Сборник снов

В черном-черном городе, на черной-черной улице, в черном-черном доме…

Дак, о чем это я? Ах, да! О снах.

Сон 1. «Одиночество»

Одиночество, промозглой пустотой обволакивает все тело изнутри. Каждая клеточка покрывалась тонкой корочкой льда, а следом шла тьма, поглощая все на своем пути.

Одна.

Кто я?

Как меня зовут?

Почему я здесь?

Хотя… одиночество, это чувство хорошо мне знакомо. Настолько всепоглощающе, что остальных эмоций нет.

Открываю глаза. Темно.

Когда глаза привыкли к темноте — оглядываюсь. Первое, что смогла увидеть — это дорога, выложенная камнем, скорее всего серым, но в темноте разобрать невозможно. Подняв глаза выше, разглядела строй ровных, высоких, узких серых домов. Окна, совсем крошечные. Да и зачем они? Все равно невозможно, что-либо рассмотреть сквозь толщу мрака.

Холодно. Я начинаю идти.

Все что могу видеть, состоит из бетона и камня. Деревьев, как и других растений нет. Но это осознание не затрагивает ни единой струны души, меня окутало равнодушие.

Тьма повсюду, но мне не страшно. Я знаю, что так и должно быть, она забирает все, до чего добирается. Сейчас она добралась до меня.

Упорно продолжаю идти вперед. Мне холодно. Нужно согреться, пока лед не вырвался и подобно голодному зверю не заковал в ледяную тюрьму. На миг останавливаюсь, поддавшись сомнению.

— Может стоит остановиться, позволить поглотить свою душу? — но это лишь миг и я подобно сомнамбуле продолжаю идти.

Вуаль тьмы прорезает свет, исходящий от костра, разведенного прямо на улице. Возле одного из домов. Значит, там тусуется компания молодых людей, пьют, курят и веселятся. Их громкий, неестественно веселый смех, долетая до меня, не приносит облегчения, наоборот пугает и гонит идти вперед подальше от них.

Я продолжаю идти, обнимая себя за плечи руками.

Квартал, еще квартал. Передо мной стоянка машин. Они стоят здесь не меньше половины века, но такое ощущение, что всего пару минут. Все темные, хищные с отполированными до зеркального блеска обтекаемыми формами кузова готовые в любую секунду сорваться с места.

Проходя вдоль ровного ряда железных хищников, сторонюсь их на столько, что забираю слишком много и не замечаю, как попадаю в освещенный огнем круг.

Тишина. Меня заметили. Парень. Среднего роста и такого же телосложения. Широкие плечи и узкие бедра. Его прямые мощные ноги облегали черные джинсы, которые были заправленные в высокие берцы. Кожаная черная косуха, из под которой выглядывает черная футболка с лейблом одной из рок групп прошлого столетия. Несколько длинных широких цепей приделанных к шлевке на джинсах, свисают почти до колена и опять поднимаются, вверх теряясь в недрах правого кармана тех же джинс. Волосы короткие темные, хотя другого цвета они и быть не могут. Приятное лицо, сейчас портит слишком широкий оскал улыбки и нехороший блеск его черных глаз. Он скользит по мне взглядом сверху вниз, но не двигается с места.

Почему? Ждет распоряжений?

Отвожу взгляд левее и замечаю еще одного. Этот вообще старается не смотреть на меня. Он ниже ростом, субтильный. Волосы до ушей, грязные, от чего стоят почти дыбом. Одет, просто: черные джинсы подчеркивают тонкие худые ноги. Берцы, а вместо косухи вязанная темная кофта, на нем она висит как на вешалке. Ни каких побрякушек, как и эмоций на постном лице.

Пробежав взглядом по освещенной территории, замечаю еще одного. Его нельзя сразу заметить. Он сидит за бочкой, в которой горит костер, но его скрывает тень первого парня.

Этот другой. Сильный. Не такой крупный как первый, но и до тощего ему далеко. Одежда, осанка, пронзительный взгляд — выдают в нем главного. Темное пальто прямого кроя, длиной до колен. Трикотажный свитер и тёмные брюки с неизменными кожаными туфлями.

Сидит. Поза расслабленная, торс немного наклонен вперед из-за положения рук, которые опираются локтями о бедра, кисти сцеплены в замок. Смотрит открыто, прямо в глаза. Волосы средней длины, чуть вьются крупными полукольцами. Слегка крупноватый нос с горбинкой. Губы красивые, верхняя губа имеет плавные линии, что придает мягкость лицу. Зато острые скулы и прямой подбородок, с лихвой компенсируют мягкость губ, придавая лицу некую хищность.

Мне не страшно. Я с удивлением смотрю третьему прямо в глаза, там нет ярких чувств, только легкий интерес.

«Надо же, — удивляюсь я, опуская руки, которыми до сих пор обнимала себя за плечи. — Мне спокойно» — тьма, бушующая внутри моего тела, подобно буре успокаивается, ее сменяет полный штиль.

***

Занимаюсь сексом с Беном. Кроме физического удовольствия не чувствую ничего. Хотя, нет. Я больше не одна — для меня это самое главное.

