Лезвие души. Сказания Яркендара. Глава 8. Стрела в сердце.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 8. СТРЕЛА В СЕРДЦЕ.

Ярослава стояла у окна, задумчиво глядя в темнеющее небо. Ярополк вошёл тихо, но она всё равно его почувствовала. Он подошёл к ней и молча стал рядом.

— Не понимаю, как они прошли, — вздохнула она.

— Теперь это неважно, — сказал Ярополк.

— Просто такое ощущение, что мы совершенно зря сражались за мост.

— Не зря. Во-первых, мы всё же задержали их больше, чем на сутки.

— А во-вторых?

Ярополк молчал. Ярослава посмотрела на него. Он слегка улыбался.

— А во-вторых, там я впервые увидел, как ты улыбаешься, — ответил он.

Ярослава невольно улыбнулась и, неожиданно даже для самой себя, прижалась к нему, склонив голову ему на грудь. Он обнял её за плечи и некоторое время они постояли так, не двигаясь. Ей было хорошо. Столько лет сражалась в одиночку, что теперь даже приятно довериться кому-то, расслабиться. Невозможно всегда быть сильной, особенно если ты женщина. Сейчас она просто молча стояла, слыша, как в его груди мерно бьётся сердце. В его объятиях ей было спокойно, тепло. Он был сильным, надёжным и…

И очень напоминал своего брата. Эта мысль внезапно царапнула её. От этого наваждения просто необходимо было избавиться. Она не может всю жизнь сохнуть по Святодару, не имея возможности быть с ним. Она подняла глаза. Ярополк смотрел на неё так же, как и тогда, на Призрачном Мосту — нежно, ласково. И глаза у него снова были тёмно-карими, с тёплыми искорками. Она коснулась его губ своими губами, сначала слегка, потом увереннее. Он тотчас же ответил на её поцелуй. Они жадно впились друг в друга губами, отвыкшие от нежности, уставшие от одиночества, соскучившиеся по теплу другого тела. Он обнял её бережно, но крепко — так, как она и хотела. Он сделал шаг слегка назад и в сторону, она продолжила его движение, он повторил. В этом беззвучном вальсе, не размыкая рук и губ, они в несколько шагов оказались возле кровати. Ярослава чувствовала, как под его руками одежда словно сама собой спадает с неё, освобождая тело. Она и не думала противиться этому, помогая ему тоже избавиться от ненужных тряпок. Его ладони легли на её плечи и начали движение вдоль её тела. Прошли по лопаткам, опустились ниже — она чувствовала, как кончики пальцев касаются спины. Потом двинулись вниз. Он слегка сжал её крепкие ягодицы и прижал её к себе. Она почувствовала животом его растущее желание. Потом одна его ладонь остановилась на её пояснице, а другая двинулась вверх, к её груди. Она томно откинулась назад. Он накрыл её грудь ладонью, лаская большим пальцем набухший и затвердевший от возбуждения сосок. Затем наклонился над ней и поцеловал её в ложбинку между больших, упругих грудей, туда, где у человека находится душа.

И она действительно почувствовала, как он ласкает не только её тело, но и израненную, измотанную душу. Она уже давно поняла, что Ярополк обладал способностью чувствовать мысли других людей. Не читать, а именно чувствовать, ощущать душу человека в его глазах. И она уже знала, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с этим мужчиной. И она отдавалась ему полностью, без остатка, словно в последний раз.

Ярополк чувствовал, как жадно откликается на его ласки её сильное, упругое тело. Он чувствовал исходивший от неё потрясающий запах — запах чистого, здорового женского тела. Ни с одной женщиной ему не было так хорошо, как с ней. Её сердечко билось так, будто хотело достучаться до него, сказать что-то. Она откинулась на его руках и он ласкал губами её изящную шею, бурно вздымающуюся грудь. Он приподнял её на руках и бережно положил на кровать. Она ждала его. Опускаясь на неё, он чувствовал, как она раздвигает ноги, раскрываясь ему навстречу — естественно и нетерпеливо. Он чувствовал, как сладкая дрожь пробежала по её телу, чувствовал, как её руки ласкают его тело, перекатываясь пальцами по мышцам и старым шрамам.

