Самка богомола

Есть на свете такие люди, которым всегда не живется нормально. У людей семья, ребенок, все, чтобы повзрослеть, выкинуть дурь из башки и спокойно жить. Но нет, они всегда найдут какие-нибудь приключения на свою задницу. Таким был и мой друг Пашка.

Почему был? Потому что сегодня утром, в субботу, мне позвонила его новая любовница, Лиля, и сказала, что он пропал. Вчера вечером сказал жене, что уехал на рыбалку с мужиками, а сам отправился к ней на дачу. Ночью вышел покурить на крыльцо в одних трусах. И все. Ни слуху, ни духу.

Она вкратце объяснила мне адрес, я прыгнул в свою «Калину» и поехал в дачные поселки. Выходной начинался погано. Я закурил и подумал о том, что если мой дорогой друг так и не найдется, то весь уикенд пройдет ещё хуже. Выдохнул струю табачного дыма в окно, и вспомнил, как Пашка подцепил эту девку на дне рождения нашего общего приятеля. Она тогда мне сразу отчего-то не понравилась. Хотя фигура у нее что надо, и размер груди вроде бы третий. Но она как-то проболталась, что замужем. Супруг, мол, моряк дальнего плавания. Ну да ладно — это уже их личные дела. Люди взрослые.

Приехал, подобрал Лилю возле калитки, обратив внимание на ее опухшее лицо. То ли заплаканное, то ли не выспалась. Она сразу начала тараторить. Еле сумел перебить, чтобы выяснить подробности. Картина вырисовывалась следующая — вышел ночью, в трусах и тапочках, пропал. Тачка осталась стоять на соседней улице. Все.

Что-то дело темное. Обыскал его машину, взяв ключи у Лили, ничего подозрительного не обнаружил. Решили объехать окрестности, оглядеться. Три часа колесили по дачному поселку, собирая ухабы. Съездили к реке, что неподалеку. Мы прошли с ней вдвоем примерно километр вдоль течения по каким-то партизанским тропам, наткнулись только на двух рыбаков с бутылкой водки. Поспрашивал у них — они, конечно же, ничего и никого не видели.

Когда мы вернулись обратно к машине, я уже не знал, что делать. Волнение начинало перерастать в панику. Я начал материться, Лиля предложила поехать обратно и подождать на даче. Делать было нечего — поехали. Вариантов все равно не было никаких.

Когда мы входили внутрь, я спросил ее нервным тоном:

— Ты хоть понимаешь, что начнется, если он так и не объявится? И машина его здесь стоит! А мне что его жене теперь тоже врать придется?

— Да успокойся ты. Я уже сама пожалела, что тебя взбаламутила. Найдется, я думаю. Куда он денется. Выпей лучше, а то ты такой нервный, — в ее руках откуда-то появился бокал с вином.

Я успел подумать, что за рулем, но потом забил и махнул залпом. Нервы и правда не выдержали. А потом вдруг почувствовал, как она впилась в мои губы влажным поцелуем. Руки сами обхватили упругое тело, ниже пояса у меня что-то встрепенулось. Через минуту она уже стонала на кровати, а через пятнадцать — я готовился к взрыву атомной бомбы. И когда ударил салют, мир разлетелся на тысячи обломков, а я успел посмотреть на плакат над ее кроватью. Огромный кузнечик. Все. В глазах потемнело.

Ощутив сильную головную боль и холод, я открыл глаза. Небо затянуло мглой, откуда-то сбоку раздавался шум реки. Руки оказались связанными за спиной. Я попытался присесть и вдруг увидел Лилю, медленно надвигающуюся на меня с огромным кухонным ножом в руках. Ее милое личико исказил звериный оскал, глаза горели неистовой злобой.

— Лиля, ты чего? — голос нервно задрожал. Фрагменты пазла начали складываться. Огромный кузнечик — это самка богомола. Муж — моряк дальнего плавания. И тогда я все понял...