Восставший.

Мы шли вдоль каньона, хотя это место к живописным можно было отнести лишь с огромным трудом, но для нас оно имело свою ценность.

Этот каньон существует со времен прошлой Эпохи, известной, как Эпоха Тьмы и Света. Тогда существовало два очень сильных государства, одно из которых посвятило себя служению Свету, другое — Тьме. Собственно, там, где мы шли, были земли Светлого государства, а вот по другую сторону — Темного.

Битва, долгая битва между государствами, между Тьмой и Светом не прошла бесследно. Не выиграл никто, но… пострадали все: не только сами государства, но и сама природа-мать. Мало того, что многие и многие тогда погибли, так и земля по всей линии фронта была долгое, очень долгое время непригодна для жизни, поэтому, фактически, территория Темного государства невероятно расширилась. Вся земля на стороне Светлого государства была изломана от мала до велика щелями, вся вздыблена, искромсана до неузнаваемости. Но со временем, где люди, где сама природа сгладили рельеф и восстановили почву и зелень здесь вновь, как и прежде, буйствует, а граница вернулась к изначальной полосе — бывшей линии фронта.

Но этот каньон в месте смерти многих как темных, так и светлых магов вряд ли сдвинется, даже, если пройдет вечность. По пролому до глубин земли течет река Смерти, образовавшаяся в результате объединения энергий всех погибших когда-то, как во время войны между Светом и Тьмой, так и позднее, но и сейчас поток собирает свою жатву. Вокруг разлома земля мертвая потому, что река пытается захватить то ли то, что раньше ей принадлежало, то ли новые территории, но постепенно все, с чем этот поток соприкасается, умирает, отравленный текущей энергией.

Река Смерти напоминала бы Реку Душ, что течет высоко в небесах, озаряя все своим мягким светом, говоря, что Смерть есть блаженный покой, тогда, как цвет Реки Смерти был отвратительно зеленым, хотя сам поток и был достаточно прозрачным и сквозь него можно было пройти спокойно, как мы ходим сквозь воздух, если бы не два факта.

Факт первый достаточно прост и очевиден, и абсолютно естественен: течение потока сильно мешает пройти в тех некоторых местах, где еще можно было пройти на ту сторону каньона. Второй намного жестче и связан уже с самой природой Реки. Поскольку Река состоит из энергии Смерти, то она стремиться уничтожить все, что с ней соприкоснется. Любой человек, проходя, буквально, два шага, рассыпается пеплом. Лишь те, у кого огромные магические силы или у кого есть могущественные амулеты или обереги, отваживаются ступить туда, однако, мало, кто оттуда возвращается, а потому многие объявляют земли по ту сторону каньона Запретными. Часто ходят магистры исследовать туда, однако, и они приходят с пустыми руками и ничего, в итоге, так и не найдя, поскольку утверждают, что, если идти далее к центру земель Темного государства, то концентрация энергии смерти становится еще больше, пока не достигает столь невообразимых высот, что даже сильнейшие маги отступают.

Ходят слухи, что после той древней войны в разные времена по планете появлялись те или иные сущности, которых связывают с Темным государством, однако, не доказать и не опровергнуть это никто не может.

Но слухи слухами, а пока у нас суровая реальность.

Собственно, находится очень близко к разрушительной энергии Реки тоже опасно, но мы шли на относительно безопасном расстоянии.

Я — Сильвестр, молодой ученик мага. Короткие черные волосы, зеленые глаза, высокий рост и довольно-таки стройное тело, — вот и все, что я собой представляю.

Рядом мой учитель, Аркал. Седобородый старец с голубыми глазами.

Мы оба в мантиях, только я в серой (цвет неопределившейся стихии) — ученической, а учитель — в красной, что символизировало, что он магистр школы Огня.

Я недавно стал его учеником, но даже основы я усваиваю с трудом.

