Главы 1-5

ГЛАВА 1.

«Меньше знаешь, лучше работаешь ложкой», —

любила порой говорить одна моя знакомая отравительница.

Арей.

Дни, проведённые в плену у орков, состояли из нечётких обрывков памяти. Подобно кусочкам пазла, стекались они в обитель мыслей, дабы воссоздать более-менее целостную картину произошедшего.

***

Невозможно трясёт на плечах этих громил, если в желудке оставались остатки пищи, непременно все выполоснуло давно. Хотя сильнее тошнило от жуткого запаха. Долго мы будем болтаться заплечными мешками? Или они совсем не отдыхают? Одна остановка всё же была: глубоко в лесу, нас напичкали какой-то дрянью из покрытых плесенью фляжек. Мысли завидев опасность куда-то разбежались. Последняя из них прошептала: Арагорн с гномом и эльфом наверное в пути, идут за нами. Чёрт, как кружится голова…

***

Где мы вообще находимся? Похоже, кормить нас не собираются. Мне — то все равно, а Пин, бедняга, страдает. По-моему он слишком побелел, или позеленел. Надо попытаться собрать сознание в кучу. Сложновато определять цвет, урук-кхайское пойло ослабляет рефлексы и работу органов чувств. Питьё в нас заливают, по всей видимости, дурманящее сознание, дабы не убежали. Усиленным контролем они себя не обременяли – свалили нас в кучку внутрь толпы и «Вася не царапайся». Говорили на общепринятом, один Урук-хай говорил временами на темном языке Мордора.

***

Ночь. День. Сутки? Я начинаю думать примерно два раза в день. Столько же раз нас поят этой дрянью. Глубоко на дне сознания проснулись Арагорн, Леголас и Гимли. Я представляла их бегущими по равнине… Далеко ли Фродо с Сэмом? Напрасно я надеюсь на освобождение. Десять минут. Остановились. Вспомнили, что нас сегодня утром не поили. Сейчас будут заливать новые порции. Мысли, куда вы? Опять разлетелись. Краем глаза я увидела как Пина вытошнило и его заполнили снова. Хоббит оттолкнул флягу, та покатилась по земле, расплескивая остатки «зелья». Зрелище не вызвало у меня ни удивления, ни жалости. Харрро-о-о-ший у них наркотик. Быстро действует. Растительного состава. Очевидно, Саурон не очень полагался на магию, — наверняка дошли слухи о моей невосприимчивости к ней.

***

Приятно пребывать в небытии. Никаких мыслей, никаких чувств, ни страха и ни отчаянья.

К вечеру (или ночи?..) мозги начали оттаивать. Я оглянулась с легким удивлением приветствуя мир. Орки жевали свой хлеб изготовленный, судя по запаху из каких-то растений. Снова остановились? Урукхай заметив мою двигательную активность, отдал приказ снова напоить нас. Тому приказу не суждено быть исполненным. Внезапно донёсся шум. Отряд орков метнулся к налетевшим на поляну конникам. Налатники их украшены гербами Теодена, но нам они помогать не станут. Противостояния как такового не было: пришельцы втрое превосходили врагов численностью. Всадники косили неприятеля аки травушку в поле. Доберутся и до нас. На нас нет никаких опознавательных знаков, примут за врагов. Бежать. Сейчас. Другой возможности не будет, или нас тоже убьют, в темноте не разбираясь. Рядом с нами если вспомнить книгу — Вековечный лес. Туда и бежать, но сначала растолкать Пиппина. О, моя голова!

Хоббит смотрел непонимающе. Пришлось отвесить пощечину.

— А?.. Что?.. – Пин медленно возвращался в реальность.

Но у меня не было времени ждать, пока эта дрянь перестанет действовать, почти всех перебили. События развивались чрезвычайно стремительно, мой ослабевший ум за ними еле поспевал. Я перерезала веревку ножом, оброненным кем-то в схватке и начала развязывать хоббита. К нам приближались. Урук-хай орал чтобы обязательно нас утащили к его господину. Какой преданный слуга! Жаль не успел высказать накипевшее, предводитель Роханцев отрубил ему голову. Пользуясь случаем, я захватила Пиппина за ворот и потащила к деревьям.

Нелёгкое дитё, скажу я вам! Забравшись глубже в лес, где звуки драки не сильно слышны, я прислонила хоббита к дереву.

— Просыпайся, долго мы тут сидеть не можем, — я начала лупить его по лицу стараясь не оставлять следов.

Едва оклемавшись, Пин стал удивленно озираться по сторонам. Через несколько минут его взгляд приобрёл осмысленность.

— Всех убили? – первым делом спросил он. Мальчик не так плох, как я думала!

— Роханцы, – ответила я. – И нас чуть не убили без разбора, еле ноги унесли.

Дерево над нами зашевелилось. Мы замерли в ужасе пялясь в темноту. В таком-то легендарном лесу ночью и без того страшно. Может, показалось?

Опровергая мою гипотезу, дерево гулко пробасило:

— Кто тревожит мой покой?

Силёнок у меня пока что маловато, у Пина тоже, поэтому мы как в мультике схватились друг за дружку не забывая дрожать в унисон.

— Я хоббит, – пропищал Пиппин.

— А я вообще не знаю кто…- пролепетала я невпопад.

— Как тебе удалось? – вопрошал хоббит, удобно устроившись на смежной с моей ветви древа. Мы плыли по воздуху в направлении, известном лишь Хранителю Леса.

— Сама не знаю, — честно призналась я. – Просто слышу его настроение. Главное – не обидеть Хранителя Леса, — заявила я наставительным тоном.

На самом деле я бравировала. С меня сталось уважительно сказать на Синдарине, что мы не желаем зла, и нуждаемся в защите. Чего ожидать теперь я не знала, фильм и книга в этих местах явно расходятся, но одно я знала точно: в Вековечном лесу мы в безопасности. На некоторое время. Все динамичные события его миновали, и он находился в той очаровательной неприкосновенной гармонии. Казалось, Лес один остался девственно нетронутым Тьмой.

Во время короткой передышки, удачно подаренной судьбой я начала восстанавливать цепь событий. Нас не стали убивать, древ надумал на всеобщем собрании определить, кто мы такие и куда нас деть. Вот и ладненько. А покуда мы с Пином наслаждались дарами здешних жителей — сочными, ароматными плодами, напоминающими по вкусу сливу, скрещенную с грушей.

— Кого поймали, милый Энт? – окликнул на эльфийском, далеко не «эльфийский» голос, хозяина коего нигде не было видно.

Древ остановился и пробубнил дружелюбно:

— Лишь невысоклика, да эльфа, кажись. Помощь, говорят, им оказать надобно.

Похоже, хранитель Леса хорошо знал невидимого собеседника.

— Эльфа говоришь…- задумчиво произнёс неизвестный, — это вряд ли, эльф не будет просить у нас помощи. Далеко несёшь?

Да где, ели-моталки, я могла этот голос слышать?..

— Отсюда не видать! – согласился хранитель. — Ты бы собирал древов, когда так, а, Энтон милосердный?

Быть того не может! У меня помутнение рассудка.

— Сперва дай-ка поговорить с этим эльфом, великий хранитель, не возражаешь?

Энт опустил ветвь до земли. Гибкая мужская фигура выскользнула из зарослей, совсем рядом. Молодой мужчина лет тридцати пяти выискивающе вглядывался в листву. Я смотрела на него и не верила глазам. С выцветшими волосами ниже плеч, загоревший, до степени негроида, в одежде непонятного происхождения, порядком возмужавший и обросший. Но то был Антон!

Я спрыгнула с древа и застыла на месте ни в силах пошевелиться. Парень споткнулся взглядом о моё лицо, брови его удивленно взлетели, наморщив лоб.

— Антон?.. – прошептала я по-русски, чертовски боясь ошибиться.

— Ну ничего себе сходили за хлебушком, – выдохнул он и крепко сжал в объятиях приподняв на пару сантиметров над травой.

Едва я начала задыхаться, Антон вернул на землю мой корпус. Придерживая за плечи, отодвинул на расстояние вытянутых рук, несколько секунд любовался и, наконец, заявил:

— С нашей последней встречи от тебя осталась ровно половина!

Разве мне может так повезти? Я поняла, что сейчас расплачусь, и немедленно спрятала лицо на груди друга.

— Светильник, да ты ли это, так меня раз так? – и у него дрогнул голос.

— Нет, мать моя женщина, а отец мужчина! Я призрак той Светы, которую ты знал, — говорю я и замечаю, что разговариваем мы на чистом русском.

— Совет подождёт, уважаемый Энт, – обратился к древу Антон по-эльфийски. — Твои маленькие пленники — наши друзья!

— Что ж, друг Энтона – друг Леса. Я не видел в них зла, но они просили о помощи… – легко соглашается Энт.

Я невольно задумалась, какую роль в их сообществе играет Антон? Наверняка не последнюю.

— Я выясню, какого рода помощь им требуется, а там решим, дорогой Энт, — благодушно предложил Антон.

— Как пожелаешь, Энтон-джан!

На последнем слове я нескромно рассмеялась, прикрыв рот рукой. В этом весь Антон, его только могила исправит!

— Откуда такие церемонии? – спросила я.

— Древы чтят традиции, — ответил Антон продолжая заинтересованно меня разглядывать, — уважительное обращение – одна из них. Давай об этом позже?

— Почему «Энтон»? – неприлично хихикая, я вертела в руках серебряную фляжку любуясь замысловатым флористическим узором, несомненно, эльфийской работы.

— Они не выговаривают моё имя. Тебя как окрестили? – Антон забрал свою фляжку сделав хороший глоток.

— Светоч, — ответила я, вновь отбирая сосуд.

— Один – один! — ухмыльнулся Тошка.

Ни одного костра не горело. В лесу тепло как в июльских Сочах. Роль лампы выполнял цветок, обёрнутый в листья, светившийся таинственным люминесцентным светом. Пин мирно похрапывал на ветке поблизости, приходя в себя от отравы и погони.

— Ну, со мной ясно, а ты, сердешный, как сюда попал? – я свесилась в листве одного из деревьев как в гамаке.

— За тобой под монтировки прыгнул, – ответил Антон. – Слышь, Светильник, лучше ответь: как дошла до такой худой жизни? – он показательно постучал пальцем по моей выделяющейся ключице. — Неудивительно, что древы тебя за эльфа приняли — ты совсем не выросла. Нашла эликсир молодости? Быстро выкладывай! – требовательно заявил он.

