Власть или вера?

Власть vs Вера?

Некоторые из мудрых мира сего полагают, что мир, в котором люди живут, напоминает шар и все мы ходим по его поверхности. Любому мало-мальски путешествовавшему по миру человеку ясно, что это глупость! Достаточно посмотреть, как поднимается к небу удаляющийся к горизонту корабль и даже невежде станет понятно, что наш мир имеет загнутые кверху края подобно блину или листу кувшинки. Другие, более сведущие думают, что это полость в божественном пространстве сущего как дырочка в сыре, есть и такие, кто полагает наш мир плоским как блин с поднятыми краями, так вот они ближе всего к истине.

Мир наш подобен слоеному пирогу — в нем множество слоев, столько, сколько есть различных реальностей. Начало всем было положено творцом, но потом их пути разошлись и мы видим много миров, не похожих друг на друга. Число слоев растет и растет, но как творец всеобъемлющ, так и мир может состоять из бесчисленного множества слоев и все помещается в сущем милостью творца. В одном слое живут люди и бывают удивлены появлению духов и демонов. В другом живут демоны, и бывает их, несчастных, выбрасывает в наш мир, если они случайно окажутся на пути заклинания могущественных сущностей, которых люди называют богами. Выброшенные в мир людей они страдают, голодают, теряют облик разумного существа и от полной безвыходности озлобляются, неся смерть и разрушение до своей близкой кончины. Есть и такие слои где никто не живет. Почему? Боги так решили. Попасть туда можно, но жить — нет. Дети там не рождаются, а попавшие туда быстро старятся, да и что там делать на бескрайних равнинах, поросших серебристой травой? Это мир мертвых. Туда боги определили на жительство души умерших, которые и носятся забытыми тенями над землей.

Только боги могут ходить меж слоями, смертным это заказано, но и богам нужны слуги. Своим слугам они дают что-то из божественного могущества, долголетие, силу, умение. В слуги берут не каждого, а только величайших магов, тех, кто слишком силен, чтобы жить среди людей, но и добр душой и не стремиться к власти и покорению народов. Только стоит ли стремиться в свиту бога? Получить близкое к божественному могущество и вместе с ним запрет на любые деяния в мире людей, хоть добрые, хоть злые, без разницы. Но если ничего нельзя, нельзя даже помочь родичу, даже сказать, что ты в свите бога, к чему тогда сила?

Когда разменяешь девятый десяток, прожитые годы сливаются в ленту, уходящую в неразличимый туман прожитых дней. Далекие дни юности и еще более далекое детство сохранили только отдельные, непонятно почему запомнившиеся моменты: рыжая собака облизывает меня маленького, а потом положила лапы на плечи и я падаю, а она тыкается мокрым носом мне в лицо. Мама показывает мне заезжего чародея — Учиться к нему пойдешь! Я же не хочу уходить из дома и плачу. Ученица, такая же юная как я пробует на мне заклинание, одно из первых, которое она освоила и вдруг у меня загорается одежда, а она хохочет, а потом сообразив что наделала кидается ко мне, сбивает пламя, накидывает подол платья, чтобы затушить, сама обжигается, но меня спасает от ожогов, мне присваивают звание мастера и я могу уже работать сам и произнеся клятву становлюсь в ряд со всеми магами, где все стоят вперемешку — и мудрые старики и молодые, которые получили звание мастера только в прошлом году, что символизирует одну семью. Яркой искрой в длинной ленте прожитых лет промелькнули дни, проведенные с Батилд — и встреча, которая чуть не закончилась моей смертью и один год, когда мы были вместе. Тогда мы были молоды — О, надежды молодости и уверенность в своих силах и везении! Тогда нам казалось, что маг с человеком могут жить вместе — немного дружбы, доверия, а остальное все ерунда, само приложится. Ни у кого до нас не получалось в паре жить — так дураки они все, потому и не получалось, у нас-то понятно все будет хорошо, мы же умные!

Теперь, когда мы оба стары и мудры, мы иначе все понимаем и поступили бы иначе. Лет двадцать назад при нашей последней встрече Батилд пошутила, что теперь бы она понятно не оставила в живых колдуна привязавшего ее и нашла бы способ, пусть и ценой своей жизни, но убить его прикинувшись другом. Я ответил, что убил бы оборотня, когда бы увидел, что привязка не прошла как должно, а потом бы поискал другого фамильяра, раз с этим вышла осечка. Да, мудрость старости! Как хорошо, что у нас не было ее тогда, давно.

Батилд. Зачем я ее нашел? Каждый маг, а особенно молодой маг ищет фамильяра — слугу, привязанного к магу, который будет охранять своего хозяина и выполнять все его желания, привязанный к нему смертным заклятием. Все стараются найти себе сильного фамильяра и держат в тайне способы его призвать. Конечно, можно привязать к себе и обычного человека, но что в нем толку? Потому самым лучшим фамильяром считают существо, выдернутое из нижнего мира к нам и привязанное клятвой и смертным заклятием к хозяину, такое называют талиаром и очень ценят, как сильного помощника. Тут правда есть опасность — если привязать к себе существо сильнее себя, то оно само тебя сделает слугой. Это знание, которое приходит с опытом. Я тогда не знал, к сожалению/

В молодости я тоже хотел похваляться фамильяром перед своими, но долго не было подходящего случая — или существо оказывалось уже убито, или было странного вида, а с такими очень сложно — все его понятия не наши, ну как будешь приказывать леткающей тени?

Вот так и так вышло, что встретив сильного оборотня в лесу я потерял голову от радости — наконец и я получу своего фамильяра, да еще и посильнее и получше чем у других, вот будут мне завидовать!

Заклятие связывающее мага с фамильяром называют неразрывные цепи. В момент связи маг подавляет волю существа, предназначенного быть фамильяром. После этого существо теряет полностью свою волю и оказывается привязанным навсегда. Тут надо во время связи ощущать свое превосходство, гордость, подавлять существо своей волей, неплохо обжечь его, ранить, чтобы вернее внушить страх. Я же видно был слишком рад тому, что вот, мгновение и у меня свой фамильяр! Я проецировал радость, может даже благодарность к оборотню который так вовремя выскочил мне навстречу и вот финал — мое заклятие Неразрывных цепей превратилось в заклятье Неразрывных уз, а это почти то же, чем связывают брачующихся в храме.

Обычно фамильяр демонстрирует беззаветную преданность подчинившему его магу, кидаясь на землю перед ним животом кверху. Здесь же вышло не так — оборотень кинулся ко мне, всего облизал, а потом перекинувшись в человеческий облик оказался прекрасной женщиной, которая излучала радость всем сердцем и готова была обнимать и ласкать меня вечно.

Через некоторое время, когда мы отдыхали на опавших листьях я с некоторой неохотой, представив необходимость продолжения дела приказал оборотню перекинуться в звериный облик и осматривать мой путь впереди. На что получил сразу ответ — ее надо хорошо попросит, вообще-то она не прочь со мной идти, но сейчас проголодалась и неплохо бы задрать какую-то дичь, а потом самое время и поспать. Идти же лучше не раньше чем завтра.

Когда и завтра она не согласилась никуда идти — дождь накрапывает, устала и вообще зачем идти куда-то, здесь хорошо! Вот после этого у нас произошла ссора, одна из многих как оказалось.

Так вместо того, чтобы сделать из оборотня слугу, я сделал нас равными напарниками, а это для фамильяра нельзя — как же пошлешь друга на смерть, если будет нужда? Наконец и фамильяр будучи в душе расположен к хозяину будет выполнять его распоряжения только постольку, поскольку захочет это делать. Ну и какой прок с такого слуги?

Когда я в расстроенных чувствах вернулся в Столицу, Сигнациум, не выполнив задания и скрепя сердце вынужден был объяснить наставнику причину — добыл фамильяра, да только тот мешает, не хочет идти куда надо. Наставник посмеялся, но сказал, что связь крепкая и порвать ее, не испортив магические связи у меня уже не выйдет. Самое простое — убить этого фамильяра — мол найдешь другого. Я с негодованиием отказался и получил себе обузу навечно. Как оказалось вскоре опасную обузу. Положим идем, торопимся, Батилд впереди бежит, путь высматривает, потом смотрю — ко мне бежит. Что такое? А она непринужденно так заявляет, что впереди река и она не прочь рыбу половить, давно мол рыбы не ела. Мы торопимся? Нет, это я тороплюсь, а ей большого дела нет. Она только сопровождает своего друга, а раз она рыбки хочет, так друг должен подождать и все такое.

Я не хочу стоять на реке два дня?

Так она не хочет питаться кашей и сушеным мясом.

Спор быстро перерастал в ссору, ссоры перемежались потасовками, мой фамильяр своевольничал и готов был спорить по любому поводу. Не раз приходилось уступать и тогда я был у нее слугой выполняя все ее прихоти — и в лес сходить поохотиться, и отдохнуть денька два, сходить не туда, куда мне нужно, а на вот ту замечательную гору, поохотиться на серн. Только в одно удалось убедить — охота на людей под запретом. Если бы не это, я бы сам ее убил, но и так вся служба пошла вперекосяк.

Вскоре нам пришлось расстаться. С Батилд мы расстались по обоюдному согласию, оставив самые теплые чувства в душе друг о друге. Мы просто поняли, что смерть одного из нас от рук другого более чем вероятна и расстаться — самый лучший выход, что и подтвердили последующие годы, когда мы встречались только изредка если возникала нужда в товарище и только на краткое время, стараясь вести себя очень осторожно.

Почему мы расстались? Все очень просто — когда мы привыкли друг к другу и перестали опасаться, пришла легкость общения и легкость ссор: щеришься тварь? Оскалилась? Ну и получи по зубам, отродье дьявола! Батилд тоже могла сдачи дать, если обижу чем. Только вот с человеком — одно, с оборотнем иначе. Человек имеет множество уровней агрессии — муж с женой ссорятся, жена схватила скалку — Убью подлеца! Но ведь не бьет, да и муж больше кричит, ну может за волосы схватит, но после драки всего пара царапин и помирятся в постели. С оборотнем иначе — ты на нее замахнулся, а она в горло — совершенно невозможно жить вместе! Сдерживаться? Но кто же это вытерпит, ну какая совместная жизнь без доброй ссоры? А если после ссоры труп? Тогда как? Раз в пылу ссоры я Батилд за ухо схватил, а она так за руку тяпнула, что едва вылечил, думал — отсохнет рука. В другой раз, не помню почему, поссорились, вроде Батилд хотела поиграть в дичь и охотника, а мне ее настойчивость не понравилась, вспомнилась ее природа и какая дичь у нее бывала раньше. В общем началась ссора, которая в драку переросла, понятно, она меня повалила, сильная, дрянь! Она руки заламывает, а я ее кулаком съездил в грудь, когда понял, что она в шутку повалить меня хочет и изобразить охоту. Конечно, надо было подумать куда бью, да в драке уж не смотришь, только вот в следующее мгновение почувствовал ее клыки у себя на горле. Батилд помедлила одно мгновение, которого хватило мне, чтобы создать заклинание «кандалы». Нас обоих скрутило — не пошевельнешься! Только и можно, что дышать и глазами крутить. Следующие минуты я не знал что делать, правда не знал! Можно было остановить ей сердце, но я не решался, а снять заклинание — а вдруг она вопьется мне в горло? Мы смотрели глаза в глаза, и я снял путы, решился! Батилд отпрыгнула в сторону — Кинебилд, я не хотела!

