Море Шепчет

В залежавшихся складках подкожного жира разбрасывал свои личинки песчаные берег Атлантического океана. Люди, опухшие от изобилия блюд этого острова, сжигали свои туши на чёрной сковородке с морской подливкой. Керамика, дядя. Ракообразные ножки строили временные дома размером с кукольные, чтобы потом их сломала стихия. Поднимая задницы с звёздной пыли, они внезапно становились теми, кого презирали. Чёрными грязными, по их мнению, неграми, ползущими до воды, чтобы смыть пятно родословного позора. Кругом болтают языки. Такие разные, толстые и грубые смердящие и слюнообразующие, чётко бьющие в такт. И мягкотелые, ползущие медленно, словно варёные, издавая тяжёлые протяжные мычания коровьего происхождения. Валяются тут кругом, цепляются один за другого, или напротив лупашат друг друга в такт крику чаек. Солёный бульен варит деликатесы в своём прохладном прибое. Если долго смотреть на песок или море — можно отключится. тише, не думай ни о чем, прошлая жизнь лишь утекающий песок сквозь пальцы
нет, я не могу поза… забыть. Тихая мерная рука укладывает на твоё сердце песчинки времени, и ты забываешь. И я забываю. Прошлое копает копает, рыщет тебя прежнего, но от него не осталось и следа, чтобы зацепиться за что-то. Волосы. Я помню её волосы, они мерно развивались на фоне затхлого пейзажа, трескавшегося от ветхости своей. Я цеплялся за них, хватался как за последнюю возможность жить, но они растворялись во мне. Слышишь? Это море шепчет… И уносит её с собой. Даже запах другой. Она сменила духи. Или это чужой запах окутал её в объятья. Море шепчет всё шепчет и раковины ушей уже часть иного мира, моллюски вяло заползают в них и вакуум создан. я забываю… тебя забываю.