Проделки Морфея

1 глава.

Оливия сидит у подножия скал и не может оторвать взгляда от облаков, таких невесомых и пушистых, словно кусочки ваты. Ей так и хочется дотронуться до них рукой, окунуться в этот белоснежный пух с головой, но вряд ли такое возможно. Еще совсем маленькой она часто приходила сюда и слушала шум волн, разбивавшихся о скалы. Этот шум и крик чаек успокаивали ее и дарили ей чувство безмятежности. Небо в этом месте всегда было словно из волшебной сказки. Рано утром можно увидеть небо нежно-голубого цвета и белые легкие облака, освещенные с одной стороны оранжево-розовым цветом. Вечером же можно наблюдать, как солнце медленно опускается к горизонту. В этот миг небо раскрашено всевозможными красками: от ярко-желтого, до приглушенно фиолетового цвета. От такой картины природы трудно оторвать взгляд. Весь этот пейзаж разбавлялся великим множеством прекрасных ароматов цветов и трав, растущих здесь же. Оливия, находясь здесь, чувствовала себя спокойно и отчасти беззаботно. Она мгновенно забыла о своих проблемах, которые неизбежны в нашей жизни, и ушла в свои раздумья, ожидая Бенни, с которым договорилась встретиться здесь после работы.

С Бенни Оливия знакома еще со школы. Они учились вместе с пятого класса. Всегда помогали друг другу с домашним заданием, гуляли вместе и вообще наслаждались обществом друг друга. Закончив учебу в школе, Оливия уехала из родного города Лорленд для учебы в кулинарном университете в Нью-Йорк. Бенни тоже пришлось покинуть город для учебы в медицинском университете. Не виделись они пять лет. Закончив университет, Оливия вернулась в Лорленд, купила маленький домик около городского парка, и устроилась на работу шеф-повара в небольшом ресторанчике неподалеку. Бенни тоже вернулся в родной город, чтобы помогать старому дедушке Джо по дому, так как он остался один после смерти своей жены Лорри. Год назад они случайно встретились в магазине подарков перед новым годом. С тех пор они частенько проводят выходные вместе.

Прервал ее раздумья силуэт Бена, который заметила Оливия вдалеке. Она помахала ему рукой. Бенни помахал в ответ. Когда он подошел поближе, она смогла отчетливо его рассмотреть.

Одет он был в джинсы, запачканные пятнами из-за работы с автомобилем, и черную футболку. Его короткие темно-русые волосы завивались от повышенной влажности воздуха. У него была смуглая кожа, широкая челюсть и прямой нос. Был он высокого роста и спортивного телосложения. На фоне смуглой кожи его глаза, цвета морской волны, особенно выделялись.

— Привет, Олив! — крикнул Бенни, карабкаясь по высоким и скользким камням.

— Привет, Бен! Как у тебя дела? — спросила Оливия.

— Хорошо. Наконец-то починил дедовскую развалюху! Теперь он от меня отстанет, — пошутил Бен, усаживаясь рядом с ней.

— Почему он не хочет ее продать и купить новую хорошую машину, которая не будет постоянно ломаться? — поинтересовалась Олив. — Этой машине столько лет, того и гляди вот-вот развалится.

— Я говорил с Дедом много раз на эту тему, но он категорически отказывается ее продавать. Говорит, что после того как он потерял Бабушку, эта машина напоминает ему о ней, о хороших моментах, проведенных вместе. Она ему как память, — ответил Бен. — А как у тебя дела?

— Отлично! Собираюсь на выходных съездить во Флентон, навестить родителей. Испеку огромный вишневый пирог, как они любят, — ответила Олив, смотря ему в глаза.

— Эх, жалко я не смогу испробовать твой вишневый пирог, — расстроился Бен.

— Поехали со мной? — предложила Оливия. Ты же знаешь, как родители будут рады тебя видеть.

— Я бы с удовольствием, — ответил Бен, — но я обещал Россу съездить с ним на рыбалку. Тогда, может быть сходим завтра, например, в кино? — предложил Бен. — Отдохнем от этих тяжелых рабочих будней.

— Я только «за», — ответила Олив.

— Отлично. Тогда я заеду за тобой часов в шесть? — спросил Бен.

— Буду ждать, — улыбаясь, ответила Олив.

Зазвонил телефон Бенна.

— Алло, — ответил на звонок Бен. — Что случилось? О — ох уж эти подростки!.. Хорошо, сейчас приеду.

— Что случилось? — насторожившись, спросила Оливия.

— Вызывают в больницу. Какой-то подросток пробил себе палец гвоздем, когда помогал отцу строить сарай, — ответил Бен, глубоко вздохнув. — Прости, что мы так и не успели поболтать, мне нужно ехать в больницу.

— Конечно. Ничего страшного, что мы не успели поболтать. Поболтаем завтра, не беда, — ответила Оливия.

— До завтра! — сказал Бен, по-дружески обнимая Олив за плечо.

— До завтра! — ответила Олив, вставая с огромного валуна и направляясь по берегу величественного синего моря, оставляя на влажном песке свои следы, которые с шумом молниеносно смывали могучие волны.

2 глава.

Оливия сидела в гостиной на большом коричневом диване и ждала приезда Бена. Старые настенные часы, которые достались ей от прабабушки, пробили ровно шесть.

— Опаздывает, — глубоко вздохнув, сказала она самой себе.

На дворе уже середина ноября. Начались первые заморозки. Вокруг все белым-бело: снег медленно покрывает ровным слоем скамейки, крыши домов и деревья. В восторге от первого снега, по двору бегают детишки и языком пытаются поймать большие пушистые хлопья снега, которые медленно падают на землю. Оставался всего месяц до Нового года. Скоро люди начнут украшать свои дома разноцветными гирляндами и различными новогодними украшениями, ставить елку и покупать подарки для родных.

— Барсик, скоро будем ставить новогоднюю елку, — сказала Оливия своему коту.

