Начало

Луна

Часть первая

«Отступник»

Пролог

Полторы тысячи лет назад…

Подводный мир полон тайн и неизведанных глубин. Под толщей океанской воды на песчаном дне находилась большая каменная плита, закрывающая вход в темницу. Алые буквы, казалось, горели даже в воде.

Недалеко от плиты на красном камне стоял рыжий мужчина в оборванной красной одежде, некогда являющейся броней. Обломки черного меча он крепко сжимал дрожащей рукой в перчатке. С черного лезвия неторопливо смывалась алая кровь, распространяясь по соленой воде шлейфом.

Оранжевые глаза мужчины внимательно и устало смотрели на плиту. Он это сделал — заточил врага в темницу, но убить его так и не сумел. Опасность лишь запечатана в темноте глубин океана, но не побеждена. Мужчина продолжал слышать тихий шепот врага.

— Ареск! — позвал другой мужчина, приземлившийся рядом с рыжим Ареской и вставший на одно колено. — У меня дурные новости!

— Говори, Зенс.

— Наш мир закрыт, все порталы перекрыты.

Ареск усмехнулся и громко расхохотался. Когда первые признаки истерики исчезли, он повернулся к Зенсу всем корпусом и спросил:

— Сатанхи разрешилась от бремени?

Зенс поднялся с колен.

— Да, она родила сына, — ответил он.

— Хорошо. У нас есть много времени, чтобы подумать. И однажды, мы сумеем вновь открыть портал, а его, — Ареск указал обломком меча на плиту, — уничтожить раз и навсегда. Он больше никогда не будет нам мешать. Арийн! Ты слышишь меня?! — крикнул он в сторону плиты. — Я найду и убью всех твоих потомков, а ты будешь сидеть здесь в темнице, неспособный им помочь! Запомни мои слова, Арийн! Ты никогда не сможешь выбраться отсюда, и вечно будешь мучиться в темноте и холоде морских глубин! Отныне, здесь твоя могила!

— Твоя погибель, Ареск, придет с рождением любимого внука, и плоть от крови твоей поразит огненное сердце, — был тихий ответ.

Зенс нахмурился, он снова упал на одно колено.

— Ему нельзя верить! Он лжет! Я верен тебе, отец! — с запалом проговорил мужчина.

— Они никогда не лгут и скрывают истинный смысл в загадках. Кроме тебя у меня есть еще один сын, — проговорил на удивление спокойно Ареск. — Сегодня у тебя, Зенс, родился брат и имя ему Дэрк. Запомни сегодняшний день, Зенс. Он войдет в историю этого жалкого мира, потому что сегодня появился самый яростный и губительный бог — бог войны. Сын мой, он будет вести армию смертных и захватит власть над этим миром, и даже самые непокорные народы склонят перед нами голову, а не покорившихся будет ждать смерть.

— А как же предсказание Арийна?

— Сегодня я создам закон. И мои детям не следует его забывать, если они не хотят увидеть мой гнев во всей красе.

— Да, отец.

— Идем, нам здесь делать больше нечего. Нужно поприветствовать бога войны.

Вдвоем мужчины исчезли, а из темницы по-прежнему звучал тихий голос пленника.

Глава 1

Настоящее время…

Обычный школьный урок, казалось бы, в обычной человеческой школе. Класс полон старшеклассниками пятнадцати-шестнадцати лет, которым оставалась всего два года до выпуска. У прозрачной доски стояла полная учительница лет сорока в просторной легкой цветастой одежде. Она с вдохновением рассказывала материал, совершенно не замечая скучающие лица учеников. Ее никто не слушал, каждый был занят своими делами.

За последней партой возле окна сидело три девушки. Две из них похожие как близняшки хихикали и рисовали на вырванном из тетрадки листике карикатуры, строили глазки симпатичным мальчикам, то и дело поворачивающих к ним головы. Третья же задумчиво смотрела в открытое волнистое окно на цветущие деревья школьного сада. Девушку думала о чем-то приятном и взгляд ее «светился» не прикрытой радостью.

Третья школьница отличалась от подружек. Красивая платиновая блондинка с большими голубыми глазами, «кошачьим» типом лица. Стройная и гибкая семнадцатилетняя девушка. Умница, отличница.

Легкий ветер перевернул пару страниц школьной тетрадки с аккуратным типично женским почерком на белых страницах. Время, казалось, замедлилось и отсчитывало минуты назад. Не слушать учительницу хотелось, а смотреть в открытое окно и думать о нем. Он стал ее мечтой, ее луной, ее жизнью и судьбой. Все мысли занимал только он один.

Приятные воспоминания об его нежных прикосновениях тревожили молодую душу. Все внутри переворачивалось от ожидания. Просто заглянуть в его глаза уже счастье.

— Греса, ты меня слышишь? — отвлек от раздумий оклик подруги.

— А? — обернулась девушка на голос одноклассницы.

— Греса, ты опять замечталась? — возмутилась подружка. — О чем ты, вообще, думаешь?

— О моей луне, — не задумываясь, ответила девушка и лишь тогда пожалела о том, что сказала.

— Ты совсем с ума сошла, зачем тебе луна? — скривилась приятельница. — Лучше пошли сегодня на диско, повеселимся, оттянемся.

— Нет, я должна быть сегодня дома.

Как раз вовремя прозвенел последний звонок, и старшеклассники соскочили с насиженных мест, едва записав домашнее задание.

Греса не торопилась. Она любила потянуть время и насладиться томительными минутами ожидания. Девушка знала, он будет ее ждать…

Их мир назывался в честь древнего божества Ареска. Средний закрытый человеческий мир [1], отдаленный от всех остальных и незнающих законов открытых миров [2]. От остальных цивилизаций их отделяла слишком большое пространство, тем более, их закрыли более полторы тысячи лет назад. Правительство до сих пор пыталось привести в действие старые порталы, но их попытки так и не увенчались успехом.

Греса не любила возвращаться домой и убегала при первой же возможности. Дом казался ей чужим. Нигде так же сильно девушка не ощущала ноющую тоску, как в четырех стенах родного здания. Мать практически не появлялась дома. Мама Гресы, Герда — красивая женщина тридцати пяти лет, блондинка, ведущая разгульную жизнь. Ее царство — кабаки и рестораны, где полно желающих ее богатых мужчин. После смерти бабушки, растившей девочку, пока Герда предавалась любовным утехам, Греса была предоставлена самой себе. Бабушка — самый дорогой и любимый человек умерла больше года назад. С ее смертью пришла тоска и боль, привычный мир рухнул навсегда.

Девушка хорошо помнила тот день их первой встречи. Греса стояла без защиты под дождем в серой одежде (цвет траура) и смотрела, как сгорал единственный родной человек в беспощадном огне и дождь ему не был помехой. И тогда… появился он.

Греса никогда не забудет его глаза, насыщенно-апельсинового цвета. Ей еще показалось, что он носит линзы, чтобы уподобиться древнему божеству Ареску. По легенде именно у него радужка цвета апельсиновой корки. Среди молодежи, поклоняющейся покровителю телесной любви, довольно модный цвет.

Греса не любила поклонников Ареска, считала их развратниками и тиранами, поэтому поспешила отвернуться от странного пепельноволосого парня.

— Вам холодно? — услышала девушка приятный мужской голос. Дыхание на миг замерло, а сердце едва не выскочило из груди.

Греса резко развернулась. Он стоял рядом с ней, весь в красном под прозрачным зонтиком. И даже, несмотря на защиту, его пепельные волосы покрывали капельки воды. Уголки тонких алых губ были приподняты в улыбке. Миндалевидные апельсиновые глаза полны насмешки. Лицо… в общем, оно вызвало массу впечатлений и каждая черточка индивидуальна, от курносого носа до острого подбородка. А еще… от него «веяло» опасностью.

Гресе стало страшно, хотелось убежать от незнакомца и спрятаться, чтобы не нашел, но она никак не могла отвести взгляд от его прекрасных апельсиновых глаз. Они завораживали, дурманили разум и приносили смуту в душу.

— Вам холодно? — повторил он, продолжая улыбаться. — Вы вся дрожите.

— Я… не знаю, — глухо ответила девушка и вновь посмотрела на огонь. На ее плечи опустился красный плащ.

— Не могу смотреть, как вы мерзните, давайте я вас провожу. Все разошлись, и на улице становится неспокойно, уже темнеет. Я бы не хотел, чтобы вы попали в беду.

— Нет, спасибо… я дойду сама.

— Умер близкий вам человек?

— Моя бабушка, — не стала больше распространяться Греса и зашлепала промокшими чешками прочь. О плаще, накинутом на плечи, она вспомнила только, когда оказалась под защитой крыши в миг опустевшего и ставшего чужим дома.

То была их первая встреча, и она не стала последней…

Девушка обожала лето, когда разноцветные цветы ее мира распускались и дарили окружающим прекрасные ароматы. Да, она любила летнее время.

Ее дорога пролегала через старинный парк. Даже на деревьях распустились бутоны нежных цветов. Греса не удержалась, сорвала один из цветков и заложила его за ухо. Ее любимые цветы, Мерилин, что означало луна.

Как и раньше она не заметила, каким образом произошло перемещение. Но внезапно «картинка» парка сменилась. Девушка оказалась в серебристой пещере с огромными зеркалами и множеством покрытых коркой льда бассейнов с водой. На земле росла трава и цвели Мерилин.

Он стоял возле серебряного зеркала, спиной к девушке. Как всегда в красном костюме, в алых сапогах со шнуровок до самого колена.

— Мерилин! — позвала школьница, и когда он развернулся, кинулась ему на шею. — Я не могла дождаться конца уроков!

Парень молчал и, прикрыв пушистыми черными ресницами апельсиновые глаза, вдыхал аромат волос любимой. Он ее ждал и готов был ждать еще больше. Она всегда приходила, главное быть терпеливым. Алые губы встретились с карминовыми и молодых закружил водоворот страсти. Белое школьное платье отброшено в сторону, шелковистые волосы девушки рассыпались по траве.

— Мерилин, — прошептала она, обнимая его, — моя луна…

***

После ухода Гресы парень сидел на полу и как кот мурлыча, терся лицом об свои руки, касавшихся тела девушки. На них остался восхитительный аромат ее волос. Именно за этим занятием его застал старший брат, Зенс. Он вошел очень тихо, так как умел только он из всей семьи. Апельсиновые глаза смотрели на младшего с укоризной.

— Ты совсем разума лишился, Дэрк, — произнес мужчина, подходя ближе и садясь на камень недалеко от фигуры брата.

— Я не могу насладиться ею, она как вино и я опьянен ею, — прошептал юноша отстраненно.

— Опьянен, видите ли, он, — недовольно пробурчал Зенс, — Дэрк, тебе нельзя ее любить. Запрет распространяется на всех. Если отец прознает…

— Мне плевать! — воскликнул парень, перебивая старшего брата. Взгляд юноши горел, как у безумного. — Пускай подавится своими законами, пускай убьет меня, но запретить ее любить он не сможет!

— Ты шутишь с огнем, — серьезно говорит старший брат, — я не смогу долго прикрывать тебя. Рано или поздно он узнает и тогда тебе не миновать наказания. Мы можем предаваться страсти, менять женщин как перчатки, но мы не можем их любить. Их век недолог.

— Не это причина, — хмурится.

— Ты прав, не в этом причина. Причина в том, что мы прокляты! Примазаться к свету не получится! Сотни лет разврата и убийств не прошли для тебя даром! Ты целиком во власти темных сил!

— Это в прошлом, сейчас все по-другому! Она… она прекрасна, и я люблю ее! Зенс, я не могу без этой девушки. Она для меня как воздух, а разве можно жить без воздуха?

— Правда? — ехидно искривил Зенс. — А почему же у тебя за спиной не выросли ангельские крылышки? Ты ей не рассказал правду целиком. Рассказал бы всю матушку правду, все как есть. И сказал бы, что ты Дэрк, сын Ареска. Божество, которому поклоняются миллионы людей со всего мира. Тебя считают богом войны! Богом крови!

Дэрк встал и повернулся к брату спиной.

— Она знает, что я сын Ареска! — проговорил тихо.

— Да? А кто ты она знает, и кто мы такие она знает? Почему же ты называешь себя Мерилин, а не Дэрком?

— Это неважно!

— Еще как важно! — Зенс встал и ткнул пальцем в грудь младшего брата. — Если бы все люди этого мира узнали, кто скрывается за маской их любимых богов, натерли бы веревки и повесились на деревьях. Я очень ярко себе представляю гирлянду из повешенных людей.

— Мне не нравиться твой черный юмор, Зенс! Или ты желаешь, чтобы тебя называли покровителем охоты?

— Я такой же, как и ты, пора смириться со своей истинной сущностью. Свет никогда не примет нас, для него мы отребье, проклятые. Я буду прикрывать тебя столько, сколько смогу, но ваши отношения не могут продолжаться вечно. Тебе следует самому порвать бессмысленную гонку за смертью. Ты же понимаешь о чем я? Понимаешь, что убивать тебя никто не будет и какое наказание придумает для тебя отец. Расстанься с ней, если не хочешь, чтобы он заставил тебя…

— Замолчи, я не хочу слушать! — воскликнул юноша, с трудом дыша.

— А придется, братец, мы все его рабы. И пока он на коне, все останется по-старому.

Он развернулся, чтобы выйти.

— Разорви отношения, пока не стало слишком поздно, — бросил брат напоследок.

— Это мне решать.

— Как знаешь.

***

Окрыленная девушка возвращалась домой, казалось, сама земля не способна ее удержать. Хотелось кружиться и кричать на весь мир о своем светлом и прекрасном чувстве. Но серый дом сразу же отрезвил ее унылым обликом. Одиноким дом, пустой дом. Медленно девушка открыла скрипучую дверь и вошла.

— Мама? — изумленно воскликнула Греса, застыв на пороге.

