Дежавю.

Вскочил с кровати в холодном поту. Дыхание долго не могло прийти в норму. Черт возьми, секунду назад я горел, потом удар… Проклятье! Всего лишь приснился кошмар, но все казалось таким реальным.

Еще минуту пытался вспомнить, что снилось. Кажется, мы все-таки летели. Неужели подсознание сыграло глупую шутку. Никогда не боялся полетов. Лиза сказала бы, что это дурной знак. Не буду ничего рассказывать. Она итак на нервах из-за предстоящего перелета. Глупая женщина, сотню раз говорил ей: самолеты — самый безопасный вид транспорта.

Посмотрел на часы. Шесть утра. Вставать только через час. Вряд ли теперь смогу уснуть. Буду весь день ходить как зомби. Решил не вставать, вдруг получится поспать еще немного.

В голове творилась каша. Я думал о предстоящем полете, о Лизе, о том, чтобы ничего не забыть, хватит ли денег, какие там цены… Стоило задремать, завопил проклятый будильник. Потом несколько раз переводил его на десять минут позже.

Когда вошел на кухню, Лиза уже была там. Сидела в любимой позе. Одну ногу она положила под себя, а вторую подтянула так, что могла подбородок на колено. Из ее кружки приятно пахло крепким кофе. Решил последовать примеру Лизы и налил себе чашечку.

На дне осталась лишь гуща. Я принялся рассматривать маленькие зёрнышки молотого кофе. Гуща медленно перетекала по дну чашки. Внезапно поймал себя на мысли, что где-то видел этот момент. Словно во сне. Дежавю. Мозг снова дразнил меня. Конечно, я видел этот момент прежде. Почти каждое утро пью кофе и рассматриваю оставшуюся гущу. Одна из маленьких привычек, которые не замечаешь, пока кто-нибудь из близких тебе не скажет. Лиза, например, любит играться волосами, когда они заделаны в хвостик. Не говоря уж о странной манере сидеть.

Чтобы не вставать слишком рано, мы еще с вечера собрали чемоданы. Все, кроме мелочей таких как: зубные щетки и паста, вода для питья в машине, игральные карты, наушники… Я взял большой черный чемодан, а Лиза маленький розовый, но поскольку в ее чемодане места не хватило, часть вещей перекочевала ко мне. Таким образом, на меня перекладывалась часть нагрузки, хотя от предложения понести чемодан, она бы отказалась.

Взял в руки колоду карт, вновь возникло ощущение дежавю. За ним последовало необъяснимое чувство паники, будто скоро должно произойти нечто ужасное и неотвратимое. Подобное случалось и раньше, но не два раза за час. Наверное, все-таки я перенервничал.

Мы уже полностью собрались, осталось дождаться Мишу. Он обещал отвезти в аэропорт, но почему-то задерживался. Одетые в теплые свитеры, мы ждали сидя в коридоре возле чемоданов. Посмотрел на часы, выбиваемся из графика. Не хватало еще опоздать на самолет. Во мне наростало беспокойство. Посмотрел на Лизу. Она невозмутимо рассматривала маникюр, словно ей все равно, успеем или нет. Спокойствие подруги начинало злить. Я почувствовал, что вот-вот взорвусь.

Подъехал Миша. Он выглядел виноватым, словно нашкодивший щенок. Миша проспал. Судя по воспаленным глазам, опять всю ночь играл в компьютерные игры и уснул лишь под утро.

Сели в машину. Я занял переднее пассажирское место, Лиза уселась сзади. Она тут же сняла туфли и подняла ноги на сиденье.

На проспекте попали в пробку. Машины почти не двигались. Взглянул на часы. До вылета оставалось всего час. Мне стало невыносимо жарко и трудно дышать. Капли холодного пота стекали по спине. «Мы опаздываем! Черт возьми, мы опаздываем!» — крутилось в голове. Я смотрел по сторонам отупевшим взглядом. Казалось, что все вокруг: люди, машины — застыло, лишь время продолжало бег, неотвратимо приближая миг, когда произойдет нечто ужасное. В голове все смешалось, и я уже не помнил, что же такое ужасное должно произойти. Паника усиливалась, я чувствовал, что задыхаюсь. Взглядом начал искать кнопку стеклоподъемника, как единственное спасение.

В открытое окно ворвался поток свежего воздуха. Стало намного легче. Обернувшись, заметил удивленный взгляд Лизы.

— Здесь очень жарко, — сказал я, чтобы хоть как-то оправдаться, — просто адское пекло.

— Смотри, чтобы не продуло, — сварливо заметила Лиза, а потом резко сменила тему, — вообще, откуда все взяли, что в аду жарко? Никогда этого не понимала. Ведь мертвому огонь не может причинить вреда, а к боли можно привыкнуть.

— Говорят, люди в аду не знают, что мертвы, — ответил Миша. — Сгорая в огне, они раз за разом возрождаются вновь, забывая свою гибель. — Немного подумав, он добавил: — огонь и прочие пытки придуманы средневековыми авторами. В те времена у людей не хватало фантазии придумать мучения более страшные, чем физическая боль.

