Связанные вечностью

Мистический роман о любви. Не любовный роман. В пику современной распущенности автор не добавил в книгу ни одной откровенно эротической или порносцены.

Вокруг англичанки Анжелы Брайт, живущей однообразной, скучной и бессмысленной, по её мнению, жизнью, начинают происходить странные мистические события. Девушка не понимает, что с ней творится, пока не знакомится с коллегой — Дэймоном Блэком, открывающим мисс Брайт, кто она на самом деле.

Анжела шокирована, но самое страшное у обоих впереди. Любящей паре грозит гибель от руки преследующего её злобного убийцы.

Все персонажи — плод фантазии автора.

Любые совпадения случайны.

Глава I

Анжела Брайт, проснувшись, резко села в кровати, но, так и не открыв глаза, снова упала на подушки, вспоминая недавний сон. Он был таким ярким и реалистичным, что в мозгу запечатлелась каждая деталь. Опомнившись, девушка бросила взгляд на будильник.

— Ох, проспала!

Вскочив, она кинулась в ванную. Зашумел душ, и через несколько минут Анжела уже натягивала одежду и расчёсывала мокрые волосы. Сквозь зубы ругая Грейс, не догадавшуюся разбудить подругу, она выбежала на улицу, направив шаги к остановке. Маршрут U7, отлично! На нём она доберётся до Пилд-Хит-роуд за двадцать минут, лишь немного опоздав.

Автобус оказался пустым. Выйди Анжела на полчаса раньше, она, как обычно, ехала бы в давке и стоя. Но сейчас девушка, расслабившись и глядя в окно, наслаждалась удобством мягкого сиденья, беглым взором окидывая салон, когда транспорт тормозил, впуская новых пассажиров. Вскоре в нём появилась женщина, привлекшая внимание случайной попутчицы: было в ней что-то, заставляющее, увидев раз, посмотреть и второй.

Противясь этому желанию, но не удержавшись, девушка взглянула на спутницу. Дама улыбнулась и облизала губы раздвоённым, как показалось изумлённой соседке, тёмным языком.

— Да что же со мной сегодня творится? — подумала та, закрывая глаза.

И только лишь веки опустились, как в памяти вновь замелькали подробности сегодняшнего сновидения.

Ей грезилось, что она скрывается за высокой дверью огромного дома, где всё чуждо и странно, но в то же время знакомо, и слушает разговор троих, стоящих между античными колоннами. Обстановка подсказывает Анжеле, что она в древней Греции: не только архитектура, но и хитоны, и гематии[1] беседующих подтверждают это.

Осмотрев себя, она видит, что выглядит, как и находящаяся рядом с молодыми людьми женщина, хотя наряд той несколько беднее. Волосы мужчин завиты и украшены, что указывает на их принадлежность к высшему обществу, а одежды отличаются строгой богатой простотой.

Девушка прислушивается и улавливает знакомо звучащее имя — Аурания. Это она. Что же говорят о ней неизвестные?

А неизвестные ли? Вот того светловолосого зовут Анаклетос. Почему он кажется таким родным двойнику Анжелы?

Второй — Тэрон — темноволосый и высокий, он пугает, от него веет опасностью.

А женщина…. Как же она похожа на ту, что сидит сейчас рядом. Мужчины называют её Медусой[2], что странно, ведь эта рабыня, прислуживающая отцу Аурании, зовётся Юмелией. Напрягая слух, девушка, наконец, начинает понимать…

— Теперь, когда ты уверен, что это она, — небрежным жестом поправляя волосы, говорит Тэрон — не пора ли тебе выполнить свою миссию?

— Моё предназначение, как и всех аполлионов[3], не в том, чтобы убивать ангелосов, — возражает Анаклетос. — Да, я нашёл свою зевгари,[4] и что из того? Кому она мешает? Вы оба знаете, что светлые сущности не помнят о своём прошлом и не опасны для нас.

— Достаточно того, что она добро, — мелькнув раздвоённым языком, отзывается Юмелия-Медуса. — Силы зла не смогут взять верх, пока число ангелосов и аполлионов одинаково.

Наблюдательница вздрагивает, увидев, что волосы женщины начинают шевелиться, высовывая такие же, как и у хозяйки, раздвоённые язычки.

— Горгона! — едва не вскрикивает вслух Анжела.

— Мне не нравится, что ты в каждом воплощении стараешься избежать предначертанного. Уж нет ли у тебя намерения переметнуться? — угрожающе наступая на Анаклетоса, рычит Тэрон.

Тот придерживает его рукой и спокойно отвечает:

— Прикуси свой язык и не говори пустого. Тот, кто однажды выбрал зло, не сможет вернуться, и тебе это известно не хуже, чем мне. Но почему бы не добиваться своего другими способами? Зачем убивать зевгари, обделённых памятью, а значит, не способных с нами бороться?

— Это необходимо, чтобы нарушить равновесие света и тьмы, — снова шипит Медуса, — неужели не ясно?

— Довольно!

Анаклетос гневно топает ногой.

— Не вижу никакой необходимости нарушать это равновесие, и мне не нужны советчики. Идите прочь, я должен увидеться с Ауранией.

— Я предупредил тебя, адельфос[5]! — зловещим шёпотом произносит Тэрон. — Если ты, как и раньше, откажешься от уготованного, мы с Медусой сделаем всё сами.

— Ты пытаешься меня напугать, пёс?! А ты, недозмея, по какому праву вмешиваешься в то, что тебя не касается? Ты — персонаж будущих мифов-небылиц.

Сжав кулаки, Анаклетос грозно смотрит на застывших людей. Волосы женщины стоят дыбом, шипя на противника всеми ртами, а за спиной обоих мужчин раскрываются полупрозрачные тёмно-серые крылья, контрастирующие с кипенно-белыми одеждами.

Противостояние продолжается несколько секунд, после чего светловолосый резко разворачивается и быстро идёт к двери, за которой стоит Аурания. И та не успевает уклониться от встречи с ним.

— Госпиталь Хиллингдон, — объявил мелодичный женский голос.

Девушка пришла в себя и осмотрелась. Соседка исчезла, наверное, сошла раньше. Недоумевающе покачав головой, Анжела вышла на остановке, постояла с минуту, приводя мысли в порядок, и решительно направилась к цели.

В раздевалке она сменила одежду на синие робу и брюки, перекинулась парой слов со знакомой медсестрой из терапевтического отделения и пошла на пост.

В госпитале царила суета; недалеко от Лондона произошла катастрофа, и больницы готовились к приёму пострадавших. Прибыли первые машины скорой помощи, по коридорам госпиталя катили кресла с легко задетыми, заворачивая в травматологию, а на каталках везли окровавленных, неподвижных раненых, лица которых скрывали кислородные маски.

Распоряжался перемещением и распределением по операционным молодой мужчина, кажется, новый заведующий хирургией. Говорил он повелительно и резко, и подчинялись ему беспрекословно. Пробегая мимо с креслом, девушка бросила на него любопытный взгляд, но рассмотреть не смогла.

Однако звук голоса врача заставил Анжела вздрогнуть. Ей показалось, что сейчас в мозгу всплывёт воспоминание, которое заставит её бросить больного на произвол судьбы и бежать без оглядки. Ничего подобного, конечно, не произошло, хирург исчез из её поля зрения, и, с облегчением вздохнув, она повезла пациента дальше, разговаривая с ним и пытаясь подбодрить.

Но потом, машинально делая инъекции, вправляя вывихи и бинтуя растяжения, медсестра вспоминала показавшиеся ей знакомыми нотки в хрипловатом голосе врача. Определённо, по необычности эта неделя превосходила все предыдущие годы её жизни.

