Лезвие души. Сказания Яркендара. Глава 7. Призрачный мост.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 7. ПРИЗРАЧНЫЙ МОСТ.

…Армия Радомира отходила быстро, но организованно. Противник наступал на пятки, но навязать им новое сражение был бессилен. На пятый день после отъезда Ратибора они подошли к укреплениям форпоста, прикрывавшего Призрачный Мост.

Призрачный Мост был одним из непостижимых строений, оставленных расой Основателей. Этот мост был перекинут через пропасть, неровной широкой трещиной идущей от подножия Драконьих Гор до самых равнин. Никто не в силах был измерить глубину этой пропасти, уходившей, казалось, к самому центру земли. Ходили слухи, что это — врата Ада. Именно отсюда в последний день должны подняться на поверхность все демоны подземелья. А Призрачный Мост висел над этой пропастью без единой опоры. Почти два километра в длину, пять метров в ширину, составленный из дерева неизвестной породы, он был неразрешимой загадкой. Широкие длинные бруски, из которых он был сложен, были очень плотно подогнаны друг к другу, но чем они были скреплены, было непонятно. Этот мост просто обязан был развалиться, если на него кто-либо вступит. Но он стоял — прочно и непоколебимо. Несмотря на то, что легенды говорили о том, что этого моста на самом деле… не существует.

Радомир со своими командирами стоял у ворот форпоста.

— Мы не сможем здесь долго удержаться, — говорил он, осматривая небольшое укрепление. — Мы можем разместить здесь не больше полусотни воинов. Один хороший удар — и форпост падёт.

— Дай нам эти полсотни, — сказал Ярополк, — и я даю тебе слово, что мы удержим их на десять часов.

— А что потом?

— А потом мы отойдём. И сожжём мост.

Радомир нахмурился. Жечь мост было жалко. Это был кратчайший путь на столицу. Обход вдоль трещины удлинял путь на тридцать дней. Это серьёзно подорвёт торговлю после войны — местность вдоль трещины была дика и опасна. Но это даст достаточно времени, чтобы подготовиться к осаде.

— Если я правильно понял, ты хочешь остаться здесь, на эти сутки? — спросил он Ярополка.

— Мы, — ответил он, — я и Ярослава.

Святодар посмотрел Ярославе в глаза, но она быстро отвела взгляд. Понятно. Опять ищет смерти.

— Почему вы? — спросил Радомир.

— Одному ему опасно, — ответила Ярослава. — А вы все будете нужнее в городе. Не беспокойтесь. Мы не собираемся здесь умереть. Мы просто удержим их, сколько сможем. И вернёмся к вам.

— Ты вернешься? — переспросил Святодар.

— Мы не собираемся здесь умирать, — повторила она, глядя ему в глаза.

— Хорошо, — решил Радомир, — отберите лучших воинов. Столько, сколько вам будет нужно. Противник подойдёт к полудню. Стойте до вечера и уходите. Но не рискуйте зря. Если станет жарко — уходите немедленно. Я не хочу вас потерять.

Ярополк повернулся к Ярославе.

— Отбери из своих хороших стрелков.

— Поняла, — кивнула она.

— Эмилио, дашь мне два десятка своих богатырей? — спросил он командира тяжёлых пехотинцев.

Тот молча кивнул.

— Хорошо, — улыбнулся Ярополк. — Пойдём, поможешь выбрать.

— Я тоже хочу с ними остаться, — сказал Искандер.

— Нет, — ответил Радомир, — ты поедешь с нами.

— Почему? — начал было обижаться тот, но Радомир решительно пресёк его выступление.

— Нет, я сказал. Поедешь рядом со мной, чтоб я тебя видел. И без фокусов. Сбежишь — пойдёшь под трибунал.

Искандер загрустил. Веселье откладывалось. А он так хотел принять этот бой плечом к плечу с Ярополком. Как в старые, добрые времена.

