Цвет невинности

Есть две мирные формы насилия: закон и приличия.

Иоганн Гёте

Вся история человечества — это любовь и насилие.

Ян Флемминг

Глава 1

Ив Тэйлз в свои двадцать девять лет, дослужившись до капитана полиции, ненавидела всего три вещи: пончики, необъятные размеры неуклюжих любителей пончиков и стажёров. Если от неуклюжих верзил можно было увернуться и сбежать, а к запаху пончиков — привыкнуть, то каждый принудительно приставленный новый стажёр тупил и раздражал по-своему.

И вот… снова. Начальник бюро темноволосый пятидесяти четырёхлетний антиэйджист Чэд Вэлчер со вздохом невероятного облегчения бросил на стол перед капитаном тоненькую папку личного дела нового стажёра.

Скуксив носик, Ив посмотрела на жёлтую папку, как на сильно перепревший куряк. С тех пор как она закончила полицейскую академию и поступила на службу в управление, а это всего-навсего шесть коротких лет назад, все свеженькие дела разбирала влёт, но с глухарями дружбы не водила.

Её молниеносная карьера кружила головы не окончившему академию молодняку. Количество желавших провести стажировку в их управлении увеличилось в четыре раза, из-за чего пришлось ввести конкурс. А после выслушивать жалобы морально угнетённых стажёров после близкого знакомства с капитаном Тэйлз.

— Прекрати полировать мой мозг! — возмутился Чэд. — С этим неплохо справляется моя жена. Вон, сходи в допросную. Броди будет рад тебя видеть.

Кто-кто, а вот сержант Ридлей Броди страстной любовью к капитану Тэйлз не страдал. Более того, стремительная карьера Тэйлз его бесила: то, что он зарабатывал потом и кровью долгие годы, ей доставалось практически без напрягу. Методы и популярность вызывали стойкое небрежение к одной альбиносовой персоне.

Подтянув съехавший с макушки длинный и густой белый хвост, Ив, в которой было всего пять футов роста и сто десять фунтов веса, грациозно поднялась со стула, на котором сидела, сложив ногу на ногу.

— Папку не забудь! — прикрикнул Чэд.

— О’кей…

Ив фыркнула, но обернулась и взяла личное дело нового стажёра, выказав ему такое смрадное отвращение, с каким она не посмотрела бы и на любого из ведущих ТВ-шоу, которых явно недолюбливала, испытывая к ним целый спектр отрицательных эмоций. Но тёмные солнцезащитные очки скрыли её презрительный взгляд неоновых голубых глаз от начальства. Папка отправилась в урбанистический однолямочный рюкзак за спину.

Чтобы оказаться в допросной, пришлось спуститься на первый этаж и пройти добрую половину участка, включая отдел нравов, из которого вышел Чэд. Кто-то дружелюбно приветствовал Ив, а кто-то предпочёл фыркнуть в ответ на её появление. Детектив Леа Фьюрингтон стервозно толкнула её плечом и чудом вовремя успела схватиться за край стола, упав из-за точно поставленной подножки, оттоптав серый с зелёными полосками фирменный кроссовок.

За стальной дверью с маленьким прорешеченным окошком сидели двое: черноволосый мужчина и знакомый с полицейской академии сержант Броди. Его рост казался Ив запредельным: её макушка упиралась ему ровнёхонько в ключицы. Его сто шестьдесят три фунта мускулатуры могли бы привлечь, если бы не паршивый характер.

Черноволосый мужчина, сидевший напротив сержанта, выглядел не в пример хуже: чёлка распушилась, под глазами залегли чёрные мешки недосыпа, измялась брендовая чёрная рубашка. Он даже осеннее пальто, казалось стоившее баснословных денег, не снял, хотя в допросной было более чем тепло.

— Тэйлз! — бешеный рык Броди заставил поморщиться, как гул сирены с попойки, но не более. — Это моё дело!

— Чэд сказал тебе на мозги покапать, — сообщила Ив и встала с краю большого обзорного окна, прозрачного лишь с внешней стороны. — А ты всё с делом Урсулы возишься?

— Тэйлз, пошла вон, — присмирив нрав, послал Броди. — Мешаешь.

Это был уже не в первый раз, когда капитан влазила в чужое расследование. Стоило ей только покончить со своей работой, так она тут же бралась за чужую «от скуки», чем несказанно бесила жертв её произвола.

— Тогда спроси своего нового друга, где он был вчера с двадцати часов до полтретьего ночи.

Черноволосый мужчина вздрогнул и сложил руки, обтянутые короткими кожаными перчатками без пальцев, в замок.

— Детали моей частной жизни, не касающиеся расследования, я обсуждать не собираюсь, — бескомпромиссно заявил мужчина.

Его глубокий бархатный голос обладал достаточной силой, чтобы понять насколько властен его обладатель. Его бледно-синие глаза на фоне чёрных теней выглядели как провалы и казались не загадочными, а тревожно-мистическими в плохом спектре ощущений.

— К чему ты клонишь, Тэйлз?

— К тому, что перед нами либо очередная Русалочка, либо Урсула.

Русалочками Ив называла утопленников Ист-ривер, глаза которых были завязаны широкой насыщенно-синей атласной лентой, больше пригодной для постельных утех, нежели для заплетения кос. Первый труп говорил о самоубийстве, шестой — о серийном убийце-извращенце.

— Склоняюсь к первому варианту, — продолжила Ив, присев на край стола. — Твой новый друг вполне подходит к условному портрету жертв.