Ярослава тихо и сладко вздохнула, почувствовав на себе такую приятную тяжесть его сильного тела. Когда он вошёл в неё, она слегка вздрогнула. Горячая волна пошла по её телу от низа живота, растеклась по всему её горячему, возбуждённому телу, ударила в голову. Все ненужные мысли уходили и теперь ей было уже всё равно, что было, что будет. Она просто дарила любовь этому мужчине, получая взамен от него безудержную страсть, заставлявшую её тихо стонать от удовольствия.

Ярополк вошёл в нужный ритм, с особым удовольствием чувствуя, как она движется под ним, помогая ему. Её тело раскрывалось навстречу ему и он вошёл в неё легко и уверенно. Ничего больше его не волновало — только это великолепное, плотное, податливое тело, эта неприкрытая ложной стыдливостью простая, естественная любовь. Они постепенно теряли над собой контроль, сливаясь в единое целое, двигаясь в одном ритме. Наслаждение волнами разливалось по их телам, дополняя друг друга, входя в резонанс, доводя их обоих до экстаза.

Ярослава тихо, задыхающимся голосом прошептала имя мужчины, которому отдавалась так безраздельно. Услышав то, что она сказала, Ярополк на мгновение замер. Но потом продолжил движение. Чуть жёстче, чуть быстрее. Волны экстаза становились всё мощнее, пока, наконец, не захлестнули их с головой, унося обоих в небо, а потом с головокружительной скоростью бросая их вниз с немыслимых высот наслаждения до самых глубин усталости и удовлетворённых желаний. Никто из них не хотел возвращаться на грешную землю, где шли войны, где царила смерть, где лилась кровь и торжествовало зло. Они были там, где не было ни проблем, ни мыслей — ничего. Только бесконечная, всеобъемлющая и несокрушимая Любовь.

…Когда утром Ярополк открыл глаза, голова Ярославы покоилась на его груди и её растрёпанные волосы, источая тонкий, нежный аромат, лёгким покрывалом лежали на его лице. Её рука обнимала его, словно и во сне она боялась отпустить его. Он улыбнулся. Но, внезапно вспомнив то, что она шептала в моменты, когда полностью теряла над собой контроль, он нахмурился. Теперь ему всё было ясно. И он не знал, что ему делать — бежать от неё, забыть то, что было между ними или стать для неё единственным мужчиной, который будет ей нужен. Привыкший мыслить категориями логики, не давая воли чувствам, он теперь не знал, что ему делать. Он уже понял, что не сможет её оставить. И знал, что рано или поздно в их отношениях наступит катастрофа. И он решил просто оставить всё так, как оно есть. Пусть идёт, как идёт. А там посмотрим.

…Противник штурмовал крепость уже четвёртые сутки. Он построил высокие многоярусные передвижные осадные башни, вровень со стенами и с них лучники имели возможность держать под обстрелом стены, прикрывая атаки пехоты, когда она карабкалась на стены по приставным лестницам. Вообще, скорость, с которой противник обзавёлся осадной техникой, просто поражала и наводила на мысли о колдовстве.

Ярополк и Святодар стояли рядом с Радомиром у дворца. Близился вечер и на сегодня приступы были закончены. Братья были чем-то недовольны.

— Мне это не нравится, — сказал Святодар.

— О чём ты? — спросил Радомир.

— То, как они нас штурмуют. Они не пытаются организовать полномасштабный штурм, попробовать взять город любой ценой. Раньше они спешили, а теперь словно чего-то ждут.

— Может быть, они просто ведут осаду? — возразил Радомир. — Надеются, что мы исчерпаем запасы продовольствия, начнём голодать. Тогда нас легче будет взять.

— Тогда к чему это постоянное давление? — спросил Святодар. — Ни хороший штурм, ни простая осада. Они максимально берегут людей. Чуть что — трубят отбой. Это на них очень не похоже.

— Сами вы что думаете? — спросил Радомир.

Святодар покачал головой.

— Не знаю.

— Они чего-то ждут или что-то готовят, — сказал Ярополк.

— Может быть, мощного подкрепления? — предположил Радомир.

— Если это так, то это очень плохо.

— А если они что-то готовят, то что?

Ярополк точно так же, как и Святодар покачал головой.

— Не знаю.