Он жаждал информации. Я в блаженной прострации предавалась наблюдению за жестами и лицом друга. Речь и жестикуляция уверенного в себе мужчины, лицо хранит отпечаток времени. Антон повзрослел — из мальчишки превратился в мужчину, а взгляд остался тем же, как прежде говорящим: «Что бы ещё такого учудить?» Однако и во взгляде прорезалась томительная грусть по тем временам, где заботы ограничивались работой, жильём и финансами. Одновременно жаль, и не жаль что это время кануло в лета. Обстоятельства вокруг нас стали другими, мы сами безвозвратно изменились.

— Расскажу, — пообещала я. – Только поклянись, что никому не скажешь!

Парень подоткнул ногтем резец, мол, зуб даю! На повествование ушёл остаток ночи и фляжка Антона с соком. Я ничего не утаила: ни про Фродо, ни про Кольцо, ни про Предназначение. Тошка слушал внимательно, иногда смеялся, иногда заворожёно молчал, изредка вставлял комментарии.

— Про книгу я забыл, — признался он, — не думал попасть именно в это время. Ну, догадывался, конечно — слишком много совпадений и слухов. Каюсь, мне было лень сложить факты воедино и сделать вывод.

Я пожала плечами. Странно не прийти к вполне логичному выводу, прожив почти двадцать лет в Средиземье. С другой стороны, он мог просто не попадать на места сих «исторических» событий. Не насторожил меня и тот факт, что он о себе толком не рассказал, списала на неожиданность встречи. Всё-таки мужчина априори от шока должен оправляться первым.

Антон прихлебнул и кокетливо подмигнул мне.

— Что, говоришь, у тебя с Леголасом?

Он частенько интересовался моей личной жизнью на правах близкого друга, там, в далёком прошлом. Мог безобидно подшутить, посоветовать. А мог помочь избавиться от незадачливого поклонника, или отмазать от Кости, например. Я не удивилась его вопросу, но настроение упало. В нём ещё что-то кроме взрослости. Не могу пока оформить свои предположения.

— Ничего! О чём ты вообще?! Говорю же – он идиот.

— Светка, я тебя умоляю, ты не глупая, но в отношениях никогда не разбиралась, – Антон покровительственно похлопал меня по плечу, разок промахнувшись, отчего возникло ощущение, что во фляге находился не просто сок.

— Что во фляге? – с подозрением спросила я.

— Сок, ему около трёх лет, – ответил ехидно Антон. — Почему ты его отвергла, ведь «идиот» судя по всему прав.

Ах да! Мужское безапелляционное мнение, что женщина должна подчиняться желаниям мужчины.

— Следовало прогнуться? – зло спросила я.

— Следовало наперед всё выяснить! – наставительно высказал друг, — Светильник! Он, конечно, дурак, но ты — полная дура!

Снова меня клинит, — подумала я. Подчинять женщин силой — не в характере Антона, он пользовался лаской. Тот Антон, которого я знала, воспитан на рыцарских утверждениях, что в силу своего физического превосходства мужчина обязан защищать женщин и детей.

Заметив мой удивленный взгляд, парень затих, обратив взор в сторону, мне даже обижаться расхотелось. Что происходит? С чего бы ему так переживать? Да, он помогал мне ни раз, и ни два, но таким побеждённым я его не видела. Люди склада Антона -жизнелюбы по природе, оптимисты по призванию. Такое не лечится. Вечно не унывающий, он никогда не жаловался на жизнь. Он найдёт положительный момент в самой безвыходной ситуации. Выберется из неё, сувенирчик прихватит, а потом будет вспоминать и смеяться. С одинаковым комфортом он устраивался на мягком диване и на покрытой сырой травой земле. Веселый, общительный, он и в компании филателистов находил друзей и подруг по интересам. Меня осенило: в моей тюрьме заключены два смертника.

— Антон, как ты здесь оказался?

Он не понял смысл фразы.

— Я же сказал…

— Нет, как ты оказался в Вековечном лесу?

Антон опустил глаза, явно не желая отвечать на вопрос. Та-а-а-ак, дружище. Где твоё знаменитое «казанцевское» чувство юмора?

— Девушка? – прямо спрашиваю я.

Антон пристально посмотрел на меня, на лице читалась целая выстраданная жизнь, будто он прожил её лишь тут, в Средиземье, оставив юность далеко в нашем мире. Я инстинктивно почуяла, что его беда несоразмерно куда больше моей.

— Если бы девушка… — сокрушенно пробормотал он, — я б тогда не отступился.

Для Антона не существовало недоступных девушек. Просто ходячая легенда нашей компании. Он побеждал всегда и везде, обладая той восхитительной способностью производить впечатление на женщин любого склада и возраста. При всём на него никогда не обижались, обожали и лелеяли как плюшевого медвежонка, уповая на новую встречу. Как удавалось ему это чудо конкретно не объяснить. Я частенько становилась свидетелем его методики: обезоруживающая шутливость, неотразимая улыбка, уместный комплимент, умение выслушать, щедрость и доброта. За каждой он ухаживал как за единственной. А главное — он умел с ними красиво расставаться.

— Не повторяй моих ошибок, ладно? – тихо попросил Антон.

Вот это точно не про него, подменили мне друга. Как-то совсем «не айс» мне стало.

— Антон, что произошло? На тебе лица нет.

Друг опустил глаза, плохо дело – чрезмерной скрытностью он не страдал никогда. Затем, словно проснувшись, улыбнулся. Вмиг он стал прежним: в зрачках заискрилось, уголки губ лукаво приподнялись, обрисовав мимические морщинки вокруг рта.

— На себя посмотри! – задорно парировал он. — Эльфу твоему я навешаю, сразу поумнеет! Не дрейфь, Светильник, и на нашу улицу фургон с долларами упадёт!

Мы расхохотались. Как в старые добрые времена. Наша незыблемая дружба бальзамом разливалась по моей израненной войной душе. Кстати о Войне — что делать-то будем?

— Блин, Тоха, давай серьёзно! Надо брать Сарумана, динамит ему в анус. Будем собирать вече?

— Тоха?! Нет, повтори-ка! Мне понравилось! – Антон развлекался, угомонить его могло лишь стихийное бедствие.

— Щаз кому-то понравится пощупать головой землю! – я шутливо попыталась столкнуть его с дерева.

Я охотно влилась в игру. Сейчас у нас есть на нее время. Что ни побило тебя, друг, со мной ты на время стал прежним.

— Эй! Ай! – Тошка отбивался коварно подхихикивая. – Тише, тише! Может ты, эльф – недомерок совсем не спишь, я, смею заметить, человек. Людям надо отдыхать. Дай мне несколько часов и клянусь, сделаю всё, чего ни пожелаете, ваше высочество.

Солнце поднялось к полудню. Я исходила близлежащую окрестность вдоль и поперёк, вернулась к дереву, на верхотуре которого преспокойно дрых Антон. Мне не терпелось. Нам предстоит реализовать приписанное Мерри: уговорить энтов взять Изенгард. Не свернув с книги ни на шаг. Сарумана надо повязать, Саурона уничтожить, Кольцо расплавить. Иначе не представляю, чем эта война может обернуться для Средиземья.

— Пиппин, хочу сказать тебе: мы скоро уходим, игры закончились, — захватив сочный оранжевый плод я устроилась рядом с завтракающим хоббитом. – Дальше начнётся битва. Поступай как пожелаешь. Можешь, разумеется, пойти с нами, — я сглотнула. – Подумай хорошенько, не время геройствовать, тебя не осудят если ты останешься. Никто не назовёт тебя клятвопреступником. Здесь ты будешь в безопасности. Там правда будет битва. Не одна.

Я ожидала всего, он мог забить кулаком в грудь, схватиться за оружие, испугаться. Однако Пин задумался. Редкое, несвойственное ему занятие. Я просила небо сжалиться и надоумить его не выходить из Вековечного Леса.

— Я так разумею, госпожа: мы ж не знаем, что кому на роду написано, раз убьют – так тому и быть. Никто не назовёт, да я сам. Здесь оставаться мне тоскливо будет. Сколько мы прошли с вами. Неужто Братство и впрямь распалось?.. Вы простите, не верю я, чтоб они померли. Живехоньки они, и я чаю Фродо да Сэму помочь когда увижу!

— Достойный ответ, — кивнула я.

Не хочу брать на себя лишнюю ответственность, да видно не отвертеться. Хорош ты сейчас, хоббит, посмотрю я на тебя в битве. В настоящей битве, не тех двух стычках, в которых мы участвовали. Храбрость — вещь хорошая, да опыт не помешает. Мы приобрели немалые его крохи, научились не сдаваться, держать страхи в узде. Обнажая клинок в первый раз, я боялась его. Второй и третий разы ничего не изменили, хоть я и была уверена в обратном. Сколько не дерись, всё одно будешь бояться драки. Мальчишка, которого зажимают хулиганы в темном переулке, ощущает то же самое. Имея за спиной школу дзюдо и кастет в руке, но не имея опыта — страх не преодолеть. Уверенность в своих силах приходит с систематическими упражнениями. Увы, не мне запрещать малышу идти.

— Добро! – согласилась я. – Только не говори потом, что судьба не давала тебе шанса выжить.

Пин радостно вскрикнул. Чему радуешься, бедолага?

— Ну чего расшумелись ни свет ни заря? — прозвучал за спиной заспанный голос Антона.

— Уже полдень, – уточнила я и добавила не удержавшись, — Пин идёт с нами.

Тошка достал фляжку из-за пояса и прихлебнул. Я было понадеялась, что он не захочет брать хоббита и я с чистой совестью разведу руками.

— Ты сказала ему? — вернув сосуд на место, парень, скорчив недовольную гримасу, потёр виски. О, дружище, да у нас похмелье!

— Сказала. Эй, вчера она была пуста, мы всё выпили! – заметила я.

Антон посмотрел на меня, как на логарифмическое уравнение. Осмыслив вопрос и проведя в уме сложные математические расчеты, он придал лицу шутливо – напыщенный вид.

— Дорогая, если мне что-то надо — я добуду, — заявил он, подняв указательный палец.

— Сэр, да вы алкоголик, — улыбнулась я.

