Маг (рабочее название)

Пролог.

По определению подземелье — это мрачное зловонное место с плесенью на стенах и лужами на полу. Но подземелье монастыря Трех Лун отличалось от всех прочих чистотой и порядком. Даже кое-где по углам стояли вазы с цветами. Правда, за то время, которое они там стоят, цветочки успели уже порядком засохнуть, превратившись в цветочных мумий. Лестничные пролеты уводили гостей подземелья глубоко под монастырь к длинному коридору, по сторонам которого располагались небольшие камеры для заключенных, которые в данный момент пустовали. А если пройти до конца этого коридора, то взору открывается большая зала с установленными по углам огромными факелами освещавшими ее. В центре залы находилась каменная резная скамья, на которой сидел старец в красной мантии. Он сидел спокойно, не произнося ни слова. Можно было подумать, что он спит или умер. Но нет. Вот он тяжело вздохнул, поднял свою лысую голову и посмотрел на единственную камеру, которая находилась на расстоянии нескольких метров от него. По всему периметру решетки висели маленькие золотые колокольчики на язычках, которых была привязана маленький пергамент с заклятием.

— Ну что ж, мне пора, — монах явно обратился не к пустоте.

Он хлопнул своими старческими морщинистыми руками себе по коленям и попытался подняться, но что-то его не пускало. Удерживало в сидячем положении.

— Прекрати, — нахмурив брови, сказал монах и направил свой взгляд к темноту темницы.

За решетками вдруг образовались два огонька, расположенных близко друг к другу, явно образовывая глаза неведомого заключенного. Маленькие колокольчики тревожно зазвенели. Огонь, который горел очень ярко, моментально угас. В полумраке старый монах сопротивлялся тому невероятному воздействию, которое давило на него сверху, прижимая к лавке. Собрав всю духовную энергию, старик распрямил плечи и встал. Давление исчезло. Факелы горели так же ярко, как и всегда.

— Ты же знаешь, старик, что я не могу причинить тебе никакого вреда, как физического, так и духовного, — пророкотал неведомый заключенный.

— Я это знаю, — старик немного запыхался. — Но все ж не стоит рисковать.

Закрыв глаза, монах напрягся, выставил правую ногу вперед и, сделав пассы руками, направил всю собранную энергию на колокольчики. Надписи на привязанных на них бумажках вспыхнули лазурным светом. Заключенный застонал.

— Это будет тебе небольшим, так сказать, уроком, — стряхивая руки, проговорил монах.

Он сложил их на груди, повернулся спиной к решетке и направился к выходу.

Напоследок, еще раз посмотрел в темноту камеры, в которой сидел заключенный, монах поставил незримый барьер и удалился.

— Все-таки придет день, когда я покину эти стены. И вам останется только молить своих богов, которые вам не помогут. Ибо настанет мой час! — прокричал в след уходящему монаху заключенный.

Но последних слов старик уже не слышал, ибо находился очень далеко.

Выйдя из подземелья, монах присел на скамью, находившуюся возле входа. Восхождение почти вымотало его, и от этого он тяжело дышал. Проведя целый день и всю ночь в медитации возле темницы, он потерял много духовной энергии, которую, какими бы не были обереги или заклятия, забирал заключенный.

К нему подбежал монашек:

— Вас зовет настоятель, — сказал тот и убежал.