Кот свернулся в клубочек на коленях Оливии, и что-то промурчал в ответ.

Раздался сигнал автомобиля Бена.

— Не скучай, Барсик, — сказала Оливия, вставая с дивана, — Я ненадолго.

Кот нехотя перебрался с теплых и уютных колен Оливии на диван.

— Веди себя хорошо, — обратилась она к Барсику, но кот никак не отреагировал.

Оливия надела пальто, взяла с журнального столика ключи и открыла входную дверь. На пороге стоял с порозовевшими от холода щеками и носом Бенни. Черная куртка и волосы его были покрыты слоем снега. Прыгая с одной ноги на другую, он пытался согреться.

— Привет. Ух! Какая погодка сегодня. Держись за мою руку, а то ужасный гололед, — предложил Бен.

— Спасибо, Бенни, — поблагодарила Олив, закрывая дверь ключом. — Да, погодка хорошая! На какой фильм пойдем?

— На "Глаз дракона". Надеюсь, что тебе понравится, — ответил Бен.

— Я тоже на это надеюсь, — рассмеявшись, ответила Олив.

Они сели в машину, включили печку и под хорошие новогодние песенки, которые крутили по радио, направились к кинотеатру.

Спустя минут двадцать, они уже парковались на автостоянке.

— Ух ты! — удивилась Оливия, увидев огромную елку, стоящую около кинотеатра. — Какая красивая.

— Да, елка сногсшибательная, — согласился Бен.

Елка была приблизительно десяти метров в высоту, и была украшена мерцающими игрушками и гирляндами, мигающими разными цветами, так, что саму елку было практически не видно. Вокруг елки дети водили хороводы и распевали новогодние песенки. А на самом фоне елки туристы делали фотографии на память. Рядом расположились лавки для продажи подарков на праздник и игрушек на елку. А также лавки с петардами и салютами. Неподалеку ходили Дед Мороз со Снегурочкой и дарили детишкам шоколадки за рассказанный ими стишок. От того, что предстало ее глазам, у Оливии сразу же поднялось праздничное настроение.

Зайдя в кинотеатр, Бенни с Олив сразу же купили билеты на фильм, затем взяли газировку и попкорн, и заняли свои места в кинозале.

***

После просмотра фильма они направились в любимое место Олив-кафе, интерьер которого был сделан в стиле кантри, с приглушенным светом и приятной музыкой, располагающими к приятному отдыху.

— Понравился фильм? — спросил Бен, открывая дверцу Кафе.

— Да, очень. Просто превосходные спецэффекты! С удовольствием бы еще раз посмотрела, — улыбнувшись, ответила Олив. — А тебе?

— Мне тоже, — ответил Бенни.

Они выбрали столик и заказали по сливочному мороженому.

— Ты сегодня какая-то особенно красивая, — сделал комплимент Оливии Бен.

— Спасибо! — ответила Олив, осматривая свое обтягивающее платье гранатового цвета, который идеально подходил к ее темно-русым волосам. — Ты тоже хорошо выглядишь!

— Я старался, — посмеявшись, ответил Бен.

Официант принес заказ.

— О Боже! Ты чувствуешь? — пробуя мороженое, спросила Оливия Бенни.

— Что я должен почувствовать? — поинтересовался Бен.

— Вкус детства. Помнишь, такое мороженое продавали в палатке "Джо" на Киплент-стрит? — задала вопрос Оливия.

— Да, а ведь и вправду, — удивился Бен тому, что сразу этого не заметил. — Помнишь, как мы сломя голову бежали к этой палатке после уроков, и боялись, что она закроется, а мы так и не успеем насладиться мороженым?

— Конечно, — рассмеявшись, ответила Олив. — Такое не забыть.

Наступило неловкое минутное молчание. Нервничая, Оливия теребила в руках висевший на шее кулончик в форме маленькой розы, который подарил ей дедушка на прошлый новый год.

— Ты говорила, что уезжаешь к родителям на выходные? — уточнил Бен.

— Да, у двоюродной сестры Бэтти День Рождения и я обещала приехать. Помнишь ее? — задала вопрос Оливия. — Ты с ней встречался как то один раз на мое семнадцатилетие.

— Ага, вспомнил, — признался Бен. — И сколько ей исполнится лет?

— Двадцать один год, — глубоко вздохнув, ответила Олив. — Как быстро летит время.

— К сожалению это так, — согласился Бен. — Не успеешь оглянуться, как уже наступит старость.

— Поможешь мне выбрать для нее подарок? — не желая продолжать разговор о старости, попросила помощи Оливия.

— Без проблем! — согласился помочь Бенни. — Я знаю неподалеку хороший магазин подарков, который недавно открылся.

— Отлично! — обрадовалась она. — Спасибо тебе за помощь.

Они оплатили счет в кафе и направились по заснеженным улицам к магазину новогодних подарков. Это было двухэтажное здание, украшенное блестящими снежинками и новогодними гирляндами, сверкающими разными красками. Так приятно смотреть на эти чудесные огоньки ночью, когда люди гасят весь свет в городе и только огоньки продолжают гореть, принося немного радости в жизнь и веру в сказку. На крыше магазина расположился Снеговик, который приветливо махал рукой прохожим, как будто приглашая зайти в этот чудесный мир игрушек, детства и волшебства. От этой картины сразу же становиться теплее, не смотря на то, что на улице холодно, и пронзительно дует сильный ветер.

— Ты не замерзла? — заботливо поинтересовался Бенни.

— Нет, спасибо, не замерзла, — ответила Олив, закутываясь в большой вязаный шарф.

Чтобы Оливия не упала на лестнице около входа в магазин, Бен решил придержать ее за талию. От этого прикосновения Оливию бросило в жар, у нее бешено заколотилось сердце и как будто бабочки затрепетали в животе. Она испугалась того, что почувствовала. Побоявшись того, что Бен заметит ее волнение, Оливия за считанные минуты выбрала подарок и прошла на кассу.