Впрочем, вскоре девушке пришлось отвлечься от посторонних мыслей, поскольку работы прибавилось. День протекал настолько напряжённо, что она благодарила судьбу за то, что работает не в хирургии, где в эти минуты лихорадочно резали и латали изувеченных пациентов, которых было намного больше, чем просто травмированных.

Анжела хорошо знала своё дело, но к вечеру устала настолько, что мутная пелена ежеминутно застилала ей взгляд, ноги с трудом держали хозяйку, и та начала опасаться, что в таком состоянии может совершить фатальную ошибку. Когда же, наконец, поток больных стал иссякать, её окликнули:

— Мисс Брайт!

Это оказался Томас Гиббс — директор госпиталя.

— Анжела, хирурги нуждаются в помощи квалифицированных сестёр. Отыщите для меня миссис Селби и действуйте.

Она вздохнула, отдых откладывался. Вызвав по громкой связи Барбару Селби, девушка отправилась на подмогу.

Встретили её холодно. Появление специалиста из соседнего отделения сёстры-хирургини восприняли, как недоверие к их профессионализму, но, узнав, что это распоряжение директора, несколько смягчились и обеспечили фронт работ.

Последнее, что запомнила Анжела — как она, глядя помутившимся взором на искромсанную ногу лежащего на операционном столе мужчины, мечтает, чтобы взорванные и перемешанные в кровавую кашу кости, мышцы, жилы и фасции[6] вновь оказались там, где им было предназначено природой. И у неё уже не хватило сил удивиться, когда она увидела, что желание её исполняется.

Зато возглас изумления вырвался у хирурга, который, судорожно сжав в пальцах тампон, сначала растерянно наблюдал за тем, как конечность пациента возвращается к первоначальной форме, потом кинул панический взгляд на целительницу и, наконец, вытолкнул из комнаты некстати заглянувшую туда медсестру.

Уже погружаясь в забытьё, Анжела почувствовала, как её подхватывают, не давая упасть, и услышала шёпот: «зевгари».

И вновь она в античном доме. Аурания стоит, прижавшись к стене, и испуганно смотрит на Анаклетоса, остановившего на ней горестный взгляд.

— Ты всё слышала?

Она кивает, не в состоянии ответить.

— И видела? — зачем-то уточняет он.

Снова наклон головы. Мужчина в отчаянии бьёт по стене кулаком, разбивая его об острые украшения, и белоснежное одеяние заливает кровь. Девушка не может смотреть на это спокойно. Она берёт повреждённую руку в свои, и красная влага, замедлив ток, начинает засыхать и буреть.

Анаклетос хватает Анжелу, нет, не её, другую, за плечи и шепчет:

— Уезжай, беги отсюда! К гипербореям[7], в Колхиду[8], куда угодно, лишь бы подальше от меня и них.

Она качает головой.

— Не хочу. Без тебя моя жизнь станет пустой и пресной.

— Ты не понимаешь, — восклицает он, и в голосе его звучат нотки безнадёжности, — если останешься здесь, то лишишься самой жизни!

В ней вспыхивает надежда.

— Уедем вдвоём, только ты и я? Я стану твоей женой, кем бы ты ни был. Я люблю тебя.

— Нет, — сурово возражает Анаклетос, и лицо его темнеет, — я не могу жениться на тебе и любить тоже не могу.

Девушка растерянно смотрит на него.

— Но тогда зачем же ты рядом?

— Я покажу тебе, — отвечает он, кладя руку ей на голову.

Откровение Аурании настолько ужасно, что она теряет сознание и… просыпается.

— Анжела, Анжи, да что с тобой такое? Очнись же!

Грейс пыталась привести подругу в чувство, тряся её и хлеща по щекам. Маленькая двадцатичетырёхлетняя толстушка, снимающая квартиру на Харфилд-роуд вместе с мисс Брайт, выглядела напуганной.

— Слава богу! — вырвалось у неё, когда девушка открыла глаза.

— Что случилось? — спросила та слабым голосом.

— Тебя привезли на машине скорой помощи в бессознательном состоянии. Сначала ты произносила какие-то непонятные слова, после начала кричать и метаться, а потом обмякла. Я подумала, что ты умираешь.

Анжела похлопала приятельницу по руке.

— Даже не собиралась. А что я говорила?

— Ну, я и не выговорю… имена какие-то. Ана… анна….

— Анаклетос?

— Точно. И ещё несколько раз повторила: «зевгари». Что это значит?

— Нне знаю, — нерешительно отозвалась девушка. — Мало ли что привидится в бреду.

Поразмыслив, она спустила ноги с кровати и нетвёрдым шагом направилась к компьютеру.

— Ты зачем встала? — возмутилась Грейс. — Тебе отдых нужен.

— Не беспокойся, — улыбнулась подруга, — дальше интернета я не уйду.

Введя в поисковике нужное слово, через минуту она уже знала его значение: «зевгари — пара». И задумалась. Вокруг неё происходило странное: сначала эти видения — то ли сон, то ли явь, потом встреча в автобусе и, наконец, чудесное исцеление пациента, если, конечно, это ей не померещилось. И ещё «зевгари» в устах хирурга. Произнёс ли эти несколько слогов неузнаваемый под маской врач в операционной, или они, навеянные грёзами, послышались ей? Ответить на этот вопрос казалось невозможным.

Интуиция подсказывала Анжеле, что всё это происходит неспроста, что над её жизнью сгущаются тучи, и в голове девушки начали появляться неоформленные пока мысли о своём особом предназначении.

— Грейс, — отрешённо произнесла она, — либо я схожу с ума, либо я не та, кем себя считала всю жизнь.

— Что?

Та выглядела удивлённой.

— Что тебе в голову приходит?

— Иди-ка сюда.

Приятельницы сели на ковёр, и Анжела поделилась с пышкой соображениями о происходящем. К удивлению, подруга не сочла её безумной, а, наоборот, с энтузиазмом приняла версию, что мисс Брайт не совсем обычный человек. Исходя восторгом, она поинтересовалась:

— А что ты увидела, когда он прикоснулся к твоей голове?

— Я не помню, — наморщив лоб, ответила девушка, — но это было нечто, с чем мой разум не захотел мириться, поэтому я и отключилась.

— Ты живёшь одновременно в двух мирах, и у тебя большое будущее! — экзальтированным шёпотом произнесла Грейс.

— Знать бы ещё, какое именно. Может, я и года не протяну в свете всех этих предвестий.

Подруга разозлилась:

— Что ты несёшь?! Такого не может быть. Я всегда знала, что ты особенная, было что-то в твоём лице и поведении.

— Не придумывай, — смеясь, ответила Анжела. — Ещё неделю назад ты считала меня обычной неудачницей, в двадцать восемь не имеющей личной жизни и из всех возможных благ приобретшей только тяжёлую, низкооплачиваемую работу.

Приятельница, не сумевшая возразить, поскольку несколько дней назад, действительно, сказала что-то похожее, обидевшись, убежала на кухню, где долго чем-то гремела. Под этот перестук девушка задремала.

Она лежит на плитах своего дома в Греции, а рядом на коленях стоит мужчина, кажущийся знакомым. Ах, да, это же Анаклетос, пославший ей страшное видение. Лицо молодого человека угрюмо. Он помогает Аурании сесть.

— Ну, что ты скажешь теперь? — печально спрашивает он.

Та молчит, глядя на знакомые любимые черты, скрывающие отвратительную внутреннюю сущность владельца.

— Убей меня.

Слова звучат тихо.

— Я не смогу с этим жить.

— Тебе придётся, иначе равновесие будет нарушено.

— Но ты должен это сделать, не так ли? Это ваша обязанность.

— Нет, я хочу вести честную игру.

Девушка смеётся. Смех звучит всё громче, пока не переходит в истерический. По щекам её льются слёзы.