Монах тяжело вздохнул, поднялся и направился, шаркая сандалиями о каменный пол, к настоятелю монастыря. По дороге он еще раз посмотрел на золотой блин солнца, которое поднимался из-за часовой башни, и вошел в дверь высокой Храмины. Поднявшись по винтовой лестнице, справа от входа, он очутился в просторной зале. На полу лежал красиво вытканный ковер с замысловатым узором, на котором стоял трехногий круглый стол, который был завален книгами и листами пергамента. Возле стола стояло резное кресло обитое красным бархатом. Вдоль стен возвышались книжные стеллажи. От имевшихся в них книг и пергаментов у старого монаха просто разбегались глаза. Пройдя не спеша эту кладовую знаний, он очутился в маленьком кабинете-спальне. В ней, как оказалось, книг было не меньше. Большей частью книги стояли ровными стопками на полу и на конторке, за которой на резном стуле сидел настоятель и, макая перо в чернильницу, что-то писал. Сама же комната была разграничена большой ширмой, за которой находилась кровать. Окно, возле которого сидел настоятель, выходило во двор. В окне был хорошо виден вход в подземелье, в котором недавно побывал старый монах.

Кончив писать, настоятель отложил перо, закрыл чернильницу крышечкой, сложил исписанный пергамент в конверт и запечатал его. После этого он внимательно посмотрел на старого монаха.

— Ты сегодня дежурил возле темницы, — настоятель не спрашивал, он констатировал факт.

— Да! — поклонившись, ответил монах. — И мне кажется, что он набирает силы. Он каждый день пытается сломать печать. А сегодня это чуть не произошло.

— Что? — настоятель удивленно посмотрел на монаха. — Этого не может быть. Правда, прошло столько времени.

— Да, прошло более двухсот лет. Если быть точным то двести девятнадцать.

— И все это время ты каждый день проводишь около этой клетки.

— Такая уж моя судьба, — тяжело вздохнул старый монах.

Настоятель немного удивленно посмотрел на него, потом поднялся и подошел совсем вплотную к старику:

— Я подозревал, что когда-нибудь этот день настанет. Тебе необходимо немедленно передать свои полномочия другому монаху. Выбери самого достойного и заслуживающего, по твоему мнению, такого высокого доверия. Он немедленно должен принять присягу, и мы в этот же день проведем ритуал переселения. После ритуала тебе немедленно придется отправиться в Башню Маг. Письмо, которое я написал тебе необходимо передать главе ордена. Его зовут Яо.

— Я уже присмотрел одного паренька, — с мягкой улыбкой сказал монах.

— Хорошо. Очень хорошо, — похлопав по плечу старого монаха, сказал настоятель. — Попроси его зайти ко мне.

Старый монах еще раз поклонился, взял дрожащими руками у настоятеля письмо к главному волшебнику и вышел.

Спустя три часа всё было готово к проведению ритуала. Все монахи, которые находились в монастыре, высыпали во двор. Там были и стражники, которым, под страхом пыток, нельзя было покидать свои посты. Все ждали чего-то необычного. Ведь такой ритуал происходит не каждый день.

Из храмины в сопровождении старого монаха и молодого монашка вышел настоятель и направился к входу в подземелье. Остановившись около той самой лавки, где каждое утро, вот уже на протяжении многих лет, отдыхал старый монах, настоятель повернулся к толпе и низко поклонился.

После этого он взял с принесенного подноса ритуальный нож и кубок. Нож он передал старому монаху, а кубок монашку. Начав читать ритуальный стих, старый монах чуть надрезал себе ладонь, и теплая алая кровь полилась в кубок. Потом ту же операцию проделал и монашек. Настоятель принял у монашка кубок и приподнял его над его головой. Затем, взяв кинжал у старого монаха, настоятель повторил ритуал с кинжалом и влил свою кровь в кубок. Произнеся строки ритуального стиха настоятель передал кубок и ритуальный нож близстоящему монаху, чтобы каждый, кто находился в монастыре мог внести свой вклад по защите мира от того зла, которое заключено в недрах.