…А противник действительно кое-что готовил. Из далёких восточных земель их предводитель привёз много знаний. В их числе — секрет изготовления мощного дьявольского порошка, способного, если его поджечь, разнести в осколки самую крепкую скалу. И всё, что необходимо было для его приготовления, у них было. И уже пятые сутки они и ночью и днём вели подкопы под стены города. Подкопы начаты были из четырёх больших палаток, скрывавших всё происходящее от глаз защитников города. Работы шли и днём и ночью. А наверху отряды, сменяя друг друга, имитировали штурм. Когда четыре мощных заряда сработают, подорвав мощные стены, вот тогда они пойдут на единый, массированный штурм. И это произойдёт уже послезавтра — инженеры дошли под землёй до самых стен крепости, покоившихся на скальном основании. Именно поэтому Радомир и не боялся подкопа — это было невозможно. Он не знал, что противник обладает знанием, которое позволит ему пройти не под стенами и не над ними, а прямо сквозь них. Послезавтра под утро они начнут закладку фугасов. К вечеру послезавтрашнего дня столица Яркендара падёт.

Генерал вражеского войска спокойно осматривал стены, которые выглядели так грозно и неприступно. Он находился от них на расстоянии ненамного большем, чем полёт стрелы из тяжёлого арбалета. Каждый день он так объезжал крепость, не упуская ни малейшей детали, спокойно и не торопясь. Он передвигался обычно в сопровождении нескольких рыцарей.

…А за ним уже не первый раз следили со стены крепости холодные серые глаза. Внимательно и безжалостно. Это были глаза человека, твёрдо решившего круто изменить его жизненный путь. Или прервать его…

…Когда наступил вечер, каждый нашёл себе занятие по душе.

Эмилио тщательно затачивал огромную секиру и без того острую как бритва.

Искандер, как обычно, травил воинам какую-то очередную небылицу. Те лежали вповалку от смеха, слушая его.

Святодар и Радомир что-то тихо обсуждали в стороне.

Ярополк сидел в глубоком кресле у стола с ярко горевшими на нём свечами. Почти всё время, свободное от войны и любви, он проводил здесь. У Радомира была шикарная библиотека. Сейчас у Ярополка в руках была очень редкая, древняя книга — исследование мифов и легенд. Авторы — известные учёные прошлого посвятили её одной теме — отделение реальных фактов от наслоений вымысла. Ярополк нашёл там несколько очень интересных моментов истории, о которых он не знал. В частности, его заинтересовала история архитектурных артефактов, оставленных расой Основателей. Кажется, он ухватил какую-то мысль, которая могла привести его к ответу на вопрос о том, как противник смог совершить переход по уничтоженному Призрачному Мосту. Предположение было просто невероятным, но что-то подсказывало ему, что это не так невероятно, как кажется на первый взгляд. Если бы Ярополк прочёл ещё пару страниц, он уже в тот вечер нашёл бы разгадку, но…

Но он почувствовал на себе взгляд. Даже не поворачивая головы, он уже знал, кто это. Так смотреть на него могла только она…

Ярополк поднял глаза и встретился взглядом с Ярославой. Она стояла на лестнице, ведущей на второй этаж, в спальни и покои. Она отвернулась и пошла наверх. Ярополк слегка улыбнулся. Они умели понимать друг друга без слов, так, будто всю жизнь были вместе. Когда Ярополк пришёл сюда, он отстегнул свой меч, снял доспехи и взял в руки книгу. Война отступила перед разумом. Теперь он медленно закрыл книгу, бережно положил её на стол, поднялся и пошёл за своей женщиной. Разум отступил перед любовью. Но свой меч он прихватил с собой.

И не зря.

Когда он вошёл в тёмную спальню, он резко выставил его перед собой, отражая удар. Меч нападавшего свистнул ещё раз. Он пригнулся, уходя от удара. В кромешной тьме он ориентировался только на звук. Глухие удары не были слышны за пределами комнаты. Ярополк не вынимал меча из ножен, парируя удары. Нападавший тоже не обнажал клинка, поэтому, когда Ярополк пропустил удар, он не стал для него смертельным, хотя и был довольно болезненным.

— Получил? — язвительно хихикнула Ярослава, не прекращая атаку. — Тоже мне, непобедимый воин.