— Аполлион рассуждает о чести! — хохоча, выкрикивает она. — Ты — убийца, разрушитель хочешь честно бороться с добром? О, боги Олимпа, что же творится в мире?!

— Тише, прошу тебя, тише!

Анаклетос пытается заглушить крики, прижимая ладонь к губам Анжелы, но та вырывается, извиваясь в конвульсиях. Тогда мужчина сильно бьёт её по щеке и закрывает рот поцелуем. Всё ещё вздрагивая, она затихает в его объятиях.

— Как мило! — звучит рядом холодный голос. — Адельфос, я вижу, ты неисправим.

— Тэрон?

В ответных словах прорывается злоба.

— Как ты посмел явиться сюда?!

— Не стоит негодовать, брат. Я лишь собираюсь выполнить за тебя грязную работу.

— Нет! Ты её не получишь!

— Ошибаешься….

И в этот момент перед разъярённым мужчиной и находящейся в полуобморочном состоянии девушкой появляется та, кого оба сначала не заметили. Зависнув в воздухе, на них смотрит Юмелия.

Но нет, то уже не она. Змеи, шипя, шевелятся на голове Горгоны, оскаленная клыкастая пасть щерится в усмешке, а пожелтевшие глаза гипнотизируют, не позволяя отвести взгляд. Анаклетос делает попытку загородить Ауранию, принять удар на себя, но отлетает прочь, отброшенный человеком, называющим его братом. А Анжела, или её двойник, чувствует, как немеют конечности, обращаясь в камень. Последнее, что она слышит — это слова Тэрона:

— Возрадуйся, адельфос. Теперь никто не отнимет её у тебя, и всю оставшуюся человеческую жизнь ты сможешь молиться на мраморный облик своей зевгари.

Девушка очнулась в полной темноте. Осторожно пошевелив руками, она убедилась, что всё ещё состоит из костей и плоти, а не из мёртвой материи. Анжела успокоилась, но уснуть ей больше не удалось. Она поднялась и, чтобы не тревожить спящую Грейс, ушла на кухню, где и просидела, пока не рассвело.

[1] Гематий — древнегреческая верхняя одежда, надеваемая поверх хитона.

[2] Медуса (Медуза) Горгона — наиболее известная из сестёр горгон, чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Её взгляд обращал человека в камень.

[3] Аполлион(греч. Απολλύων) — греческийаналог демона истребления, разрушения и смерти.

[4] Зевгари (греч.Ζευγάρι)— пара.

[5] Адельфос (греч.αδελφός) — брат.

[6] Фасция — соединительнотканная оболочка, покрывающая органы, сосуды, нервы и образующая футляры для мышц у позвоночных животных и человека.

[7] Гипербореи — народ, согласно греческой мифологии, обитающий в северной стране Гиперборее.

[8] Колхида — древнее грузинское государство, царство и регион в западной Грузии.

Глава II

В комнате зазвенел будильник, и вскоре оттуда вышла надутая, заспанная подруга. Не глядя на обидчицу, она вытащила из холодильника с десяток сосисок, кинула их в микроволновую печь и, уплетя все, с гордым видом удалилась.

Анжела посмотрела на часы. Времени до выхода оставалось достаточно, и девушка решила выпить чая. Заливая заварку кипятком, она мысленно молилась, чтобы сегодняшний день не стал таким же, как вчерашний. Уставшие ноги не хотели двигаться, и бессонная ночь тоже внесла свою лепту: глаза слипались, мысли путались.

Подумав, что, пожалуй, после обморока от переутомления никто не станет выговаривать ей за небольшое опоздание, коварная решила поехать в госпиталь позже обычного. Анжела не могла признаться даже самой себе, что надеется увидеть вчерашнюю незнакомку. Странные и загадочные события заставляли её нервничать, и она жаждала любых ответов на свои несформулированные вопросы.

Автобус вновь оказался полупустым. Девушка всматривалась в каждую входящую женщину, но никого не узнавала. Разочарованная она вышла на своей остановке.

Очутившись в госпитале, мисс Брайт поняла, что не ошиблась в своих предположениях: её встретили сочувственными взглядами и соболезнованиями, а заведующая отделением даже попеняла медсестре за выход на работу. Оплакав в мыслях упущенную возможность побездельничать и выспаться, Анжела отправилась в раздевалку.

Выходя оттуда, она столкнулась с врачом из хирургии, поддержавшим споткнувшуюся девушку. От этого прикосновения её тряхнуло так, что она испуганно ойкнула и, неловко вывернувшись, всё-таки шлёпнулась на пол. Мужчина снова поднял растерявшуюся коллегу.

Выпрямившись, та увидела бейдж на груди медика, гласящий: Дэймон Блэк. Потом Анжела разглядела глаза хирурга, и они показались ей знакомыми. Точно, именно этому врачу она ассистировала, когда нежданно навалилась злосчастная дурнота. Бормоча извинения, сгорающая от любопытства девушка решилась, наконец, посмотреть мужчине в лицо.

Он выглядел лет на тридцать пять. Светлые волосы, правильные черты, напряжённый взгляд голубовато-серых глаз напомнили ей о ком-то, давно забытом или виденном во сне. Но о ком?

— Вы не ушиблись? — спросил хирург.

Голос мужчины был низким и хрипловатым, но довольно благозвучным.

— Нет, нет, всё в порядке, — залившись краской, смущённо отозвалась Анжела.

Но через пару секунд поняла, что ошиблась. Она не могла ступить на правую ногу, конечность тут же начинала пульсировать болью. Как бы ни было неловко, но ей пришлось сообщить об этом Блэку. С помощью врача девушки дохромала до ближайшего кресла, и тот, опустившись рядом на одно колено, профессионально осмотрел и ощупал лодыжку, вызвав на лице жертвы гримасу боли.

— Похоже на растяжение, но надо бы уточнить, — сказал он.

Не слушая возражений мисс Брайт, хирург поднял её на руки, и на глазах изумлённого персонала отнёс в рентген-кабинет. Когда он разглядывал снимок, в комнату заглянула молоденькая медсестра.

— Доктор Блэк, мистер Крейтон настаивает, чтобы его осмотрели именно вы.

— Я освобожусь через несколько минут, — не оборачиваясь, ответил врач.

Но юная особа не уходила, глядя на него умильным взглядом.

— Разве я высказался недостаточно ясно?! — неожиданно рявкнул мужчина.

Испуганно пискнув: «Всё ясно, сэр!» — девушка выскочила в коридор.

— Зачем вы с ней так? — не могла не поинтересоваться Анжела.

Он улыбнулся, и лицо его мгновенно изменилось, приобретя выражение озорства.

— Вы даже представить не можете, как трудно работать с молоденькими дурочками, каждая из которых воображает, что влюблена в своего начальника.

Тут собеседница сообразила, наконец, кто перед ней.

— Вы ведь заведуете хирургическим отделением, не так ли?

— Совсем недавно, всего лишь пару месяцев. Скажите, мисс Брайт, — переводя разговор на другое, спросил он, — как давно у вас этот дар? Пациент, чью ногу вы собрали по молекулам, ушёл отсюда, пританцовывая.

— Не имею понятия, раньше со мной не случалось ничего подобного, — дрожащим голосом отозвалась она. — Но вчера я очень устала и так мечтала, чтобы всё поскорее закончилось, что начала молиться об исцелении несчастного.

Блэк вздрогнул и схватил её за руки.

— Молиться?! Вы молились?

И, обращаясь к самому себе, пробормотал:

— И напрасно. Едва ли Бог помнит о нас….

Он задумался, а девушка, почувствовав неловкость, попыталась высвободить руки. Но мужчина не позволил.