Последовал дружный смех.

— Ладно, — отыскивая подходящую кандидатуру на роль завтрака, сказал Антон. – Готова к труду и обороне?

— Всегда готов! – отсалютовала я.

ГЛАВА 2.

«А я что? Сижу тихо, никого не трогаю, примус починяю».

Кот Бегемот.

День прошёл в дипломатических тяжбах. Решить дело путём переговоров, как я хотела, — как оказалось не просто. Сложнее убедить Древов в правдивости своих слов. Старцы наотрез отказывались верить, что Саруман их враг. Они видели его «белым» главой магов. Очень близко подобрался Тёмный Властелин к столицам людей и эльфов. Выясняя отношения с Древами я пополняла копилку знаний. Тьма прокралась сюда давненько, задолго раньше описанного Толкиеном в книге. Кем был этот удивительный человек, сумевший так конкретно описать историю Средиземья? С детализацией у него возникли проблемы, но в целом… Предпосылки зла, навестили земли Средиземья задолго до появления Саурона. Мало чем помогли мне полученные знания: ничего про свой мир и как вернуться я не узнала. Ничего про пространства, никаких свидетельств путешествий во времени.

Я уж подумала, наши переговоры накрываются медным тазом. Как вмешался Антон, и вскоре дело сдвинулось с мёртвой точки. К вечеру, мы вконец осоловевшие, с мозолями на языках, забрели на одну из полянок отдохнуть под раскинувшим свою листву деревом. Итак, из двух главных злодеев Алой книги – один, надеюсь, будет повержен. Остаётся Саурон, но он орешек нам не по зубам, Фродо победит его, уничтожив Кольцо Всевластья в коем сосредоточена сила Тёмного Властелина. Наше вмешательство не пройдёт бесследно, вопрос в том, как оно отразится на жизни в Средиземье.

Фродо с Сэмом несут Кольцо в Ордоруин. Арагорн, Леголас и Гимли направились выручать меня и Пина. Мы с Пином и Антоном – направимся в Изенгард. И дай Высшие, чтоб так оно и было! Боюсь, любые изменения губительны для устоявшихся здесь законов существования.

В девственно чистых джунглях деревья от десяти метров в высоту и не менее четырех обхватов в поперечнике. Листва перешептывается между собой, отдельные листочки смеялись чуть слышным шелестом. Давно ли я начала прислушиваться к растительности? Куда ни глянь – промежутки между стволами не толще меня. Будто деревья нарочно сдвинулись в круг оберегая нас, но почему тогда я не заметила манипуляций? Я посмотрела на Антона, устал бедняга, по сути проделав всю нашу работу.

— Что бы я без тебя делала, герой? – устало констатировала я.

Хоббит уже жевал, непринужденно вслушиваясь в наш разговор. Пин вообще вёл себя на редкость мудро, не вмешиваясь в беседы, помогая по мере возможностей. Трудно поверить, но очевидно, до него дошло в какую передрягу мы встряли.

— Ах, оставьте! — Антон замусолено улыбнулся.

— Антон, если б не ты, они бы нас не послушали, — я смотрела, как он вынимает полюбившуюся баклажку и делает большой глоток.

— Ещё слово – и краснеть начну, — небрежно отмахнулся он.

Я проводила взглядом его руку, нервно поерзала на траве, его фляга не давала мне покоя. Не замечала за ним тяги к алкоголю. Будет ли бестактным спросить? После недолгих колебаний решаю, что не будет.

— Антон, ты каждый день пьёшь? – спрашиваю тоном профессионального нарколога.

В ответ, отсалютовав мне фляжкой, парень продолжил занятие. Вообще нехорошо. Если у него зависимость развилась, то ситуация паршивая.

— Может, расскажешь? – осторожно спросила я.

— Может, — Антон кивнул, — когда-нибудь расскажу.

Да-а-а-а-а… Как всё запущено. Я оглянулась на Пина, хоббит немедленно отвернулся и старательно делал вид, что нас не замечает.

В то время, как у Хельмовой Пади бушевали вполне приземленные войны, мы брали крепость волшебника Сарумана, именующего себя «белым».

Перед наступлением Антон выдал нам лук и колчан со стрелами. На вопрос, что мне с этим богатством делать ответил, что я могу в принципе и в носу ими поковырять, но лучше бы использовать по назначению. Я потратила впустую не один десяток, пока научилась посылать стрелу в желаемую сторону. Отсмеявшись вдоволь под моим ядовитым взглядом, Антон пообещал научить пользоваться такой «игрушкой».

В разгар осады маг Саруман заперся в своей башне. Энты долго разрушали шахты. Важнейшее сделано – колдун обезврежен. Пусть заседает в своём «белом доме» до схождения Творцов. Нам несказанно повезло: основные силы Сарумана были брошены на Хельмову Падь. Будь орков больше, и мы — покойники.

На фруктовой диете хоббитам долго не протянуть. Разведав подземелье, мы нашли немало полезного, в первую очередь оружие, броню и продукты. Разумеется, мы с Пиппином дорвались до трофейной колбасы. Устроили достархан прямо на выемке осыпавшейся от каменных снарядов широкой стены. Рассевшись по краям скатерти, мы с упоением угощались.

— Вкуснота! – хоббит счастливо поглощал еду, срывая улыбки: сочувственную мою и умильную моего друга, намучился бедолага хоббит в плену.

Антон, вяло пожевав сыр, забрался повыше, вынул кисет, трубку и задымил. Напоровшись до отвала, аки дураки мыла, мы с хоббитом улеглись неподалеку и, подставив лица солнышку, отдыхали. Мысли мои блуждали где-то около Фродо с Сэмом и Кольца. Я возвращалась к ним со стойкостью маньяка. Вновь и вновь оценивала свой поступок. Узнать бы, был ли он единственно верным? Я могла пойти с ними, но тогда как бы я выбралась из Мордора? Кольцо наденет Сэм, на меня оно не подействует. Сэм вытащит Фродо из плена орков. Сэм донесет его до расщелины. Сэм, а не я. Оставшись здесь я возможно обрекла их обоих на смерть. Кто знает, была ли моя помощь для них незаменимой? Эдак недалеко и до шизофрении.

От невесёлых мыслей меня отвлек голос хоббита.

– Хотите, покажу, что нашёл? – загадочно спросил он.

Мы кивнули. Пин вынул из-за пазухи палантир. Антон присвистнул, приподнявшись на локте.

— Дай сюда, — строго велел он, высовывая изо рта трубку.

Хоббиты – что дети, дай только новую игрушку позабавиться. Парень запрятал прозрачный шар в одежду, мечтательно затянулся и выпустил пышное облачко дыма.

Мне дико захотелось курить. Я редко курю. Вот сейчас, что называется, припёрло.

— Тоха, дай закурить? – попросила я валяющегося сверху товарища.

Пин, посмотрев на нас, неловко поёжился. Обращаясь к Антону, я, не задумываясь, говорила на родном языке. Хоббит как будто не замечал этого. Вот тебе и душа нараспашку.

С трудом подобрав кости, Антон присел и бросил мне мешочек. Немного поморщившись, он вернул тело в исходное положение. Неслабо нас помяли. Антошку серьёзнее всех.

Трубку в руках раньше я держала исключительно как сувенир. Я ухватила её, не совсем зная как оно делается, набила трубку табаком, взяла огниво и честно попробовала затянуться. Дым обжёг горло и легкие. Я немедленно закашлялась и замычала, задев ненароком разбитую в драке нижнюю губу. В носу и горле саднило. Ребята захохотали. Я метала на них гневные взгляды и прочищала дыхательные пути. Они откалывали шутки в мой адрес, я же не сдавалась, пытаясь раскурить проклятущую трубку. Быстро перестав обижаться, продолжая попеременно кашлять и смеяться, я случайно подняла взгляд. И потерялась в синих как небо глазах. Трубка выпала из рук, Пиппин еле успел её подхватить. Я перестала дышать, мысли бессвязно путались. В голове мелькало что-то вроде: эльфы не любят запах табака и не уважают курящих, и какой же он красивый, а его губы…

Поодаль стояли также Гендальф, Гимли и Агагорн. На нас с Леголасом они внимания не обращали, визуально оценивали результаты нашего сражения.

— Поглядите на них! Мы там, понимаешь, бились, а они тут, понимаешь, курят! – возмутился Гимли, нисколечко не сердясь на нас.

— Вкушаем плоды победы! – хвастался хоббит.

Я изображала статую. Антон, почуяв неладное, проследил за моим взглядом. Увидел Леголаса и вонзился в него оценивающим взглядом. Похоже было, как он размышляет с какой стороны удобнее начать его убивать. Эльф и ухом не повёл.

Напряжение заземлил Пин.

– Мы здесь по приказу древа, он теперь тут голова, — хоббит пребывал в состоянии эйфории.

— Вы взяли Изенгард? – изумился Арагорн.

— Нам древы помогали, — ну ты и хвастунишка хоббит!

С высоты, взирая на меня неподвижную, Антон поднял свой порядком побитый корпус и спустился вниз, направляясь к Леголасу. Эльф, не сводя с меня осуждающе – гипнотизирующего взгляда, по-прежнему упор не замечал парня. Кажется, сейчас будет драка. Я отняла зрение от губ эльфа, и, чтобы отвлечь внимание, радостно завопила. Антон остановился.

Мы с хоббитом кубарем скатились вниз и кинулись обнимать друзей.

— Ах, вы, пройдохи! – восхищался Гимли.

Волшебник и Странник распростерли объятия, признавая безоговорочную победу нашего разномастного отряда.

— Гендальф! – я обняла старика.

Облик мага изменился: белоснежные развевающиеся одежды, побелевшие пряди волос — до пояса, борода, сверкающий посох. Теперь он Глава Белого Совета магов.

— Да, дитя, пусть не прежний, то, все ж, я. Но где Саруман? – спросил он.

— В башне заперт, – ответила я.

Леголас с Антошкой единственными не сказали ни слова. Они играли в игру «кто — кого переглядит». Я не знала, насколько ранен эльф после битвы под Хельмовой Падью, но если он нападёт, Антону точно придёт конец. В бою Леголас даже в полуживом состоянии мог зарубить полроты противников, а Антону и стоять больно, побледнел вон как, лицо напряженно-неподвижное. Тоже мне герой нашёлся! Хотя на душе приятно потеплело: в коем-то веке у меня появился заступник. Антон первым отвернулся, отыскивая меня взглядом.

