Бист(часть 2)

1.

Фурия отметила ширину моих плеч и рост многообещающим взглядом. Светлые волосы на голове стянуты ремешком в виде конского хвоста. Половина лба гладко выбрита. Длинная челка мешала при стрельбе из лука. Наверное, в племени так принято. По возрасту зрелая женщина, но старит костистое лицо с широкими надбровными дугами. Большие желтые глаза фиксируют все, что происходит вокруг. Длинные уши с заостренными кончиками шевелятся в такт ветерка. Возобновили прерванные трели сверчки.

— А он еще тупее, чем предыдущий папаша, — констатировал один из бесцеремонных отроков, оказавшись девочкой.

Волосы ее заплетены во множество мелких косичек. Сосульки густо смазаны жиром и напоминают хлысты. Нос с горбинкой, тонкие черты лица отличают от мальчишки. Юноша оказался более сдержанным, сковыривая с топора налипшие кусочки плоти. Сопит от усердия, настолько заинтересован этим процессом.

— Не ожидал встретить здесь прелестную даму, — вытеревшись рукавом, шумно высморкался. — А там, у костра, тоже наши?

Раньше все отношения со слабым полом сводились к отказам курящим особам, хотевшим комиссарского тела. Плотный накаченный коротышка, с широкой грудью и могучими плечами, мускулистыми волосатыми руками и короткой бычьей шеей, нравился только распутным девушкам. Встречаться с последними не хотелось, а особы с высшим образованием гнули пальцы веером. Признание в любви дикой разбойницы не удивило.

— Там мой народ, — коротко бросила Ганна, кокетливым жестом наматывая пряди волос на палец.

Непокорный дерзкий облик, по меркам орков, притягателен. Маленькие груди торчат вызывающе. Специально встала, прогнув гибкое ладное тело опытной женщины. Оставалось надеяться: на лицо ужасная, добрая внутри.

— Что за негодяи? — сварливый противный голос леди Лессы заставил лицо новой знакомой оскалиться.

Зачем накалять и без того негативное отношение к людям? Надин семенила позади, поддерживая под руки мужчин. Сене и Герману досталось больше всего. Оборотни решили оставить остальных на сладкое. У парня кровь запеклась на голове. Светлые волосы стоят колом. Рубаха порвана на груди, а кожа содрана острыми когтями. След останется на всю жизнь. Старик приволакивал ногу. Некогда густая и благообразная, борода напоминает изжеванную мочалку. Острые порезы на спине. Звери хотели порвать горло, но дядька прижался к земле.

Юный «чингачкук» оценивающе взвесил на руке топор. По кровожадному выражению догадался: примеряется отрезать новый скальп. Вовремя перехватил, занесенную для броска, руку:

— Не надо, еще успеешь…

Горячий орк попытался освободиться, но не совладал со взрослым. Скрипя зубами временно отступил. Хищный блеск в глазах ненадолго утих. Спиной лучше не поворачиваться!

— Нам нужны лошади и повозка! — высокомерно потребовала благородная. — Подайте ее, живо!

Напрочь забыла об уговоре прикинуться дочерью Германа. Барские замашки, вбитые с детства, обнаружились в полной мере. Только круглая дура заявит о высоком положении разбойникам. Надеется отсидеться, когда отпустят за выкуп? Старик, как назло, отмалчивался, предоставляя мне «разрулить» проблему.

— Не обращайте внимания, — деликатно отвел Ганну за локоток. — Людишки тронулись умом после перенесенных страданий. Одна возомнила себя принцессой…

Примитивная ложь звучала неубедительно, но орчанка согласно кивнула, тряхнув светлой гривой волос. Стройная спортивная фигура достаточно привлекательна, если не смотреть на лошадиные глаза, выпирающие желтые зубы и грубое обветренное лицо. Привычным движением сняла с лука тетиву и сматывала, убирая в седельные сумки. Лошадь, чувствуя незнакомца, нервно всхрапывала. Амазонка быстро успокоила ее, потрепав по бархатной шее.

Вместе направились к стоянке. Оставалось надеяться, что сварливой Лессе вовремя заткнут рот. Спутников конвоировали бдительные подростки. Пацана звали Лещ. Вслух перечислял блюда из непрошеных гостей. Нарочно громко предложил девушкам подарить скальпы, из которых спрядет новый пояс и украсит гриву коня. Обиженный подросток искренне изливал свои чувства.

Клан странствующих в свое время потеснили люди, изгнав из плодородных земель на Восток в степпи. У них было много лугов и пастбищ, занимались охотой и скотоводством, выращивали злаки. Жили в шатрах из шкур. Летнюю одежду делали из местной разновидности хлопка. Шерсть пряли вручную, используя веретено.

— Бедная, — ласково погладил разбойницу по спине. — Не легко вам живется. Что здесь произошло? Кто поджег хутор?

— Орда мерзких гоблинов, — злобно сплюнула Ганна. — Сметают все на своем пути…

— Не бойся, мои стальные мускулы защитят тебя! — не замедлил принять хвастливую позу.

— Ты мне нравишься, — орчанка страстно ущипнула за «одно место».

Запоздало дернулся, смутившись от столь откровенного намека. О себе толком позаботиться не мог, не то, что о чужой женщине с «прицепом». Увольте от такого удовольствия! Привык жить на все готовое, занимаясь лишь тренировками. Благодаря постоянному режиму вел спартанский образ жизни. Спал на голом полу, подстелив старую армейскую куртку. Одежду новую не одевал, пока не изнашивал до дыр. О внешнем виде не заботился, в отличие от сильного накаченного тела.

Двуручник на плече внушает уверенность в следующем дне. У костра расположилась орава в 40 рыл. Благородными персонами никак не назовешь. Мужчин значительно меньше, чем женщин и детей. Трое молодых воинов совсем недавно стали взрослыми. Одеты в шерстяные штаны и безрукавки. Любимое оружие — топорики на короткой рукояти, лук и стрелы, дротики. Четвертым оказался тощий жилистый старик с длинным ятаганом. Седые пряди волос рассыпались по плечам. Характерные шрамы выдают матерого ветерана. Единственный, у кого на руках массивные медные браслеты. Теперь понятно, почему Ганна вцепилась в мой…, словно голодающая в буханку хлеба. Мужчин на всех не хватает.

— Добро пожаловать, Полосатый, — старая орчанка указала на место возле костра, и никто не посмел возразить.

Ошибся, полагая пожилого воина главным. Заправляла всем беззубая шаманка. Это узнал позднее. Сморщенное лицо карги испещрили множество морщин, сделав лик откровенно уродливым. Напоминает Бабу-Ягу. Ручки высохли, словно куриные лапки. Тело закутано в потрепанную шкуру. Неизменный атрибут — посох, почерневший от времени с птичьим черепом в навершии. В пустые глазницы вставлены пылающие угольки. Русского этим не проймешь!

Когда Ганна протянула целый окорок, жадно набросился. Дети косились с вожделением на жир, стекающий по небритому подбородку. Незнакомый дядька лишил кого-то позднего ужина. Самый бесцеремонный обошел вокруг, изучая выросшую гору. Спутанные космы, чумазое лицо, руки черны от золы — сразу и не определишь мальчик или девочка. Обрезок веревки перетянул бесформенную хламиду, словно в тряпичном мешке проделали вырез.

Напоминает первую волну беженцев из Афганистана, в 90-е. Войной эту мясорубку не назовешь. Наши боевые подразделения повязали бы бандитов, но их отозвали. Отправили новобранцев — необстрелянных мальчишек. Несколько рот ветеранов потерялись на их фоне. Запад начал медленно отрезать от России по куску «пирога».

— А ты новый папа? — посыпались настырные вопросы. — А можно меч потрогать? Дадите косточку погрызть?..

Недовольно урча, оторвал кусок и попросил покараулить меч, пока набиваю брюхо. С важным видом ребенок оглядел остальных, менее решительных. Положив двуручник на колени, вытащил самодельный костяной кинжал, давая понять, что не подпустит никого. К требованиям взрослых относились очень серьезно. Все должны работать, чтобы выжить.

— Нас вытеснил из северных степей маленький народец, — поведала надтреснутым голосом карга. — Сначала успешно отбивались, но уродцы плодятся, как крысы. У нас рождается один, а у них — семь. Хитрые бестии используют варгов в качестве загонщиков. Даже воин племени Полосатых не устоит против стаи.

Не стал переубеждать. Хорошо, что вражда к людям ушла на второй план. В спутниках признали таких же изгнанников. В долине Отверженных к Востоку хватает мирных поселений людей, с которыми торгуют. Если двигаться дальше, уткнешься в Молочное море. Названо так потому, что никогда не остывает, напоминая парное. Теплый климат и обилие рыбы манят беглецов. Имперцы на галерах патрулируют границы, вылавливая рабов и преступников. В непримиримую степь, на другую сторону, не суются. Слишком далеко, да и нет ценных ресурсов.

— Мы пойдем к морю, незнакомцы, — не скрывала шаманка. — Ты с нами, великан?

2.

Берцовая кость хрустнула на моих зубах. Зашипел, прикусив язык. По сравнению со своими собратьями лесные орки заметно покрепче. Самый хилый на их фоне покажется здоровяком. Я на голову возвышался над самым рослым из мужчин. Вешу в два раза тяжелее. Толстые мускулистые лапы заросли густыми волосами, а не бесстыдно голые. Зловещие шрамы — насечки по телу принадлежность к воинскому братству.

— Пока нам по пути, — почесал плешь согревшийся Герман.

За последние дни он сильно сдал. Спина заметно сутулится. В бороде не осталось ни одного темного волоска. Угрюмое загорелое лицо осунулось, скулы запали. Девушки более живые. Сердца полны надежды, что муторное путешествие закончится. Лицо Надин казалось таким милым по сравнению с рожами орков. Впрочем, моя не лучше.

Род Странствующих спал возле костра, дети и старики — в повозках. Лошади — единственное богатство бедного кочевого племени. На землю постелили выделанные старые шкуры. Шатры не ставили, ибо не собирались надолго задерживаться в опасном месте. Герман зашелся в надсадном кашле, сплюнул вперемешку с кровью. Взволнованный Сеня суетливо подскочил, завертел лохматой головой. Худой и энергичный, легче остальных переносил тяготы пути. Даже у меня исчез лишний жирок с живота.

— Попей отвар зверобоя и шиповника, — знахарка протянула горячий напиток. — Если хочешь, поправлю сломанные ребра.

— Обойдется, — поначалу, как и всякий мужчина, ветеран отнекивался, но потом шаманка увела за повозку.

Сеня сунулся следом, но получил от ворот поворот и принялся ухаживать за леди Лессой. Откровенно преклонялся и раболепствовал, утонув в больших карих глазах. Благородная снисходительно, как должное, принимала попытки ухаживать. Повелительно покрикивала и привередничала:

— До чего жестко и неудобно! Вот приедем ко двору короля Зоргана и больше не увижу ваших мерзких рож...

Она пустилась в детские мечты о воздушных замках, кружевах из шелка, золотой и серебряной утвари, нарядов, подобающих графине из славного герцогства Затр. Выросшая в городе с населением в несколько тысяч человек, ожидала от столицы нечто большее, сказочное. Подростки порой наивны в мечтах, а на пути подстерегают одни разочарования.

— Это же надо: так обращаться с оружием! — сокрушенно покачал головой пожилой орк. — Точильным камнем пол дня надо править!

— Бист им огра завалил и болотное чудище, — вступилась Надин. — Он спас от оборотней, когда схватили в трактире.