— Ого! — удивился Бен, заметив, как скоро Олив выбрала подарок двоюродной сестре. — Быстро.

— Думаю, этот снежный шар придется ей по душе, ведь она любит всякие безделушки, — ответила Оливия, задумчиво и внимательно рассматривая подарок.

Бен лишь улыбнулся в ответ.

Упаковав подарок в красивую обертку и блестящий бантик, Бенни предложил Оливии подвести ее до дома, аргументировав это тем, что уже поздно и не хочет, чтобы она попала в беду. Оливия согласилась на предложение.

До дома Оливии они добрались без пробок, чему Оливия была несказанно рада. Причиной этой радости служило то, что она пребывала в волнении, когда находилась рядом с Бенном. Это чувство появилось у нее внезапно, неожиданно. До этого времени она не назвала бы его лицо красивым, но сейчас его лицо как будто преобразилось в ее глазах. Она полюбила его глаза, цвета морской волны, в которых она как будто тонула. Полюбила то, как он нежно обнимает ее за плечи, хотя раньше это не вызывало никаких эмоций, и то, что он всегда был готов помочь ей когда угодно и где угодно. В глубине души она понимала, что начинает влюбляться в него, но признавать этого ей не хотелось по двум причинам. Во-первых: Бенни ее лучший друг, друг детства. Вряд ли Бенн чувствует тоже, что и она к нему. Раскрыв ему свое сердце, она боится оттолкнуть его от себя навсегда, а этого ей меньше всего хочется. Во-вторых: Оливия боится влюбиться. Боится потерять себя, привязавшись к кому-то. Ведь когда влюбляешься, то отдаешь всю себя, без остатка, тому человеку, которого любишь. Поэтому, как только Оливия задумывается о чувствах, которые она переживает по отношению к Бену, она мгновенно старается подумать о чем-нибудь другом, говоря себе: "Это не та мысль!".

Бенни открыл дверь и помог Оливии выйти из машины.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Погода становится все злее и злее!

— Согласен. Будь осторожна, когда поедешь к родителям! — предостерег Бенни.

— Так и быть, буду осторожна, — пошутила Оливия. — И еще, спасибо за то, что помог с выбором подарка.

— На здоровье, Олив, — улыбнувшись, ответил Бен.

В этот момент их взгляды встретились и задержались на некоторое время. Воцарилось молчание. Оливия первая нарушила тишину.

— Ладно… Уже поздно, — сказала Оливия, улыбнувшись. — Спокойной ночи, Бенни.

— Спокойной ночи, Оливия, — улыбнувшись в ответ, сказал Бен.

Убедившись, что Оливия зашла домой и теперь находиться в полной безопасности, Бенни завел двигатель в автомобиле и направился домой.

3 глава.

Оливия вздрогнула от оглушительного звона будильника.

— О — ох! — простонала она. — Надо купить новый будильник. Этот скоро доведет меня до инфаркта!

На часах ярким зеленым светом мигали цифры "6:00". "Пора собираться" пронеслось у Оливии в голове. Она лениво сползла с кровати и побрела в ванную, шлепая огромными пушистыми тапочками. Закончив утренний туалет, Оливия быстро перекусила бутербродом с кофе, насыпала целую миску корма коту, собрала вещи и отправилась в Флентон.

Всю дорогу Оливия любовалась красотой зимней природы — заснеженными улицами и деревьями, ослепительным солнцем, что отражается от ледяной поверхности луж. Оливия могла часами любоваться высоченными елями, покрытыми рыхлым снегом. Они стоят величественно, а сквозь их ветви пробиваются желтые лучики заходящего солнца. Снега там, видимо, по пояс. Он толстым ковром покрыл землю, и под ним еще угадываются смутные очертания кустов, огромных валунов и сваленных деревьев. Ясное голубое небо не полностью покрыто облаками. Эта величественная красота завораживает дух и дарит чувство безграничного покоя.

— О, вот и любимое кафе "Вукер", — обрадовалась Оливия.

Оливия каждый раз, когда ехала к родителям, заезжала в это кафе. Это уже стало традицией. Здесь она будто возвращалась в свое детство, возвращалась туда, где не было проблем, ответственности, разочарований и прочих чувств, которые испытывают взрослые, которые испытывает она сейчас. "Странно, почему дети всегда хотят стать взрослыми? Ведь в этом нет ничего хорошего! Пропадают чудеса и волшебство, в которое ты так верил в детстве. Ты начинаешь видеть все плохое, что изначально было скрыто пеленой детской наивности и глупости." — часто задумывалась Оливия. Также она вспоминала чудесные моменты юношества, которые произошли в этом прекрасном кафе: первое свидание, первый поцелуй. Столько историй хранит это место...

Оливия отворила тяжелую деревянную дверь кафе и ее взору предстала все та же знакомая и родная картина: деревянные столики, украшенные разноцветной винтажной мозаикой и резьбой, мягкие кожаные кресла шоколадного цвета, и в форме деревьев, необыкновенной красоты, торшеры с белыми шарами, по размеру походящими на яблоки.

— Привет, Скарлетт, — поздоровалась Оливия с официанткой

— О, Олив, ласточка моя! — воскликнула Скарлетт. — Как же я по тебе скучала! Ты почему даже не звонила?! О — ох, как ты выросла!

— Выросла? Куда же мне еще расти! — пошутила Олив.

— А худая-то какая! Бог ты мой! Ты что, совсем не кушаешь? Сейчас я принесу наши фирменные блинчики с медом как ты любишь, а то того и гляди ветром сдует! — возмущалась Скарлетт, направляясь к кухне.

Скарлетт была полной женщиной лет 55 со светлыми волосами и добрыми голубыми глазами. Она всегда была готова помочь человеку добрым словом или советом, а также всякий раз старалась разглядеть в людях только хорошие качества, а плохие старалась не замечать. С Оливией она знакома, когда та еще была совсем крохой, и относилась к ней, как к своей родной дочери.