— Светильник! – позвал он по-русски, и добавил на синдарине, очевидно, для эльфа, — иди ко мне!

Опасаясь перестрелки между ними, я подчинилась, у меня и в мыслях не было, ЧТО он задумал. Ухватив меня за талию, Антон властно приник ртом к моим разбитым губам. Удивившись, я не сопротивлялась. Не могу солгать, что мне не понравилось, целоваться он умел непревзойдённо, иначе не бегало бы за ним столько девок, но я не загорелась. Парадокс: наш школьный ловелас, перебравший без малого полгорода женщин, совершено не затрагивал моё тело, однако стоило увидеть конкретную эльфийскую мордашку — внутри всё обрывалось, и я готова буквально из одежды выпрыгнуть. За что мне это, о, Высшие?

Эффект не заставил себя ждать. Даже изваляв эльфа в выгребной яме, такого потрясающего результата не достичь. Эмоции читались на лице царевича: гнев, разочарование, обида. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Леголас гордо удалился.

Арагорн воззрился на меня с укоризной. Гимли хмыкнул. Пин осклабился. Гендальф отправился к башне. Гном и хоббит потрусили за волшебником. Я не радовалась — мне не за что мстить эльфу. Не обижалась на Антона — он поступил как считал нужным, и возможно поступок стал единственно верным.

— Напрасно. Он боялся за твою жизнь, – вклинился странник. – Нашёл твою пряжку и флягу с Урукхайской отравой. Видала бы ты его…

Чувство вины не всколыхнулось. Леголас не настолько учтив со мной для этого. Мстить я не хотела, но так уж получилось. Вот куда, кстати, делась пряжка? Я нарисовала на лице вежливую улыбку.

— Да, поили они нас редкой гадостью, по сию пору в голове туман.

Антон, убедившись в моей полной безопасности, отпустил мою талию, слабо покачнувшись. Его состояние вызвало у меня новый приступ тревоги.

— Тоха, с тобой что-то надо делать, — сказала я другу по-русски и с мольбой посмотрела на странника.

– Есть какие снадобья? Антон – мой друг и друг Древов, — представила я парня, — он уговорил древов и взял крепость Белого колдуна. Антон – это Арагорн, будущий король Гондора.

Арагорн кивнул, без лишних вопросов аккуратно взяв Антона за плечо, подвел его к своему коню. Он порылся в сумке, вручил моему другу маленький сверток и направился за магом.

Пока сильные мира сего, в лице странника, мага, эльфа и гнома выясняли подробности и раздавали древам ценные указания и советы, я не отходила от друга. Антон рвался к Арагорну, обсудить личные дела. Не понимаю, с чего горячка? Я убеждала парня, что дела подождут, во что бы то ни стало, мне надо привести его в чувство.

— Ладно, валяй, — сдался Антон и скинул мягкую шёлковую рубашку.

Не удержавшись, я подняла и внимательно осмотрела гладкую и прочную одежду. Эльфийская ткань, безупречного чернейшего как ночь цвета, с темно-красным шитьем холодила руки, возникло желание прислонить её к щеке.

— Может, займёшься плечом? – Антон с довольным видом скалился.

Я ухмыльнулась, опустила рубашку на его колени и сосредоточилась на парне. Тщательно ощупала ребра, вроде целы, но не факт, что в них нет трещин. По сдавленным утробным стонам поняла, какие из них повреждены. Хорошенько умастила целебным бальзамом больные места. Бальзам не вылечит, но боль снимет, для полного исцеления нужен покой и силы здорового организма.

— Действительно, твоя помощь не помешала, я руку поднять не могу, — поблагодарил друг.

Затем ухмыльнулся и положил здоровую руку мне на плечо.

— Улыбайся, на нас смотрят.

Недоумевая, я обернулась: Леголас внимательно следил за нами со зверским блеском в глазах. Антон улыбнулся мне той самой улыбкой победителя, которая обычно сводила с ума слабохарактерных девушек и тряхнул солнечной шевелюрой, непринужденным жестом откидывая волосы за спину. Это ещё что за новости? Соперничество? Вот уж нет, невооруженным взглядом видно, что Антон оседлал любимого конька и играет, для него я не больше чем друг. Погодите, видно тому, кто его хорошо знает, то бишь мне. Для остальных – он мой воздыхатель. Выходит, весь спектакль предназначался для эльфа? Убью!

— Антон, — нежно улыбнувшись отвечаю я на русском, – чего ты добиваешься? Срочно, отвечай, пока не получил в глаз.

Друг задорно подмигнул мне, произнес сладким голосом:

— Пусть поймет, что он не один в попе дырочка.

Я стиснула зубы, с трудом удержавшись чтобы не заржать в голос, и не отругать парня, иначе наш спектакль с треском провалился бы.

— Очень образное сравнение! – медовым голоском, что аж мамой противно, ответила я.

— Потом сама мне спасибо скажешь, когда он к тебе прибежит объясняться.

Самоуверенность Антона перешла границы.

— Всё, ты труп, — проникновенно прошептала я, потрепав его по голове. – Без свидетелей со мной наедине не оставайся, предупреждаю. За поцелуй еще получишь, учти.

Он усек, что я в ярости и с минуты на минуту приму решение снести одному юмористу башку. Не осмелившись злить меня дальше, Антон аккуратно убрал ладонь, не гася притом приторную улыбку. «Ну подыграй же мне!» — смеялись его глаза. Я притворно вздохнула и закончила перевязку. Парень накинул на плечо рубашку, я помогла надеть рукав на больную руку, застегнула.

Добравшись до Гендальфа, Антон отдал ему завернутый в тряпицу палантир. Они перебросились парой – тройкой слов. Маг посмотрел на хоббита взглядом «мочилась ли ты на ночь, Дездемона?»

— Тук, ты заглядывал в шар? – спросил волшебник.

Хоббит задрожал под грозным видом старого мага.

— Я… я только одним глазком, господин Гендальф!

Ну кто бы сомневался! Старик нахмурился.

— Что ты там видел? Говори!

Хоббит задрожал.

— Ничего! Только око, лишенное век, оно спрашивало!

— Что спрашивало?

— Хотело знать, где ОНО, — забито пробормотал Пин.

— Что ты говорил? Не тяни! – Гендальф терял терпение.

— Ничего! Я ничего не сказал, я испугался! Правду говорю! – казалось хоббит сейчас расплачется.

— Ладно, я верю тебе, Перегрин Тук. Не смей больше трогать его, понял?

— Понял, господин Гендальф!

— Надо убрать подальше, — резонно заметил странник.

Арагорн вполслуха о чем-то перешептывался с Антоном. Леголас подозрительно на меня пялился. Наверное начинал явственно ощущать прорастание рогов в прическе. Не то, чтобы я наслаждалась результатом, но определенное удовлетворение все же имело место.

— Отправляемся в Ристанию! – провозгласил Арагорн так неожиданно, что я вздрогнула.

Сарумана постановили оставить в башне под присмотром древов, что и следовало ожидать. Частично восстановленное Братство тронулось в Рохан.

Дорога заняла небольшое количество времени. Все время Антон доводил меня до состояния безмолвного бешенства постоянно перешептываясь с Леголасом, оставляя меня в компании хоббита.

— Светильник, ты в порядке? Да? И ладушки! – и пока я раздумывала каким бы эпитетом его наградить, исчезал впереди каравана с эльфом.

Вали, вали, предатель рода человеческого.

Что, скажите на милость, эти двое могли обсуждать? Что у них общего? Ну вот, сама и ответила. Обида накатила с новой силой. Куда делась его недавняя ненависть? Что такого эльф мог сказать моему другу, чтоб тот проникся к нему симпатией?

Глава 3.

Имеющий уши — да услышит, имеющий глаза — да увидит…

Имеющий язык — да сболтнет!

Агент Молдер.

Ристанийские дома напоминали бутафорский «Городок» детской площадки в увеличенном масштабе. Сравнивая с пребыванием в Ривенделле, я испытала легкое разочарование, которое скоро прошло. Уровень развития местного общества намного ниже эльфийского. Возможно, ниже уровня хоббитского Раздола. Рохан представлялся как большое село огороженное высокими кольями из стволов деревьев. Дома, по большей части, одноэтажные, простенькие, но добротные и аккуратные, сколоченные «без гвоздя». В центре города разместилось большое, в три этажа, здание со знаменами на крыше. Местная администрация, надо полагать. Дорожки меж домами песчаные, накатанные телегами и утоптанные лошадиными копытами да людскими ногами. Площадь на коей мы остановились, закончив «триумфальное шествие», широкая, способная вместить без малого тысяч пять народу, единственная вымощена камнем.

Ступая по разноцветной мостовой, кони с непривычки перебирали копытами. Тащились мы всю ночь и устали смертельно. Потому, дорвавшись «цивилизации», члены братства разбежались по своим неотложным делам. Кто – спать, кто — есть, я, естественно, хотела поскорей искупаться. Разузнала, где сие можно осуществить, уверилась, что Антону лучше (он уж без поддержки спешился, выспросив местонахождение ближайшей корчмы, устремился туда), и пообещав присоединиться к нему, попросила показать мое временное обиталище.

Расселили нас в мэрии. Скромное убранство в комнатах гласило об умеренном финансовом положении страны. Кровать и сундук подле ее задней спинки, стол и стул напротив, подсвечник. Вот и вся утварь, которой располагала комната. Зеркало, и то — отсутствовало. Оно и к лучшему. Меблировка из простого дерева, далеко не так шикарно и изящно, как в эльфийской столице, но есть в простоте своя изюминка. Я сложила в сундук немногочисленные пожитки, оставила при себе лишь короткий клинок из Ривенделла, мало ли кто повстречается. А не побаловать ли себя немножко? В баню, непременно в баню!

В первый этап косметологических процедур я записала сауну и тщательно распарила кожу в парилке с камнями. В качестве скраба здесь использовалась соль морская обыкновенная. Особливо меня порадовал богатый выбор масел. Натершись одним из предложенных на выбор маслом, подождала несколько минут, чтобы впиталось. Какая роскошь для здешних мест после стольких месяцев «бомжевания» и бродяжничества по широким просторам Средиземья! Аромат… Апельсин с персиком?.. Прелесть! Дальнейшим пунктиком шли водные процедуры, то есть ванная, находившаяся в соседней комнате, куда я по — партизански пробиралась через длинный коридор завернутая в простыню. Да — да, как в анекдоте: баня, через дорогу — раздевалка. Задание выполнено на «отлично», я, возликовав, залегла на лежбище в небольшой прямоугольный бассейн из дерева.