Как только кубок был наполнен кровью всех монахов монастыря, а ритуальный кинжал лежал на золотом подносе, на котором его принесли, настоятель, взял в левую руку кубок, а правой, начал совершать круговые движения против часовой стрелки над ним. Кровь сначала приняла черный цвет, затеем снова алый, немного начиная кипеть и образуя в центре воронку, которая отделила всю находящуюся кровь в кубке от сосуда и приподняла над головой настоятеля. От крутящейся кровавой сферы отделилось две капли, которые попав на лоб старому монаху и монашку, продолжали крутиться не растекаясь. Кровавая сфера плавно опустилась в кубок. Настоятель передал кубок сначала старому монаху, который принял его и сделал один глоток, потом передал кубок монашку, который сделал то же самое. После этого настоятель повернулся к входу в подземелье и принялся читать ритуальный стих.

Но его прервал громоподобный рык. Многие начали закрывать уши. Вдруг налетел сильный холодный ветер, который разом задул все факелы, стоявшие по всему периметру двора. Свет померк, хотя был день. Черные тучи сгустились над монастырем и землетрясение содрогнуло гору на которой и находился монастырь Трех Лун.

— Что-то пошло не так! — пытаясь удержаться на ногах, прокричал старый монах.

Но настоятель его уже не слышал, он был мертв. В его груди торчал ритуальный нож. А монашка и след простыл. Почуяв неладное, старик из последних сил преодолел расстояние до входа в подземелье, хоть это было и очень трудно, ветер то и дело порывался унести беспомощное создание за пределы монастыря, что он и сделал со всеми остальными монахами, разметав их.

Спускаясь в подземелье, старик молил бога света и огня Паладайна, чтобы не произошло того, о чем он даже думать не хочет. Какие же все-таки длинные эти коридоры. Монах уже выбился из сил, но все-таки добежал до последней залы. Охранное заклинание было на месте. Никто не входил и не выходил. Так что же произошло? Усилием воли он снял запрет и вошел в залу.

Факелы, которые обычно стояли по углам валялись на полу, горели, хоть и тускло. Лавка в центре залы была сломана пополам. Несколько колокольчиков валялось около решетки.

Было тихо.

Старый монах подошел к сломанной лавке. Присел на ее край и посмотрел в темноту камеры.

— Я знаю, что ты тут, — тихо, почти шепотом, сказал старый монах. — Это твоих рук дело? Как ты смог такое проделать, ведь ты запечатан. Твое могущество ушло.

— ГЛУПЦЫ, — прорычал заключенный. Из темноты на старого монаха смотрели два маленьких алых огонька. — МОЯ СИЛА ВСЕГДА БЫЛА СО МНОЙ. И ЧАСТЬ ЕЁ, ХОТЬ И НЕ БОЛЬШАЯ НА СВОБОДЕ.

— Этого не может быть?

— ХАХАХАХАХА! — засмеялось то, что сидело в камере.

И тут старый монах вспомнил. Память нарисовала события последних минут, словно картину. Он отчетливо видел, как монашек схватил ритуальный кинжал и вонзил его в грудь настоятелю. Как свет померк, и ветер убивал монахов, поднимая их над землей и бросая об стены.

Трясущейся рукой он достал из кармана письмо настоятеля, которое необходимо было передать главе ордена Яо. Трясущимися руками он распечатал конверт, достал письмо и прочитал:

«Мой дорогой Яо!

Я пишу тебе в эти скорбные минуты, потому что я, проведя последние десять лет в поисках того кто сможет обуздать силы зло пришел к выводу что такой человек есть. Я не знаю, кто это мальчик или девочка, но ты, мой старый друг, сможешь разыскать этого человека в Запределье, в городке…».

До конца он так и не дочитал. Бумага вспыхнула в его руках, загорелась и, не обжигая старческих рук, превратилась в пепел, который просто рассыпался в руках.

— Я НЕ МОГУ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ЗЛА, — сказал заключенный. — ПОКА НЕ МОГУ.

Но старый монах уже знал, что надо делать. Необходимо было все сообщить Яо.

Выбравшись на поверхность, он с трудом добрался до своей кельи, собрал все самое необходимое, что могло пригодиться в пути и, оставив монастырь, который он не покидал вот уже двести лет, старый монах направился к Башне Маг.