Лицо красавицы раскраснелось от яркого костра. Непередаваемая нежность и чистота во плоти! Взгляд прямой открытый. Русая коса толщиной с кулак. Грудь пышная, туго натягивает ткань теплой блузки. В зрелом возрасте приятная полнота таких женщин не портит. Сможет родить много детей, что привлекает мужчин.

— Что вы на меня так смотрите? — по-матерински провела по щеке платком, вытирая пятна сажи.

— Да, я так, задумался… — слова застыли в грубой глотке.

Голова кружится от запаха зовущего тела. Усилием воли отвернулся. Кто я для нее? Монстр! Чудовище! Если встретишь в темном переулке такого — все с себя снимешь, последние трусы отдашь. Невинной девочке нужен спокойный трудяга-работяга, а не мясник с двуручным мечом. Горечь разлилась в сердце.

— Ляжешь со мной или один? — толстую шею обвили чужие руки.

Они разжались, когда поднялся в полный рост. Ганна отпустила, понимая, что силой не удержать. Рядом с великаном из северных дремучих лесов уже не столь грозная. Голову приходится тянуть вверх. Страстные губы коснулись небритой щеки. Я не ответил, не поддался на провокацию. Сколько у нее было мужчин? Развлечения на стороне и похоть противны моей сути.

Если встречаться, то с девушкой из хорошей семьи, без вредных привычек, ласковой и не стервозной. Годы текли, словно песок сквозь пальцы. Тело покрылось множеством шрамов. Неоднократно травмировался, когда боролся на ковре с сильными соперниками. Попадались среди них тяжеловесы, ради интереса пытавшиеся поломать низкорослого ловкого противника. Мышечная масса много значит, когда сходишься грудь в грудь. У боксеров другая техника. Они быстро перемещаются, бьют и тут же уклоняются. Мне нравились борцы старой школы, как Иван Поддубный. Он от боя не бегал. Дядя Ваня сжимал соперников в медвежьих объятиях и не отпускал.

— Я устал, — выдавил глухим рыкающим басом.

Надеюсь, рожа достаточно тупая и воспримет отказ не столь болезненно. Лучше сделать вид, что не понял откровенных намеков. Впервые почувствовал себя в безопасности. Отблески костра мерцают в глазах. Натруженные ноги ноют. Вырубился сразу, словно в темный омут с головой.

Разбудили приглушенные голоса спутников. Прижавшись друг к другу, девушки съежились под тентом. Утерся. Скользкие мокрые капли дождя стекали по харе. Обугленные головешки вяло дымили. Мрачное небо заволокло тучами. Дожди в этих местах не редкость. С моря дуют восточные ветры, насылая порою ураганы. Кожаная куртка скукожилась, став узкой в плечах. Широкие шаровары из грубого полотна обвисли складками.

— Пора в путь, — опираясь на посох, кивнул Герман.

Орки уже запрягли лошадей в повозки. Малочисленный обедневший народ с большим радушием отнесся к случайным попутчикам. Лишний меч не помешает. Алчные кровожадные гоблины вновь вышли в набег. По одиночке не представляют угрозы, да и воины хилые. Поэтому научились использовать зазубренные наконечники, смазанные ядом. Крепкого мужчину свалят не сразу — успеет поквитаться. Негодяи приручили варгов — гиеноподобных псов, привыкших действовать в стае. Весом под 80 кг хищники очень опасны. Даже пещерные львы уступают дорогу и не связываются.

— А какие еще водятся звери? — заинтересовался Сеня, хотевший больше узнать про суровый мир. — Зачем мы делаем длинный крюк, через другое королевство?

— Тебя не спросили! — оборвал опытный дядька. — Нам нужен провиант и лошади. В Фаргосе безопасные дороги. Это тебе не приграничье! Хочешь нарваться на неприятности?

Умело отсчитал мальчишку, заставляя думать головой. Уцелеет не тот, у кого большой меч, а тот — кто избегает лишних проблем. Леди Лесса, прислушавшись к разговору, одобрительно кивнула. Девушкам нашлось место внутри повозок, но под натянутым тентом слишком тесно. Воняет запахом свалявшейся шерсти, потом немытых тел. Передовой дозор из молодых воинов умчался вперед. Беда может подстерегать повсюду. Неугомонные дети беспечно бегали, играя в салки. Они знали, что взрослые предупредят об опасности.

Я двигался в середине маленького каравана, готовый отразить нападение. Меч в новых ножнах выправлен в руках старого рубаки — Кравна. Ворчливый орк был мастером на все руки. Поэтому не принимал участия в прежнем сражении, о чем не жалел. Благоразумнее уйти в степь от многочисленной орды, а так потеряли лучших добытчиков племени.

— А этот хрен, которого завалил, хороший воин? — решил подогреть самолюбие.

— Кусок дерьма! — отрезал Кравн и засмеялся, увидев выражение моей морды. — О нем не следует переживать, негодяй хотел отсидеться за женскими юбками. «Отжарь», как следует, Ганну и голодным спать не ляжешь!

Дальше последовали похабные советы в духе сержантов и старших прапорщиков. Склонились перед путешественниками колосья дикой ржи. Дети кинулись собирать зерна, чтобы сделать лепешки грубого помола. Местами алеет копеечник. Алые лепестки уже осыпаются. Качаются длинные палки метровой высоты. Растет в степи и неприхотливый одуванчик — дитя русских полей.

Откровенно любовался аппетитными «булочками» Надин. Сквозь рваный подол белеет стройное бедро. Спина прямая. Русая тугая коса скромно убрана под платок. Сеня ляпнул какую-то глупость и заливисто засмеялась, открывая загорелую царственную шею и молочные холмики грудей. На ее фоне щуплый подросток, словно ощипанный воробей рядом с белым лебедем. Он открыто искал внимания и не боялся показаться смешным.

Герман управлял лошадями, умело используя гибкое кнутовище. Торчит потрепанная борода из под высокого капюшона. Старик встрепенулся, дернул головой, когда промчалась на легконогом жеребце дикая амазонка Ганна. В сухом жилистом теле нет женской мягкости и покорности. Мокасины из тонкой кожи подчеркивают длинные мускулистые ноги. Да, лучше смотреть на бедра, а не на жесткое скуластое лицо с выпирающей челюстью и желтыми клыками.

— Стая гоблинов нагоняет! — крикнула она, тряхнув густой гривой великолепных волос.

— Как скоро? — рявкнул Кравн, принимая командование. — Сможете увести в сторону?

Полный профан в военных вопросах, я невозмутимо молчал. Мой предшественник, может, был крут. Пока молодые воины решили устроить карусель — излюбленная тактика кочевников, когда кружат и обстреливают противника с дальнего расстояния. Эта практика приносит свои плоды, затрудняя продвижение, сеет панику. К сожалению, для победы бойцов слишком мало.

— Полосатый, у меня кое-что есть для тебя, — позвал Кравн, ревниво относившийся к моему росту, ширине плеч и прочей брутальности по меркам орков.

Он выбросил из повозки большой сверток. Когда стянул чехол, без труда узнал массивный панцирь из толстых бронзовых пластин. Половинки стягивались между собой тугими ремешками. Таким образом безразмерный корсет легче подогнать на любого воина. Даже для двухметрового гиганта защита вратаря оказалась велика. Вместо шлема к конструкции приделан откидной колпак с забралом. На крючки внизу крепится сетчатая юбка. Изделие не кустарного производства, а сделано под прессом, надежно — на века.

— Откуда? — невольно изумился. — На какого монстра надевали?

3.

— Из Самой Империи! — похвастался Кравн. — Панцирь боевого дракона. Ездят на них, вместо лошади. Попробую подогнать на тебя…

— Здорово! — я приободрился, на халяву и уксус сладкий.

Дураку понятно, что вещь дорогая. Даже Герман уважительно крякнул и похвалил:

— В этом панцире ты неуязвим. Поставим повозки полукругом и будем бить навесом, а наш герой выйдет вперед и не даст проскочить варгам.

Старик говорил уверенно, со знанием дела, даже ворчливый Кравн не возражал. Наибольшую опасность представляли не гоблины, а гиенодонты, словно сошедшие с картинки о каменном веке. Наверное, все помнят мамонтов и пещерных медведей, исполинских туров и кабанов. Живность извели под корень охотники.

Не горел восторгом принимать основной удар, но согласно кивнул. Подарок надо отрабатывать. Здесь за чужие спины не спрячешься. Томительное ожидание и оживленная суета обошли стороной. Первым мчался крупный вожак с рыжеватыми подпалинами. Коротышка, размером с щуплого подростка, ирокезом на голове напоминал раскрашенного панка. Особое внимание следует уделить длинному орлиному носу и серому бурнусу из грубого ворса. Оружие в руке напоминает изогнутый серп. Им можно наносить глубокие порезы, подсекать ноги, колоть в открытый бок. Отряд рыцарей сметет оборванцев. Бессмертный «отморозок» решил снискать славы, сразив исполина.

Используя длину рук, преимущество в росте и силе, нанес опережающий выпад. Лезвие без труда пробило бок зверя. Варг дико взвыл, попытался дотянуться. Смело развалил тварь богатырским ударом, заодно прибив и наездника. Против лома нет приема! Вождь рассчитывал выиграть поединок лихим наскоком и сломал зубы.

Стая благоразумно притормозила. Звери чуяли кровь вожака. Никто не хотел первым подставляться. Отряд состоял из шести всадников и сорока легко вооруженных пехотинцев. В основном это лучники и любители сучковатых дубинок. Шипы последних обильно смазаны ядом. Чтобы свалить взрослого человека, нужно десять минут. Зелье растительного происхождения не действует мгновенно.

Запоздало попытался укрыться. Ноги царапнули острые жала. Конечно, в столь крупную мишень не промахнулись. Наши ответили из-за повозок. Особенно отличился Сеня, с малых лет приученный дядькой к браконьерству. У орков стреляли даже девушки. Сзади нанесли удар всадники, пригвоздив хищников к земле длинными пиками. Выкосили половину вражеского отряда.

Однако, радость победы омрачили наконечники, застрявшие в бедрах. Сделанные из наборных пластинок, они крошились, распадаясь на осколки. Ноги опухли из-за яда и причиняли боль. Сознание помутилось. Сутки меня не было в этом мире. Надеялся, что смогу вернуться домой, к привычной жизни. Утром на работу, вечером — на тренировку, два выходных. После подводки к пику формы идет откат. Не важно используешь-ли допинг или нет. После максимального напряжения и выхода адреналина наступает апатия.

Тянется степь от края и до края. Поначалу не придал значения, что чахлые кустики сменились более густой растительностью. Возле кленовой рощи расположилась деревушка из десятка домов. Сделанные из добротных бревен, землянки имеют несколько выходов. Крыша находится на уровне пояса. Черепица добротная — плиточная. Ручка на двери из сыродутного железа. По двору гогочут птицы пернаты. Налеплены на заборе горшки. По местным меркам живут зажиточно. До опасной орды далеко, под боком королевство Фаргос. Вольная жизнь соблазнительнее.

Старшина сам организовал оборону деревни, отправляя в дозоры зорких отроков. У местных достаточно времени, чтобы уйти в лес или пересечь границу королевства. Налоги, конечно, не платят, сюзерену не кланяются. Земля хорошая. Громкий свист предупредил о незнакомцах. Его издал мальчишка, выскочив из травы, словно из под земли. Ноги обуты в самые настоящие лапти. Тело укрывает рубаха до пят. Соломенные волосы рассыпались по плечам. Образ, словно сошел с картины Репина или Шишкина о крестьянской доле.

— Вы с миром или как? — осведомился буднично.

— А что с тебя взять? Мал еще! — Ганна наехала конем, ловко подхватила в седло. — К морю идем, припасы нужны.