Я и сам понимал, что не хотела, но могла убить запросто. Батилд тоже видно это поняла — Кинебилд, давай расстанемся, нам не жить вместе! Я зверь, не умею сдержаться! — она первая предложила, я согласился. Мы расстались со слезами на глазах, поняв, что может видимся в последний раз, но так было лучше для обоих, лучше расстаться, чем смерть одного из нас в глупой ссоре.

Батилд ушла в дальние леса возле границы ничейных земель, я вернулся в Конклав.

Потом я долго продвигался вверх по службе и теперь занимаю почетное место в Конклаве в Совете девяти.

Обычно архимаги не слишком настроены отправляться в походы рискуя жизнью, а больше за то, чтобы послать туда более молодых членов гильдии, только вот я сохранил запал юности и пожалуй единственный был не прочь поработать сам. Вот в эти походы я и приглашал иногда Батилд, если мне нужен был ее нюх и сила. Обычно наша работа была непродолжительной, и разделив деньги мы разбегались каждый к себе — я в Сигнациум, а Батилд в очередную нору. Я даже не бывал у нее никогда — незачем очень сближаться. Понятно, ей удалось выпросить у меня несколько амулетов, но что важнее — я советовал ей где жить с учетом моих знаний о местах обитания магов. Так, что мы были благодарны друг другу, но очень не сближались.

Последний раз я встречался с ней лет двадцать назад, но что такое двадцать лет для оборотня и колдуна, которые могут жить вечно, а точнее пока кто-нибудь более сильный не убьет? В тот раз Батилд сама меня вызвала — написала письмо и я приехал в условленное место в глухом лесу. Батилд надоело вечно прятаться по норам и она хотела узнать мое мнение о дальних странах — может есть места, где оборотень может жить не опасаясь встречи с магом или гибели от охотников? Я ей посоветовал перебраться в горы Алатау — там, далеко за границей, в ничейных землях не было никаких магов — ни наших, ни чужих. Народ там разводил скот, отары овец паслись по склонам гор, а выше жили только серны и горные козлы. Я цинично посоветовал Батилд поселиться где повыше и иногда прихватывать овцу — две не трогая пастухов возле норы, чтобы не навлечь на себя людского гнева, на что Батилд как не странно согласилась, ответив, что уже пару десятков лет не питалась человечиной. Странно было слышать подобное признание от оборотня, которому без разницы — человек, овца, главное свежее мясо. После мы расстались, и я Батилд больше не встречал — надобности в ней не было.

Так я и жил, занимаясь разбором мелких ссор между магами и обучая молодых адептов, только вот недавно в Конклав пришли вести о странной нечисти, которая завелась возле самой границы — вроде медведя, но бегает быстрее коня на длинных задних лапах, другие же говорили, что это громадная птица в черных перьях, разное говорили про ее облик, но что самое странное — как только маг пытался выследить — бесследно пропадает, чтобы появиться в сотне миль от него в другом месте. В Конклаве поначалу решили, что это россказни неумех, которые свое неумение выследить и уничтожить оборотня объясняют появлением необыкновенных чудовищ. Только вот вести о странных существах приходили и приходили, но не только вести о том, что их видели то в одном, то в другом месте, но и вести о пропавших артелях охотников. Когда же пропали и два мага второй квалификации, посланные в те края чтобы узнать правду, архимаги всполошились и просили меня, как легкого на подъем взять с собой кого потребно из младших членов гильдии и узнать правду — что там происходит в действительности.

Младших, неумех? Да они только обузой будут. Как всегда я отказался, сказав, что пойду сам, только вот сходить кое-куда надо, потом и пойду сразу. В Конклаве уже давно ходили слухи, что я странное существо беру в напарники, когда на сложное задание отправляюсь. Никто не знал доподлинно — так это или нет, а если ДА, то кто это? Говорили самое разное — от отступника — колдуна, друга юности, до уж совсем невероятных — мол мне помогает дух из нижнего мира в облике прекрасной женщины. Во всяком случае, никто прямо не осмелился спросить, а слухи — да о каком архимаге их нет? Каждый архимаг свои тайны имеет и свято их бережет, никому не рассказывая о редких заклинаниях, приемах или помощнике — талиаре, вызванном из нижнего мира.

В общем надо было найти Батилд если она еще жива и надеяться, что она поможет мне в походе выследить странное существо или хотя бы сама сможет его увидеть.

Горы Алатау далеко за границей и я там не был раньше, а потому перебросить портал было невозможно, раз я не помнил точки выхода и я добирался туда целый месяц верхом как самый обычный человек. Наконец на горизонте встали горные пики, но прошла еще неделя, пока я добрался до подножия гор. Где живет Батилд я не знал доподлинно, но обычно оборотней в горах немного и я надеялся разузнать о ней, расспросив народ в последнем селе в предгорьях.

Понятно, трактира в селе не было — какие в захолустье приезжие? Мне указали дом богатого крестьянина в котором обычно останавливался купец, единственный, который приезжал в эти богом забытые края привозя нужные крестьянам железные вещи в обмен на шкуры овец и пушных зверей. Внутри дом был явно предусмотрен для приезжих — в сенях и под навесом стояла пара столов, еще один был у стенки, за столами сидели крестьяне и пастухи, одетые в бурки даже сейчас, летом — явно не домочадцы, попивали пиво и брагу, молодой парень, видимо сын хозяина разливал пиво из бочонка и накладывал кашу в миски, расплачивались крестьяне не деньгами, которых в этих местах не водилось, а обязательством сдать овчину, что хозяйский сын отмечал, проводя полоски на вощеной дощечке.

Как только я вошел, на меня все уставились — чужак в этих краях редкость. Кто-то спросил — Что продаешь или покупаешь, уважаемый? — за купца приняли, а кому еще в эту дыру приехать захочется? Купцом мне быть не захотелось, да и людей расспросить надо, а к магу обычно и уважение больше, потому вместо ответа я засветил огненный шарик на плече — каждый поймет, что маг. Народ понял, освободили стол, а хозяйский сын сам подошел — Что желаете, уважаемый господин?

Что тут взять? Вина верно нет, а если есть, то кислятина. — Пива принеси лучшего, да баранину на прутьях пожарь, кашу принеси и сыра в нее положи, верно найдется у Вас? Да еще отца позови — поговорить надо.

— Как это у нас, да и нет? У нас самое лучшее, все есть, сейчас принесу, да и отец придет такого редкого гостя уважить! — парень замялся — А просить мага можно? У меня даже серебряная монетка есть! — и с гордостью показал монету — я кивнул, парень наклонился к моему уху — Можно приворожить девушку? Я сколько за ней ходил, а она никакого внимания, видеть не хочет, подарил платок, так подружкам отдала, а у самой ничего нет — явно из вредности! Так поможете господин маг? Я заплачу, две серебряных, все, что у меня есть! Если мало — батюшку попрошу дать еще серебряный!

Да, всегда одно и тоже у всех из самых важных желаний этих мелких людишек — любимых вернуть, которые уже и не любят, девушку приворожить против ее воли, и зачем? Чтобы ворованного счастья кусочек вкусить, а потом всю жизнь мучиться с нелюбимой и ее мучить? Две монетки! Мне, которому сотня золотых не деньги!

Я создал полог тишины, может хоть о оборотне расспрошу?

— Парень — он встрепенулся, оглянулся вокруг — вдруг услышат? — Не бойся, нас никто не слышит, я пологом закрыл — парень испуганно и удивленно смотрел на людей, которые явно не слышали наш разговор — Деньги мне не нужны, мне кое-что иное потребно, потому ответишь мне что знаешь про местную нечисть, а особенно оборотней, если есть такие в Ваших краях, а насчет девушки не беспокойся — я увижу ее и узнаю — любит ли она тебя. Если любит — поговорю и никакой магии не потребуется, сама к тебе придет, а не любит — не надо с ней жить, не будет Вам добра.

Парень горячо поблагодарил и побежал за папашей, крикнув кому-то, чтобы готовил мне еду, а я расслабившись сидел на скамье привалившись к стене и отдыхал после целого дня проведенного в седле. Первым делом принесли пиво из погреба, холодное, густое в большой деревянной кружке. Пока я смаковал пиво, которое и правда оказалось неплохим для этих мест, хозяйская дочка принесла миску с кашей, обильно посыпанной сыром. Тут и сам хозяин пришел — уже стареющий мужик с красным одутловатым лицом и большим животом — видно любил и поесть и выпить.

— Здравствуйте, господин маг! Редко, редко маги в наши края захаживают, видно за горными травами пришли, или кристаллы хрусталя найти хотите? Все знаю, сам уж не смогу проводить, но старшего сына пошлю, объяснив ему. Он Вашу милость проводит куда Вам надо будет, все покажет.

— Уважаемый, непривычно мне без имени человека называть, да и пива себе возьмите, я угощаю, а пиво для разговора просто необходимо, без него и разговор не разговор — попросил я собеседника, настраиваясь выслушать все мелкие события, среди которых может что и о моем талиаре узнаю.

Хозяин, сидевший передо мной крикнул сыну — Пива мне и баранину! Господин маг меня разговором уважил! — потом мне — Зовут меня Кераван, в краях этих я издавна живу и отец мой тут жил и дед — все в округе я знаю, а не знаю что — завсегда можно охотников расспросить. Так что Вам надо, не травы? А может Вас редкие звери интересуют, так у нас в горах и это есть! Саблезуб, снежный тигр, барс, много всяких зверей. Могу и шкуры продать, если интересуют.

Принесли пива, баранина поспела, Кераван увлеченно рассказывал про жизнь в горах, про пушных зверей, про свою молодость, как саблезуба добыл в одиночку, чем среди сельчан прославился.

— А нечисти много в горах? — прервал я его рассказы — Я на нечисть охочусь, дома у меня и головы и шкуры, только вот в горах не пришлось побывать — впервые я в этих краях, надеюсь диковину какую из гор привезти. Оборотни горные говорят громадные, те, которые на границе снегов живут?

— А, понял! Вот Вы значит, за чем приехали — Кераван вновь оживился — Только ничего такого нет у нас, извиняйте. Видно рассказали Вам про белого оборотня? Так россказни это, болтовня пустая, враки! Нет у нас оборотня, ни серых, простых, ни белых. За оборотнями надо в лес спуститься, назад и вниз к реке, там они живут, а у нас нет таких.

Кераван вдруг как будто вспомнил что, заторопился — Простите, господин маг, с Вами сын посидит, скажете — сразу принесет и баранины и грудинки копченой, а мне скотину посмотреть надо, простите уж. — и быстро ушел, наказав сыну исполнять все мои просьбы.

Хозяйский сын сел напротив меня где только что сидел его отец, смотрит, может хочу что еще?

— Жалко что Кераван ушел, но видно ты весь в отца и охотник хоть куда! Много зверей добыл? — попытался вызвать его на разговор, а то мне показалось, что про оборотня умалчивает хозяин. Может боиться?

Парень загордился, явно хотелось похвастаться перед заезжим гостем, показав себя героем и умелым охотником.

— Многих зверей я добыл, и тигра, белого как снег, и барса и козла с витыми рогами, громадного как бык, только вот саблезуба я еще не добыл как мой папа — далеко за ними ходить теперь надо, всех белый оборотень убил — защитник наш — и осекся, видно белый оборотень и правда живет в горах, но не говорят про него, может бояться? А не Батилд ли это, случаем? Нет! Конечно нет! Батилд серая, серый волк, а здесь белый оборотень. Может в горах на снегу такие белые живут, а может и не оборотень это вовсе, а другая нечисть, наконец и существо из нижнего мира может быть, почему нет? Я отогнал мысли о Батилд — конечно белый оборотень редкая диковина и его шкура украсила бы мой кабинет, но я не за тем сюда приехал. Сперва Батилд найти надо, если она жива, понятно, потом же будет время — и с белым оборотнем разберусь. Пусть расскажет лучше парень про серых оборотней, а белый… — потом.