Ярополк получил ещё один ощутимый удар по рукам и выронил меч. Решив, что пора заканчивать, он перехватил оружие Ярославы, вырвал его у неё из рук и, отшвырнув его в сторону, попытался схватить её. Но Ярослава отлично видела в темноте, прямо как кошка. Она ловко увернулась и ушла в сторону. Ярополк, ориентировавшийся на слух, замер. Она тоже. Но он уловил её сдержанное дыхание за своей спиной. Резко развернувшись, он схватил её обеими руками. Она попыталась вывернуться, но он обнял её железной хваткой, так, что у неё едва рёбра не хрустнули. Против этого приёма ей нечего было противопоставить. Кроме одного. Она прильнула к нему и впилась в его губы страстным поцелуем. Он ослабил свою хватку, превратив её в нежные объятия. Она опустила руки ему на талию, крепко взяла его за ремень и, сделав ему резкую подсечку, прокинула его мимо себя, повалив на кровать. Сама уселась на него сверху. Он попытался скинуть её, но теперь она сжала его бока сильными бёдрами. Так она укрощала строптивых коней. Он охнул и упёрся руками в её колени, стараясь развести их в стороны. Она почувствовала, что он пересилит её. Положив руки ему на грудь, она наклонилась над ним. Её волосы щекотали его лицо, а глаза и губы были к нему всё ближе и ближе. Её губы замерли в миллиметре от его губ. Он чувствовал её дыхание.

А она дразнила его. Её руки, слегка щекоча его кончиками острых ноготочков, ласкали его тело, опускаясь от груди к паху. Она расстегнула его ремень, брюки. Почувствовав осторожное прикосновение, он замер. Её пальцы прошлись вдоль его возбуждённой плоти, едва касаясь его. Он неспеша расстегнул ей все пуговки на одежде и погладил её обнажённую грудь. Потом обнял её за бёдра и придвинул плотнее к себе. Она мучительно медленно, испытывая его терпение, подстроилась под него, чувствуя его сильное физическое возбуждение. Замерла, почти касаясь его губами, почти впустив его в себя. Он не двигался, хотя она чувствовала, как напряглись его руки, готовые прижать её к себе, прекратить эту сладострастную игру, перейти к делу. Она не сомневалась — ещё секунда иобоих он опрокинет её на спину, жадно вопьётся в неё губами и войдёт в неё — резко, почти грубо, до упора. И она сделала это первой. Сейчас она вела их по дорогам наслаждений.

Ярополк чувствовал, как работает её тело, привыкшее к физическим нагрузкам — сильное, выносливое, гибкое. Он не возражал против этого. Взяв инициативу на себя, она выкладывалась на всю, получая удовольствие, контролируя ситуацию. А он экономил силы, накапливал их для второго раунда, когда уже он окажется сверху, возвращая ей с лихвой заряд неистовой любви. Тогда уже она будет улетать в небеса, подчиняясь ритму его движений. А сейчас они уже подходили к первому пику наслаждения. Она сначала приподнялась над ним, а потом резко выпрямилась, не прекращая двигаться. Он почувствовал, как задрожало её тело. С тихим стоном она откинулась назад и волны экстаза прошли по её телу, передаваясь ему. После этого она обессилено опустилась на него и замерла, касаясь губами его плеча. Ярополк улыбался. Она была великолепной любовницей. Подождав немного, он аккуратно, но уверенно перевернул её на спину и лёг сверху. Она едва начала приходить в себя после первого акта, а он уже начал второй, не давая ей остыть. Их ночь только начиналась.

…В этот раз она проснулась первой. Ярополк спал, лёжа на левом боку. Она задумчиво смотрела на его спину, по которой от правого плеча до левого бока шли белые полосы шрамов. Ярополк рассказывал ей, откуда это у него.

После войны с армией Тьмы они вместе со Святодаром, Искандером и отрядом добровольцев очищали Ночной Лес от оборотней. Один из Стражей — охранников логова оборотней, едва не загрыз его тогда. Ярослава легонько прикоснулась к его шрамам. Слава Богу, что Стражу это не удалось. Что было бы, если бы он погиб тогда? Если бы они никогда не встретились? Она не хотела об этом думать. Ярополк во сне перевернулся на спину. Она приподнялась над ним, не отрывая глаз от его лица. Ярополк слегка улыбался во сне хорошей, наивной улыбкой. Она не знала, что ему снилось, но во сне он был счастлив. Она думала о том, что это за человек. Красивый. Сильный. Смелый. Нежный. Добрый. Умный. Просто идеал какой-то! Неужели у него нет никаких недостатков?

