Не замечаешь ты себя

В мраморной комнате затхлого зала

Ты ощущаешь свою однобокость,

Тлеет лежащий под смертью кинжала —

Лёд и теперь его дух, как и подлость

Тлеет под мраморной толщей подвала,

В нас разнимая двуличные тени,

Ты им закажешь одну из историй —

Смерти, в которой мы стали — свободой..

Жили из медленной тяжести — завтра,

Думая в зале меж сложенных нишей

И затихая ты ищешь у нрава

Смертью — кинжал, как утерянной пищи..

Мраморной плиты ты ставишь подворье,

В тех, от кого ты не видел у пищи —

Свет измерения в тяжести боли

И над погодой — от сердца чуть слышного.

Как за тебя поднимали пропавший

Флаг — на задворках истории нищей,

В смерть ту смотрели и памяти сыщик

Сам истязал в оперениях — жилы..

Многим он был, не теряя свой модный

Нрав историчности в тяжести — лишней,

С жиру был правдой и с лёгкости — нищим,

В весе своём им разглядывал — нищих.

Сколько обрывков под письмами сыщет

Тот истязающий в смерти — от пищи,

Сам указав в истощении — волю,

Ножен в которых он был этой болью?

Ты расставляешь на мраморной плитке

Ход современности к близкому стилю,

Веря в вопросы от истины — слышать

Дух тот и в ритмах им — верить на плитке..

Страх в остановках разладит и мает

Месяц, что в судьбах нам истину — ищет,

Сыщик ли правом он — дух забирает,

Помнит ли пищу от верности ближе?

Там, над ладонью ты стал аморален,

Волен в своей непокорности слышать

Чудо — от тонких упрёков над нами,

Неба — над истиной в подлости жилы.

Сам по себе ты увидишь ту — пищу,

Сердцем её не измеришь о право,

Но под твоим интересом — он сыщет

Сон философскому имени — завтра..

Был ты не прав и под временем — стилем

Стал в одиночестве мраморной пищей,

Жилам — той юности землю сгибая,

В воле от слов, по которой не слышно,

Как за тобой наклоняются ветры,

Словом и именем в смыслах — взывая,

Жажду свою им ты носишь — смывая

Эти пути и от тяжести — дышишь..

Мраморной стал в утолении рода,

Сложен за крыльями в стиле природном,

Где на задворках ты имя — от грёз,

Луч идеальности серого в пище..

Облик пути не играет от ветра,

Став, как и камень по сердцу — внутри

Именем форм философской природы,

Образом моды под словом услышанным.

Жажда твоим интересом — прилична,

Веришь ей сам и внутри — не остынешь

В людях, как формах любви историзма,

Томного света под мраморной стилю,

Долгой тоской над оскоминой прошлых

Дней и причастий у сердца — постылого,

Нам — не оно растеряет свой ветер,

Став этой формой от месяца светлого.

Дух от гранитной основы не тлеет,

Вровень с землёй он лежит, как созреет

Имя — под солнечной мантией взгляда,

Чтобы ты был над историей — рядом.

Светом ходил сквозь немые обличья

Частого в людях за мраморным взглядом,

Землю читал — ей нелестное в лицах,

Что обнищали мы стилями в птицах,

Ветром их гонят в бескрайней тоске

Долгих упрёков и в теле забвения,

Чтобы ты знал, как одно им видение

Стало той участью — в завтрашнем дне..

Только бросаешь свой пепельный ветер

В мраморный, тихий источник забвения —

Видишь свой стиль и твоё повторение

Смотрит вослед историчности — тихих..

Знаешь, что сам ты не стал им — модельным

Именем прозы в душе над приличием,

Но и за этот остаток от — притчи

Ты, как развалы им носишь — сомнение.