— Не грусти. На твой век сражений ещё хватит, — хлопнула его по плечу Ярослава.

— Будь осторожен, брат, — сказал Ярополку Святодар.

— Не беспокойся. Я знаю, что делаю.

— Не сомневаюсь, — Святодар молча посмотрел ему в глаза.

« — Ярославу береги, — мысленно сказал он».

« — Понял, брат, — так же мысленно ответил Ярополк».

Они крепко пожали друг другу руки. Святодар встретился глазами с Ярославой. В них была грусть и вызов. Вызов судьбе, жизни и смерти. Он отвернулся.

…Армия уходила. Шаги пехоты уже не были слышны. В маленьком укреплении осталась горстка добровольцев, вызвавшихся разделить этот риск и славу с двумя командирами. Чуть больше полусотни человек против четырёхтысячной армии.

Ярополк, стоя на стене, посмотрел на Ярославу, стоявшую рядом. Она смотрела вдаль отсутствующим взглядом. Он не знал, о чём она думает. И ему нечего было ей сказать. Они просто молча стояли рядом.

…Противник подошёл, как и говорил Радомир, около полудня. Они только слегка притормозили, быстро перестроились и сходу атаковали. Первая кровь обагрила невысокие стены. Форпост вообще не был предназначен для того, чтобы держать в нём серьёзную, длительную осаду. Здесь можно было дать отпор банде разбойников, но не настоящей армии. У противника не было с собой осадной техники, но в данном случае можно было обойтись и без неё. Стены были метра по четыре высотой. Противник приблизился к ним под градом стрел. Отряд, пробившийся к стенам, прикрывался щитами, как большим панцирем. Если стрелы защитников находили в нём брешь, они тут же снова смыкали строй. За первым отрядом придвинулся поближе и второй, в котором за стеной щитов скрывались лучники. Они градом стрел прикрывали первый отряд. Воины, не пытаясь выломать крепкую решётку, выбросили вверх четверолапые абордажные крюки на верёвках. Один из крюков, перелетев через стену, зацепил воина, стоявшего рядом с Ярославой. Верёвка натянулась и крюк, глубоко войдя в тело человека, пригвоздил его к стене. Он дико закричал от боли. Ярослава бросилась вперёд и взмахом меча перерубила верёвку. Но солдат был уже мёртв. Это была их первая потеря. И тут же рядом с ними упал ещё один пехотинец, сражённый стрелой. А воины противника уже забрасывали на стены новые крюки, уже карабкались вверх. Первый из них выскочил на стену прямо перед Ярополком. Одним ударом Ярополк отправил его обратно. За ним над стеной показалась голова следующего воина. Ярополк махнул мечом, отделив голову от тела. Но остановить этот поток было не так просто. Снова и снова он разил смельчаков, добравшихся до самого верха. В какой-то момент они почти оседлали стену, но Ярослава ворвалась в самый центр прорыва, расшвыривая бойцов в стороны, ураганом пройдя по ним, сшибая их обратно. Первая атака захлебнулась. Но за ней сразу же последовала вторая. Третья. Четвёртая. Ярополк уже потерял им счёт. Волна за волной они бились в стены маленькой, упрямой крепости. Силы защитников с каждой атакой таяли. Те, кто остался, уже еле держались на ногах. Стрелки исчерпали все запасы стрел. Правда, этот дефицит щедро пополнял сам противник, не скупясь засыпая их своими стрелами.

В какой-то миг Ярополк вдруг заметил, что начинает темнеть. Он и не заметил, как в кровавом разгуле прошёл день и наступил вечер. И ещё, он понял, что противник больше не атакует. Наступила неожиданная передышка. Он оглянулся. Ярослава, прислонившись к стене, вытирала куском ткани кровь со своего меча. Девять израненных, шатающихся от усталости бойцов были с ними. Всего девять. Ярополк понял, что они уже сделали всё, что могли. Требовать от людей большего, чем они уже совершили, было нельзя.