И тут она поняла, что просто не хочет искать в нём никаких недостатков. И ещё одно она поняла в этот момент, глядя на его детскую, открытую улыбку. Она поняла, что давно уже не сравнивает его с братом. Святодар — это одно. А Ярополк… Ярополк — человек, который ей нужен.

Она тоже улыбнулась и откинулась на спину. Этот день только начинался, но он уже изменил её жизнь. Она была права, думая так. Но она ещё не знала, насколько этот день изменит её жизнь.

…Она снова стояла на стене, глядя вниз, на лагерь противника. А вот и сам предводитель. Он довольно пунктуален. Снова, в то же самое время он совершает свою неспешную прогулку. Её дерзкий план давно уже созрел. Пора было действовать. И она знала, к кому ей нужно было обратиться за помощью.

— Искандер!

Искандер, стоявший внизу, поднял голову.

— Иди сюда, быстро!

Через минуту он уже был рядом с ней.

— Чего там показывают? — спросил он, выглядывая между бойниц.

— Смотри, — сказала Ярослава, — вон там, на большом вороном коне в окружении свиты…

— Вижу. Сто против одного — это их генерал.

— Это он и есть, — подтвердила она.

— Достать бы его, — мечтательно сказал он.

— Молодец! — воскликнула она, — Сразу понял!

— Только у нас нет ничего такого, из чего мы можем его отсюда подстрелить, — возразил он, — слишком большое расстояние для выстрела.

— Да нет же! — Ярослава поняла, что поспешила его хвалить. — Не застрелить! А взять его!

— Мой лук до него отсюда не дотянется, а руки тем более, — упорно не понимал её Искандер.

— Да не отсюда, балбес! — Ярослава остановилась и, переведя дыхание, спокойно продолжила. — Минут через двадцать он будет проезжать напротив ворот крепости. Мы, с сотней людей из твоей конницы, выскакиваем за ворота, отрезаем его от своих, берём в плен или убиваем и возвращаемся назад.

Искандер целую минуту молча смотрел сквозь неё, обдумывая её дерзкий план.

— Ну? — нетерпеливо толкнула его она. — Что скажешь?

— Нет, — сказал он.

— Нет?! — изумилась она. Ярослава удивлённо замерла. Зная Искандера, она была уверена, что он живо ухватится за такое развлечение. Этот план был вполне в его духе — дерзкий, молниеносный выпад на грани безумства. Но, судя по всему, она плохо его знала. Искандер был не прочь рискнуть своей жизнью, но он никогда не ставил под удар жизни других.

— Нет, — повторил он. — Для того чтобы выскочить наружу, нам придётся открыть ворота. Так?

— Так, — нетерпеливо сказала она. — И что?

— Мы откроем ворота, а они будут на это спокойно смотреть? Или попытаются войти в эти ворота?

Ярослава улыбнулась.

— А вот это я тоже предусмотрела, — ответила она. — Нам понадобится пять минут, не больше. Десять минут — отходим. Задержимся на пятнадцать — ворота закроются, независимо от того, успеем мы или нет. Соответствующие указания страже ворот я уже дала. Пять — десять минут. Этого нам хватит для броска. У стен сейчас от силы три сотни воинов. Сейчас их основные силы отошли — видимо, перерыв на обед. У них просто не хватит времени на то, чтобы сообразить, что происходит и сгруппироваться для атаки на ворота. И, кроме того. Я договорилась с Эмилио. Он уже ставит у ворот сотню своих отборных воинов. Они никого не пропустят, пока ворота будут открыты.

— Как ты уговорила Эмилио? — удивился Искандер, зная его характер.

— Сказала, что это приказ Радомира.

— А сам Радомир об этом знает?

— А он знал, что ты пошёл вместе с нами угонять коней? — хитро прищурилась Ярослава. — Как ты там сказал? «Если бы я его попросил, он мне, конечно же, разрешил бы, поэтому я не стал тратить его драгоценное время на пустые разговоры и сделал то, что он бы и так мне разрешил, если бы я его попросил». Кажется так?

— Перестань, — Искандер не принял её шутливого тона. — Кто ещё знает о твоём плане?

— Никто. А зачем? Сюрприз будет.