— Нашего свидетеля зовут Альфред Джойс, — представил мужчину Броди, не посмев рассказать, что в допросной тот исключительно как свидетель самоубийства или убийства его пресс-секретаря. — Он один из совладельцев «Макки». Товары для детей, знаешь?

Ив кивнула. Торгово-развлекательный центр для семейного отдыха, принадлежавший «Макки», находился всего в нескольких минутах неспешной прогулочной ходьбы от её трёхкомнатной квартиры.

Ридлей Броди отвернулся от вставшей за его спиной коллеги и ещё раз окинул мистера Джойса взглядом. Тот был похож на худосочного подростка, и только старость лица выдавала в нём мужчину тридцати лет, а не мальчишку богатеньких родителей. Взрослых мужчин низкого роста в пять футов четыре дюйма Ридлей не видел уже много лет.

Но все жертвы серийного убийцы, которого капитан Тэйлз назвала Урсулой, выглядели иначе. Каждый из них, будь то мужчина или женщина, помимо возраста от тридцати до сорока лет, в общих чертах имели массивное мышечное телосложение и некий изъян. Физическим или психологическим был этот изъян — не имело большого значения, нежели факт негативного влияния на жизнь жертвы.

— Не скажу, что мистер Джойс похож на других… Русалочек, — произнёс Броди поморщившись. Прозвище ему не нравилось, но оно уже на слуху у всех в отделе. — Мистер Джойс, дело об утопленниках, на данный момент, является нашей приоритетной задачей. Позвольте задать вам несколько вопросов. Где вы были вчера с восьми вечера до полтретьего ночи?

— Отчего вы у своего коллеги не спросите, сержант Броди? — зло спросил мистер Джойс, сжав руки в замке ещё сильней. — Как я понял, вы не испытываете недостатка в информации.

— Мистер Джойс, — стыдливо улыбнувшись, Ридлей привстал, приблизился к свидетелю и прошептал, — капитан Тэйлз немного… «не в себе». Всегда. Не стоит обращать внимание.

Сев обратно, Ридлей притянул к себе такую же жёлтую папку, какую выдали Ив двадцать минут назад. Несколько секундная заминка и он попросил у мистера Джойса двухминутный перерыв. Получив положительный ответ, Ридлей пулей вылетел из допросной.

Пару мгновений после его ухода Фред Джойс рассматривал вломившуюся посреди дачи свидетельских показаний капитана Тэйлз. Он занимался в сфере торговли всю жизнь, и ему доводилось встречать личностей и более эксцентричных.

Женщина стояла практически напротив него, прислонившись к стене рядом с обзорным окном и скрестив руки под грудью. Длинные снежно-белые волосы собраны в высокий хвост, на бледной, как и у него самого, коже не было ни тени косметики, даже на потрескавшихся сухих губах ни намёка на помаду. Довершить образ альбиноса могли глаза, скрытые за тёмными стёклами солнцезащитных очков.

Расслабив руки и положив их ладонями на поверхность стола, Фред Джойс нарушил звенящую тишину.

— Назовитесь, капитан Тэйлз. И снимите очки в помещении!

Сухие губы женщины расплылись в насмехающейся улыбке. Она маленьким ураганом прошмыгнула на стул, на котором минуту назад сидел сержант Броди, поставила локти на поверхность стола и упёрла подбородок в левый кулак. Пальчиками правой руки она схватила фиолетово-чёрную дужку очков и сняла их.

— Капитан Ив Тэйлз, — представилась Ив. — Золотой значок тоже показать? Регистрационный налоговый номер надиктовать?

Фред Джойс на сарказм не отреагировал и не шелохнулся, но лёгкое удивление в его бледно-синих глазах промелькнуло. Радужная оболочка Ив Тэйлз яркого голубого цвета и она горит, как неоновая вывеска. Такими глазами можно людей пугать в ночь Хэллоуина.

— Язва… — усмехнулся Фред Джойс, откинулся на спинку стула и хотел было продолжить мысль, как в допросную вернулся взлохмаченный сержант.

— Прошу прощения, — выдохнул Ридлей, заметил экспроприацию его стула и уронил толстую-толстую папку с делом «Урсулы». — Продолжим.

— Давайте сначала капитана Тэйлз послушаем, — предложил Фред Джойс. — Вижу, ей не терпится сказать своё слово.

Он скрестил руки на груди, как то делала Ив недавно, но спины не выпрямил и взгляда от её неоновых глаз не отводил. Поняв, что день безвозвратно испорчен, Фред Джойс не спешил покидать полицейский участок, решив разобраться с самоубийством нового пресс-секретаря сегодня. Его младший брат Бенжамин обещал позаботиться о делах, взяв на себя несколько запланированных бизнес-встреч.

— Мистер Джойс…

— Оки-доки, — Ив вернула солнцезащитные очки на нос и, будто в издёвке, тоже откинулась на спинку стула. — Вчера произошла авария на подстанции, отключили электричество…

— Ближе к делу! — рыкнул Броди. Выслушивать пересказ прошедшего дня в исполнении хвостатой он намерен не был.

Ив показала ему язык.

— У Лиззи всегда какая-нибудь гадость творится, вот я и решила сходить, раз киношку не посмотреть. А там!

Ив вытянула из-за спины рюкзак и вытащила из него прозрачный пакет для вещдоков с мотком широкой атласной синей ленты того самого оттенка. Такие ленты продаются в каждом втором-третьем швейном магазине, о чём не преминул сообщить сержант. Но Ив не повелась на подколку. Она засунула нос в толстую папку с информацией по «Урсуле» и вытащила несколько фотографий утопленников с места преступления.

