Мышиная Возня

1

Марина проснулась от сильной боли в голове. По ощущениям, выработанным в течение нескольких лет, до утреннего пиршества в семейном кругу на разноцветной клеёнке с ярким подсолнухом оставалось не более тридцати минут. Терпкий запах французского сыра означал, что родители уже приступили к процедуре умерщвления голода. Во второй раз после возвращения из сновидений она попыталась открыть глаза, указательным пальцем смахивая обильно образующиеся слезинки и смачно зевая, оголяя при этом грязные зубы. Наконец сфокусировав зрение на стене напротив её миниатюрной кроватки, Марина начала в сотый раз всматриваться в картину напротив. Утреннее культурное просвещение, по её мнению, придавало жизни какую-то долю разумного существования, позволяющего максимально отдалиться от мысли о том, что просыпается на протяжении всей своей жизни она в одном и том же месте, с одними и теми же людьми и в одной и той же социальной прослойке.

«Кого напоминает мне этот птицеголовый монстр с пустым сосудом на голове, обозначающим безверие; с кувшинами на ногах, подчёркивающими хромоту, которую он получил после низверждения с небес, и который смачно пожирает души грешников, испражняясь ими в адскую яму?»

Одержимая этими мыслями юная Марина отправилась в уборную, в тысячный раз, окинув взглядом окружающую её действительность. Пыльное однокомнатное пространство служило фамильным деревцем их семьи, в котором они обосновались за несколько лет до её рождения. Жилище было явно богаче, опрятнее и больше, чем у её сверстников, но всё же колоссально уступало убранству боготворимых ею человеческих объектов.

*ТУК-ТУК*

— Доча, ты скоро выйдешь? — Сиплый отеческий голос спросонья мгновенно развеял желание продолжать мыслительную деятельности в такой ранний час и вызвал лёгкую, добрую улыбку на её подростковом личике. — Мне, видишь ли, уж очень нужно нужду справить. Клеопатра так сильно почмокивала, пока белоснёжную шёрстку вылизавала, что побудила мою мочеиспускательную систему к действию.

— Да, пап, уже выхожу. Я на заключительном этапе.

Марина по-настоящему гордилась своими родителями, поскольку считала их людьми, способными идти против системы, против законов природы и которые наглядно доказали это на своём примере. Отец, как и многие в девяностые годы, ковался как личность в Петербургских канализационных каналах. Мать до знакомства с отцом была мудрейшей и красивейшей женщиной в кругах своих друзей, родственников, коллег и знакомых. Познакомились они на каком-то концерте. Про эту часть истории любви Марина расспрашивала меньше всего, поскольку музыку считала проявлением неспособности личности проводить время наедине с собой и своими мыслями.

— Мариночка! Садись скорее кушать, всё же остынет! — Марина сразу заметила, что мать пытается придать голосу раздражение, чтобы ускорить её плавное перемещение из сортира на кухню.

После долгого приготовления к утренней трапезе, опустошив биологические баки с жидкостью, вся семья была в сборе. Отец, причмокивая, стал вкушать свежий сыр и запивать его постепенно образующимися каплями красного вина. Мать дожидалась момента, когда её дочь возьмёт приборы в руки и приступит к еде. Отец быстренько протёр грязный рот близ лежащей салфеткой и разрушил томное молчание.

— Марин, как дела в школе? Как одноклассники, есть интересные новости?

— Паааааап, ты же всё и так знаешь… — Раздражительно облизывая губы, ответила Марина. — Терпеть не могу этих моральных уродов, даже утро такими разговорами портить не хочу.

— Как же так, дочка? — С придыханием воскликнула мать. — Это же… друзья твои… тебе с ними ещё два года учиться плечом к плечу… с таким отношением всю жизнь изгоем будешь…

— Так точно. — Перебил вопросительную речь отец. — Хоть я и знаю, что Димка хороший парень и прибыль нам приносит, всё же не концентрируйся на одном объекте общества. Когда потеряешь его, потеряешь и себя.

— Так, хватит! — Плача крикнула Марина, отодвигая кусок сыра. — Вы, пока были в моём возрасте, вообще ничего не соображали, потому что были одержимы только одним — копаться по мусоркам и совокупляться. Какие ко мне могут быть претензии, если у меня мозг появился, а у моих одноклассников его, как и положено, нет? А Дима единственный человек в этой дыре, с которым пообщаться можно и который крыс не боится…

*ТУК-ТУК*

— Вспомнишь говно, вот и оно… — Вставая из-за стола промолвил едва слышно отец.

2

На Сенной площади стоял жаркий июльский день. Деревья умирали от жажды, цветы увядали на глазах, а высокая температура мгновенно кипятила воду в фонтанах. На улицах не было ни души, люди либо поддерживали оптимальную температуру тела, сидя в офисах и играя в пасьянс, либо смотря дома телевизор под кондиционером и потягивая холодненькое пиво.

В это время, поворачивая из-за угла и поправляя за пазухой испачканный кровью топор, выбежал на площадь совсем ещё молодой человек по имени Родион. Благодаря удачно выбранной по времени пробежке, ему не приходилось уворачиваться от вопросительных взглядов прохожих, его мысли были направлены исключительно на дальнейшие пункты плана по скрещиванию мозга старушки-процентщицы, зарубленной минутами ранее, и каким-нибудь животным.