— Ладно, коли так, — мальчишка поднес свистульку к губам и издал тонкий немелодичный писк.

На другой стороне ответило воронье карканье. Осторожные поселенцы придумали опознавательную систему. Взрослые мужчины оценивающе изучали караван. Очевидно, не впервые встречают подобных гостей. Дюжий староста в новом кафтане привычно поглаживает отполированную рукоять длинного копья. Старики в коротких зипунах на его фоне смотрятся безобидно. Оружия в руках нет. Орчанка отпустила мальчишку и ловко соскочила с седла, оказавшись ростом вровень с предводителем.

— Давненько ваши рожи не видел, — последний поднял вверх пустую ладонь, выражая мирные намерения.

Люди научились узнавать племена дикарей по узорам. Встречались не впервые и знали, чего хотят. Деды начали стаскивать живой припас. Путешественники сноровисто принимали гусей, пару щетинистых кабанчиков, индюшек и даже огромного козла, косившего лиловым взглядом.

— Да, забодал уже хозяйку! — пояснил на вопросительный взгляд глава. — А эти, как к вам прибились?

Наконец, изволил обратить внимание на людей. Одновременно перебирал трофеи, добытые в битве. Гоблины пользовались железом, носили украшения из серебра и меди. Воинские браслеты у каждого. Кузнечные изделия ценились высоко. Наконечники стрел и копий всегда найдут применение. Груда оружия все росла. Торговали выделанными шкурами.

— Много набили? — деловито заметил детина, перебирая рукояти изогнутых серповидных клинков.

— Немедленно нагрейте мне воды и принесите чистое переодеться! — бесцеремонно дернула леди Лесса. — Я требую, чтобы с комфортом доставили в столицу…

— А кто ты такая, милочка? Судя по манерам, дочь короля? — усмехнулся старшина.

— Я — графиня! — взвизгнула истеричка. — Почему не кланяешься, холоп?

— Не почину спину гнуть перед столь важной особой. Пускай орки тебе кланяются!

Мужики хрипло засмеялись, довольные шуткой, представив как клыкастые дикари варят в большом котле взбалмошную девчонку.

— Да, я тебе! — последняя попыталась отвесить пощечину.

Детина перехватил тонкую кисть и больно сжал запястье. Я поспешно отвернулся, торжествуя в душе. Здорово, если выпорет ремнем. Нытьем порядком достала. Мелочные придирки даже участливого Сеню заставили держаться подальше. Надин вмешалась, вступившись за хозяйку. Мягкостью и кротостью уладила очередной конфликт. Староста окинул притягательную фигуру многозначительным взором и велел истопить баню.

Орков в дом не приглашал. Разбили стоянку на выкошенной лужайке. Местные поделились хворостом и вовсю полыхал яркий костер. Булькает к котлах наваристая похлебка. Сердобольные хозяйки вынесли грязным неумытым детям несколько караваев. Мужи вели разговоры о местной политике. Выкатили бочонок яблочного вина. Чинно уселись, изредка косясь на меня, словно на диковинного зверя. Больше всего привлекала не страшная рожа, а габариты вкупе со зловещими насечками на руках. Никто не лез с глупыми расспросами про рыцарский меч.

— Что слышно об имперцах? — Кравн деловито обнюхал деревянный корец, словно опасался яда.

— Зачем мы им? — пожал плечами один из старожилов, косясь на верхушки кленовой рощи. — За море не сунутся — с голытьбы нечего взять!

Здесь он, конечно, приврал. Поверх хлопчатой рубахи, одет короткий зипун с лисьим воротником, на ногах мягкие онучи. Большие медные пуговицы блестят на солнце. Длинные волосы и борода придают благополучный вид. Голову перехватывает серебристый обруч. Вдумайтесь только: в такой глухомани у простого мужика — серебро!

— Не прибедняйся, — усмехнулся старшина. — Живем в благодатном крае, налоги не платим. Ездим через границу в Фаргос и продаем урожай…

— На дорогах спокойно? — влез Герман, продумывая маршрут.

— Герцог Гефес приструнил всех разбойников. Более безопасного маршрута не придумаешь!

Любопытные дети выбежали посмотреть на гостей. По поведению и отсутствию защитных сооружений понял, что живут беспечно. Одеты лучше, чем чумазые кочевники. Малышня резвится вместе. Старую вражду не помнят. Племена орков потеснили не так сильно, как индейцев в Америке. На больших территориях полно места. Главное, у людей нет мощного оружия: пороха и пушек. Грозную силу представляет лишь тяжелая кавалерия, способная в чистом поле разогнать нестройную орду. Судя по трофейному панцирю, войска Империи представляют более серьезную силу. Король Фаргоса опасается военного конфликта.

4.

— Тигренок, ты зря доверяешь этим людям, — внесла сомнения коварная Ганна. — Лучше останься со мной. Для них ты просто животное!

Она шептала искренне, со страстью. Умом я понимал правоту, но не хотел смириться сердцем. Разве мужчина бросит беззащитных девушек на дорогах войны? Хотя леди Лесса противна, остальные не виноваты. Давно уже нет Страны, Родины и флага, правительство кинуло, так лучше умереть героем! Продолжается истребление русского народа. Люди забыли голодомор 20х, но помнят перестройку и жестокость 90-х. Открытой войны не ведется, ведь гораздо проще лишить средств существования, чтобы население спилось, вымерло от голода и нищеты.

Оно и к лучшему, что оказался в теле орка. Меч здесь значит больше, чем взятки и продажные чиновники. Умывшись и отдохнув, спутники выглядят свежо. Даже узница Грэтти поправилась. Мужчины подстриглись и побрились. Герман сменил бесформенный балахон на короткий кожаный колет наемника. Напоминает блатную куртку байкера нашитыми блестящими заклепками. Плотную материя выдержит скользящий удар. Это одеяние пользуется большим успехом. Сеня завистливо косился, оставшись при своем поношенном плаще.

Старик помолодел лет до пятидесяти. Деловито похлопал по тугому ремню, стягивающему укороченную куртку. За узды вывел добрых лошадей, впряженный в открытый легкий возок. Сеня с трудом бросил под ноги нехитрый скарб. Крепкие оси обиты медным ободом. Толстая втулка внушает надежду. Животные сыты, бока лоснятся, полны сил. Надеюсь, скоро утомительное путешествие закончится и снова смогу тренироваться. Хотелось проверить: на что годится новое тело. Уровень подготовки здесь значительно отличается от земного. Спортсмены в своих дисциплинах дадут фору любому, но специализация слишком узкая. На кулаках здесь тоже дерутся, выпуская пар, но в бою используется холодное оружие. С последним знаком лишь по гимнастическим комплексам: работа с шестом, мечом… Движения выполняются больше для красоты и здоровья, а реального противника нет.

— Зачем нам ехать в Фаргос? — топнула ножкой благородная. — Мне нужно в Велбет! Куда ты завел нас, негодяй?

— Мы воспользуемся безопасными дорогами, — терпеливо повторял проводник. — Не хочется, чтобы разбойники надругались над вашими нежными чувствами.

— А эта орясина зачем? — она не заметила сарказма в голосе. — Орк должен меня защищать!

— Но не убережет от случайной стрелы…

— Ладно, но ты мне уже порядком надоел! — отмахнулась стервозная девчонка. — Как только доберемся до места, выгоню вон!

Лесса презрительно задрала нос, словно весь мир должен стать перед ней на колени. Существую же такие самодовольные дуры! Сеня замер в ступоре. Обиженное лицо вытянулось, словно вместо сена подсунули солому. Герман хлопнул по плечу, утешая. Он и не такие выкрутасы видел. Когда припечет, куда денется?

— Если хочешь, уходи со своими, — предложил старик. — Награды не ожидается.

— Меня возьмут в телохранители? — прямо спросил опытного человека.

— Какой дурак доверится орку? — криво усмехнулся Герман. — Мы-то притерлись, а на улицах города могут побить камнями или натравят стражу.

Он гикнул, свистнул и погнал легкий возок по едва заметной колее. Надин помахала на прощание рукой. Горечь обиды подступила к горлу. Приехали! Но против разумных доводов не попрешь. Род странствующих с рассветом покинул поляну. Осталась лишь вытоптанная трава да пепелище костров. Стыдно возвращаться, словно не в состоянии о себе позаботиться. Просить милостыню у отвергнутой женщины?

— Вот он — убийца! — негодующие крики отвлекли от переживаний.

Гудела, словно рассерженный улей, толпа сельских жителей. Передний строй ощетинился вилами и косами. Истерично голосили бабы, подбивая мужчин на расправу. Знакомого старшины не было. Некому здраво рассудить абсурд ситуации. В тяжелых латах, запросто могу поубивать дураков. Поспешно отступил от безумцев. Последние подумали, что испугался и первая кинулась ведьма с вилами. Больше всего запомнилось выражение неистовой злобы на лице. Седые волосы всклокочены, словно воронье гнездо. Мощным взмахом выбил вилы из ее корявых рук. Отшвырнул каргу в сторону.

— Отвалите! — рявкнул на дураков.

По толстому панцирю застучали стрелы. Бандура весит три пуда, не меньше. В этот раз спасла шкуру. Внизу безразмерная юбка. Пластины скреплены меду собой ремнями. Нагрудник литой и состоит из двух округлых пластин. Конечно, слегка давит на грудь, ведь форма ковалась на дракона. Скорее всего, ящерицы весят под триста килограмм. Крестьяне, видя что не причиняют вреда, больше не пытались приблизиться.

Выбрал направление наугад. Надеюсь, интуиция подскажет. В огромном теле большой запас выносливости. Ноги непропорционально коротковаты, а торс развит. Грудная клетка шириной с наковальню. Руки толщиной с бедро взрослого человека. Пальцы размерами напоминают сосиски и заканчиваются роговыми когтями. Клыки крепкие, словно у хищного зверя. Да, такое существо способно выжить вдали от цивилизации.

С благодарностью вспоминал Ганну. Женщина сшила штаны и куртку из прочной шкуры варгов. Теплый пятнистый мех обрабатывался в растворе, рецепт которого лучше не знать. Кроме природных дубильных веществ использовали мочу. Голая степь меня не особо привлекала. Душа тянулась к лесу. Возможно, сказывалась память предыдущего владельца. Настоящий Бист не дал слабину, выжил в любой ситуации. Даже среди орков получить прозвище «Зверь» означает особую жестокость. Сомнительно, что был весельчаком, душой компании!

Кривые черные сосны на прогалине сохранили следы безжалостного пожара, хотя и устояли. Заметил приметные следы от когтей, словно кору точил медведь или другой крупный хищник. Топором такие отметины не оставишь. Запоздало завертел головой. Колыхаются в такт встревоженному сердцу редкие чахлые кустики. Чернеет в овраге пересохшее русло обмелевшего ручейка. Распустились пухом камыши. Хворостом через топкое место выложена тропинка. Местные наведываются сюда за ягодами и грибами. Перекатывается с шелестом пожелтевшая листва. Солнце играет, предупреждая о заморозках.

Двинулся по хоженой тропинке. Куда-нибудь выведет! Ряды смешанного леса расступились, открывая поляну. Поперек стояла знакомая легкая повозка. Решил подкрасться и подшутить над старыми знакомыми. Посмотрим: заметит-ли опытный промысловик Герман. Сеня в этот момент получил сильную затрещину и заскулил, размазывая сопли по лицу.

— Костлявую себе забирай, а эту кралю в дом возьму, — старшина нагло ущипнул Надин за пышную грудь.

