Сокровище султана

Жара. Пекло. Адское жерло. Вот первые слова, что приходят на ум, когда речь заходит о южных землях Зандибара. Бесконечные мили выжженной палящим солнцем земли, раскинувшейся от края до края, между Сиронским морем и каменистыми равнинами Азонаса. Тысячи и тысячи песчаных барханов, стремящиеся в неизвестном направлении, гонимые волей ветра навстречу своей судьбе. И лишь десятки (в любое другое время года, единицы) торговых и кочующих караванов, которые, в свою очередь, прекрасно знают направление и конечную точку своего путешествия. Как можно скорее они стараются попасть в самый знаменитый город, располагающийся в этом жарком краю — Аль-Джамию.

Остальные здешние поселения беспокоятся больше о своем выживании, нежели о том, чтобы принимать гостей. Здешним жителям нет нужды беспокоиться о защите своих поселений: чудовищ, живущих по соседству, здесь практически нет, а банды разбойников (большая часть которых состоит из выходцев таких же деревень) больше интересуются торговыми путями, которые лежат далеко на востоке. Но это не значит, что жить здесь легко. Отсутствие напастей извне с лихвой компенсируется суровыми погодными условиями, не дающими права на ошибку. На счету каждый верблюд, каждый плод пальмы, каждая капля воды. Жителям нужно бережно ухаживать за действующими колодцами, и искать новые. Разводить верблюдов, взращивать плантации кактусов, фиников, и верблюжьей колючки. Укреплять строения на случай песчаных бурь. Иными словами, поселенцам здесь есть о чем беспокоиться.

Но ритм жизни жителей Аль-Джамии не таков. Огромный город, огороженный высокими каменными стенами, встречающий каждый восход и провожающий каждый закат величавым отблеском позолоченных куполов высоких башен, по праву заслужил титул “Жемчужины юга”. Круг магов Желтой башни возвел над городом магический купол, поэтому температура здесь и ночью, и днем держится определенного уровня, делая климатическую палитру города более комфортной для чужеземных посетителей (Коих здесь немало). Ввиду своего удачного местоположения, обусловленного близостью к морю, город является ключевой точкой как сухопутных, так и морских торговых путей. Стоит ли удивляться, что здесь всегда людно, шумно и живо. Здесь рады приветствовать любого чужестранца, будь то человек или эльф, знатный герцог или простолюдин, торговец или преступник. Но конечно, радость эта равноценна тяжести его кошелька.

Сам город разделен на несколько кварталов — черный, красный, синий, зеленый и золотой.

В черном квартале проживают простолюдины — рабочие из порта, батраки с плантаций, рудокопы из ближайших шахт.

Красный квартал самый обширный и многолюдный, составляющий сердце самого города. Еще бы! Ведь именно здесь располагается Большой Зандибарский Базар, славящийся тем, что здесь можно достать практически все, от прекрасных эльфийских наложниц до грубого, но невероятно прочного, сукна из далеких северных земель. Здесь же располагается несколько игорных и публичных домов для богатеев.

Синий квартал является самым большим портом на юге. Отсюда прибывает основная часть богатств Аль-Джамии, ровно, как и большая часть ее бед. Заморские купцы привозят редчайшие ткани, необычные специи, вкуснейшие яства, и диковинные безделушки. Но вместе со всем этим, порой, приплывают незваные гости. Драки и заварушки между моряками и капитанами разных судов здесь дело не редкое. Иной раз, в гавани пришвартованным к пирсу можно увидеть и пиратские корабли. Власти Аль-Джамии не столько не могут справиться с проблемами в порту, сколько игнорируют их. Ведь пираты так же приносят в казну немало денег тем, или иным способом. А прибывающие богатые торговцы только охотнее заплатят городу за свою охрану. Потому элитные стражники, патрулирующие каждый угол Красного и Золотого кварталов, почти не заглядывают сюда. Так что, Синий квартал является наименее безопасной частью города.