Огненный шар уж на что основа основ, но и его освоил далеко не сразу. Ограничить область воздуха, сохранив возможность поступления и поджечь сам воздух внутри области, — вот и всё, собственно, что и требовалось. Однако, поджечь оказалось легче, чем ограничивать, поскольку необходимо было контролировать горение. Затем, когда шар попадает в цель, следует отпустить удержание границы, соответственно, чтобы нанести урон противнику — это, если в бою, а в учении — горшок или что-то, что можно спокойно поразить и без каких-либо последствий, не смотря на сугубо развивающие цели. Еще одним моментом было, чтобы шар не стал слишком большим или неуправляемым и, тем более, и не то и другое вместе, поскольку будет выделена огромная разрушительная мощь, а последствия можете представить и сами. Но и это все-таки было мною освоено.

Сегодня я практиковался в использовании Огненной стрелы, а почему именно здесь, то ответ довольно-таки легкий, потому что Река Смерти поглощает сколь угодно много энергии любой стихии и при этом ничего не происходит, поэтому здесь довольно-таки удобное для тренировок место.

Отличие Огненной стрелы от шара в том, что те излишки огня в шаре, что получаются при горении и которых надо было избегать в случае шара, то здесь они образуют хвост, подобный хвосту кометы, что фактически должно наносить урон, опять же в бою, и он зависит от силы ядра, то есть Огненного шара.

Несмотря на то, что учитель вновь и вновь показывал, как делать, у меня мало, что вышло. В конце концов, когда пот тёк по всему моему телу реками, а глаза до невозможности разъедало, он разрешил остановиться. Недалеко текла речка, где я и умылся, но большее позволить себе не мог, поскольку занятие, в целом, еще не закончилось, хотя, по большей части теоретическая часть о природе сил и другие вещи напоминали простую болтовню, но болтовню по делу.

Мы остановились у подножия отвесной скалы, по одну сторону которой была Река Смерти, по другую же располагалась целая гряда скал и утесов. Здесь и сели, прислонившись спинами к скале.

Спустя довольно-таки небольшое время мы почувствовали какую-то магию, исходящую из недр скал, куда я с учителем и поспешил.

* * *

Я — исследователь и давно искал святилище, подобное этому.

Святилище принадлежало ко времени прошлой Эпохи, поэтому оно уже давно было сокрыто скалами, которые укрывали, защищали, охраняли и стерегли подобное место.

Не знаю, почему меня всю мою сознательную жизнь тянет искать и исследовать эти места, поскольку я не помню своего прошлого, но знаю, что живу очень и очень долго. Сколько точно не скажу и сам, но лето устало сменяло зиму, а зима — лето. Выгляжу, как человек, но есть во мне что-то нечеловеческое, но оно связано с моей потерянной памятью и лишь в подобных местах я чувствую близость истинного себя, который невероятно далек от всего человеческого, однако, до сих пор, я так ничего вспомнить и не смог, как ни пытался. И сколько подобных мест не посещал, всегда видел эту тень, хотя данное утверждение не совсем верно.

Это было существо чем-то напоминало человека, однако, ни лица, ни ног не было видно, при этом оно легко перемещалось по земле, будто плыло по ней, не касаясь ее вообще. При этом на существе было что-то вроде балахона: черного цвета на верхнем слое, а внутренние слои были ближе к серому цвету, но не слишком близко.

Не знаю, замечало ли это существо меня или нет, но оно никогда и ни разу не подало виду о том, что чувствует или видит моё присутствие, сколько бы мы не встречались, точнее, вот так вот пересекались. Оно всегда позволяло видеть все его действия, может, оно на что-то рассчитывало? Не знаю!

Правда, во всех местах, что мы встречались, оно почти ничего не делало: подплывало к стенам, видимо, читало то, что написано, иногда расспрашивало кого-то, хотя я никого не видел, может само существо собеседника загораживало, но мне ничего не было слышно.