Удивление девушка можно понять. Мать редко объявлялась днем, и ее появление подобно грому среди ясного неба. Женщина сидела в кресле и с отстраненным лицом курила некую мерзость. От противного запаха хотелось почесать легкие изнутри.

— Ты не хочешь мне ничего объяснить? — прозвучал ее хриплый голос неожиданно громко в полной тишине.

Греса медленно закрыла серую дверь за собой и, не поворачиваясь к матери, произнесла:

— Что именно ты хочешь, чтобы я объяснила тебе?

— Что именно?! — закричала мать и подскочила, руки у нее тряслись как у наркомана со стажем. — Она еще спрашивает! И когда ты собиралась мне сказать?!

— Я не понимаю о чем ты, — холодно посмотрела в лицо разъяренной женщине.

— Кто он?! — приблизилась совсем близко к дочери мать.

В ответ молчание.

— Кто он?! — повторила и больно взяла дочь за подбородок. — Молчишь, значит?! — рот истерически задрожал. — А отвечать, кто будет?! Кто будет отвечать за последствия?! Сосунок, с которым ты спишь?! Или мне?! Отвечай!

— Он не сосунок! — гневно возразила девушка.

— А кто он?! Как лезть к девице под юбку так он самый первый, а отвечать за свои поступки, так сразу в кусты!

— Ты его совершенно не знаешь!

— О конечно, мать тупая, жизни не нюхала, а ты, соплячка шестнадцатилетняя, конечно, знаешь, что нужно мужикам! Им секс нужен!

— Он не такой! — Греса соскочила с места и бросилась по лестнице вверх, сдерживая гневные слезы.

— А ну стой! — схватила за руку.

— Пусти меня, мне больно!!! — попыталась вырваться.

— А ублюдка, куда ты денешь? На помойку? Думала я не узнаю? Мне сегодня позвонила и сообщила об этом школьная медсестра! Какой позор!

— Ты же родила ублюдка, так и я рожу.

Мать дернулась, как от пощечины, и отпустила дочь. Девушка, гневно поправив одежду, и направилась на верхний этаж в свою комнату.

Ее комната ничем не отличалась от остального унылого интерьера частного дома, стоявшего на окраине небольшого городка с большим парком — единственной достопримечательностью. На стене висели «живые» фотокарточки, полки с книгами. На столе располагался небольшой полупрозрачный экран компьютера. Возле другой стены — большая двуспальная кровать без ножек со шторками, с левого бока — длинное волнистое окно с затемняющим на ночь стекло механизмом. Имелась вторая дверь, ведшая в ванную и уборную.

Девушка посмотрел в окно, над лесом тянулся неприятный дымок. В лесу находилась военная база, прямо на том месте, где некогда стоял древний портал. Никто не старался выяснить над чем трудились в лабораториях ученные. Информация опасна и за нее можно было лишиться жизни. Поговаривали, что сам Ареска с сыном Дэрком заинтересован в исследованиях. Так оно или нет, никто не знал. Военным последнее время сопутствовала удача, явно не обошлось без участия бога войны. Но вслух не озвучивалась правда, лишь тихие, похожие на шепот сплетни и предположения. Кара богов страшна и люди боялись ее.

Девушка действительно знала лишь часть правды. Она думала, что ее возлюбленный полукровка, сын Ареска и человеческой женщины. Отвергнутый, отступник. Но, правда, в том, что его мать не человек, а богиня, иначе богиня луны, Мерилин, сама Сатанха. Сатанха — одна из верховных богов мира…

Греса не хотела грубить матери, но так вышло. Они всегда говорили на повышенных тонах, когда встречались. Мать и дочь — слишком разные люди, чтобы понимать друг друга. Девушка осознавала, что поступила плохо, подавшись стихийным эмоциям. Ей стало горько и стыдно за свое поведение. Ведь мама не всегда вела разгульную жизнь. До того как Герда встретила отца Гресы, она была другой. Он пообещал ей жениться, нарисовал в небе замки и на словах доставал луну. Мужчина солгал и нагло использовал наивную девушку. Он бросил Герду и женился на ее богатой подружке ради положения в обществе. Тогда же мать Гресы узнала, что находится в положении. Бабушка запретила ей делать аборт, поэтому пришлось рожать, так и появилась на свет Греса. С тех пор Герда озлобилась на весь мир и мстила ему так, как умела. Ломала другим и себе жизнь.

Герду можно винить в жестокости, но не судить. Она прожила нелегкую жизнь и с ней поступили не менее жестоко. Греса не раз видела отца, но лично с ним не была знакома, да и не горела желанием знакомиться с «предателем».

Девушка с нежностью погладила живот и мысленно вернулась назад в прошлое…

***

Год назад…

Обычный школьный день. После смерти бабушки ничего не изменилось. Мир продолжал жить, народ — работать, а солнце — дарить тепло. Люди улыбались и радовались жизни, когда смерть забрала с собой еще одного хорошего человека.

Греса хмуро стояла перед школой, и ей все сильнее хотелось убежать прочь, лишь бы не видеть радостный мир, когда в ее душе поселилась печаль. Большое здание из красного кирпича, похожее на ленивую черепаху, взирающую на мир томными медлительными глазами, навевало дурные мысли. На крыше висели часы, чтобы школьники всегда помнили о времени и не опаздывали на уроки. Перед школой находился ухоженный газон и множество скамеек, где ученики всех возрастов могли посидеть и отдохнуть во время краткого перерыва на обед.

Только вчера состоялась кремация, а сегодня начался новый похожий на все остальные дни день. О своей беде некому рассказать, подружки, никогда не терявшие близких и дорогих людей, не поймут и могут поднять на смех. У них все одно на уме — вечеринки, пьянки, гулянки и, конечно же, мальчишки. О да, девушке тоже хотелось забыть и уйти от проблемы, уйти от реальности и просто позабыть. Но она понимала, что это не выход, а судьбу матери повторять нельзя. Тупик, из которого очень трудно выйти и вернуться назад.

— Греса, идем! Не кисни! Жизнь продолжается! — поманили ее девчонки. Их утешения и поддерживающие слова казались Гресе наигранными и неискренними.

Девушка мельком взглянула на них и, криво неестественно улыбнувшись, поплелась вслед за подружками. Откуда им знать, что она не спала и всю ночь проплакала в подушку? Им не понять какая боль поселилась в ее душе с гибелью бабушки и как одиноко находиться в опустевшем доме, где никогда больше не раздаться теплого и нежного голоса. Бабушка уже не угостит своими знаменитыми пирожками и не улыбнется искренне и светло. Ее больше нет. И от осознания этого ужасного факта душа сжималась в груди и слезы без остановки катились из глаз. «Ее больше нет» — кричало сознание, но сердце отказывалось верить горькой правде.

Греса прилагала титанические усилия, чтобы не разрыдаться прямо при подружках. Если бы кто знал, как ей больно.

В классе как всегда стоял гвалт, кто-то шутливо дрался, кидался бумажками и весело хихикал.

Девушки сели за последнюю трехместную парту и разложили учебники на столе. Греса грустно поставила на кулак подбородок и отвернулась к окну.

— Греса, ты слышала, что у нас сменился учитель? — спросила подружка, Люсенда.

Девушка нахмурилась и удивленно посмотрела на одноклассницу.

— Как сменился? Еще семь дней назад у нас вел уроки шо зеа Дьик [3].

— Ты совсем отстала от жизни! — воскликнула насмешливо вторая подружка, Нааса. — Четыре дня назад нашего динозавра нашли в сточной канаве с разорванным горлом.

— Какой кошмар! — воскликнула Греса, прикрыв рот руками. Она всегда относилась неплохо к добродушному пожилому толстячку, ведшему у них уроки истории.

— Законники говорят, что на него напал хищник, ведут следствие, но народ подозревает, что его убил кто-то из богов, — задумчиво проговорила Нааса.

— А причем здесь боги? Им нет дела до смертных! — возмутилась девушка и поправила лунный талисман с изображением верховной богини.

— Ему мало того, что разорвали горло, так еще и хорошенько подкоптили, — заговорщицки шепнула Люсенда. — Как вы думаете, кто из наших богов любит баловаться с огнем и жестоко преследует обидчиков? — но озвучивать правду девочки побоялись, поэтому девушка продолжила: — Вдруг динозавр брякнул чего не то на божество, вот он и обиделся, а на месть они скоры.

— Кто тебе об этом сказал? Такая серьезная информация не выходит за пределы стен законников и жрецов [4], — прищурилась Греса.

— У моей матери любовник среди законников, а раз она в курсе всех дел то и я соответственно обо всем знаю.

Им пришлось замолчать, так как прозвучал звонок, и дверца кабинета медленно открылась. Сразу же со стороны женской части класса послышались восторженные возгласы. Сердце Гресы защемило.

В класс вошел их новый учитель. В парадной красной рубашке и черных штанах с учебниками в руках. На этот раз его глаза не были апельсиновыми, а имели серый цвет. Греса мысленно сделала засечку. Она права, мужчина носил линзы и поклонялся Ареску, а может и кому-то из его сыновей. Такой вариант не исключался, ведь дети верховного бога рождались с апельсиновым цветом глаз.

Пепельноволосый мужчина поправил рукой короткую беспорядочную шевелюру и, молча, направился к прозрачной доске. Он взял черный мел и написал свое имя: «леа Мерилин». Среди мальчишек класса послышались смешки.

— шо леа Мерилин, а почему вас назвали луной? — спросил школьник, расставив широко ноги в синих штанах и глумливо ухмыляясь.

Молодой учитель улыбнулся, в его взгляде появилось нечто загадочное.

— Моя мать жрица Сатанхи, — лицо спрашивавшего парня исказилось от страха после ответа учителя. Ученик попытался спрятаться за парту, что у него плохо получилось. — Еще вопросы будут?

Класс замер. В тишине разве что насекомые за окном жужжали.

— Отлично, — улыбнулся Мерилин, — раз вопросов нет, значит продолжим. Как вы поняли, я ваш новый учитель родом из небольшого городка Ньюрелы, который находится недалеко от океана Дорса.

— А зачем вы так далеко уехали из родных мест? — поинтересовалась черноволосая девчонка, подняв руку.

— Решение созрело не сразу, опостылел один и тот же вид, хотелось чего-то нового. Я думаю, ваш город прекрасно подходит для моих исторических исследований. У Фьюр очень богатая история.

Больше вопросов не последовало.

— И так, сегодня наша тема: «Религия. Пантеон древних богов». И так, что вы можете мне сказать по этой теме? — обвел взглядом класс, особенно долго задержался на Гресе. Если кто и заметил внимание учителя, то не подал виду. Девушка действительно была красива, на нее сложно не заострить внимание, тем более, молодому мужчине.

— А нам по башке не шарахнут, если мы кого не так упомянем или забудем, у кого, сколько детей? — задал вопрос худой юноша.

Класс расхохотался. Учитель улыбнулся и нехорошо прищурился. На доли секунды в его взгляде появился огонь, но так казалось лишь мгновение, никто не придал этому значения.

— Думаю, — протянул он, — они будут не против, если мы немного поговорим о них. Вы со мной согласитесь, что чем больше мы о них упоминаем, тем лучше. Боги не любят, когда о них забывают. Кто хочет начать?

Подняла руку черноволосая девушка. Мерилин кивнул, давая ей право голоса.

— Пантеон богов состоит из четырех верховный богов, — быстро заговорила она. — Ареска — бога телесной любви и огня. Сатанхи — супруги Ареска, она же лунная богиня. Дорса — бога морей и океанов, его еще считают покровителем музыкантов. Последний бог в четверке Шиодак — бог земли и плодородия.

— А кроме верховных богов кто еще? — Мерилин показал ладонью, чтобы девушка помолчала, и подошел к парню в синих штанах. Школьник сразу же выпрямился и попытался отвести глаза. — Так, кто еще?

— Ну… — почесал в затылке ученик, — любовницы, любовники там… — хохот, — ну и дети, конечно.

— Правильно, кого ты можешь вспомнить из законных детей четверки?

— Горлюд.

— Гортод! — подсказывает соседка гневным шепотом.

— То есть Гортод, — поправляет густо покрасневший парень.

— И что это за бог?

Усиленное чесание в затылке в поисках мозгов так ни к чему и не привели. Мерилин разочарованно чмокнул алыми губами.

— Скверно, очень скверно, — проговорил он со вздохом. — Гортод — как вы еще его назвали Горлюд — бог мудрости. Запишите и чтобы помнили, иначе можете до конца жизни остаться глупцом, — снова хохот проносится по классу. — Кроме Гортода больше никого нет?

Снова подняла руку черноволосая, но учитель проигнорировал ее — он подошел к Гресе и пристально посмотрел на нее. Девушка вздрогнула, заметив его рядом с собой, рефлекторно она стала поправлять учебники на парте.

— А что вы можете вспомнить? — спросил молодой мужчина. — Кого вы знаете из законных детей верховных богов?

Греса гневно сглотнула и с вызовом ответила:

— Дэрк — бог убийца!

Одноклассники беспокойно зашушукались. Даже подружки рядом с девушкой тревожно посмотрели на нее, словно она внезапно лишалась рассудка. Всем известно, что Дэрк считался одним из самых мстительных богов. Он чаще других карал людей за оскорбление и шутки понимал туго. Молодой и мстительный бог отправлял наглецов за пределы реального мира с завидной регулярностью. Его имя упоминали не иначе как шепотом. Люди до дрожи в коленках боялись навлечь на себя гнев божества. Дэрк никого не прощал и убивал с особой жестокостью.

Глаза учителя потемнели, и он холодно спросил:

— Я не припоминаю такого названия. Насколько мне известно, Дэрк — бог войны, а не убийц.

— Это одно и то же! — гневно сверкнула голубыми глазищами девушка. — Он покровитель военных, а они все поголовно убийцы, значит, он сам убийца!

