Последняя исповедь.

« Ветры, ветры, о снежные ветры,

Заметите мою прошлую жизнь.

Я хочу быть отроком светлым

Иль цветком с луговой межи.»

С.А. Есенин.

Каждый человек для себя сам избирает веру и путь. Каждый человек сам решает верить ли в Христа, Аллаха, Будду, ДажьБога, сам решает, попадет ли он после смерти в рай, ад, Ирий-сад, Пекло или превратится в ничто. И каждый из нас наделенный свободным разумом, правом предоставленным Богом, эволюцией и конституцией выбирая тот или иной путь, идет по нему или сворачивает тогда когда пожелает, поумнеет или повзрослеет.

Помню, как я впервые увидела службу в православном храме….

Оговорюсь сразу, моя вера началась в храме и там же, в храме закончилась…, но обо всем по порядку.

И так, впервые службу в православном храме я увидела в детстве. Мне тогда было не больше пяти лет. Уж, я и не знаю, зачем мы с мамой зашли в храм, ведь я родилась и росла в атеистической семье, впрочем, как и в атеистической стране… Тогда я жила в далекой среднеазиатской республике, и жили мы мирно и славно, а возле большого сельскохозяйственного рынка стоял этот самый с тремя голубыми куполами храм. Он был обнесен белым, бетонным забором и прятался в зарослях высоких, с могучими стволами, дубах укрытых тенистой кроной темно-зеленой листвы… И как-то раз, то был наверно праздник, мы с мамой зашли в этот храм…

Помню было не очень много людей, зато много было духовенства, обряженного в золотые одеяния. Они так ярко блистали этими драгоценными переливами, что поразили не только мой детский взор, ум, но и душу…

И наверно, именно тогда я и уверовала в Бога, Господа Иисуса Христа- Творца и Спасителя!

Ну, а так как я росла в атеистической семье, впрочем, как и в атеистической стране, то очень долгое время я хранила эту веру в своей детской душе, надеясь наверно вскоре уверовать по-настоящему.

Наконец я подросла…, а моя страна изменилась так кардинально, что внезапно стало модно верить, креститься и вешать на грудь кресты, не только золотые, но и медные, и алюминиевые…, стало модно ходить в церковь, покупать иконы, кланяться священникам…

И я не отставала от веяний моды…, но если честно, Вы же помните, в душе я хранила веру, и любовь к Господу…, а когда моя подруга привезла с Киево-Печерской Лавры маленькую иконку, размером семь на пять, с изображением Матери Христа, я начала молиться… Но тогда, я была очень юная, молитвы наизусть не знала, поэтому обращалась к заступнице всех русских простыми словами…, и так по простому просила всякую мелочь: здоровья, успешной сдачи экзаменов, мира в семье и стране… То были юношеские просьбы, те самые которые можно не исполнять и ничего с тобой не случится, а потому-то мне все время отказывали в этих мелочах и так как я была еще юной и не сильно обремененной жизнью, то я и не обращала внимания на эти отказы…

В семнадцать лет я покрестилась и была очень счастлива. Еще бы, теперь я стала совсем близка к нему, к Христу, к Спасителю и Творцу… И мне казалось теперь то он меня непременно услышит и дарует мне здоровье, поступления после школы в институт и самое главное мир моей стране… Однако я была все той же юной, а потому просила о мелочах, которые Господу можно было бы и не выполнять…, потому как я и не замечу… И мелочи те не выполнялись, а я пока и не замечала этого…

В тот самый миг, когда я учила молитвы и обращалась к иконе двадцать на пятнадцать с изображением Владимирской Богоматери, произошел развал моей огромной страны…

И мы, русские, внезапно стали лишними в тех самых среднеазиатских республиках, которые наши деды и родители строили своими руками…!

Мы стали не просто лишними, а точно, красной, трепещущейся на ветру и раздражающей материей, для злобно бьющего копытом по земле быка, некогда братского народа.