— Перестань, — Ярослава ещё никогда не видела его таким серьёзным. — Надо сообщить Радомиру.

Он повернулся и быстро пошёл в сторону дворца. Ярослава тихо выругалась. Вражеский генерал уже подъезжал к нужному ей месту. Она уже давно всё подготовила. Она понимала, что Радомир вряд ли разрешит открыть ворота. И ни Святодар, ни Ярополк её в этом не поддержат. Это было безумием. Но это был блестящий шанс обезглавить вражеское войско. Это будет для них как стрела в сердце. Она уже всё подготовила. Сотня всадников была наготове. Она думала, что Искандер будет с ней. Но он слишком осторожничал, что было на него не похоже. Ей нужно было прислушаться к его словам. Но она иногда была слишком упряма. Она приняла решение.

Задержись она на стене на пару минут, посмотри направо и… Всё было бы иначе.

Надев шлем, она прыгнула в седло и поскакала к воротам. Там уже стояли воины, отобранные ей. Там же был и Эмилио. Он предпочёл быть здесь лично, понимая, как опасно может быть это короткое открытие ворот. И он привёл сюда не сотню, а две сотни бойцов тяжёлой пехоты.

— Мы готовы, — спокойно сказал он ей.

Ярослава почувствовала укол совести. Она обманула Эмилио, сказав, что операция санкционирована Радомиром. Ему потом сильно достанется. Но, если она сделает то, что задумала, всё будет хорошо. Ярополк её потом убьет. Но это будет потом. А сейчас она встала во главе отряда и захлопнула забрало шлема.

— Открыть ворота!

И ворота неприступной крепости медленно приоткрылись. Не полностью, а только, чтобы выпустить отряд.

Генерал не поверил своим глазам. Ворота открывались! Он даже не сразу сообразил, что отряд, вылетевший из них, стремительно движется в его сторону. Через несколько секунд он это понял. Но не двинулся с места. А зачем? Смельчаков было не больше сотни. И они не видели того, что видел он. А к нему подъезжали три сотни его конных воинов. Этот отряд только что вернулся из дальнего разведывательного рейда и его командир, видимо, спешил что-то сообщить.

Ярослава, увлечённая объектом своей атаки, не сразу заметила эти три сотни, надвигавшиеся с фланга. А когда заметила, было уже поздно. Отряд врезался в её атакующую сотню, а она с десятком воинов обрушилась на генерала с его свитой. Его рыцари не дрогнули. Они были великолепными воинами. Выхватив мечи, они с ходу повышибали нескольких её бойцов из сёдел. Ярослава крутилась между ними, как чёрт. Она уже поняла, что увести генерала с собой ей не удастся. Значит — убить. И она прорубалась к нему, чувствуя, как за её спиной смыкаются ряды противника, отрезая ей все пути к отступлению.

Он смотрел на эту дерзкую женщину, с восхищением наблюдая за её стремительными, отточенными движениями. Он узнал её. Это она остановила его войско там, на Призрачном Мосту. Интересно, где второй?

Ярослава уже повергла двоих из пяти охранников. Она пробивалась к генералу. Он был её целью. Больше она ни о чём не думала. Краешком сознания она отчётливо осознавала, что это её последний бой. Даже если она убьет генерала, живой ей отсюда не уйти.

И впервые за эти несколько лет она вдруг захотела жить. Раньше она искала смерти, ни на что не надеясь. Но теперь ей было ради чего жить. Ей было, к кому возвращаться.

Немногие её воины, прорвавшиеся к ней, отвлекли охрану и она бросилась на генерала. Он уже ждал её. Отбив удар, он ударил её в грудь. Она вылетела из седла, тяжело грохнувшись на землю. Но остановить её уже было невозможно. Она сражалась с яростью обречённых. С земли она рубанула по передним ногам его коня. Бедное животное рухнуло на колени и генерал, кувыркнувшись через его голову, тоже оказался на земле. Ярослава атаковала, не давая ему подняться с земли. Он яростно отбивался, понимая, что если продержится пару минут, ему придут на помощь, остановив эту смертоносную женщину. Он привстал на одно колено, яростно раскручивая перед собой меч так, что он образовал перед ним сияющий круг. Ярослава поддела ногой щит одного из убитых рыцарей и швырнула его в этот круг. Тяжёлый щит едва не вышиб меч у него из рук, на миг остановив вращение. И Ярослава нанесла колющий выпад. Он отбил этот удар, но не совсем удачно — её меч пробил плотные штаны и рассёк мышцу на ноге, прямо под нависавшими пластинами панциря. И тут же она атаковала снова. Он только на секунду замешкался. Этого ей хватило, чтобы сильным ударом сбить шлем с его головы. Слегка оглушённый, он поднял глаза. Время словно замедлило свой ход. Он снова увидел то, что уже однажды привиделось ему. Он стоял на поле боя, раненый, припав на одно колено, а над ним заносила меч женщина с серыми глазами. И он уже понимал, что не успевает отбить этот удар. Он будет для него смертельным. Значит там, на болотах, он угадал. Он смотрел в глаза человеку, который его убьет.

