Клеопатр

10

У него была легкая и теплая рука. Ей стало приятно, когда он положил руку на ее обнаженное плечо и погладил его. Так гладят котенка.

— Вы только не волнуйтесь! Волноваться вам нельзя ни в коем разе. Нет! Врачи говорят: всё хорошо. Вы быстро идете на поправку. И скоро вас выпишут. Недельку-другую придется полежать.

«Какой у него приятный голос! — подумала Настя. — Разве такие молодые бывают следователями? Если у следователя такой голос, никто же не будет ему врать. Лучше бы он цветы продавал или детским врачом работал. Дети бы его любили».

— Настя! Вы возвращались домой, то есть в общежитие, вечером после занятий. Уже было темно.

Настя кивнула.

— И когда вы свернули за угол дома, вас кто-то ударили по голове. Я правильно излагаю или нет?

Опять кивнула.

— А дальше вы ничего не помните. Так?

— Видно, я сразу потеряла сознание.

— Ну, да! Вы сразу потеряли сознание. Это так. Тот, кто вас ударил, чуть не рассчитал удар. Да и как можно было рассчитать удар?

— Как это не рассчитали?

— Еще бы сантиметра три вправо… Но вас, Настя, не только ударили по голове. Если бы дело только обошлось этим. Когда вы упали, вас еще пинали ногами. Да! По меньшей мере их было двое. И знаете, это были женщины. Да-да! Не удивляйтесь! Может быть, девушки. Ну, представители вашего пола. Вот так!

Настя поглядела на его руку. У него были красивые пальцы, ровные и прямые. Идеальные пальцы! Если так можно говорить про пальцы. Обычно на них как-то внимание не обращают. Ногти были ухоженные.

— Да! Именно так! Удары наносились носками женских сапог. Узкими носками. Эксперт даже установил их размер, цвет и марку. Да-да! Не удивляйтесь! Прогресс! А преступники… в данном случае преступницы действуют по старинке. Они уверены, что никаких следов не оставляют. Уверены, что если исподтишка, из-за угла, то никаких следов не оставят. Но это не так. Нет! Оставили! Наследили! И думаю, что мы их найдем. Обязательно найдем! Конечно, вы должны помочь следствию. Тогда мы их быстрей найдем.

— Я могу вам помочь? Я же сразу потеряла сознание. И ничего не видела, и не слышала.

— Да! Вы только, Настя, не волнуйтесь.

Он положил ладонь на ее руку. Немного провел вверх и вниз. Она не убрала его ладонь. Почему-то ей это было приятно.

— Конечно, вы их не видели и не могли видеть. Видели другие. Они закричали. И та парочка убежала. Испугалась.

— Их двое было?

— Вообще-то трое. Третья стояла у стены и что-то говорила им. Наверно, давала какие-то указания. А может быть, следила, чтобы их никто не увидел.

— Почему же трое?

— Что? Не понял?

— нет! Нет! Это я так. Не обращайте внимания.

— Когда закричали, они сразу убежали. Было темно, разглядеть их было нельзя. Да и скрылись они сразу. Но это хорошо.

— Что хорошо? Я не понимаю вас.

— Вас сразу увидали, вызвали «скорую». Но, Настя, это еще не всё. к сожалению.

— А что еще?

— Ну, мне не хотелось бы… Знаете…Я следователь. Я не имею права. Я должен сказать это. Ну, в общем, они не только били вас. Если бы только били. Пинали то есть. Они задрали вашу куртку, сдернули колготки, трусики и…

— Говорите уже! Я не маленькая.

— Да! Конечно! Вы уже не маленькая. Очень мне неприятно об этом говорить. Очень не хотел бы говорить. Но ради установления истины должен. В общем, в ваш… ну, анус была воткнута сосулька. Вот!

Он убрал руку. Она отвернулась от него к стене. В левом углу застыл солнечный зайчик. Она смотрела на него.

— Понимаю, как вам тяжело. Но от следователя, как от врача, не должно быть никаких тайн. Вы должны мне всё рассказать. Помогите! Мы их обязательно найдем. И они будут наказаны по всей строгости. У вас есть какие-нибудь предположения.

Настя молчала, не отводя взгляда от угла палаты.

— Может быть, вы с кем-то ссорились? Вспомните!

— Ничего такого не припоминаю. Я устала. Извините! Честное слово!