Нечто свистнуло и загорелось дерево, росшее на улице, полопались волнистые стекла в классе. Школьники с криками ужаса, не дожидаясь звонка, покинули класс. Остались только Греса и Мерилин. Мужчина застыл каменным изваянием и ни один мускул не дернулся, когда разбилась на мелкие осколки доска.

— Что заставило тебя так думать? — спросил он суровым тоном.

Девушка ответила не сразу и, заплакав, начала рассказ:

— Мою бабушку пристрелил военный. Его оправдали, потому что ему благоволил Дэрк. Военный скот был пьян и в пьяном угаре обвинил мою бабушку в оскорблении Дэрка, за это ее и пристрелил. Суд признал его действия законными и не выдвинул обвинений! Я ненавижу бога войны! Из-за страха перед Дэрком военного оправдали! Солдаты творят все, что им заблагорассудиться, потому что находятся под его защитой!

— Дэрк не такой как ты говоришь, — смягчился Мерилин.

— Нет!!! — воскликнула она, вскакивая с места. — Почему он предупреждает меня, а не наказывает своего слугу за убийство невиновного?! Он жесток и несправедлив! Я его ненавижу, из-за него моя бабушка мертва!

Девушка выскочила из класса, громко хлопнув дверью. Она не взяла свои вещи, как и другие одноклассники.

Мерилин посмотрел на дверь и извлек из сумки школьницы заметку местной газеты. Внимательно изучив, он с ожесточением скомкал ее. Бумага загорелась в его руке и рассыпалась пеплом. Серые глаза вспыхнули оранжевым цветом, из них вырывались языки пламени. Пепельные волосы, казалось, зашевелись с тихим шипением.

— Ну что ж, шо еан Грезен, стоит свести с вами близкое знакомство…

Глава 2

Прозрачное как стекло, манящее как запах духов

Настоящее время…

Редкие лучи солнца проникали сквозь затемненное стекло и тревожили девичий сон. Вставать и, уж тем более, открывать глаза желания не наскребалось. Хотелось подольше поваляться на подушке и понежиться на теплом солнышке. К тому же выходной — в школу не надо, а подруги вряд ли свяжутся с ней раньше десяти.

Спросонья Греса не сразу сообразила, что в комнате она не одна. Кто-то лежал с ней рядом и смотрел на нее спящую. Девушка поняла, что в спальне кто-то есть, когда ее страстно и жадно поцеловали, крепко обняв за талию.

— Мерилин, что ты тут делаешь? — воскликнула Греса, узнавая возлюбленного и беспокойно оглядываясь.

— Забыла? Сегодня выходной, твоей матери нет дома, — широко улыбнулся он, рассматривая ее восторженным почти ребяческим взглядом. — Весь день наш, — мужчина погладил ее по обнаженному плечу и запустил пальцы в мягкие волосы.

— Но почему ты у меня дома? — хихикнула девушка, обнимая его за шею и слегка целую в алые губы. — Я бы пришла к тебе, ты же знаешь, что я всегда прихожу к тебе.

Ему показалось мало, и он продлил поцелуй, прежде чем ответить ей.

— Ты жаловалась, что у тебя дома одиноко и тоскливо, — торжественно выпятил грудь, — поэтому я решил скрасить твое одиночество и поселить умиротворение в твою душу.

Девушка еще сильнее захихикала и повалилась на подушку, утонув в ней целиком. Мерилин выудил возлюбленную из мягкого плена и состроил серьезную рожицу.

— У тебя не получается строить из себя жреца Ареска, — проговорила Греса и коснулась его носа тонким пальчиком.

Парень не удержался и припал к ее тонкой шее губами, наслаждаюсь прикосновением к нежной коже. Глаза молодого мужчины давно стали насыщенно оранжевого цвета, разве что пламя из них не вырывалось.

— Мерилин, — с закрытыми глазами принимая ласку, произнесла Греса.

— Да?.. — невнятно пробормотал, не отрываясь от приятного занятия.

— Я хочу сказать тебе кое-что… важное.

— Угум…

— Мерилин! — возмущенно отстранилась от него. — Я серьезно!

Он захихикал и положил подбородок на ладони, снова строя рожицы.

— Мерилин, я действительно серьезно! — оскорблено надулась и отвернулась Греса.

— Ну ладно, — обнял ее за плечи и подтянул к себе мужчина, — что ты такого важного хотела мне сказать?

— Мерилин, я…

— Да?

— Я беременна…

***

Год назад…

Шо еан Грезен командовал седьмым штабом. Но если заходить за пределы тайны, то он занимал почетное место среди руководства секретной исследовательской базы, находившейся в запретном лесу. Запретным его назвали, после того как среди бурелома нашли древний портал, ведший в другие миры. Как и другие схожие с ним, телепорт не работал. Базу построили прямо на том месте, где стояла важная находка. А после в лес, а главным образом на базу, зачастил сам Ареска — верховный бог пантеона.

Военные встали на особом счету у государства. Конечно, редко кто может похвастаться визитом божества, тем более, такого важного как Ареска. Дэрка приплели да усиления эффекта, хотя молодой бог ни духом, ни слухом не знал, что творится в исследовательских лабораториях. Ему легче мечом махать, да из автомата пострелять, чем разбираться в запутанных бюрократических отчетах ученых.

Все подчиненные Грезена собрались по неведомой команде, отданной руководителем всего проекта. Грезен недоумевал, зачем вызывать их на пустующую базу, тем более, ночью, когда даже охранники дремали в будках? Ни один вор не рискнул бы сунуться на базу, его сразу же постигла бы кара богов. Проверялось и неоднократно.

Солдаты, выбираемые лично Грезеном, а потом проверяемые Сатанхи, резались в местную азартную игру, смахивающую на карточную. Вместо карт использовались палочки с изображениями богов, чем выше бог в пантеоне, тем больше очков можно заработать. По правде говоря, военных, разве что с уголовниками можно сравнить. Они пользовались приобретенной властью, как хотели и творили преступления, заранее зная, что никто не посмеет их тронуть. Если только не вмешается…

— Командир, сколько нам еще тут торчать? — воскликнул сержант (разуметься, звания имели другое название) обращаясь к Грезену.

— Столько, сколько нужно, шеф без дела не вызовет, — огрызнулся командир и сплюнул.

Грезен — высокий и поджарый мужчина, приближающийся к почтительным летам. В его шестьдесят лет он неплохо сохранился, почти не видна седина в каштановых волосах и мелкие морщинки покрывали уголки глаз, не коснувшись лица. Ему не дашь больше тридцати лет. Кареглазый мужчина вызывал дрожь у тех на кого падал его взгляд. Нехороший взгляд, жестокий.

— Шеф, не стал бы вызвать нас, не имея на то причины, — добавил он чуть погодя.

— Конечно, если он не хочет сгореть заживо, — прозвучал незнакомый звонкий голос.

Все солдаты вскочили со своего места и устремили дула пушек в сторону голоса. Прислонившись к стене, ликом к солдатам, стоял красивый пепельноволосый парень лет двадцати пяти не более. Выражение лица расслабленное даже сонное, глаза прикрыты.

— Ты кто такой и как сюда попал?! — рявкнул Грезен. — Ты понимаешь, что это правительственный участок и нарушение границы карается смертью! Ты оскорбил богов!

Лицо юноши исказилось, появился жуткий оскал. Глаза раскрылись, обнажая оранжевый цвет. Солдаты едва не заквакали квакушками от ужаса. Они готовы были бросить оружие и прыгнуть все равно куда, хоть в окно, хоть в канализацию, лишь бы подальше от разгневанного божества.

— Д-дэрк, — сразу узнал бога войны командир и стал отступать мелкими шажками. Впервые Грезену стало страшно. Его загорелое лицо приобрело серый оттенок, местами покрылось пятнам.

Встреча с разгневанным богом войны по определению не могла закончиться хорошо. Если он вызвал их и предстал в человеческом облике, то не иначе как будет карать. Пощады можно не просить — Дэрк не знал милосердия, ему оно неведомо. Но у Грезана еще теплилась надежда, что Дэрк пришел не для того, чтобы убить их.

— Д-дэрк, м-м-ы счастливы, видеть вас, — заикаясь и убирая пистолет, произнес мужчина. Если дойдет до расправы пистолет не поможет, разве что другой бог вмешается и спасет их, но на это не стоило рассчитывать. — Чем обязаны столь неожиданному визиту?

Лицо бога войны приобрела еще более страшный оскал. Он извлек из пол красного плаща целую стопку бумажек. Бог войны с презрением бросил под ноги человеку сразу же раскинувшиеся веером листки.

Грезен сглотнул и расстегнул пуговку воротника, становилось не на шутку жарко. Он подозревал, что за компромат принес Дэрк. Доигрались.

— Грезен, объясни мне, — зарычал Дэрк, — по какому праву ты и твои собаки прикрывались моим именем?! Я не помню, чтобы мои жрецы проповедовали нечто подобное!

— Дэрк, дай объяснить!

Но юноша не хотел слушать. Человек заорал от боли и согнулся пополам, сплюнул часть зубов на пол. Солдаты затряслись, запахло резким запахом мочи. Уже ни у кого не осталось сомнений, зачем пришло божество.

— Убийство старушки, якобы своим поведением оскорбившая Дэрка. Кто-то пристрелил ее, не припоминаешь кто? — человек еще раз заорал и сплюнул еще пару зубов. — Далее, изнасилование девушки, якобы оскорбившей Дэрка. Избиение до смерти парня, пытавшегося защитить подружку, он тоже якобы оскорбил меня…

Кто-то из солдат упал на колени, размазывая слезы страха по серому лицу.

— ПОЩАДИ! — взвыл он. — ПОЩАДИ! БЕС ПОПУТАЛ!

Но и его никто не слушал. Дэрк только нетерпеливо щелкнул пальцами и человек захрипел, корчась на полу.

— Если бы меня действительно оскорбили, я бы услышал и вырвал язык обидчику, но скорее убил бы мразь.

Грезен сглотнул, он знал, что сейчас последует.

— Дэрк, мы служили тебе верой и правдой! — прошепелявил военный.

— Я твоих молитв не слышал.

Солдаты с криками бросились врассыпную…

***

Ареск, томно зевая, недовольно переступал кровавые лужи и останки. Людьми назвать то, что предстало его взору трудно. Кругом мертвые, никого не осталось в живых. Если бы не Сатанхи, то он не обратил бы внимания на очередную резню, устроенную младшим сыном. Разуметься «верная» супруга не стала останавливать сыночка. Как же упустить шанс досадить мужу за интрижку со смертной.

Верховный бог пантеона принял человеческий облик. Красноволосый парень с оранжевыми глазами в черном костюме вряд ли тянул на самое могущественное божество мира. Но так оно и было. Ареск сам прибыл, чтобы вставить сыну мозги на место.

Бог войны сидел за столом, на коем были разбросаны игральные палочки. Хмурый и злой, разве что пар из ушей не шел. На красном костюме практически незаметны кровавые пятна. Зато лицо полностью забрызгано кровью, даже волосы и те заляпаны.

— Дэрк! — возмущенно воскликнул Ареск, разводя руками. — Тебе совсем башню снесло?! Посмотри, на кого ты похож!

— На монстра! — резко огрызнулся сын, сверкнув острыми зубами.

Ареска зло прищурился.

— На придурка ты похож! Умойся, идиот! — воскликнул, бросая в лицо сына, неизвестно откуда взявшееся мокрое полотенца.

Парень поймал ткань и медленно вытер лицо.

— Замечательно! — всплеснул руками Ареск. — Кругом трупы! Зачем, скажи, потрошить их надо было? Убил бы, да делу конец! Нет! Нам надо разорвать их на части! — пнул ботинком стул, расплавившегося плохо пахнущей жижей от одного прикосновения с ногой божества. — Какая на этот раз причина? Зачем ты пришел в мою обитель и перебил солдат! Между прочим, моих солдат! — поднял указательный палец.

Ничего ни говоря, Дэрк силой мысли передал отцу окровавленные листки. Ареска фыркнул и обмахнул себя ими.

— Хорошо хоть есть причина, а я уже думал, что тебе кто-то на ногу наступил, и ты решил зверски отомстить.

— Не смешно, — буркнул сын.

— Что уж тут смешного? Лет тысячу назад именно так и было! И зачем я только позволял Сатанхи тебя рожать! Нет, нужен был бог войны! Получили на свою голову неконтролирующего себя молокососа!

Дэрк злобно взглянул на отца.

— Ладно, — вздохнул Ареск, пошевелив огненными пальчиками. — Прикажу твоей тетке, заправляющей журналюгами, стрепать тебе алиби. Это хорошо, что у тебя хватило мозгов прикрыть свой зад, хоть чему-то мы тебя научили.

— Вы учили, чтобы люди боялись нас и уважали!

— Да, — едко улыбнулся Ареск, — в этом плане люди трусливые твари, но есть большое «Но». Они не будут верить в нас, приносить нам жертвы и свои молитвы, если страха будет слишком много. Мы должны что-то делать, чтобы нас любили прихожане и ненавидели враги. Боялись и ненавидели. Это я называю тонкой политикой, вкусом власти. Мы так долго управляем этим миром, потому что умеем скрывать наши существенные недостатки.

Он встал и скрестил на груди руки.

— Завтра во всех газетах появятся заголовки, о том, что бог войны расправился с преступниками в военной униформе. А я новых наберу, и впредь люди побоятся использовать твое имя в своих целях. И еще, сынок.

Дэрк зашипел от боли. Отец силой мысли обжег ему руки до локтя.

— Не беси меня! — прорычал Ареск. — Еще одна твоя выходка! И я прикажу тебя выпороть перед всеми и смертным покажу, что даже своим детям я не прощаю промахов! Тебе все понятно?! Не слышу!

— Да… отец, — прохрипел с дикой яростью Дэрк, с ненавистью провожая фигуру отца взглядом.