— Россказни про белого оборотня я уже слышал, да не слишком в это верю — не бывает таких даже в горах, а вот про простых, серых расскажи — верно обычные оборотни у Вас водятся?

Парень однако настаивал на своем — оборотней серых нет у них, потом наклонился к уху — Господин маг! Приворожите мне девушку или хоть скажите — любит она меня? Я же Вас к ущелью где белый оборотень живет проведу — знаю я где это, но не говорите никому, что я проводил!

Да, есть тут что-то. Может и правда белый оборотень, а может он…. меня обожгла мысль — Сам ведь Батилд сюда направил, а может горные оборотни и не басни, и может она здесь смерть свою нашла и по моей вине! Придется видимо белым оборотнем заняться — Да, надо его живого захватить и допросить, а потом убить. Наконец как Батилд говорила, оборотень если убьет сородича в бою, то в нору свою кусок шкуры, лапу, голову притаскивает — мол знак победы. Хоть что от Батилд останется, что о ней напоминать будет.

Я уверился, что Батилд мертва и такая меня таска взяла! Первыми из знакомых, друзей юности люди ушли — мало кто живет больше пяти десятков лет, потом Фаррида. Когда жива была — никогда другом не считал, а умерла — и понял, как она дорога — может и цапались, но из моего поколения она, понимали мы друг друга. Обидно еще, что померла по глупому — гордая она была, не слушала никого, все сама да сама, ну и вот… Объявилась какая-то хворь, а Фаррида травы собрала и пошла лечить. Нет бы подумать, со знающими людьми поговорить — куда там, гордая! Я мол сама все знаю! Ну вот и погибла — не хворь это была, а проникновение мелких хищных духов нижнего мира, которые жизненной силой питаются. Сил у мага больше, значит он желанная добыча — вот и навалились на Фарриду всей кучей, а у нее всего первый уровень — понятно не ее силами духов развоплощать, ну и все.

Друг ее городским магом служил и не мог с женой пойти, так узнал только — все руки на себя наложить хотел, насилу я его к жизни вернул, вином отпаивая и шлюхами развлекая, но видно половина души ушла у него с супругой — стал он угрюмым, неразговорчивым, из городских магов ушел и все на самые опасные задания напрашивался — ну вот и погиб тоже по глупому — отступника одного пошел арестовывать, чтобы на суд в Конклав привести, а тот усыпил его бдительность разговорами, а потом и убил простым ножом.

Теперь вот Батилд погибла по моей вине! Ну что мне было не поехать с ней, посмотреть как в горах жить, кто там еще живет? Все дела, дела, некогда… И вот, нет ее, только отомстить и осталось.

Пиво я не допил, баранина недоеденная осталась, спросил я хозяйского сына комнату мне показать и пошел спать ни на кого не глядя — ехал ведь с радостью, ждал встречи со старым другом, а осталось — только убийцу покарать, может и костей моей Батилд не найду.

Пришел, мешок в угол бросил, сам на кровать, и заснул, только и успел стража в комнате подвесить — привычка походная, когда не у себя дома ночую.

Проснулся утром рано, еще темно было. Полежал в постели и тяжелые мысли накатились — вспомнил опять Батилд и нашу последнюю встречу — ну что мне было не пригласить ее с собой жить в столицу? Да, оборотень, но ведь я архимаг, в Совете девяти, мог бы уж выхлопотать ей именное разрешение и вот, была бы жива, а теперь — понятно пришла она в этот горный край не зная ничего о местной жизни и нечисти, которая здесь обитает и вот — убил ее горный оборотень как пришельца, который вторгся на его земли. И все, и ничего не исправить. Остался я один, совсем один. Говорят же — одиночество удел архимага и это верно. Пока маг слаб — первый, второй уровень много что может его погубить. Конечно, маги от старости не умирают, но вот и Фаррида, да и многие другие не своей смертью погибли. Потом, если маг дорастет до пятого уровня, да и опыт поднакопит то погубить его ох как непросто! Только вот немногие до пятого уровня доживают, а если кто дожил — прежние друзья кто погиб, кто умер от старости, если люди. Вот и остается архимаг в одиночестве. Другие архимаги? Да, конечно, работа вместе, только вот друзья это те, кого в молодости нашел, когда еще не зачерствела душа. Те с кем судьба сводит теперь просто товарищи, знакомые. С ними душу не откроешь и понимания того, что грызет изнутри не дождешься.

Вспомнив Батилд попытался воскресить в памяти все, что с ней связано — и первую встречу, и дни проведенные вместе, и редкие встречи потом, короткие совместные походы, когда мы оба старались держать дистанцию и поскорее расстаться как только дело сделано — ну как мы боялись друг друга! Ведь можно, можно было установить какие-то отношения и регулярно видеться, а сейчас все, ничего больше не сделать! Поздно!

Когда совсем рассвело встал, спустился вниз, ни на кого не глядя позавтракал и даже на вопросы и попытки поговорить хозяина отвечал односложно, так, что он отстал потом, понял, что хочется побыть одному. Оделся, пошел по дороге осматривая окрестности истинным зрением и ища следы Батилд. Да! Следы были! Давние, полустертые, но я помнил ее ауру и легко замечал места на которых она бывала, когда-то давно, два десятка лет назад! Вот здесь в том же доме, где я сейчас ночевал, она обедала, потом пошла по дороге в горы в свой последний путь, не зная, что каждый шаг ее приближает к смерти — не знаем мы свою судьбу. Как жаль, что меня не было с ней рядом тогда, давно, только вот ничего не исправишь.

Полдня походил вокруг села по горам, но ничего не нашел, да и зачем искать — и так все ясно, и кому мстить тоже ясно. Вернулся к концу дня обедать, да и хозяйского сына расспросить надо, где белый оборотень живет — завтра и пойду месть совершить. В зале опять собрались поселяне, пили пиво, один забрался на бочку и играл на балалайке, а другие пели под его треньканье, в нехитрое сельское общем веселье и пиво рекой. Меня же с этого веселья с души воротило — что веселиться, если камень на душе. Встал я и спросил громко.

— Уважаемые, завтра иду я на белого оборотня, шкуру его добыть и Вас от его соседства освободить — кто не побоится мне показать его нору? Щедро заплачу за помощь!

Я ожидал, что найдутся охотники заработать, да и в уничтожении опасной нечисти поучаствовать, перед односельчанами геройство проявить, но не тут-то было! Народ сердито загомонил, а один плешивый мужичонка так и прямо посмел сказать.

— Господин маг, нет тут проводников, все при деле, некогда нам по горам шастать, а оборотня не смей трогать — наш оборотень-то!

Ну да, запугал верно оборотень людей. Магов тут нет, а народ против оборотня? Слышал я, что в глухих деревушках оборотень бывает так наглел, что в человеческом обличье ходил в деревню не скрывая своей сущности и прямо дань требовал и не только скотом. Ладно, освобожу крестьян от чудища — помнить будут! Примерно это им и сказал, только вышло не так как думал

— Не звали тебя, убирайся откуда пришел! — толпа стала надвигаться, зло, явно с желанием расправы, а пара мужичков уже и засапожники потащили, у другого кистень из рукава высунулся.

Да, будь это лет пятьдесят назад, когда меня еще не покинули человеческие эмоции — дорого бы встало это крестьянам. Ведь что есть толпа? Только десяток людей, каждый из которых боится за свою жизнь ничуть не менее, чем если бы был один. В толпе они понятно надеются кучей навалиться, так всего и надо разбить уверенность в безнаказанности. Засапожник в руках? Вскрыть его от горла до пупа так, чтобы ошметья мяса разлетелись в стороны и кровью дружков забрызгало. Кто следующий? Вмиг озлобленная толпа превращается в воющее от страха стадо, мужики прячутся по углам, в дверях давят друг друга — только бы сбежать от неизбежной смерти.

Да, так бы я поступил давно, тогда, когда силы уже обрел, но опыта еще нет. Сейчас я мудр и могуч. Человеческая жизнь для меня ничего не стоит — пойму разумом, что разумнее их всех убить — умрут даже не поняв, что с ними произошло, помилую — останутся жить не понимая чего избежали. Оскорбление, обида? Обидеть может только тот, кого уважаю. Эти — тупые мужики, животные. Овцы могут обидеть? Нет. Вот и эти так же.

Я милостиво прижал их к полу. Хорошее заклинание «гнет земной» — на стоящего человека наваливается непомерный груз, гнетет, кости ломает. Встань на колени — уже только как мешок на плечах. Ложись — никакого гнета не чувствуешь. Замечательно учит добронравию. Ну а кто из дураков решит ползком подползти с оружием — прижмешь и кости вылезут через разорванную плоть, так другим неповадно будет.

Народ собрался понятливый — никто с оружием не пополз — все на колени свалились, а кто и лежал в лежку. Пара мужиков к дверям поползла — Куда, куда? Не отпускал. Вот поговорим может и отпущу — невежливо уходить не попрощавшись.

Как прижал так сразу многоголосый вой — и вопли от страха и мольбы отпустить. Ну что же, может и отпущу если кто найдется проводником быть? Не люблю зрящных убийств — добрый я стал с годами, да и народ может еще на что сгодиться — я же обратно вернусь когда оборотня уничтожу.

— Последний раз спрашиваю — кто не побоится к норе оборотня провести?

Теперь каждый готов. Только что проводников не было, а тут каждый готов вести — только бы помиловал. Придурки, воющие от страха мне не нужны, потому просканировал мысли народа — оказалось только один готов вести не со страха — хозяйский сын. Ну что же, парень мне сразу понравился — с ним и пойду. Заодно решил разузнать про Батилд — может осталась память у народа? Вдруг она ушла куда-то и жива? Потому спросил — Знает ли кто из старых людей про серого оборотня?

Оказалось, что знают — поначалу серый оборотень был, а потом он исчез, а появился белый и белый оборотень всех хищников извел — потому и народ его терпит и не хотел поначалу к норе вести.

Да, все верно! Пришла Батилд, обжилась, может год прожила может два, как хозяин этих мест прознал про соперника, пришел и видно убил — последняя моя надежда умерла. Не видать мне больше Батилд.

Ну все — никто мне не нужен больше, что хотел, то и узнал из их мыслей, а слова мне ни к чему. Потому отпустил, они все порскнули в дверь как заклинание снял — теперь ни один не придет пока не уйду в горы. Хозяйского сына поманил подойти

— Единственный ты храбрец из всех этих оказался, ценю! Скажи как зовут, чтобы по имени звать. Завтра поутру в горы пойдем оборотня кончать.

— Карлом меня зовут — ответил парень — А доброту Вашу навек запомню — Вы один меня оценили по достоинству! Этот же народец наш и правда трусливый — оборотень запугал их так, что слово против него сказать бояться — думают, что все услышит и загрызет в горах встретив, потому и вести к его норе боялись, потому и прогнать Вас хотели, Господин маг — трусы они просто! О том же, что белый оборотень хищников извел — враки это. Он ведь и человечиной не брезгует — не раз пастухи не возвращались с гор, так, что хвала Вам, что избавите Вы наш край от чудовища. Я уж и сам хотел, да напарника храброго не сыскать было в наших краях.

Да, все иначе совсем вышло! Сам ведь знал, что не может оборотень быть добрым, поначалу даже сомнение взяло, как народ защищать его стал, а на поверку все вышло как всегда — запугал оборотень народ, вот и бояться против сказать. Хорошего проводника я нашел — храбрый парень, сам бы видно на оборотня пошел, да сил не хватит с ним совладать, потому и мне помогает. Отблагодарить парня надо, вроде он на девицу глаз положил? Дай ее посмотрю.