Его цели мне так и остались непонятны, сколько я не пытался его понять. После того, как это существо уходило, я смотрел то, что оно изучало, но язык мне не был знаком абсолютно, хотя в последнее время, изучая всё это, некоторые сочетания становились понятны, но не более того. Общий смысл все равно ускользал от моего сознанья в невообразимые дали. Но что там он или оно искало? До сих пор ответ на сей вопрос интересен!

Но, чтобы не вело меня, что не руководило этим странным существом, мы вновь встретились с ним в одном месте.

Пока я осматривал окрестности, а знать такие вещи всегда полезно, оно уже скрылось в пещере, которая вела плавно переходила в святилище какой-то древней цивилизации, которая в своё время довольно-таки успешно развивалась, если судить по тем надписям, что мне удалось перевести, изучая стены других святилищ, но что стало с этой цивилизацией, мне неизвестно.

Пройдя по нескольким извилистым коридорам, некоторые были полностью разрушены и частично завалены землей, тогда как, чем дальше, тем все становилось чище. Скоро мы вышли в залу, а существо пролетело дальше, при этом бросив заинтересованный взгляд на стены залы, как будто говорило лично мне, что я сюда еще вернусь и, тем самым, то ли мне специально давая время расположиться, то ли была какая-то иная необходимость, по которой оно вынуждено было пока что пройти дальше, но факт оставался фактом: я остался в зале, а существо пролетело дальше. Поэтому оглядев залу, то в дальнем конце увидел повалившуюся на полу колонну, которая когда-то подпирала потолок и держала своды святилища, теперь ее заменила земля, подобно застывшей, сохраняя форму и удерживая стены, возле которой лежали саркофаги в два ряда по три штуки в каждом и неизвестно чьи они были. Отдельно стоял еще один саркофаг, прислоненный к колонне, чей он был также оставалось загадкой. Все они были полуоткрыты.

Пока это существо уходило куда-то дальше по коридорам, я успел спрятаться за колонной и найти удобную позицию, такую, что всю залу было видно полностью, но при этом не выдавало бы моего присутствия.

Хотя почему он, а мне все больше с каждым разом кажется, что это существо мужского пола, хотя по его внешнему виду этого и не скажешь, все время показывает, что собирается делать и ведет меня, что подразумевает почти каждое его движение, остается тоже до сих пор неразрешенной загадкой.

Спустя какое-то время, он вернулся в эту залу, встав в центре ее, начал какой-то ритуал.

На полу будто бы вычерчиваются две окружности с центром в той точке, где стоял маг. Далее жест и в первой четверти кругов, если направление взгляда мага брать за двенадцать часов, появляются плиты, сформировавшиеся из песка под ногами: три на ближнем круге, четыре — на дальнем. На каждой плите был свой символ, отличающийся от символов на других плитах. Эти символы, похожие начертанием на древние руны, были мне смутны знакомы, но откуда я их знаю не вспомнить.

— Плоть взывает к плоти,

Мощи взывают к душам,

Я перстом могучим их скрепляю,

И вам, Владыка, отправляю,

Подобно кровавой дани,

Души эти я вам дарю,

Взамен внемлить мне прошу.

Вознося хвалу,

Тьме, что верно я служу,

И Вам, Исполняющем ее Святую Волю,

Да осветится Ваш лик на небосклоне,

Да придет Ваше Царствие

В грешные эти земли,

Да будет править миром этим Ваша воля,

Я покорный ваш слуга,

Своею Волею исполняю

Этот ритуал,

Прошу дать мне знание и силу,

Привести Вас сюда,

Дабы смогли вы здесь править,

Как и наша святая мать-Тьма.

Всё, что он произносил, мне осталось непонятно, но пока он их произносил происходило следующее. Еще один жест его и то, что оставалось в саркофагах снимало крышки полностью и шло к магу, при этом скелеты двигались не как марионетки, а в них были заключены чьи-то души, вероятно, души были тех, кто когда-то покинул эти тела, а их присутствие я чувствовал совершенно четко. Тот скелет в тряпках, который выбирался из саркофага, который был у колонны, за которой я прятался, сначала двинулся было ко мне, но после еще одного, уже нетерпеливого, жеста двинулся к магу.