Сразу же за Ареской появилась Сатанхи. Женщина с волосами, словно серебро, оглядела пространство и покачала головой.

— Сожжешь трупы и оставишь свой знак, пускай знают, кто учинил расправу над преступниками.

— Да, мать. Но ты же сама их выбирала.

— Неважно, теперь они просто куча мяса, я найду новых для нашего дела. Этих давно пора менять. Ты снял мою головную боль.

Дэрк ухмыльнулся и в следующую минуту, все вокруг запылало обжигающим огнем…

***

На следующий день появились заголовки газет, повествующие о праведном наказании бога войны. Преступники получили по заслугам и журналисты не упустили шанса вылить на них помои с грязью вперемешку. Дэрка представляли «мечом правосудия», наказавшим «пиявок цивилизации».

Весть о произошедшей бойне облетела весь городок. Не найдется человека, не знавшего, что произошло на секретной базе, где побывал бог войны. Правительство и радо замять дело, не афишировать общественности обо всем. Но когда в дело вступали божества, то тут трудно говорить напротив. Места нынче в правительстве дорого стоили, и благословление Ареска никогда не будет лишним или того же Дэрка. Поэтому канцелярские крысы молчали в тряпочку и продолжали лизать ботинки главенствующего бога пантеона.

Дошла шокирующая весть и до Гресы. Подружки знали, кто убил ее бабушку и прямо под нос сунули газету, где черным по белому написано кого покарал Дэрк. Девушка читала и хмурилась. Она вздохнула и отодвинула от себя клочок бумаги, двинулась прочь от школы, поправила белую сумку на плече. За ней наблюдали серые глаза учителя. Он догнал ее и взял девушку под руку.

— Приветствую, шо леа Мерилин, — карминовые губы слегка коснулась горькая улыбка, она поспешила отвернуться.

— Вас что-то тревожит? — спросил осторожно он.

— Заголовок газеты, герой Дэрк наказывает преступников, — сказала со злым сарказмом девушка и скривилась.

— Разве вы не рады, что убийца вашей бабушки мертв? — удивился молодой мужчина.

Девушка остановилась и заглянула в зрачки учителю.

— Но бабушку это мне не вернет. Дэрк потешил свое самолюбие, но бабушку он не спас. Он никого не спасает, он только убивает и карает.

Мерилин не находил слов, чтобы сказать хотя бы пару фраз, просто стоял и смотрел ей в голубые очи. Девушка волновала его, но он не знал, как подступиться к ней, с какого боку подойти. Ее не интересовала его внешность, как других женщин. Он понимал, что не возьмут и комплименты — она их не услышит и останется глуха. Впервые мужчина столкнулся с проблемой, как можно понравиться девушке, запавшей в сердце. Не богиня и не принцесса обычная смертная, но как же сильно он хотел, чтобы она принадлежала ему.

Все дни напролет Мерилин грезил ею, даже в объятиях других женщин думал о ней. Мужчина привык к тому, что женщины сами приходили к нему и отдавались, едва он прикажет им. Но Греса не знала, кто он на самом деле и ненавидела его настоящего, а ему хотелось, чтобы искренне любила.

Парень не нашел ничего лучшего, чем вскользь коснуться ее ушка и вытащить нежный серебряный цветок с нежно-голубыми разводами. Цветочек не больше ладони с мелкими пушистыми лепестками и с голубой сердцевиной.

Лицо девушки озарила искренняя улыбка, глаза на миг перестали отражать печаль. Она взяла цветок с осторожностью в руки и с удовольствием вдохнула аромат.

— шо леа Мерилин, вы фокусник, — произнесла Греса, продолжая улыбаться. — Откуда он у вас? Сейчас не сезон для их цветения.

— В храме лунной богини они цветут круглый год. Вы знаете, как называется этот цветок?

— Нет, у нас, его называют серебряная роза.

— Его имя Мерилин.

Греса захихикала и прижала цветок к груди.

— Вы шутите надо мной?

— Нет, я вполне серьезно. Вы можете даже заглянуть в учебник, его название Мерилин, луна.

— Это мой любимый цветок. Вы не представляете, как сильно подняли мне настроение. Спасибо, шо леа Мерилин, но мне пора домой.

— Давайте, я вас провожу, — попытался вновь взять под руку.

Девушка отстранилась, поправил сумочку с вышитым на ней пушистым зверьком.

— шо леа Мерилин, вы учитель, а я ваша ученица, — строго проговорила Греса. — Не думаю, что нас правильно поймут. Тем более, вы должны помнить, что я не достигла совершеннолетия. Я не хотела бы, чтобы у вас были из-за меня проблемы с законниками и уж тем более с богами. Простите, но я вынуждена вам отказать и пойти в одиночестве.

— Хорошо, — разочарованно заскрежетал зубами преподаватель, — понимаю, я не буду настаивать. Простите, что ввел вас в искушение.

— До встречи, — вновь скромно улыбнулась ученица и зашагала прочь.

Серые глаза, в которых иногда проскальзывали оранжевые огоньки, провожали Гресу. Он с трудом сдерживал эмоции и чувства. Едва дышал с тяжелыми и длительными перерывами. Вновь неудача, если бы только она была чуть старше. Он подумывал о том, чтобы открыться ей, но мысль сразу же была безжалостно отброшена. Нет, нельзя, тогда она возненавидит его. Кем он для нее будет? Кровожадным божеством, из-за которого погиб родной ей человек?

— шо леа Мерилин, немедленно в мой кабинет! — прозвучал с левого бока противный старческий голос.

И вновь учитель заскрежетал зубами. Высмотрела, старая ведьма, лучше бы ослепла! Но парень знал хороший способ как ее заткнуть.

Маленькая и бойкая фигурка сорокалетней дамочки мелькала впереди как красная тряпка для быка. Вот именно, метр в шапке, но и та рвалась к власти. Как же люди предсказуемы, готовы родную матушку продать ради силы и могущества, а на самом деле они лишь пшик на сапогах богов.

Женщина привела его к себе в кабинет. Ничего лишнего в нем нет, пару полок с учебниками и научными пособиями, компьютер, диван, стул и стол, за которым восседала царица всея школы. И сейчас она уселась на здоровенный стул, больше чем она в три или даже в четыре раза и гневно взирала на преподавателя.

— Вы что себе позволяете, шо леа Мерилин? — спросила яростно директриса, даже не предложив ему присесть.

Прежде чем ответить, он сел на диван и закинул ногу на ногу, нагло уставился в карие глаза директрисы.

— А что я сделал? — спросил Мерилин, улыбнувшись ехидно и мерзко.

— Как что?! — забрюзжала слюной от возмущения женщина. — Прямо перед всей школой позволяете себе флиртовать с ученицей! Как вам не стыдно, шо леа Мерилин?! Какой пример вы подаете своим ученикам?!

— Они и сами больше нашего знают, — фыркнул парень.

— Я вас уволю, если подобное еще раз произойдет!

— Не уволите, — в голосе появилась жесткая и властная интонация.

Директрисе стало не по себе оттого, что ей показалось в серых очах учителя. Но она быстро взяла себя в руки.

— Нет, уволю! Помяните мое слово… — запнулась женщина, беспомощно захватывая ртом воздух.

Конечно же, как изменили цвет его радужки, она не могла не заметить. Да и сделать вид, что не заметила и не узнала слишком опасно, ведь ему ничего не стоило ее убить просто за дерзость. Этому богу все равно кого убивать и когда, он олицетворял погибель. Война не знала пощады, так и он не знал милосердия. За тысячи лет этот бог участвовал в бесчисленном количестве сражений. Иноверцы не единожды убеждались в его силе и гневе, а особенно в его жестокости. Даже самые непокорные склоняли перед ним головы и сдавались без боя. Оранжевые глаза бога войны вошли в легенды, и нет человека, который бы не боялся гнева и ярости Дэрка. Оранжевый цвет глаз знали все от мала до велика. Им владели трое из богов пантеона, а также полукровки. Ареска и его двое сыновей, но самым жестоким и страшным был бог войны, едва ли он был менее известен, чем сам Ареска.

— шо геа Зер, вы умная женщина, не стоит вставать у меня на пути, — проговорил где-то даже расслабленно Мерилин. — Я молод и вспыльчив, я не отец. Эта девушка, так или иначе, будет моей, хотите вы того или нет. Любовь божества — ценный дар, вы так не считаете?

— Конечно, я-я-я… я не буду вмешиваться и забуду о том, что сегодня произошло, — боязливо взялась за шею директриса, боясь пошевелиться лишний раз. Дэрк не то божество, с которым можно встречаться. От него хотелось бежать без оглядки.

— Прекрасно, мы нашли с вами общий язык. Вы же понимаете, что о моем присутствии в школе не должна знать ни одна живая душа, даже ваши родственники, даже ваша собака. Я ясно излагаю?

— Разуметься, — зажимала руки женщина, начиная потеть. Она жалела, что вообще пригласила его в кабинет, стоило осторожнее вести себя с конфетным красавчиком.

— До встречи, шо геа Зер, помните о том, что я сказал.

— Конечно.

Когда он вышел, женщина позволила себе слабость, а именно — упала в обморок…

Глава 3

Среди врагов не верь даже себе

Настоящее время…

Никто из смертных не знал, где обитали боги, где и как вершили суд над смертными. Даже жрецы верховных богов могли лишь догадываться, где скрывались их драгоценные божества. Кто-то говорил об ином измерении, другие поговаривали о самой высокой горе, что именно там обитают боги, но все они ошибались. Царство Ареска находилось в толще воды океана, куда даже корабли не могли зайти и шли ко дну, едва переплыв запретную черту, самолеты теряли ориентиры и падали вниз. То место называли проклятым, и лишь безумцы забредали туда, чтобы найти свою погибель.

На глубине было построено царство Ареска, где обитали все божества. Каждый бог имел свой отдельный морской дворец, куда допуск остальным был закрыт без приглашения, за исключением верховных богов.

Старший сын Ареска — Зенс жил недалеко от дворца родителей, именно туда направился обеспокоенный Дэрк. В здании он появился вместе со вспышкой пламени. Осмотрелся. Но его окружали только огонь, зеркала и статуи, изображавшие старшего брата в разных величественных позах. Все это были дары смертных, восхищенных мощью сына верховного бога.

Среди огня и зеркал брат Дэрка возвышался горой в охотничьей коричневой одежде. Зенс сильно отличался от Дэрка, хотя бы внушительной мускулатурой. Он был выше и сильнее брата, лицо покрывала рыжая борода, когда как длинные волосы оставались пепельными. Оранжевые глаза, грубые черты лица. Если не знаешь кто он такой, то можно принять за мощного лесоруба, каждый день ломающего челюсть медведю в борьбе за мед. Бог охоты — старший сын Ареска.

— Не ожидал, что ты навестишь меня, братец, — произнес Зенс, не поворачиваясь. Он и так прекрасно знал, кто вошел в его обитель.

После сообщенной девушкой новости Дэрк не находил себе места. Он не знал, как ему поступить. Ее беременность стала для него неожиданностью, неприятной неожиданностью и даже опасной. Он не подал виду, что встревожен и скрыл истинные чувства за маской радости. Погасил последние подозрения поцелуем и увлек возлюбленную в «ураган» страсти. Но даже в ее объятиях он не переставал думать о возникшей на горизонте проблеме. Любить смертную одно, но ребенок…

— Как продвигаются дела? — спросил Дэрк, приближаясь и заглядывая в огненное зеркало.

Зеркало их способ видеть все, что происходило в мире и слышать смертных, их молитвы и чертыханье. В нем можно много увидеть. Дэрк знал об этом, но так же с помощью зеркала можно закрыть нужного человека, чтобы другие и, уж тем более, верховные боги, о нем не узнали. Дэрк умел проделывать этот фокус и часто им пользовался.

— Нормально, а как у тебя?

— Супер, — присел бог войны на огненный камень.

— Она еще не залетела? — зачем-то спросил брат.

Все существо пронзила острая тревога. Он пришел сюда, чтобы поделиться с Зенсом проблемой и попытаться ее решить за спиной Ареска. Впервые он усомнился в брате. А может ли доверять ему тайну? Вдруг Ареска специально приставил его к нему, чтобы старший брат следил за ним. Или же Зенс сам преследовал какую-то неведомую цель. Зачем спросил, не беременна ли девушка? Почему его это так интересовало? Год назад, окрыленный парень хотел поделиться с братом радостью. И тот согласился прикрывать младшего. Но мог ли Дэрк сейчас довериться ему, когда все зашло так далеко? Вряд ли, слишком рискованно.

— Нет, она не залетела, — солгал Дэрк, прежде чем тщательно подумал. Он не мог рисковать, нельзя тянуть с ответом, Зенс мог что-нибудь заподозрить. Но удавка страха все равно не отпускала. Ох, и влип же он!

— Замечательно, — ухмыльнулся Зенс нехорошей улыбкой сквозь рыжую бороду. Остро сверкнули апельсиновые глаза. — Ты понимаешь, что она не должна забеременеть? Тогда и я не смогу тебя защитить.

— Да, Зенс, я об этом знаю.

Среди них редко рождались чистокровные дети, максимум штук пять. Остальное число составляли полукровки, но их количество тоже нельзя назвать большим. Даже длительные отношения со смертным могли не дать никаких плодов. Дэрк прекрасно об этом знал. Дети-полукровки рождались нечасто. У самого парня насчитывалось за тысячу лет его жизни всего четверо полукровок, но и те давно преданы огню. В отца пошли, слишком воинственными получились, часто лезли в драки, за что и поплатились.

Запрет не распространялся на обычных полукровок. Табу касалось рожденных по любви. Вообще, любить смертную запрещено, а рождение от нее ребенка подобно приговору. Дэрк нарушил один запрет, теперь же мог нарушить и второй. Ему становилось страшно оттого, что может придумать для него отец, если, конечно, узнает. Или же он знает?.. В голове полнейшая каша. Как же не вовремя она забеременела.

