Кои. Восток

Затмение всегда воспринималось как Божественный знак, символ того, что Небожители следят за жизнью обычных людей. С астрономической точки зрения это не такой уж и божественный знак. Кто бы знал, что полные затмения уже давно стали чем-то вроде звоночков для одарённых людей. Звоночков, которые указывают на возможную судьбу родившихся в это время.

Огромный Храм, стоящий в отдалении от цивилизации, жужжит, как рассерженный муравейник. «Муравьишки» носятся туда-сюда, снуют. Их переполошило затмение. Каждый год одно и то же — как затмение, так «муравьишки» начинают носиться по Храму, сшибая всё и вся на своём пути. Готовятся к концу света? Да нет, у них миссия более тривиальная — даже не пришельцев высматривают, представляете? Вот уж, «жучки», не могли найти занятия поинтереснее, чем заглядывать в какие-то шарики и записывать на листочках имена — не так уж много. Всего два-три имени — а шума, как от визита Ивана Грозного.

Первыми на белом листе появляются имена — Рен, Дмитрий, Анна. Их записывают столбиком.

Потом ручка выводит напротив каждого имени фамилии — Арисугава, Абрамс, Ибрагим.

Кто-то, заглянув «переписчику» за плечо, очевидно, пошутил:

— Ну ничего себе! Целая команда! Будут они все Шаманами, получится прекрасное трио!

Время не стоит на месте, оно летит со скоростью света. Нет, ещё быстрее. Намного быстрее.

Никто не успел оглянуться, как пришла ночь. В Храме зажгли свет — хм… а разве монахам полагается пользоваться электричеством?!

Незаметно проскользнув к порогу, миниатюрная тень положила к воротам «некий таинственный свёрток», как его назовут позднее жители Храма — монахов из них даже на троечку не получится.

Свёрточек обнаружили только утром, когда тень успела «добежать до канадской границы» — да, система безопасности у них, конечно, та ещё…

В свёртке была малышка, которой, скорее всего, была неделя от роду, может, меньше. Понять точнее мешал тот факт, что кроме тряпок, которые составляли свёрток и самого ребёнка, при девочке не было ничего — ни имени, ни даты рождения, ни слёзной просьбы оставить ребёнка… Ничего, что могло бы найти родителей маленького чуда.

Никто не удивился такому «подарочку» — часто в Храм подбрасывали детей. Они вырастали и оставались при Храме. Последние оболтусы как раз сейчас делали фенечки в одной из комнат Храма, больше походившего на пчелиный улей — одни соты в виде комнат и мёд в виде людей.

Какая-то женщина принялась шептать над девочкой, попутно посыпая её какой-то золотистой пыльцой. Малышка не оценила — чихнула, отправив пыль в обратный путь, и заревела.

Женщина, нахмурившись, покачала головой — её кольнуло неприятное предчувствие. А «переписчик» всё ещё гадал, что же делать с пустым местом, которое, ну ни в какую не хотело становиться именем. На мольбы вроде «ну, пятнышко, ну, не дуйся, ну будь хорошей кляксочкой, ну покажи хоть имя…

Пятно упрямо держало оборону и молодой «монах», разозлившись на пятно, изводившее его уже много часов, встал и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Как только его шаги прекратили звучать гулким эхом, пятнышко замерцало, превращаясь в имя.

Женщина, стоявшая над ребёнком, задумчиво нахмурилась.

— Как же назвать эту малышку?

— Пусть будет Эрис. Эрис Ель — как тебе? — обращаясь к всё ещё рыдающему чуду, женщина наблюдала за реакцией девочки — та, не прекращая плакать, улыбнулась. — Значит Эрис, да?!

12.06.2000

Необузданное пламя, сильный ветер, почти ураган, бушуют где-то вдалеке. Изуродованные плиты мрамора, сквозь которые проглядывают лианы, следы наводнения ознаменуют место битвы.

Полупрозрачные лохмотья витают под чем-то, что раньше было крышей здания — теперь же это отличное место, чтобы смотреть на звёзды в ясную погоду. Лохмотья невесомы, безжизненны. Такими они были раньше, но сейчас их уничтожили. Их, духов, призванных защитить.

Огонь и Воздух, Земля и Вода. Духи Астрала, Потустороннего мира. Четыре стихии, которые так трудно подчинить, Духи, не приемлющие иного хозяина, кроме себя самих. Они могут лишь молча смотреть на то, что случилось. Не смогли уберечь, оплошали.

Капли крови с тихим плеском опускаются на пол — туда, где уже давно не видно узоров мрамора. Лишь кровь, будто слёзы, падающие вниз. Лишь страх, который уже никогда не доберётся до тех троих. Лишь мертвенный холод. И Смерть, что забрала Их. Сегодня Инге, блондинке с застывшими уже навсегда стеклянными голубыми глазами, исполнилось двадцать. Отмечать собирались завтра — всё откладывали, никак не могли найти время. Девятое марта — кажется, прошла уже целая вечность с этого дня.

Кристина, рыженькая кошечка, глаза которой уже никогда не отразят свет солнца, лежит неподалёку. Чуть впереди — совсем молодой парень. Не успел накрыть Щитом, не уберёг… Не хватило сил, не хватило каких-то секунд. Нет, меньше.

Восточные Кои проиграли — в одном из залов Храма, где небольшие камни витают над потолком, погасли сразу три самоцвета — старые имена стёрлись, появились три новых. Их призовут совсем скоро, но не сейчас. Сейчас по Храму разносится весть — Кои Востока не вернутся. Никогда.

Прямо сейчас к Хранилищу спешат остальные — все, кто не был на задании. Но там уже никого не будет.

Ведь Артефакты уже пропали. Кто-то ухмыляется, глядя на своё отражение в кровавом зеркале. Кому-то сейчас весело — Старейшины будут долго гадать, что же пропало — в Хранилище тысячи артефактов, каждый заперт в отдельном тайнике. Пока до них дойдёт, что же произошло, всё уже будет кончено…

23.03.2017