И вдруг они оба замерли. Ярослава медленно опустила руки. Меч выпал у неё из рук. А сама она рухнула на колени перед генералом. Он слегка придержал её. Потом прижал её к себе и снял с неё шлем. Она была удивительно красива. Даже мёртвая. Из уголка её слегка раскрытых губ потекла тоненькой струйкой кровь. Она умерла мгновенно. Он посмотрел в её широко распахнутые серые глаза. А потом опустил глаза на её грудь. Туда, где торчала стрела, пущенная из тяжёлого арбалета. Стрела пробила тяжёлые нагрудные пластины, прочный панцирь и нежное сердце. Он покачал головой. Она могла умереть так ещё там, на Призрачном Мосту. Тогда он остановил арбалетчиков. Сейчас не смог.

На самом верху стены стояли Радомир, Святодар, Искандер и Ярополк. Как только Искандер сообщил им о плане Ярославы, они все бросились сюда. Но они успели только увидеть, как она умерла.

На Ярополка страшно было смотреть. Его глаза потемнели, став чёрными, страшными. Святодар подошёл к нему сзади и крепко сжал его руками. Ярополк напрягся, пытаясь вырваться, но брат не уступал. Он держал его мёртвой хваткой, пока тот не перестал вырываться.

— Всё, брат. Всё, — Святодар медленно отпустил его.

Ярополк развернулся и пошёл вниз. Его соратники стояли молча, подавленные случившимся. Искандер не мог смотреть на Ярополка. Он клял себя последними словами за то, что оставил Ярославу одну. Эмилио тоже был угрюм. Только сейчас он узнал, что Радомир не отдавал никаких приказов по поводу этой вылазки.

…Генералу подвели нового коня. Никто из всадников, атаковавших их, не выжил. Все они полегли, пытаясь спасти эту женщину. Он вынужден был признать, что если бы не счастливое для него стечение обстоятельств, его вполне могли бы захватить в плен или убить. Он поднял глаза от её тела.

Из ворот крепости вышел рыцарь в чёрных доспехах. Один. Без оружия. Он медленно, но уверенно шёл к ним. Молча прошёл он сквозь ряды его воинов, которые расступались перед ним, как заворожённые. Никто даже не потянулся за оружием. Они могли изрубить его в куски. Его узнали. Это он был с этой женщиной на Призрачном Мосту. Но то, как он шёл сюда, то, что светилось в его глазах, просто сковывало их. Никто не решался ударить его по обнажённой, без шлема голове.

Ярополк подошёл к телу Ярославы молча, ни на кого не глядя. Он опустился перед ней на одно колено и внимательно посмотрел в её глаза. Да, она была мертва. Смерть была лёгкой, мгновенной. Она не успела ничего ни понять, ни почувствовать. Ярополк взялся за тяжёлую металлическую стрелу и вырвал её из груди Ярославы. Потом поднял её на руки. Её тело показалось ему на удивление лёгким. Не чувствуя ни его веса, ни тяжести доспехов, которые не смогли её защитить, он медленно понёс её обратно, в крепость.

Генерал развернул коня и поехал прочь, в свой лагерь. В душе он проклинал Радомира, благодаря упрямству которого он вынужден был начать войну, без которой вполне можно было обойтись. Любая война — это преступление. И неправда, что война — этот род естественного отбора, что во время войны выживают сильнейшие. Сильные на войне сражаются и погибают. Самые смелые, самые лучшие — они всегда там, где опасней всего, где без них не обойтись. Эта женщина была смелой, сильной, красивой. И она была любима. И, наверняка, любила сама. Но теперь она была мертва. Он нахмурился. Чем скорее закончится эта война, тем меньше будет таких потерь с обеих сторон. Завтра. Война закончится завтра.