— Уходите, — тихо сказал он им.

Они даже не стали спорить — на это у них просто-напросто не было сил. Они молча побрели через мост, поддерживая друг друга.

Ярополк выглянул в бойницу. Сначала ему показалось, что на него движется стена кустарника. Но потом он разглядел, что это новая волна атакующих идёт вперёд, прикрываясь вязанками с хворостом. Они быстро бросали хворост под стены и наваливали его у решётки.

— Они решили нас поджарить, — сказала ему Ярослава, тихо появившаяся радом с ним.

— Понял, — сказал он.

— Мост готов?

— Да.

Они заранее залили мост по краям маслом и приготовили факелы.

Завалив форпост едва не под самую макушку, солдаты противника подожгли его. Огонь взметнулся быстро и высоко.

Предводитель войска сидел на своём коне, бесстрастно глядя на огонь. Зрелище было красивым. В сгущающихся сумерках упрямая крепость была полностью объята пламенем. Ближе, чем на пять метров, подойти было невозможно. Постепенно пламя стало опадать. Он увидел, что решётка ворот почти расплавлена — термическая смесь, специально подготовленная для таких случаев, прожигала металл. Его воины выстраивались напротив входа в штурмовом порядке. Этот натиск будет последним.

И тут прямо из огня шагнули две закованные в чёрные доспехи фигуры. Он хорошенько пригляделся. Одна из них точно была женской. Другая фигура — мужская. Они очень шли друг-другу. Пройдя через бушующее пламя, эти двое врезались прямо в строящуюся колонну. Воины бросились на них, но они не отступили ни на шаг. Каждый, кто осмеливался приблизиться к ним, падал, сражённый их мечами. Они бились без щитов — мужчина длинным, тяжёлым двуручником, женщина — двумя лёгкими мечами. Генерал молча смотрел на них, с невольным восхищением следя за их движениями. Сама Смерть со своим супругом — Сатаной вышли из адского пламени, чтобы преградить ему путь. Они танцевали свой прекрасный и беспощадный танец смерти. На фоне ревущего пламени они сами были подобны двум языкам чёрного пламени — колеблющиеся, неуловимые, смертоносные. Воины, сначала бросившиеся на них, в ужасе отшатнулись. Эти чёрные убийцы были просто неуязвимы. С ними невозможно было тягаться — они дрались как боги. Каждый, кто осмеливался приблизиться к ним, мгновенно падал замертво.

Ярополк и Ярослава остановились. Никто больше не осмеливался их атаковать. Воины медленно отступали. На их ярко освещённых лицах они видели восхищение и ужас. Рыцари вложили мечи в ножны, повернулись и не спеша пошли обратно.

Генерал увидел, как в первую линию выдвинулись бойцы с тяжёлыми арбалетами. Их мощи хватало на то, чтобы с расстояния в триста метров насквозь пробить рыцарские доспехи. Один залп — и этих двоих смельчаков ничто не спасёт.

— Нет, — сказал он.

Командир арбалетчиков с недоумением посмотрел на него. Рыцари уходили.

— Не стрелять, — сказал генерал.

— Но…

— Это приказ.

— Отставить, — сказал командир и смертоносные стрелы так и не сорвались в поисках цели.

— Эти воины достойны честной смерти, — сказал генерал.

Ярополк и Ярослава уходили сквозь пламя медленно, с достоинством. Они сдержали слово. Враг потерял здесь время и почти две сотни воинов!

— Зачем ты на это пошла? — спросил Ярополк.

— А ты?

— Я не мог тебя оставить.

— Почему?

— Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже.

— Тогда пообещай мне, что больше не будешь искать смерти.

Ярослава опустила голову. Хорошо, что шлем скрывал её лицо. Ярополк вдруг резко остановился и снял с головы свой шлем.

— Посмотри мне в глаза, — сказал он.

Ярослава подняла на него взгляд.