Все скелеты встали вокруг мага за пределами внешнего круга с плитами. Символы плит освещались один за другим, будто связывая души, подводя финишную черту, через которую они теперь никогда не переступят. Потом скелеты рассыпались в прах, а души с тонким пронзительным криком, как будто его не человеческое ухо слышит, а что-то иное, исчезли неведомо куда. Крик боли и отчаянья, что раздался лишь на миг, но это был бесконечный миг, и исчез, словно растворился в невообразимой дали. Символы в тот же миг погасли, а плиты рассыпались песком, коим и были до этого ритуала, а линии исчезли, будто их и не было.

В это же время со стороны коридора послышался какой-то шум. Мага этот шум, похоже, мало интересовал, поскольку, судя по всему, он закончил всё, что собирался сделать, а потому скрылся в противоположном от входа коридоре.

Скоро в зале появились два мага, точнее, учитель и ученик, поскольку я уже давно скитаюсь по земле, то насмотрелся и на магистров, и их учеников, а потому одного от другого отличить способен. Учитель в красной мантии мага Огня, а ученик — в серой мантии. Учитель собрался догнать то существо по его магическому следу, однако, след неожиданно исчез, а потому он остановился и стал осматривать залу. Увидел открытые саркофаги, колонну, лежащую на полу, но меня, кажется, не заметил.

— Не двигайся, — сказал маг ученику, — чтобы ни случилось, пока я проверяю место проведения ритуала.

Потом он пошел к тому месту, где, прежде, стояло то существо, но, места, где до этого располагался первый внешний круг, неожиданно застыл, потом рухнул на колени, словно молиться стал. Приглядевшись, я заметил, что по его телу струятся зеленые молнии, которые становились все явственнее и явственнее. Когда его тело почти полностью упало, молнии эти исчезли, но маг остался жив, то ли силы воли хватило, то ли его магическая сила ему помогла ослабить хватку, но ему удалось выжить в этой ловушке.

Спустя какое-то время, маг пришел в сознание, однако, подняться удалось ему далеко не сразу. Видать, тот урон, что он получил, был довольно-таки сильным, а возраст этого мага был почтенным, поэтому оправиться ему удалось далеко не сразу.

— Остаточное магическое поле, — проговорил маг. — Хм, интересно, почему я его не заметил? И почему я потерял след того мага? — Затем он повел головой в мою сторону, подобно тому, что услышал какой-то звук и пытался определить, откуда он исходит. — Похоже, эта магия на многое закрывала глаза. Выходи, хватит прятаться.

Поскольку он мог говорить только обо мне, да и смотрел в мою сторону, то мне ничего не оставалось делать, кроме, как выйти к нам. Ученик продолжал смотреть за происходящим и не вмешивался.

— Кто ты? Почему ты здесь? Что ты здесь делаешь? — отрывисто спросил меня этот огненный маг, видимо, еще все-таки не до конца пришедший в себя после магической ловушки.

Не знаю, но у меня было ощущение, что если бы этот маг еще бы чуть-чуть перегнул со своим тоном, считая себя хозяином положения, то мне пришлось бы его огорчить, сильно-сильно огорчить, причем, этот ученик-недоучка, что плетется хвостом за учителем, ему точно не помог бы потому, что его не стало бы в тот же миг. Откуда взялись эти злостные мысли и откуда во мне нашлось бы столько сил на это, я не знаю, но то, что сия уверенность была, то этот факт остается фактом.

Видать, что на мне или во мне как-то или что-то отразилось потому, что он вроде бы поуспокоился, внешне, по крайней мере, а та вспышка была да прошла, а потому дальше я продолжил довольно-таки мирским тоном.

— Понимаю, что встретились мы при довольно-таки интересных обстоятельствах, — начал я, — и как мы оба знаем, что тот, кто творил тут магию ушел, то можно бы и не подозревать друг друга, а обсудить все спокойно.