А потому, нас культурно попросили убраться…, что мы незамедлительно и сделали…

Мы продавали за бесценок квартиры, дома, дачи… Мы собирали в небольшие контейнера личную одежду, кой какие ценности и остатки еще не распроданного имущества и отправляли куда-то к « черту на Кулички»- ох! ох! ох! Прости Господи, за поганое слово!!!

Короче говоря, отправляли в какие-то небольшие деревни, села, станицы, провинциальные городки…

Мы уезжали не просто семьями, а несколькими семьями и ехали туда, где нас не ждали, где мы были не нужны… и где долгие годы мы считались чужими, пришлыми…

Мы, все, русские люди, вынужденные переселенцы, беженцы, те несчастные, которые покидали квартиры, дома, дачи. Те, которые теряли работу, друзей, знакомых, и место к коему точно приросли корнями… Уезжая мы перерубали те корни, а после на отрубленных местах образовывались гнойные раны, которые долгие годы болели и из которых долгие годы текла не только кровь, но и горючие слезы…

Сколько из нас, из таких вот вынужденных переселенцев, беженцев, выплакали потоки слез, выпили склянки мятного корвалола, сглотнули белые таблетки валидола…, получили инсульт, инфаркт, и как итог всему- умерли…

Оторванные от тех мест, где мы родились, выросли, любили и жили, мы не были нужны и тут на исторической Родине, тут на нас смотрели, как на чужаков, как на неизвестно зачем приблудившихся незваных гостей…

А нам, увы! было некуда деваться, некуда идти, ехать, а потому мы оседали в тех деревнях, селах, станицах, провинциальных городках, и словно исчезали, словно испарялись…

Сколько таких, моих друзей, одноклассников исчезло и испарилось…, будто и не было их никогда, не было никогда их семей…!

Но тогда, я еще была молода, я не замечала этого, и хотя душа моя обремененная одиночеством плакала навзрыд, я продолжала верить в Иисуса Христа, Спасителя и Бога, я молилась…, и вставая на колени кланялась ему до земли, и той иконе тридцать- на- двадцать, что приобрела в церковной лавке…

А жизнь требовала свое, и, поступив в институт на заочное обучение, я в восемнадцать лет пошла работать, чтобы быть в состоянии не только прожить, но и главное оплатить свое обучение, которое внезапно стало платным…

И я продолжила свою поступь по этой тяжелой, взрослой жизни…

Иногда, когда было особенно тяжело шагать, я говорила самой себе: « Наверно Христос меня очень любит, а потому посылает испытания, проверяя мою веру и любовь.» И наверно оттого, что Господь меня так сильно любил, мне приходилось хлебать эти тяготы жизни, и не только духовные, но и физические… А потому, я научилась колоть дрова и уголь, пилить бревна, топить печку, качать колонку и носить воду. Я научилась доить корову, растить кролей, кур, утей, баранов. Я прекрасно копала землю, тягала навоз и руки мои стали крепкими и сильными, лет в двадцать пять у меня уже были мощными плечи, и если бы мне, на темной дорожке, встретился какой- нибудь бандит, маньяк, он бы со мной вряд ли справился… Я рано вышла замуж, и хлебанула горькую микстуру нелюбимой невестки…, хотя я любила мужа, рожала ему детей и никогда, как и положено православной, верующей женщине, не хотела и даже не думала о чем дурном, греховном!

Тогда у меня была икона большая, на ней была изображена Казанская Богоматерь, и когда мне было особенно плохо, тяжело и обидно, я вставала на колени, и, перемешивая молитвы и свои простые, человеческие слова просила лишь об одном, чтобы мне дали спокойно жить!

Но то, наверно, опять были не те просьбы, а может я все еще была молода, и могла потерпеть или не заметить, что меня не слышат, и потому просьбы такие простые и горько выстраданные не были исполнены…

И тогда, нам с мужем пришлось уехать…, ну, чтобы сохранить семью, остатки любви и главное не осиротить детей…

Я верила в Бога, в него Иисуса Христа, Спасителя, Творца, Благодетеля, и надеялась, что на новом месте все будет хорошо, и он- Господь поможет, и даст мне наконец-то спокойной, мирной жизни…

А потом, чтобы оправдать вечно, как мне стало казаться, глухого Господа, я стала говорить себе, что спокойно жить будешь там… в гробу…, вернее в раю!