Вдруг на дороге, в процессе бега, Родион заметил двух крыс, которые были заняты каким-то непонятным процессом, лёжа друг на друге. В этот момент он решил не упускать свой шанс и взять вторую составляющую плана с собой и больше не терять время на поиски подходящей подопытной живности.

— Двух сразу скрестить даже лучше, главное, успеть до полного окончания мозговой активности бабкиного серого вещества. — Подумав, пробурчал себе под нос Родион и начал плавно готовиться к наступлению, словно кошка, которая интуитивно направляет все свои силы на единственный прыжок, позволяющий сблизиться со своей целью.

Снимая шапку со своей засаленной головы, крадясь на цыпочках к двум не особо заинтересованным к окружающим их событиям крысам и кладя пакет с мозгом на асфальт, Родион прыгнул на две ноги и сразу же накрыл головным убором двух свежих экспериментальных существ.

Половина плана уже была готова, дело оставалось лишь за хирургией и сильными руками Родиона, вооружёнными скальпелем и сигаретой.

3

Дима после символического постукивания по коробке, наклонился над семейством полукрыс-полулюдей. Эти существа, в свою очередь, позволяли его родителям зарабатывать деньги. Они занимались продажей оборудования для умерщвления вредителей: крыс, мышей, тараканов, чего душа пожелает. За символический кусок сыра, он просил Марину и её сожителей носится перед глазами по коридорам их деревенских соседей, чтобы они, испугавшись до потери сознания, покупали у них мышеловки и яды на любой вкус.

По правде говоря, Дима боялся умных крыс, поскольку был достаточно начитанным и знал, на что такие ребята способны, благодаря фантастическим романам Дугласа Адамса и братьев Стругацких. И каждый раз перед вынужденными свиданиями со своей знакомой эрудированной крыской он перечитывал эти строки:

Наши мыши

Ваших тише:

Не шуршат по погребам.

К вам не ходят

Наши мыши.

Не пускайте ваших

К нам.

— Дим, привет, прости моих родителей. Они, как обычно, не понимают, что чистый сыр нельзя заработать без труда и противятся бегать перед глазами ваших соседей… — Марина застенчиво отвела взгляд от сложенного в поясе пополам возлюбленного и сделала попытку позаигрывать с ним своими ресничками. — Спасибо тебе, что ты есть в моей жизни, любимый. Нагнись чуть поближе ко мне.

Эту часть молодой юноша не любил больше всего и обычно брал с собой чистый спирт из отцовского ящичка со сладостями для взрослых, чтобы после ритуала возлюбленных в его привычном понимании, обработать свои губы.

Как обычно морщась, он поднёс своё ротовое отверстие к носику Марины.

— Зачем так морщиться, любимый?

— Да я это… С детства терпеть не могу щекотки, особенно от усиков. — Промямлив, выпалил Дима.

Он понимал необходимость и значимость своей миссии. Свой вклад в семейный бизнес он чётко осознавал и всегда держал в голове образ исхудавших родственников, чтобы с большим энтузиазмом изображать крысиного любовника.

Однажды вечером, вытащив Марину из коробки, и принеся на обычное место для свиданий рядом с озером, он спросил:

— Слушай, Марин, ты свою жизнь любишь? Вот у твоих сверстников есть все возможности для спокойного, размеренного и счастливого существования. Они не могут мыслить, чувствовать и говорить. Руководствуются только инстинктами и желаниями. Я им завидую, на самом деле, они ближе всех людей на свете находятся к Богу и природе. Для того чтобы добиться их уровня невозмутимости и спокойствия, людям приходится часами читать книжки и медитировать. Никогда бы не хотела вернуться в лабораторию и попросить Родиона вынуть из тебя мозг?

— Дим, он ведь мне генетически после рождения достался. Мама была мной беременна, когда им операцию сделали. А сейчас достань из меня с рождения полученный мозг, что со мной станет? Выживу ли я? Хоть я и не понимаю смысла и природы твоей зависти, лишаться источника моей связи с тобой я точно не хочу.

— Может быть, было бы лучше, если бы и у людей не было мозга, и у животных? Тогда бы все жили в гармонии, спокойствии и мире…

— Дим, что за брехню ты несёшь? Как всем без мозга и активной мыслительной деятельности жить-то? Кто тогда автобусы с пассажирами водить будет? Кто еду готовить в ресторанах будет? Кто книжки, в конце концов, писать будет? Думай шире, любимый, хоть для меня весь мир — это ты, но даже я понимаю об окружающей действительности больше, чем ты.

— Майя всё это, Марин, майя. Круговорот пустышек в жизни. Понимаешь в чём дело. Мы используем вас, чтобы получить деньги своих соседей. Вы используете нас, чтобы получить свежий сыр. А как прервать этот поток борьбы за существование? Как людям без обмана, лжи и воровства остаться высшей точкой эволюции жизни, не осквернив при этом своих мёртвых предков, отдавших за этот кошмар свои жизни? Как из этого вырваться, Марина, я не знаю. И что для этого делать, тоже не знаю. Остаётся оставаться преданным течению жизни и закрывать глаза на окружающий хаос.