— Карл, зазнобу свою покажи, дай гляну пока не ушел. Мне ведь и говорить с ней не надо издалека все почувствую — сохнет она по тебе или безразлична?

Карл прямо оживился — Господин маг, даже не ждал, что Вы про мою ничтожную просьбу вспомните! Пойдемте, покажу, где она с подругами сидит, вышивает или шерсть прядет.

Пошли по селу — Карл впереди идет, я за ним. Народ, как нас завидит, так шасть в сторону, в кусты или за забор — прознали видно как я с сельчанами обошелся, ну да хорошо, нечего панибратство разводить. Подошли к навесу под которым девушки сидят, шерсть прядут. Как увидали кто идет — прямо как ветром сдуло, только одна сидит, глядит гордо, хотя ауру чувствую — прямо поджилки трясутся, а вида не подает — смелая!

— Карл, что мага по мою душу привел, оборотнем, нашим защитником откупился?

Да, смелости не занимать, а в душе гнев прямо горит — был бы Карл умнее — без магии бы понял, как девушка его ненавидит.

Карл на ухо шепчет — Приворожи, приворожи! Все, что только захочешь сделаю, не могу без нее!

Ну да, знахарки приворотом промышляют, так что же? Я Высший маг тоже как знахарка девицу приворожу? Знал бы он с кем говорит — словом бы этим подавился! А с другой стороны — невелика работа и для парня приятное сделаю, а он уж после как пес служить мне будет. Почему бы и нет?

Приворот — дело простое: приворожить легко того, кто любит другого. Надо просто соединить в сознании ощущения любимого с тем, к кому приворожить хочу. Понятно, что это выйдет липа, обманка, со временем ненужная связь будет отторгнута сознанием и все вернется на круги своя, только вот пока суд да дело — свадьбу сыграют, может дети пойдут, а там куда деться? Вот и придется век вековать с постылым мужем. Впрочем Карл взрослый, захотел — сделаю, а там пусть сам расхлебывает и не мое дело наконец как они жить будут.

Спросил девицу — Парень сохнет по тебе — что ты такая гневливая? Или может другого любишь?

Спросил для того, чтобы открыть в ее сознании образ любимого. Понятно она про любимого подумала… и рраз, я соединил образ любимого с тем, кто перед глазами у нее.

Девица хотела какую-то гадость сказать Карлу, но видно в душе у нее все перемешалось и она зарыдала уткнувшись в колени — Вот же, когда профессионал работает с одного слова выходит! Это не знахарка, которая приворожить может только проводя обряды с вещами девушки. Маг высший, когда работает — одно слово — и все сделано! Я даже загордился — ведь как приворожить знал только понаслышке, а сделал все в момент и лучшим образом.

Карл хотел к девушке подойти — понял, что я с ней что-то сотворил, но я не дал — пусть связь нарастет, укрепиться, тогда можно и подойти будет, увел Карла прочь.

Вернулись назад. Вошел — народ порскнул во все стороны — даже хорошо, один пообедаю, никто мешать не будет. Карл подавал мне вино, копченую грудинку. Поначалу хотел мне мелкие деньги всучить — плату за приворот, да я так глянул, что у него деньги на пол высыпались и больше уж не заикался. После, как насытился, сказав Карлу, чтобы завтра ждал как солнце взойдет, потребовал, чтобы папашу позвал.

Вошел хозяин, вот как кстати!

— Кераван, хотел за постой рассчитаться, да и коня оставлю, на прокорм вперед заплачу, и комнату оставь до возвращения, сколько с меня?

— Да не знаю, как и соглашаться? Как бы кто в отсутствии Вашей милости коня не сгубил — не рассчитаюсь потом. — этот червь навозный думает, что ему сойдет с рук, если конь будет нездоров, когда я вернусь? Шутник!

— Ничего, возьмешь, и вернешь мне здоровым и упитанным, а если что — ну ты понимаешь, дом твой и семья от коня зависят. — тут до Керавана дошло — побледнел прямо весь.

— Господине, все в лучшем виде будет, не извольте беспокоится! — боится!

— Кераван — вот плата за постой и за коня — и дал ему пару серебряных монет. Хозяин принял с поклоном и сразу поспешил сбежать от греха подальше, а я спать пошел.

Утром рано проснулся, собрал вещи, что с собой возьму, верный кинжал взял, который служит мне верой и правдой семь десятков лет. Меча у меня нет — моя сила в другом, а кинжал — так, привычка и талисман на удачу.

Вышел из дома — по земле стлался туман, даже ближние склоны гор закрыты низкими облаками, на стенах дома и на листьях капли воды висят — все же горы сырое место, только в хорошую погоду здесь приятно.

Карл ждал возле ворот. Вооружился чем мог — копье, лук со стрелами, на поясе большой нож, на голову водрузил что-то, что я не сразу определил как шлем, сделанный из кожи и кабаньих клыков — вот ведь захолустье! Посмотрел на меня, не утерпел спросить — Господин маг, а где же Ваше оружие? Если нет — у папы меч есть, настоящий, купленный!

Да, оружие. Давно уж я не брал в руки меч — зачем это? У меня ведь другое оружие — моя сила мага. Меч? Белое лезвие сильнее любого меча и рубит так, что даже камень не остановит удара, что я и продемонстрировал оторопевшему Карлу — вытянувшееся из рукава лезвие толчком удлинилось на пару саженей и запросто разрубило валун, лежащий у ворот. Верхняя срезанная часть мягко скользнула вбок и перевернулась, обнажив глянцевый, блестевший как зеркало срез. Карл смотрел раскрыв рот от изумления, потом нагнулся потрогать

— Это, это….?

— Это оружие высших магов Лезвие силы, называется — пояснил я недоумевающему парню — Потому ты и не видишь на мне людского оружия, не нужно оно мне, понятно?

— Таким оружием Вы оборотня с одного удара порешите! — проговорил Карл с почтением и восхищением в голосе — А то ведь говорят, что людское оружие не берет его.

Ну да, всегда у поселян нелепые суеверия — и заколдованные мечи-то нужны и шкура оборотня как броня. Причина проста — и просто хорошего меча у них нет, а ножи или даже меч, выкованный местным кузнецом гнется с одного удара, а оборотень запросто успевает выбить его из рук оторопелого крестьянина, потому и россказни всякие.

— Карл, пошли, проводишь меня до норы, обратно уже шкуру понесем — не в первый раз таких зверюк добываю.

Пошли. Поначалу, как вышли из села шли по дороге вверх. Карл сказал, что дорога на перевал идет, а нам мол в сторону надо. Правда, через пару часов пути дорога начала карабкаться на гору, а мы пошли по тропе, которая тянулась возле говорливой речки, то поднимаясь вверх, то опускаясь до самой воды так, что нам приходилось прыгать с камня на камень, чтобы не замочить ног.

— Карл, а далеко до норы? — я беспокоился за парня — неясно еще как с оборотнем пойдет, меня-то оборотень не достанет, а вот парня разодрать может. Карл же понял так, что я устал и стал говорить, что вверх дорога не пойдет, мол еще немного, вот до того отрога, а там сухое ущелье в сторону.

— Ну и далеко по ущелью тому?

Карл вдруг смешался — Не знаю, наши туда не ходят, там ужас живет, я боюсь.

— Ладно, доведешь до отвилка и в село возвращайся, а я уж сам дальше пойду — успокоил я парня. Вот уж запугал оборотень людей — пора кончать это чудище.

Прошли еще, отрог горы о котором Карл говорил почти не приближался — вот и солнце взошло уже — полдень — далеко же оборотень живет! Наконец до отрога дошли, там ущелье разделялось надвое — прямо то, по которому речка с дальних ледников течет, а направо — сухое ущелье. Дно ущелья устилают мелкие камешки — ну прямо мощеная дорога, а на склонах мхи, вьюн, лишайник, выше деревья зацепились скрюченными корнями за трещины в камне. Ущелье узкое — даже днем солнце не достает до дна.

Карл как в ущелье зашли затих, а то раньше песни распевал, идет, по сторонам озирается, видно — страшно тут парню.

— Карл, все, дальше сам пойду, ты же назад иди — тебе надо засветло в село вернуться — не в горах же ночевать?

Карл поблагодарил, даже хоть для вида не предложил сопровождать и назад, бегом почти — вот же запугал оборотень селян! На медведя парень в одиночку ходил, а здесь трусить не стыдно, бежит прямо.

Пошел дальше один. Ущелье прямо идет, не расширяется, но и не сужается, каменные стены поднимаются все выше и выше — прямо в склон горы ущелье врезано! Впереди показались как ворота — склоны сходятся друг к другу и остается небольшой проход — только троим пожалуй пройти в ряд.

Я еще как из села вышел маячок вперед пустил, а после и щит мага раскрыл — кто его знает, что там ждет, за годы привык перестраховываться. В воротах маячок почуял магию, но какую-то странную, старую и неопасную, так, что я вошел, но когда раздался голос, даже я, привыкший ко всему, и то вздрогнул. Громкий голос отдавался эхом по склонам и эхо повторяло снова и снова — Смертный! Ты вошел в запретные земли! Поворачивай назад если тебе дорога жизнь!

Я остановился в недоумении — Что-то новенькое! Чтобы маг защитил так свое жилище я еще понимаю, но оборотень? Не припомню хоть одного, чтобы магичить умел.

Ладно, пойду вперед, только спасибо за предупреждение — щит усилю, а кроме лезвия силы приготовлю еще мое Копье Грома мага, то, которое не одного мага в туманные пределы отправило. Постараюсь оборотня словить, чтобы допросить, потому и ловчую сеть приготовил — заклинание, которое связывает противника стоит ему прикоснуться хоть к одной из магических нитей, торчащих веником из центра — теперь я во всеоружии.

После ворот со стражем, а я не сомневался, что это страж, который предупреждает хозяина норы, щель несколько расширилась и после нескольких поворотов впереди показался просвет. Я прибавил шагу и вскоре вышел в горный цирк — округлую котловину, окруженную хребтом, откуда и начиналось ущелье, бывшее когда-то рекой.

Дно котловины поросло густыми травами, цветы всех видов были разбросаны повсюду, склоны, не настолько отвесные как в ущелье, по которому я только что проходил, поросли кедровым стлаником и корявыми горными соснами. Если бы не ожидаемая встреча с оборотнем этим местом можно было бы любоваться часами.

Выйдя из темного ущелья, я остановился оглядеться и увидел какое-то существо, которое бешеным галопом неслось ко мне. Странно, я не мог понять — что это? Белое, но и только. Лапы, голова — ничего не видно, перед существом вьется туман перемешанный с искорками, который скрывает его не только от обычного, но и магического зрения. Белый оборотень? Наверное, что же еще? Только очень странный. Не оборотень, это видно, а иное что — может горный дух, может демон? Ладно, сейчас проверим как ему Удар грома по вкусу придется?

Пока существо подбегало я никак не мог решить — или попытаться словить сетью как я поначалу хотел, или бить, не надеясь взять живым. Решил все же пленить — убить всегда успею, вряд ли это сможет что-то противопоставить моей силе Высшего мага.

Я выбросил сеть в существо — сейчас его скрутит! Но нет, нити силы скользнули по существу и рассыпались пылью, меня ощутимо тряхнуло отдачей разрушенного заклинания, что не дало пустить в ход гром в тот же момент, а потом…. а потом существо на ходу превратилось в прекрасную девушку, одетую в белое платье, она взглянула на меня и … превратилась в Батилд, такую как я ее знал! Что за наваждение?

