Город в огне

Город в огне –

будто феникс в оборванном цикле –

залпом вошёл в ощетинивший вымпелы мир.

Смолкли часы, отмеряя отрезки забытья

жалобным воем на стрелки насаженных нимф.

Вот объявили призыв;

и под хлещущим градом

рвутся в дороги набитые мной поезда.

Рельсы сточила кислотно-слезливая влага,

воздух сгорел в непрерывном экстазе “Ура”.

Кто-то осыпал цветами больную долину,

кто-то, качнув головой, превратился в туман.

Если б я мог, то напомнил себе, что мы живы,

вспомнил,

что пламя не сунется в ржавый капкан.

Город в огне –

подползает всё ближе и ближе –

улицы-косточки прахом ложатся под ним.

Распотрошенные рынки как центры событий:

яростно рвут опротивевший клоунский грим.

Белые флаги – в утиль,

за секундную слабость

впору устраивать анатомический цирк.

Кто-то кричит – обезумели, мол!

Доигрались!

Вот и… уже не кричит,

откатался винил.

На дирижаблях уже не портреты, но шаржи,

все двадцать пятые кадры скатались в один.

Если б я мог, то постиг философию марша

раньше, чем он не позволит мне сделаться им.

Город в огне –

в закопчённой броне сожалений –

снова встречает меня у разбитых дверей.

После приветствия – бой до границы терпенья,

бой до финального выкрика сверху:

“Убей!”

Я, в перепутанных синапсах высоковольтов,

жду милосердия в виде несказанных слов.

Жду,

когда, без исключения, кончатся войны,

освободив кроху места для новых мозгов.

Город глядит на меня через дымные стёкла,

скалит каркасы не мною подорванных стен.

Жаль, я уже в цианидовых грёзах полёта:

испепеляю извечное “жду перемен”…

Город в огне

затухает

под грохотом ливня –

самое время для траурно-белых знамён!

Тикают часики, пляшут довольные нимфы

под умилёнными взглядами павших сторон.

Вновь отменили призыв;

и под ласковым солнцем

плавно бегут по дороге ничьи поезда.

Рельсы латает бригада – за пару червонцев,

воздух наполнен сиренью и сладостью сна…

***

Кто-то забудет даже расценки пепла,

распорядившись памяти мирно тлеть.

Если б я мог, то остался на кромке света

пламени города,

что обречён гореть.