— да! Конечно! Это вы меня извините! Я и так, как говорится, злоупотребил своим служебным положением. А вам нужен покой. Пожалуйста, поправляйтесь поскорей! Я буду держать вас в курсе следствия. Все новости вы будете узнавать первыми. Я всё вам буду рассказывать. Я еще хотел… Что я хотел? Ах, да! Могу ли я…В общем, я думаю, что у меня еще появятся к вам вопросы. Могу ли я вам задать их?

Она улыбнулась и еле заметно махнула рукой.

Появился Слава через три дня. Настя уже садилась и самостоятельно передвигалась по палате. Утку из-под ее кровати убрали. На этот раз был не скромненький букетик гвоздик. А довольно внушительный букет роз. Да и пакет выглядел посолидней. Это заметили санитарки и медсестры.

— Станислав! Зачем вы так? Как будто мы родственники. Цветы… Вы же сами знаете, кому носят цветы. Мне неудобно.

— Настя! У нас сегодня праздник. И я решил немного его отпраздновать. Вот тебя поздравить.

— У нас? Вы меня заинтриговали, Станислав. А что между нами общего? Да и видимся мы всего второй раз.

— Как что? Я нашел преступниц! А на счет того, что второй раз, мне кажется, что я вас знаю много-много лет.

Она сидела у изголовья кровати. И после этих слов опустила голову и стала перебирать край халата. Слава налил воду в вазу и поставил цветы.

— Вы их нашли?

— Да! Вот сейчас покажу фотографии.

Он схватил папку.

— Не доставайте!

— Почему?

— Не надо! И всё!

Слава уставился на нее. Настя повернулась к окну.

— Как же я сразу не догадался! — воскликнул Слава, хлопнув себя по колену. Ты же всё знала! Ой! Прости… те! Невольно вырвалось! Как-то само собой!

Настя рассмеялась.

— Мне тоже кажется, что мы сто лет знакомы. Я с вами чувствую себя очень легко.

— Что же, Настя! Давай тогда на ты?

Настя кивнула.

— Почему, Настя, ты молчала? Ведь мы же могли открыть преступление по горячим следам! Ты же могла сказать!

— Что?

— Как что?

— Что им теперь будет? Их посадят?

— Что? Дело передадут в суд. Статья серьезная. Загремят надолго. Что заработали, то и получили.

— Можно я буду вас Славой называть?

Настя прикоснулась к его руке.

— Тебя!

— Тебя! А без суда, Слава, можно обойтись?

Слава достал из пакета пару яблок. Поднял. Подошел к раковине. Почему-то наклонился и понюхал.

С Настей в палате лежала еще старушка и женщина лет сорока, полная, с крупным носом-картошкой. Они вышли сразу, как только Слава зашел в палату. Он вернулся с помытыми яблоками.

— Я не совсем понимаю себя. Точнее совсем не понимаю. Тебе их жалко? Или ты хочешь разобраться с ними без суда? Самостоятельно?

— Ты ошибаешься.

— Так что же?

— Я не хочу никому причинять несчастья. Даже если это плохой человек. Меня будут проклинать и считать виновницей, сломавшей им судьбу. Одна мысль об этом для меня невыносима.

— Их будут судить. Хочешь ты этого или нет. Они преступницы. Ты можешь написать заявление, что не имеешь к ним претензий. Его приобщат к делу. Или выступи в суде. Сомневаюсь, что тебя поймут. Решат, что тебя запугали. Посчитают какой-нибудь блаженной. Но срок могут скостить. Не намного. Но там была и третья. Ты не знаешь, кто эта третья?

Настя покачала головой.

— Честно-пречестно? Или опять что-то скрываешь?

— Не догадываюсь даже.

— Ладно. Девки напуганы сейчас. И расколоть их будет легко. Так что скоро я узнаю, кто была третья. Эта третья меня особенно интересует. И когда я ее найду, никаких твоих просьб о прощении и слушать не буду. Не надейся! Собственноручно застрелю ее из табельного оружия в своем кабинете. Бабах!

Настя ахнула. Слава схватил ее за руку.

— Девочка моя! Что с тобой? Извини! Какая ты доверчивая! Я должен бежать. Всего лишь на пять минут вырвался. Дел выше крыши.

Откусил яблоко, подмигнул ей и чуть ли не бегом бросился к выходу. Когда отрывал двери, в коридоре ойкнули. Настя взяла яблоко, посмотрела на надкус и стала обкусывать его по кругу.

— Девочка моя! — вздохнула она.

И упала на подушку со счастливой улыбкой. В палату зашли соседки. Они с интересом смотрели на Настю.