Остальные засмеялись. Кроме Германа присутствовал благообразный велеречивый старец и двое неприятных мужчин в кожаных колетах наемников. Запомнились своеобразные прически в виде короткой косички, стянутой на лоб. Нос у одного перебит, а на скуле синяк. Вооружены короткими клевцами. Острие напоминает птичий клюв — отсюда и название. Удар с размаху запросто проломит череп. Детина, заправлявший в деревне, оказался наставником негодяев. Он не расставался с длинным копьем с листовидным наконечником. На целую голову возвышался над остальными. Леди Лессе связали руки за спиной и заткнули рот кляпом. Бандиты не намеревались выслушивать громкие визгливые ноты. Сеня, похоже, воспротивился указаниям предателя — дяди и словил тумаков. С самого начала чувствовал в Германе какую-то червоточинку. А как затесался в компанию «божий одуванчик»?

— Где надежнее продать девку? — узнавал у последнего предатель.

— Наши бастарды рады сорвать большой куш, но, как только получат наследство, забудут о услуге, — рассудил плут.

— Жаль, что я не благородный и не могу жениться на этой «телке»! — гоготнул один из парней.

Старик цыкнул и тот заткнулся. Герман благоразумно жевал травинку, не влезая в разногласия. Хитрец всегда отличался завидным терпением и умел выждать нужный момент. Ловко избавился от меня, натравив деревенских жителей.

— Через границу ночью проскочим, — старый вор сложил руки на коленях, — Парни вас проводят, а я уже не так ловок, годы свое берут… — бородач тяжело вздохнул, сетуя на преклонный возраст. — Крид позаботиться, чтобы не обсчитали при дележе. Верно, сынок?

Главарь хитро прищурился. Густые мохнатые брови, длинная борода, благородная седина — все придает почтенный вид. К такому человеку, с мягким вкрадчивым голосом, проникаешься доверием. Светлые пытливые глаза на загорелом лице невольно внушают симпатию.

— Прибереги девку для меня, — детина смачно поцеловал сопротивляющуюся жертву в румяную щеку.

Досадливо сплюнул, когда соленый привкус остался на губах. Надин горько всхлипывала, глаза покраснели. Коса растрепалась, но даже не сопротивлялась, покорная в грубых руках. От незнакомца пахло чесноком и буйным нравом. Съежилась и дрожит от страха Грэтти.

— Вторую оставляю, кто-то же должен подмывать за «госпожой», — мерзавец нарочито громко рассмеялся.

5.

Вороны с громким карканьем покинули верхушки деревьев. Угодливо поддержали дружки, пообещав приласкать сироту и обогреть. У бедняжки лицо пылало от стыда и унижения. Не смела поднять взор. Худородная, с маленькими грудями и щуплой фигурой чувствовала издевательства мужчин. Я хотел вмешаться, выпрыгнуть с грозным ревом, но мужественный Сеня опередил. Изготовив лук к стрельбе, громко крикнул:

— Только троньте!

На последней ноте голос дал петуха. Похож! Та же тощая шея и всклокоченные волосы.

— Ладно, — осклабился один из выродков, — Если хочешь сам ее попробовать, подскажем че как… — примирительно вытянул пустые ладони. — Блин, дядя, ты бы уговорил мальца, а то убьется ненароком!

Шутливый тон таил угрозу. Герман дал отмашку. Крид одобрительно кивнул и потрепал отрока по плечу. Смелость и упрямство одобрял, ибо сам обладал этими качествами в полной мере. Затаившись в овраге, больше слушал происходящее. Чужой взгляд могут случайно ощутить. Колебался, не зная, как поступить. Сердце бешено билось в груди, разгоняя адреналин. Сомневался, что справлюсь со всеми.

Старик сноровисто намотал тугую девичью косу на руку. Другой уверенно шарил под подолом. Похотливые глазки бегали. Вот и сохранил для сына невесту! Скорее, родит к его приезду братика или сестренку. Старается скрасить горечь расставания? Вор даже не заметил исполинской фигуры, выросшей за спиной. Одним движением сжал тощую морщинистую шею и слегка придушил. Хотя и удалился на значительное расстояние, в лесу звуки разносятся далеко.

— Бист, родной, ты вернулся! — Надин расплакалась, уткнувшись в жесткий панцирь. — Сможешь освободить госпожу?

Васильковые глаза полны надежды. Стыдливо одернула подол. Румянец выступил на щеках. Спелые губы алеют, словно маков цвет. Крепкая грудь натягивает шерстяную кофточку. «Дыни» учащенно вздымаются, переживая бурные мучительные мгновенья.

— Чего молчишь? — искательно заглянула в клыкастую харю.

— А, ну, как нож к горлу приставят?

— Да, ты один, а их много! — пожалела она.

— Да, я не про себя, про леди толкую…

— Давай обменяем на мерзкого старика? Он у них главный!

Я неуверенно покачал головой, но другого выхода нет. Бандиты в это время погрузились и уехали. Осталось лишь пепелище костра и следы колес. Примятая трава полегла, указывая направление. Пешему с конными не тягаться. У похитителей несколько верховых. Выгодное предприятие — продажа графства сулило большую прибыль. С неудобной ьношей на плече первым выбился из сил.

— Что делать? — пригорюнилась Надин.

— Да, ладно с леди ничего не случится: отдадут замуж и делов…— попытался подбодрить.

— Кто будет терпеть с таким характером? — оборвала девушка. — Отравят или заточат в темницу.

Старый плут очнулся от наших разговоров и недоуменно завертел головой. Руки за спиной связаны его же ремнем. Нож предусмотрительно отобрал. Ткнет в уязвимое место и никакая броня не спасет. Товарищи рассказывали, как во время бунта, в тюрьме, один зэк подрезал бойца омона. Не помог жилет и автомат, когда алюминиевая заточенная ложка пробила глаз. Заточить можно даже зубную щетку.

— Как нам догнать твоих дружков? — надавил тяжелым каблуком на ребра.

Вор застонал, заскрежетал зубами от досады. На миг маска смерти проступила на благообразном лице. Надин поспешно отвернулась. В суровом мужском мире правит жестокость.

— Грязный выродок! — негодяй выругался и начал угрожать. — Ты не знаешь, с кем связался!

— С хорошо прожаренным куском мяса, — оскалил, не менее мерзкую, рожу.

Не ожидал такого эффекта, но дерзкий вор обделался. Руки затряслись, словно у припадочного, пена пошла изо рта. Тело судорожно забилось. Гад задергался и сдох.

— Ты, убил! — обвинила с отвращением девушка и попыталась бежать, но в этот раз сгреб и прижал к себе.

Чувствовал, как судорожно трепещет, а сердце бьется в груди. Плакала навзрыд, не знавшая, что мир порой приносит страдания. Выросла за стенами богатой усадьбы. Густые светлые волосы щекотали колючий подбородок. Голова кружится от близости, но не позволил ничего лишнего. Обидно, когда внушаешь только страх и отвращение.

— Сам не ожидал…

Нес какую-то чушь, утешая, что все будет хорошо. Язык прилип к сухой гортани и больше помогали ласковые прикосновения. Гладил жесткой шершавой ладонью нежные плечики. Девочка мягкая, словно сдобная булочка.

— Что ты несешь? — не выдержала Надин. — Я ни за что не стану жить с кровожадным убийцей! Ой, прости!

Извинилась, но неприятный осадок остался. Словно преданная собачка, семенила следом, с трудом поспевая за широкими шагами. Горячее дыхание обжигало спину. Имперская броня порядком давила на плечи. Ртом жадно ловил воздух. Капала на подбородок слюна. Не ел целый день. Ночь коротали в светлом березовом бору, под пение птиц. Потом потянулся лес с высокими мачтами сосен. Словно сказочные великаны, выстроились стройными рядами. Отметил тропы. Присутствуют свежие опознавательные насечки.

Вломился в густые кусты малины. Ягоды уже опали. В желудке жалобно квакнуло. Почва под ногами покрыта опавшими листьями, сухими веточками. Снуют муравьи. Густой смолистый запах исходит от одинокой ели. День на удивление солнечный и ясный. Столица королевства ближе к югу. Снега здесь не увидишь. Лето длится очень долго. Дожди приходят с востока. Жители роют резервуары для стока, ибо обильные осадки сменяются жарой и засухой. Проблемы с водой решает большая река, впадающая в океан. В период наводнения Бурл собирает всю грязь и мусор. Течение направлено на Север. Но мы об этом еще не знали, наткнувшись на обмелевший отводок.

Трава на бережку оказалась вытоптана стадом коров. Характерное раздвоенное копыто и коричневые лепешки ни с чем не перепутаешь. Кружат с довольным гудением мухи. Где-то поблизости жилье. Следы красной калины согнули тяжелые грозди. Даже спелая ягода горчит. Обрадовался далекому собачьему лаю. Чутье не обмануло, когда сбился с пути. Радует, что Надин не ропщет и стойко переносит все тяготы. Сказывается молодость.

Деревянный мосток в узком русле проложен заботливыми руками. Бревна тесаны и подогнаны друг к другу. Тропинка вьется на взгорок с молодой дубовой рощей. Стволы деревьев отливают приятной свежестью. Нижние ветви обрублены. Роща хорошо просматривается. Желтые листочки шуршат после легкого дуновения ветерка. Кусты аккуратно подрезаны, словно попал в ухоженный парк или заповедник для туристов. У нас повсюду валяются пластиковые бутылки и обрывки пакетов, оплеванные окурки и даже проржавевшие кастрюли. Потом народ приучили последние сдавать и железа не стало. Жаль, стекло и целлофан не принимают.

Загадочный собачий лай сменился жалобным визгом. Сверкнула яркая вспышка. Велев девушке подождать, решил разобраться в ситуации. Двое типов в кричащих красных камзолах преследовали третьего — в простой вязаной кофте. Мелькнуло молодое безусое лицо. В серых грустных глазах застыла паника. Широкие стоптанные сапоги и просторные штаны дополняли образ незадачливого охотника. Наверное, залез в дворянские угодья и последние хотят его подколоть. В смысле не посмеяться, а лишить жизни. Острые катаны в руках таят нешуточную угрозу. Тонкая полоска стали не способна повредить надежные доспехи, но плоть рассечет, как бритва. Один из преследователей остановился и из скрещенных ладоней вырвался огненный шарик. Он поджарил спину беглеца. Одежда загорелась и несчастный дико закричал, катаясь по земле. Высокомерный холеный молодчик, с золотыми перстнями на руке, злорадно засмеялся:

— Сколько не вертись, тебе конец!

Перекрестившись, шагнул подонкам навстречу. Если напортачил, то лучше высечь или казнить за серьезное преступление, но не издеваться. Зачем мучить? В душе взыграло чувство справедливости.

— Твари, да, как вы смеете? — глухое рычание вырвалось из глотки.

— Барни, это — что? — выпучил глаза молодой.

— Всего лишь орк, напяливший чужую броню, — скривился, недовольный прерванным развлечением, второй. — Сейчас поджарю, как следует!

Я невольно зажмурился, пытаясь уйти в сторону, но снаряд не причинил вреда, растекся по панцирю. Победоносно вытянул двуручник, обрекая дворян отступить. Возвышаясь на добрых сорок см над соперниками, почувствовал уверенность. Есть шанс разрешить дело миром.

— Не повезло, у урода комплект старого образца, — процедил сквозь зубы Барни. — Метки тогда не отменили.

— И что? — вознегодовал более нетерпеливый напарник. — Завалим просто так! Тупое животное, мы — красные каратели!

Он стремительно взметнулся вверх, размазавшись в воздухе…

6.

Носок сапога ударил в толстый нагрудник. Отбив кончики пальцев дворянчик рухнул вниз, подвывая от боли. Я лишь пошатнулся, на автомате обрушивая ответный выпад. Сработали рефлексы, вбитые в тело мясника-орка. Действительно, разделал, словно свиную тушу. Тело, извергая фонтан крови распалось на две неровные половинки. Лицо забрызгал, словно целый день провел на бойне. Невольно слизнул соленые капли. Упустил момент, когда атаковал второй — более опытный.