— Не так, — сказал он. — По честному.

Она помедлила немного, а потом решительно сорвала с головы свой шлем. Они стояли на мосту, глядя друг другу в глаза. Позади ещё полыхало пламя. Над ними было высокое звёздное небо. Под ногами — бездонная пропасть. Впереди — вечность.

Дышит ночь в сиянии звёзд

Ласковыми ветрами.

И как будто всё в этом мире

В первый раз.

Вижу я, как раскинулся мост

Между явью и снами.

Все границы, пространство и время

Исчезли для нас.

Мы стоим на краю звездопада

В безоблачной выси

И высокое небо смеётся,

Глядя на нас.

Никого нам бояться не надо.

Со скоростью мысли

Наши чувства, пронзая Вселенную,

Рвутся из нас.

Наши души сияют так нежно

В предчувствии рая.

Наши души летят в неизвестность

На крыльях мечты.

Мы парим в океане безбрежном

И я понимаю —

Этот мир — бесконечность,

Пока в этом мире есть мы.

— Красиво, — сказала Ярослава.

Ярополк понял, что впервые в жизни он не сдержал чувств. Глядя в эти красивые глаза, он вслух произнёс то, что шептала ему его душа.

— Это ты сам написал?

— Да, — признался он. — Только что.

— Да ты ещё и поэт? — улыбнулась она.

— Это плохо?

— Это прекрасно. Просто поэты в этом мире долго не живут. Так же, как и влюблённые.

— Не думай об этом. Мы с тобой будем жить очень долго.

— Мы с тобой?..

— Да, — твёрдо сказал он. — Мы с тобой. Но, только, если сами этого захотим.

Он положил руки ей на плечи.

— Прошу тебя, не играй больше со смертью. Я не хочу тебя потерять.

Она долго смотрела ему в глаза. Она видела эти глаза в бою. Тогда они темнели, становясь чёрными, так, что зрачок невозможно было отличить от радужной оболочки. А сейчас, когда он смотрел на неё, его глаза были тёмно-карими. Ласковыми, добрыми, нежными.

— Хорошо, — тихо-тихо прошептала она.

Ярополк улыбнулся.

— Сожжём мосты?

— Давай, — ответила она на его улыбку, чувствуя, как впервые за всё это время боль отпускает её.

— Отойдём подальше, — сказал Ярополк.

— А зачем? — в глазах Ярославы вспыхнули огоньки азарта. — Пробежимся?

Ярополк удивлённо поднял брови. После такой битвы у неё ещё хватало сил на веселье. Она смотрела на него с искорками в глазах.

— Давай, — решился он.

Две горящие стрелы взвились в тёмное небо и упали в конце моста. Пламя вспыхнуло мгновенно и побежало в их сторону огненной змеёй.

— Бежим! — крикнула Ярослава и припустила так, что Ярополк подивился её прыти.

Пламя стремительно неслось в его сторону, поэтому он с удовольствием последовал её примеру. Они бежали рядом, задыхаясь, сбиваясь с ног и улыбаясь при этом, как дети. Воины, ждавшие их на конце моста, увидели, как два рыцаря неслись к ним на метр впереди стремительных языков пламени. С ходу они вскочили на коней и дали им шпоры. Остатки отряда, выполнив свою задачу, с честью возвращались обратно. За ними ярко и шумно полыхал огнём Призрачный Мост. Эта огненная дорога, перекинувшаяся через всю пропасть, с каждой секундой уходила в прошлое. Призрачный Мост и в самом деле переставал существовать, оправдывая легенды.

…Наступившее утро было безрадостным. Много воинов погибло здесь. А самая важная битва всё ещё была впереди. Теперь задача усложнялась. Радомир всё же получил возможность принять бой под защитой городских стен. Вся его армия теперь была там. И мост — кратчайшая дорога к столице, теперь был уничтожен. Это должно было дать Радомиру время для подготовки к отражению штурма. Должно было, но не даст. Потому что, в отличие от многих, предводитель вражеского войска внимательно изучал легенды. Призрачный Мост сгорел дотла. От него не осталось ничего. Даже странно, как он не сгорел до этого. А под утро прошёл короткий, но сильный дождь.