— Анжела…

Взгляд врача стал тяжёлым и строгим.

— …с вами в последнее время не происходило ничего необычного? Умоляю, не утаивайте подробностей, от того, насколько вы будете со мной откровенны, возможно, зависит ваша жизнь.

Анжела испуганно взглянула на него.

— Странного было предостаточно, — шёпотом ответила она, — и порой я думала, что схожу с ума.

Повинуясь порыву, девушка рассказала собеседнику обо всём, что случилось в эти дни, не упомянув лишь об услышанном из уст хирурга слове «зевгари» и необъяснимой реакции памяти на его голос.

Слушая, Блэк гладил пальцы Анжелы, что чуть не заставило её блаженно замурлыкать, а потом попросил:

— Мисс Брайт, если произойдут ещё какие-нибудь события, которые покажутся вам нестандартными, пожалуйста, сообщите мне об этом.

— Хорошо. Но что, собственно говоря, со мной творится?

— Сейчас я не могу ничего объяснить, но умоляю вас слепо довериться мне, как ангелу…

Красивое лицо мужчины перекосилось при этом слове, став почти безобразным…

— …ангелу-хранителю, — закончил он.

Девушка кивнула.

— С радостью. Оставаться с этим один на один я боюсь…

Неожиданно резко дверь в кабинет открылась, и на пороге возникла старшая сестра травматологии миссис Селби.

— Что тут происходит? — с подозрением глядя на Блэка и Брайт, поинтересовалась она. — Мне сказали, что у Анжелы какие-то проблемы?

— Совершенно верно, Барабара, — протягивая снимок, легким тоном отозвался хирург, — увы, по моей вине. Ничего страшного, небольшое растяжение. Тугая повязка, пара дней постельного режима, и всё пройдёт.

— Ай-яй, Дэймон, — шутливо погрозив пальцем, попеняла женщина, — уже второй раз за короткий срок одна из наших лучших сестёр, благодаря вам, выходит из строя. Ваше присутствие фатально для неё.

Услышав эту невинную, казалось бы, фразу, врач страшно побледнел и покачнулся. Девушке показалось, что сейчас он потеряет сознание, но тот справился с собой.

— Вы правы, Барбара, — глухо сказал он, — мне стоит держаться подальше от мисс Брайт.

— Советую….

Тон Селби внезапно стал угрожающим, и оба обменялись ненавидящими, но понимающими взглядами. Анжела была напугана и озадачена этим, как одной из странностей, окруживших девушку плотным кольцом.

— И, тем не менее, — твёрдо изрёк Блэк, — именно я доставлю её домой.

— Я и сама могу это сделать, — повысила голос медсестра.

— Нет!

Виновница перепалки решила, что пора её прекратить.

— Я поеду с вами, сэр. Извините, Барбара.

Та некоторое время смотрела на них, раздувая ноздри, а потом развернулась и вышла, хлопнув дверью.

До Харфилд-роуд добрались без приключений. Откинувшись на спинку заднего сидения машины, Анжела оценивающе глядела на чётко вырезанный профиль внимательно следящего за дорогой мужчины и чувствовала, как душу её постепенно наполняет давно позабытое чувство нежности.

Посмотрев в зеркало, Блэк поймал взгляд девушки и улыбнулся, но промолчал. По-прежнему не говоря ни слова, он помог травмированной выйти из машины и проводил до квартиры. Хотя тугая повязка и лекарства облегчили боль, двигалась Анжела с трудом и шла, тяжело опираясь на руку своего немногословного спутника.

Когда, вздохнув с облегчением, она, наконец, устроилась на кровати, Блэк сел рядом и взял её руку в свои. В эту минуту девушке показалось, что мужчина намерен её поцеловать, но этого не случилось, и она ощутила лёгкий укол разочарования.

— Мисс Брайт, — немного помолчав, сказал он, — помните о моей просьбе. Если меня не окажется рядом, обращайтесь к Барбаре. Как бы мы не относились друг к другу, мы оба тревожимся за вас.

— Да, спасибо, мистер Блэк, я обещаю.

— Зовите меня Дэймоном.

— Хорошо.

В этот момент и произошло то, чего жаждала Анжела: поцелуй, казалось, длился вечность. Но на этом всё и закончилось. Деловито ощупав забинтованную лодыжку, врач погладил девушку по руке и, решительно поднявшись, вышел. Хлопнула дверь, и воцарилась тишина. Нога не болела, воспоминания о касаниях Дэймона рождали лёгкую истому и навевали грёзы, и убаюканная мечтами Анжела задремала.

Она находится в странной местности, где нет ни закатов, ни рассветов, ни дня, ни ночи, а только вечные сумерки, обнимающие мрачные горы и туманные поля. Опустив глаза, девушка видит, что вновь перестала быть собой. Сейчас она — некая бесплотная сущность, сияющая белым ослепительным светом и очертаниями напоминающая человека. Взмахивая выросшими за спиной крыльями, дух поднимается и парит над вершинами гор, высматривая кого-то. И вскоре находит.

Навстречу светлой дымке движется нечто, вызвавшее панику в человеческом сердце спящей. Оно — огромное, чёрное, с алыми отверстиями вместо глаз начинает кружить рядом, исполняя в воздухе танец смерти. У него нет рта, но непостижимым образом белоснежное создание улавливает его мысли.

— Ну, вот мы и встретились, зевгари. Тебе долго удавалось ускользать от меня в человеческом мире, но теперь битвы не избежать, и после неё ты не вернёшься к жизни в новом воплощении.

— Не переоценивай свои силы, — слышит она свой ответ, — предсказать исход поединка невозможно.

— Я уверен в победе, — звучит рык, и чудовище ураганом налетает на противницу, закружив её в вихре боли и страха….

Анжела проснулась от собственного крика. Одежда пропиталась едким потом, а бельё на кровати сбилось в комок, так сильно девушка металась во сне. Стараясь не опираться на повреждённую конечность, она перестелила постель и поковыляла в ванную.

Облокотившись о раковину, Анжи долго рассматривала собственное отражение. Красавицей её не назвать, но наверняка такое лицо может нравиться: мягкий овал, некрупный прямой нос, чувственный рот, большие зеленовато-карие глаза. Неужто ей не удастся покорить сердце Дэймона?

Сбросив насквозь промокшее платье и сделав шаг назад, Анжела критическим взглядом окинула свою фигуру. Конечно, не то, что в восемнадцать, но неплохо: округлая, с высокой грудью она выглядела очень соблазнительно. Раз у Блэка возникло желание её поцеловать, значит, всё в порядке….

— Стоп! — резко одёрнула себя девушка

В течение многих лет она постоянно совершает одну и ту же ошибку. Неужели она до сих пор не поняла, что если мужчине нужно только её тело, то надолго это не затянется? Ей пора осознать, что страсть не может на всю жизнь соединить похотливого самца, лишённого души, и жертву, пытающуюся найти эту самую душу в пустой, хотя и красивой, оболочке. Анжела в свои почти тридцать нуждалась не в мимолётных связях, а в постоянных, прочных отношениях.

Вздохнув и гоня прочь печальные мысли, девушка до упора повернула краны, наполняя ванну. В конце концов, проще признать, что жизнь не удалась: она не встретила принца на белом коне, ошиблась с выбором профессии, дни, кроме нескольких последних, были скучны и похожи один на другой, и в грядущем её, похоже, не ожидало ничего хорошего.

Подавив очередной горький вздох, она забралась в воду. Полежав немного, Анжела вспомнила о вчерашнем чудесном исцелении. Почему эта способность проявилась так неожиданно и откуда взялась? Ведь в роду Брайтов не было ни экстрасенсов, ни знахарей. А что если….