— На запястьях всех Русалочек характерные отметины, — она ткнула указательным пальцем в каждую из шести фотографий, запечатлевших руки жертв. — Как от толстого браслета с металлическими тупыми шипами, надетого наизнанку. Покажите-ка запястья, мистер Джойс.

Свидетель мазнул злым взглядом, снял кожаные перчатки без пальцев в дырочку и закатал рукава. Два точечных кольца красно-синих отметин обвивали его запястья.

— Русалочка! — воскликнула Ив, по-ребячески хлопнув в ладоши. — И как же наша Русалочка уплыла живой от Урсулы? Или… быть может… ведьме так понравилась Русалочка, что она не против повторить?

Лежавшие на столе руки Фреда Джойса так сильно упёрлись в поверхность, что побелели. Коротко и ровно стриженные ногти проскрежетали по дереву, когда пальцы сжимались в кулаки. До него медленно начинало доходить, что вчерашний эксперимент, присоветованный другом, мог закончиться для него заплывом в Ист-ривер.

— Ей позвонили, — вдохнув и выдохнув, начал рассказ Фред Джойс. — Профессионалке. Имени не запомнил, но можно её найти по фотографиям на веб сайте дома «Лиззард». Разговор был короткий и шёл на повышенных тонах. По его окончанию меня выставили за дверь.

— Можете вспомнить, о чём именно говорила профессионалка по телефону? — с большим интересом влился в обсуждение Броди. Дело об утопленниках в Ист-ривер он получил первым, но за две пролетевших недели удалось найти шесть трупов, а не убийцу. Все жертвы, казалось, не были связанны друг с другом, а сейчас та самая не найденная связь начинала проклёвываться.

— Вряд ли. Я не интересовался разговором. Помню только, она несколько раз повторила «tailed bobfoc». До этого я не замечал, чтобы она использовала сленг.

— Какая снисходительность! — фыркнула Ив и закинула левую ногу на правую. — А чё? Она явно нарывается! Возьмём телефон и узнаем, кто меня сдал. Так бы ведьму ещё вчера взяли. Эх…

— Капитан Тэйлз, у вас кризис среднего возраста? Или вы страдаете от синдрома Питера Пена?

Броди усмехнулся. Обычно малознакомые люди, впервые столкнувшиеся с хамством капитана Тэйлз, терялись и не сразу находили, что ответить. Но не Фред Джойс. Он перетерпел её грубые замечания, сделал выводы на основе её поведения и ударил под дых. Оставалось дождаться не менее язвительного ответа. Если бы не профессиональная этика, Ридлей, научившись на чужих ошибках, тоже сказал бы что-нибудь эдакое. Но он не мог нагрубить старшему по званию.

Ухмылка на тонких потрескавшихся губах оборотилась оскалом ослепительно отбеленных зубов.

— Мам-сик! — авторитетно заявила Ив, придвинувшись поближе к черноволосому мужчине, положив подбородок на сцепленные в замок руки, поставленные локтями на поверхность стола.

Броди дёрнулся, подумав, что ему это послышалось. Она только что назвала наследника одной из самых богатых семей Нью-Йорка маменькиным сынком? Фреду Джойсу ответный наезд не понравился. Ухмылка спала с его лица, как не бывало, глаза сузились. Он медленно встал — стул отъехал назад с неприятным скрипом и рухнул на пол, перевернувшись, — надел снятые несколько минут назад перчатки и прошипел.

— Так по-детски… оскорблять окружающих людей, чтобы привлечь к себе внимание…

— Сначала я подумала, что ты не можешь. Потом оказалось, что не хочешь. Для тебя не существует другой женщины, кроме матери.

— Тэйлз… — опасливо, тихо-тихо одёрнул Броди.

— Продолжай, — угрюмо разрешил Фред Джойс.

— Сердце хочет, а мозг не может. Какая трагедия! Такой мужчина пропадает… Сколько часов ты проводишь в тренажёрном зале каждую неделю? «Заедаешь» стресс? Неудовлетворение? Комплекс неполноценности?

— Несчастливое детство? Голодный детдом? — парировал Фред Джойс. — Родители живы. Бросили. Уж не за красивые глазки ли?

Ситуация накалялась. Сержант Броди чувствовал надвигавшуюся бурю, но как её остановить не имел ни малейшего понятия. О том, что капитана Тэйлз воспитывали бабушка с дедушкой, он знал. Что случилось с её родителями — она никогда не рассказывала. За все годы знакомства Ридлей никогда не видел Ив настолько серьёзной и даже раздражённой. Так неужели это правда и её на самом деле бросили?

Пикировка продолжалась, набирая обороты.

— Мамочка до сих пор гладит тебе кальсоны и развешивает по вешалкам?

«Оставь уже в покое его мать! — мысленно взмолился Ридлей. — Что тебе от него вообще нужно?»

— Хватит! — прикрикнул Фред Джойс, ударив кулаками по столу. Следующие слова он сказал спокойным, холодным голосом. — Это перешло разумные границы.

Фред Джойс отошёл на пару шагов назад, резко поднял павший жертвой чужих препирательств стул и отставил его в сторону. Ив легко улыбнулась, промелькнула перед глазами Броди, обогнув стол, и уселась на его краешек совсем близко к выведенному из состояния равновесия свидетелю.

«Начинается! — с горечью подумал Броди. — Она снова сделает это!»