Смазанная полоска метнулась в голову, но не смогла просечь толстый колпак, прикрывающий шею. Я отмахнулся. Противник пригнулся, не пытаясь парировать и попробовал достать снизу. Подпрыгнул и обрушился всем весом на хребет. Вояка пытался откатиться в сторону, но не учел длину рук и то, что могу проворно двигаться в тяжелых латах.

— Ты настоящий — зверь, — прохрипел Барни.

Жизнь покинула его вместе со струей крови, хлынувшей изо рта. Какая трагедия! Кто на Святую Русь придет, тот от меча и погибнет! Чувствовал себя в этот момент былинным богатырем, покаравшим злодеев. Совесть не грызла, ведь не я напал первым. Виновник происходящего растирал лицо. Ладони почернели от копоти. Пытался отползти в сторону. Соломенного цвета волосы превратились в грязные слипшиеся сосульки. Парень оказался довольно плотно телосложения и потому не сумел убежать от преследователей.

— Не ешь меня, орк, отец выкуп заплатит! — изъяснялся достаточно четко.

— Не смей убивать его! — за парня заступилась подоспевшая Надин.

Тут же ее замутило от вида вывалившихся кишок и прочего неприятного. Здоровое лицо позеленело. Новый знакомый к ней присоединился. Шерстяной толстый свитер обгорел и явил миру покрасневшие волдыри на спине и боку. Целым остался пояс с изящными ножнами и кинжалом. Пряжка золотая. У меди другой оттенок.

— Стащил чего? — проворчал неодобрительно. — Чем не угодил благородным.

Не обращай внимания, румяный хлопец прошмыгнул в кусты. Уже подумал, что хочет смыться. Склонившись над убитой собакой, малый всхлипывал, утирая рукавом слюни. Покатые плечи подрагивали. Нежным голосом утешала Надин. Светлые струйки дыма поднимались вверх от костра. Копченый окорок прогорел до черноты. Рогатина надломлена. Уцелел лишь железный пруток. Валяется распотрошенная торба с остатками снеди. Вместо стульев поставлено несколько деревянных чурбаков. Дорогой черный плащ, расшитый серебряными нитями заменяет скатерть. Узор в виде жар птицы с короной на голове. Парень не растерялся и галантным движением накинул на озябшую девушку.

Я заскрипел зубами от досады, сожалея, что не догадался первым. Карманы грели трофейные перстни. Колебался брать приметное оружие. Вместо этого подобрал, втоптанную в траву, краюху хлеба.

— Пошарь в рюкзаке, — посоветовал парень. — Там оставался сыр и пара копченых лещей. Можем пообедать у меня дома, тут недалеко!

— Веди, — настроение улучшилось, когда проглотил рыбешку вместе с костями и чешуей, запоздало сообразил. — Надин, ты ведь не хочешь?

— Нет! — обиделась девушка.

— А че такого? — довольно рыгнул, протягивая белый нежный сыр, больше похожий на прессованный творог. — Нормальное «хрючево»!

Спутники покосились, как на ненормального, но ничего не сказали. Виновник трагедии должен привести к селу или родной деревне. Надеюсь, там нет отряда стражников и прочих вояк, желающих проткнуть орчью шкуру. Но через пять минут показалась настоящая усадьба. Напоминала старинные палаты конца 19 века. Добротный деревянный дом состоял из двух этажей. Кровля просела, покрытая тяжелой листовой черепицей. Примечательные окна из цветного стекла, словно в Соборе. Основание прочно вросло в землю. Комнат не меньше двадцати. Два крыльца с каждой стороны ждут гостей. Призывное ржание лошадей доносится из загона. Мы вошли незамеченными, с заднего фасада. Ручки на дверях бронзовые, надежные, в виде собачьей головы. Пожалуй, они служили единственным украшением. Все остальное сделано грубовато, но надежно, без всяких резных завитушек.

— Ты здесь работаешь? — прощебетала Надин. — А нас пустят?

— Да, — коротко бросил новый знакомый.

Деревянные половицы жалобно заскрипели под моим весом. Коридор освещен подставками, напоминающими церковные. Некоторые лампады подвешены на крючок. Когда нужно заправить масло, легко опустить на веревочке. Примостился одинокий массивный подсвечник. Некоторые двери вдоль длинного коридора распахнуты, доносятся женские и мужские голоса. Невозмутимым взглядом окинул процессию щеголь-слуга, в синей ливрее, с накрахмаленными манжетами и белым воротничком. Нейтрально склонил голову, продолжая беседу с кухарками в характерных чепцах и передниках. Проследив за его взглядом, бабы наткнулись на мою мрачную рожу, с визгом и грохотом убежали.

— Гости, Ваше высочество? — уточнил невозмутимый. — Прикажете подавать в Ваши покои или...?

— В мои не поместимся, — признал принц Артур. — Побольше мяса, пожалуйста!

— Разумеется, сир, все будет в лучшем виде!

На панические вопли подоспели гвардейцы. Ощетинились пиками. Поначалу враждебные, взгляды сменились уважительными. Капитан быстро прояснил ситуацию и отправил людей прочесать заповедник. По воле случая, забрели в охотничьи угодья. Единственный наследник впал в хандру и предпочел какое-то время уединение, покинув шумный двор и фавориток. На лоне природы он придумывал новые стихи, разочарованный очередной пассией, чей папаша хотел породниться с королевской четой или просто желал высоких должностей и подарков.

— Так это твой дворец? — удивленно хлопала густыми ресницами Надин.

— Всего лишь маленький охотничий домик, — скромно признался Артур. — Один из многих.

Из мой груди вырвался завистливый вздох: умеют же люди жить! С жадностью поглощал копченые окорока, которые опасливо вносила челядь. Узнав, что в гостях настоящий орк из синих лесов, появились новые любопытные лица. О дикарях знали лишь по наслышке. Большинство относились нейтрально. В тесный контакт вступили лишь два герцогства, расположенные к северной границе. Вот там нас опасались, хотя сами залезли на чужую территорию. Это не жалких индейцев истреблять, с помощью пушек и пороха!

Надин вяло ковырялась в тарелке. Девушки увели ее отдыхать. Наследный принц, как и всякий здоровый мужчина, проводил тугие попки заинтересованным взглядом. В одной руке кубок, наполненный красным сладким вином. Стресс снимал выпивкой. Но крепкого алкоголя никто не производил. Он не мог напиться до свинячьего визга. К тому же молодой человек разводил густой напиток водой из кувшина. Щеки разрумянились, голубые очи потеплели. Расшитая оленями, новая рубашка со шнуровкой распахнута на груди.

Комната напоминает монастырскую трапезную. За вытянутыми столами поместятся несколько десятков человек. Вместо православных фресок на стенах и в нише изображены сцены охоты. Блюда и тарелки из меди, большая утварь деревянная расписная. Лишь кубки из рогов животных на подставках и обрамлены серебром. Напротив таращится ветвистая голова оленя, а над принцем голова дикого тура. Вполне «домашняя» обстановка!

— Подумать только: меня — гениального поэта, хотели лишить жизни! — горестно сокрушался принц. — Ради жалкой власти лишить народ Гения, Творца! Мои чувства ранены до глубины души…

Молодой человек не нашел иного благодарного слушателя, как страшного орка, с хрустом перемалывающего крепкими челюстями мясо. Главное, что не ухмыляется на патетическую речь. Артур, несмотря на простоватый вид, обладал тонким чутьем и распознавал льстецов и подхалимов. Воспринимал мир в более ярких тонах.

— Разве мои пьесы не цитируют бродячие актеры? — принц огорченно качал головой. — Я не отказываюсь управлять страной, но мой талант в другом.

Весь монолог сопровождался громким чавканьем, бряцаньем опустевших подносов, бульканьем. Подавальщицы разводили руками, жалобно вздыхая. Высокие колпаки поникли. Сокрушенно мяли фартуки. Появился старший стряпчий с жареным кабанчиком на перевес. Лицо побагровело от напряжения.

— Э, кажись, объелся, — довольно рыгнул.

— Че, уносить? — пропыхтел крепыш, покосившись на груду костей на столе, словно после роты голодных десантников.

— Не дам добру пропадать! — крякнул, намереваясь стянуть тяжелый панцирь, давивший на живот.

Лавка не выдержала боевого «вздоха» и подломилась. Грохот слышали даже на заднем дворе. Поспешно поднялся, ожидая насмешек, но челядь скрылась от греха подальше. Они подумали, что в конец озверел и покушаюсь на чью-то жизнь...

7.

В гостевую, словно вихрь, ворвался мелкий коротышка. На боку длинная шпага, украшенная изумрудами. Ножны расшиты золотыми нитями. Запутавшись, поспешно уцепился за столы. Оттопыренные уши на лысой голове комичны. Высокий фиолетовый воротник и камзол с вставными наплечниками придают более нелепый вид. Начальник охраны хотел казаться грозным и значительным, не подозревая, что получил должность по прошению родственников.

— С вами все в порядке? — осведомился он низким фальцетом.

— Мой гость просто осваивается, — дипломатично заметил Артур. — Надеюсь, вы уже доложили о покушении Герцогу?

Последнее слово выделил особым тоном, подчеркивая значимость фигуры. С ковра было лень вставать. Наступил момент приятной сытости, когда хочется смежить веки. С непривычки вино ударило в голову. Тепло разлилось по телу. Несмотря на происхождение принц не чванился, не задирал нос перед простолюдинами. Ко всем относился так, как заслуживают. В народе его любили.

Купаясь в роскоши, очень трудно избавиться от гордыни. В 21 веке это возведено в какой-то культ. Постоянна реклама статусных маркеров, не так уж и нужных в хозяйстве. Вдохновленные рекламой, многие занимают деньги у ростовщиков, играют дорогими телефонами и нарядно одеваются. В душе — ничего, пустота!

На следующий день забыл грустные мысли. Быстро освоившись, решил проверить способности нового тела перед мишенями. Разумеется, чудовище не оставили без присмотра. К счастью, среди гвардейцев короля нет выдающихся рыцарей. Большинство простолюдины, преданные и поставленные на содержание. Общались без спеси.

Принц ожидаемо увлекся юной невинной чистотой Надин. Удивительно, но больше не ревновал, силком мил не будешь. Долго вглядывался в, надраенное до блеска, блюдо. Отвратительная уродливая рожа напоминает маску из фильмов ужасов. Маленькие заостренные уши запутались в густых прядях волос. Грива спускается вдоль лопаток. Большой нос сломан. Скулы покрыты полосками шрамов. Желтые глаза хищника зловеще светятся. Одно радует — выпирающая крепкая челюсть с полным набором клыков. Прежние зубы слабые из-за плохой воды. Свет кожи светло-синего оттенка, что редкость у орков. В целом образ обычного маньяка дополняют внушительные габариты.

Метательные копья оказались короткими из-за исполинского роста. Глазомер и прежняя память тела не подвели. Поразил центр каждой мишени. Успехи стрельбы из игрушечного лука менее впечатляющие. Хотелось попробовать себя в схватке на мечах, с настоящим противником. Свежий воздух наполнял могучие легкие жизнью. Как и всякий спортсмен привык к строгому режиму. Почувствовав чужой взгляд, обернулся.

Парк открыт, легко пробраться незамеченным. За молодым зеленым дубом притаился невысокий седовласый мужчина с открытыми приятными чертами лица. Льняные кудри струятся по плечам. Синие глаза пытливы выражают дружелюбный интерес. Бархатный камзол и плащ носят морские тона. На голове берет. Одет не бедно, но не кичится богатством. Гибкий пояс подчеркивает стройность фигуры, несмотря на солидный возраст.