И продолжала молиться.

Но как говориться « Богу молись, а в делах не плошись».

И я стала как-то реже вставать на колени, реже стала просить, все больше говорила молитвы или так ни о чем…, в целом о своей несчастной, изнывающей от бессердечных правителей стране, о бедном, униженном народе, о семье… Старалась вроде говорить обо всем и ни о чем в частности и главное не просить, а лишь взывать…

И похоже Господу Спасителю, Всеблагому, Вездесущему и Всемогущему Богу нравилась такая молитва…, теперь можно даже не ссылаться на мой возраст, можно даже не делать вид, что обдумывают выполнение моей просьбы, потому как просьб никаких и не было, лишь взывания…

А я, к этому времени, уже поняла кое-что… Коли ты своими руками, взяв лопату, землю не вскопаешь, да картошку не посадишь, то точно с голоду ноги протянешь, потому, что манна с небес не прилетит… И лишь только я это надумала, и поняла, стала я крепче налегать на труд и меньше на молитвы, и такая уставшая, изможденная за день, реже молилась, а вера во мне стала вроде иссякать, тончать…

Однако я еще крепилась, и продолжала любить Господа, носить крест, покупать иконы, крестить детей и праздновать Пасху!

Моя страна жила вместе со мной, или может – это я жила вместе с ней!

Ясно было одно, я без нее никак, а она без меня, как всегда, прекрасно!

Я любила не только Бога, но и землю на которой жила, и страну, с которой связана историей, и мой народ с которым у меня кровные узы… И я все время видела, как тихо, тихо, очень медленно умирает душа моего народа.

« Странное дело,»- говорила я сама себе,- « Вроде бы все верят в Христа, носят на груди кресты, целуют руки батюшке и кланяются иконам… А духовность в народе умирает. Ведь даже в атеистическом Советском Союзе, духовность была выше, люди были чище, на улице не услышишь не только мата, а даже скверного слова… Мужчины были женаты на женщинах, а во дворах было полно ребятни, в школах были полные классы… И не было разгула наркомании, пьянства, курения и всех других мерзостных духовных извращений…. Почему,»- продолжала рассуждать я,- « Почему же сейчас все те которые носят Христа на груди, сами без Христа в душе?»

Да, именно так я и думала… А в связи с тем, что мне часто приходилось, пилить, рубить, таскать, копать, сажать, поливать, пропалывать, стирать, убирать, готовить, я все время могла рассуждать и думать…

И я думала, думала, думала…

И покуда я так думала и вроде как мудрела, ведь жизнь была тяжелая, проблем и бед, было столько, что иногда хотелось поделиться, я вроде как переставала уж так слепо верить в Бога.

Все чаще встречая и провожая солнце, поднимаясь и укладываясь на покой, я не молилась, а церковь и вовсе посещала лишь в праздники, но эти самые праздники я отмечала…

Потому, что я думала, Иисус Христос- это Бог бедных, простых людей. Он пришел к нам, и даже когда родился, место ему нашлось лишь в яслях… Он страдал во имя нас, а потому это наш Бог, а не тех, кто жирует, разграбляя нашу страну, уничтожая историю и спаивая народ…

Только одного я не могла понять: « Почему же он- Господь, Спаситель, Всеправедный Промыслитель не накажет всех этих кровопийцев которые, словно пиявки высосали из нашей земли все, что можно? Ведь Он Бог бедных? Или нет?» Но пока я не могла ответить на эти вопросы, и оттого эти вопросы повисали без ответа в воздухе, и изредка ударяясь об мою голову, заставляли шевелить мозгами, заставляли думать и мудреть …

Однако время шло, а вместе с этим временем, я взрослела. Я стала женщиной, у которой уже юные дети…, и чем чаще я задумывалась, чем реже молилась, чем реже ходила в церковь и слушала нотации батюшек, тем я точно прозревала, точно видела лживость не только поведения духовенства, но и самой религии… На самом деле – религии богатых!