Зеленым кварталом называют обширные сады в верхней части города, лишь частично открытые для посещения всем и каждому. В самом центре большого дендрария, посещение которого стоит огромных денег, располагается знаменитый “Жемчужный Колодец”, обеспечивающий водой весь город. Оставшиеся две трети Зеленого квартала занимают плантации.

Золотой квартал — место, где располагается дворец султана Азис-Мариба, а так же поместья знати и башня магов. Стоит ли говорить, что это самый живописный и богато украшенный район Аль-Джамии. Позолоченные статуи прекрасных дев, фонтаны из белого мрамора, великолепные орнаменты на стенах. Ежечасно улицы обходит патруль из нескольких стражников, облаченных в сияющие доспехи. Каждый держит в руках длинное копье с золотым наконечником, и каждого украшает полу-плащ багрового цвета с желтым узором в виде символа их великого города — остроконечной башни Салехад, так же известной как Желтая башня. В ней собирается совет круга магов — приближенных султана, великих мудрецов, которые установили купол, оберегающий город от палящего солнца и песчаных бурь. Говорят, что именно они указали, где должен быть выстроен город. Что именно они нашли великий “Жемчужный Колодец”. По легенде вода в источнике никогда не закончится, а также ее невозможно отравить. За эти великие заслуги перед первым султаном Аль-Джамии магам выстроили великолепные дворцы в пределах Золотого квартала, и наградили высшим сословием. Их башня единственное строение в городе, что почти не уступает дворцу султана в высоте и роскоши убранства, как внутри так и снаружи. Впрочем, простолюдинам, как и заурядным заморским гостям, никогда не удостоиться чести наблюдать великолепие даже самого скромного из здешних строений, так как, этот квартал, в отличии от остальных, огражден высокой каменной стеной, которая по толщине и высоте не уступает тем, что окружают город.

Простолюдины могут довольствоваться тем, что можно увидеть в Красном квартале. На днях прибыл большой торговый караван с севера, так что пустовавшие места на базаре (коих здесь очень немного) теперь были заняты настилами и палатками, в которых чужеземные торговцы предлагали свой товар. Места, на которых ранее располагались небольшие торговые лавки здешних мелких ростовщиков тоже были отданы прибывшим торгашам. Такова политика Аль-Джамии: Чем тяжелее твой кошель, тем больше тебе дозволено, даже в ущерб беднякам.

Сегодня на базаре было особенно людно. Причиной тому был большой зеленый шатер, расписанный по швам золотистым рисунком. Нарисованы была всякая лесная мелочь: листья, ягоды, цветы, шишки. Казалось бы, ничего необычно, просто красивый узор. Однако, при малейшем дуновении ветра, весь рисунок приходил в движение: листья шевелились, шишки падали с веток, а цветы начинали благоухать. А как только ветер затихал, узоры замирали так, словно ничего не происходило. Хозяева необычного шатра прибыли из Великого леса Совин Д'ель, что располагался за Каменными Пустошами на западе. Двое мужчин в длинных ярко-зеленых плащах, полностью скрывавших туловище и ноги, зазывали прохожих внутрь. У одного были густые каштановые волосы, ниспадавшие на плечи, и веселые зеленоватые глаза. Он все время улыбался, и завязывая разговор с прохожими, всегда пытался их развеселить доброй шуткой. Не смотря на небольшой акцент, у него зачастую получалось. Второй мужчина (его брат, судя по заметному сходству черт лица), был намного более спокоен и серьезен. У него были бледно-голубые глаза, а короткие волосы едва достигали шеи. Он не столько разговаривал с прохожими, сколько следил, чтобы младший брат не ляпнул лишнего и неуместного. Оба брата были высокого и стройного телосложения, а длинные заостренные кончики ушей выдавали их эльфийское происхождение.