Размотав намокший бинт, она пошевелила ступнёй. Больно. Сосредоточившись, Анжела попыталась снять отёк. Ничего не вышло. Как это получилось вчера? Кажется, в состоянии прострации. Расслабившись и опустив веки, она направила мысленное излучение на повреждённую щиколотку и на несколько секунд провалилась в чёрную яму без дна.

Придя в себя, девушка осмотрела ногу. Опухоль исчезла, прошла и болезненная ломота. Анжела осторожно ступила на кафель пола. Конечность прекрасно держала её, никакого дискомфорта не чувствовалось. Накинув халат, она вышла в холл и трясущейся от волнения рукой набрала номер.

— Доктора Блэка, пожалуйста. Да, я подожду.

Через пару минут в динамике зазвучал знакомый голос…

— Дэймон, вы просили сообщить, если произойдёт что-то необычное. Не знаю, подходит ли под это определение самоврачевание, но…. Через пару часов? Да, конечно, я жду вас.

Положив трубку, Анжела прошлёпала мокрыми ступнями по направлению к комнате, забралась с ногами на кровать и задумалась. Нет, кажется, мисс рано поставила на себе крест. Теперь она сможет помогать людям, исцеляя их. Творить добро — не такая уж плохая перспектива. Правда, тоже довольно скучная.

Мысли скакнули к подробностям появления Блэка в её жизни. А может быть, это всё-таки он — тот, кого Анжела так долго ждала?

Она опустила голову на подушку, и влажные тёмные волосы разметались вокруг, как щупальца медузы. Медуза! Это слово дало толчок другим размышлениям. Девушка вспомнила сон античных времён и не заметила, как вновь забылась, утянутая тёмным смерчем недавнего видения.

Глава III

Битва сущностей продолжается, энергетические удары сыплются один за другим. Постепенно становится ясно, на чьей стороне перевес. Тёмная сила всё слабее сопротивляется натиску и, наконец, распластав крылья, летит вниз на чёрные камни. Сгусток света некоторое время следит за падением врага, а потом медленно спускается к нему. Красные глаза порождения ужаса едва мерцают, и недавний противник почти не виден на фоне своего предсмертного ложа. Анжела снова слышит его мысли:

— Ну, что же ты медлишь, зевгари. Добей меня, я в твоей власти.

Она садится рядом с поверженным на ослизлую траву.

— Нет.

Тот изумлен, Анжела чувствует это.

— Почему?

— Я не верю в абсолютное зло. Когда-то мы с тобой были очень близки. Именно в те времена сложилась наша пара, я выбрала тебя и не могу убить.

Существо, в которое превращена девушка, ощущает смятение чувств противника. Несмотря на усталость, она пытается залечить тяжёлые повреждения, поделиться энергией. И это ей удаётся. Улетая в сумеречные дали, светлое создание слышит тихий голос чужого разума:

— Я никогда не забуду этого, зевгари! Никогда!

Шёпот переходит в настойчивый треск, от которого, кажется, взорвётся голова.

Под воздействием стороннего возбудителя мозг заработал в режиме реальности, и Анжела вскочила, осознав, что кто-то звонит у входа. Повернув ключ, она отшатнулась. На мгновение ей, затуманенной сном, показалось, что перед дверью стоит недавний монстр.

Но, увидев встревоженный взгляд доктора Блэка, девушка опомнилась и посторонилась, пропуская того в квартиру.

— Анжи, что с вами? — обеспокоенно спросил он.

— Кошмар приснился, никак не могу прийти в себя.

Мисс Брайт пригласила мужчину войти. Не теряя времени, хирург осмотрел ногу и торжественно поздравил свою недавнюю пациентку с чудесным выздоровлением. Анжела вновь увидела улыбку на его лице.

Решившись, она предложила ему чай, и Дэймон с готовностью согласился. За разговорами минуты бежали незаметно, одна тема сменяла другую, оба собеседника вспоминали разные забавные истории из жизни, и девушку распирал восторг. Давно ей не было так хорошо.

— Что за сон вы видели, Анжи? — вдруг спросил мужчина.

— Да бред какой-то, — отозвалась она, — скорее всего, навеянный последними событиями.

И начала рассказ, не замечая, как бледнеет её визави.

— И, когда я вас увидела меня тряхнуло. Померещилось, что вы — то чудовище, — смеясь, закончила Анжела. — Не обижайтесь, в тот момент я ещё не проснулась.

Раздался звон бьющегося фарфора. Сделав неловкое движение, Блэк смахнул на пол наполовину опорожненную чашку и, пробормотав извинения, наклонился, чтобы собрать осколки.

— Не надо, прошу, я сейчас всё уберу.

Девушка нырнула под стол и встретилась глазами с погасшим взглядом гостя.

— Простите, мне надо идти, — избегая смотреть на неё, глухо сказал он.

— Дэймон!

Она сама не ожидала, что так отчаянно выкрикнет его имя. Мужчина медленно повернулся.

— Мне, действительно, пора, не сердитесь. И отдохните ещё пару дней, у вас есть прекрасный предлог, чтобы не ходить на работу.

Блэк усмехнулся, но улыбка выглядела вымученной. Склонившись над рукой девушки, он поцеловал её, и Анжела увидела у него на пальце не замеченное раньше обручальное кольцо.

Охваченная отчаяньем она не запомнила, как проводила свою несбывшуюся надежду на лучшее. Заперев дверь, Анжела легла на ковёр, свернувшись в позе зародыша и трясясь в ознобе. В таком состоянии её и обнаружила вернувшаяся с работы Грейс.

Утром подруга ни за что не хотела отпускать Анжелу. Всю ночь пичкая приятельницу транквилизаторами, толстушка привела её в чувство. Но сколько она не расспрашивала о причине срыва, вытянуть из девушки полную информацию не удалось. А та, привыкшая к ударам судьбы, настояла на своём и, протрясшись всю дорогу в переполненном автобусе, явилась на работу.

Только пользы от неё оказалось немного: заторможенной и разбитой мисс Брайт едва удавалось справляться с повседневными обязанностями. Несколько раз она ловила обращённый к ней обеспокоенный взгляд миссис Селби, старалась ещё больше и всё чаще делала ошибки.

Наконец, старшая сестра решительно втащила Анжелу к себе в кабинет и принялась расспрашивать. Та уверяла, что с ней всё в порядке, но, в конце концов, не выдержала и разрыдалась. Обливаясь слезами, девушка сбивчиво жаловалась на жизнь, и постепенно Барбаре удалось выяснить, что или, точнее, кто именно стал причиной сегодняшнего состояния коллеги.

— Успокойся, глупышка, — сказала Селби, удручённо глядя на медсестру, — доктор Блэк не женат. Это кольцо — военная хитрость против особо настойчивых сестричек его отделения. Вероятно, спеша к тебе, он забыл от него избавиться.

Всхлипывая, Анжела подняла на начальницу наполняющиеся счастьем глаза, а та продолжила:

— Но я рекомендую тебе, Анжи, держаться как можно дальше от этого человека.

И, увидев ошеломлённый и вопрошающий взгляд, дополнила:

— Сам он тебя не обидит, не так уж он и плох для того, кем является, но через него найдут другие, и тогда ты окажешься в большой опасности.

— Я ничего не понимаю! — воскликнула девушка. — Кто меня найдёт? Кто он такой? И почему мне нельзя оставаться с ним рядом?

Женщина изумлённо посмотрела на неё и поняла….

— Так Дэймон ничего тебе не рассказал?

— А что он должен сообщить?

Миссис Селби задумалась.

— Пока он молчит, я не имею права открывать рот, — произнесла она после паузы. — И всё же настоятельно советую тебе, девочка — беги. Подальше от него, от Лондона, от Англии. С твоей профессией и новыми способностями ты устроишься везде. Но готовься к тому, чтобы снова бежать.