Однажды я привела на причастие своего младшего сына. Передо мной шел мужчина с полуторогодовалым мальчиком на руках, а когда страшно отекший дьякон и не менее отекший священник ( верно от долгого поста, их так развезло- подумала я) влили в рот мальчику ложку вина- то есть крови Христовой, ребенок очень расстроился, заплакал, так как это таинство совершается насильственно, и мальчик даже не сглотнув то вино-кровь, уткнулся в плечо отцу и вытер о его свитер губки… Но мальчик понятно почему расстроился, ведь не всякому нравится, когда его насильственно поют, да еще и кровью… вернее вином… И меня не удивило поведение ребенка меня, помню, потрясло поведение священника, потому как он прямо-таки рассвирепел на несчастного отца мальчика, он не просто рассвирепел, он зарычал, а лицо его исказила недовольно-злобная гримаса и в грубой форме он высказал прихожанину правила поведения на причастие… и недостойность вытирания губ после крови Христовой о свитер…

Мне тогда впервые захотелось уйти из церкви, навсегда, уже и не знаю, почему я себя пересилила и осталась… Я посмотрела в ненавидящее все и вся лицо священника, который учил нас главной заповеди « Возлюби ближнего своего, как самого себя», и подумала только об одном: « Это же надо так ненавидеть самого себя», я подумала про себя, и сдержалась, вслух ничего не сказала…

Но после того случая перестала приводить детей на причастие…

Я уже не буду вспоминать сколько раз приходилось наблюдать, как духовенство не уважительно, наплевательски относилось к самим службам, разговаривая во время них, посмеиваясь, хлопая дверьми, ведущими в алтарь…

Однозначным, для меня стало одно — эта вера богатых, а не бедных, и Иисус Христос любит тех у кого есть деньги…, если он вообще есть такой Иисус Христос — Спаситель …, если он такой вообще был, такой Человек ли? Бог ли?

Моя вера началась в храме, и там же, в храме закончилась…

И последний раз также, как и тот первый, я очень хорошо запомнила!

В наш город привезли стопочку Андрея Первозванного, того самого который жил когда-то в Капернауме, который уверовал и ушел со Спасителем, который стал апостолом и проповедовал учение Христа. И согласно тексту в составе Повести Временных Лет « побывал в землях словен, где позднее возник Новгород, подивился местным обычаям и отбыл в Рим» Еще писалось в том же тексте, что он поднявшись вверх по Днепру, благословил место будущего Киева, и даже поставил деревянный крест где-то там, вроде предсказывая, что в этой стране будет сиять вера в Христа…

Вот к его святой стопочке, я и пришла приложиться, словно надеясь на последнее чудо…, оправдание веры и глухоты Христа!

Когда же я увидела эту стопочку, то на пару минут неподвижно замерла… Мне стало не хорошо, потому, что, как оказалось я не в состоянии была не только целовать, но даже смотреть на эту высохшую, мумифицированную часть тела… Однако меня подталкивала толпа верующих шедших позади, а женщина в сером платочке, охранявшая святыню так на меня глянула, словно солдат на заедавшую его вошь, что я, наклонившись уже даже, и не помню, приложилась ли я к той стопочке или просто протянула вперед губы…

Не успела я тогда покинуть храм, как сразу подумала…, что- это кощунственно разрывать тело усопшего на части, а после их вот так хранить, и выдавать за святыни, заставляя прихожан прикладываться к тому в чем уже нет ни света, ни жизни…, лишь тлен… И мне простому человеку, который иногда думает, та мумифицированная часть тела не показалась святыней и кроме брезгливого трепета ничего не вызвала… Хотя я и пыталась воззвать к своей душе!

Покинув храм навсегда, я все же решила узнать, как разорвали на части апостольское тело, кто, когда и где?