И начну тогда, наверное, я.

Люди меня называют Хизард, хотя я не помню ни своего настоящего имени, ни возраста, в общем, ни кто я такой и откуда я взялся. Помню только, что долина, посреди которой я очнулся, была вся умыта кровью, но моих ли рук это было или нет, не знаю. Ничего не знаю, только… то, что меня очень интересуют эти святилища и здания по ту сторону разлома, что тут неподалеку, однако, туда я не ходил, учитывая, что потоки Реки убивает все живое, что с ними соприкасается, а поскольку я человек из плоти и крови, то результат становится понятен сразу. И в каких бы местах древности я не был, очень часто я встречал то бесполое существо, которое тут творило магию, хоть и кажется, что оно мужского пола, и выглядит смутно знакомым, то ли из-за того, что я его очень часто вижу, то ли из-за чего, не знаю.

А ты, я смотрю, маг Огня? За годы скитаний я научился вас всех магов и не магов отличать. У любого узнаю, какой он профессией занимается, а вас магов и подавно. В глаза бросаетесь более всех.

Странно, но то ли после моих слов, то ли чего, но он стал вести себя максимально спокойно и дружелюбно, как будто знал меня долгие годы напрямую, хотя я его не помню, то ли маги много обо мне знают вообще.

— Да, я магистр I ступени магии Огня Аркал, а это мой ученик — Сильвестр. Прости, что чуть не напал. Если бы ты был с ним, с тем существом, то вряд ли бы прятался, скрывая свою не слабую ауру! Ауру, которая могла бы принадлежать магистру не VII, но VI, почти V ступени, однако, она у тебя какая-то неопределенная, хотя магов разных направлений и не такое можно встретить.

— Ничего себе. Ты — магистр I ступени? И, насчет магии, — проговорил я, — никакой я не маг. Если бы был им, то уже давно стал бы магией защищаться и атаковать, а не с клинком ходить и им защищаться. Да и многое понял из того, что он тут творил, а то, что он творил что-то недоброе, так и так понятно.

Насколько мне было известно, в результате всех моих странствий, после того, как маги брали учеников в Академию, когда те осваивали основы, то получали статус магистра VII ступени, в общем-то, самого слабого, но они не могла брать учеников, такое могли делать только магистры III и выше ступени, чем те обычно и занимались. Однако, встретить магистра I ступени далеко от столицы, на краю мира, с учеником — это довольно-таки редкий случай, если у него нет тут какого-то задания, что намного вероятнее потому, что его ученик довольно слаб и вряд ли мог его заинтересовать в обычное время, либо прорицатели сообщили, что здесь скоро что-то случиться, — вот он и отправился сюда, чтобы выяснить это, но, в любом случае, ученик — это не главная причина быть здесь потому, что учениками занимаются магистры III ступени, поскольку они изучили все основы и владеют реальным опытом использования своей силы в реальной жизни, а не практических занятий в пределах Академии, но еще не стали изучать более высшие области. В любом случае, надо быть поаккуратнее в выражениях, вдруг не так что-то поймет, хотя мне скрывать вроде как нечего.

— Говоришь, что у меня способности мага, причем, не слабые?! Что-то не верится, хотя это существо, если и замечало меня, то почему-то игнорировало, а почему не знаю, в этом клянусь. Однако, не спорю, я чувствовал всё, что тот маг делал.

Кажется, это был Ритуал из магии Опоздавших в Смерти, одной из очень редких видов Магии Проклятия, одной из Темных наук.

Темные искусства сейчас никем не изучались в плане того, как их использовать, а лишь история и события, связанные с ними, поскольку всю Темную Магию стали называть Проклятой Магией, а тех, кто решил ею воспользоваться вопреки всем заветам предков, перешедшим от последних представителей государства Аргила, ждала неминуемая смертная казнь, поскольку никто не хотел возрождения Темной империи и новой, не менее кровопролитной войны.