В самом шатре стояло два широких стола, накрытых черной атласной тканью. На них красовались резные статуэтки из дерева: Животные, деревья, представители разных народов. Все фигурки были высшего качества и были расставлены по поверхности стола так, что составляли единые картины. Вот маленький олененок тянется к листьям ягодного куста, а рядом стоит его мать и настороженно оглядывает окрестности. И не зря! За деревьями совсем рядом притаились двое волков. Тот, что побольше уже приготовился к смертоносному прыжку. Поодаль, в тихой роще деревьев и плодовых растений, прислонившись к валуну, играет на флейте прекрасная эльфийская дева, а спрятавшийся среди деревьев человеческий юноша украдкой наблюдает за ней. Эти, и другие статуэтки были выполнены столь искусно, что некоторые посетители шатра начинали сомневаться, не оживают ли они втайне по ночам, когда на них никто не смотрит.

Но великолепные произведения искусства резьбы по дереву были не единственным, что привлекало взоры на столе. Рядом расположилась коллекция мешочков и баночек с лечебными мазями и травками, духовые музыкальные инструменты в виде флейт различного вида и формы, также сделанные из дерева.

За прилавком стояла девочка, на вид лет шестнадцати. Однако, аккуратные заостренные ушки заставляли усомниться в том, так ли она мала, как кажется на первый взгляд. Длинные золотистые волосы не уступали по красоте куполам дворца Аль-Джамии, а прекрасные небесно-голубые глаза и задорная улыбка заставляли некоторых посетителей мужского пола делать покупки даже если они изначально просто проходили мимо.

— А неплохо дела у остроухих идут!

Напротив шатра гостей из западного леса, возле стены, ограждающей Красный квартал от Черного (и попутно являющейся задней стеной чьего-то дома), на груде мешков с картошкой сидел мужчина средних лет в синем халате и заляпанных грязью сандалиях. На его худощавом лице ясно читалось раздражение, а пышная серая борода подрагивала при каждом его слове.

— Я привез свежайшие овощи последнего, и самого плодовитого урожая Бишкрама. Хотел показать местным мартышкам, что можно не только есть бананы с кокосами да курить кактусы. Природа даровала нам такие сокровища как морковь и капуста. Редиска в конце концов! В этих же забытых богом песках совсем нет нормальной еды!

Торговец сердито топнул ногой, словно подчеркивая важность своего высказывания.

— Я даже заплатил этим Зандибарским колдунам, которые готовы удавить друг друга за лишнюю монету, чтобы их колдовство сохранило мой товар свежим еще несколько дней на этой жаре!

Мужчина встал и начал нервно прохаживаться взад-вперед.

— И вот я сижу здесь, на отшибе базара. Довольствуюсь двумя покупателями за все утро! А все почему?! Потому, что эти остроухие привезли свою траву, да семечки, которыми и ребенок наесться не сможет! Магриб их побери!

По левую руку от мешков картошки на широком пне сидел продавец ковров. Высокий, широкоплечий негр в белой чалме, фиолетовых шароварах, и синей накидке с золотой каймой.

— Успокойся, Калиб. — грузным голосом ответил негр — Просто эльфы здесь гости диковинные. На этом базаре каждый день можно встретить путешественников с севера, или востока. А вот эльфов сюда заносит нечасто.

Несмотря на то, что у широкоплечего торговца дела тоже шли весьма скудно, он улыбался. Седобородый остановился и пристально посмотрел собеседнику в глаза.

— Чего ухмыляешься? У тебя дела идут тоже не густо. И тоже из-за них. Мы между прочим огромные деньги заплатили за эти места.

Негр в ответ пожал плечами.

— Значит нам не повезло. И если я буду хмуриться, это ведь ничего не изменит. А улыбаюсь я, потому что думаю о своей дочери.

Негр перевел взгляд с собеседника на зеленый шатер.

— Я купил для нее флейту и еще кое-что. Представляю ее радостное лицо когда вернусь домой и преподнесу ей.

После этих слов седая борода Калиба затряслась еще неистовее чем раньше.

— Да пусть горят огнем и они и твоя флейта, Тамзимир! Горе ты, а не торговец! Только подумать! Ты сделал такое одолжение этим… этим… Да я слов не нахожу! И каким чудом только ты стал хозяином нашего каравана!?