— Тварь, отвечай, кто ты? — спросил я грозно.

— Кинебилд, пришел и своего друга не узнаешь — спросил меня столь знакомый голос, который я не слышал уже столько лет, да и не ожидал услышать больше.

— Тварь, не пытайся обмануть! Если ты Батилд — откройся! Если нет — отвечай и смерть твоя будет легкой!

Существо сбросило туман, который до сих пор вился вокруг него и открыло ауру. Ауру нельзя подделать — это была Батилд! Забыв все опасения, сбросив щит, который медленно истаял в воздухе, я кинулся к ней, прижал, стал обнимать — Батилд, милая, ты жива! — Батилд тоже обнимала в обычной манере стараясь облизать лицо так, что всколыхнулись старые воспоминания и я ее опять прижал изо всех сил.

Когда мы наобнимались, я спросил — Батилд, что с тобой? Откуда белая шкурка? Откуда превращения в девушку? Не понимаю!

Батилд тут же превратилась в девушку — Кинебилд, так я тебе больше нравлюсь? А так? — завернулась в платок, опустив глазки в землю.

— Батилд, я ничего не понимаю, но верни себе свой облик и объясни — что с тобой?

— Кинебилд, ты ведь не тот маг, который на меня устроил охоту, тогда, помнишь, зимой в первую встречу, скоро уже сто лет как, ты и не тот маг, который отправил меня в горы боясь наказания за дружбу с оборотнем, ну вот и я тоже не тот серый оборотень. Оборотни тоже с годами набирают сил и становятся великими, под стать архимагам, ну вот ты и видишь мое превращение в столетнего оборотня — знаешь о таком?

Я ничего об этом не знал, что и сказал Батилд.

— Кинебилд, это долгое объяснение и долгий разговор, а уже вечереет, пошли ко мне в нору, ты ведь за все это время ни разу не был у меня в гостях, тебе понравиться.

Мы пошли по травам держась за руки. Оглядевшись, я заметил, что мы идем по дорожке заросшей низкой травой, а вокруг цветы — будто специально посажены.

— Батилд, ты цветы сажаешь? — я не нашелся что еще сказать, хотя и звучало глупо.

— Нет, конечно нет! Много интереса в земле возиться! Это тоже из новых умений и причем не самое большое.

Пройдя поперек котловины мы подошли к устью пещеры — Проходи, здесь я живу, будь как дома. — Батилд прошла вперед, заботливо откинув край шкуры, закрывающий вход. Внутри царила полутьма, каменный коридор вел внутрь горы и пройдя немного мы вошли в большой зал весь уставленный великолепными прозрачными как стекло колоннами — Кинебилд, иди направо, там два кресла — садись и подожди, а я еду принесу — ждала тебя ждала сегодня прямо с полудня — очень ты медленно плелся, проголодалась — Вот тебя самого съем! и прыснула от смеха, заторопившись в отнорок.

Я с удивлением осматривался — прямо дворец! И это она называет норой? Стеклянные колонны оказались сталактитами, но видимо необычными, раз от них тек слабый свет, потолок уходил куда-то вверх, а в противоположной стене зала чернело несколько отверстий ходов, в один из которых только что ушла Батилд.

Батилд вошла в зал. В одной руке она несла бочонок, в другой — мясо и еще что-то. Бочонок Батилд водрузила на стол, открыло затычку, разлила вино по кружкам — Кинебилд, за встречу старых друзей!

Выпил с ней полную кружку. Пока пил, почувствовал жар снизу, посмотрел — плоский камень нагрелся — чудеса!

— Батилд, что это?

— А, ты про камень — ответила Батилд — так ты ведь не хочешь сырое есть? Ну вот и собралась для тебя жарить мясо, сейчас еще подогреется и пожарю.

Я был не то, что удивлен — потрясен! Я Батилд знаю как облупленную, так за ней никогда магии не водилось. Ладно бы она — а ведь и ни одного оборотня — мага нет! Сейчас же я вижу магию на каждом шагу — и щит ее, и светящиеся колонны, сейчас вот — камень греется, чтобы мясо для меня жарить — откуда это?

— А откуда магия? Раньше я в тебе таких способностей не замечал?

— Знаешь, это долгий разговор и все непросто, но раз уж ты затеял серьезные разговоры — ответь мне сначала — зачем хотел меня убить когда сюда шел, мне это важно знать.

Ну вот! Отвечай ей и про такое?

— Батилд, да откуда ты глупость такую взяла, правда?

— Кинебилд, мы все эти годы не лгали друг другу, даже не было ни разу, чтобы на прямо заданный вопрос ответа не было. Я вижу, как тебе это трудно признать, значит ты не ненавидишь меня и раскаиваешься в своих желаниях, но очень прошу — скажи, зачем для убийства шел? — Батилд взяла меня за руку — Очень прошу, мне надо знать.

— Батилд, что за глупость ты выдумала? Может щит тебя ввел в заблуждение — так в незнакомых местах я всегда защиту ставлю, да и не знал я доподлинно кто тут мне встретиться.

— Не хочешь говорить — так я скажу! — Батилд отдернула руку и устроилась в кресле напротив взглянув мне в глаза — Я вижу будущее, все линии реальности и знаю — ты готовил путы и Копье силы, а в левой руке — Белое лезвие. Я прекрасно видела как подбегаю к тебе с радостью, а ты бьешь копьем и потом — ничего. Видимо это и есть моя смерть. Если же я несла перед собой щит, то погибал ты — копье, отраженное щитом пробивало тебя навылет. — Батилд подняла руку, останавливая слова отрицания — Кинебилд, не опошляй наши отношения ложью, я знаю доподлинно будущее — ты и правда готов был ударить меня копьем, говори — за что?

Ну вот, загадка на загадке! Я будущее не вижу, а вот она доподлинно рассказала как я хотел с белым оборотнем поступить.

— Батилд, ты права, я шел сюда, чтобы убить Белого оборотня — Батилд напряглась, вцепившись в подлокотник и уставившись мне в глаза, подалась вперед — Только вот в одном ты не права — я не тебя шел убивать, а хотел отмстить за твою смерть.

— Говори яснее, я не понимаю.

— Батилд, у тебя ведь шкурка серая, я то уж знаю за столько-то лет, а в селе мне сказали так, что поначалу оборотень был серый, а потом стал белый — вот я и решил, что послал тебя на верную смерть, когда посоветовал в горы отправиться. Я так понял, что ты пришла в эти края, а тебя убил белый оборотень, живший здесь ранее, вот я и хотел отомстить, если уж не уберег.

Батилд вскочила с кресла и со сдавленным стоном, обняла меня, кинулась целовать — Кинебилд, как я рада, что мы живы и ты мне друг как и раньше и не замышлял ничего! Как я рада! Я же вижу будущее, но не вижу и не понимаю почему этот так. Я ясно видела как я бегу к тебе, ну помнишь нашу встречу в лесу когда ты меня зазвал на поиски магов-отступников, а я при встрече играя повалила тебя? Я бегу, а ты бьешь копьем … и все! В другой реальности я несу щит, только щит, это не оружие, но щит отбивает твое копье назад и ты падаешь мертвым.

Мы наобнимались вволю, даже снова повеяло той затаенной теплотой, что была между нами все эти годы, только смущало одно — странные ее способности о которых она упоминала только вскользь.

— Батилд, я чувствую, что ты не хочешь объяснить откуда у тебя способности к магии, хорошо, не будем об этом, но вот видение будущего, линии реальности — я вообще ничего не понимаю, даже не слышал о таком, хотя я архимаг и может лучший из всех. О чем ты говоришь?

— Кинебилд, ты неправильно понимаешь, во мне нет нисколько магии, но есть что-то, а точнее связь с божеством, откуда я могу черпать знания и умения, позже я тебе расскажу подробнее и даже может сходим оба к богине, линий реальности — с ними все просто. Вот сейчас мы встретились и оба живы — это линия реальности в которой мы оба живем, убил бы ты меня — последующие события развивались бы по-иному. Вот это и есть линии реальности, их я и вижу. Сейчас я вижу только одну — ту, где мы вместе, а вчера я видела много и разных.

— Хорошо, если ты так видишь будущее — не буду уж спрашивать как, так не надо было меня встречать — осталась бы ждать здесь, в норе — я ведь и правда не понимал кто здесь. Увидела впереди опасность, так не выходила бы. Зачем ко мне кинулась?

— Ты опять выдаешь желаемое за действительность, а я видела и эту реальность — ты опасаясь не понятно чего осторожно подбирался ко входу, заходил, потом видел светящиеся колонны и выбегал назад, обрушивая за собой вход. Потом я видела только темноту, голод, жажду и все — наверно это была моя смерть во тьме. Нет, затаиться — тоже не выход.

— Кинебилд, заканчиваем! — прекратила в конце Батилд мои расспросы — Сейчас я мясо пожарю, и давай отметим нашу встречу, а серьезные разговоры все потом.

Батилд разлила еще вина по кружкам, отрезала кусок мяса и бросила его на камень, зашипело, за первым второй пошел, потом перевернула оба, свой недожаренный взяла себе, а для меня еще пожарила. Я смотрел во все глаза на камень — сам греется, а как — даже я, архимаг не пойму. Ладно, понятно не хочет сразу объяснять, но вот вино откуда? В горах вина понятно нет, вот даже в селе дрянной кислятиной потчевали, а здесь у нее замечательное вино — не хуже чем в столице.

— Откуда вино такое замечательное, баранчика ты понятно из стада соседнего умыкнула, а вот вина такого даже в селе нет. Неужто отважилась в город сходить?

— А вот здесь ты не прав! Во всем неправ, я давно уже не краду баранов. Пастухи мне по доброй воле дань дают да еще низко кланяются, привязываю барана у входа в сухое ущелье — за защиту стад от хищных зверей благодарят. Вино же и вовсе подарок — для тебя берегла!

— Что, с крестьян вином дань взяла? — спросил я злорадно. Понятно же, что защита от зверей — так, слова. Главное защита от нее самой, не дашь дани оборотню — ни ровен час в горах саму встретишь один на один!

— Ну что ты злой такой? — Батилд погладила меня по руке — Ну не зверь я и давно зверства оставила, а подарок купец проезжий за спасение сына от снежного тигра принес, не скупился — две бочки вина и бочку меда — мне надолго хватит.

— Ну так и поверю — я рассмеялся — Снежного тигра от добычи прогнать! Да сама, небось, и сына купца унесла, а потом как вернула, так подарок и получила. Никогда не поверю, что тигр оборотня испугался!

Батилд вскочила с кресла — Ты мне не веришь! Да зачем я трачу на тебя свое время? Угощаю, разговорами развлекаю, а он посмел мне не поверить! Не только маги силу с годами набирают, оборотни тоже меняются. — Батилд отскочила от стола, перекинулась в звериную ипостась которую я уже видел, потом окуталась туманным облаком, так, что не видно стало ничего, в облаке что-то заворошилось и вдруг облако опало и в нем проступили очертания громадного существа — по виду похоже на гигантскую гиену, кряжистый остов, когтистые лапы, пасть такая, что пожалуй человека за раз перекусит, в холке высота с доброго коня будет, лапы с длинными когтями, но явно способно к бегу. Повернулась ко мне, прорычала — Ну, что? Поверил? — потом опять окуталось облаком и превратилось в Батилд, такую, как я ее знал.

— Батилд, что это было — я был в шоке — Таких зверей в страшном сне не увидишь!

— Это столетний оборотень, такими мы становимся в возрасте, когда маг набирает силу и становится архимагом. Как, впечатляет?