Оливия выбрала свое любимое место около окна, через которое можно было увидеть внушительных размеров горы и озеро, покрытое толстым слоем голубого льда, и как всегда предалась воспоминаниям.

Прозвенел звонкий колокольчик, объявляющий о новом посетителе. Сразу же раздался кашель, который показался Оливии очень знакомым. Посмотрев в сторону входа в кафе, Оливия чуть не открыла рта от удивления. "Черт, Карл!"— молниеносно пронеслось у нее в голове, и эта огненная мысль подобно удару молнии разожгло в ней костер из ненависти, отвращения и злобы. Оливия вместе с ним училась в кулинарном университете, и он ее безумно раздражал тем, что практически не отходил от нее, по причине того, что Оливия ему безгранично нравилась. Как же Оливия была рада и даже "пьяна" от того, что больше не увидит Карла после окончания университета, но, видимо, ей не суждено спастись от него. Оливия резко прикрыла лицо лежавшим рядом журналом, но Карл все-таки заметил ее.

— О, Боже мой! Сама Оливия собственной персоной. Привет! — поздоровался Карл, буквально сияя от счастья.

— Привет, Карл. Давно не виделись. — Поздоровалась Оливия, глубоко вздохнув.

— Сколько лет, сколько зим! Почему ты мне не звонила? — возмутился Карл. — После окончания универа я в течение двух лет пытался дозвониться тебе на мобильный, но ты не брала трубку.

— Я поменяла симку, — соврала Олив, в мыслях возмущаясь "Почему я должна была тебе звонить?"

— Тогда ты мне просто обязана сказать свой новый номер телефона! — шутя, попросил Карл. — Мне так много нужно рассказать тебе! Я же тут ездил в Испанию, ты даже не представляешь себе какие там...

Оливия не слушала его. Она была занята обдумыванием плана побега от этого назойливого человека.

— Скарлетт, — крикнула Олив. — Заверни мне, пожалуйста блинчики с собой, а то я уже опаздываю.

— Конечно-конечно, Олив, — ответила Скарлетт, догадываясь об истинной причине ухода Олив.

— Ты уже уходишь? — спросил Карл.

— Да, я опаздываю на очень важную встречу, — соврала Олив. — Извини, что так и не поболтали. Потом как-нибудь.

Она оплатила блинчики, попрощалась со Скарлетт и мгновенно "вылетела" из кафе так и не оставив Карлу номера своего мобильного телефона. Остаток пути Оливия находилась в возбужденном состоянии. Она никак не могла прийти в себя от встречи с человеком, который ее раздражал всем своим нутром.

— Мало того, что мы вместе учились пять лет, так он еще и поселился рядышком! — возмущалась она.

Чтобы успокоиться, Оливия включила в магнитоле классическую музыку, которая всегда помогала ей в подобных ситуациях, и продолжила путь.

Вот уже виднелся светло-кукурузного цвета домик родителей с белым деревянным забором. Стены дома были украшены вечнозелеными вьющимися лианами, покрытыми толстым слоем белоснежного снега. Неподалеку от дома располагалась небольшая беседка, также украшенная этим красивейшим растением. В ней всегда можно было найти спасение от палящего солнца летом, и от прохладного ветра осенью, а благодаря лианам появлялось ощущение комфорта и одухотворенности. Долгие вечера проводила в этой беседке Оливия с Бенном, разговаривая о жизни, о событиях, которые произошли недавно, а также мечтая о том, кем они станут, когда вырастут, или просто сидели и слушали, как стрекочут тысячи маленьких зеленых кузнечиков, как будто напевая им волшебную песенку. Они могли часами сидеть и смотреть на сверкающие звезды, не произнося не слова. Вспомнив эти прекрасные моменты своей жизни, Оливия поняла, что очень скучает по Бенну, и ей вдруг показалось, что она любит его. Безумно испугавшись своих мыслей, она решила больше не задумываться об этом насколько это возможно, поскольку кроме душевной боли, от того, что отношения с Бенном маловероятны, эти мысли ничего не принесут.

Оливия припарковала машину около дома на автостоянке, взяла подарок для Бэтти и направилась к дому. На крыльце Оливия увидела, махающую рукой бабушку, которая, по всей видимости, ожидала ее приезда, и помахала ей в ответ.

Бабушка Оливии Маргарет отлично выглядела для своих 73 лет. У нее была стройная фигура и, всегда накрашенные тушью пушистые ресницы; длинные седые волосы всегда были заплетены в толстую тугую косу, которая была закреплена с помощью невидимок вокруг головы в форме ободка, в одежде отдавала предпочтение классике, поэтому одевалась всегда сдержанно и изысканно.

— Здравствуй, голубушка! — поздоровалась Маргарет, вставая с кресла и вешая на него теплый вязаный плед теплого коричневого оттенка.

— Здравствуй, бабушка! Как у тебя дела? — поинтересовалась Оливия.

— Как у меня могут идти дела? Давление, старость, больные суставы. Одна скука да кроссворды. У тебя-то как дела? — спросила Маргарет, обнимая ее за талию.

— Работа. Дом. Работа, — улыбнувшись, ответила Олив.

— Видимо у тебя тоже одна скукота, — глубоко вздохнув, ответила Маргарет. — Пройдем в дом.

Они вошли внутрь, повесили на вешалку тяжелые, покрытые снегом, куртки и прошли в гостиную, где за огромным черным столом собралась вся семья поздравлять с Днем Рождения Бэтти.

— Всем привет! — поздоровалась Олив.

Все дружным хором поздоровались с Олив, кто при этом обнимая ее за плечи, а кто и целуя в щеку.

— Поздравляю тебя с Днем Рождения! — поздравила Олив Бэтти и вручила свой подарок.

— Спасибо Оливушка, — поблагодарила Бэтти, обнимая Олив.