Пышнобородый тяжело плюхнулся на свои мешки и вперил недобрый взгляд в эльфов. Больше он ничего не говорил, только ворчал ругательства себе под нос.

Чернокожий мужчина никак не отреагировал на грубости собеседника. Он просто продолжил молча наблюдать за столпотворением у шатра напротив.

Через несколько минут вдоль стены двинулся необычный эскорт. Возглавлял процессию худой, лысый человек со смуглой кожей в черной бархатной накидке. На его спине красовался серебряный узор в виде двух дерущихся в полете птиц. За ним по пятам двигались две женщины, почти целиком завернувшиеся в черную и темно-синюю паранджу (по-видимому — жены). Вокруг них семенили трое слуг — две молоденькие девушки и мальчик в простых одеждах и босиком. Они несли кувшин и пару плетеных корзин, доверху заполненных дорогими покупками. Слева и справа от главы семейства шествовали четверо стражников, за плечами у них висели широкие сабли. На их темных плащах красовался такой же рисунок, что на накидке хозяина.

Это был весьма известный символ среди жителей Аль-Джамии. Он принадлежал знатному дому Алсукур. Члены этой семьи славились своим чрезмерным высокомерием, невзирая на скромное (по меркам знати) жилище и отсутствие каких-либо высоких титулов.

Лысый мужчина шел вдоль стены, рассматривая как предлагаемые товары, так и самих продавцов без особого интереса. Впрочем, пару раз он и его жены брали что-то с прилавков и клали в корзины к слугам. Затем они шли дальше, а счастливые продавцы, чуть ли не плача, выкрикивали благодарности за оказанную им честь.

Наконец, процессия подошла к коврам Тамзимира. Глава семейства, похоже, заинтересовался большим темно-синим ковром, который был полу-свернут и мирно стоял прислоненный к стене. Мужчину заинтересовал узор. Весь ковер от края до края был разрисован голубыми силуэтами различных представителей фауны. Тигры, бегемоты, лошади, все они бежали друг за другом по краю ковра образуя круг, в центре которого величаво стоял павлин. Силуэты всех животных были просто голубого цвета, но вот павлиний хвост был разукрашен в несколько цветов: изумрудно— зеленый и рубиново-красный по краям, а самом центре отливал серебром.

Мужчина словно завороженный смотрел на ковер, а затем указал на него пальцем. Тут же ближайший из стражников кинулся к ковру, аккуратно взял его и закинул себе на плечо. Довольный глава семьи кинул продавцу горстку золотых монет и двинулся дальше. Он прошел мимо товаров Калиба, даже не удостоив их хозяина взглядом, и остановился у следующего торговца. Ну как, торговца. Перед ним лежал потертый, продырявленный в нескольких местах, квадратный бардовый коврик, уставленный разнообразными безделушками: Деревянная фигурка мартышки, пара медных колец, закупоренная невзрачная бутылочка, сквозь крышку которой просачивался черный дымок, мешочек, до верху наполненный порошком бледно-зеленого цвета, железный браслет с символом какого-то северного божества, и всякая подобная мелочь.

Человек, торговавший всем этим добром, сидел, прислонившись спиной к стене, скрестив ноги перед собой и сложив руки на груди. Он был одет во все белое: белые сапоги, заляпанные дорожной грязью, белые штаны, рубаха на пуговицах, белый капюшон скрывал верхнюю половину лица. Похоже, торговец дремал. Знатный господин был уязвлен таким пренебрежением к своей персоне и, скривив презрительную гримасу, продолжил свой путь. Одна из его жен, все же, проходя мимо, взяла с ковра ожерелье из камней цвета морской глади (оно показалось ей самым ценным из всего что было у этого торговца) и, не заплатив ни монеты, отправилась вслед за мужем.

— Знать заинтересовалась твоим товаром. — Тихо сказал Тамзимир когда процессия отошла подальше. — Это хорошо.

Затем негр повернулся к пышнобородому соседу.

— А вот тебе, Калиб, похоже нечем их заинтересовать.