— Так вот, кого пленил доблестный Артур, — мужчина добродушно похлопал в ладоши. — Принц столь же искусен в сражении, как в волочении за юбками.

Последняя фраза таила насмешку и неодобрение, сожаление о пустом времяпровождении. Слуги подтянули животы, выстроившись, словно на плацу. Пожаловала важная «шишка». Я промолчал, не собираясь раскланиваться. Гордыня — смертный грех, однако, при правильном использовании помогает человеку совершенствоваться, достигать успехов. В поединках никому не уступал, уж лучше смерть!

— Это же сам — Герцог Гефес! — опасливо шепнул один из новых знакомых.

— Нам следует поговорить наедине, — произнес герцог повелительным тоном.

Захотелось заехать по самоуверенной роже, но сдержался. В мужчине ощущается скрытая сила. Она выражается в прямой осанке, вздернутом подбородке, орлином носе, гордом повороте головы, уверенных жестах. Гефес задавал грамотные наводящие вопросы.

— Ты не знал, что спасаешь наследника престола? — сухой надтреснутый голос привык звучать на полях сражений.

Чувствовал себя, словно на допросе. Ростом до груди, этот маленький человек ломал волю, заставив вспомнить последние события. Несмотря на физическое превосходство ничего не мог противопоставить. Настоящая дворянская кость и способность грамотно управлять окружением. Умеет отдавать приказы, которым нельзя не подчиниться. Это не чванливый чиновник, пользующийся служебным положением и даже не жадный гаишник. Совсем другой уровень!

Герцог готов умереть за отечество, в то же время признает пользу других сословий. Депутаты, президенты и прочие выборные безбожно врут в лицо, обещая всяческие блага, но гребут лишь в собственный карман. Гефесу нет в этом нужды, ибо с детства унаследовал земли и богатство, которое берег и приумножал, а не вывозил за границу. На своей земле он полновластный хозяин и богатеет вместе с ней. Поэтому герцогу можно доверять, когда обещал:

— Проверим все дороги и найдем девчонку, хотя время уже безвозвратно упущено…

Не думаю, что у столь могущественного правителя есть резон лгать.

— Конечно, тебе благодарны за смелый поступок, — продолжил сухим деловым тоном. — Но лучше покинь королевство!

— Почему? — откровенно обиделся, что все меня гонят. — Готов стать телохранителем и защищать жизнь принца!

— Верю, у орков свой воинский кодекс, но на это место полно претендентов среди знати. Возникнет недовольство! У нас серьезные проблемы с империей. Дворяне, которых ты убил, оказались агентами, но мало кто поверит остывающим трупам. Обвинят в превышении полномочий.

— А чего императору от вас надо? — тупо поскреб затылок. — Чего за морем не сидится?

— На Северном материке ресурсов в два раза больше, как и земли, — открыл простую истину колонизаторов герцог.

Вспомнил порабощенную Индию и Африку. Порой территории колоний превосходят страну-кровопийцу в четыре раза. Написано множество книг про бравых первооткрывателях, но об истреблении коренных народов предпочитают умалчивать.

— Мои люди проводят тебя до границы, — разумно рассудил Гефес. — Если что-то нужно…

Жадно захлебываясь, выдал целый поток просьб. Начиная от хорошего оружия и доспехов до провианта в дорогу. Если возвращаться, то не с пустыми руками. Раз в жизни повезло сорвать такой куш! Конечно, не требовал миллиарды долларов в местном эквиваленте. Все-равно не дадут, но сторговал десять комплектов кожаной брони. Имперские латы полностью подогнали под меня, сделав из лишних пластин браслеты и добротные поножи. Подарили прекрасных вороных кобылиц и новый возок для перевозки. Погрузили несколько бочек солонины, вяленого и копченого мяса. Под тряпичными мешками с сухарями подложил сверток с серебряными слитками. Заказал у портного новый фасон куртки со множеством карманов. Мастеру понравилось, но герцог пресек расспросы про моду орков.

— Такие воины, как ты, королю нужны, — признал Гефес, оценив деловую хватку. — Если приведешь сотню или больше, возьму в качестве наемников. Обещаю щедрую оплату. В дальнейшем, возможно, заключить союз.

Опытный политик искал своей выгоды. Лишь нужда заставляет заключить с кровожадными орками союз. Думал: с чего так сорит серебром? Это просто подкуп! Увидев мое богатство, соплеменники соблазнятся. Достаточно вспомнить, как привечали варягов в Константинополе. Похожую практику хитрый интриган решил применить со мной. Хороший психолог нашел слабину в алчном блеске глаз. Надеялся приручить хищного зверя большим куском мяса.

— Приведу тысячу! — обещал хвастливо, ибо на такую реакцию человек рассчитывал.

Удивленно икнул, что вместо одного проводника, герцог прислал сотню кирасиров. Только нет огнестрельного оружия, они использовали арбалеты. При бедре неизменный палаш, для встречной атаки — пики. От рыцарей отличаются большей маневренностью. Отряд спаен дисциплиной, где знатность рода не играет большего значения. Недавно Гефес ввел летучие отряды, провернув новую реформу в армии.

Принц окинул ровную шеренгу горделивым взором, словно полностью его задумка. Галантно поцеловал горячую ладошку Надин, скромно кутающуюся в теплую шаль. Длинная юбка скрывает соблазнительные бедра. Девушка стеснялась пристального внимания.

— О, муза, озарившая лучиком света в безбрежной голубой лазури небосвод… — признался в любви галантный кавалер.

Красиво загнул! Как и любого мужчину, больше всего привлекала чистота и невинность, чем раскованные томные взгляды податливых кухарок во дворце. Там все слишком доступно, приелось. Здесь он столкнулся с «крепким орешком». Надин сохранила верность хозяйке и не пожелала временный пост фаворитки. Умница понимала, что не ровня и интерес принца скоро охладеет.

— Почему не осталась на содержании? — проворчал ревниво…

— И всю жизнь чувствовать себя одинокой, словно наскучившая игрушка? — печально вздохнула красавица.

8.

Гвардейцы устремились вперед. Мелькала под колесами дорога. Некоторые нарочно проезжали вплотную к повозке, чтобы разглядеть девушку, вызвавшую немилость. Бедняжку отдали на растерзание кровожадному орку, нет кары страшнее. Ненавистные взгляды жгли спину. Некоторые догадывались, что не все так просто. Широкую огласку приобрела версия, что дворян порвал взбесившийся орк. Наследнику престола чудом удалось избежать гибели.

Делали короткие стоянки, когда возница менял взмыленных коней на новых. Воины разводили костер и кашевар из добровольцев готовил нехитрую снедь, сдобренную вяленым мясом. Иногда занимали трактир, вышвыривая недовольных гуляк. Но при мне всегда оставляли почетный караул. Поначалу местность состояла из открытых полей и равнин. Маленькие светлые рощи полны птичьим гомоном и умолкли лишь после проливного дождя. Мокрые и озябшие охранники завидовали свободным товарищам. Я же забрался под тент, ощущая рядом теплый девичий бок. Лежали на мешках с кожей, занимавших большую часть скарба. Шумно сопел, чувствуя сладкий запах ее волос, нежной кожи. Молча слушали шум капель, ибо влюбленным не зачем лишние слова. Волосатая лапа потянулась к холодному окороку. Надин ойкнула, подумав, что собираюсь залезть под юбку.

— Леди, вам ни к чему оставаться с этим грязным животным, — откинул полог один из кирасиров — блондин с бледным лицом и острым подбородком. — Давайте, отведу в трактир?

Нахал улыбнулся, как он считал, ослепительной улыбкой. Достаточно рослый, под стать большинству бравым парням, привык напором покорять девичьи сердца. На плечи накинут синий плащ — родовые цвета герцога Гефеса.

— Благодарю за заботу, сударь, — Надин кокетливо пригладила светло-русую челку.

Нарочно поигрывая бедрами, словно дразня, удалилась под руку с этим вертопрахом. Завидовал, что гвардеец вовремя воспользовался моментом. Глухо заворчал, когда его рука обвила стан девушки. Соблазнителя проводили жадными вздохами товарищи. Больше никто не рискнул нарушить мой покой и погрузился в дрему. Сердце обуревала тревога. Не хотелось отпускать Надин.

— По какому праву вооруженный отряд находится на моей земле? — накинулся на кирасиров местный феодал.

Поморщился от противного чванливого голоса. Фыркали лошади, бряцали шпоры. Мы находились в конечном пункте остановки — герцогстве Клест. Знать вела себя более независимо вдалеке от твердой руки. Часто обирали купцов, обвиняя в контрабанде.

— У вас есть указ короля?

— Да, сир, — процедил сквозь зубы недовольный командир отряда, вытаскивая скатанный сверток. — Удовлетворены?

Ворчливые нотки старого служаки не понравились знатному лорду. Вынужденно отступил, ибо запугать гвардейцев не получится. В щель увидел, как отряд в сорок рыл поворотил коней, направляясь искать добычу попроще.

— Орк там? Не сбежал? — осведомился командир.

— Что ему сделается? — откликнулись бойцы. — Всю дорогу брюхо набивает! С такими «союзниками» никакой враг не страшен: легче убить, чем прокормить!

— Отставить разговорчики!

Дождь не желал прекращаться и вылез размять ноги, меся тяжелыми подкованными каблуками грязь. Конвоиры уже привыкли к моим прогулкам и упражнениям с мечом. Возможно, нелепо размахивал тяжелой железкой, пытаясь найти баланс и слиться с оружием в одно целое. Пускай спишут на дикие ритуалы. Никто не приближался, опасаясь звериного облика и опасного блеска желтых зрачков. Спутанная грива волос придавала большее сходство с пещерным медведем, вставшем на дыбы. На одном из дворов утащил тяжелый сосновый ствол и использовал вместо мешка. Закидывал на плечи около ста килограмм и выполнял различные упражнения.

Попробовал повторить трюк силачей старой школы — подлезть под лошадь и поднять. Последняя испуганно шарахнулась, едва не выбив зубы. Подумала, что хочу укусить. Уж лучше использовать кирасиров вместо гири. Любопытный командир откликнулся на просьбу. Хотя благородная седина окрасила виски, Кречет охотно выслушал лекцию о разных тренировочных снарядах. Далеко не дурак, сразу понял новые возможности.

— Большие мышцы закрепощают и не дают быстро реагировать, — признал командир. — Лучше научиться рубить и колоть с седла. Физическая сил нужна только ярмарочным силачам. Вот попробуй по мне попасть…

Скучающие бойцы охотно выстругали по деревяшке и мы сошлись. Невысокого роста, поджарый и быстрый, Кречет позволил нанести пробный выпад, ожидая ошибки. Но я в полной мере воспользовался преимуществом в длине рук и силе, удерживая воина на расстоянии. Напрасно пытался подобраться и не пропустить укол. Он ожидал от неуклюжего орка рубящую технику.

— Так неправильно, — признал он, потирая бок. — В настоящем бою кирасу не пробьешь!

Современная школа фехтования для него оказалась в новинку. Шпаги, эспадоны, рапиры, даги — только приобретали первые черты. Даже в России они получили распространение с 18 века. Во времена Ивана Грозного рубились тяжелыми бердышами, саблями, а ополчение использовало неизменные рогатины.

— Ты станешь великим вождем в своем племени, — признал Кречет, почесывая короткий ежик волос.