"Оливушка"— так нежно называет Оливию Бэтти. Раньше Олив ужасно не нравилось, что Бэтти так ее называет, но со временем она привыкла к этому и ей даже начало это нравиться.

— Что ж, приступим к самому празднеству, — предложила Линда-Мама Оливии.

Все хором согласились с предложением и шумной толпой, понеслись в сторону кухни, откуда доносились прекрасные, аппетитные ароматы.

Линде было чуть за сорок. Она была спортивного телосложения, густые темно-русые волосы чуть-чуть доставали до плеч, в обрамлении темных длинных ресниц неестественно выделялись желто-голубые глаза. Главной страстью Линды было приготовление еды. Казалось, что Линда умела готовить все: разнообразные супы и гарниры, великое множество наивкуснейших пирогов и тортов, напитков и коктейлей… На праздники все родственники приезжали к ней в гости, чтобы отведать ее лакомств. Ее все любили, но в тоже время и боялись. От своего отца Линда получила властную и строгую натуру, поэтому считалась главой семьи. Ее старались не злить, так как в гневе Линда была безумно страшна.

Темноволосый, с голубыми глазами Кевин-отец Оливии, наоборот отличался спокойным и тихим нравом. Любил по вечерам почитать книжку с чашкой горячего чая и заварным пирожным, поэтому был немножко полноват. Кевин работал в журнале, писал статьи на различные тематики. Из-за долгого времяпрепровождения за компьютером или рабочим столом появились проблемы со зрением, из-за чего ему пришлось носить широкие очки.

От отца Оливии достались тихий нрав и любовь к книгам, а от матери пристрастие к готовке.

Пройдя на кухню, Оливия удивленно возгласила:

— Ого! — сказала Оливия, увидев посередине кухни огромный торт кремового цвета, украшенный взбитыми сливками, фруктами, ягодами, орехами и разноцветными съедобными бусинками, — Вот это да!

— Ага, — согласилась Линда, — видишь, Бэтти, какой мы тебе пирог испекли с Маргарет. Все для тебя! Давай, задувай свечи.

Глубоко вздохнув, Бэтти задула все двадцать одна свечу, и белый дым медленно поднимался к верху, создавая в воздухе чудесные образы разнообразных животных, цветов или букв.

Закончив своеобразный ритуал задувания праздничных свеч, все заняли свои места за широким столом, который располагался в просторной светлой столовой, украшенной разноцветными ленточками, большими воздушными шарами, широкой надписью "С Днем Рождения", располагающейся на входе в комнату и разбросанными блестками и серпантином от хлопушек, и приступили к трапезе.

Глубокой ночью, когда уже луна освещала серебристые от снега улицы, гости начали расходиться по комнатам. Оливия прошла в свою комнату, которая не изменилась с тех времен, когда ей пришлось уехать в другой город на учебу, удобно устроилась в мягком и пушистом кресле, который располагался рядом с большим окном, и стала любоваться, открывшимся ей видом. Вдруг у Оливии появилось сильное желание позвонить Бенну и просто услышать его голос, но вспомнив о своем запрете, который она дала себе недавно, она усилием воли прогнала прочь свои мысли. И, чтобы отвлечься, начала готовиться к завтрашней поездке домой: собрала вещи, завела будильник на шесть часов утра, сходила в душ, а затем легла спать.

Сон долго не приходил к Оливии. Как она не старалась избавиться от мыслей о Бенне, она всё равно думала о нем, представляла свою жизнь вместе с ним… "Какая же я дура! Зачем мучить себя мыслями о том, что никогда не случиться. Хватит!" — говорила самой себе Оливия, надеясь, что эти слова ей как-нибудь помогут, но на самом деле это не приносило никакой пользы.

Когда небо уже начало светлеть, Оливии удалось задремать.

4 глава.

Оливия вздрогнула от резкого звона будильника, который был приятнее, чем тот, который стоит у нее дома. "Видимо я уже привыкла по утрам пугаться звона будильника. У меня скоро начнется фобия будильников" — подумала Оливия, улыбнувшись своим мыслям. Она не хотела резко вставать с кровати и собираться в дорогу, а решила немножко полежать и понежиться в теплой и уютной кровати, подумать о чем-нибудь приятном.

В доме царит необычайная тишина, через окно виднеется чистое голубое небо; из-за покрытых снегом веток деревьев, пробиваются первые лучики солнца, переливаясь разноцветной радугой на волшебных картинах из голубых льдинок, которые мороз писал ночью на окнах Оливии. Кажется, будто все вокруг замерло, но это обманчивое впечатление, ведь жизнь не останавливается ни на минуту. На верхушке сосны уже суетилась белка, занимаясь своей повседневной работой. Оливия зевнула, сладко потянулась в кровати, и не успела она вставать с кровати, как на нее запрыгнул лабрадор Линды — Дик, радостно виляя хвостом.

— Доброе утро, Дружок! — поздоровалась Оливия с собакой, пытаясь спастись от его объятий.

Оливия встала с кровати и подошла к окну.

— Ого! — удивилась Оливия. — Я не верю своим глазам!

Все деревья и крыши домов были в снегу, а на земле не было ни одной снежинки. Все растаяло, хотя был мороз.

"Что за ерунда!?" — спросила саму себя Оливия. — "Ужас! Это же просто фантастика какая-то!"

Она накинула на себя белый махровый халат, надела тапочки и спустилась на кухню.

Около плиты уже орудовала Линда: готовила блинчики с сиропом, а за столом сидели Маргарет с Кевином, и пили горячий кофе.

— Всем доброе утро! Видели, что творится на улице? — спросила Оливия.

— Видели-видели, — ответила Маргарет. — Видимо природа сошла сума. По ящику целое утро только об этом и говорят. Синоптики даже не знают, что предсказывать.

— Оливушка, возьми блинчики с сиропом, покушай, — предложила Линда.

— Спасибо, Мамуль, — поблагодарила Олив.