Но он видел то, что убедило его в его самых смелых предположениях. Призрачный Мост по-прежнему вёл через пропасть. Просто теперь он полностью оправдывал своё название. Он был призраком, но существовал на самом деле. Он видел, как дождь смывает с него чёрную сажу, непостижимым образом висевшую, как казалось на первый взгляд, в воздухе широкой ровной полосой. Он видел, как капли дождя разбивались о поверхность моста, стекали с него и в струях дождя он снова становился почти видимым. Мост существовал. Он был создан Основателями и разрушить его было непросто. И он проведёт по нему свою армию. Он сошёл с коня и, подойдя к краю пропасти, на мгновение замер. Улыбнулся. И уверенно шагнул в бездну.

Воины, видевшие это, дружно ахнули. Но он не упал в пропасть. Непостижимым образом он стоял над бездной, прямо в воздухе. Более того, он уверенно шагал прямо через пропасть. Он остановился и повернулся к ним.

— Чего вы ждётё? — громко спросил он. — Путь на столицу Яркендара открыт. Там нас ждёт то, ради чего мы пошли в этот славный поход. Там — конец войны! Не бойтесь! Вы все видите, что со мной ничего не произошло. Я шагаю по мосту так же уверенно, как по твёрдой земле. И каждый из вас может сделать то же самое! Забудьте о том, что видят ваши глаза — они лгут вам! Верьте в свои силы! Верьте — и вы сможете пройти над пропастью.

Солдаты нерешительно переминались с ноги на ногу. Никто не решался сделать первый шаг. Даже верные, преданные командиры.

— Ты, — ткнул он пальцем в одного из них, — иди ко мне.

Рыцарь, которому был отдан приказ, нерешительно подошёл к краю пропасти. Он колебался.

— Смотри мне в глаза!

Командир вздрогнул и уставился на него глазами, полными ужаса.

— Иди.

Рыцарь, не смея оторвать от него глаз, сделал шаг. И ещё один. И ещё. Он шёл к нему, несмотря на то, что ноги у него подкашивались от страха. И все видели это. Он протянул ему руку. Командир крепко ухватился за неё. Что ни говори, а эта рука для него сейчас была единственной реальной опорой в этом мире, повисшем над бездной.

— Теперь ты мне веришь? — спросил он.

— Верю, — ответил тот.

— Верьте мне, — крикнул он остальным воинам, — и я приведу вас к победе!

Ещё один солдат шагнул на мост. Опробовал его ногой, как лёд на реке. Встал на него обеими ногами. Сделал несколько шагов. И с улыбкой повернулся к другим.

— Как по стеклу иду! — восторженно воскликнул он.

Остальные тоже начали подходить поближе. Некоторые опускались на колени и ощупывали путь руками, прежде, чем вступить на него ногами. Теперь, увлечённые примером других, они всё больше убеждались, что могут пройти здесь.

Он улыбнулся. Они пройдут. И с той верой, которую он вселил в их сердца, они пойдут за ним даже в ад. Яркендар падёт. И они все будут спасены.

— Пометьте края моста, чтобы никто не свалился, — начал он отдавать приказы. — А лошадям завяжите глаза и ведите их в поводу, когда будете переводить их через мост.

Увидев, как чётко стали выполняться его приказы, он повернулся и пошёл впереди всех. Это было великолепное ощущение — шагать прямо по воздуху над самой глубокой в мире пропастью. Им всё подвластно. Они выиграют эту войну. Он не хотел её начинать, но другого выхода у него не было. Радомир не захотел ему поверить, а тратить время на уговоры было некогда. Только поэтому он вынужден был прибегнуть к силе. Только так он мог спасти остатки своего народа.