На минутку отвернувшись к рюкзаку, Ив вытащила из него ещё один пакет для вещдоков и повертела его перед глазами свидетеля, который тут же дёрнулся в её сторону.

— Неа, — вякнула Ив. — Это улика с места преступления, и пока дело не будет закрыто… ничем не могу помочь.

Фред Джойс вспылил и, в попытке успокоиться, сделал глубокий вдох.

— Что там? — поинтересовался Броди. Предмет в пакетике был достаточно мал, чтобы его не разглядеть с расстояния в несколько шагов.

— Золотой католический нательный крестик, — предположила капитан Тэйлз, взглянув на крестик ещё раз.

— Православный, — поправил Фред Джойс.

— Который подарила… — съязвила Ив, а Броди взмолился, только бы она не сказала эту глупость ещё раз. — …семья.

Довольная ехидством, Ив сдержала смех, только улыбнувшись. Сидя на краешке стола, она находилась достаточно близко, чтобы ощущать порывистое дыхание Альфреда Джойса, который пытался привести эмоции в норму, в чём ему немало помогало наличие докторской степени по детской психологии и знания по общей.

Расстояние между ними было настолько мало, что, стоило чуть-чуть придвинуться навстречу, был слышен асинхронный стук их сердец. Выждав верный момент, Ив впилась требовательным поцелуем, а руки, приобняв за плечи, с силой сжали дельты. Как завороженный, Фред Джойс отвечал охотно, не закрыв глаз, как можно крепче прижав Ив к себе. Он попытался снять мешавшие ему её солнцезащитные очки, но Ив резко отвернула голову, и новый поцелуй мазнул по щеке.

Сначала Броди смотрел с покерфейсом. Через минуту он обречённо прикрыл ладонью глаза. Когда вся работа сводится к одному… Ридлей понятия не имел, как Тэйлз умудрялась не только совращать кого попало, так ещё и принуждать к чему-либо. Например, к даче показаний или к чистосердечному признанию. Первые несколько минут после её поцелуя «жертва» не способна думать своей головой и готова выполнить любое её желание.

«Пора с этим кончать», — решил Броди.

Ридлей угрюмо выдохнул, подошёл к беззастенчиво целовавшейся парочке и взялся расцеплять их руки. Он прекрасно понимал, что от слов никакого толку не будет. Он и не заметил, как влетел в стену спиной, отброшенный наудивление сильной рукой Фреда Джойса.

— Что это чёрт возьми было? — тихо простонал Ридлей, положив ладонь на ушибленный затылок. Сила, с которой его отбросил Фред Джойс, не сочеталась с его хрупким телосложением.

— Тшш, — прошептала Ив, прикоснувшись указательным пальчиком к губам свидетеля. — Мистер Джойс, окажите небольшую помощь моему коллеге.

— Всё, что пожелаешь, капитан Тэйлз, — ответил мужчина, пожирая Ив взглядом.

— Помоги арестовать морскую ведьму. Она подпустит тебя близко и тогда… — ласковым голосом промурлыкала Ив. — Тогда я буду крайне благодарна.

— Конечно. Мне ничего не стоит оказать посильную помощь.

— Вот и славненько, — усмехнулась Ив, оттолкнула от себя мужчину, не позволив поцеловать снова, и обошла стол, вернувшись к стене у обзорного окна.

К этому моменту на ноги поднялся Броди, готовый продолжить допрос. Ридлей уже догадался, что задумала Тэйлз, и в который раз не смог понять, как именно она заставила Альфреда Джойса пойти на такой риск. Очнувшись от забвения, Фред Джойс схватился за виски. На что он только что подписался?

— Вернёшься в «Лиззард», объявишь о пропаже нательного крестика. Вещица недешёвая, проигнорировать не посмеют. Урсула ещё ни разу не упускала Русалочек. Счастливое спасение седьмой, должно быть, сильно покоробило её.

Голос Ив был строг и беспощаден. От его прежней мягкости и покладистости не осталось ни следа. Обида на горькие слова о детдоме, в котором ей однажды пришлось провести несколько дней, пожирала изнутри. Так и хотелось сделать какую-нибудь гадость в ответ.

— Я не… — попытался оправдаться мужчина и вдруг замолчал, поняв, что уже наобещал с три короба. Возвращать слова назад он не привык. — Хорошо. Когда? У меня работы много.

— Сегодня. Будет странно, если пропажу любимой вещи, с которой не расставался ни на секунду много лет, заметишь только через неделю.

Фред Джойс неуверенно кивнул.

— Тэйлз, сможешь провести группу захвата в «Лиззард»? — предположил Броди, задумавшись над планом предстоящей операции. — Если да, то на сколько человек можно рассчитывать?

О том, что Тэйлз вот уже больше четырёх лет время от времени спит с Луизом Торнли, хозяином лицензированного агентства по оказанию интимных услуг, Ридлей знал несколько месяцев и до сих пор не мог в это поверить. Стоило признать, методы Тэйлз давали свои плоды, насколько бы стойкое пренебрежение они у Броди не вызывали.

— Лиззи сам не в восторге, что кто-то топит его клиентов. Если информация всплывёт, это сильно ударит по его бизнесу. Думаю, мы можем рассчитывать человек на десять, не больше.

— Тогда собираем команду и вместе обсудим детали плана, — объявил Броди, хлопнув в ладоши. — У нас осталось мало времени.

***

Серебряный Lexus LFA затормозил у многоэтажного углового здания, расположенного практически в самом центре Нью-Йорка. Лицензированная гостиница-бордель была поднята Луизом Торнли с нуля и вот уже который год приносила ему стабильный доход. Неприятностей в связи с недовольными конкурентами и вечными ссорами проституток между собой — тоже немало.