Взяв блинчики с сиропом и налив себе в большую кружку горячего ароматного кофе с лимоном, она заняла место за обеденным столом и принялась уплетать всю эту вкуснятину.

— Мм, — простонала Оливия. — Блинчики просто восхитительные!

— Я старалась, — улыбнувшись, ответила Линда.

— Давайте включим телевизор, — предложила Оливия. — Может уже разгадали эту загадку природы.

Кевин включил телевизор на канале "Культура" и принялся дальше читать книгу.

— Кевин, дорогой, ты действительно считаешь, что здесь будут показывать прогноз погоды? — спросила Маргарет.

На кухне раздался громкий хохот.

— А вдруг? — посмеявшись, спросил Кевин и переключил на канал "Новости".

Громкий голос девушки в новостной программе извещал: "В городской больнице Лорленда, сегодня утром, около 07:00, произошел пожар. Число пострадавших пока не установлено. Пожару был присвоен второй номер сложности. На место прибыли более 20 пожарных экипажей, передает "Джолофакс". Очаг возгорания находился в буфете больницы, где загорелась бытовая техника. В настоящее время идет эвакуация больных и работников больницы..."

— Слушай, — прервала голос девушки Маргарет, делая глоток кофе, — а не здесь случайно работает Бенни?

Сердце Оливии замерло. Кружка горячего кофе вылетает из ее рук и разбивается о блестящую напольную плитку, разлетаясь на маленькие острые кусочки. Она словно окаменела, даже не моргала, только смотрела в телевизор, на женщину в новостной программе, но не видела ее. Она вообще ничего не видела и не слышала. Только чувствовала сильную, давящую грудную клетку, боль, которая пронизывала все ее тело.

— О, Боже, — тихо сказала Оливия и мигом помчалась в свою комнату, по дороге снимая халат и тапочки, и кидая их куда попало.

Она поспешно собралась, вылетела из дома, по дороге прощаясь со всеми, кто попадался ей по пути, и побежала к своей машине. Ловким движением руки она быстро открыла, заледеневшую от мороза, дверь машины ключом, села на сидение, попыталась завести двигатель автомобиля, но он никак не хотел заводиться. "Черт, гребанная колымага! Заводись же! Ты что сума сошла?! Ни разу не глохла!" — кричала на всю улицу Оливия, чуть ли не прибегая к ненормативной лексике. "Родненькая, миленькая, заводись, пожалуйста!" — умоляла машину заработать Оливия, но она не показывала признаков жизни.

Посмотрев в окно, Оливия заметила Карла, проходящего мимо.

— Тебе помочь? — спросил он.

— У тебя есть машина? — крича, поинтересовалась Олив.

— Да, есть. А что такое? — недоумевал Карл, видя растрепанную Оливию, которая сжимала руль так, словно хотела его вырвать с корнем и сжечь.

— Можешь подвезти меня до Лорленда? — спросила Олив.

— Да, конечно. Моя машина здесь за углом. Пошли, — согласился Карл, боясь ярости Оливии. Ему даже показалось, что если он ей не поможет, то она сожжет его своим жгучим взглядом, наполненным огня.

Она взяла свои вещи, и они, бегом, направились к автомобилю Карла.

— Что случилось? — Спросил Карл, открывая Олив дверцу автомобиля.

— Горит городская больница. Мне срочно нужно быть там! — кричала Оливия, хотя Карл прекрасно ее слышал.

Карл развернул машину на месте, при этом оставляя на асфальте черные отметины от автомобильных шин, и, с ревом двигателя, рванул по шоссе в Лорленд.

Из-за волнения Оливия никак не могла расстегнуть свою куртку. Руки тряслись так, что она никак не могла поймать язычок застежки, и в итоге бросила бесполезные попытки сделать это.

Заметив это, Карл поинтересовался:

— С тобой все хорошо?

— Да, со мной все хорошо! Хорошо! — все также кричала Оливия.

— Ну, ты не беспокойся так. Все будет нормально! — пытался успокоить Оливию Карл.

— Спасибо! — уже более спокойно ответила Оливия, хотя в душе ей хотелось ответить ему: "Да отвали уже от меня!"

Она взяла в руки телефон и, дрожащими пальцами, набрала номер Бенна. В трубке раздавались только тяжелые монотонные гудки, от которых в сердце Оливии как будто вонзался острый нож. Никто не берет трубку. "Господи, хоть бы сегодня была не его смена, и с ним ничего не произошло!" — подумала Оливия. На один миг ей даже показалось, что, если бы ей пришлось бежать до Лорленда, то она бы оказалась там быстрее, чем на этой машине, хотя Карл выжимал из нее все соки.

Спустя несколько часов, которые казались Оливии целой вечностью, они въехали в город Лорленд и по узким улицам, желая сократить путь, направились к городской больнице. От волнения и страха Оливия так сжимала телефон, что на руке побелели костяшки, и казалось, что он вот-вот развалится. Подъезжая ближе к больнице, было все трудней разглядеть дорогу из-за дымовой завесы, которая стояла на улице. Дорога уже смутно угадывалась, а глаза слезились от смога.

— Вот и больница… — Прошептала Оливия, заметив горящее здание.