…Они приехали в столицу под утро. В городе маленький отряд встречали, как величайших героев. Раненых воинов бережно снимали с коней. Ярополк и Ярослава устало покидали сёдла коней. К ним пробился сквозь толпу Искандер.

— Как ты? — спросил он Ярославу, помогая ей слезь с коня.

— Есть, пить, спать, — сказала она.

— Значит, ты в полном порядке, — хохотнул Искандер.

— Я тоже, если, конечно, это тебя интересует, — пробурчал Ярополк.

— Если хочешь, чтобы о тебе кто-то беспокоился — женись, — ответил Искандер. — Тебе давно уже пора.

— Кому я нужен, — отмахнулся Ярополк.

— Ну, не скажи, — от Искандера непросто было отделаться. — Ярославушка, ты сама, как женщина, посуди — ну чем не хорош? Богат, знатен, силён, храбр, симпатичен — в общем, почти как я! Да ещё и поэт, чтоб ты знала.

— Знаю, — улыбнулась она.

— Уже? — изумился Искандер. — Ярополк, чем вы там занимались? Я думал, он там воюет, а он даме стихи травит! Теперь понятно, почему меня оттуда прогнали! Третий — лишний.

Ярополк нехорошо посмотрел на него, но тот не унимался.

— Между прочим, — сказал Искандер Ярославе, — если он читал тебе свои стихи, значит, ты ему и в самом деле нравишься.

Теперь и Ярослава уставилась на него сурово и многообещающе.

— И вообще, — продолжал он, не замечая признаков надвигающейся грозы, — должен вам сказать, ребята, что вы — отличная пара!

— Искандер, — сказала Ярослава.

— Друг, — сказал Ярополк.

— Чего? — улыбнулся им обоим Искандер.

— Заткнись! — в один голос сказали они оба.

Искандер понял, что лучше последовать этому доброму совету.

— Где Радомир? — спросил Ярополк. — Нам надо доложить о выполнении задания.

Искандер, опасаясь снова дать волю языку, молча ткнул пальцем в направлении дворца. Но Радомир, извещённый об их прибытии, уже шёл к ним. Он молча обнял Ярославу и Ярополка, а потом, глянув на оставшихся в живых бойцов, сказал;

— Каждому по сотне золотых. А ваша награда, — обратился он к рыцарям, — ещё впереди. Мост сожжён?

— Дотла, — ответил Ярополк.

— Отлично. Значит, теперь у нас есть время. Отдохните.

Никто не знал, как мало на самом деле осталось у них времени. Войско противника подошло к вечеру.

…Радомир мрачно смотрел с верхней площадки одной из башен на вражеский лагерь, раскинувшийся на холмах, на подступах к столице. Сама столица была основана когда-то, как небольшая, хорошо спроектированная в военном отношении крепость. Затем она разрослась. Чётко распланированные улицы, широкие, ровные светлые, на них крепкие, красивые каменные дома. Всё это обнесли мощными каменными стенами, с башнями, зубцами, бойницами, несокрушимыми воротами из кованной стали и крепкими решётками. Это стало ядром города. Впоследствии город рос за пределами крепостных стен довольно хаотично. Сейчас все население было эвакуировано под защиту крепости. Жители забрали с собой всё имущество. Фактически, там остались только брошенные дома. Противник не трогал их, справедливо полагая, что они могут послужить ему нехитрым прикрытием, скрывающим его маневры. Впрочем, это ему не сильно поможет — обзор с высоких стен и башен был отличный. Вся вражеская армия была перед ним, как на ладони. Они расположились прочно, основательно. Зная по предыдущим боям их упорство, он не сомневался, что они будут штурмовать крепость до последнего. И только он один знал, чего они добиваются. И впервые усомнился в правильности принятого им решения. Но менять ничего не собирался. Его беспокоило другое. Ярополк, Ярослава и все девять бывших с ними воинов клялись, что мост сгорел на их глазах. И он им верил. Но вопрос оставался вопросом — откуда они взялись здесь так быстро?! Они появились у стен крепости вечером. Это было бы возможно, если бы был цел мост. Не по воздуху же они прошли! (Радомир и не подозревал, насколько близок он был к истине, думая так).