— Да уж, тигра ты видно напополам перекусила.

— Зачем убивать? Я теперь дорожу жизнью всего живого. Достаточно было рявкнуть и тигр сам ушел и добычу отдал — хищники чуют мое естество, не то, что некоторые, которые за столом сидят.

— Батилд, никогда не слышал, чтобы оборотень размер менять мог, а ты и в человеческом обличье так можешь, покажи!

Батилд встала, подошла ко мне — И ты встань, Кинебилд. — я встал, она встала рядом — Смотри, мы одного роста и тебе со мной рядом приятно и показала что именно приятно поцеловав. Вот представь, ты будешь ты мне по пояс, так как целоваться будем? Потому и не стану и показывать — повернулась, приобняла — видимо чтобы приятнее было, заботливая, до кресла проводила.

Мы сели обратно за стол — Ну все, мясо остынет, давай еще по одной за встречу, поедим — хорошего барашка мне дали добрые люди, да спать. Мы оба устали.

Поели — и правда мясо она приготовила замечательно, а вино какое! Сразу видно, что с добрым сердцем дарили — ни терпкости, ни кислинки! Батилд предложила — Пошли спать, а то мы оба устали, завтра утром и поговорим о деле — зачем пришел и что предложить хочешь?

Батилд прошла через зал и вслед за ней колонны медленно затухали как по волшебству, а я не чувствовал ни одного дуновения магии, ни одного заклинанияю. Подошла к входу в грот и отодвинулась — мол заходи. Зашел, узкий лаз — человеку согнувшись только пройти, внутри расширение, но в ширину — не больше чем в рост человека. Стены закругленные и плавно переходят в купол потолка. На полу навалены шкуры зверей, у изголовья валик, на потолке небольшой сталактит слабо светиться — потому и видно все. Вслед за мной Батилд вошла и начала привычно раздеваться не обращая на меня внимания, потом все же вспомнила, что не одна — Кинебилд, ты что, в сапогах спать собрался? Сапоги у входа сними, там же верхнюю одежду брось и ко мне приходи — нам тут хватит места. Хихикнула.

Ну да, бывала у нас и любовь. Особенно после пережитых опасностей боевой напряг снимали, но чтобы так спать с ней ни с того ни с сего — впервые такое. Или может она одна соскучилась и просто живому человеку рада, или хочет что?

— Батилд, скажи что ты хочешь? Вроде раньше мы с тобой не спали как муж с женой, только не говори про неразделенную любовь и про волчью жажду тоже не надо — мы с тобой не в том возрасте уже.

Батилд потупилась — Не доверяешь ты мне, придется мне свою спальню тебе оставить, а самой в чистом поле ночевать — не выгонять же гостя из дома.

Даже стыдно мне стало — пришел гость и хозяев выгоняет, да и что Батилд? Не впервой спать с ней в обнимку, а что раньше только у походного костра бывало — так все в первый раз случается. Я разделся, лег под шкуры, Батилд рядом примостилась, подсунулась к уху — Кинебилд, мы с тобой не лучшим образом встретились и я еще не отошла — не откажи, а?

Вот значит что! Ну да, шел белого оборотня убивать, а вышло… Да и ведь она будущее видит — страшно наверно видеть воочию как я ее убиваю. Повернулся к ней, обнял, она же в лицо длинным языком лизнула — никак не привыкну, что у нее язык длинный, как у собаки.

Угомонились мы уж заполночь — магия дает силы, да и у нее с этим нечисто — явно нечеловеческие в ней силы. Устали совершенно и заснули.

Проснулся я от того, что кто-то меня толкал — Вставай Кинебилд, просыпайся.

— Да ты что такая ненасытная? Мало тебе? Спящего человека будит! — я даже разозлился — не наигралась ночью так утром захотелось! Дрянь настырная! — что и сказал ей прямым текстом, мы ведь уже столько лет знакомы, что можно все друг другу говорить не боясь обидеть.

— Хочешь чтобы гости в нашу спальню пришли — так спи дальше, соня — Батилд ухмыльнулась увидев мою растерянность.

— Ты что, какие гости? — только и смог я сказать.

— Тебе лучше знать, Карл этот ученик твой что-ли? Только познакомились и вот — идет уже мастера спасать от злого оборотня, а злой оборотень держит мастера взаперти в своей спальне и не выпускает — Батилд даже прыснула.

— Откуда ты знаешь? Он что, уже здесь?

— Откуда, это долгий разговор — Батилд посерьезнела — Потом поговорим, а где он — так еще вдоль речки идет, даже до сухого ущелья не дошел, нескоро здесь будет. Подняла же я тебя как почуяла, что идет он к нам. Хочу расспросить — что ты ему пообещал, или может сделал что, что он так к тебе привязан?

Не хотелось мне очень говорить, но пришлось — как солгать тому, кто будущее прозревает? — Шкуру белого оборотня я ему обещал показать — сказал и от Батилд отшатнулся, только она не прореагировала, не ощерилась.

— Кинебилд, это я понимаю, но видно ты ему что-то еще сделал или может обещал — откуда еще такая забота?

Пришлось сказать о привороте.

— Ах ты гад! Сразу поняла, что подлость какая-то замешана — не может парень, который только вчера тебя узнал так беспокойство проявлять — гад ты и ты за это поплатишься!

— Батилд, ты что, что ты за какую-то девку переживаешь так? Парень меня единственный из всего народа согласился к тебе отвести, а я ему любимую приворожил — теперь мы в расчете!

— Гад ты, Кинебилд и почему терплю только такого? — Батилд ощерилась от злости — Ты бы уж не врал, что не понимаешь, что чужую девушку к парню привязал!

Да уж! Провидеть будущее! Тяжело с ней теперь рядом быть!

— Батилд, ты что, будущее и прошлое видишь? — я сейчас был готов поверить во что угодно.

— А! Правильно сказала! В точку! — Батилд ощерилась еще больше — Где ты — там и гадости, подлости и так догадаться было несложно.

Отвернулась к стенке, чтобы успокоиться, потом опять повернулась ко мне — Карла твоего я знаю прекрасно, подлец еще тот! Он друга своего, ну того, чья девушка, по которой он сохнет, сговорил пойти белого оборотня убивать, меня значит. Пришли они в сухое ущелье и друга он ко мне направил — мол подойди к стражу, ну ты знаешь о чем я, мол пусть он пошумит, оборотня выманит, а Карл мол с луком тугим в кустах захорониться и меня застрелит как выбегу разобраться с обидчиком.

— Ну и что, ты парня того порешила, а Карл убег? — перебил я Батилд.

— Нет, вовсе не так — Батилд даже заворчала — Карл сразу сбежал, надеялся, что я друга его убью, а ему девушка достанется. Понятно, я дурака этого с топором убивать не стала, а схватила и рассказала как дело было да назад отпустила — вот с тех пор Карл меня и ненавидит.

— Да, дела! Ну и что мне теперь с Карлом этим делать прикажешь?

— Кинебилд, да все просто — пусть он девушку приведет и ты с нее приворот снимешь, а потом отпустим — пусть поговорят милые — даже усмехнулась, представив «разговор».

— Ну уж нет! — меня разозлило, что зверюга предлагает — Как заставить девушку прийти ты подумала? А потом ты ведь понимаешь, что с девицей случиться, когда она правду поймет — она ведь осатанеет! Тут не только Карлу плохо придется, тут и в меня вцепиться, а то и ославит на все село — нет, не буду ничего делать! Стерпится — слюбится. Пугани хорошенько Карла и дело с концом, да и сельские мне больше без надобности. Да и отстань наконец! Добренькая! Раз ты теперь такой маг — сама и снимай, а я уж подальше отойду, пусть эта дура в тебя и вцепляется.

— Так, только пришел и уже дерзить! — улыбнулась — А не забыл, как мы споры решали раньше?

— А ну, давай — мне эту наглую на место поставить захотелось — Только помнишь — чур без когтей!

— Согласен, а вот и славненько! — встала на колени на шкуры, я встал навстречу — Ну что, готов? — я кивнул и зверюга тут же вихрем кинулась на меня, но я не сплоховал и завернув руку прижал ее спину коленом. Она тяжело завозилась подо мной, потом выгнулась и подняв меня сбросила и сама прыгнула сверху, высвободив руку. Потом мы еще недолго боролись как вдруг она изловчившись и прижала меня, да так, что и одну руку прихватила, сжала прямо не дыхнуть — Сдавайся, а то придавлю — кишки изо рта вылезут! — и засмеялась радуясь победе.

Понятно она бы не придавила, но она победила явно, да и так между нами заведено было издавна, чтобы признавать поражение, потому похлопал ее по бедру — мол отпусти! Отпустила, спросила — как не обиделся?

— Ничего, не впервой! В прошлый раз ты проиграла, помнишь? Зачем только затеяла не пойму! Что, нельзя было так уговорить?

— Можно, можно. — опять прижалась — Только не хотела время попусту в спорах тратить, да и рассчитаться надо было, забыл?

— Вот ты долгопамятная! — ответил я в сердцах — Двадцать лет прошло, а все помнит.

— Ой, ой, а он не помнит? — ухмыльнулась зверюга, показав клыки — Только теперь у нас счет в мою пользу. Да, да!

Я вспомнил, счет и видно это так проявилось на моем лице, что Батилд даже решила успокоить.

— Да что ты так переживаешь, не придется тебе заклинание с девицы снимать, смотри, что я придумала! Слушай: Ну какой парень в здравом рассудке свою девушку приведет на съедение чудищу? Я ведь выйду к нему в зверском облике и скажу — мол мага победила. Я ведь тебя, Кинебилд победила? — она озорно улыбнулась и шлепнула меня — Скажу, что в нору затащила, так и быть — про спальню умолчу и пусть он мол приводит суженую, если не хочет меня в горах повстречать. Понятно парень сбежит в село ни жив ни мертв, но чтобы и правда любимую привел ко мне на съедение — не поверю. Здорово, правда?

Я ее поблагодарил. У нас всегда так — кто в схватке победит, то вроде может любое желание выставить, но вот не делает этого, старается войти в положение товарища и предложить что и тому не ущерб. А вот счет — Да! Игра такая и мы оба помним кто выигрывает и не прочь по поводу и без предложить счет исправить.

— Так что, к Карлу пойдешь стращать?

— Да, уже надо собираться, скоро к сухому ущелью он подойдет, нехорошо заставлять ждать, невежливо — и рассмеялась — Вот обрадуется он за спиной меня увидев!

Да уж! Представил я Карла, который идет шкуру оборотня смотреть, а оборотень — тут как тут и за спиной стоит.

— Одевайся, пойдем — Батилд тоже начала одеваться, выуживая свою одежду из кучи и кидая мою мне. Давай, быстрее!

— Чего ты торопишь? — мне не хотелось вылезать из теплой постели — Потом выйду посмотреть, все равно ты долго с Карлом провозишься.

Батилд вроде замялась, потом решилась — Прости пойдем вместе, так лучше будет.

— Да чего ты меня из постели тащишь? Наконец и подожду тебя в норе, зачем поутру в туман лезть?

— Здесь тебе небезопасно, может зайти кто — решился объяснить мой товарищ — аватары богов могут зайти, а они тебя не любят.

— Ну откуда глупые суеверия? — я был раздосадован — Невежественные селяне в богов верят, а тебе-то не пристало суеверия поддерживать! В Конклаве еще сотню лет назад путем сложных изысканий и умозаключений было однозначно показано, что никаких богов нет и в помине, а все это глупые бредни невежественных людей. Да это ведь любой ученик знает! Учить тебя и учить!