Анжела казалось, что она находится в затянувшемся кошмарном сне.

— Я никуда не уеду, пока не пойму, что происходит, — неожиданно твёрдо сказала она. — Поговорю с Дэймоном и выясню, чего я должна опасаться и не смогу ли бороться….

— Однажды ты успешно это сделала, уложив своего зевгари на обе лопатки.…

Селби внезапно осеклась, а Анжела забросала её вопросами:

— Вы тоже знаете это слово, Барбара? Откуда? Что оно значит? Почему так часто звучит?

— Я ничего не могу тебе объяснить, пока этого не сделает Блэк, — решительно ответила женщина.

И поднялась, указывая на дверь.

— Иди, Анжи, ты свободна. Очень советую прислушаться к моим словам и исчезнуть, иначе я и гроша ломаного не дам за твою жизнь!

Растерянная мисс Брайт, покинув кабинет, пошла на пост. Весь остаток рабочего дня она размышляла и, так и не придя ни к каким выводам, отправилась домой.

Когда она вышла на освещённую солнцем дорогу, по спине неожиданно пробежал холодок жути. Интуиция настойчиво уверяла её, что дальше идти не следует, страх становился всё сильнее, и, сделав ещё пару шагов к остановке, Анжела, развернувшись, кинулась обратно. Из холла госпиталя она вызвала такси и вскоре была у себя.

Грейс ещё не вернулась, и девушка, обессилевшая от мыслей и тревоги, уже намеревалась лечь, когда зазвонил телефон. Взяв трубку, она услышала голос Блэка:

— Анжи, вы дома? С вами всё в порядке?

— Да, — растерянно отозвалась она. — А что со мной могло произойти?

— Не знаю. Но около получаса назад мне показалось, что вы в страшной опасности.

Она молчала, охваченная ужасом.

— Анжи!

— Я здесь. Полчаса назад и я почувствовала то же самое, поэтому вернулась в больницу, чтобы вызвать машину.

— Вы умница, Анжела!

В выразительном низком голосе прозвучало такое облегчение, что на девушку вновь накатила волна тёплых чувств к этому человеку. А он говорил:

— Пожалуйста, пообещайте мне прислушиваться к своим предчувствиям. Выполняйте всё, что вам подсказывает внутренний голос. Если в этот момент вы будете в госпитале, немедленно идите ко мне или к Барбаре. Анжи?!

— Я так и сделаю, Дэймон. Но вам не кажется, что вокруг меня слишком много загадок. Миссис Селби намекнула, что вы можете всё объяснить.

В трубке воцарилось молчание.

— Дэймон?

Тот глухо откашлялся в сторону, прочищая горло.

— Да, — ответил он, — могу. Но пока не готов. Я всё расскажу позже. Берегите себя, я не хочу снова вас потерять.

Раздались короткие гудки, и девушка, недоумевающе посмотрев на гудящую трубку, нажала кнопку отбоя.

Опять у неё появилась информация к размышлению — странная и противоречивая, как и до этого момента. Что можно понять по таким обрывкам различных сведений? Одно лишь порадовало Анжелу — Дэймон не женат, и она ему явно небезразлична.

Утомлённая событиями и треволнениями дня девушка, наконец, добралась до постели и уснула, не раздеваясь. То, что привиделось ей на сей раз, оказалось намного страшнее и реалистичнее всех предыдущих кошмаров.

Анжела, нет, здесь её зовут Элизабет,[1]выйдя из отеля «Билтмор», пересекает дорогу и, ёжась от вечернего холода, прибавляет шаг. Когда она минует громаду банка, в душе внезапно возникает чувство страха, постепенно перерастающего в панику. Говорил же этот комми[2], как его там, ах, да, Бобби Мэнли[3], что Бетти небезопасно бродить одной по улицам Лос-Анджелеса. Он настаивал, чтобы девушка не покидала лобби[4] и находилась среди людей. Почему она его не послушала?

Развернувшись, Элизабет бежит обратно, сердце чуть не выскакивает у неё из груди. Рядом тормозит машина и начинает двигаться вдоль тротуара с той же скоростью, что и Анжела-Бет. Из открытого окна доносятся слова, пугающие её ещё больше:

— Чёрный георгин проветривает свои лепесточки? — вопрошает насмешливый мужской голос. — Где же, цветочек, ты потеряла своего зевгари? Надеюсь, я сумею его заменить.

— Что вам нужно? — лепечет она, пытаясь прорваться на дорогу.

Внутренний голос подсказывает мисс Шорт, такова её фамилия в этой реальности, что гибель под колёсами автомобилей станет лучшим исходом, чем уготованное человеком в машине. Надежда вспыхивает, когда девушка видит, как авто Мэнли, остановившееся у «Билтмора», пытается развернуться, но в этот момент Элизабет ударяют по голове и грубо затаскивают в салон.

Она не может помнить гонку автомашин по улицам и не должна, казалось бы, видеть врезавшийся боком в стену автомобиль спасителя, из которого тот выскакивает живым и невредимым, с отчаянием глядя вслед удаляющейся душегубке, но какая-то сила демонстрирует ей эту картину.

Вскоре девушка приходит в себя от холода и понимает, что обнажена. Черный, зловещий силуэт склоняется над ней, и тело пронзает дикая боль. Садист режет Бетти живьём, и низкий злобный смех его вторит воплям жертвы.

— Такова участь всех цветов, — произносит он, — они попадают в гербарий, но сначала их препарируют. И эта работа, конечно же, предназначена осквернителю.

Вместе с кровью из Элизабет уходит и жизнь, поэтому она уже не чувствует, как её разрубленное пополам тело забрасывают в багажник и вскоре выкидывают в Леймерт-парке. Темнота.

Анжела проснулась, тяжело дыша. То, что она увидела, ужаснуло её. Однажды краем уха девушка слышала трагическую историю Элизабет Шорт, на момент смерти той было чуть больше двадцати. Но почему подробности гибели несчастной привиделись именно ей? И почему во всех своих снах она выступает в роли жертвы? Ещё одна загадка, которую не представлялось возможным разгадать.

В дверь зацарапались, и нервы, взведённые кошмаром, заставили девушку напрячься и негромко вскрикнуть. Но это оказалась Грейс. Она прошла в комнату, рассказывая о чём-то, настолько незначительном, что Анжела даже не вникала в её слова, а только молча кивала головой и одобрительно мычала.

— Ты меня совсем не слушаешь! — возмутилась приятельница.

— Не слушаю, — призналась подруга. — Прости, мне приснился кошмар, и я вся в нём.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась толстушка, — В последнее время к тебе приходят сны со значением. Что на этот раз?

Вздохнув, Анжела пересказала ей содержание двух последних снов.

— Интересно, — задумчиво произнесла Грейс. — Обрати внимание, в двух случаях ты погибаешь от рук неизвестных злодеев, а некто, кто тебе знаком, пытается тебя защитить. А в видении с чудовищем сохраняешь жизнь зловещему персонажу, и он клянётся этого не забыть. И всё время называет тебя своей парой, так, кажется, переводится слово «зевгари». Ты не думаешь, что это как-то связано?

Анжи смотрела на подругу, приоткрыв рот.

— Хочешь сказать, что в каких-то иных жизни и измерении я выручила монстра, а теперь, когда мои реинкарнации преследует другое чудовище, первое в благодарность пытается меня спасти?

— А может, твой враг изменился? Возможно, ты обратила его к свету?

Девушка покачала головой.

— Грейс, это же не кино. Что ты мне мистические ужастики рассказываешь?

— Это ты мне их рассказываешь, — нахохлилась приятельница, — а я пытаюсь свести всё к одному знаменателю.