Нож лежал на полке слева, ближе к руке (дверь не замыкалась), свеча погашена, глаза закрыты, а тело расслабленно. Мозг расслабляться не хотел. После всех расслабляющих процедур… Нет, не рвусь я знать, как он выглядит без одежды! Я открыла глаза. Образ противного эльфа не исчез. Да я грежу наяву! Не-на-ви-жу! Стоило этому «засранцу» появиться на горизонте, и сумасшествие возобновилось. Меня снова тянет к нему. Не пойду! Плевать на его губы, руки, тело… и на треклятое Предназначение, не пойду! Из груди вырвался тяжкий вздох. Надо признаться, в чём-то он прав, жажда выжигает меня. Не просто жажда, то что я испытываю похоже на муку: невозможно не есть, не спать, не о чём думать. Чтоб тебя!.. Ванну спокойно не принять.

Вечеринка в Роханском «белом доме» находилась в самом разгаре. На официальную часть, я, Хвала Высшим, не успела. Судя по речам на общепринятом языке — поминали павших. Знатные поминки. Побывали бы они на наших, — с тоской подумала я.

Заняв комфортную позицию наблюдателя, я стала следить за людьми, высматривая друга в толпе. Вблизи принцесса Эовин показалась мне вполне земной красавицей. Я уж не завидовала её росту и фигуре, насмотревшись на эльфов. С Арвен по красоте и длине ног ей, как человеку, не сравниться, но стройность ее выше похвал. Куда мне, со своей детской костлявой фигурой в рубашке и брюках до этих моделей в роскошных платьях! Жаль, что я не смогла познакомиться с эльфийской принцессой. Хотя, о чём жалеть-то? Кто б меня к ней подпустил? Там охраны полдворца. Я обошла столы, Антошки нигде не наблюдалось. Зато обнаружился Арагорн. Тебя — то мне и надо, голубчик!

— Где Антон? – забеспокоилась я.

— Я подсыпал ему сонного листа в вино, — странник сделал успокаивающий жест рукой, мол, садись. – Слаб покамест твой друг.

Я испытала удовлетворение от новости. За Антона давно пора было взяться всерьёз и здоровый сон ему не помешает. Антон игрок, но Арагорн тоже игрок, и весьма хороший. Хитёр, брат.

— Всё понял уже? – догадалась я.

— Что он тебе не любовник? Так сразу видать! — Арагорн развеселился. – Но ведь ты не за тем пришла? Спрашивай.

Да, к тебе я подошла не за этим, мудрый ты человек, Антон к слову пришёлся. Язык, отнялся, не поворачивался задать главный вопрос. Едва я вспомнила о Леголасе, сердце подскочило, в глазах помутилось. Я облокотилась о край стола.

— Оно когда-нибудь прекратится? – спрашиваю унимая стук сердца отдающийся в ушах.

Арагорн сочувственно покачал головой. Дело дрянь… долго я не продержусь. «Шикарно» я буду выглядеть приползя к царевичу на коленях.

— Можно обойтись малой кровью? – надежда на свободу, крохотным угольком тлела в душе. – Я хочу избавиться от наваждения.

Арагорн долго безмолвствовал. Из-под усов выплывали кольца дыма. Я начинала терять терпение.

— Почему бы тебе его самого не попытать? – изрёк он.

И ты, о, Брут? Сговорились вы что ли? Благодарствую, господа, хватило одного раза.

— Ты осведомлен, чем окончилась наша последняя беседа, — резонно заметила я.

— Мы должны приносить жертвы — мы правители, – молвил будущий государь Гондора.

— Вы и приносите, сколько вашей душе угодно! – разобиделась я, встав с места.

Странник снисходительно усмехнулся, жестом возвращая меня обратно.

— Погоди, не кипятись, давай о другом потолкуем. Я про Фродо и Кольцо.

Он нарочно выбирает больные темы?

— Я не могу сказать, — привычно бормочу скороговоркой.

Арагорна пробрало. Он бросил трубку, наклонился ко мне через стол и схватил за воротник.

— Дольше нельзя скрывать! Пришло время определить, как поступить. Мы не знаем где Фродо, жив ли он, достиг ли Мордора? – долгая выжидательная пауза. — Ты знала про Гендальфа, знаешь про кольцо, сердцем чую, — ещё пауза и как следствие, не дождавшись ответа, — хочешь, чтобы мы помогли хоббиту – не молчи!

Кто бы знал, как надоело строить из себя Зою Космодемьянскую! Выдать вам информацию ко всем чертям и разбирайтесь сами. Я могла бесконечно долго обдумывать ответ, решать дилемму. Но не стала. «Остановись, дитя! Каждое твоё слово способно изменить наши судьбы и твой мир».

— Прости… — виновато пожимаю плечами.

Искра решимости в глазах странника уступила место чему-то иному, доселе мною не виденному. Надумал сменить тактику.

— Ежели я твоего друга спрошу? Он ведь из твоего мира.

О, шантаж, как мило! Неплохой ход, ваше величество! Не знала, что мы способны на подобные интриги. Не самый лучший способ вытянуть информацию. Сыграем? Я широко улыбнулась.

— Попытай. Тем паче, возможность тебе не раз представится. Если уже не спрашивал, — я испытующе глядела на странника, ожидая ответного хода.

Поединок взглядов длился пару минут. Удивление на лице Арагорна сменилось уважением.

— Верно, спрашивал.

Я криво ухмыльнулась.

— Так в чём дело, «вашество»? Что не получилось?

— Он ответил, что не читает маразмы свихнувшихся стариканов, страдающих педофилией и комплексом неполноценности. Что это означало?

Я расхохоталась, представляя, как глупо выгляжу со стороны. Антошка в своём репертуаре. Странник невольно улыбнулся.

— Это значит – правда не читал, — отсмеявшись вволю ответила я. — Пьян был?

Арагорн кивнул.

Тревожный холодок зашевелился в животе. Нехороший знак, — памятовала я. Со спины Арагорна к нам протискивались через толпу праздно шатающихся, Гендальф и Леголас. Я внутренне съёжилась в комочек. Право, как школьница, что краснеет перед своим кумиром. А я своего — боялась. Боялась, что он приблизится ещё на метр. Матом тебя прошу, отойди! Но эльф назло стоял как вкопанный на расстоянии вытянутой руки, распространяя вокруг себя сладковато-свежий растительный аромат. Мне стало любопытно происхождение этого запаха. Фродо пах выпечкой и дубом, Антон – травой и сыромятной кожей, какого рода запах исходящий от эльфа я так и не догадалась. Что-то было в нём неуловимо знакомое, из моего давнего прошлого.

— Пин смотрел в палантир, — без прологов выдал Гендальф.

— Что? Снова? Ему мало показалось? – странник негодовал.

— Заглянувший в око Саурона однажды, будет в его власти до смерти, — вклинился эльф.

«До чьей смерти?» — захотелось уточнить мне.

— Он видел Минас-Тирит, — пояснил волшебник.

— Минас-Тирит? Зло уже в Гондоре? – ужаснулся Арагорн.

— У Саурона другие намерения. Как только хоббит придёт в себя, соберём причастных, пришло время поведать вам наши планы, — волшебник обратил ко мне серые очи, – друга своего прихвати, пригодится. Ешьте, пейте, ни к чему шум поднимать.

Я кивнула, мол, поняла, и решила, что пора линять отсюда. Сделала всем ручкой и срочненько намылила лыжи на выход. Самое время смыться, Света, и побыстрей, побыстрей, — старайся на него не смотреть.

Остановиться смогла ощутив себя в относительной безопасности. Я окинула взором помещение где находилась. Дверь слева вроде моя. Возле двери напротив валялась маленькая фляжка. По-моему, я даже знаю чья. Подняла ценную вещицу и приоткрыла дверь, одновременно корректно постучав, вдруг он не один? Антошка спал один, по – детски свесив руку с кровати на пол. Во сне он бормотал что-то неразборчивое и хмурил брови. Мои губы задела грустная улыбка. Что ты натворил, дружище? Могу ли я помочь тебе? Покрывало сползло, я накрыла им спину парня. Некоторое время стояла, наблюдая за ним спящим, затем запустила руку в его волосы развязала черную ленточку стягивающую отросшие до лопаток пряди. В нашем прошлом мире, его волосы едва доставали до плеч. В прошлом… Подумать только, я занесла наш мир в список давно ушедшего и утерянного! Почти не осталось надежды на возвращение домой.

Я матерински потрепала его шевелюру, положила ленточку на сундук у кровати и тихо покинула комнату, притворив дверь.

На рассвете, заспанные, голодные люди (и прочие существа), недовольно спорили в ожидании Гендальфа о возможностях победы в этой борьбе с Тёмным Властелином.

Леголас тоже был здесь, но на меня он больше не смотрел.

Вошедший Гендальф волочил за собой запуганного Пина. Он обвёл суровым взором собравшихся и в холле наступило затишье.

— Нам удалось глазами Перегрина Тука подсмотреть мысли Саурона. Он боится нашего объединения. Он сравняет Минас-Тирит с землей, но не допустит возвращения короля людей на трон.

— Какого короля? – ляпнул Гимли, но Леголас легонько ткнул его в локтем в бок, красноречивым кивком указав на странника. Неужели эти двое сдружились?

— Саурон теперь знает где мы? – спросил Теоден.

— Нет. Тук — недотепа, но недотепа честный, он ничего врагу не выдал. Саурон и не догадывается где сейчас Кольцо.

— И тьма воцарилась и правила миром, — зловещим шёпотом наклонившись к моему плечу сзади прошептал Антон. Он отчаянно зевал, выказывая нестерпимую скуку.

Я притворно закатила глаза.

— Гондор надо предупредить, – заметил Арагорн.

— Предупредят, — успокоил его Гендальф. – Ты войдёшь в Минас-Тирит с юга, перехватите чёрные корабли. Паутина Саурона раскинулась по всему Средиземью. Многих он собрал и многие земли и народы в его власти.