…Ярополк вошёл в крепость, неся на руках тело Ярославы. Радомир сказал ему только одно;

— Неси в королевскую усыпальницу.

Ярополк молча пошёл туда. Он прошёл через весь город в замок и вошёл в королевскую усыпальницу — туда, где хранили тела особо знатных и выдающихся людей королевства. Святодар вошёл туда через полчаса.

Ярополк стоял у центрального надгробия, на котором теперь покоилось тело Ярославы.

— Ты говорил, что Бог есть любовь, — сказал Ярополк тихим, спокойным голосом.

— Брат, — сказал Святодар, — я понимаю, как тебе тяжело…

— Ты не можешь этого понять, — холодно оборвал его Ярополк голосом, который не предвещал ничего хорошего. — Ты ведь никогда не любил. Более того, ты предал любовь.

— О чём ты говоришь, брат?

— О ней, — Ярополк не смотрел на брата. Он не отрывал глаз от тела Ярославы.

— Ты всегда говорил, что самое главное в этой жизни — это вера, — продолжил он. — Ты говорил, что Бог — это воплощение добра и святости. Но невозможно верить в добро и при этом не любить. Ты говорил, что ты любишь Бога. А он тебя любит?

— Бог всех нас любит, — ответил Святодар. — И все беды, которые с нами происходят, это не наказание за наши грехи. Это испытание. Мы должны пройти через эти испытания. И если мы останемся чисты душой, значит мы действительно достойны счастья. И всё, что мы потеряли, будет возвращено нам. И те, кого мы любим, вернутся к нам…

— В таком случае, ты не прошёл испытания, брат, — прервал его Ярополк. — Бог любит тебя. И в доказательство своей любви он послал тебе женщину, с которой ты мог быть счастлив в этой жизни.

Ярополк повернулся к брату и твёрдо посмотрел ему в глаза.

— Она любила тебя, брат. Тебя. И только тебя. Даже когда мы были вместе и ей было так хорошо, что она теряла над собой контроль, она шептала имя человека, которого любила. Твоё имя. Бог послал тебе эту любовь. Но ты прошёл мимо неё. Ты искал любви небесной, ангельской. Ты просто забыл, что мы на земле живём. И та любовь, которую дарит нам Бог на этой земле, она не призрачная, она настоящая, ощутимая, осязаемая. Это настоящая, земная любовь. И эта женщина была не призраком, а настоящей, земной женщиной, из плоти и крови.

Святодар стоял, как оглушённый. В его ушах звучали слова Ярополка, а в голове, словно эхо, отдавались слова, произнесённые Ярославой:

«…твоя проблема в том, что ты ищешь не человека, а ангела. А мы не на небе живём, на земле. На грешной, между прочим. И любовь здесь земная. И я не ангел. Я женщина — живая, земная, из плоти и крови. Но я — настоящая».

— Знаешь, брат, — Ярополк на секунду замолчал, справляясь с эмоциями, но продолжил. — Я понял одну вещь. Бог действительно существует. И я могу это доказать. Потому что у меня что-то болит. Вот здесь.

Он дотронулся пальцами до своей груди.

— И это не физическая боль. С ней бы я справился. Но с этой болью я ничего поделать не могу. Она рвёт меня на части. Эта боль пострашнее физической. Это болит моя душа. Теперь я не просто знаю, что у меня есть душа, но и точно знаю, где именно она находится. Я ощущаю её, как свои мышцы, когда они напряжены, как своё сердце, когда оно бьётся, ощущаю её так, словно она является каким-то физическим органом. Я чувствую, что у меня есть душа, потому что она у меня болит. А раз есть душа, значит, есть и Бог.

Ярополк подошел к брату и встал рядом, не глядя на него.

— Знаешь, Святодар, — сказал он, — я не мог понять, есть ли Бог или его нет, а есть только вера в него. Теперь я узнал ответы на эти вопросы. Ты говорил, что Бог есть Любовь. И мне очень жаль, что я познал Бога через боль.

Ярополк вышел.

А Святодар ещё долго стоял в гробнице, не двигаясь. И один только Бог знал, о чём он думал в тот момент.