— Пожалуй, есть вещи и пострашнее боли, — уверенно сказала Лиза.

— Ну, например, постоянный страх, — предложил Миша.

— А я не могу предствить ничего хуже, чем смерть близкого человека. Это мой самый страшный ночной кошмар, — сделав признание, Лиза слегка покраснела.

Миша ухватился за мысль:

— Представь себе самый страшный кошмар, повторяющийся снова и снова на протяжении веков. Думаю, это и есть ад...

Разговор казался мне глупым и неинтересным. Более того, я слышал его прежде слово в слово множество раз, и каждый раз смотрел на приборную панель и фары стоящей впереди машины. Мне никак не удавалось вспомнить, когда все это происходило и чем закончилось. Ощущение дежавю, обычно длящееся несколько секунд, никак не покидало меня. Снова началась паника, воздуха не хватало. Открытое окно больше не помогало. В ушах звенело. Я совсем перестал понимать, о чем беседуют друзья. Доносились лишь отдельные слова: "ад", "страх", "смерть", "кошмар". В этих словах мне виделся какой-то скрытый смысл, но уловить его не удавалось...

Примерно через час пробка рассосалась. Миша надавил на газ, сильно превысив скорость. Несколько раз проскочили на красный свет светофора и в итоге подъехали к аэропорту вовремя.

Посадка давно закончилась, но самолет почему-то не взлетал. По внутренней связи сообщили о небольших технических неполадках. В целом пассажиры восприняли новость спокойно, но у Лизы началась истерика. Сначала она просто ерзала в кресле, потом заявила, что у нее плохое предчувствие. Мол, эта поломка нас погубит. Подруга принялась уговаривать меня выйти из самолета и никуда не лететь. Пришлось накричать на нее, чтобы успокоилась. Лиза замолчала и демонстративно отвернулась к окну. Я понимал, что она дуется, но не хотел извиняться. Мысли были заняты чувством дежавю, которое до сих пор не покинуло меня.

Все, происходящее вокруг, я видел прежде в своем сне. Постоянно силился вспомнить, чем же он закончился. Не получалось. Эти попытки полностью занимали разум. Казалось, только так можно предотвратить надвигающуюся беду.

После сорокаминутной задержки, самолет взлетел. Стюардессы ходили по салону, предлагали напитки. Лиза успокоилась. Она уснула через полчаса после вылета. Я смотрел на ее умиротворенное лицо и думал, стоит ли рассказывать о происходящим со мной. Мне было страшно, что схожу с ума и, что это оттолкнет Лизу. Вряд ли она захочет остаться с безумцем. Очень боялся потерять Лизу, ведь у меня нет никого ближе. Она не просто лучшая подруга. Я по-настоящему люблю ее, хотя никогда не говорил об этом.

Полет подходил к концу. По внутренней связи объявили, что самолет готовиться к посадке. Принялся будить Лизу. Она долго не хотела просыпаться. Когда открыла глаза, самолет тряхнуло. Лиза сильно перепугалась. Спросонья решила, что мы падаем. Ответил, что это лишь турбулентный поток, но краем глаза заметил в иллюминаторе густой черный дым. Горел один из двигателей. Пилот объявил, что нас ждет жесткая посадка, но паниковать не стоит. Раздался взрыв. В корпусе самолета образовалась пробоина, потом все закрутилось и смешалось в беспорядочной свалке. Передо мной пролетали чемоданы, книги, люди, тележки… В какой-то момент увидел перед собой Лизу и инстинктивно поймал ее за вытянутую руку. В глазах девушки застыл страх. Она пыталась что-то сказать, но я не слышал. Напрягшись, попытался прочитать слова по движению губ и понял, она постоянно повторяет лишь одну фразу: «я люблю тебя». Хотел сказать, что тоже очень люблю ее. Должен был сказать это, но не успел. Тяжелая тележка выбила Лизу из рук и впечатала в стену. Удар был невероятно сильным. Капли крови брызнули в стороны. Грудная клетка девушки превратилось в сплошное месиво. Лиза умерла мгновенно.

Я что-то кричал и совершенно ничего не видел, только приближающийся поток огня. Потом была боль, невероятна боль. Не знаю, как долго она длилась, но показалось, что целую вечность. Пузырилась и лопалась кожа охваченная огнем. Чувствовался запах горелого мяса и паленых волос. Боль не утихала и не становилась слабее. Я уже готов был молиться о смерти, лишь бы избавиться от боли. Потом снова раздался взрыв. Волна подхватила меня и ударила об стену.

Вскочил с кровати в холодном поту. Дыхание долго не могло прийти в норму. Черт возьми, секунду назад я горел, потом удар… Проклятье! Всего лишь приснился кошмар, но все казалось таким реальным.

Еще минуту пытался вспомнить, что мне снилось…