Жесткие усы придавали подбородку больше мужественности. Завершают облик серые живые глаза. Один из немногих отцов-командиров, готовый умереть вместе с солдатами. Впрочем, не генерал, чтобы прятаться за чужими спинами. Приложившись к мехам с водой, протянул мне. Капли пота скатились по загорелой морщинистой шее.

— Скоро пересечем границу, не нарваться бы на вашего брата — сожрут вместе с конем! — подозревал командир.

Молодые самонадеянно не боялись. Послышались похабные шуточки, когда появился белобрысый, поддерживая под локоть девушку. Волосы опустила на лоб, кутая прелестную головку в шаль. Отворачивалась, стесняясь откровенных и порой похотливых взоров. Шаркающая походка не похожа на предыдущую — уверенную. Поначалу не придал этому значения и лишь потом заметил синяк под глазом. Зрачки покраснели от слез. Разбитые губы опухли.

— Что случилось? — рыкнул нетерпеливо. — Этот парень тебя обидел?

— Все в порядке, — пролепетала она, пытаясь оправдаться.

— Не говори ерунды! — с силой развернул за плечо.

Ойкнула, жалобно сморщив лицо. Значит, синяки есть на теле.

— Не надо, — уговаривала Надин. — Солдаты надругались надо мной и пригрозили молчать. Если с тобой что-нибудь случится, останусь одна…

Привычным жестом закинул двуручник на плечо. Окликнул кучера, останавливая повозку.

— В чем дело? — возмутился широкоплечий малый с великолепным поясом, соединенным приметными наборными бляшками.

Недавно поев, возница сыто ковырялся в зубах. Каштановые волосы, стриженные под горшок, придают типично деревенский вид. Мельком взглянув на оскаленную рожу, поспешно заткнулся. Сделал вид, что любуется красотами природы. Заминка произошла посреди молодого леса. Дальше чащу перегораживали мрачные сосны с сорочьими и вороньими гнездами. Птицы давно заметили чужаков и сигналили трескотней. Передовой дозор остановился не сразу. Блестят, начищенные до блеска, кирасы. Покачиваются пики, стянутые ремешками.

— Орк сам изнасиловал девчонку, а теперь на нас спирает, — перевел «стрелки» белобрысый наглец. — Грязное животное смеет оскорблять честь благородного гвардии!

Последняя фраза вызвала в мой адрес недовольный гул. Часть приняла сторону товарища. Виновник вызывающе выпятил подбородок, но вперед не совался. Искал поддержку среди своих. Похотливые глаза таят хитрый прищур.

— Ребята видели, как ты уводил девушку без синяков, а потом она прятала лицо, — вывел на чистую воду командир.

— Шлюха сама отдалась нам, не убудет, — рассудил Таназ. — Слаба на «передок», верно, парни?

Заводилу не поддержали. Напрасно вертел головой. Боялся исключения из отряда больше, чем гнева командира. Кирасиры находились на приличном содержании королевской казны. Негодяй не раскаивался, не редко похожие ситуации сходили с рук. Привык, что девушки уступают грубым ласкам или угрозам. Простолюдины обычно не связывались с воинами короля. Таназ не всегда действовал в одиночку, подбивал таких же похотливых товарищей. В этот раз поступил по старой схеме, но не ожидал, что орк заступится за служанку. Рассчитывал, что «тупое животное» не придаст значения.

— Почему я должен уйти из-за чьей-то подстилки? — вознегодовал негодяй. — Я готов оплатить, если немного испортил «товар».

Нехотя отстегнул от пояса мешочек с монетами. На смазливом лице проступило огорченное выражение. Был шанс извиниться, ибо большинство с пониманием отнеслись к проступку молодого. Гормоны играют в крови, а возраст требует свое. Голова не всегда управляет ситуацией. Не собирался прощать подлеца. Сколько семей разбил? Кто-то должен остановить, пока не опустился еще больше, почувствовав безнаказанность.

9.

— Шкуру сдеру! — пообещал в сердцах.

— Но, мы же не дворяне, чтобы дуэль устраивать? — Таназ попытался выкрутиться. — Лучше выгоните меня из отряда, чем под нож этого палача!

Он собирался удрать, но воины сомкнули ряды, напирая крупами коней. Со всех сторон уткнулся рой пик. Сквозь прорези шлемов не разглядеть выражения лиц. Глаза воинов смотрят холодно. Некоторые припомнили старые преступления.

— Сражайся, покажи себя в бою, — приказал сотник. — Это тебе не подолы девкам задирать!

Пройдоха обреченно вытащил меч. Не дожидаясь приглашения, вложил силу в один удар, желая побыстрее покончить с противником. Крепкая кираса щелкнула, словно пробил полый бачок. Отчаянье придало негодяю прыти. Он использовал все необходимые навыки, но не хватило длинны рук, чтобы дотянуться. Несколько успешных рубящих ударов выдержали доспехи. На медных пластинах остались глубокие борозды. В отличие от меня, Таназ прошел хорошую подготовку. Оставалось уповать на преимущество в росте и силе. Пришлось выставить меч, словно самурайскую катану. С такой техникой солдат столкнулся впервые и не мог отвести длинный клинок в сторону.

Случайно отмахнувшись, удачно отрубил подлецу руку и радостно зарычал. Злобный звериный клич заставил лошадей встать на дыбы. Рубил беспомощное тело, словно кочан капусты. Не заметил, что ранен в бедро. Измазался в крови по самую макушку. Язык ощутил соленый вкус. Вот так наши предки стояли за Родину! Взяли Берлин! Сумеют-ли потомки превзойти подвиг и разрушить китайскую стену? Третья Мировая будет на два фронта, что усложняет задачу.

— Ты мог пощадить дурачка? — вздохнул командир.

За спиной раздались возмущенные голоса. Кто-то готов свести счеты. Самых ретивых подогревало алое пятно на ноге. Гигант оказался уязвим. Дыхание с хрипами вырывалось из могучей груди. Виновница происходящего забилась вглубь повозки.

— Мы на границе: всякое может случиться, лучше — уходи, — посоветовал Кречет.

Он не мог поручиться за каждого из бойцов. Некоторых прельщала повозка, набитая скарбом, других — сладкая девчонка. Кучер охотно пересел на освободившуюся лошадь, избавившись от надоевшего пассажира. Толстые жирные ляжки нелепы по сравнению с добротным обмундированием остальных. Он не дотягивался до стремян. Но воинам не до смеха. Я сожалел, что знакомство с парнями закончилось так. Большинство из них хорошие рубаки и вполне дружелюбны. В глуши можно нарваться на стаю хищников или враждебный клан. Не знал, где находятся родные Биста. Глубокая рана на ноге болезненно ныла и сковывала передвижение. По краям рубца запеклась кровь. Оставалось надеяться на природную живучесть. Захромал к повозке.

— Надин? — решил убедиться, что не сбежала с бравыми кирасирами.

— Ты чудовище! Зачем так поступил? — продолжала терзаться душевными муками.

Глухие рыдание раздавались из под старой попоны. Белеют тонкие кисти рук. Притягательный силуэт полностью скрыт под грубой тканью. В глубине сердечных переживаний не хочет признать, что сама спровоцировала блондина. Не следовало уединяться и призывно улыбаться. С трудом сдержался от взаимных упреков и обвинений.

Еловый бор наполнен густым запахом смолы и сырой земли. Рассыпаны под ногами иголки. Хрустят обломленные веточки. Корни и сухие валежины все чаще преграждают путь. Трудно найти дорогу для тяжелой груженой повозки. Испуганно всхрапывают лошади, не желая подчиняться чужой руке. Скрипят деревянные оси. Пожухлая трава ломается и падает, оставляя четкий след.

Преследователи легко нас обнаружат. Нервно грел озябшие руки. Мокрыми противными хлопьями повалил снег. Тусклое свинцовое небо над лохматой головой наполнено невыразимой тоской. Серые корявые ветви тянуться со всех сторон, словно призраки. Дорога раскисла. Хлюпают, проминаясь под солидным весом, склизкие кочки. Лучше уж заморозки, чем грязь и слякоть. Радует, что спутница притихла, не стонет над душой.

Сквозь кусты, словно медведь из берлоги, вышел здоровенный орк, на целых пол головы выше меня. Тело укутано в волчью безразмерную накидку. Жилистая лапа уверенно сжимает короткое копье с граненым большим наконечником, спину прикрывает щит, нож на поясе. Желтые зрачки горят, как у саблезубого тигра. Страшная рожа в белых угрожающих разводах. Оттенок кожи зеленоватый, словно выдавленный сок травы. Пришпилит к повозке и имени не спросит. Волосы еще длиннее, чем у меня.

— Бист? — орк воткнул в землю копье. — Я думал: тебя люди убили!

В порывах родственных чувств полез обниматься. Ничего не оставалось, как подставить спину под дружелюбные шлепки. Подслеповато щурясь, не сразу узнал в возмужавшем парне неуклюжего подростка. Уруйт за пять месяцев заметно раздался в плечах. Суровый облик охотника дополняют мокасины, прошитые мехом лисы. Не утратил прежнего задора и любопытства. Не успел моргнуть глазом, как откинул полог повозки и вытащил сопротивляющуюся девушку.

— Где разжился? — завистливо свистнул.

— Она — моя, — рефлекторно отобрал красотку, прижимая к широкой груди.

Наглец не ожидал быстрого отпора и отпустил жертву. Беглянка обожгла горячим дыханием и дрожью хрупкого тела. В земле кровожадных налетчиков не ожидала ничего хорошего.

— Зачем она тебе? — удивился Уруйт. — Или бережешь свежее мясо на сладкое?

Здоровяк издал мерзкий лающий смех, подставляя могучую жилистую шею холодному ветру. Липкий снег оседал на волчьем ворсе. Звериные повадки проскальзывали в каждом движении, когда небрежно отряхнулся. Все успел рассмотреть и похвалил:

— Вовремя кожаные доспехи привез. Вождь собирается в поход на деревню людей. Давно пора наказать чужаков!

Несмотря на грозный вид, парень оказался незлобив и доверчив. Достаточно бросить скупую похвалу или намекнуть, как выложил свежие новости. Герцогство Кирляндское представляет собой лакомую добычу по многим причинам. Графы и бароны живут на особицу. Часто ссорятся, за форпост никто не отвечает, а поселенцы нагло влезли в орчьи угодья.

Задумчиво чесал затылок. Зачем вмешиваться в чужую войну, когда богат и достаточно обеспечен? Вот только сомневался, что алчный вождь позволит сохранить добычу. В клане все общее, царит патриархат. Решения принимают старожилы. Уруйт заметил, что я хромаю и обработал рану травяной мазью. Кожу защипало, но зуд вскоре прекратился. Молодому не терпелось похвастаться удачной встречей и рассказать свежие новости. Он хотел выглядеть значительнее в глазах старших.

Добротные дома похожи на вытянутые коробки, прочно врытые в землю. Словно норы лисиц, имеют несколько выходов. Дым выходит наружу через хитрую систему вентиляции. Если не разводить костров, можно пройти мимо и не заметить. Крыши покрыты дерном — зелены мхом. Загоны для скота находятся отдельно, рядом с пастбищами. Приручили огромных быков, напоминающих яков, только крупнее. Из их шерсти вяжут и ткут теплую одежду, питаются мясом и молоком. Ручные лисы охотятся на вредных грызунов. Одомашнили дикую птицу: гусей, уток, индюков. Орки не похожи на отсталый народ. У людей преимущество в том, что научились делать кирпичную кладку. Противостояние между расами затянется надолго.

— Мяса принес? — опираясь на посох, вылез из берлоги сутулый старик с бородой до пояса.