Не знаю, сколько времени прошло в мире, где всегда ночь, трудно уследить за временем. Сегодня мы идем на улицу — вчетвером.

В соседнем квартале, возле старого, давно не работающего фонтана будет вечеринка.

Не очень люблю подобные сборища. Знаю, что Бен тоже, но он не может не идти. Поэтому иду с ними, это лучше чем остаться одной в безликом сером доме.

— Бен, ты скоро — кричит вечно что-то жующий и непоседливый Влад.

— Почти — морщит недовольно нос Бен, одевая пальто.

Иногда я чувствую, как он мучается. Вот как сейчас, знаю что ему плохо здесь. Он хочет идти дальше, но почему-то не может.

— Да, ладно тебе — отмахивается Влад. Кивает в мою сторону, — Зато Малая посмотрит на фейерверк.

Я заливаюсь румянцем. Имя я так и не смогла вспомнить. Впрочем, как и все остальное, что касается моего прошлого. Поэтому ребята дали мне прозвище. Я ниже всех. Рядом с Беном, который был выше остальных, я смотрелась ребенком, доставая ему до подмышки. Да и юношеская фигурка с весьма скромными формами на другое прозвище явно не дотягивала.

С того самого дня, когда встретила эту компанию, у меня появилась семья. Бен был моим мужчиной, а Влад и Кос стали братьями. До сих пор не могу понять, почему он выбрал меня. Я не влюблена в него, да и он в меня тоже.

Мы идем по тёмным, мрачным улицам. Квартал, еще квартал. Вдалеке слышен смех девушек и юношей. Я никогда не задумывалась, откуда они берутся. Почему нет детей и стариков, только вечно молодая обдолбано-пьяная молодежь.

Улица начинает светлеть от пламени костров, от чего на стенах домов начинают плясать черные вытянутые тени.

Проходим между несколькими компаниями, расположившимися вдоль стен однотипных домов, столпившихся по краям широкой дороги.

Мне не страшно. Все знают, что я с Беном. Никто не посмеет подойти ко мне. Не знаю, от чего у него такая репутация, но к нам никто не смеет приближаться.

***

Тревога. Тревога, завладев внутренностями, скрутила их в тугой узел. Заставляет идти все быстрее. Не останавливаться. Искать.

Завтра. Завтра я и Бен должны обвенчаться. Я должна радоваться, что никогда не буду больше одна. Но его нет. Я нигде не могу его найти. Чувство обреченности — незаметно, с самого утра завладевало моим телом и душой. Пальцы на ногах и руках холоднее льда. Плохо. Я знаю это чувство, что последует за ним, и всей душой ненавижу его, поэтому я должна найти его.

Я обошла все наши точки. Сегодня ни одна не освещалась костром. Все дома, готовятся к завтрашнему торжеству. Влад с самого утра под кайфом. Мечется, подобно метеору, украшая все к празднику. Кос как всегда сидит в углу, не моргая, смотрит в одну точку.

— Бен, где же ты можешь быть? — сквозь плотно сжатые зубы спрашиваю я темноту. Мне плохо. Меня ломает и корежит внутренности, кости, суставы выворачивает. Тело борется, пытается сопротивляться неизбежному.

Замечаю свет. Он льется подобно лавине из больших окон первого этажа небольшой церквушки. Сердце замирает в нехорошем предчувствии, и на полусогнутых еле передвигающихся ногах подхожу все ближе. Я знаю, что увижу там.

Внутренности покрывает ледяной коркой. Сердце замедляет свой бег, и чем реже удары, тем ближе я подхожу к окну. Приходится закрыть глаза от непривычно яркого света. Жмурюсь, давая время глазам привыкнуть к свету исходящему от сотен свечей.

Взгляд тут же впивается в такую знакомую фигуру. Теперь он коротко-стрижен. Одет, как все в этой комнате, в светлые широкие штаны и такую же рубаху из грубо выделенной ткани.

Светлые. Они поют. Поют вместе как один большой светлый организм.

Замерзла. Боли уже нет. В попытке согреться обнимаю себя за плечи. В это время, он будто почувствовав, поворачивает голову в мою сторону не прекращая петь. Мы смотрим друг другу в глаза.

Решился. Он все-таки решился идти дальше. Вижу, он там, где должен быть. Этот мир не для него.

А я? Я остаюсь здесь. Я слабая.

Одна.

Пытаюсь ему улыбнуться теплой улыбкой, но видя, как в его глаза наполняются слезами, понимаю, что ничего не вышло. Делаю шаг назад, еще один и еще. Пока свет, льющийся из окна, не может дотянуться до моего лица поглощенного тьмой.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти и взгляд натыкается на небольшой алтарь. Будто в насмешку, я вижу на нем подношения в честь нашего венчания.

Снег. Крупные хлопья снега кружась, опускаются на каменную землю. Быстро скрыв под собой угощения.

Одна.

Кто я?

Как меня зовут?

Почему я здесь?

Хотя… одиночество, это чувство хорошо мне знакомо.

P.S. Самое странное для меня — это не сон, а что предшествовало ему. А именно, я прочитала роман Валерия Филатова "Пираты ХХХ века".