— Саурон силён, ему по силам изгнать эльфов из Средиземья! – вставил Леголас. – Где вы будете искать воинов? Эльфы и люди больше не будут воевать вместе. Наши корабли давно отплывают за море.

Странник помрачнел. Он знал — Арвен должна отплыть на одном из них.

— Если хотим победить, нам нужно сражаться сообща, — невозмутимо продолжал Гендальф, неспешно прохаживаясь по комнате. — Когда Саурон нападёт на Минас-Тирит, он нападёт с двух сторон. Со стороны моря их остановишь ты, Арагорн. С восточной стороны он бросит основные из заготовленных сил, но там буду я с войском. Отстоим Гондор!

— Коим образом, позволь спросить? Чем мне останавливать корабли с наёмниками и пиратами? Голыми руками? – перебил его странник.

— Помнишь легенду о Тропе мертвецов?

— Всего лишь легенда! – возмутился Арагорн.

— На досуге я тебе её получше изложу. К тому же у тебя будет провожатый, ни понаслышке знакомый с Мраком Преисподней.

Да? Как интересно! И кто же? Гендальф сменил курс в мою сторону. Рука друга сползла с моего плеча. Как медленно до меня доходит. Та-а-а-а-ак. Вопреки всем ожиданиям Антон словно в рот воды набрал. От лица его отхлынула кровь, и у меня создалось впечатление, что он прикидывал в какую сторону ему лучше бежать. Всё, красавчик, не надейся отвертеться, все сведения из тебя вытяну и по ниточке распутаю, с живого не слезу!

Маг дождался короткого кивка и продолжил:

— Не изволь беспокоиться, у тебя будет войско для сражения на море. Важней сейчас Гондору заручиться поддержкой Рохана.

На лице короля Теодена отразилась та неприязнь, на какую он только был способен.

— Зачем нам помогать правителю, не разу о нас не вспомнившему? Не пришедшему нам на подмогу? И с чего ты решил, что хоббиты живы? Их ведь могли убить и Саурону осталось всего-то найти кольцо!

— Я знаю одного маленького человечка, который растолкует тебе причину, — тёплый взгляд в мою сторону.

Незаслуженное доверие всегда вызывало смущение, я покраснела и ответила той же теплотой в улыбке.

— Фродо жив. Покамест жив. Он надеется на нашу помощь.

По залу прокатился одобрительный шепоток. Волшебник удовлетворённо огладил бороду большим и указательным пальцами.

— А с хоббитом что будешь делать? – полюбопытствовал Странник.

— С собой возьму, в Гондор, — милостиво решил маг.

Пин аж подрос от гордости. Ну-ну, флаг тебе в руки и барабан на шею, беги вперёд поезда.

Напоследок, удостоверившись, что ни у кого больше сомнений в дальнейшем плане нет, маг опустил занавес и распустил всех восвояси.

Антон лавировал в толпе как мог, пытаясь от меня оторваться. Я прочно села на кильватер и не отставала от него дальше, чем на пять шагов. Меня отвлёк Пин, он дёргал за рукав, тащась за мной нелегким грузом пока я не остановилась.

— Фродо взаправду жив? – спросил он, невинно хлопая ресницами.

— Жив. Пиппин, я занята, — нетерпеливо пробормотала я оглядываясь. Антона и след простыл.

Хоббит виновато понурился. Я ласково пригладила его кудри, ну как на такого мальца сердиться? Размышляя о том, что мой товарищ по несчастью не скоро появится, я поплелась перекусить чего-нибудь, и помыться. Нет, сначала помыться.

Глава 4.

Я тоже физику не люблю, перестал её любить

ещё в восьмом классе, когда мне сказали, что

если я обойду с мешком картошки на плече вокруг

школы пять раз, то совершенная мною работа будет равна нулю…

© Препод по матану.

Допустим, мне удастся убедить Теодена выступить за Минас-Тирит. И что? Много ли мы изменили? Можно вылезти из кожи вон, но победа не приблизится ни на день. Пока Фродо не расплавит Кольцо. Мы можем лишь сдерживать Саурона. Не дать ему захватить власть раньше времени, не дать ему найти кольцо пока его несёт хоббит. Делать, что просят? Я не волшебник, могу видеть и слышать магию, ощущать её тепло, но не могу ею пользоваться. Что ж нам остаётся? Отработать слаженную программу. Хорошо сыграть отведённую роль. Сколько нас таких, шестерёнок в громадной машине войны? Не так давно я ведь не считала происходящее реальностью. Печально.

Я полила на голову смывая мыльную пену. С водой уходили страх и грусть. Сомнения прочь. Сдюжу. Шестерёнки должны вращаться чтобы механизм находился в движении.

В дверь вежливо постучали. Черт!!! Первым моим порывом было выскочить из деревяшки и одеться, хотя бы в простыню. Не орать же на весь коридор как в поезде – «Занято!» Проворно я выпрыгнула из воды, безмерно гордясь собой потянулась за тканью. И в ту же секунду с оглушительным грохотом распласталась на скользком полу. Кто бы не вошёл сейчас, пред ним предстал бы редкой красоты кадр! Тщетные попытки встать с моей стороны одна за другой терпели неудачу. Правильно: попробуйте плеснуть мыльной воды на доски и постоять на них. Я готова была провалиться от стыда под землю.

— Светильник, ты в порядке? Помощь не нужна?

Голос Антона. Я смачно выругалась. За дверью послышался негромкий смех.

— Я вхожу.

Я надеялась успеть схватить что-нибудь прикрыться. Не судьба. Антон приоткрыл дверь. Не глядя на меня он наклонился, постелил простыню на пол, поднял за плечи и поставил на ткань. Стянул с полки рубашку и накинул на мою спину.

— Ничего не ушибла?

Я отрицательно завертела головой просовывая в рукава руки. Так как есть, в одной рубахе по колено, с остатками одежды под мышкой мы пробирались до комнаты. На моей кровати лежал чехол для лука и колчан со стрелами.

— Заглянул прежде сюда, — ответил Антошка на мой вопрошающий взгляд. – Я обещал научить тебя им пользоваться. Заодно проверю твои таланты владеть оружием класса «иное».

— Сначала мы поговорим, — я застёгивала ремень на штанах, парень тактично не поворачивал головы. — Антон, какое отношение ты имеешь к усопшим?

Антон молча расчехлял лук.

— Антоша! – меня начинала бесить его скрытность.

Парень любовно погладил оружие.

— Давай так, Светильник: достанешь меня хоть раз — я карты раскрою. И мне проще, и у тебя стимул будет. Мы не только луком займемся, я взял обязательство подготовить тебя и выполню его. Так что все вопросы задашь позже. Договорились?

— Лады!

— Так пошли!

Хорошо, что я не успела позавтракать, судя по солнцу было часов семь утра. Предчувствую, завтрак достался бы земле. Антон завёл меня на тренировочную армейскую площадку. Землю покрывал нетолстый слой песка. По периметру были симметрично расставлены чучела, мишени и столбы, на заборе прибиты стенды с оружием. Антошка скинул пониженку, бросив подле себя на песок снаряжение. В руке остался короткий меч. Я гордо выпрямилась, сжала в ладони рукоять своего серебряного клинка.

— У нас что-то около трех недель, а потом будем в любой момент ждать сигнала. Не в курсе твоего уровня — не видел, но помню ты рассказывала про брата.

Я передёрнула плечами.

— И не увидишь. Потому, что ничего нормально не умею.

Антон скептически изогнул бровь, отбросил меч и взял со стойки деревянный муляж. Побоялся ранить. Не понравилось мне это.

— Сгруппируйся, будет больно, — посоветовал он. — Попробуй сделать выпад.

Я замахнулась в его сторону. Из всего, что произошло дальше, я запомнила толчок под рёбра и как поднималась с колен.

— Всё сложнее, чем я думал, но небезнадёжно, — подвёл оценочный итог мой друг.

— Удобно пользоваться приёмом, которым владеешь в совершенстве, — я была слегка обижена подобным применением силы. — У каждого есть свои примочки, даже у меня.

Антон не смутился.

— Показывай свою.

— Нападай, — предложила я.

Антон нарочито медля подался вперед, я поднырнула под руку и прислонила лезвие к его затылку сзади.

— Не дурствено, — он криво ухмыльнулся, — чересчур медлительно. Попробуй так быстро, как можешь. Давай!

Я попробовала. Через секунду поднимаясь с песка, отплёвывалась и гневно сверкая очами на друга.

— Не честно, ты знал!

— Хочешь так научиться?

Я утвердительно закивала.

— Тогда нам предстоит нелёгкая работёнка.

Времени у нас оказалось больше, чем мы предполагали. Почти четыре недели, встречаясь на тренировочной площадке до рассвета, мы тренировались до упаду. Ни разу мне ещё не удалось зацепить его. Я практически ни с кем не виделась. У меня не было времени общаться с окружающими, нормально поесть и поспать, впрочем, последнее не особенно беспокоило. К тому же Антон был неплохим учителем. На каждой тренировке я задавалась вопросом: где он научился так двигаться?

— Учись видеть следующее движение противника. Урук-кхай — ни тупые животные, ни орки, каких ты знаешь. Будь умнее, когда столкнёшься с ними снова. Ты неплохо умеешь уходить от удара, но недостаточно скоро. Нападать ты не умеешь абсолютно — придётся учить. Из лука ты не стреляешь…

Мда-а-а-а… Лук я смогла натянуть далеко не с первого раза.

— Сразу бери стрелу, как ты собираешься делать это отдельно?

Я стушевалась. Рука ощупывала спину. Ни одна из стрел не хотела попадать в пальцы, предательски падая на песок. Антон зашёл сзади, положил свои ладони на мои. Спиной я ощутила жар его тела. В этом жесте не было ничего, что могло бы взволновать кровь, тронуть во мне женщину. Движения Антона мягки, в них нежность, но нежность братская, оберегающая, сострадательная, ни следа мужского желания.