Фред Джойс возвращаться в "Лиззард" не желал после осознания, от какой участи был чудом спасён, но отступать намерен не был. У этой мелкой альбиноски его золотой крестик с крещения в годовалом возрасте. Собачиться с капитаном полиции себе дороже. Где же он мог его обронить? Золотая цепь достаточно прочная и гибкая, чтобы избежать разрывов.

Вдохнув и выдохнув, Фред сделал последний уточняющий звонок сержанту Броди, чтобы удостовериться в готовности операции. Среди жертв серийной убийцы были мужчины в лучшей физической форме, нежели он, что уверенности в успехе аферы не прибавляло. Воспоминания о вчерашней ночи и условиях оказания услуги доверия к полиции не внушали.

Естественные в такой ситуации опасения выводили из себя, выбивая почву из-под ног. Привыкший держать всё под контролем, Фред Джойс недоумевал, как он мог позволить подбить себя на столь безрассудный риск? Один ледяной поцелуй свёл его с ума, на минуту отключив мозг. Напрочь. Он бы не возмущался, будь капитан хоть толику посимпатичнее на лицо, но нет же. Из головы не выходили её неоново-голубые глаза с настолько маленькими зрачками, что они не заметны вовсе.

Со злости, Фред стукнул кулаком в центр рулевого колеса и сам вздрогнул от резкого звука клаксона. Успокаиваясь, он перепроверил барсетку, чтобы в ней не осталось ничего лишнего и разорвал завалявшуюся, изрядно помятую фотографию бывшей жены, бросив кусочки в бардачок.

Бесило всё, и ударную волну гнева приняла на себя фотография Пэтти с их последнего совместного посещения раута в позапрошлом году. Крайне полного мужчину, за локоток которого держалась жёнушка, Фред признавать не хотел. С тех пор прошло больше двух лет. Он изменился.

Красный салон полюбившейся машинки казался залитым кровью: безболезненно просмотр фотографий утопленников не прошёл. Два или даже три часа обсуждений с перебором различных вариантов развития событий, включая самые трагичные, произвели на него неизгладимые впечатления. Сегодняшний "выход в свет" он запомнит на всю жизнь.

Выйдя из лексуса, Фред поставил машину на сигнализацию, поёжился от ночной прохлады, поправив ворот чёрного пальто, и направился к входу в гостиницу. Над её парадным входом горела неоновая вывеска "Лиззард" немногим ярче, чем глаза одной стервы.

За тяжёлой парадной дверью сразу же начиналось просторное фойе и ресепшен с двумя девушками лет двадцати пяти в ярких обтягивающих, остродекольтированных платьях-мини. Такие часто становились поводом для насмешек в дружеской компании Фреда за пингвинью походку на пятидюймовых шпильках.

— Добрый вечер, господин. Могу я вам чем-либо помочь? — вежливо, с дежурной улыбкой на лице поинтересовалась одна из девушек, напрямую обратившись к новому посетителю.

Фред легко кивнул и подошёл ближе к стойке регистрации.

— Вчера около двух часов ночи я снимал комнату Миранды на четвёртом этаже и обронил золотой нательный крестик. Вещица недешёвая, знаете ли. Я бы хотел поговорить с Мирандой. Вдруг, находила?

Девушка улыбнулась и с присущей регистратору непринуждённостью предложила позвонить Миранде в номер и спросить её разрешение на встречу.

— Миранда, добрый вечер. Вас беспокоят c ресепшена. Один мужчина утверждает, что был вчера у вас и обронил золотой нательный крестик… Хорошо, я поняла. Господин, — регистратор вновь обратилась к нему, — вы можете подняться. Приятного вечера.

Фред кивнул в ответ из вежливости, не более того, и направился к лифту. Чем скорее он выполнит обещанное, тем быстрее закончатся его злоключения. Ему нужно просто-напросто вынудить эту Миранду совершить ещё одно покушение. Всего-то!

Но, тем не менее, Фред не выказывал волнения внешне. Привычно собранный, он со скучающей уверенностью во взгляде вошёл в лифт и нажал на кнопку шестого этажа. Через две минуты он уже был на пороге нужного номера, никого не встретив по пути. Только краем глаза заметил спрятавшегося за углом сержанта Броди.

— Войдите! — отозвался нежный женский голосок, стоило только постучать в дверь.

Ухоженная черноволосая женщина на вид немногим меньше сорока лет заканчивала переплетать длинную косу. Под сексуальным шёлковым халатиком надет полупрозрачный боди-комбинезон в мелкую чёрную сетку.

— Добрый вечер.

Миранда улыбнулась и перекинула толстую косу за спину.

— Добрый. Алиша сказала, вы обронили в моём номере крестик? Я помню его, но… не находила. Простите.

Фред снова кивнул и сделал несколько шагов вглубь комнаты. Он уже голову сломал, думая, как мог не заметить пропажу столь ценной для него вещи. Ответ так и не нашёл, но точно знал, что не в номере профессионалки. Белобрысая стерва не могла проникнуть сюда и остаться незаметной.

— Тогда поищем вместе, пожалуй. У меня нет предположений, где бы ещё я мог его оставить, — внаглую соврал Фред, и ложь давалась ему наудивление легко.

Фред Джойс развёл руками и тут же расстегнул несколько верхних пуговиц брендового пальто.

— Вы позволите? — спросил он, намекая на верхнюю одежду.