Но факт оставался фактом — враг был у ворот. Теперь некуда было отступать. Здесь они примут последний бой. Армия противника, с учётом всех его потерь, теперь составляла около четырёх тысяч человек. И эта армия, как показала вся эта скоротечная война, была сплочённым боевым механизмом. И эта армия была способна на многое. Радомир мобилизовал всех мужчин, способных носить оружие. Они временно состояли в городском ополчении. С ними набиралось около двадцати четырёх сотен. Это было уже хорошо. По опыту прошлых войн было известно, что для того, чтобы взять хорошую крепость, атакующим необходимо иметь как минимум десятикратное превосходство в живой силе и хорошую осадную технику. Именно поэтому Радомир всеми правдами и неправдами пытался сохранить армию, довести её до спасительных стен с минимальными потерями. И ему это удалось! Конечно, противник может на месте собрать осадные машины. Конечно, его армия высокопрофессиональна, хорошо вооружена и, судя по всему, морально устойчива. Конечно, её предводитель обладает какими-то невероятными способностями. Следовало признать, что только противодействие таких незаурядных личностей и великолепных воинов, какими были его вызванные со всех подвластных и союзных ему территорий командиры, позволило ему сдержать этот молниеносный натиск. Святодар, Ярослава, Искандер, Эмилио. Теперь и легендарный Ярополк был с ними. Жаль, что Искандер потерял свою армию. Хотя, обвинять его в этом было нельзя. Такого хода от противника никто не ожидал. Жаль было благородного Баэля — как раз этим утром братья получили страшную весть от Ратибора. Об этом знали только они, сам Радомир и командиры. Никто больше — это знание могло подорвать мораль защитников города. Известие о жуткой бойне просто потрясло их. Кто мог это сделать? Радомир дал себе слово, что найдёт убийц. И приговор им мог быть только один — смерть.

И ещё с одним подданным необходимо будет как следует потолковать, когда всё это закончится. Радомир недовольно нахмурился.

Валентин.

Правитель Яркендара и сам не знал, что его больше задело — попытка Валентина увести у него эту прелестную путешественницу или его предательство в отношении государства. Пожалуй, одно великолепно дополнило другое. Валентин всегда был любимчиком женщин и славился своими многочисленными победами над ними. Говоря объективно, он был действительно привлекательным по всем параметрам мужчиной — красив, силён, великолепно танцует, галантен. Идеальный любовник. Но мужчины его всегда недолюбливали. Они чувствовали в нём соперника. Он был заносчив и насмешлив. Но постоять за себя в поединке он умел. И не раз это доказывал, убивая в поединках молодых, горячих мужчин, пытавшихся предъявить ему претензии по поводу очередной соблазнённой им женщины. По меткому выражению Искандера он был красивым, великолепным петухом в курятнике с курочками. Но в компании орлов он был неуместен. Именно поэтому у него не было друзей среди мужчин.

Но с этим со всем он будет разбираться потом. Сейчас у него были более важные задачи. Они могут выдержать сколько угодно атак — он был уверен в неприступности этих стен. Но длительную осаду они не выдержат. Последние два года были не голодными, но довольно скудными на урожай. Запасы продовольствия почти не пополнялись. А во время войны с Тьмой эти запасы были сильно истощены. Они могут продержаться максимум месяц. Потом начнётся голод. И помощи им ждать неоткуда.

Радомир тяжело вздохнул. Тяжела ты, доля правителя. Каждый из его подданных заботился только о своей душе. А он должен был думать о тысячах душ своих подданных. И о душе всего этого большого и сложного организма — королевства Яркендар.