— Это должно быть отработанно у тебя до автоматизма: рукой без стрелы тетиву не натягиваешь, так и запиши на лбу. Смотри. Лук был сделан из живого дерева и он такой же живой как ты, — он провёл моей ладонью по плечам лука. — Стрела умеет петь. Нужно её услышать. Некоторые воспеватели считали лук легкомысленным оружием. Какой героизм без ближнего боя? На практике он оказывался одним из самых смертоносных орудий. Одна стрела — и противник повержен. В зависимости от расстояния и наконечника стрелы она может пробить любой щит и броню. У орков обычно тяжёлые боевые стрелы с коваными наконечниками, ни о какой прицельной стрельбе на дистанцию дольше пятидесяти метров здесь не может быть и речи. Твоя позиция втрое выигрышна.

— Эльфийский лук, – поняла я.

— Верно, — похвалил друг. — Стрелу на сердцевину, — он приладил стрелу, проследил чтоб мои пальцы заняли законное положение. — Используй всю силу чтобы натянуть тетиву. Тяжеловато, но со временем и тренировками она будет увеличиваться. В скольких метрах мишень?

— Сто? – брякнула я навскидку.

— Правильно. Можешь сказать какова скорость и направление ветра?

— Не задавай глупых вопросов!

— Чем сильней ветер, тем больше сил тебе понадобиться, чтобы послать стрелу на то же расстояние, — терпеливо объяснял Антон. – Направление корректируется по ветру. От ветра зависит вероятность твоего попадания в цель. Ветер – твой союзник и противник, его нельзя игнорировать. Такая глупость будет стоить тебе дырки в голове.

Угу, чья бы корова мычала!

— Теперь мишень: всегда бери чуть выше намеченной цели. Стрела в полёте имеет не прямую траекторию. Для особо одаренных, чьи родители физики — она летит по параболе. Заметила, как я прицелился? Позже приноровишься. Отпускай.

Мы отпустили тетиву. Точно в яблочко со ста метров!

Последующие разы мне пришлось стрелять одной. С неделю я тупо посылала стрелы «в молоко». На второй неделе начала приспосабливаться. Скорость моей реакции росла день ото дня. Благодаря только усилиям друга, — он с меня живой не слазил не добиваясь чего хотел.

— Чего ты косИшь? Бей прямо. Рука вперёд и прямо, — Антон, похоже, имел безграничный запас терпения, он не уставал понукать меня и показывать как верно.

— Ты должна попадать куда метила. Применяй всю мощь к удару, враги больше, сильнее и крепче тебя. Но ни быстрей. Слабеньким напролом ударом ничего не добьешься. Так что не жалей сил. Куда опять пошла рука? У стенки поставлю. И заставлю как новичка по стеночке ровненько отрабатывать прямой удар. Вот! Можешь, когда хочешь.

Так по сто, двести раз подряд. Он мучил меня до полусмерти, а далее, когда я уже не могла стоять на ногах — пробовал на спарринг. Исход поединков был одинаковым: вытряхивающая изо рта, носа, глаз, волос и ушей песок побеждённая девушка и довольно ухмыляющийся парень. Я уж отчаялась когда-нибудь его задеть.

К концу третьей недели со дня, отъезда Гендальф с хоббитом, у меня намного улучшилась ловкость, сила. Округлились и стали заметны мускулы на руках и ногах. Я созерцала себя в зеркале и чувствовала как на лицо наползает глупая улыбка: надо же, не знала что у меня есть ягодицы! Лицо порозовело. Даром что проклятое Предназначение не оставляло ни на секунду, но перемены во внешности радовали.

— Сегодня ты быстрее, – шла четвертая неделя, мы ждали вестей от Гендальфа в любой момент.

Антон впервые не ворчал на тренировке. Погоняв меня до полудня, он разминался с тяжелым двуручником, пока не решил начать спарринг.

— Всё время я щадил тебя, — Антон выудил из своего снаряжения небольшой стальной (!!!) клинок. – Теперь не буду, — Сегодня ты можешь лишиться любой части своего тела, или сделать аналогичное со мной. Выбирай.

Он не предупреждая налетел на меня с оружием.

Я тут чуть ёжика не родила! Откатилась в сторону нервно разгребая в кучке одежды эльфийский нож. Антон был уже поблизости. Он не шутит? Следующий удар я встретила лезвием на вытянутой руке. В Тоху как демон вселился: он нанёс восемь ударов кряду, я ловко увернулась от каждого из них, прячась за столбом, вокруг которого мы вертелись.

— Пинка дать, для скорости? — прошипел парень, меч описал окружность около его кисти. Тоже мне, Маклауд!

Чёрт! Может, согласиться на мизинчик, там?..

Очередной раз оказавшись на песке я решила пойти ва-банк, подпустив его ближе просто сдвинулась чуть вправо использовав против парня его же ньютоны. Возможны два варианта: мне удается уйти от удара и я выигрываю, в противном случае – даже не знаю, чего ему захочется мне отрезать. На песке теперь лежали двое, с одним преимуществом: я держала нож у его шеи.

— Только не забирай самое дорогое, — пробормотал Антон в песок, боясь пошевелиться.

Я силилась понять шутит он или всерьёз?

— Повернись, — наигранно приказала я.

Антон развернулся. Улыбкой продемонстрировал своё стоматологическое производство.

— Понравилось, котёночек?

Позёр, он и не думал пугаться.

Я захватила двумя пальчиками прядь его волос у виска, притянула к себе, Антон подался вперёд за моей рукой. Я отсекла локон. Он сграбастал мою голову одной рукой, прижал к своей груди, а другой ладонью ласково взлохматил мою макушку.

— Ах, Светильник, молодца!

Я гордо осклабилась. Достала! Антон расхаживал по песку собирая наши вещи.

— Харэ сидеть на попе и лыбиться. Пошли, перекусим, твою победу надо отметить, — бросил он мне направляясь к выходу.

Я вскочила и догнала Антошку, мы шли смеясь, попеременно толкая друг друга. Я думала, что наверное, сейчас я счастлива. Досадная ошибка.

Глава 5.

«Если снег идет за окошком значит, наступила зима.

Если в лоб ударили грабли – значит наступила сама».

Псевдо-Алсу.

В харчевне, хозяин принял заказ, а симпатичная девчонка принесла нам по пинте эля, куску сыра и вяленого мяса.

— Антоха, не томи.

Антон отхлебнул из кружки, он не пил со дня, как начал меня тренировать. Поколебался, будто что-то тщательно взвешивал и выдал:

— Светка, я расскажу, конечно, но после этого я не буду твоим другом.

Та-а-а-а-а-а-ак. Нормальное заявленьице, да?

— Продолжай, — просто сказала я.

— Хочу попросить тебя перед тем как ты всё узнаешь об одной просьбе.

Начинается…

— Я вся внимание.

— Поговори с ним, после нашего разговора. Пойди и поговори. Я не прошу о невозможном, просто выслушай.

— С какого перепугу? – взъерепенилась я.

— Узнаешь, когда расскажу. Идёт?

Заинтриговал.

— Идёт, — нетвёрдо выдохнула я. Пусть говорит. Там видно будет.

Антошка тоскливо глянул на кружку с элем и начал повесть.

— В общем я тебя хотел из-под декораций вытащить и попал в этот мир. Нашли меня эльфы. Не убили из чистого пацифизма. Приютили, накормили, даже учиться у них разрешили. Остался я, значит, там жить. Долго в себя не мог прийти. Всё в новинку, всё странное. Где ты – не знаю. Что делать – и подавно. Так и болтался бы. И тогда мне помогла одна девчонка. Вернее, я думал, что девчонка. Наивный был, что твой валенок. Она встретила меня в лесу, куда я ходил медитировать после занятий. Называла себя – Лориль*. Сначала мы просто разговаривали. Затем она начала объяснять устройство течения магии в Средиземье. Я начал постигать много нового для себя. Вовлёкся в процесс и нечего вокруг не замечал. Встречались мы почему-то украдкой. Дурак, я не понимал. До меня не доходило, откуда она знала такие вещи и смогла объяснить тонкости перехода меж пространствами. Для меня она нашла корабль, «надёжных» спутников. Никому не сообщив, мы сбежали и отправились на твои поиски. Вот, значит, так. Кругом море. Сначала время шло спокойно. Но я долго был без женщин и вскоре начал замечать, что она по-особому ко мне относится. Стесняется разговаривать, чего раньше за ней не водилось. Ошивается рядом, всякий раз, когда нужна помощь. Я попытался выяснить… ну, и… Тебе подробно объяснять, что произошло?

— Изволь, — я отсалютовала ему кружкой.

— Недолго думая, я соблазнил её. В общем, ты мою природу знаешь.

Я хмыкнула. Не ново. Что такого-то? Откуда горечь в словах?

— Сразу после того, как мы переспали, я узнал, что она не человек, а вроде бы фейри — божественное существо. Большой грех — прикасаться к ним. Наказание за этот грех – вечный мрак – как сказала моя команда. Я должен был поплатиться. Короче, моя развязность в первый раз не довела до добра. Рано или поздно наша связь открылась бы.

Я удивленно хлопала глазами на друга.

— Ещё не всё. Дальше выяснилось, что она меня любила. Когда пришла пора платить по счетам, я как позорный пёс скрылся, а она заняла моё место в Преисподней. Спасла мою задницу. Удивлена? Думаешь, я побежал её выручать? Нетушки. Во мне ничегошеньки не шелохнулось. Когда команда узнала, что произошло, меня нашли. Я заявил, что пожалел её и совсем не любил. Сам не понимаю, что на меня тогда нашло, ну, не знаю! Не пошёл я её вытаскивать и сейчас не пойду!

Я не ела и не пила внимая речам Антона.

— Но и ЭТО ещё не всё! – тоном заправского коммивояжёра продолжил он. – Эльфы в команде решили мне отомстить. Они объединились и низвергли меня туда, где мне было самое место. Они положили свои жизни в надежде на то, что их богиня вернётся. Знаешь, что я сделал? Пожалел их? Исправил ошибку и спас Иль? Нет, я и не собирался искать её. Пробыв там пять лет я сбежал. Потратил остатки сил на свободу, как я тогда думал. Понадобилось немало времени организовать побег, но на грани возможностей я смог. Не могу сказать тебе каким путём – прости. К эльфам не сунулся, догадывался, что они меня не простят, узнав о моём проступке. Спрятался в лесу у древов. Кои на удивление тепло меня приняли. Здесь я надеялся найти покой. Но если бы ты знала, через что я прошёл, чтобы сбежать… Так страстно искомая мной свобода не принесла счастья. В итоге я понял, что за ошибку совершил. Но покаяние не помогло. Я проклят. Ничто не принесёт мне успокоения. Я предал и погубил ту, что любила меня и пожертвовала ради меня своей жизнью. Погубил нашу команду. Такие грехи не прощаются. Неважно, что я на самом деле чувствовал, ничто не оправдывает моего поступка.