— Да, конечно, — согласилась Миранда и приняла снятое пальто. — Простите, что вчера так некрасиво получилось. Сестра напилась и разбуянилась в баре. Мне пришлось её забирать.

Извинения остались без ответа. Знал он уже, что за «сестра» буянить начала и где именно. Расстегнув манжеты белоснежно-белой рубашки, Фред предложил начать с «рабочей» комнаты.

Внутрь «Лиззард» тайно впустили только четверых: капитана Тэйлз, сержанта Броди и двух боевиков из группы захвата. Все четверо в гражданском вошли через чёрный вход и устроились в кабинете Луиза Торнли.

Остальную часть группы захвата координировала детектив Леа Фьюрингтон, напарница Броди. Служебная машина стояла неподалёку от «Лиззарда» в засаде, прикинувшись небольшим фургоном для перевозки фруктов и овощей.

— Лиззи, — негромко позвала Ив, поправив ворот голубой джинсовой куртки. — Больше прецедентов не было?

Торнли помотал головой. Это был мужчина испанских кровей немногим за сорок, но в достаточно хорошей физической форме. Ростом он не мог потягаться с сержантом, потому предпочитал не подходить к нему близко.

— В голове не укладывается, как Миранда могла справиться с такими мощными мужчинами и женщинами? Она же совсем худенькая. Она и с десятифунтовой гантелей надорвётся.

Ив усмехнулась и села за длинный стол, на котором располагалось шесть больших мониторов. Каждый из них выводил картинку с тридцати камер скрытого видеонаблюдения. Неимение записей сильно расстроило полицейских, а отсутствие функции записи у аппаратуры — раздражало троих из них.

Торнли только разводил руками, сетуя на издержки особенностей его гостиничного бизнеса. Ни один клиент не должен быть скомпрометирован перед семьёй или обществом.

На пятом из шести экранов в правом верхнем углу находилось окошечко шестьсот восемнадцатого номера, который две недели назад арендовала Миранда Сойер, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения.

Простоволосая женщина только вышла из душа, и наблюдатели имели возможность лицезреть процесс надевания тонкого чёрного боди-комбинезона.

Последний звонок Джойса означал начало операции. Броди даже мысленно похвалил его за сдержанность и небезразличие к своему гражданскому долгу. За то время, которое потребовалось Джойсу получить разрешение на проход, Броди и коллеги из группы захвата по одному спустились на шестой этаж и заняли противоположный номер.

Ив осталась в хозяйском кабинете наедине с Торнли.

Мужчина подошёл сзади и, наклонившись, поставил локти на спинку кресла.

— Сегодня не останешься?

— Это не моё дело, — одёрнула Ив. — Броди с Фефой сами справятся, если всё пройдёт, как надо. Если нет, то всю ночь буду отчёт стучать.

— Всё будет хорошо.

Перетерпев жёсткий поцелуй Луиза Торнли в губы, Ив освободилась от его присутствия и уставилась во второй, ближайший к ней, монитор, на экран которого была выведена всего одна картинка — первая из комнат номера шестьсот восемнадцать.

Ив чётко видела, как острый на язык коротышка вошёл внутрь, перекинулся парой слов с проституткой и передал ей пальто. Звук отсутствовал. Вскоре действие перешло в другую комнату, камеры слежения в которой предусмотрено не было.

Запустив руку в горловину футболки, Ив вытащила спрятанный золотой крестик. Сжав его в ладони, Ив почувствовала нежное тепло, обволакивающее кисть руки и запястье.

Ив, сняв очки, положила их на поверхность стола перед собой, закрыла глаза, откинулась на мягкую спинку оббитого кожей стула и погрузилась в привычно тягучую явь.

Фред Джойс расстегнул манжеты белой отглаженной рубашки и принялся за пуговицы. Некое аморфное подобие сущности Ив, её душа, находилось совсем рядом с мужчиной, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Тем не менее, она оставалась незаметной для него, для находящейся под подозрением проститутки и для коллег, схоронившихся в пустовавшем номере напротив. Они ожидали её сигнала, прежде чем действовать.

Но спешить некуда.

«Рабочая» комната радовала глаз минималистическим интерьером и отсутствующим экстерьером. Стены, как и во всех номерах «Лиззарда», персикового цвета, на полу — дорогущий паркет из тёмного дерева. Стоило признать, Лиззи время даром не терял, лично контролируя ремонт гостиницы после покупки.

У одной из стен собрано устрашающее сооружение, весьма устойчивое на вид, из металлических балок. В многочисленных встроенных шкафах — сомневаться не следовало — хранится рабочий инструмент во всём его разнообразии. Наличие сооружения и ещё нескольких подобных мест для креплений говорило о бдсм направленности оказываемых услуг.

Ив усмехнулась: если пресса узнает, какое заведение посещал один из совладельцев «Макки» — это будет скандал. Вся семейка Джойсов за годы ведения бизнеса выработала такую репутацию, что не подкопаешься. Семейные ценности во главе стола… Мамочка его за такое по головке не погладит.

Джойс обнажился до пояса, прежде чем в комнату вошла Миранда. Она также сняла кокетливый халатик, купленный больше для себя, нежели для ублажения взоров клиентов.

Видение не позволяло услышать, о чём шла мирная беседа между Джойсом и проституткой, но суть уловить можно было. Ив в который раз пожалела, что не может себе позволить курсы чтения по губам, а Чэд всегда считал, что овладение подобным навыком — пустая трата времени и сил.