— Так! — Батилд резко вскочила — Обсуждать есть боги или нет мне с тобой недосуг, но раз ты проиграл и обязан выполнять мои пожелания приказываю — Пойдешь со мной и будешь ждать меня в условленном месте вблизи места встречи с Карлом, а потом вместе и домой вернемся.

Ну вот, дрянь! Командир на час! Пользуется властью на один день как у нас заведено. Ладно, придет и мой черед, сама попрыгаешь! — подумал я злорадно, предвкушая как поизмываюсь если удастся прижать в другой раз.

Пришлось пойти. Оделся, а то эта дрянь оделась и еще торопит, вышли на улицу — ну и промозглая погодка! Туман закрыл не только дальние горы — в двух шагах ничего не видно! Капли влаги сами собой появляются на одежде, холодный мокрый воздух лезет за шиворот — лучше бы в норе остался! Батилд перекинулась и на четырех лапах пошла, так надежнее, потом разом выросла, возле меня поднялась туша ужасающего зверя, а я спотыкаюсь, даже держаться за нее приходиться.

— Кинебилд, так мы никуда не дойдем, садись мне на спину, быстро довезу! — прорычала. Я с непривычки отдернулся когда ко мне повернулась морда и раскрылась пасть, огромная, как сундук. Батилд видно заметила и лизнула длинным языком — враз всего измусолила, но страх куда-то ушел. Рядом хоть и чудище, но теплое, живое и любящее. Только вот одно дело рядом идти, другое — на спину ей залезать — а ну как свалюсь без седла? Ну вот, теперь на таком коне ездить прикажете! Зверюга заметила видно мои колебания.

— Садись, садись, мне не тяжело совсем! — добавила — Верхом на столетнем оборотне! Да кроме тебя никому такая честь не выпадала! Ты первый!

Пришлось залезать на спину, держась за длинную бурую шерсть. Иначе никогда в этом тумане не дойдем. Спина ужасающего облика оказалась широкой, подо мной ходили мощные мускулы — куда тут коню? На шее вздыбилась грива — Держись за гриву — подсказала глухим звериным голосом. Я вцепился в гриву, обнял за шею, только шея такая, что руками не обхватить! Вспомнил про заклинание, которым преступников к конвоиру пристегивают — меня прижало к спине. Захочу даже — не слезу. Батилд заметила — Молодец! Мы кружным путем пойдем, хочу Карлу со спины зайти да напугать малость, так, что держись крепко.

Поначалу я не понял что такое «кружной путь», только вот скоро осознал куда она меня потащила — мы сперва неслись по траве, бег такой — ни один конь не догонит! Потом полезли вверх — я не понимал куда мы лезем, пока сбоку не отрылась пропасть в клочьях тумана — бог ты мой, да как видит она здесь прыгая в тумане со скалы на скалу? Простое дело в пропасть слететь.

— Батилд, а не слишком быстро? — спросил я испуганно, когда она перемахнула через ущелье.

Она повернула голову — Что, испугался, в пропасть слететь боишься? Ничего, не впервой мне по горным кручам скакать, да и вообще, ты всех умений не видел — не боись! Скоро уже на месте будем!

Ну да, она как-то видит, а я? Только и остается верить, что с кручи не сорвется, дорогу знает в своих горах. Путь пошел по ровному, вокруг появились корявые лесные сосны, стланик закрывал землю ковром. Между толстыми, извивающимися по земле стволами зияли дыры — запросто ногу сломать, но чудище прыгало по одному ему известному пути, безошибочно ставя ноги на толстые стволы — да ведь это ее тропа — понял я запоздало.

Потом путь пошел вниз, опять скалы, откосы, я уже без зазренья совести держался за гриву, прижимаясь к шее, а то мотало так, что боялся голову оторвет. Один раз она оттолкнулась от скалы — прыжок! Ощутил падение, но не успел испугаться как удар снизу и уже чудище по плоскому бежит — мы видно ущелье перескочили. Наконец остановились, Батилд повернула чудовищную голову

— Слезай! Иди вот к тем кустам — видишь в тумане? Там жди.

Я поисковую сеть раскинул — зверюга понятно и сама все знает и куда надо принесла, но хотелось и самому посмотреть. Так и есть! За кустом в распадке Карл сидит.

Осторожно подошел к кустам, подобрался — Карл сидит, на сухое ущелье посматривает — ну да, идти боится, ждет — день разойдется, туман сядет и я выйду со шкурой оборотеньа, а он тут как тут, встречать пришел, потом в селе расскажет как вдвоем с мастером с оборотнем сражался. Ну ты сейчас получишь шкуру! — подумал я злорадно — Век не забудешь!

Туман несколько поредел, ушел в землю, в кусты, только вот не мастер вышел к Карлу а за спиной у него рыкнуло так, что уши заложило. Рев шел со всех сторон, отражался от горных склонов и неясно было где зверь. Карл как сидел, так в воздух подлетел, заозирался, потом к речным кустам, только там Батилд и была собственной персоной и навстречу вышла, а вышины то в ней — в холке побольше человеческого роста будет!

Карл так и сел, а потом на четвереньках в кусты, только не дали ему убежать — за ногу вытянули — висит вниз головой в страшной пасти трепыхается — мне его даже жалко стало. Батилд видно тоже — отпустила на землю, даже аккуратно — несильно расшибся парень — лежит ни жив ни мертв, на чудище, возвышающееся над ним смотрит.

Чудище выждала и говорит — Что пришел? На шкуру мою посмотреть хотел? Ты на зубки посмотри лучше! — Раскрыла пасть, а зубки у нее — как кинжалы! Клыки так в локоть длиной! В пасть же человек целиком поместиться!

Карл озирается на сухое ущелье — вдруг спасение в последний миг придет?

— Что смотришь, мастера ждешь? Не придет твой мастер, не жди! Я его победила и в нору утащила, теперь с тобой поквитаться хочу. Кто мага к моей норе привел, отвечай!

Карл в голос запричитал — Не губите! Не своей волей мага я проводил — устроил он в селе страшное побоище, людей положил без счета и ко мне подступился — мол веди или дом отеческий с людьми спалю — потому и повел! Что делать — в доме дети малые, старик отец, мать — всех бы сгубил жестокий маг!

Вот же гад! Даже захотелось зверюге сказать, чтобы прибила его, жаль, что договорились отпустить.

— Мне без разницы что в селе у вас там, но ты вот привел — ты и ответишь! — рыкнуло ужасное чудовище.

Карл опять заголосил, приплел сестренку, невесту, мол свадьба через пару месяцев.

— Вот невесту и приведи если жить хочешь! — заключила Батилд — Завтра же приведи, а не то… ну сам понимаешь, что найти тебя — невелико дело. Жми, давай! — и схватив зубами за куртку подняла и потрясла как терьер крысу. Послышался треск разрываемой материи и парень шлепнулся наземь. Чудище подхватило пастью поперек тела, подняло, так, что по обе стороны пасти висели руки и ноги и швырнула в кусты.

Я проследил поисковой сетью — Карл проползши через кусты припустил по речному руслу хоронясь под нависшими деревьями. Бежит со всех ног, так видно и до села добежит, может сдохнет со страха? Одна и надежда.

Вышел к чудовищному товарищу, который на поляне дожидался.

— А, второй пришел — вот тебя и съем! Зачем народ в селе сгубил?

— Батилд, да ты что, этому трусу, червяку навозному веришь? — меня возмутило ее предположение да и я еще не отошел от гнева — гад! Со мной так любезно — проведу к норе, жизни не пожалею, чтобы чудовище извести, а тут как прижали так и сдал сразу! Подлец!

Батилд покрылась туманом и приняла обычный свой вид — Прости за шутку, да знаю я все! — подошла, по руке провела, щекой потерлась — мол не обижайся.

— Домой пошли, смотри, туман поднимается! Покажу тебе все красоты горного края, а по пути и поговорим обо всем!

Я еще кипел гневом на подлого Карла, который так меня подставил.

— Батилд, да что ты не убила его? У меня уж руки чесались заклинанием садануть!

— А! Не понравилось? — усмехнулась — Как с другими подличал — так был хороший, а как с тобой — так и недоволен? Первое он друга своего на верную смерть послал, когда против меня подговорил пойти, а сам сбежал, потом вот меня сдал, когда к норе согласился отвести. Меня ведь крестьяне и пастухи боготворят — кто еще стада от хищников защитит? Ни один бы из пастухов не повел мага, а этот — тут как тут, герой! Теперь вот тебя кинул, оболгал вот. Кстати, а что в селе произошло? Что ты там народ побил — не поверю, я знаю тебя уж сколько лет, но видно было что-то?

Я объяснил как предложил проводить к ее норе и проводника искал и как народ отреагировал, а один Карл только и согласился.

— Да, примерно так я и понимала — ответила Батилд. Насчет крестьян — так понятно к норе никто вести не согласился, но раз засапожники потащили — ты был вправе убить, так что пожалел дураков. Забудь, лучше вокруг посмотри.

Потом заметила, что я еще полон гнева и сказала миролюбиво чтобы успокоить

— Забудь ты этого Карла. Сейчас он небось в село бежит, затаиться, месяц в горы носа не покажет, так не увидим мы его больше! А напугала я его знатно — век не забудет! Может и подлости свои бросит? Поймет, что боком выйти может.

Батилд попыталась разговорить, показывая дальние горы, но я молчал, насупившись — самого гада ведь нашел в селе проводником!

Увидев, что разговором растормошить не выйдет, обняла, от чего я остановился, припала к уху — милый, я тебя сюда несла, а обратно ты неси! Поездить на тебе хочу! На ручках понесешь? — и озорно засмеявшись, вскочила на спину — неси ее. Понятно пронес немного, увидела, что тяжело, соскочила и затеяла веселую возню, так, что закончили на земле, пообнимались и гнев куда-то отошел.

Встали, отряхнулись, даже себе удивился — вроде уже солидный человек, а заигрался как парень. Все же с друзьями юности и сам годы сбрасываешь!

— Пойдем домой, там на шкурах удобнее будет — и озорно рассмеялась — Пошли, буду тебе горы показывать, а потом по делу поговорим.

Вот ведь какой замечательный товарищ у меня — и поможет и рассмешит, даже путь короче покажется в ее компании.

Мы шли к ущелью, а Батилд то и дело останавливалась, показывая горы — Пик Тьмы, который поднимался позади черным конусом. Это оказывается вулкан и лет десять назад он извергался, по склонам текла лава, а облако пыли, накрывшее окрестные горы испачкало на целый год горные склоны и котловины. Двугорбая вершина — Пик Судеб. Батилд не знала, почему его так назвали, но заявила, что там иногда бывают боги. Я уж спорить с ней не стал — не хотелось портить с ней отношения. Верит всякой дурости — ну что с нее взять — не училась, только от народа невежества и набралась. Предложила на ледник потом сходить — мол красиво там, да и близко к богам мы мол ощутим божественную сущность. Опять враки! Горы просто красивы, потому и душа радуется, а боги не при чем здесь — никаких богов нет в мире — это любой ученик мага знает.

Вперед показала на вершину поднимающуюся над сухим ущельем с небольшим ледником на склоне — пик Карагар. Здесь мол богиня, с которой Батилд познакомилась бывает и потому и она и другие отшельники поднимаются на вершину и впадая в священный транс ждут встречи с божественной сущностью и божественного откровения, которое нисходит к тому, кто открывает душу и ждет встречи с богом с истинной верой в сердце.

Про богов я мимо ушей пропустил — пусть плетет что хочет, не буду спорить, а вот отшельники заинтересовали — не слышал о таком.