Антон стукнул кулаком по столу. Я подскочила.

— На совете Гендальф дал мне великую возможность выплатить часть моего долга. После собрания я сразу пошёл поговорить, с кем пойду Тропой мертвецов. Всё честно им обсказал. На мой страх, риск и отчаянье, они не прогневались, а удивились. Арагорн ничего не слыхал про эту богиню, хоть и прожил практически всю жизнь среди эльфов. Леголас одинаково ничего не знал, но его заинтересовала моя история и он дал слово разобраться взамен на моё слово позаботиться о тебе. Да, он не такой, как ты думаешь. У меня появился шанс. Светка, я дам им столько времени, сколько смогу. Я пойду первым и займу на себя призраков. Человек, которого ты видишь, подлец и предатель. Но я больше никого не предам потому, что я не вернусь.

Что-то вертелось в голове, проскользнувшее в его словах, сомнения, что я не могла оформить.

— Антон…

— Подожди. Доешь, прошу. Не уходи сейчас. Дай хоть немного посмотреть на тебя.

— Не собиралась я уходить, — торопливо сказала я.

Настала очередь Антошки удивлённо пялиться на меня.

— Я хочу сказать, что-то в твоей истории не срастается. Не знаю почему ты так поступил, но точно могу сказать — не из вредности, — пояснила я.

В глазах Антона светилась благодарность.

— Антошка, ты мне расскажешь про магию? Ты её использовал?

— Нет, Светка, тебе не расскажу. Знание – не только сила, знание – смертельная опасность.

Девчушка принесла по второй кружке. Парень пододвинул мне одну.

— Пей. Тебе понадобится, не будешь напрягаться при разговоре с ним.

— О чём нам разглагольствовать? — запротестовала я.

— Послушай, Леголас — неплохой парень, я-то знаю, он точно не предаст тебя. Просто для него долг и честь превыше личных желаний. Подумай хорошенько, что ты будешь делать, если мы не вернёмся домой? Он попросил подготовить тебя, потому, что его может не быть с тобой при сражении в Гондоре. Эльф о тебе заботится, что бы ты не думала. А то, что он не бегает за тобой с цветами, так это воспитание его папаши сказывается. В ежовых рукавицах держал. Бил и плакать не давал.

О-о-очень сомневалась. Однако сейчас мне было море по колено. Очевидно, действие алкоголя на мой скелет. Ой, пардон, не скелет, у меня уже кой-какие формочки появились!

— Улыбаешься? Отлично! Пошли, пока тёплая.

Дёрнул меня за руку, поднимая из-за стола. Остановить его, как «Паниковского» было нереально. Я поднялась со стула и кривовато заковыляла между столов. Друг, всё-таки друг, не смотря ни на что; прыснул со смеху, подхватил меня за талию и вывел наружу.

Мы уставились на дубовую дверь с кованными набитыми узорами.

Антон взял меня за плечи, заглянул в лицо.

— Готова?

Я рьяно замотала головой по сторонам. Нет-нет-нет! Ни за что!

— Ничего, — ухмыльнулся он. — Я за дверью — не бойся. Глубокий вдох. Пошла!

Парень открыл дверь и с силой втолкнул меня внутрь.

Я споткнулась на пороге с трудом удержав равновесие подняла голову. Картина писанная маслом: эльф и что-то легкодоступное, судя по полураздетому виду, обжимались у кровати. Завидев меня оба замерли, как будто нажали стоп кадр. Я стояла не зная кинуть в них увесистым предметом или спасаться бегством. Учитывая, что из увесистого в пределах досягаемости был лишь стол и та самая кровать, я склонялась ко второму.

— ЧТО это? – насмешливо проворковала девица.

Действительно, стоит на пороге всклокоченное чучело в тренировочных штанах, рубахе, серой от песка. Трудно принять меня за кого-то человекообразного. Не дожидаясь очередных реплик я пулей вылетела из комнаты.

Первым делом наткнулась на грудь Антошки.

— Куда? А ну — назад!

— Говоришь, долг и честь превыше всего? – хрипло бросила я.

В сердцах я отвесила парню порядочную оплеуху и понеслась прочь, краем глаза заметив, как Антон ринулся в комнату.

Мне было фиолетово куда бежать, лишь бы подальше, но пришла я в свою комнату. Боль пронзила меня, скрутив пополам. Боль, которую таблетки и настои не заглушат — болела душа. Я опустилась на корточки, спрятавшись за сундуком и тихо застонала. Чёрт! Чёрт!!! Чёрт!!! Он мне ничего не обещал, не подавал ни малейшей надежды, повода на хоть малейшее чувство. Тогда, ради дьявола, почему так больно?!!! Щёки обожгло что-то горячее. Потрогав, с изумлением обнаружила слёзы на кончиках пальцев. Я не плакала в этом мире. Не плакала, когда поняла, что родителей и брата не увижу. Не плакала почти двадцать долбаных лет…

Не помню сколько просидела. Час или два.

На плечах покоились горячие мужские ладони.

— Светка?.. – позвал Антон, присаживаясь подле меня.

Эх, не вовремя ты пришёл.

— Чего? – выдавила я.

— Ты можешь допустить, что случилась недомолвка?

Лучший способ отвлечь меня – разозлить. Антон не прогадал.

— Да что ты говоришь! И как я не догадалась? – язвительно заметила я.

— Сама подумай, на кой ляд ему женщина? Самой тебе много мужчин хотелось?

— Антон…

— Ладно, Светильник, не буду. Не сейчас.

Я вздохнула.

— Мне уйти? – тихо спрашивает он.

— Если можно… останься.

Хороший всё-таки у меня друг.

С чего начинается утро нормального среднестатистического человека? С кофе. С душа, у нормальных людей. Моё утро началось с бесцеремонного стука с дверь. Стук не прерывался, пришлось не разлепляя ресниц сползти с кровати и двигаться на звук.

За дверью стоял царевич-эльф, в своей белоснежной сорочке, вышитой тонкой серебряной вязью. Полминуты я любовалась веточками с листвой которые, причудливо переплетясь, украшали рукава и воротник его туники. Затем приняла величественный вид и изрекла осипшим от бессонной ночи голосом:

— О, сами его высочество Трандуилович! Чем обязана такой чести? – бодро проговорила я, наблюдая на себе заинтересованный взгляд Леголаса.

Получилось так себе, выдавал голос, но даже под пытками не признаюсь в том как сейчас тяжело на сердце. Антошка вправе видеть мои слёзы. Он знает меня всю, Костик так не знал. Но эльф никогда ничего не увидит.

Упоминание об отце царевича повлекло следующую фразу:

— Владыка Трандуил сам изъявлял желание тебя видеть. Не изволь беспокоиться.

Вот как. Знаю я ваши игры. Умею в них играть. Актриса я, или кто? Или где?..

— Боюсь он не будет удовлетворён нашей встречей, ваше высочество.

— Именно он будет полностью удовлетворён, — царевич ни на секунду не потерял душевного равновесия. – Он одобрил бы твой настрой.

Премного благодарна, в чём я не нуждалась — так в его одобрении.

— Не сомневаюсь, ведь вы, кажется, не оправдали его ожиданий.

За спиной послышалось шевеление. Антошка поди проснулся. Леголас обратил внимание на движение в моей кровати, но не произвёл никаких эмоций. Ни смущения, ни удивления, ни гнева. Либо ему до лампочки, либо так же хорошо играет как и я. А вот, хрен тебе — живой не дамся.

— Вероятно, я не оправдал ТВОИХ ожиданий? – заметил Леголас.

— Что вы, ваше высочество, я не ожидала от вас иного.

— Очевидно, ты пытаешься сказать о том недоразумении в моей опочивальне?

Я холодно улыбнулась. Догадливый, ты мой.

— Как звали «недоразумение»? – небрежно осведомилась я.

— Не удосужился поинтересоваться.

— О да, вы были весьма заняты.

— Разумеется, я пытался выпроводить её за дверь и возобновить свои дела, — не моргнув и глазом ответил эльф, — до появления нежданной гостьи я был занят смазыванием кольчуги, если бы ты потрудилась, то заметила её на столе.

Сдаётся мне, будь на моём месте другой человек, эльф не утруждал бы себя объяснениями.

— В хорошем месте у вас дверь — возле кровати, — отвечаю, стоически прослушав его оправдание, гашу укол боли в сердце.

— Мне следовало заколоть её и нанести обиду Теодену Роханскому? Не стоило труда, думаю.

Ох, отвыкла я от интриг за четыре недели. Удостоверившись, что мне нечего более ответить, царевич безжалостно продолжил:

— Потрясающе, какие уроки способна преподать одна ночь. Ты научилась овладевать чувствами. Надеюсь, следующим ты переменишь своё мнение и уяснишь, что Предназначение не игрушка.

Тоже мне, Макаренко. Подавив желание двинуть ему в причинное место, гордо приподнимаю подбородок и произношу со всем сарказмом:

— Позвольте-ка вам выйти вон!

Мой совет не возымел за собой никаких действий. У эльфа ни один мускул нигде не шевельнулся.

— Благоразумие – основа доблести. Со временем, ты научишься вести себя должным образом, — наставительным тоном подбодрил царевич. – Пришла пора взрослеть, не находишь? Смею заметить, вне пределов Лихолесья, тебе дозволено обращаться ко мне без обозначения титулов и ранга, – легкая усмешка.

На «ты»? Легко!

— Ты глупец, — быстро соглашаюсь я.

Губы царевича сжались и побелели, кисти превратились в кулаки. Еще бы, — он проявил неслыханное благородство, а я ответила «черной неблагодарностью»! За разговором мы почти вплотную придвинулись друг к другу и теперь между нами разве что искры не сверкали от напряжения и ярости.

— Полегче, ребятки, — Антон предостерегающе протиснул руку между нами и мягко сместил меня на ярд в сторону, противоположную от собеседника.

Как он подобрался, что я не слышала?

– Я разведал, что ты просил, — оповестил Леголас.

*Loril – Дарующая мечту (пер. синдарин).