— Так ты и попроси родителей своих прервать эту связь всеобщего обмана. Мои домашние крысёныши будут только рады. Мы же совместными усилиями и, как бы корректнее выразиться, обманываем соседей и вытягиваем из них их средства на существование. А так хоть немножко мир чище станет. Много ты болтаешь, Дим, а ответ на поверхности лежит. Давай уже целоваться, устала я лясы точить.

— Так в этом и вся загвоздка. Никто, кроме пробудившихся и просветлённых не способен прервать связь всеобщего обмана. А у остальных просто сил на это не остаётся после изнурительной работы. Без рынка болезней не было бы и рынка лекарств, это та самая тайна Гиппократа, которую клянутся не выдавать врачи. Слышала про это?

Марина, потеряв нить разговора и до предела возбудившись, начала стремительно ползти по груди Димы, прямиком к потрескавшимся губам.

4

Марина проснулась от сильной боли в голове. По ощущениям, выработанным в течение нескольких лет, до начала сумерек оставалось примерно тридцать пять минут. То ли от безделья, то ли от стихийного наплыва чувств, крыса захотела увидеть перед собой образ возлюбленного. Обычно он куётся далеко от объекта своего желания, филигранно вырисовывая черты его лица, тела, ног. И при встрече в жизни, совпадая, вызывает эйфорию, прилёт бабочек и наслаждение. А при не состыковке образа с действительностью, в работу вступает мозг, который изо всех сил трудится, чтобы сгладить углы и выдать обычного урода за урода с красивой причёской. Так вот, по этой части, Марине мозг был не так сильно необходим.

Пробежав через августовскую вечернюю улицу, наполненную ребятишками, играющими в футбол, карты и казаки-разбойники, Марина почувствовала какую-то силу всеобъемлющей власти и личной причастности по отношению к этим детям. Ведь именно она заставляет родителей этих детей тратить излишнее количество денег на приобретение крысиного яда. И многие вопросы, как, например, почему дети играют в футбол камнем, а не мячом, были изначально исчерпаны.

Маленькая крыса пролезла под щелью между Диминым домом и тёплой землёй. Преодолела прихожую и повторила изначальное действие уже с входной дверью. Оказавшись внутри, Марину очень смутил неизвестный резкий запах в воздухе, который она раньше никогда не встречала.

— Несу, Оль, держись! Нашла этот нашатырный спирт, нашла! — Голос в доме был незнакомым и точно не принадлежал родителям Димы, ни тёте Оле, ни дяде Васе.

Марина пробежала дальше по коридору, прямиком в спальню, минуя многочисленные окурки на полу, чтобы скорее узнать подробнее о происходящих в доме событиях.

Очутившись в спальне и забравшись по водопроводной трубе как можно выше, Марина попыталась различить мелькающие в конце комнаты силуэты. Тётя Оля лежала на кровати, полной одноразовых мокрых салфеток и каких-то таблеток, пытаясь как можно сильнее закрыть глаза руками, и непрерывно рыдая. Секунду спустя она закричала с таким надрывом и силой, что Марину чуть не сбросила с трубы звуковая волна.

— Как же так! Зачем он… — Всхлипывания и слюни мешали тёте Оле говорить разборчиво и чётко, но Марина всё равно могла разобрать бессвязную речь отчаявшейся женщины. — Зачем он в лес пошёл, для чего-о-о? Волки же твари свирепые, безжалостные-е-е… Димка, мальчик мой, зачем ты пошёл туда-а-а.

Марина не могла сдвинуться с места. Слова матери, потерявшей сына, полностью застлали ей взгляд и сковали мышцы. Она пыталась вспомнить момент их последнего разговора, эмоции и настроение Димы, но безрезультатно. В голове звучала только песенка, которую возлюбленный напевал ей перед каждым прощанием. Не то для себя самого, не то для неё.

In the circle of life

It's the wheel of fortune

It's the leap of faith

It's the band of hope

Till we find our place

On the path unwinding

In the circle, the circle of life[1]

Наконец, придя в себя и осознав ужасную кончину Димы, Марина стремительно побежала вниз по трубе и засеменила по направлению к кухонной комнате.

5

— Олечка, тебе чего-нибудь принести покушать? Тебе бутербродик сделать?

— Сестрёнка, оставь меня в покое, не хочу я есть ничего. Только воды холодненькой принеси.

Впервые за три часа у Любы, потерявшей несколько часов назад племянника, появилась возможность принести какую-то пользу своей убитой горем сестре. Она сразу же соскочила с мягкого матраса и пролетела расстояние между спальней и кухней.

— Ой, Господи! Оля, у вас тут мышь в холодильнике повесилась!

[1]В круговороте жизни

Вращается колесо судьбы;

Это прыжок в неизвестность,

Под покровительством надежды —

К обретению истинного пристанища...

Нам предстоит долгий путь,

Что разворачивается перед нами в круговороте жизни