— Так, что тебя привело в мою обитель, братец? — повернулся Зенс и запустил в бороду здоровенную пятерню.

— Я хотел спросить тебя.

— О чем?

— Как можно продлить жизнь смертного?

— Лучше не спрашивай об этом, — ухмыльнулся бог охоты, — тебе не дадут долго ее любить. Поверь моему слову. Долго скрывать от Ареска не удастся. Мы даже своей матери не можем рассказать, чтобы она запудрила ему мозги. Она будет против. Нам очень «повезло» — наши предки оба в четверке верховных богов. Они все заодно. Это все что ты хотел узнать?

— Да, хотя я ожидал услышать от тебя немного больше.

Дэрк встал, чтобы удалиться. Искушение рассказать все брату сильно как никогда, но он подавил его и вышел из обители бога охоты. Зенс улыбался до тех пор, пока младший не скрылся в огне. Выражение лица приобрело нечто хищное и жестокое, такое выражение бывало у волка перед броском на жертву.

Из огненного бассейна, мгновенно покрывшимся льдом, появилась прекрасная женщина с пышной гривой серебряных волос. Белая мантия роскошным полотном тянулась по полу. Холодные сиреневые почти прозрачные глаза с вертикальным зрачком нехорошо сверкнули в сторону габаритной фигуры.

— Он что-то скрывает от нас, — произнес задумчиво бог охоты, гладя бороду.

— Нет, для такой лжи он слишком наивен, — отмахнулась богиня, — он доверяет тебе. Даже мне! Своей матери! Он не доверил тайну о девушке!

Бог охоты хмыкнул. Разуметься, не доверил. Никто не забыл о том, какую расправу устроила разъяренная богиня над семьей своего любовника, возомнившего себя едва ли не богом. Из-за буйства верховной богини погибла сестра Зенса и Дэрка полукровка, рожденная от человека. Девушка не приносила пользы Сатанхи, к тому же она приняла сторону отца и поэтому мамаша сама ее прикончила. Она выпила всю силу девушки до дна. Неудивительно, что младший сынок не доверился «любимой» мамочке.

— Глупец, — презрительно бросил Зенс, — пора бы ему понять, в каком котле мы все варимся и что я намного его старше, а значит, более холоден и расчетлив. Когда расскажем Ареску?

— Завтра обо всем и расскажем. Пришло время ломать их отношения, он созрел для этого…

***

Год назад…

Она стояла прекрасная и таинственная в белом платье вместе со школьными подружками-хохотушками в общей столовой северного крыла школы. Две кудрявые девчонки весело болтали и наверняка сплетничали обо всем, что им удалось узнать. Греса слушала их невнимательно и скупо улыбалась. Ее явно не интересовало, какая старшеклассница, с кем сходила в дорогой ресторан или сколько спиртного выпил школьный хулиган во время подготовки к празднику.

Перед самым началом лета школа организовывала фестиваль в честь верховного бога Шиодака — бога плодородия. Ему молились, чтобы удался урожай. Чем пышнее и богаче праздник, тем лучше для сельскохозяйственных культур. Иногда на фестивале появлялся и сам Шиодак, чтобы выпить несколько бокалов подготовленного специально для него вина. Все знали, что бог плодородия любит молодое вино из фруктов и не приготовить хотя бы одну бутылочку для него — оскорбление для вспыльчивого божества.

Учителя и школьники с энтузиазмом суетились над организацией фестиваля и украшали школу ленточками и весенними цветами. Девушки скупали в магазинах маскарадные наряды. Каждая из школьниц хотела стать лучшей и принять титул королевы фестиваля плодородия. Если на празднике присутствовал Шиодак, то он сам выбирал девушку, становящуюся королевой фестиваля, и надевал ей на голову венок из весенних цветов вместо короны. Но Шиодак присутствовал на празднике только в крупных городах, поэтому в маленьком городке Фьюр он не появлялся.

— Ты уже выбрала себе платье, Греса? — поинтересовался Люсенда.

— А? — повернулась девушка, отвлекаясь от размышлений.

— Ты платье себе выбрала? — повторила вопрос кудрявая подружка, когда они с подносами, на которых находился обед, присели за пустой столик неподалеку от окна.

— У меня есть платье, зачем мне выбирать еще одно? — проговорила Греса, закусывая сухариком, макая его в травяной соус.

— Как?! — удивилась Нааса. — Ты пойдешь в том же самом, что и в прошлом году? Давай сходим в магазин, и мы что-нибудь тебе поприличнее подберем, пока еще все не разобрали. Фестиваль на носу и никто тебя ждать не будет.

— Нет, спасибо, мне нравится старое платье, я пойду в нем.

Греса не стала говорить, что все ее небольшие сбережения были потрачены на похороны бабушки, а мать давала деньги только на продукты, поэтому гардероб девушки давно не обновлялся. Да и просить деньги на платье у Герды Греса побаивалась. К тому же, школьнице не сильно хотелось идти на фестиваль, а присутствовать надо — праздники верховных богов игнорировать нельзя — божества могли разозлиться и покарать смертного за неуважение и дерзость.

— Ну как знаешь, мы тебя силком тащить не будем, — пожала плечами Люсенда, принимаясь за обед.

Греса сдержанно улыбнулась и продолжила трапезу под веселый щебет подружек. Она случайно заметила, что со стороны учительских столиков на нее задумчиво смотрел Мерилин. Девушка поспешила отвернуться, не выдержав его внимательный взгляд.

Когда они выходили из школьной столовой он уже ждал ее у выхода, прислонившись к коричневой стене.

— Греса, погодите немного, — позвал молодой мужчина, отойдя от стены и заложив папку с тетрадками под руку вместе с небольшой белой коробочкой.

Девушка удивленно повернулась к нему и остановилась, по несколько раз поправляя сползающую сумку. Подружки тоже остановились и восхищенно смотрели на учителя, аккуратно одетого в красную рубашку, черные штаны и до блеска начищенные черные ботинки. Школьницы, казалось, готовы кокетливо захихикать, и только значок учителя на рубашке Мерилина их сдерживал от необдуманного поступка.

— Вам разве не нужно было идти и помогать оформлять школу для праздника? — скосил взгляд учитель на двух сплетниц.

— Д-да, — криво улыбнулась Люсенда и, сильно стиснув ремешок розовой сумки рукой, она увела с собой Наасу, неприлично широко раскрывшую рот.

Греса проводила их взглядом и ждала, когда заговорит учитель, но он не торопился и снова прислонился плечом к стене.

— Вы что-то хотели от меня, шо леа Мерилин? — не выдержала молчания Греса.

— Вы еще не выбрали себе наряд для фестиваля? — поинтересовался он, не отвечая на ее вопрос.

— А зачем вам… знать о моем… наряде? Разве это не мое личное дело? — опустила взгляд ученица.

— Я знаю, что у вас нет отца, и ваша мать практически не работает, а бабушка умерла месяц назад. И я хотел бы сделать вам скромный подарок, надеюсь, вы согласитесь его принять. Мне будет приятно, если вы на фестиваль наденете мой подарок, — он протянул ей белую коробочку.

— шо леа Мерилин, а зачем вы делаете мне подарки? — нахмурилась подозрительно Греса, не принимая подарка и глядя на него, словно ей протягивали бомбу замедленного действия. — Я вам не родственница, зачем?

— Просто, я хочу сделать вам приятное. Разве я не могу сделать подарок своей ученице? Разве в этом есть нечто предосудительное?

— Мне, кажется, вы оказываете мне знаки внимания, а об это будут говорить.

— Греса, даже если бы это было так, вы уже не маленькая девочка. Но поверьте мне, в этом подарке нет никакого намека на то, в чем вы меня подозреваете. Сделайте мне приятное, и примите подарок, я этого очень хочу.

Греса со вздохом приняла коробочку, но пока не вскрывала ее.

— Спасибо, — проговорила она сухо.

— Увидимся завтра на фестивале, — улыбнулся Мерилин загадочно.

— Да, — произнесла девушка и, развернувшись, направилась вслед за ушедшими подругами.

Серые глаза молодого учителя на миг стали оранжевые. В душе мужчина торжествовал. Его маленький обман прошел удачно, а все благодаря празднику и нежеланию девушки выслушивать насмешки одноклассников. Целый месяц Дэрк терпеливо ожидал и любовался неприступной Гресой. Как же ему хотелось обнять ее и поцеловать, попробовать вкус карминовых губ. Девушка тревожила его, и он не мог ничего с собой поделать. Тянулся к ней как мотылек к огню. Дэрк не забыл о табу, но не хотел о нем вспоминать прямо сейчас. Он хотел испытывать эти щемящие и прекрасные чувства.

Часы до фестиваля казались ему бесконечными и, когда долгожданный день наступил, Дэрк был одним из первых кто пришел в школу. Разукрашенные и разодетые школьники, ларьки со сладостями и сувенирами его мало волновали. За тысячу лет жизни бог войны видел тысячи праздников множества поколений людей. Добрую половину он не помнил, да и не старался запоминать, хотя устраивались праздники и в честь бога войны. Смертные для Дэрка были игрушками, недолговечными и похожими друг на друга. Реакция девушек и женщин (а сменил он их немало) для бога войны была предсказуема. Вначале приходил страх от внимания самого жестокого бога в пантеоне, покорность, затем безумная страсть, ревность и… смерть. Да, бывшие любовницы, не хотевшие понимать, что для бессмертного они всего лишь маленькая страница из жизни, зачастую погибали в огне ярости Дэрка либо кончали жизнь самоубийством из-за его невнимания и холодности. Женщины быстро надоедали богу войны.

Но сейчас все было по-другому. Смелость, с которой говорила Греса о боге войны, будоражили кровь Дэрку. Любой другой смертный давно бы лишился жизни за дерзость, но не Греса. Она не боялась погибнуть от руки бога война, не тряслась от страха при упоминании его имени и… презирала его.

Сердце Дэрка забилось быстрее, когда она все-таки пришла в белоснежном платье из тонкой нежной ткани достойной богини. Одноклассницы завистливо смотрели ей вслед, а бог войны «пожирал» ее взглядом. Как же она прекрасна!

— Вы все-таки пришли, Греса, — подошел он к ней.

— Да, но скоро уйду, я не люблю фестивали, — улыбнулась она.

— Тогда подарите мне танец, раз надолго не задержитесь на фестивале. Надеюсь танец не вызовет у вас подозрений? А то, я буду единственным учителем, который еще не танцевал, — мужчина кивнул на приплясывающих учительниц в паре со старшеклассниками.

Греса хихикнула, протягивая ему руку.

— Не думала, что у вас есть недостаток в желающих потанцевать с вами.

— Увы, в нашем мире мужчины приглашают дам, а не дамы кавалеров. И свой первый танец на фестивале я хотел подарить вам.

Он осторожно взял ее за руки и повел в танце. Изредка мужчина чувствовал запах волос Гресы, кожи. Дэрк мог разглядывать ее бесконечно. Но, как и все приятно танец быстро закончился и бог войны с трудом разжал руку, чтобы выпустить ладонь Гресы.

— Спасибо за танец, шо леа Мерилин, вы хороший танцор, — улыбнулась напоследок девушка. — Мне пора, желаю приятно провести время и повеселиться. Да пребудет с вами благословление Шиодака в этот светлый день.

Дэрк искривился, провожая ее удаляющуюся фигуру взглядом. Шиодак последний, от кого бы хотел получить благословление Дэрк. Верховный бог Шиодак и сын Ареска недолюбливали друг друга. У Шиодака был отвратительный нрав, его капризная и «сладковатая» натура бесила воинственного бога. В то время, как Дэрк на поле брани ощущал все прелести войны: убойный запах немытых солдатских тел, вкус песка и крови во рту, боль от колотых и резаных ран, Шиодак почивал на лаврах. Ведь больше всего ему молились горожане и преподносили дары, когда на улицах царил голод. И изнеженное, развращенное доступными удовольствиями и постоянным пьянством существо таким, каким был Шиодак, вызывало в боге войны жгучую ненависть.

Воспользовавшись моментом, когда в небе появились первые запущенные шары, Дэрк покинул фестиваль вслед за Гресой. Он видел ее следы, как если бы на землю разлили яркую краску. Ее путь лежал в парк. Еще раньше Дэрк заметил, что девушка не любила возвращаться домой. Она не могла долго находиться в пустом доме. Девушка взяла за привычку навещать места, куда посетители парка не заходят, предпочитая ухоженные каменные дорожки.

Греса вышла на большую поляну, окруженную как древними стражами деревьями, пустившими нежные молодые листочки. Вся поляна была усеяна весенними мелкими цветами желтого, красного и даже синего цвета. Аромат стоял изумительный, такой, что хотелось остаться в парке надолго. Деревья обвивали лианы с бутонами цветка Мерилин. Всего несколько дней до лета и тогда распуститься Мерилин.

Дэрк скрылся на дереве, сидя на ветке. Оранжевые глаза внимательно наблюдали за каждым движением девушки. Даже отсюда он ощущал ее запах. Он дурманил и манил. Искушение сильно как никогда, но бог войны всеми силами боролся с ним, напоминая себе каждую минуту о табу, наложенное его отцом на отношения со смертными. Можно предаваться страсти, но не любить смертного. А Дэрк отчетливо понимал, что именно в сетях любви он и оказался. Коварное чувство, оно настигло и его. Сколько женщин он поменял, прежде чем встретил Гресу? Много, слишком много для смертного и немного для бессмертного.

Девушка, несмотря на холод, что тянул от земли, легла на травяной «ковер». Запах весенние цветы имели немного резковатый, но в то же время приятный и тягучий. Мерилин, конечно, пахнут намного лучше, но до их цветения еще ждать конца весны. И только тогда они порадуют горожан нежными бутонами и восхитительным ароматам. Греса улыбнулась. Мерилин. Не зря же ее любимый цветок называют точно так же как его. Мужчина, заставивший ее сердце биться быстрее и гнать по венам горячую кровь. Она прикрыла глаза, приложив руку к сердцу, вспоминала его облик. Возможно, что между ними могла вспыхнуть любовь?