— Что это за Ритуал? И что за раздел такой? — неожиданно серьезно спросил Аркал, чего я, собственно, почему-то не заметил, но даже и без его слов, я продолжил:

— Ритуал, в котором в качестве приносится группа светлых душ, хотя, чем больше, тем лучше, как символ следования Воле, как минимум Пути Тьмы и самой Тьмы, так и следованию Воле ее полноценных представителей, Темным Архонтам, инако Владыкам, для того, чтобы что-то получить от одного из них, к которому, собственно, и обращен Ритуал, точнее, Темное Моление. А Магией Опоздавших в Смерти называется он по очень простой причине. Поскольку после смерти идут ведь суды: над самим собой и Суд Предков, — и если они проходят успешно, тогда Душа может отдыхать, пока не посчитает необходимым вновь родится, но из-за этого Моления души попадают в ловушку: они не могут вновь родиться и не могут отдыхать, а вынуждены вечно мучиться и томиться в пределах царства того Архонта, к которому Моление было обращено. А то, что это Темные искусства — это и так понятно.

— Если до этого тебя можно было отпустить, то сейчас пойдешь со мной и расскажешь, откуда у тебя все эти Темные Знания?! — чуть не прорычал маг.

— Учитель?! Темные Знания?! — попытался вклиниться в нашу беседу Сильвестр.

— Эти?! Не знаю! Ощущение лишь, что я вспомнил кое-что из своего прошлого, — фактически перекрыв фразы Сильвестра, воскликнул я.

— Да, — видимо, это все-таки предназначалось Сильвестру. — И если б не его деревенская простота, — а это уже, похоже, нам обоим, — и искренность в ответах, то я бы ему не поверил.

— Хм, мне кажется или в той части коридора, куда исчезло то существо, какой-то шорох? — спросил я.

— Похоже, что так, — ответил Аркал.

— Проверим?

— Да.

Я с Аркалом и его учеником в хвосте отправился в том направлении, куда исчезло то существо. Сделав один поворот, мы вышли в другую залу.

Эта зала была поменьше, чем та с саркофагами. Участки стен с надписями были разделены колоннами и ничего такого не было, кроме странной статуи: всадника на коне с длинной пикой. Почему всадник на коне, не понятно, ведь здесь же помещение, но логику созданий, построивших это святилище, вряд ли можно было понять. Именно эта статуя и издавала тот шорох, что нас привлек.

Неожиданно статуя задвигалась и напала на нас, проговорив все коротко и ясно:

— Нарушителям покоя — смерть!

Ученик встал в стороне, ведь он ничем не мог помочь. За годы странствий, не имея возможностей овладеть магией, да и способностей соответствующих не имея, или просто судьба не предоставляла такой возможности, но, в любом случае, я мог положиться только на клинок, что я и сделал, предоставив магу возможность спокойно, относительно конечно, заниматься магией.

Прошло немало времени, но статуя все сопротивлялась. Я отводил ее удары от мага, а маг атаковал Магией Огня, кидая и простые фаерболы, и проводя более сложные атакующие приемы. Однако, продолжала сопротивляться, наоборот, даже напирала на нас и не скажешь, что она была совсем не приспособлена для боев в тесном помещении. Помучавшись еще немного, мы все-таки смогли одолеть его, раскрошив на осколки.

— Фух, — выдохнул я. — Что это за статуя-охранник такой, а?

— Это святилище было построено империей Аргила, на руинах которой и возникло наше государство и чьи исследования и всё, что сохранилось, было использовано нашими предшественниками, а также нами самими. Как ты и сказал, статуя, действительно, охранник, точнее, часть охранной системы, которая существовала только засчет магии и поддерживать ее должен был человек, которого называли Хранителем Знаний, и это считалось почетным делом, ведь собраны все знания, накопленные их предшественниками и хранить и передавать эти знания они считали святейшим долгом, говоря при этом правду и истину и горькую, и радостную, не допуская при этом иного толкования своих слов, кроме того, что хотели передать сами Хранители. Но в одно время у них не стало иной возможности, кроме, как вступить в войну с Темным государством Микетуши, которое распространило свои границы до известного всем рубежа и стало угрожать всеобщему миру, тогда-то оба государства и были разрушены, поскольку они черпали свои из похожих источников, только одни от Светлых, а другие — из Темных.