Все здание было охвачено пламенем. Из разбитых окон валил густой черный дым. Пламя, алой, стремительной змеей побежало к деревянной изгороди, которая окружала участок больницы, и с жадностью набросилось на него, словно голодный, бешенный и дикий зверь. Казалось, в огонь вселился злобный демон, который решил показать жителям на деле всю мощь разрушительной стихии. Вдруг, с грохотом и треском обрушилась тяжелая крыша здания, выпуская в небо яркие языки пламени, которые весело пожирали остатки больницы. Собравшиеся люди стали кричать как сумасшедшие, словно хотели переорать друг друга, но от этого лишь с каждой секундой усиливали дикую панику. А огненный забор вспыхнул еще ярче, будто насмехаясь над суетливыми попытками пожарников потушить огонь. Вокруг стояло много машин: кареты скорой помощи и пожарные экипажи. Свет, который исходил от мигалок спасательных машин, наводил ужас и страх. Взору Оливии предстала ужасная картина: вытаскивая из огня погибших людей, пожарники клали их в белые длинные пакеты и выкладывали в ряд, чтобы затем погрузить в катафалк, стоящий рядом. К горлу Оливии подступила тошнота, но она смогла совладать с собой и пройти к катафалку, чтобы просмотреть пострадавших, дабы убедиться, что среди погибших нет Бенна. Она поочередно приоткрывала края белых пакетов и внимательно всматривалась в лица, покрытые алой кровью, пеплом и глубокими ранами. Бенна там не оказалось. "Фух! Слава Богу" — обрадовалась Оливия, но недолго длилась ее радость. «То, что Бенна здесь нет, еще ничего не говорит. Он может оказаться здесь через несколько минут, или он находиться в тяжелом состоянии в карете скорой помощи" — с ужасом подумала Оливия и побежала к машинам.

Вдруг она увидела фельдшеров скорой помощи, которые несли в носилках окровавленного мужчину, похожего на Бенна. "Это Бенн"— в панике решила Оливия. Она мгновенно побежала к носилкам, пробираясь через толпу паникующих и сумасшедших людей. Подбежав к пострадавшему и обхватив его лицо руками, она долго не могла понять, кто же находиться в этих носилках. Как только открылись глаза пострадавшего, огромные глаза цвета морской волны, которые были так безумно дороги ее сердцу, она сразу же узнала Бенна, и, чтобы не закричать от страха и ужаса, прикрыла рот ладонью.

— Девушка, отойдите отсюда! — оттолкнув в сторону, злобно крикнул фельдшер.

Оливия подчинилась приказу и отошла в сторону. Врачи выдвинули железную каталку и аккуратно переложили на нее Бенна.

— Девушка, Я, что непонятно выразился? Отойдите и не мешайте! — огрызнулся врач, видя, что Оливия собирается ехать вместе с Бенном.

— Я его жена! — соврала Оливия.

— Ладно, залезайте. Только быстрее! — ответил врач.

С шумом закрылись двери кареты скорой помощи, и под звуки громкой сирены машина направилась в больницу Флентона.

Бенн был в тяжелом состоянии: все его тело было в сильнейших ожогах и волдырях, наполненных красной жидкостью, руки почернели от пламени, а на ногах, казалось, и вовсе не было кожи, только мышцы и сосуды, из которых стремительно текла алая кровь. Густые темно-русые волосы практически все сгорели, а те, что остались, были испачканы пеплом и алой жидкостью. Все лицо его было в крови, только глаза, наполненные болью и страхом, а также зубы, кажется, избежали тяжелой участи.

Оливия смотрит на Бенна, а из глаз, большим стремительным потоком, текут соленые слезы, оставляя влажный след на ее бледных щеках. Она задыхалась от боли, страха и ужаса, который она испытала в этот день, и который, по всей видимости, ей еще предстоит испытать. Она хочет ему как-нибудь помочь, облегчить ему его страдания, но ничего не может сделать, никак не может помочь. От этой безысходности Оливия еще больше заливается слезами. Она готова пойти на что угодно, чтобы спасти Бенну жизнь, даже пожертвовать собственной. Мысли Оливии путаются. Ей не верится, что весь этот ужас происходит именно с ней. Как будто желая вырваться наружу, сердце бешено стучит в ее груди. Голова кружится, к горлу снова подступает тошнота, глаза закрываются и Оливия погружается в глубокий сон.

5 глава.

— О, пришла в себя, — сказал врач лет 50-60, с редкими седыми волосами, темными глазами и седыми усами. — На, выпей.

Оливия привстала с кушетки, взяла слабыми дрожащими руками чашку, при этом половину белой жидкости случайно разлив на пол, и пристально посмотрела в глаза врачу.

— О — ох, — резко простонала Оливия, скорчившись от адской головной боли.

— Не бойся! Это не яд, а всего лишь Аспирин от головной боли. Ты упала в обморок в карете скорой помощи.

Выпив лекарство, Оливия вспомнила все, что с ней произошло.

— Спасибо большое, доктор, но мне нужно бежать. Мой муж пострадал во время пожара в городской больнице. Я должна быть рядом с ним, — ответила Олив.

— Понятно, — ответил врач, беря в руку трубку телефона. — Имя и фамилия мужа?

— Бенн Рикс, — быстро ответила Олив.

Врач набрал номер в телефоне и стал ждать ответа. Спустя минуту, в телефоне раздался приятный женский голос.

— Зоуи, в какой палате сейчас находиться Бенн Рикс? — спросил врач. — Ага,… ага. Понятно. Спасибо.

Он положил трубку, что-то записал в своем блокноте и, наконец, обратился к Олив:

— Он находиться в реанимации. Третий этаж, 8 кабинет, — ответил врач.

— Огромное спасибо вам, доктор! — поблагодарила Олив.

— Выздоравливайте! — на прощанье сказал врач.

Выйдя из кабинета, Оливия побежала в сторону лифта. Она нажала на кнопку вызова, но лифт не ехал. Оливия еще раз нажала на кнопку. Тот же эффект. Посмотрев в сторону, Оливия заметила табличку, на которой было написано "Лифт не работает!".

— Черт! Но почему любая техника, до которой я дотрагиваюсь, сразу же перестает работать?! — тихо выругалась Оливия и побежала искать лестницу.

Найдя нужный кабинет, Оливия, не раздумывая, молниеносно "влетела" в него.

— Бенн! — крикнула Олив.

— Девушка вы что, сума сошли! Выйдите отсюда! Операция же идет, — кричала медсестра, силой выталкивая Олив из кабинета.

— Нет, мне срочно нужно быть там! Пустите! — кричала Олив, пытаясь вырваться из рук медсестры.