— Извини, если обидела. Только выводы твои не слишком правдоподобны.

— А то, что у тебя появилась способность исцелять — неправда? И разве женщина с раздвоённым языком — выдумка?

— Ну, это могло мне померещиться….

— Неет, Анжи, не придумывай. Тебе посылают знамения, знаки, недоступные для обычного человека, а ты пытаешься найти рациональное объяснение. Проанализируй события, и поймёшь, что я права.

Анжела с удивлением глядела на подругу. Оказывается, толстушка Грейс, с которой она прожила бок о бок два года, была умна. И почему она не замечала этого раньше?

— Хорошо, я подумаю над твоими словами, хотя всё это звучит дико. А сейчас давай поедим. Со вчерашнего вечера я не проглотила ни крошки.

Пышка с энтузиазмом согласилась, и девушки отправились на кухню.

[1] Элизабет Шорт по прозвищу Чёрный георгин — реальное лицо, молодая актриса, жертва оставшегося нераскрытым преступления, произошедшего в окрестностях Лос-Анджелеса в 1947 году.

[2] Комми ( коммивояжер)— Разъездной торговый агент какой-либо фирмы, заключающий торговые сделки и имеющий при себе образцы товаров, прейскуранты.

[3] Роберт Мэнли — случайный знакомый Шорт.

[4] Лобби-бар — главная гостиная отеля, обслуживающая не только постояльцев, но и обычных посетителей.

Глава IV

После ужина Анжела прилегла и задумалась. В словах приятельницы был здравый смысл. В случившемся просматривалась зловещая логика, что-то рвалось наружу, какое-то знание, которое помогло бы понять происходящее.

Поднявшись и сев у компьютера, девушка машинально набирала в поисковике врезавшиеся ей в память имена — Анаклетос, Мэнли, Блэк, и размышляла. Какую роль во всём этом играет Дэймон? Возможно, Грейс права, и он — чудовище из кошмара. Так, а при чём тут миссис Селби, почему в курсе ещё и она?

А может, Анжела попала в сеть тайной международной шпионской организации, и её пытаются напугать, используя психо… как его там… психотропное оружие? Но откуда же тогда взялись нестандартные целительские способности? Хотя, вероятно, именно в этом и стоит искать причину такого интереса….

В конце концов, девушка совсем запуталась. Действительно, ей оставалось только ждать и надеяться, что Блэк или Барбара объяснят суть происходящего, да прислушиваться к интуиции, чтобы дожить до момента истины.

Махнув на всё рукой, мисс Брайт отправилась спать. Этой ночью ей ничего не снилось, и, прекрасно выспавшись, Анжи пробудилась около шести. Проведя утренние часы на кухне в обнимку с книгой и проводив Грейс на работу, девушка тоже начала собираться.

А в восемь в дверь позвонили. Анжела никого не ждала, поэтому испугалась. Все страхи возродились вновь, и, осторожно подкравшись ко входу, она окликнула:

— Кто там?

В ответ прозвучал знакомый голос, и жертва вздохнула с облегчением:

— Анжела, это я — Дэймон.

Впуская мужчину в квартиру, хозяйка испытала дежа вю. Когда она это видела? Ну, конечно же, позавчера. Анжела подивилась собственной глупости.

— Анжи, вы поедете со мной. Вам небезопасно находиться здесь в одиночестве, да и на улицах Лондона тоже.

И снова холодный, липкий ужас пополз по позвоночнику. Она вспомнила, что похожие слова произнес в её последнем сне Роберт Мэнли, говоря о Лос-Анджелесе.

— Дэймон….

В голосе прозвучала паника.

— …вы можете объяснить, что происходит?

— Я сделаю это сегодня же. Но мы должны как можно скорее отсюда уйти, надо сменить квартиру.

— Как?

Анжела беспомощно смотрела на собеседника.

— Послушайте, это не такое скорое дело….

— У меня есть кое-что на примете. На время. А потом, возможно, нам и вовсе придётся исчезнуть из мира людей.

— Господи!

Мисс чувствовала себя кроликом под гипнотизирующим взглядом удава.

— Вряд ли он слышит вас. Уверен, Бог давно забыл о нашем существовании. Соберите всё самое необходимое, и бежим.

Кинувшись в комнату, Анжела побросала в большую сумку свои скромные пожитки. Подумав, она решила, что писать записку Грейс не стоит, позже они объяснятся по телефону. Шестое чувство подсказывало ей, что медлить и впрямь нельзя.

Улицу окутывал туман, создающий атмосферу таинственности и опасности. Блэк бросил вещи девушки на заднее сидение, а сама она села рядом с мужчиной.

— Пристегнитесь! — приказал он.

Анжела послушно набросила ремень, машина резко сорвалась с места, и вовремя. Едва они свернули под прикрытие зелени деревьев, как к дому подъехал автомобиль, откуда вышли двое, и в женщине Анжи узнала свою недавнюю попутчицу. Дэймон встревожено наблюдал за незваными гости, заносящими внутрь большой свёрток.

— Успели! — вытирая пот со лба, выговорил он.

И, ловко лавируя, на немыслимой скорости помчался вперёд.

— У вас навыки раллиста, — стремясь разрядить обстановку, пошутила девушка.

— Мне приходилось бывать на трассах, — не отрывая взгляда от убегающего под колёса асфальта, отозвался он, — в прошлой жизни я принимал участие в автогонках.

Возникло неловкое молчание. Нарушила его Анжела, тихо поинтересовавшаяся:

— Чем в то время занималась я?

— Преподавали французский, — не глядя на неё, ответил мужчина.

— А ваше имя, я его знаю?

— Возможно. Брайян Макгуайр[1].

Девушка напрягла память и, как ни странно, вспомнила.

— Но Макгуайр же погиб.

— Да. Я спровоцировал катастрофу после того….

Он сглотнул, и руки его судорожно сжали руль.

— После того как в очередной раз не сумел спасти тебя, зевгари. Ты умерла днём ранее, и я сразу узнал об этом по пустоте внутри.

— Господи! — вырвалось у неё. — Но зачем, зачем ты убил себя?! Разве ты был виноват в моей смерти?

— Я виновен всегда, но дело не только в этом. Телесная оболочка мало значит для того, кто живёт вечно и помнит минувшее. Во-первых, я стремился восстановить баланс добра и зла, во-вторых, если бы я прожил жизнь до конца, то к твоему новому воплощению стал бы уже глубоким стариком, неспособным тебя защитить. Но на сей раз я поторопился и появился на свет на семь лет раньше тебя, Анжи.

Та молчала, осмысливая услышанное. Блэк с тоской в глазах искоса посмотрел на девушку и снова перевёл взгляд на дорогу. Автомобиль плавно притормозил у небольшого кафе.

— Как ты смотришь на то, чтобы немного посидеть здесь? — спросил мужчина. — Можешь задавать любые вопросы, а я постараюсь на них ответить. Но только не на ходу, нервничая, я не справляюсь с управлением.

Она кивнула, и оба вошли в прохладу, наполненную запахами еды и кофе. Они заказали по чашке очень неплохого напитка, а для Анжелы ещё и мороженое. Последняя решилась нарушить напряжённую тишину:

— Я должна понять, что происходит. Ты можешь вернуть мне память?

Он отчаянно замотал головой, повторяя:

— Нет, нет, прошу тебя!

Оробевшая девушка положила ладонь на его руку, успокаивая.

— Хорошо, хорошо, не сейчас. Но почему?

— Ты не знаешь, — воскликнул он тихо, но дрожащий голос выдавал его состояние, — не способна понять, что это — вспомнить тысячи воплощений, тысячи жизней, ни одна из которых не прожита до конца. Увидев во сне две или три, ты уже встревожилась. А представь, что случится, если на мозг обрушится вся испытанная тобой боль. Я не могу нанести тебе такой удар.