Греса нахмурилась, когда до нее донесся знакомый запах. Она подскочила, быстро раскрыв глаза. Вперемешку с весенними цветами поляну покрывали Мерилин. Изумлению нет предела. Зеленые бутоны никак не могли так скоро раскрыться.

— Могут, если того хочет божество, — услышала голос девушка.

Греса повернулась и встретилась взглядом с апельсиновыми глазами. Он выглядел точно так же как при первой их встрече.

— Божеством? О чем вы, шо леа Мерилин?

— Я сын Ареска и смертной женщины, Греса, — маленькая ложь, для достижения цели. — Отступник, полукровка.

Она долго смотрела на него, медленно осознавая сказанное им. Даже в то, что он полукровка и сын верховного бога с трудом верилось. Слишком редкое явление, чтобы быть правдой.

— Греса, — приблизился к ней слишком быстро для смертного и, взяв руку, поцеловал ее пальчики. Девушка растерянно отстранилась. — Едва я тебя увидел, как потерял покой и разум. Я грежу только тобой. Я не могу спокойно жить, зная, что мы не вместе. Греса, я люблю тебя.

Вокруг их фигур закружили лепестки Мерилин. И запах цветов дурманил разум. Девушка изумленно смотрела, как мир кружиться вокруг нее, а она вертится в безумной хороводе вместе с ним.

— Так нельзя, — произнесла девушка беспомощно, — мы не можем.

— Я просто люблю тебя и мне все равно.

Прежде чем девушка сумела отказать, он поцеловал ее.

— Мерилин, моя луна, — прошептала Греса, обняв его и прижимаясь всем телом к нему. Что толку скрывать, она тоже любила его. — Моя луна.

— Я всегда буду с тобой, твоей луной, только твоим, всегда…

***

Мир заиграл другими красками. Все стало таким необычно ярким, а в душе порхали бабочки. Почему именно бабочки Греса не знала, но так казалось.

Она так и не сомкнула глаз, после вчерашнего безумства. Иначе не назовешь. Он был нежен и прекрасен, в тот момент ей не хотелось думать о правилах и обществе, что могло их осудить. Они любили друг друга и кто им судья, кто вправе им мешать?..

Подружки налетели на нее как гарпии на добычу и стали осыпать вопросами.

— Он тебя пригласил на свидание? — вопрошала одна.

— Нет, мы просто танцевали.

— И что не предложил проводить до дома? — интересовалась вторая.

— Девочки, отстаньте! — воскликнула Греса, пытаясь вырваться из капкана. Да куда там, две сплетницы не желали отпускать свою жертву.

— Вся школа только о вас двоих говорят! — вещала Люсинда. — Это ж надо учитель и его ученица!

Обе подружки Гресы могли сойти за близняшек. Лохматые прически, веснушки на лице, глаза, правда, разного цвета. Люсинда на полсантиметра выше и полнее настолько же. В школьной форме они смотрелись забавно и еще больше походили на сплетниц.

— Между нами ничего нет, — поправила сумочку Греса, скрывая краску смущения.

— Так уж и нет? — лица подружек лучились любопытством. — Мы же видели, как он на тебя смотрит. Как кошка на мышку. Казалось бы, съел бы тебя, если б кто позволил.

— Не говорите глупости, между ученицей и ее учителем не может быть отношений.

Но подружки считали иначе. Они продолжали терроризировать ее вопросами до самого класса, пока не прозвенел звонок и не вошел преподаватель.

В то же время Дэрк стоял возле окна и смотрел на школьный двор. В руке он держал кружку с крепким кофе и задумчиво помешивал маленькой ложечкой напиток. Кроме него в учительской никого не было. Парень внимательно прислушивался к себе. Определенно ему мало вчерашнего дня и хотелось еще и еще. Ему хотелось зарычать от всех условностей, что их ограничивали. Но одного он точно добился, теперь она целиком принадлежала ему.

— Я слышал, вы завели интрижку с ученицей. Гресой, верно? — послышался голос вместе со скрипом закрывающейся двери.

Дэрк холодно развернулся к говорившему и выпил из чашки кофе, чтобы скрыть раздражение и гнев. Он успел невзлюбить учителя, стоявшего перед ним. Противный и скользкий тип, а еще Дэрк определенно знал, что он педафил. Маленькие девочки посещали его дом чаще, чем взрослые женщины.

— Я не знаю, кто распускает эти слухи, но между мной и ученицей ничего нет, — произнес с нотками металла бог войны.

Сальные глазки учителя прищурились. Учитель физкультуры в меру подтянутый мужчина среднего возраста. Он умел скрывать скелеты в шкафу, поэтому еще никто не догадался о его пристрастии к молодым телам. Все, кроме Дэрка. Бог войны видел человека насквозь и все его грязное белье, не являлось тайной.

— Да ладно, бросьте, от меня вы можете не таиться. Девчонка действительно ничего, аппетитная.

— Мне не нравится этот разговор, — Дэрк развернулся обратно к окну, стараясь скрыть внезапно вспыхнувшие оранжевым цветом глаза. Признак ярости. Дэрк едва себя контролировал. Кровожадное нутро требовало крови наглеца.

— Ну почему? — глумливо оскалился физкультурник. — Я прекрасно вас понимаю, Мерилин. Такая шаловливая сучка не может не привлекать. Я думаю, скоро все равно красавицу кто-нибудь оседлает…

Он не успел договорить, как захрипел, захлебываясь собственной кровью. Мужчина с изумлением смотрел на оскал юноши с занесенной окровавленной рукой.

— Никто… не смеет… называть ее шаловливой сучкой! Тем более такой кусок мяса, как ты! — разъяренно прошипел Дэрк, прежде чем учитель физкультуры скончался прямо на полу с выпученными глазами.

Снова не сдержался. Придется раскопать скелетов физрука, чтобы как говорит отец, прикрыть голый зад.

Когда вошли другие учителя, пришлось изображать из себя перепуганного человека, поскуливающего и с ужасом смотрящего на труп в учительской. Лишь одна директриса поняла, что произошло на самом деле, но она благоразумно промолчала.

Учеников в связи с убийством выдворили на улицу и отменили уроки. Греса стояла в толпе и смотрела, как отпаивали успокоительным Мерилина. Подружки, когда к ней вернулись, успели вынюхать самые пикантные подробности.

— Опять Дэрк шалит, — произнесла Нааса. — на теле ожоги и разорванное горло, да и знак, висящий на стене, тоже доказывает, что именно Дэрк нашего физкультурника отправил на тот свет. Единственный кто его видел — это шо леа Мерилин.

— Он его видел, и Дэрк его не убил? — изумилась Греса и одновременно ужаснулась. Сегодня она могла лишиться возлюбленного.

— А ты думаешь, — фыркнула Люсенда. — Не убил, как видишь.

— А за что он убил нашего учителя?

Люсенда наклонилась над ее ухом.

— Он был педафилом, Дэрк его за это на тот свет отправил. Мать какая-то за изнасилованную дочку попросила у бога войны. Он откликнулся.

— Думаю, Дэрку теперь многие молятся, чтобы он покарал преступников, ушедших от обвинений, — покачала головой Нааса. — Все в ужасе, даже преступлений стало меньше. Все бояться того, что Дэрк придет и по их душонки. Ничего нельзя скрыть от божества, тем более, от бога войны.

— Теперь его еще прозовут богом мести, — произнесла Греса, удерживая себя на месте, чтобы не броситься на шею к возлюбленному.

Вечером они встретились на той же поляне что и пару дней назад после фестиваля. Она лежала на его красном плаще, подставив лучам солнца прекрасное лицо, прикрыв веками глаза от удовольствия. Он проводил по ее обнаженной коже бутоном цветка Мерилин. На лице мужчины играла улыбка. Дэрк явно не мог до конца насладиться обликом возлюбленной.

— Мерилин, я все думаю, почему Дэрк не тронул тебя? — нарушила молчание девушка. — Раньше он раньше не убивал свидетелей?

— Я не хочу говорить на эту тему, — отвернулся бог войны.

— А все же? — она заставила его посмотреть себе в глаза.

— Может потому что я его брат, — сделал якобы предположение.

Греса перестала задавать вопросы и лишь произнесла:

— Сегодня мне стало страшно, потому что я могла потерять тебя навсегда.

Он насмешливо хмыкнул и коснулся губами ее маленького носика.

— Не надо бояться, — произнес Дэрк, — я же обещал тебе, что буду всегда с тобой, до самого последнего твоего вздоха.

— Но я хочу, чтобы мы были вместе и после смерти, — надула карминовые губки Греса.

Дэрк предпочел не отвечать.

Глава 4

Будь осторожен в желаниях, никогда неизвестно кто начнет их исполнять

Настоящее время…

Греса стояла возле небольшого озера на цветочной поляне в парке. Дэрк наблюдал за ней, сидя на камне. Он пытался понять, как смог не заметить беременности девушки. Просто нереально, но это действительно так. Ребенок оказался невидимым для его всепроникающего взгляда. А раз так, то его не увидит и Ареска.

— Греса, — позвал Дэрк.

Девушка обтряхнула руки подошла к нему и села рядом, позволяя поправлять себе волосы и гладить по лицу.

— Как давно ты беременна?

— Три месяца, — сказала она, опустив взгляд. — Я боялась, что ты не примешь его, но я рада, что все обошлось. Я хочу мальчика, и чтобы он был похож на тебя.

У бога война в глазах зарябило. Три месяца! Как же так? Три месяца не с куста же взялись! Каждый день возлюбленная проводила время с ним. Не верилось, но, правда, такова, что ребенок длительное время оставался незаметен.

— Кто знает о твоей беременности? — поинтересовался он.

— Мама и школьная медсестра,- наивно хлопала глазками Греса. — Медсестра сама догадалась и сообщила только матери, а так никто не знает. А что?

— Ничего, все нормально.

Девушка не подозревала, что своим ответом подписала сразу двум людям смертный приговор. Дэрк не желал рисковать и если надо он убьет даже собственную тещу…

***

Свести вместе маму Гресы и школьную медсестру не составило труда. Их воля оказалась податлива как пластилин. Они не заподозрили, что ими манипулировали. Герда сама назначила встречу в одном из ресторанов, где часто проводила время после работы.

Дорогой ресторан «Лунная ветвь Сатанхи» с красивой яркой обстановкой, приятным музыкальным сопровождением привлекал взгляды простого люда, и являлась лакомым кусочком в сфере бизнеса. Сюда приходили не только отобедать или поужинать в романтичной компании либо в полном одиночестве, но и заключить важную сделку, провести переговоры. В ресторан заходили сливки общества. Конфиденциальность гарантировалась. Столики отгорожены непрозрачными стеклянными барьерами. Внутри могла быть любая картинка, вплоть до берега моря или диких лесов западного континента. Желание клиента закон.

Медсестра пришла. Разведенная женщина лет сорока около десяти лет проработала в школе. И прекрасно понимала, что может испытывать мать несовершеннолетней девушки, узнав о ее беременности. Поэтому она быстро согласилась встретиться с Гердой.

— шо дуа Герда, вы давно меня ждете? — спросила медсестра, скромно оглядывая помещение. Она была пухлой и на фоне красивой Герды смотрелась простушкой. Мать Гресы умела производить впечатление на собеседников. В черном платье и сигаретой в руках, с завитыми аккуратно уложенными белокурыми волосами, она смотрелась шикарно.

— Не очень. Садитесь, — Герда указала длинным красным ногтем на место напротив себя.

— Спасибо.

Неуклюже женщина села на стул под внимательный взгляд Герды, пристально изучающей ее. Казалось, что они находятся не в ресторане, а в мегаполисе на крыше самого высокого здания. На горизонте виднелся вечный закат с красными полосками на небе. Луна так и не появилась. Последнее время Герда почему-то не любила луну и предпочитала забывать о ее существовании.

— Я вот, что хотела вас спросить, — начала Герда, спустя минуту напряженного молчания. — Вы не знаете, кто может быть отцом ребенка моей дочери?

— Вообще-то я не интересуюсь личной жизнью учеников нашей школы, — пожала пухлыми плечами женщина. — Ее подозревали в связи с нашим преподавателем по истории, но ничего не подтвердилось. Они если и встречаются, то только на уроках.

— Какой у нее срок?

— По моим подсчетам месяца три-четыре, точно может сказать только врач.

— Никаких врачей, — фыркнула Герда, — от них одни неприятности. Значит, аборт нельзя сделать.

— Что вы! — изумилась холодности матери медсестра, — Нет, конечно, срок слишком большой! Ей однозначно нельзя делать прерывание беременности только рожать!

— Спасибо, что согласились со мной встретиться, я сама выбью из своей чертовки всю дурь и выясню имя того подонка, обрюхатившего ее.

Школьная медсестра находилась, мягко говоря, в шоке после «милой» беседы с матерью ученицы. Теперь она не удивлялась, почему Греса так рано бросилась в объятия мужчины. С такой мамой как Герда ничему нельзя удивляться.

Они вышли вместе, хотя и шли порознь… Женщины погибли быстро, они не успели понять, что произошло. У обеих дымились дырки от пуль во лбах.

Дэрк светиться не желал, он вложил только что убитому мужчине пистолет в руку. Он поймал обычного отморозка для этого дела и, не задумываясь, когда закончил, пустил ему пулю в висок. Все сделано, словно убийца вначале застрелил женщин, а потом себя.

Бог войны знал, как расстроиться девушка, когда узнает о смерти матери, но иначе не мог. Чем меньше языков, тем лучше. А скоро он и вовсе увезет девушку из городка, подальше от чужих глаз. Их ребенок родится тайно.