Лицо продавца овощей в ответ начало приобретать багровый оттенок прямо на глазах, а седая борода вновь затряслась.

— Ой! Прошу прощения, что здешние жители настолько хотят быть похожими на обезьян, что вообще не интересуются нормальной пищей!

Калиб вскочил на ноги.

А ты, Тамзимир, как я вижу очень доволен! Ведь знатный господин дал тебе целых пять! Или даже нет! Шесть монет в оплату твоего лучшего ковра, который, как я знаю, стоит больше тысячи!

Тамзимир в ответ пожал плечами и ответил:

— Ты не знаешь местных порядков. Знать всегда забирает лучшее у простых торговцев как мы и то, что он отдал хоть что-то взамен — это большая честь. Теперь сюда очень скоро стянется народ, ведомый слухами об этом. Тебе от этого тоже будет польза, не сомневайся.

Негр вновь посмотрел на зеленый шатер.

— Мне странно, что знать даже не посмотрела в сторону эльфов. Интересно, на то есть причина?

От размышлений Тамзимира отвлекло сонное бормотание соседа в слева. Со стороны казалось, что он только что проснулся. Но темнокожий торговец был уверен, что сосед в белом на самом деле не спал.

— А вот нашему другу стоило бы проявить больше уважения. — Обратился негр к торговцу в белом. — Тогда может и на него бы снизошла благодать.

Белый капюшон дернулся и из-под него показался полуоткрытый глаз. У торговца была бледная кожа. Он определенно прибыл откуда-то с севера.

— Этот лысый, напыщенный индюк… Одна из его куриц взяла мою вещь… И не заплатила… Спасибо большое, но не нужна мне такая благодать. Знаешь, что это за ожерелье было? А я может быть из-за него жизни чуть не лишился! Может меня чуть на пики русалки не насадили когда я его добывал!

Торговец в белом повернулся к собеседнику так резко, что капюшон полностью слетел с головы на бок и добавил: — Кстати так оно и было!

— Тсссс! — Негр резко приложил палец к губам призывая своего товарища замолчать.

— Тише! Здесь нельзя грубо отзываться о членах знатных семей! Даже криво смотреть в их сторону нельзя! Усмири свое негодование, если не хочешь за решетку. О тюрьме Аль-Джамии ходит много дурных слухов.

— О любой тюрьме ходят только дурные слухи. — Парировал собеседник.

— Шинкар! — слегка повысил голос негр. — Успокойся. Если ты начнешь доставлять...

— Проблемы твоему каравану, то обратно из этого пекла буду добираться самостоятельно. — закончил за него юноша. — Знаю. Ты уже говорил мне это много раз. Все, замолкаю.

Торговец в белом снова надвинул капюшон на глаза, достаточно чтобы солнце не мешало дремать, но при этом, чтобы видеть если чьи-то ноги подойдут близко.

Предсказание Тамзимира сбылось. Всех счастливчиков, что были одарены вниманием аристократа вскоре начали посещать и другие покупатели. Всем было интересно, что же такого здесь продают, если сам глава семейства Алсукур, известный своей брезгливостью, заинтересовался. Вторая половина дня прошла куда более плодотворно, нежели первая. Шинкар продал почти все безделушки, что лежали у него на ковре. В основном, так получилось потому, что он наврал с три короба про магическую ценность этих вещей. Конечно, все, без исключения, вещи были волшебными! Например, глаза той же деревянной мартышки и в самом деле светились в темноте. Просто они могли тускло осветить одну небольшую комнату, а вовсе не зажечь все комнаты дворца султана светом тысячи солнц, как представил торговец.

День уже склонялся к закату, и до закрытия базара оставалось еще несколько часов когда Шинкар уже связал свой скромный узелок и собрался уходить.

— Ты на сегодня закончил? — Поинтересовался Тамзимир, попутно отдавая пожилой женщине только что приобретенный шелковый платок.

— Нда. — Весело ответил юноша. — У меня почти все кончилось.

— Уж конечно! — Усмехнулся негр. — Я прекрасно знаю, что в твоей сумке еще полно барахла!