Подумав, Анжела попросила:

— Тогда просто расскажи мне всё, но сначала самое главное: кто мы такие, откуда взялись, почему кто-то зло, а кто-то добро, и что такое зевгари?

— Хорошо. Начну я с того, что ты — ангел… это не комплимент, — предупреждая её вопрос, промолвил Дэймон, — это наша суть — ты ангел, а я демон….

— Нет!

— Это так.

Она почувствовала дрожь в коленях, глаза застлал туман. Блэк ощутил смятение девушки, и, взяв её руки в свои, принялся гладить пальцы, отчего внутреннее напряжение постепенно спало.

— Что это за метод такой? — голосом жертвы поинтересовалась Анжела.

Дэймон нервно усмехнулся.

— За минувшие века я понял, что таким образом мне всегда удаётся тебя успокоить.

Она натянуто улыбнулась.

— Продолжай.

— Много миллионов лет назад Бог сотворил Вселенную. Бог — некая бесплотная высшая сила, величия и огромности которой смертные не в состоянии понять. Жизнь зарождалась то там, то здесь: Бог ставил эксперименты, каждый раз кончавшиеся ничем.

И, наконец, очередь дошла до Земли. Дав толчок развитию органики на планете, создатель отстранённо наблюдал, что из этого выйдет. И получились люди, живущие не инстинктами, а разумом. Для Бога это стало неожиданностью, и он решил, что деятельность разумных существ необходимо контролировать.

Впервые творец вмешался в естественный ход событий и создал нас — наблюдателей, заложив в наши души особую программу. Благодаря ней, мы, помимо более широкого, чем у человека, кругозора, приобрели способность после смерти переселяться в другое тело. Нам вменялось в обязанность следить за людьми и направлять их деятельность в нужное русло.

Дэймон исподлобья посмотрел на внимательно слушающую Анжелу и продолжил:

— Но случилось то, чего Бог не учёл. Согласно закону равновесия мы разделились на два лагеря: на добро и зло, на ангелов и демонов, веками противостоящих друг другу. У каждого ангела есть пара среди демонов, и, по неизвестно кем установленным правилам, эти двое, встретившись лицом к лицу, должны вступить в схватку и нарушить баланс света и тьмы. И это стало крайне несправедливым решением, потому что демоны помнят все прошлые жизни и понимают, кто они, ангелы же лишены памяти и беспомощны в своём незнании. При встрече двух сторон мрак чаще всего одерживает верх, если только движимый остатками благородства демон не приоткрывает перед зевгари завесу прошлого. Но тогда светлые сущности обычно теряются от обилия рухнувшей на них информации и всё равно погибают.

Планета дрожит от засилья зла, а Бог закрыл лицо и отвернулся от людей. Видимо, он решил забыть и о нас, как о своей ошибке. Творец пустил всё на самотёк, и его роковой просчёт обрёк человеческий род на вымирание.

Блэк замолчал. Он сидел, похрустывая пальцами, в ожидании ответа собеседницы. А Анжеле казалось, что мир рухнул, и выхода нет. Закрыв глаза рукой, она тихо заплакала. Мужчина беспомощно смотрел на её слёзы и не нашёл ничего лучше, чем сесть рядом и обнять девушку. Та не отстранилась, но и не успокоилась. Они просидели так несколько минут, пока Анжела не подняла голову и не спросила:

— Значит, ты — мой противник, мой демон? Почему же ты защищаешь меня?

— Однажды в мире, где мы ютимся между воплощениями, ты держала мою вечную жизнь в своих руках и не отняла её. Может, я и зло, но мне не чужда благодарность. Однако ни разу я не смог отдать тебе долг, не остановил смерть.

— Так вот почему Анаклетос сказал, что не может любить меня. Он — ты всего лишь выплачивали долги.

Глаза её гневно сверкнули, и девушка вскочила.

— Верни мне память! — крикнула она.

— Тсс, тише, прошу тебя! Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не хочу….

— А я настаиваю! Это моё право.

Дэймон тоже поднялся. Опершись о стол, оба зло шипели друг на друга:

— Ты не знаешь, чего требуешь. Ты не выдержишь.

— Я справлялась там — за гранью.

— В нашем мире мы сильнее, мы сущности, а не люди.

— Я хочу этого!

Дэймон сдался. Протянув руку, он возложил её на голову Анжелы.

Мозг её взорвался болью. Чередой проходили перед глазами прошлые жизни: свет, тьма, смерти, новые рождения. И рядом всегда находился он — такой разный и загадочный. Воспоминания не прерывались….

Девушка рухнула на стул, уронив голову на руки.

— Ну, вот, тебе многое открылось, — безжизненным голосом сказал зевгари. — Ты счастлива?

Анжела, не поднимая глаз, отрицательно покачала головой.

— Нет. Но ты отдал мне не всё, Абаддон[2]. Осталось много пустот.

— Я возвратил ровно столько, сколько счёл безопасным для тебя, Лавия. И не зови меня этим именем, я отказался от него, оно не моё.

— С каких это пор?

— С того времени, как я посвятил жизнь тебе, твоему спасению.

— Тогда и ты не называй меня Лавией.

— Как же тогда?

— Анжелой. Я — это она. Всё моё принадлежит ей, а её — мне.

— Хорошо. Тогда и я — Дэймон, поскольку могу сказать о себе то же самое. Что ты помнишь?

— Чем связаны мы с тобой или немного больше, а остальное покрыто мраком. Скажи, почему мы употребляем греческие слова для обозначения нашего псевдоединства, родственных отношений?

— Чаще всего сущности воплощались в людей в прогрессивной древней Греции, никто не хотел появляться на свет в диких странах. И мы привыкли….

— Что сталось с Анаклетосом после моей гибели?

— Он пронзил грудь мечом на глазах Тэрона.

— Кто такой Тэрон? Это он преследует меня в каждом воплощении?

— Да, но зовут его не так. Он — осквернитель, не имеющий имени.

— Почему ему каждый раз удаётся добиться своего?

— Он сильнее. И умеет найти сторонников среди мелких божеств, которых христиане теперь причисляют к демонам.

— Горгона?

— И она….

Оба замолчали. Казалось, тема разговора себя исчерпала. Но у Анжелы вновь возник вопрос:

— Почему ты — врач. Насколько я помню, раньше ты избирал поприща, дающие возможность творить зло: воина, политика…

Дэймон усмехнулся.

— Близость твоей сущности, зевгари, несколько изменила мою природу.

— Думаешь, я поверю в эту чушь? Сколько больных ты зарезал на операционном столе?

Блэк пошатнулся от тяжкого обвинения, из глаз его брызнули слёзы.

— Я делал свою работу, как должно. У каждого хирурга может умереть пациент, и со мной случалось такое, но я никого не убивал.

Оскорбительница ошеломлённо смотрела на плачущего демона. Она поняла, что преступила грань дозволенного и похолодела, когда мужчина, развернувшись, направился к выходу, не отозвавшись на её оклик. Анжела кинулась вслед.

Шагая как слепой, Дэймон вышел на проезжую часть, и девушка едва успела выдернуть его из-под отчаянно сигналящей машины. Повинуясь порыву, она обняла поникшего человека и прошептала:

— Прости меня!

[1] Брайян Макгуайр — реальное лицо, австралийский гонщик Формулы-1, погибший из-за неисправности машины во время прохождения квалификации.

[2] Абаддон — (греческий аналог: Аполлион (греч. Απολλύων), то есть губитель), в иудейской (затем и в христианской) теологии — ангел (демон) истребления, разрушения и смерти.

My web-site: alexandratreffer.wixsite.com/knigi