Оказывается Андрей Первозванный умер около 67 г. нашей эры( так принято считать) в Патрахе (Греции) и там его тело и хранилось… Где хранилось? Кем? У кого? Но то не суть важно, потому как нас волнуют другие вопросы… В 357г. н. э. по поручению императора Констанция II мощи апостола были перенесены в Константинополь и помещены в основание церкви. В VI веке их вновь потревожили и перенесли в новый храм Святых Апостолов. А в 1208г. кар. Петр Капуанский увез мощи в итальянский город Амальфи. Но мощи Андрея Первозванного хранятся не в целости, потому как глава его хранится в Патре( Балканы). В афонских монастырях в Великой лавре Афанасия хранится- рука, в Андреевском скиту- частица главы, в Пантелеимоновом монастыре- стопа, а в Богоявленском соборе Москвы- ковчег с его десницей.

Когда я это узнала и представила себе, как тело этого и впрямь несчастного мученика Андрея Первозванного разрезали на части, вроде бы те самые которые почитали и верили, то меня не просто передернуло… Я поняла, что передо мной, мягко так скажем, неправильная религия и вообще, как говорится все ли там у нее с головой или главой в порядке?..

Приведу простой пример… Та самая десница Андрея Первозванного оказывается в 1644году была преподнесена в дар М. Ф. Романову иноками монастыря св. Анастасии Узорозрешительницы близ Фессалоники….

Кошмар- вот это дар!..

Ну, я понимаю, дар- это меч, перстень, цепь, книги, кони, верблюд…, но не людская же плоть, давно почившего человека!

Разве то нормально, отрубить от несчастного страдальца и мученика: ногу, руку, палец, а после дарить ее, и поклоняться, да еще и чего-то выпрашивая…, вот у того сухого куска плоти!

И неужели Христос именно так и учил своих учеников верить, учил так неуважительно относиться к праху мертвого и рвать его на части…, лобызая, раздаривая…

«Да и потом,»- еще так я подумала,- « А где и вовсе хранились те мощи вплоть до 357г. н. э…., то есть почти триста лет? Кто их оберегал? Укрывал? Кому передавал и чего при этом говорил? Ведь тогда в 67 г. нашей эры апостол Андрей проповедовал веру в Христа, и шел по землям где правили другие Боги, и он был врагом не только тех Богов, тех правителей, но и простых людей. Он принял мученическую смерть на кресте, затем был снят…. А дальше? Кем-то храним? И где-то… и триста лет?.. Ну, не дурь ли… Ложь… все ложь…,»- подумала я.

Вот я так подумала и перестала ходить в церковь…

А чего мне там делать, на что смотреть?

На духовенство, которое оплывает за счет нашего подаяния, и смеется на службе?

На пустые нарисованные красками иконы, которые проси не проси ничего не слышат и не помогают, оттого, что тех, кто там изображен и вовсе никогда не было на свете?

Или на эти сухие, истлевшие части тел…, чьи они и кто их туда положил?

Нет, я после долгих мытарств, пришла к выводу, что вера та мертвая и ходить в церковь не стоит… Молиться тоже бесполезно, потому как некому слушать ту молитву… Слушать духовенство и вовсе опасно, потому, что, как может сам грешник, да еще и злобный, и лживый, наживающейся на твоем труде учить тебя безгрешно и правильно жить!

И когда я пришла к такому окончательному выводу, я сняла с себя крест и убрала иконы…

Я поняла, мои предки, когда-то тоже перестали верить, основываясь на двух народных истинах:

« Молился, молился, а гол, как родился.

Богу слава, а попу кусок сала.»

И еще мои умозаключения свились к главному, коли не мои руки, которые могут все: и таскать, и рубить, и копать, и доить, и мыть, и готовить, давно бы и я, и мой муж, и мои дети с голоду попередохли….

А потому я родившаяся в советской, атеистической, великой стране, прожившая долгие годы в демократической, христианской, униженной канаве, вернулась к своей, дарованной от рождения вере- атеизму, и кроме, как собственным натруженным с выпуклыми жилами и венами, рукам, славу больше никому не пою!

КОНЕЦ.

г. Краснодар, август 2011г.