Тело укрывает потертый балахон из оленьей шкуры. Колпак стягивают спиленные рожки оленя в виде крючочков. Ноги обуты в валенки. Беззубый рот скривился в недовольной гримасе. Морщинистую загорелую шею украшает ожерелье из когтей и клыков. Ниточки бус обрамляют подол. Желтый прозрачный янтарь блестит на солнце. Кривой кинжал с костяной рукоятью заткнут за пояс. Дед еще крепок. Жилистые сухие руки синеют прожилками вен.

— Держи, — сунул завалявшийся кусок сала.

Старый орк жадно зачавкал, давясь слюной. Просвечивают на солнце седые бакенбарды. Глаза слезятся, отвыкшие от света. Внутри землянки использовали плошки с жиром. Мамаши вынесли «спиногрызов» показать настоящего героя. Старшие занимались промыслом и охраняли скот в загонах. Кроме быков держали вепрей. Секачи часто питались самостоятельно, подрывая корни или выпрашивали объедки, словно собаки. Лисы боязливо держались в стороне, когда дрались за требуху.

Мне повезло, что Уруйт развил бурную деятельность. Лающим собачьим голосом возвестил о нашем прибытии. Из нор вылезли хозяйки весьма внушительных габаритов. По меркам орков идеал женщины: пышные формы, большая грудь. В росте заметно уступают мужчинам. Любимая одежда — безразмерная юбка, сшитая из разных полосок животных и короткая безрукавка, с характерным вырезом. Головы девушек повязаны яркими платками, в то время как замужние заплетают волосы в две длинные косы, скручивая в баранки.

При виде героя и богатства, свалившегося на голову, кинулись обниматься. Некоторые шаловливо хлопали по заднице, откровенно заигрывая. Понятно, рейтинг в глазах невест вырос. Надин потерялась на их фоне, сиротливо прижавшись в уголочке. За широкие юбки цеплялись ребятишки. Те, что постарше, норовили залезть в повозку. Уруйт сноровисто сдернул тент и выкидывал мешки.

10.

Большее впечатление произвели имперские латы. Они блестели на солнце, словно одеяния сказочного героя. Даже у вождя простая грубая кираса. Рыцарский комплект тогда поделили на троих. Кольчужная рубашка досталась дяде Бергу. Качественные изделия из металлов ценились во все времена. В 21 веке трудно найти нож из настоящего кованного железа, не фабричный, который пальцами можно сломать.

Не особо сопротивлялся, когда две орю — сестрички повели под руки. Землянка, невзрачная с виду, оказалась гораздо просторнее, способная вместить неполную роту. Женская половина огорожена, там же проживают дети до 9 лет. Потом воспитанием мальчишек занимаются опытные старожилы. В дружину вождя вступают по собственному желанию, ибо промысловики и надсмотрщики тоже нужны. С некоторых пор принято использовать рабский труд людей.

— Эй, за мной! — махнул в сторону Надин.

— Зачем? — удивилась странному поведению родня. — К приходу охотников приготовили, а твою добычу еще разделывать надо! Хотя, сладкое мясо вождю понравится...

— Нет! — отверг все попытки каннибалов.

— Понял, брат, — Уруйт вырвал несчастную из алчных кровожадных лап. — Ты хочешь оставить ее для особого жертвоприношения, а пока поживет в загоне.

Устало кивнул. Звериные нравы сразу не переделаешь. Орю косятся подозрительно, раздосадованные, что не отвечаю на неприкрытые ласки. Щипки за мягкое место и шаловливые касания — все это попытки соблазнить, настолько простодушные, что скучно. Пышки весьма привлекательны, мордашки без выпирающих клыков. Светло рыжие волосы радуют ярким оттенком. Гладкая здоровая кожа. Руки украшены медными браслетами. По обычаю их принято дарить жениху после брачной ночи. Если застукают наедине, никуда не отвертишься.

Пол устилают мягкие шкуры. Можно босиком ходить. От горячей печной кладки исходит такой жар, что на лбу выступила испарина. Попытку скинуть тяжелые латы сестрички приняли восторженно. Камин и печь сложены добротно. Деревянные полати поставлены впритык. Когда собирается вся семья, становится тесно. В данный момент вождь находился на охоте — своеобразной разминке. Группа работает спаянно, как перед налетом. Застать врасплох, в тепленьких постелях, гораздо выгоднее, чем гоняться за людьми по лесу или получить ожидаемые вилы в бок. Для похода на форт требуются усилия нескольких кланов.

Вылавливал почерневшим черпаком порубленные кости с кусками мяса. Горячий пар обжигал грубые пальцы. Котлы для варки выплавлены из меди. Меч отложил под ноги, чтобы был под рукой. Из ледника принесли колбасы. Толстые связки повесили прямо на шею. В руках куски круглого белого сыра, больше похожего на кислый прессованный творог. Его отламывали руками. Какое-то время раздавалось жадное чавканье, прерываемое глотками кислого клюквенного морса. Едкий пот заливал глаза, а за ушами трещало. Вот — работа в поте лица! Бочкообразные хозяйки умилялись желтыми сточенными пеньками. Блудный сын вернулся домой.

— Похудел-то как, аж завидно! — вздыхали почтенные матроны.

Любой другой испугался обедать в компании орков. Хищные зрачки светятся в полумраке. Однако, русскому не привыкать. Пахнет крепким потом и свалявшимися шкурами. О гигиене здесь не знают и помыться можно только летом в реке. За водой ходят в сопровождение охраны. У полыньи крутятся хищники. Волки подкрадываются к загонам в поисках легкой поживы. Кроме них водятся саблезубые тигры, медведи и гигантские лемуры-падальщики. Последние отнимают добычу у волков и способны залезть в любой схрон. Часто издали можно принять двухметрового зверя за охотника. Лемуры подверглись истреблению из-за теплого золотистого меха. Будучи медлительны и падки на лакомство, часто попадались в ловушки.

— Одну мне, другую — тебе! — Уруйт шлепнул одну из девчонок и устало вытянул длинные мускулистые ноги.

Телосложением он заметно отличался от прочих орков, с более узловатыми руками, длинным торсом и короткими бедрами. Рысьи глаза хитро блестят, скрывая ироничную усмешку. В тепле невольно сомлел и задремал. Не заметил, как ввалилась шумная орава. Бабы завыли на все голоса, когда внесли раненых. Плачевное состояние вызвало тревогу. Сломанные конечности — это ерунда, любой из воинов отлежится. Несчастные напоминали разорванные свиные туши, словно попали под грузовик. Конечности вывернуты и раздроблены, кости торчат наружу.

— Большой мамонт, — показал руками дядя Берг, выделяющийся на общем фоне длинной седой бородой.

В порыве чувств ветеран размахнулся и заехал соседу по роже. Последний поспешно отодвинулся и не мешал трагическому рассказу. Охотники загнали детеныша в расщелину и перерезали сухожилия. Именно ноги — самое уязвимое место гигантов. Толстую шкуру и слой жира так просто не пробьешь. Обманчивый ветер переменился, матерый самец почуял кровь и поспешил на выручку. Молодые с дуру встретили исполина копьями, что еще больше разозлило. Старожилы поспешно укрылись за редкими елями, спасая собственную шкуру.

— Бист, чего притаился? — взревел Крыгх, обратив внимание на груду имперских доспехов, небрежно сваленную под полати.

Алчный блеск выдавал с головой. Задумал какую-то каверзу. Остальные заворчали и полезли обниматься. Подслеповато щурясь, шумно сопели. Пришлось оскалиться в ответ и перетерпеть шлепки «горилл», как и неприятный запах вонючих глоток. Средний рост взрослого — 190 см, вкупе с бочкообразной грудной клеткой, короткими ногами и длинными «граблями». Спринтеры плохие, но способны совершать переходы на дальние расстояния, пока запасы жиров рассосутся.

— Вовремя вернулся! — кровожадно ощерился вождь. — Мы отправляемся потрошить «мясо». Трусливые твари подобрались к нашему лесу, спалим их деревню во славу предков!

— Наш брат привез кожаные доспехи, — Уруйт уже надел один из комплектов. — Бист — Великий воин, прокрался в стан врага и сразил многих...

Крыгх недовольно скривился, что перебили. Авторитет подорван неудачной охотой, осенний поход едва не окончился гибелью. Повозку с лошадьми бросили, уходя через болотистые топи. Один из дурней утонул, а все из-за своры собак. Орки отлично прячутся и устраивают засады. Свирепый гигант пропал, а вождь привык натравливать воина на более грозных противников и соперников.

— У меня есть план получше, — решительно повысил голос. — Предводитель людей наймет наш клан за золото. Мы будем резать пришельцев, приплывших на больших лодках.

Слиток серебра блеснул на широкой ладони. Следует убедить дикарей, что лучше сражаться против общего врага. К тому же мне не хотелось убивать мирных жителей. Знать укроется в неприступных замках, а крестьяне пострадают, как во все времена.

— Крепко тебе досталось по голове, раз решил прислуживать «мясу», — выступил против Крыгх. — Нас обманут! Все людишки одинаковы, на куски рвать без разбора!

Пылкая речь вызвала утвердительный рык. Вождь горделиво забрался на скамейку и расправил плечи, стараясь казаться выше ростом. Рослым ребятам, вроде Уруйта, доставал макушкой до плеча. Борец за справедливость не хотел терять власть. В становище правил совет охотников, а в походе можно оторваться на полную катушку.

— Бист прав! — неожиданно поддержал шаман, тот самый старик с оленьими рогами. — Поможем людям истреблять друг друга, узнаем слабые места и первыми ударим в спину!

Мерзавец захихикал, потирая мозолистые сухие ладони, похожие на высохшие птичьи лапы. План старого негодяя понравился большинству. Воины предвкушали богатую добычу, а в зрачках застыло пламя пожаров, вопли несчастных и стоны. Уже начали привыкать, что грязную и неблагодарную работу выполняют рабы. Пленные строят дома, чистят хлев, заготавливают впрок сено, высаживают злаки.

— Я поведу вас от победы к победе, — перехватил инициативу ушлый Крыгх, недовольно втянул голову в плечи, когда шаман отвесил подзатыльник.

— Не лезь в пещеру к медведю, пока он дома, — наставительно изрек авторитет. — Скольким воинам может заплатить союзник?

— Тысячи две-три, — озадаченно почесал затылок.

Стены колыхнулись. По землянке пронесся восторженный вздох. Любимое дело орков — война. Самые неприхотливые солдаты готовы питаться трупами врагов. Пешком совершают длительные переходы и сразу в бой, заботиться о провианте некогда. Каннибализм получил широкое распространение из-за холодных зим, когда стада уходят в прерии. Шумели больше для важности и красуясь перед бабами. Общий сбор произойдет на нейтральной территории, у малого озера. На севере пролегает целая цепь озер. Хотя в Совет может попасть любой, количество желающих ограничено. Собираются племена всей округи. Объединенный клан способен выставить шесть тысяч бойцов, а наш род — всего сотню. Земли людей заселены гораздо гуще. В одном герцогстве проживает до десяти тысяч.

— Форты лучше обойти, а потом гасить «мясо» сколько захочешь, — чертил на столе примерную картину дядя Берг, посвящая в местные реалии.

Пожалуй, ветеран единственный, кто оценивал все риски. Вождь успешно спаивал шамана, подмазывался, чтобы тот выдвинул его кандидатуру в «общем забеге». Пахло перебродившей брагой, очищенной от жмыхов и сдобренной медом. В носу свербило. Орки с гоготом вынесли бочонок литров на двадцать. Жадно расхватывали снедь со стола. О покалеченных охотниках уже забыли. Сами отлежаться, либо пойдут на корм падальщикам.

— Сходим за мамонтом? — предложил Уруйт, не одобрявший всеобщее свинство.