Клеопатр

6

Они ввалились в комнату злые и возбужденные. Сразу запахло перегаром и табаком. Громко говорили и коротко смеялись. Долго у порога с матерками снимали сапоги.

— Не! Ты гляди, Нин! Она, флядь, книжки читает!

— Ну, а как же! Мы же грамотные! Никому не даем! Для кого себя, манда, бережешь?

— Для прынца!

— Ой, флядь! Прынцесса гребанная!

— Постой, Нин! У меня идея! Пойдем!

Она поманила подругу в коридор. Вскоре оттуда раздался громкий пьяный смех. Хлопнула дверь. Настя вздохнула, повернулась к стене и перевернула страницу.

Но не долго ей пришлось наслаждаться чтением. Громко хлопнула дверь. Мат. Смех. Вернулись пьяные возбужденные подруги. Остановившись на пороге, они о чем-то пошептались.

Настя не повернулась. Книга ее увлекла. Поэтому она даже не попыталась вслушаться. Но в этот момент на нее рухнуло что-то тяжелое. Ее вдавили в стенку, зажали рот. Стали сдергивать с нее шорты. «Зачем они это делают?» — удивилась Настя.

— Может, раком поставим?

— И раком поставим! Во все дыры отымеем! Но сначала целку сломаем!

Настя почувствовала на ягодице холод. Они стали разворачивать ее на живот. И тут она обеими ногами, что было сил, пнула, конечно, не видя, куда она пинает.

— Ой! Сука! Под дыхало заехала!

Хватка ослабла. Настя воспользовалась этим. Дернулась и вскочила на ноги. Одна из мучительниц, схватившись за живот, стояла буквой зю над ее кроватью. Другая застыла на месте с поднятой почти полуметровой сосулькой. В том месте, где она ее держала, была намокшая бумага. Настя толкнула ее обеими руками и рванулась за дверь.

— Во! Блин! Сучка! Как пнула, так в глазах даже потемнело. Может быть, она там мне чего-нибудь отбила:

— Чего там тебе отбивать: у тебя там на сто раз все вырезано.

Они сели за стол. Волосы у них были растрепаны, одежда измята. Через три года, если их до этого не выгонят, они станут учительницами начальных классов и будут учить детишек и воспитывать их.

— Слышь, Нин, а если эта сука в мусорню побежала? Чо-то я очкую. Посадить ведь могут. А уж из колледжа точняк попрут.

Подруга поглядела на нее тяжело и с ненавистью.

— Ты дура что ли? Ну, ты прикинь, что она скажет мусорам, что ее хотели сосулькой оттрахать? Над ней же весь пед будет смеяться. А потом даже и побежала. Ну, и что? Скажем, что балдели, бесились. Они над ней же посмеются.

Подруга поднялась и потянулась.

— Мужичка бы! Слышь, а ты вмазать не хочешь?

— А толку хочешь — не хочешь? Бабла-то нет.

— Ну, можно к кабаку сходить, подцепить кого-нибудь. В первой что ли?

— Можно. Я раз черного подцепила. Так меня потом всем гуртом во все дырки оттрахали. Жопу порвали. Неделю не могла сидеть.

— Да! Хорошо бы какого-нибудь бизнесмена зацепить, типа олигарха.

— Туда, куда ходят олигархи, нас и на пушечный выстрел не подпустят. Поставь чаю!

— Да, блин, не сахара, ничего. Даже заварки нет. Чо пустой кипяток хлюпать?

— А ты посмотри в тумбочки у этой!

Подруга заглянула в тумбочку.

— Блин! Живем! И печенюшки, и чай. И даже варенье есть.

Вскоре чайник закипел. Они разлили по чашкам, опустили пакетики, на тарелку вывалили из банки варенье.

Дверь открылась. На пороге стояла Настя. Подруги поглядели на нее. Больше никого не было. Да и выглядела Настя совершенно спокойно. Они посчитали себя в полной безопасности. Отвернулись и стали тянуть чай, закусывая вареньем.

— Приятного аппетита! — сказала Настя.

Подруги кивнули и ухмыльнулись.

Настя прошла к столу. Одна рука у нее была за спиной.

— И чо? — спросили ее. — Брысь отсюда!

В руке у Насти был арматурный прут. С размаха она грохнула им по тарелке с вареньем. Осколки и варенье разлетелись по всей комнате. Подруги вскочили и забились в угол.

— А в следующий раз я вот так же разобью ваши головы.