Женщина рукой указала на одно из «пыточных» сооружений, которое напоминало Ив средневековую виселицу. Отличие было только в громоздкости и материале — большую деревянную конструкцию было бы сложно внести на шестой этаж престижного, популярного заведения. Кто-нибудь из особо мнительных прохожих тут же вызвал бы полицию.

Ив отвлеклась, рассматривая крепления на запястья. Браслеты из светлой коричневой кожи без шипованного ряда по внутренней части. Неужели Миранда Сойер опасается закончить начатое? Или отметины на запястьях Джойса — досадное совпадение? Проверить связь других жертв и «Лиззарда» пока не удалось из-за недостатка времени при стремительной подготовке к незапланированной операции.

Но Фред Джойс посмотрел на крепления с опаской и тут же отвёл взгляд. Этот манёвр не укрылся от внимания Ив, готовой в любой момент вынырнуть из яви и отдать приказ по рации наступать. Не сейчас, слишком рано. А пока можно полюбоваться внешним видом последней Русалочки. Бицепс, трицепс, дельта, трапециевидная и косая мышцы… для Джойса все эти слова не просто пустой звук, а название того, что отражается в зеркале.

Фред Джойс подал Миранде правую руку, позволив заковать её в браслет с держателем и крепежом. Точно также была одета и вторая рука. Верхняя балка сооружения для подвешивания была опущена на максимум, видимо, ещё вчера. Рядом — две подставки для ног грязно-серого цвета, формой и размером напомнившие Ив бетонный теплоблок для строительства. Недавно один такой фигурировал в запутанном убийстве.

Блоки стояли достаточно далеко друг от друга, на расстоянии не менее двух длин плеч. Стоя на блоках на носочках, мужчина держал равновесие без особого труда, что позволяла сделать выдержка и предшествующие длительные изнуряющие тренировки в тренажёрном зале на развитие силы и гибкости.

Подставив высокий табурет, Миранда закрепила концы держателей на верхней металлической балке. Такая же, но более тонкая и короткая была привязана над пятками, зафиксировав ноги, спустя несколько минут.

«А вот теперь заставить бы его подтягиваться» — подумала Ив и тут же одёрнула себя. Она всё-таки находилась при исполнении, пускай всего лишь оказывала поддержку при задержании.

Когда Миранда достала ящичек с набором толстых свеч, Ив даже не стала задумываться, что могла неверно истолковать их назначение. Слишком пошлые идеи вспыхивали в мозгу, пускай они также быстро угасали, не успев ухватиться. Пожалуй, Русалочки — самое забавное дело из расследований последних двух лет, с которыми ей приходилось иметь дело.

Миранда Сойер и Фред Джойс во время процесса непринуждённо беседовали, перебрасываясь шутками, и даже посмеивались. Для гражданского «живца» он выглядел слишком уверенно. Будто и не он попал на обеденный стол к серийному убийце.

Фред поморщился, ощущая зуд в запястьях. Внутри браслетов под мягкой кожей спрятан железный с шипами. Браслеты на ногах, до которых не успели дойти прошлой ночью, скрывали тот же сюрприз. Неуверенность подступала к горлу, заставляя сердце биться чаще. Знание, что несколько вооружённых полицейских поджидали команды наступления в соседней комнате, и целый наряд — на улице, не успокаивало. Мысли хаотично носились в голове без остановки.

Проститутка, взяв несколько совершенно одинаковых белых свеч, стала выводить непонятные символы на его груди. Свеча оказалась до того мягкая, что за собой оставляла тонкий парафиновый след, как 2B-карандаш на акварельной бумаге.

— Амлахан Диблакхае, — прошептала Миранда пафосным тоном проповедника, выступающим перед паствой.

Она закончила рисовать. Символы на груди вспыхнули красным, и тело разорвало от боли. Казалось, что на коже вместо лёгкого парафинового следа настоящие, глубокие порезы. Фред чуть было не вскрикнул — из горла не вырвалось ни одного звука. Он будто разом онемел и ослеп: картинка перед глазами медленно расплывалась, пока не исчезла совсем.

Темнота… Кромешный мрак и тишина. Не подводили только обоняние и осязание. И то, и другое тёплых надежд на избавление не внушали. Вонь тухлой рыбы и разложения доводило до противного ощущения накатывающей тошноты. Боль краткими импульсами впивалась в тело, входя в солнечное сплетение и рассекая по всему телу до кончиков пальцев рук и ног.

Ив не знала, что творилось у неё на глазах, но понимала, что Джойс долго не протянет.

Миранда отошла подальше, позволив контуру замкнуться. Последняя жертва принесена — Хозяин будет доволен её работой. Пришлось потратить немало времени, чтобы найти способ заманить выбранных жертв и правильно провести древний ритуал. Но теперь она может отдохнуть и ни о чём не сожалеть.

Она несколько удивлённо взглянула на проделанную работу. У линии магического контура клубился серый дым, чего в предыдущие шесть раз не было. Контур будто горел, не выдерживая напряжения, пока Джойс сжимал зубы и терпел. Его ноги болтались навесу, блоки упали, отброшенные первыми конвульсиями.

«Пора» — решила Ив, но беззвучный в видении грохот заставил её вновь обернуться к происходящему. Чистая, незамутнённая энергия лилась из тела Фреда Джойса, как из неиссякаемого источника бьёт пресный ключ. Проститутку сбило ударной волной к стене, и её тело обмякло.

Потеряв сознание, Фред Джойс устало склонил голову.