***

— шо дуа Герса, так как ваша мать, шо дуа Герда погибла, и вы остались сиротой, то государства возьмет опеку над вашим будущим, — вещал член опекунского совета.

Греса сидела на диване с каменным лицом. Криво и ехидно улыбалась. Конечно, они не упомянули ее отца, никто не знал кто отец Гресы, иначе бы у нее другая была бы приставка к имени. Именно поэтому ее сделали круглой сиротой.

Работник еще что-то говорил, но потом собрал папку с бумагами и ушел, сопровождаемый директором школы. Гости давно разошлись, посочувствовав и передав свои самые наилучшие пожелания пережить потерю.

Директриса вернулась и присела рядом с застывшей фарфоровой куклой Гресе.

— Если понадобиться моя помощь, обращайся, школа на твоей стороне, — произнесла женщина, неловко взяв девушку за руку.

— Спасибо, шо геа Зер, но мне ничего не надо, — холодно сказала Греса, даже не глядя на женщину.

Крякнув, директриса беспомощно развела руками и встала, чтобы выйти из дома.

— Греса, прошу тебя только об одном. Не делай глупостей, это того не стоит, — напоследок бросила женщина и вышла.

Когда последний человек покинул окончательно опустевший дом, из глаз девушки брызнули слезы и она вначале едва слышно, а потом громко завыла. Ей хотелось рвать и метать, разнести все в доме, и здание по камушкам разобрать. Руки, казалось, сами собой смыкались на горле убийцы. Как он посмел убить, как посмел забрать ее жизнь? Вначале бабушка, а теперь мать. Сколько раз судьба будет с корнем вырывать самое дорогое в ее жизни? А последнее, что помнила Греса это сору с матерью. Она так и не успела сказать Герде, как сильно любила ее. Теперь никогда не скажет, Герда мертва. Пути дороги назад не существует. Даже весь пантеон богов не сможет вернуть ей маму…

— Дэ-э-эрк! — закричала Греса на весь дом. — Ты слышишь меня, Бог войны?!!! Услышь мою молитву!!! Убей их, убей их всех!!! Таким как они нельзя жить, нельзя чтобы они безнаказанно убивали!!! Ты бог войны и я объявляю им войну!!! Убей!!! Убей их всех!!!

Обычный всплеск эмоций. Но девушка и подумать не могла, что ее крик услышит адресат и уж, тем более, что страшную просьбу выполнят…

Дэрк стоял возле стены и слышал ее мольбу. Что ж, ради любимой он готов и сотни выкосить, лишь бы она была счастлива.

— Мерилин, — охрипшим голосом позвала Греса.

— Я здесь, — отозвался он и, приблизившись, обнял хныкающую возлюбленную.

— Мне так больно.

— Я знаю.

— Почему самый дорогие мне люди уходят? — не дождавшись ответа, она коснулась лбом его лба. — Я не хочу потерять нашего малыша и тебя, моя луна. Это будет слишком жестоко. Я не вынесу этого.

— Я с тобой, моя маленькая девочка. Я увезу тебя отсюда, там не будет боли, там мы сможем быть счастливы.

— Когда?

— Скоро, — поцеловал ее в губы и поднял на руки, чтобы отнести наверх…

***

Ночь. Заключенные давно спали, даже охранники и те зевали в кулак. Тишину нарушало лишь редко похрапывание, капли воды, да скрежет старой двери, что не закрывалась, и ее беспокоил разыгравшийся ветер. Тихая ночь. На небо вылезла луна тут же окрасившаяся в красный цвет. Кто-то из надзирателей как раз выглянул в окно и едва удержался, чтобы не сделать рукой защитный знак.

— Не иначе как Сатанхи гневается, — произнес он, налив себе крепкого спиртного и одним залпом опрокинул его в рот.

Он не заметил, как замок двери тихо щелкнул. Его закрыли.

Тот, кого мучила бессонница, мог видеть, как по коридору шел прекрасный пепельноволосый юноша с горящими оранжевыми глазами. Красный костюм сочетался с алыми губами парня. Его облик навевал ужас и страх. Люди, увидевшие его, попытались спрятаться под одеялом или под кроватью, молясь, чтобы беда прошла стороной.

По коридору как раз проходил надсмотрщик. Он не сразу увидел юношу. Первое что он узрел — красные ботинки, оставляющие за собой огненный след. Мужчина с небольшим животиком нервно сглотнул и поднял взгляд. Юноша стоял и изучал его. У законника задергалось веко, затряслись руки вместе с ногами. Он боялся пошевелиться.

— Брысь, и чтобы носа не показывал! — прошипел пепельноволосый парень.

— Так точно, да здравствует вечно бог войны Дэрк! — трясущимися губами пропищал мужчина.

— Брысь! Хватит кудахтать! — с раздражением бросило божество, едва сдерживая себя от расправы.

Трижды повторять не пришлось. Надсмотрщик дал деру со стремительности ракеты, спотыкаясь и бесконечно оглядываясь. Когда он скрылся из виду, Дэрк повернулся к первой камере, из другой клетки за ним наблюдали испуганные глаза.

— Плакальщик, ты слышишь меня?

Заключенный резко проснулся и с удивлением увидел пепельноволосого юношу. Хрупкого на вид, но с очень жестоким и страшным взглядом. В оранжевых глазах плескалось пламя. В них Плакальщик увидел свой приговор. Бежать некуда, кругом только стены камеры.

— Убийства, изнасилование, взрыв торгового центра, не хочешь ничего сказать напоследок?

— Я не виновен! — воскликнул заключенный.

Дэрк глумливо улыбнулся.

— Но мне-то ты можешь не лгать. О твоих кровавых делишках я знаю все.

— Пощади.

Оранжевые очи сузились. Страшный крик полный боли разбудил всех, завыла сирена, призывая законников. Но законники не придут, их надежно заперли в коморках, и сколько не бились люди, выбраться так и не смогли.

От всего, что находилось в камере, осталась кучка пепла. Кто-то из заключенных истерично заверещал…

От запаха гари становилось невыносимо. Остался последний человек, запертый в камере. Тридцатилетний мужчина судорожно сжимал в руках фотографию жены и маленькой дочери. Он прощался с ними и по щекам катились слезы. Только их имена повторял как молитвы, только о них вспоминал в последние минуту жизни.

Заключенный скорее почувствовал, чем увидел или услышал, что бог войны стоял напротив его камеры. Он ощущал на себе нехороший внимательный взгляд. Мужчина боялся смотреть на божество, лучше не видеть палача.

Громка звякнула решетка.

— Выходи, — услышал властный приказ.

Мужчина поднял испуганные глаза на Дэрка. Он не мог поверить, что один из самых жестоких богов выпускал его на свободу.

— Ты не будешь убивать меня? — спросил заключенный, вставая и бочком выходя из камеры.

— Ты не виновен, тебя ждет семья, — был ответ.

Уже в спину спасенному человеку донеслось:

— А те, что тебя подставили, не доживут до утра.

Страшная ночь, кровавая ночь…

***

Едва Дэрк объявился в своей серебряной обители, как нечто сильно ударило его в челюсть. Обычно он не чувствовал боли, но не на этот раз. Боль пронзила все существо, трудно пошевелиться. Его подняли за шкирку, словно котенка и потащили, оставляя в траве крупную борозду. Переход через портал и перед ним светлый огненный зал с троном на коем восседал его отец Ареск. Неизвестный бросил бога войны в ноги верховному божеству. Трон Ареска окружали другие боги.

Дэрк, наконец, увидел того кто его притащил. Здоровый черный мужик без лица и отличительных признаков. Машина, раб и слуга. Ареск специально его берег, чтобы усмирять неудержимо кровожадных и мстительных родственничков.

— Дэрк, скажи мне, ты особенный? — услышал голос отца Дэрк.

Сын зарычал и не ответил.

— Законы создаются нами для смертных, а табу для нас. Табу нарушать нельзя, за это последует жестокая кара, и ты это знал.

— Табу создано тобой! — закричал Дэрк, разворачиваясь. — Сам ты творишь, что хочешь! А мы лишь подчиняемся тебе!

Ареск встал с насиженного места и взял младшего сына за подбородок.

— Стоять, Зенс! — рявкнул Ареск в сторону габаритной фигуры возле трона и заглянул Дэрку в глаза. — Я убил бы тебя, если бы Сатанхи могла родить еще парочку недоумков, но нет, приходиться терпеть недоносков. Любить он вздумал! Сегодня же она умрет!

— Отец, дай год, — тяжело задышал бог войны, взяв Ареска за руку.

— С какой стати? — нахмурился верховный бог.

— Я сам… убью… ее… дай год.

Ареск усмехнулся.

— Думаешь, я дурак? Но так и быть, я дам тебе время, но всего полгода и не смей от меня убегать, у тебя ничего не получиться. Я найду тебя даже под землей, и твоя сучка умрет у тебя прямо на глазах, но перед этим…

Дэрку не понравилась его улыбка. Ареск специально не закончил.

— Я не обману… отец. Я принесу тебе ее мертвое тело.

Его отпустили. Боль внутри груди захлестывала. Что он наделал?

Глава 5

Он подавлен, в отчаянии как загнанная в угол жертва. Не скрываясь, Дэрк пришел в дом любимой. Перед его взором стояла жуткая картина. Он дал слово, что убьет ее сам. И в страшном сне не увидишь и не представишь в самой жуткой реальности. Некуда бежать. Если бы только были открыты порталы. Прыгнул и ты далеко, в безопасности. Но порталы давно закрыты проклятыми хранителями, и бежать некуда. Ареск найдет его, где бы он ни спрятался. Спрятать ее тоже не получиться. Весь мир принадлежал Ареску, и куда бы Дэрк не спрятал девушку, он везде ее найдет. Что делать, как быть?

— Мерилин! — бросилась к нему на шею девушку, не замечая его состояния. — Какой ужас!

— Что случилось?

— Ты не смотрел новости?

— Нет, Греса, я не смотрю новости.

— Дэрк услышал меня, он убил стольких людей! Это ужасно, Мерилин, я чудовище!

— Все хорошо, все будет хорошо, — гладил ее по волосам и, вдыхая запах ее волос Дэрк.

Полгода, у них есть еще полгода. За это время родиться их малыш. Но данное обстоятельство заставляло Дэрка рычать от бессильной ярости. Ему не нужен этот ребенок, ему нужна только она, никто больше. Как жестоко! Как же он ненавидел того, кого вынужден называть отцом.

— Мы уезжаем, Греса, сегодня.

Девушка безропотно подчинилась и, собрав немногочисленные вещи, поплелась вслед за Дэрком. Он мгновенно ее перенес к маленькой хижине. Кругом лес и ни единой души.

— Мы будем жить здесь? — спросила она.

— До рождения ребенка, да. Я решу пару проблем и сразу же вернусь к тебе, хорошо, милая?

— Да, Мерилин, — приподнявшись на цыпочки, Греса поцеловала его в алые губы. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

***

Большой каменный дом с ухоженным садом и заборчиком полон детей и радостным смехом. В нем жила большая семья. Соседи даже если бы захотели, не могли бы сказать о них что-нибудь плохое. Никто никогда не слышал, чтобы родители ссорились или ругали детей.

Эту семью Дэрк заприметил давно, но по какой-то причине не стал никому говорить о ней. Никто из пантеона богов не подозревал о них. Семья старалась не выделяться среди простых людей, и жили они достаточно замкнуто. Бог войны обнаружил их случайно, в одном из своих походов. Лет восемьдесят назад, когда страну раздирала гражданская война, он увидел главу семейства еще мальчишкой в госпитале. Проследил и узнал подробности, но все равно не стал их выдавать. Оказалось не зря, пригодилось.

Дэрк вошел в дом как хозяин положения. На пороге ему встретился отец семейства. Разуметься, мужчина сразу же узнал в пришедшем к нему на порог мужчине Дэрка, сына Ареска. Голубые глаза стрельнули в сторону комнаты, где спали дети. Дэрк усмехнулся. Нет, этот не попросит пощады — он будет яростно сражаться и свою жизнь отдаст дорого.

— Зачем ты здесь? — спросил напряженно хозяин дома.

— Я знаю, кто ты, Ариз, но не выдам твою тайну, взамен ты окажешь мне услугу, — проговорил Дэрк. Он старался не дышать. Запах, витавший в доме обжигал его легкие подобно пламени. Бог войны тоже рисковал, неизвестно какое наследие хранила семья.

— Мы не оказываем услуг, таким как ты! — воскликнул мужчина, яростно сжимая кулаки.

— Выслушай меня. Мои руки по локоть в крови, а сам я погряз в похоти. Но она… чиста подобно ангелу. Я хочу, чтобы ее частица всегда оставалась такой же, как она. Поэтому я решил отдать его тебе. Я не буду видеть его и постараюсь, чтобы он никогда не узнал о том кто его отец.

— Ты хочешь отдать мне… своего ребенка? — изумился Ариз.

Дэрк оказался совсем близко от него, взял за шею и посмотрел прямо в бесстрашные голубые глаза.

— Он еще не рожден, но она любит его. Я хочу, чтобы ты вырастил его, любить его тебя никто не заставляет, просто вырасти.

— А сам не можешь?

Глаза бога войны яростно вспыхнули, но его гнев не испугал человека.

— Я убью его и разорву на куски! Ты ничего не понимаешь!

— Где уж мне, — насмешливо хмыкнул мужчина, скрестив руки на груди, — ты ненавидишь своего ребенка, но любишь его мать. Я не буду спрашивать, что и как заставило тебя принять ужасное решение. Я приму его, заберу от такого монстра как ты. А теперь уходи, мне еще посуду помыть надо.

— Спасибо…

— За это не благодарят! — перебил жестко Ариз. — Это ужасно!

Он устало развернулся и пошел на кухню, включил воду. Но Дэрк не мог заставить себя уйти, его мучило любопытство. Он впервые разговаривал с одним из них.