— Скажи, а что за отшельники? Крестьяне местные что-ли?

Ну ты даешь! — удивилась — Сам маг и не из последних, а куда маги уходят, которые выше архимага поднялись и не знаешь?

— Ну какую ты чушь опять несешь — я не сдержался — Все маги стремятся получить степень архимага, а большего и не дано. Отшельники эти — видно отступники, недоучки, которых в Конклав не приняли.

— Это ты ахинею несешь! Ты вот уже небось первый из магов, а дальше куда? А что, до тебя никого не было, ты небось первым себя считаешь? Вот скажи, куда старые маги уходят, лет так больше сотни которым? Не знаешь?

Я задумался, вроде да, есть старые архимаги и до меня были такие, а где они?

— Батилд, понял! Старые архимаги впадают в маразм и в пещеры прячутся! Вот в их больном воображении и видятся боги! Понял теперь кто эти отшельники!

— Ну, Кинебилд! Крепко ведь засело в тебе неверие! Мне даже врезать тебе охота за пренебрежительное отношение к богам и древним магам, рядом с которыми архимаги — сущие дети. Жалко, что это ничего не решит, а так бы получил! Ладно, не будем об этом, а то поссоримся, но только один вопрос — а сам ты в маразм уже впал? По твоим словам судя, так время пришло — ты ведь в совете девяти и сдается мне самый сильный маг в Конклаве?

Я задумался — вроде и чувства и разум и сила — все при мне.

Мой друг отошел первым, озорно толкнула плечом

— Кинебилд, не ломай голову, вспомни, как мы всю ночь резвились, да и сейчас как придем домой, так продолжим — ну какой это маразм? Мы оба подпитываемся магией и можем вечно пребывать в силе и разуме зрелости — разве ты еще не понял? Ну вот и древние маги так же.

— Ладно, закончили, а то поругаемся — остановила мой ответ Батилд — Расскажи лучше зачем пришел, ведь не затем, чтобы меня проведать, правда?

Я рассказал о странных существах появившихся в пограничье и задании Конклава узнать что это, но товарищ не разделял со мной гордость за оказанное мне доверие и как не странно был безразличен к возможности переехать во Властену со мной, если задание будет выполнено.

— Прости, понятно, послали тебя не причину лечить, а следствие. Ты как маг должен знать, что ходить между мирами могут только маги, а не хищные сущности и если что-то новенькое на нашем плане бытия появилось — то видно один из ваших магов их вытащил, чтобы соседу насолить, а они и сбежали — вот и ищи отступника — пусть сам их ловит, а тебе-то зачем это?

Я был удивлен ее безразличием к высокой оказанной чести.

— Батилд, мне честь оказали попросив разобраться, наконец про тебя что-то прослышали и думаю совет не откажет тебе в именном разрешении проживать в столице как в награду за выполненное задание и устранение опасных иномирных сущностей.

Наконец, чтобы привлечь Батилд, которая готова была опять переключится на красоты гор, оставив без внимания столь лестное предложение добавил

— Наконец то, что я увидел, твоя магия, показывает, что ты сама стала магом. Потому думаю, что моего слова будет достаточно и тебя примут в Конклав! Ты представляешь!

Она вроде оставалась безразличной — не верит! Осенило меня и потому добавил.

— Батилд, правду говорю, примут, ну понятно младшим членом, тебя ведь учить и учить! Кстати я буду твоим наставником, согласна?

При последних словах Батилд прямо взорвалась как будто быть учеником Члена Девяти не великий почет. Не понимает она ничего по варварской глупости и невежеству!

— Ты, дурак! Это тебя учить еще! Думаешь Конклав твой пуп земли!? Надо мне твое ученичество? — потом спохватилась, что сказала лишнего — Кинебилд, прости, с тобой я может и готова обменяться знаниями, но Конклав, сборище тупиц! Напыщенные павлины, не видящие в мире ничего кроме интриг и борьбы за место! Не желающие знать ничего, что выше их понимания! Они не знают о моем существовании, а я ведь их в видениях видела не раз, когда за тобой подсматривала. Они там и десятой доли моих умений не имеют! Нужны они мне?

Батилд остановилась — Стой тихо, не смей говорить и мешать мне, только смотри, я тебе покажу — на век запомнишь! Теперь ни слова, только смотри!

Батилд отошла шагов на десять, села на плоскую скалу, ноги под себя подвернула, голову кверху подняла, проговорила нараспев.

— Мать всего сущего, к тебе взываю! Помоги повернуть этого олуха ученого к истинной вере, помоги чудо показать!

Сидит долго неподвижно, я уж забеспокоился — не свихнулась ли? Стою безмолвно, жду. Полчаса прошло, еще час, вдруг мое внимание привлек дрожащий воздух в направлении кустов, что-то появилось, смутные фигуры, постепенно они обрели четкость, кусты за ними просматриваются, но видно отлично — да это же заседание Конклава и Фероний выступает, вот гад, на моем месте сидит!

Говорит — Уважаемые сотоварищи, Вы знаете, что Кинебилд, который вызвался в приграничье пойти и все узнать что там творится вместо этого в горы Алатау поехал, вот уже месяц отсутствует и в приграничье не появлялся еще — видно было ошибкой его посылать — надо было молодых послать, а Кинебилд стар стал и нет в нем храбрости — побоялся он в опасное место идти! Однако все можно исправить — у меня вот есть пара подающих большие надежды молодых учеников, которые уже на четвертой ступени, но еще не растеряли пыла молодости — давайте их пошлем! А Кинебилд, приедет ни с чем — так и из Конклава вывести можно или на покой отправить по старости.

Гад! гад он! Я подпрыгнул на месте сдерживая проклятия и картина размазалась, Батилд погрозила кулаком, снова села неподвижно, постепенно картина восстановилась.

Теперь говорил Ирилин, он всегда со мной за одно был — ровесник, ну может на десять лет младше.

— Кинебилд не так прост как думают и всегда самые сложные задания выполнял, а что поехал он не прямо по назначению, а в горы Алатау — так неспроста это! Все ведь наверно знают, что у него есть фамильяр из Высших демонов? Ну вот видимо за ним он и двинулся, потом же вернется и все выполнит, а если скрывает фамильяра — так его тайны, главное дело делает.

Тут в зале послышались гневные выкрики — мол я с демонами спознался, из нижнего мира их вызываю себе в помощь, а Кирион-то, подлый друг! Со мной всегда поболтать, а тут! Как я не вижу, так на меня несет! Сволочь!

— Кинебилд сам хищных сущностей из нижнего мира вызвал — его фамильяр ему и помог! И раньше мол я так делал — сам проблемы Конклаву создавал и сам их решить брался — так мол дешевую славу и заработал! Неправедны мол мои дела и не по праву я в Конклаве заседаю! Надо расследовать, да выведя на чистую воду и выгнать с позором и степени архимага лишить, а то вишь ты! Уже хочет он на председателя место, а нас, кто своим трудом вылез ни в грош не ставит!

Тут уж я не стерпел, заорал — Подлец! — и камнем запустил в Кириона. Картина сразу рассыпалась туманом, но в последний момент я увидел, как камень отскочил от головы Кириона, а сам он падает и все пропало, Батилд охнула, завалилась набок, потом подскочила и влепила мне пощечину и в глаз с другой руки, я попытался отцепить ее пальцы, мы повалились на землю, Батилд нешуточно царапалась — только что когти не выпускала на всю длину, придушила, я затрепыхался, врезала коленом так, что я света не взвидел от боли. Видимо пришла в себя, отпустила, откатилась в сторону, отдышалась.

— Гад, да ты меня убить мог! Меня так откатом разрушенной волшбы шарахнуло, что света невзвидела и учти, камень твой в Кириона попал — сам потом будешь своим друзьям объяснять, откуда камень взялся из воздуха! Это ведь не картина как ты видно решил — это я открыла проход на заседание, недоучка!

— Прости! — мне совестно стало за то, что сделал — Осерчал я на Кириона — всегда он друга изображал, болтали с ним, а то и по бутылочке пропускали после заседания, а оказывается за спиной гадости говорит! Даже не поверил бы, если бы сам не увидел! — я все выплескивал на нее накопившуюся ярость как вдруг увидел Батилд тяжело ворочающейся на земле — Что с тобой?

— Не знаю, меня откатом ударило, ногу сводит — сил нет!

Понятно знаю лечебные заклинания хоть и не целитель

— Лежи смирно, попробую полечить.

Посмотрел истинным зрением — бог ты мой! Все тело красным сочится, как кровь. Хоть я и не целитель, понял, что жизненная сила вытекает из нее. Подобное я видел только раз, когда рыцаря, приставленного ко мне телохранителем, убило камнем из катапульты, тогда, давно, при осаде Арраса. Тогда из изломанного тела текла сила, а вместе с ней уходила и кровь и жизнь. Сейчас тело было невредимо, но уходила жизненная энергия.

Причина таких повреждений проста — нарушение естественных каналов. Понятно, что потом каналы восстановятся, но не было бы слишком поздно. Целитель на моем месте постарался бы восстановить естественное течение в каналах, но я не целитель, я боевой маг и умею только первую помощь оказать на поле боя. Потому я окутал Батилд внешней оболочкой — конечно подпитка силой нужна, но жизненная сила не уйдет, оболочка ее обратно загонит, а там, через час — два и естественные каналы душа восстановит, тогда и в оболочке надобность пропадет.

Лежа рядом я подпитывал моего друга жизненной силой, поглаживая по плечам от избытка чувств и обдумывая увиденное. Картина, которая складывалась меня откровенно не радовала. Оказывается здесь в дальних горах Алатау зреет заговор отступников. Собрались древние архимаги на горе, молятся богам. Ну да, так сразу и поверил? Видно сборища на горе устраивают под видом молебнов, а сами сговариваются, козни строят и власть хотят в Сигнациуме захватить, а что еще? Моего друга голову богами задурили, а цель прямо на ладони — сильного союзника, чудовище себе заиметь. Понятно, что разным заклинаниям ее подучили. Смущало правда то, что я таких заклинаний не слыхивал. Плохо, очень плохо! Значит сильны отступники и я должен как можно скорее Конклав предупредить о грозящей опасности. Пожалуй погощу у моего друга денек еще и портал открою прямо в Сигнациум. Узнаю поподробнее что тут затевается — и сразу к своим.

За этими мыслями я даже не заметил как и время пролетело. Батилд вдруг заворочалась, встала на колени, в щеку поцеловала.

— Уже отошла, идем. До норы дойдем там у меня свои средства есть.

Пошли потихоньку. Придерживаю Батильд, она идет, запинается, теперь уже на горы не смотрит — не до гор.

— Может в звериную ипостась перекинешься? Сподручнее идти будет?

— Ты, что, сил совсем нет, куда мне перекидываться? Так доползу, совсем немного осталось.

Так понемногу и дошли до «Норы», как Батильд ее называла. Конечно было не до красот природы — поддерживал, в конце так прямо тащил, свою силу переливал, а от неумения да на ходу много и попусту тратил. Не заметил даже как вошли, хотел в спальню вести — пусть полежит, отдохнет, а я понемногу может поправлю разорванные каналы, но не позволила, потребовала, чтобы куда-то вглубь под землю вел — мол там она исцелиться.

Вел, тащил на себе куда она показывала. Пришли в самую глубину пещеры, коридор вывел в круглый грот. Как вошли, так сразу стены начали светиться. Смотрю — возле противоположной стены алтарь, черный камень за ним и две колонны по бокам.

— Отведи меня к алтарю, а сам потом к стене отойди — неприятен ты здешним хозяевам.