— Сумасшедшая! Вы же мешаете вести операцию! Я сейчас охрану вызову! — яростно кричала медсестра, закрывая с внутренней стороны кабинет на ключ.

Смирившись с тем, что попасть в кабинет невозможно, Оливия села на, стоящее рядом, кресло и начала громко рыдать. Из глаз ее ручьем текли слезы, образовав на каменной напольной плитке маленькую лужицу. Рядом проносились толпы разных людей. Кто-то даже пытался успокоить ее, но она не обращала никакого внимания. В эти мгновения она чувствовала такую сильную давящую боль в груди, что ей казалось, вот-вот и она перестанет дышать.

Бенн находился в реанимации 3 часа, которые показались Оливии целой жизнью. Многое она поняла за эти мгновения ожидания. Поняла, что истинна поговорка: "Когда мы что-то теряем, нам становится ясно, как именно это было нам необходимо", что никогда не знаешь, какой разговор больше никогда не повторится, какой упрек больше не будет высказан, с кем больше никогда не поспоришь и куда больше никогда не вернешься. Никогда не знаешь, чем закончиться очередная история в твоей жизни, но пока она длится, нужно ценить каждый ее момент, каждую ее секунду и каждый миг. Она поняла, как сильно любит Бенна, хотя раньше считала эти мысли дурными; поняла, что она не только его любит, но и готова отдать ему свою жизнь.

"Вот оно-счастье, вот тот человек, которого я искала. Он был совсем рядом, но я не замечала его. Какая же я дура!" — думала Оливия.

Глубоко вздохнув, Оливия встала с кресла и, медленным уставшим шагом, побрела в сторону буфета, который находился в конце длинного коридора. Съев булочку, Оливия взяла горячий кофе и устроилась на мягком диване, стоящем рядом с лестницей, чтобы не упускать из вида кабинет, в котором находился Бенн.

Спустя время, из восьмого кабинета вышла медсестра, а затем и хирург. О чем-то оживленно разговаривая и споря, они направились в сторону лестницы. Оливия подскочила с дивана, выбросила стакан с кофе в мусорное ведро и направилась к кабинету.

— Врач, подождите, — крикнула вдогонку Олив.

Врач повернулся в сторону Оливии, попрощался с медсестрой, и, засунув руки в карманы халата, стал дожидаться Олив.

— Здравствуйте. Я жена Бенна Рикса. Вы только что его оперировали. Как он? — волнуясь, спросила Олив.

— Мы делали все, что было в наших силах. Раны были большие. К сожалению, мы не смогли его спасти. Мне очень жаль, — ответил врач, и, не попрощавшись, ушел.

Оливия смотрела в след уходящему доктору, и не могла пошевелиться. Она оглянулась вокруг: уже была ночь; в коридорах царило жуткое безмолвие, только сломанная лампочка нарушала тишину своим потрескиванием. Ни о чем не думая, она оделась и направилась в соседний парк. Найдя укромное местечко в самом углу парка, она села на ледяную скамейку и стала смотреть на звезды, наедине со своим горем. На улице дул сильнейший ветер, под напором которого прогибались деревья, но Оливия не чувствовала его. Она не чувствовала ничего, кроме горя и ощущения пустоты в душе. Ей казалось, что ее жизнь перестала иметь всякий смысл. Она вспомнила, как она с Бенном, сидя в уютной беседке, наблюдали за звездами, и снова залилась слезами.

— Бен, Бенни… — с горечью, повторяла Оливия.

Вдруг все начало кружиться, темнеть.....

6 глава.

"Дзинь — дзинь" прозвенел будильник. Оливия открывает тяжелые опухшие веки и видит на часах цифры"6:00".

— О— ох, — радостно, простонала Оливия. — Это был всего лишь сон.

Почувствовав что-то мокрое около лица, Оливия посмотрела на подушку. Практически вся подушка была мокрая от слез. "Откуда во мне столько жидкости?" — удивилась самой себе Олив. Вытерев краешком одеяла мокрое от слез лицо, Олив накинула на себя халат, надела тапочки, взяла в руки мобильный телефон и набрала Бенну.

— Алло, Бенни, доброе утро! — весело поздоровалась Оливия.

— Доброе утро, Олив. Что-то случилось? Ты чего так рано звонишь? Сейчас же на часах шесть часов утра. — Удивленно спросил Бенн.

— Слушай, я через час выезжаю. Давай в 10:00 встретимся около большой новогодней елки? Мне нужно поговорить с тобой. — Спросила Олив.

— Договорились. А сейчас я пойду спать, — смеясь, ответил Бенн.

— Сладких снов, — попрощалась Олив.

Оливия быстро позавтракала, собрала вещи и отправилась в путь.

Подъезжая к кинотеатру, Оливия заметила Бенна, который дожидался ее в назначенный час, прыгая с одной ноги на другую, чтобы согреться. Она быстро припарковала машину и направилась навстречу Бенну. Подойдя поближе, Оливия крепко его обняла.

— Олив, что это с тобой? — удивился Бен, заключая ее в своих объятиях.

— Я очень по тебе скучала, — искренне ответила Олив.

— Я тоже по тебе очень скучал, — еще крепче заключая ее в своих объятиях, ответил Бен.

— Знаешь, я должна тебе признаться.

— В чем признаться? — поинтересовался Бенн, вглядываясь в ее глаза.

— Я тебя люблю, — призналась Оливия.

Сердце Бенна бешено заколотилось.

— Ты себе даже не можешь представить, сколько лет я мечтал услышать от тебя такие слова! Я тоже тебя безумно люблю, люблю всем сердцем, — улыбаясь, ответил Бен.

Убрав все сомнения, Бен подался вперед и впился в ее губы поцелуем. Она лишь вздохнула, но тут же еще более страстно ответила на его поцелуй и обвила руками его шею, заливаясь слезами счастья. Сколько времени они целовались, застыв в такой позе, не знал никто, но это были самые счастливые моменты их жизни.