— Не барахла, а безумно редких магических вещей! — отозвался Шинкар.

— Да? Как та груда пыли, которую ты перемешал с зеленой охрой и выдал за сильнейший мантикоровый яд?

— Нуууу! Ты знаешь, если это кому-то подсыпать в чай, он же в самом деле отравится!

Тамзимир тяжело вздохнул и ответил: — Если кто-то придет жаловаться на плохой товар, то я не стану за тебя отвечать.

Шинкар усмехнулся, помахал товарищу, и, закинув узелок на плечо, двинулся вдоль стены к переходу в Черный квартал. Караван, к которому он напросился, остановился там на площади. Только у Шинкара, Тамзимира и Калиба хватило денег заплатить за разрешение торговать на большом базаре (пусть и с самого краю), поэтому остальные их попутчики сегодня торговали в районе простолюдинов на площади.

— Интересно как у них идут дела там. — думал про себя Шинкар.

— С одной стороны не нужно платить эту грабительскую пошлину. С другой на базаре куда больше народу с тугими кошелями.

В памяти всплыл момент, когда женщина в парандже стащила ожерелье. Не купила его, оказав тем самым великую честь, а именно стащила! Хотя конечно с другой стороны, это чуть позже действительно привлекло много народу.

Пока Шинкар шел в сторону каравана, вспоминая сцену "покупки" ожерелья, воображаемая жаба на плече душила его все сильнее. Он брел по узкой улочке Черного квартала настолько погруженный в свои мысли, что столкновение с быстро мчащимся ему на встречу зеленым силуэтом стало для юноши полной неожиданностью. Первое, что он почувствовал был жесткий удар в грудь плечом, затем столкновение его пятой точки с каменной мостовой, и последующее приземление на него сверху незнакомого тела. Спустя пару секунд, оправившись от шока, юноша приподнялся на локтях и уставился на своего обидчика. Во вспотевшем и обеспокоенном лице он узнал веселого эльфа-зазывалу, что торговал в зеленом шатре напротив. Однако, сейчас лицо эльфа не светилось приветствием и благодарностью, а было наполнено смятением и страхом.

— Прошу простить меня! Вы не видели Амиэль?! — выпалил он на неожиданно чистом общем языке.

Не все эльфы могут похвастаться знанием общего языка. Этот может, в чем Шинкар убедился еще утром на базаре. Однако, весь день он говорил с обычным для детей леса, певучим акцентом. Сейчас же от дефекта в его речи не осталось и следа. Эльфы — народ довольно высокомерный, ибо они уверены в своем превосходстве над другими расами, обуславливая это своей красотой, единением с природой, и долгой жизнью. Чтобы общаться с другими народами (если уж судьба заставила), они, как правило прибегают к услугам переводчиков. Но это была совершенно другая ситуация. Посидев несколько долгих секунд на земле с застывшим удивлением на лице Шинкар выговорил:

— Девочка, что была с вами на ба...

— Да! Да! — перебил его взволнованный эльф.

— Извините. Нет. Если увижу...

Незнакомец его уже не слушал. Он с молниеносной быстротой вскочил на ноги и устремился дальше по дороге, туда откуда шел юноша.

—… я вам сообщу… — зачем-то закончил фразу Шинкар, глядя как пятки эльфа исчезают в облаках возмущенной дорожной пыли.

Подождав еще минутку, сидя на земле, в ожидании когда ушибленное место перестанет болеть, Шинкар встал, отряхнул одежду, затем, вместо того чтобы продолжить свой путь, зашел в один из ближайших темных закоулков.

— Совсем забыл. Надо бы соблюдать осторожность. Я же ведь сюда не торговать приехал.

Он коснулся верхней застежки на рубахе и подумал о большом зеленом дубе, что на ветру весело шепчется с остальными деревьями вокруг, на своем, понятном лишь им одним языке.

Юноша вышел из переулка облаченный уже в ярко-зеленые одежды, и поспешил к месту своего ночлега.