— Но, если он должен был охранять, то почему напал на нас, а не на то существо? — спросил Сильвестр.

— Не знаю, — ответил Аркал. — Может быть, сбой в чарах, которые должны были поддерживать его существование, может, то существо что-то изменило в этом направлении, а может и что-то другое. Мы ведь принципов не знаем, по которым их создавали. Они не сохранились, но, в любом случае, давайте вернемся назад и осмотримся там, может, что найдем!

Мы вернулись в предыдущую залу. В ней, разумеется, ничего не изменилось. Все также стояли саркофаги, рядом лежали крышки от них, плиты, что использовало то существо, как исчезли после ритуала, так и не появились более.

— Похоже, здесь ничего не изменилось? — продолжая проверять, задумчиво произнес я.

— Да, — ответил Аркал. — Давай осмотрим стены, может быть, именно, в них мы найдем причину, точнее, в тех записях, что есть на стенах. Ты говорил, что исследовал много таких святилищ?

— Да, многие из тех, что разбросаны по этой и другим землям, в общем, на всей территории, где этот язык был распространен, но я так и не смог его толком понять, увы. Некоторые сочетания мне понятны, но не более.

— Понятно. Мне тоже знакомы только основы, как ни странно это прозвучит. Раньше мне не было необходимости особо углубляться в эти знания, поскольку всё это было проверено и переведено до меня, а когда я обучался, язык Аргилы изучал лишь на базовом уровне, т.е. основы, поскольку их язык оказал всё-таки существенное влияние на формирование нашего современного языка.

— Может, позднее сюда вернемся? — спросил я.

— Я вернусь, ты — нет, только не злись, — обратив внимание на мою вспышку злобы, вставил маг, — ты — потенциально очень могущественный маг и тебя терять мне не очень хочется, если я тебя отпущу, то после пробуждения всего твоего потенциала ты можешь превратиться в ходячее бедствие или сила сама тебя поглотит или уничтожит, что бывало и не раз, к сожалению, поэтому я считаю, что тебе нужно отправиться в Академию в Столицу вместе с ним, — маг указал на своего ученика Сильвестра, — и с еще группой молодых посвященных, которые пойдут в Столицу через неделю, а я останусь здесь изучать.

— Хорошо, — согласился я, поскольку мне как-то не хотелось быть причиной бедствий и что, пуще всего, не хотелось, чтобы за мной гонялись по всей планете да и взгляды окружавших меня людей стали частью меня, хотя что-то во мне и отталкивало их.

Мы вышли в коридор. Послышались шаги из глубины святилища. К нам что-то приближалось. Приглядевшись, я понял, что та статуя-всадник, которого мы уничтожили, сумел каким-то образом собрать себя, однако, коня или что там его заменяло, не было. Он приближался, замедляясь и всё повторял:

— Я не враг вам! Не враг вам!

Мы подбежали к нему. Рассыпаясь, он сказал:

— Спасите братьев! Я был охранником Хра… ни… те…

Больше ничего он не сказал. Умолк, а после полностью рассыпался у нас на глазах.

— Похоже, он исчерпал весь запас энергии?!

— Да, — ответил Аркал.

— Вот только, что он пытался сказать? Здесь же живых нет.

— Ну, насколько известно, такие охранники выполняли жестко то задание, которое им давали, лишь, в крайнем случае, они передавали кому-то свое задание, но то ли это был остаток какой-то задачи, то ли чего, не знаю.

— Похоже, здесь больше делать нечего.

— Да. Пойдешь со мной ко мне.

— Хорошо.

Мы отправились в деревню, которая была тут недалеко.