Удержав себя в руках, Ив немедленно приблизилась и перевела дух. Мужская грудь медленно, очень медленно поднималась и опускалась. Струйки расплавленного парафина текли вниз и скатывались на пол, собираясь в небольшие лужицы. Нагнавший страху дым осел. На месте разорванного контура остался песок, повторяющий необычное начертание эзотерических кругов для призыва Сатаны.

Миранда Сойер после проверки оказалась жива и тоже без сознания. Её ладное тело, не обделённое хрупкостью, сложило пополам от удара. На затылке вяло собиралась кровь.

«Что за чертовщина здесь произошла?» — сама у себя спросила Ив.

Но не ей говорить о чертовщине…

Очнувшись в кабинете Лиззи, Ив тут же дала сигнал заходить и сама, подорвавшись с места, вылетела из пентхауса. На шестой этаж спускалась по лестнице. Не шла — летела. К моменту её появления Броди заканчивал фотографирование места преступления на мобильный телефон. Где-то вдалеке за распахнутым окном слышался вой сирены неотложки.

Снятый с подвеса Джойс лежал на просторной софе, так и не придя в сознание. Сойер положили с другой стороны, не забыв связать верёвкой для бондажа, найденной в одном из многочисленных шкафов. Команде Фьюрингтон тоже отзвонились об успешном завершении операции.

С тихим стоном профессионалка начала приходить в сознание. Её тут же вздёрнули, усадив на стул в центре комнаты — подальше от входной двери и от оконного проёма. Впрочем, рана на её затылке вызывала некоторые опасения. В состоянии нестояния она не смогла бы сбежать, даже если бы очень сильно захотела.

Чувствуя вину и ответственность за плачевный вид последней Русалочки, Ив отправилась вместе с ним в госпиталь. Траты за медицинские услуги брать на себя она не собиралась, но проконтролировать его пробуждение она была обязана. Как минимум для того, чтобы снять свидетельские показания.

Описывать место преступления вызвали команду специалистов, которые прибыли уже после отбытия неотложки в госпиталь с тремя авантюристами: капитаном полиции Ив Тэйлз, бессознательным миллионером-жертвой и прикованной наручниками к койке серийной убийцей. Последняя оказалась профессиональной проституткой Мирандой Сойер тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения.

***

На столе одиноко стояла бутылка виски. Из всего многообразия элитного алкоголя он отдавал предпочтение именно виски, иногда путая его с коньяком в темноте помещения. Сама бутылка вызывала к себе стойкое чувство уважения: фантастическая смесь элегантности, шика и функциональности.

Жертва названа. Он слышал заветные слова «Амлахан Диблакхае», будто они были произнесены не на другом конце Нью-Йорка, а в соседней комнате. Древний ритуал позволит ему отыскать дары и заполучить их силу. Не важно, насколько силён колдун. Магия дара намного мощнее, опаснее и необратимее, чем любое смертоносное проклятье.

Годы он провёл не зря. Семьдесят лет скитаний по всему миру в поисках колдовских книг и личных дневников. Всё это время он отбирал зёрна от плевел, создавая для себя личную коллекцию магических диковинок. И всё для чего? Чтобы отомстить некогда втоптавшим юного чародея в грязь. Унизивших его и предавших.

Старый колдун ждал окончания ритуала, но тщетно. Отголоски магии не доходили до него, хотя по всем расчётам, после завершения должен был произойти энергетический взрыв! Конечно, обыватели бы ничего не заметили, оставшись крепко спать в каморках по-ранневесеннему холодных квартир. Никто из них никогда не узнал бы, что сегодня решилась судьба всего мира.

Схватив тёплое старое пальто, колдун покинул помещение и вышел на улицу. Зябко поёжившись от слабого, но пробивавшегося под пальто ветра, пустился в путь. И каково было его удивление, когда вместо спящей мёртвым сном помощницы он увидел полицейскую машину и ощутил разрыв ритуального контура!

Толпа собравшихся зевак мешала пробраться внутрь и осмотреть последствия произошедшего. Старый колдун недоумевал. Что могло пойти не так? Он всё высчитал, всё вымерил и где-то таки просчитался! Находясь на шесть этажей ниже контура на соседней улице, он даже на таком расстоянии ощущал исходящую мощь.

Ритуал не был окончен. Он был прерван и всё ещё активен. Сила медленно угасала, что предрекало начинать заново. «Амлахан Диблакхае» — последняя жертва — до сих пор здравствует, что непозволительная роскошь в его положении. «Найти и уничтожить» — поставил себе цель старый колдун. Благо, у помощницы был короткий список подходящих на роль жертвы кандидатов.

Старый колдун вынул из внутреннего кармана маленький холщовый мешочек с двадцатью семью монетами, достоинством в десять центов. У него есть всего двадцать семь дней, прежде чем ритуал будет окончательно сорван. А пока нужно поскорее подбросить поленьев в ритуальный огонь.

Неудача не разозлила старого колдуна. Раззадорила. Никогда не стоит полагаться на помощников. Если хочешь что-то сделать хорошо — сделай это самостоятельно. Какой он дурак, если не внял этому простому правилу жизни. Но в этот раз он не допустит такой глупой ошибки. Вся грязная работа уже сделана — осталось совсем чуть-чуть довести до разумного конца.

Наугад оставив одну монету в ладони, колдун спрятал мешочек с остальными двадцатью шестью за пазуху. Выбранная монетка раскалилась в его руке и осыпалась прахом. Один из кандидатов в списке, как под гипнозом, явится на казнь в течение получаса. Он же будет поджидать с нетерпением, пока очередь не дойдёт до «Амлахан Диблакхае».