— Ты еще здесь? — повернул голову черноволосый мужчина.

— Мне интересно.

— Что именно тебе интересно? Как я мою посуду?

Дэрк хохотнул.

— Этого я точно не стану делать.

— А стоило бы. Хорошо успокаивает нервишки.

— Намек? — поднял бровь бог войны.

— Совет, — хмыкнул человек, бесстрашно вручил богу войны полотенце и мокрую тарелку.

От такой наглости Дэрк опешил и машинально вытирал тарелку, чтобы затем ее отложить на полку для посуды.

— Непохоже, что ты боишься.

— А я тебя не боюсь, чего мне бояться? — хмыкнул насмешливо голубоглазый мужчина. — Боли? Мне всегда больно. Безумия? Я и так сумасшедший. А может смерти? Смешно, ты знаешь, что я, не задумываясь, пожертвую собой ради спасения своей семьи. А за собой потяну тебя, и это ты знаешь.

— Слишком хорошо знаю, — согласился Дэрк, принимая кастрюлю. — Но не могу понять.

— Тысячи лет промывания мозгов ахинеей — груз непосильный, с таким грузом трудно повернуть в другую сторону, но даже с ним можно осуществить невозможное.

— Как?

Голубые очи Ариза стали еще ярче, по яркости они не уступали оранжевым глазам божества, пришедшего к нему.

— Сверни и он не увидит тебя.

Дэрк понял, кого подразумевал его собеседник.

— Не могу, это слишком сложно.

— Что и требовалось доказать, — разочаровано вздохнул черноволосый мужчина, — ты не хочешь пробовать, а ведь ты ее можешь спасти. Повернешь, и от тебя не отвернутся, тебя защитят. Ты увидел нас только по нелепой случайности. Таким образом, тебе дали шанс, но ты, по-моему, даже не хочешь им воспользоваться.

— Это предательство.

— Кого тебе предавать? — фыркнул собеседник, засмеявшись. — Вы там все друг друга ненавидите, кого тебе предавать? Папочку? Да ты с удовольствием бы выпустил ему кишки и глазом бы не моргнул бы. Мамочку? Аналогичная ситуация. Остальных можно даже не перечислять. И я не помню, чтобы ты, — он скорчил рожицу и махнул тарелкой, изображая чудовище, — делал все во благо ее царственного величия. И кстати, зачем ты перебил столько заключенных и людей на улице? Это что? Способ успокоить нервы, мол, выпустил пар и сделал доброе дело.

— Она попросила…

— Дай подумать, — нахмурился Ариз и едва не надел на пепельную голову сковородку, — убили кого-то из ее родных и, не соображая, она проорала что-то столь ужасное, о чем бы сама десять раз пожалела. А потом, когда все свершилось, кричала, что она дурочка наделала?

— Ты там не был, — Дэрк едва не подавился.

— Это очевидно, если она действительно, такая как ты сказал. Главное не то что она говорит, а то, что чувствует. Увы, с людьми именно так и происходит. Они говорят не то, что хотят в действительности. Они говорят чушь, а стоило бы аккуратнее со словами и молитвами. Потому что их могут услышать такие как ты и устроить резню.

— А разве они не получили по заслугам? — возмутился и едва не разбил чашку бог войны.

— Нет, ты их просто убил и все, притом убил жестоко. Ты ничем не лучше того зверья, отправленного тобой за двери реального мира. Единственно, что ты сделал хорошо — это выпустил невиновных.

— Как будто вы не убивали, — решил кольнуть шпилькой хозяина дома Дэрк.

— Да, убивали, — не стал отрицать Ариз, вытирая руки белым полотенцем, — таких как ты, но не испытывали от этого радости и, уж тем более, удовольствия. В отличие от тех же людей, мы знаем, кого и что ждет за пределами этого мира. Кофе будешь?

— Пожалуй.

Черноволосый мужчина набрал воды в кофейник и насыпал туда кофе, затем облокотился об стол бедром. Ему не дашь больше двадцати пяти лет, хотя на самом деле почти сто стукнуло. Уж Дэрку об это не знать. В отличие от хищного и в то же время красивого лица бога войны, лик Ариза можно сравнить с умиротворенной и спокойной красотой цветка. Прямой нос, треугольное лицо, глаза большие, правильные дуги черных бровей, ничего резкого. Он немногим выше Дэрка и почти такого же телосложения. Одет мужчина в домашнюю одежду синего цвета. Спортивные штаны, тапочки и рубашка в клетку.

— Так, как свернуть? — напомнил Дэрк, принимала горячую чашку с кофе в обе руки.

— Ты и сам знаешь. Взять свое кровожадное «я» в железные рукавицы и делать действительно что-то хорошее, а не убивать людей направо налево. Хотя бы сажать цветы, с твоей силой они будут расти только в путь. Или ухаживать за стариками, тоже выход.

— Это не мое, — скептически сделал глоток бог войны.

— Ну конечно, ты не можешь пожертвовать прежней жизнью ради смертной.

— Я…

— Что я? Хочешь сказать, она недостойна того, чтобы смирить кровожадное «я» и потерпеть какого-нибудь брюзжащего старичка, убирать из-под него утку? В конце концов, он может тебя только покусать вставной челюстью. Ничего страшного, ведь так?

— Ты агитируешь меня, — оранжевые глаза насмешливо сузились.

— Конечно, агитирую, иначе я бы с тобой тут не мыл посуду и не предлагал кофе. Хороший кофе балов (денег) стоит. У тебя есть шанс, а твоя душа еще жива, пока любит. Стоит ей умереть, я с тобой даже разговаривать не буду. У кого в груди дырка… короче ты сам понимаешь. Кем станешь, чем станешь.

— То, что ты говоришь сложно, слишком сложно.

— Но возможно, — закончил за него голубоглазый Ариз. — Чем больше грех, тем сильнее раскаянье.

— Мне поздно раскаиваться!

— Никогда не поздно! — жарко возразил собеседник.

— Нет, — покачал головой Дэрк, — я не смогу.

— Жаль.

— Ты жалеешь, что не смог переманить меня на свою сторону?

Черноволосый человек сильно скривился, как если бы ему показали нечто тухлое и противное. И так громко фыркнул, что кран с водой сам собой включился, пришлось отвлечься и выключить его.

— Очередная ваша глупость, — вздрогнул с отвращением Ариз. — Мне жаль тебя, лично тебя, а еще ее, потому что я понимаю, что ее ждет рядом с тобой. Угораздило девчонку влюбиться в упрямого дурака, непонимающего, что ему предлагают не просто выход, а защиту. Тебя больше никто не защитит. Если ты только начнешь, тебя прикроют.

— Приголубят и пожалеют, — добавил со смешком бог войны.

— Да-а, — не стал отрицать, тем самым, смутив Дэрка, — по головке погладят и по попке шлепнут, если что. А как ты думал? Тебя будут всеми силами толкать в спину, помогать исправляться, делишки твои замаливать вместе с тобой. А как только ты сам сможешь нести груз, когда ты станешь сильнее, перестанут, потому что тогда ты сам сможешь идти в правильном направлении.

— Странные вы.

— Какие есть. Ничего просто так не бывает.

Дэрк прищурился.

— В тебе той первоначальной крови капля, а ты со мной равной силы, как такое возможно?

— Не кровь важна, а то, что здесь, — указал на свою грудь голубоглазый Ариз, — вот их наследие, а не кровь. И кстати, как назвать-то мальчишку хотите?

— Мальчика? — не на шутку изумился Дэрк. — Его не видно, как ты сумел узнать, что родится мальчик?

Собеседник весело усмехнулся.

— Его не видишь ты и тебе подобные, — проговорил, допив свое кофе, хозяин дома, — потому что он плод любви, а я его вижу. У него твои глаза, придется ему изменять цвет.

— Почему ты так быстро согласился взять его?

— Даже будь он чистокровным, я бы все равно не отказался бы забрать его. Ребенок чист как хрусталь и еще раз повторюсь, неважно какая кровь течет в его венах. Он маленький и он будем то, что мы в него вложим.

— А природная кровожадность? — поднял бровь.

— Ее можно усмирить и ты будешь поражен, если вновь его встретишь. Чего я бы лично не хотел, но не исключаю этого, когда мы ему расскажем.

— Подожди, ты разве не будешь скрывать от него кто его родители?

— Пока он не вырастет и не сможет сам оценивать ситуацию, да, мы будем молчать, а потом мы все ему расскажем. У меня он не первый приемный ребенок.

— А если он захочет найти меня?

— Зачем тебя искать? — пожал плечами и насмешливо продолжил собеседник: — Ты ж бог войны, великий и неподражаемый Дэрк, тьфу, блин. Это ж надо такое придумать! Так, как ребенка назвать или мне самому придумывать имя? Жене лучше не доверять, как придумает, так ржать полрайона будет.

— Мерилин, — ответил Дэрк, едва не зарычав.

— Луна? — ни капли не удивился голубоглазый Ариз. — Пусть будет луна. Ладно, принесешь его, как раз к тому моменту моя жена будет рожать, прикинем, будто двоих забрали из роддома. Меньше глупых вопросы со стороны любопытных соседей. А теперь иди, ты меня утомил.

— Все равно спасибо.

Ему не ответили, Ариз смотрел в другую сторону.

Как только Дэрк вышел за дверь дома, на кухню зашла черноволосая женщина. Она удивленно посмотрела на мужа зелеными глазами.

— Зачем он приходил?

— У нас будет ребенок, — улыбнулся мужчина.

— У нас и так будет малыш!

— Еще один малыш с оранжевыми глазками…

***

Морг. В мире «Ареска» тоже существовало понятие замороженные трупы. В основном замораживали для того, чтобы выяснить причину смерти, хотя это и так очевидно. Хранилище мертвых людей строили под землей, чтобы мрачные здания не сильно бросались в глаза. Кремация вместо погребения в землю существенно увеличивала территории построек.

Вакансия охранника морга всегда свободна, люди боялись находиться ночью среди мертвых. Государству пришлось укрепить защиту подземного комплекса, да и кому нужно воровать мертвые тела?..

Дэрк прошел через всю защиту и ничего не пикнуло. Едва он зашел в холодильник, как все трупы разом выехали из «ящиков». Бог войны хмыкнул. Как ни странно, но трупы женщин и мужчин держали по отдельности, в данном случае Дэрк посетил женский отсек. Бледные женские тела лежали неподвижно, хотя от них трудно ждать подвижности. Подходя к каждой из них, бог войны внимательно осматривал их.

— Слишком страшная… слишком полная… нога кривая… а у этой вообще руки нет… покоценая, — приговаривал каждый раз осматривая новое тело Дэрк. — И че вы все такие носатые и страшные?

Наконец, он остановился возле молодой девушки с волнистыми длинными каштановыми волосами. Полная в бедрах и в круглой груди с тонкой талией, невысокая, красивые в меру накаченные ноги и руки. Овальное лицо застыло навсегда, потрескавшиеся губы успели посинеть, курносый нос сломан. В груди дырка, попали прямо в сердце. Дэрк придирчиво открыл ей веко с длинными ресницами и посмотрел цвет глаз. Зеленые. То, что надо. В ушах у мертвой находились сережки-сосульки, наверное, не успели снять либо из-за гривы волос не заметили. Ее успели вскрыть, но бога войны это обстоятельство не смущало.

— шо хеа Лила, двадцать два года, — прочитал в документах вслух бог войны, выпуская изо рта облачко пара, — умерла в результате огнестрельного ранения. Глупцы! Ее отравили, а уже потом пустили пулю в грудь. И чем ты так не угодила хозяину борделя? Да, отказалась быть его любовницей и работать в его заведении. Иногда плохо быть красивой, Лила. Но можешь радоваться, он тоже мертв, — оранжевые глаза сузились. — А были планы, повести сына в школу и найти ему папу, купить дом. Жаль.

Он взял холодное тело на руки и тут же исчез.

В ту секунду же на огромной поляне в лесу он возник с яркой вспышкой. Дэрк положил обнаженную девушку на землю.

— Подожди здесь, я сейчас все приготовлю.

Бог войны стал медленно чертить нечто на земле красным кинжалом и шептать. Из его рта вырывалось пламя, как, в общем, из глаз тоже. В небольшом котелке кипятилась вода. Когда водичка вскипела, поочередно, не переставая шевелить губами, Дэрк кидал в нее ингредиенты. В основном части сушенных животных, а еще человека…

Дэрк стал мешать большой ложкой мутную жижу. Жидкость внутри котелка с невообразимой скоростью меняла цвет и отдавала отвратительным запахом. Когда зелье было готово, мужчина вернулся к девушке и положил ее в центр нарисованного им необычного рисунка, в схеме которого трудно разобраться. Затем поставил котелок рядом с девушкой, не боясь обжечься, обмазывал смесью обнаженное тело. Когда в котелке ничего не осталось, Дэрк нетерпеливо отбросил его далеко в сторону и отошел от рисунка подальше. Алые губы продолжали шевелиться.

— Оживи! — закричал он, оскалившись и пустив изо рта огненную струю в рисунок. Изображение сразу же воспламенилось, огонь отражался в оранжевых глазах бога войны, и плясало на его красивом лице.

Пламя поменяло цвет на кроваво-красный. Мертвая девушка в центре фигуры внезапно выгнулась дугой и завизжала. Она дергалась, пока пламя не погасло.

— Встань, рабыня, и иди ко мне! — приказал властно Дэрк.

Безропотно девушка, трясясь, поднялась и приблизилась к хозяину. Она снова жива и вновь могла дышать. Зеленые глаза удивленны. Раны на теле зажили.

— Ты в чужом теле, рабыня. Твое настоящее тело давно развеялось прахом. Ты будешь жить, но с одним условием.

Она готова слушать.

— Вскоре ты должна будешь защищать даже ценной жизни мальчика, а также его приемную семью. Будет жить он, будешь жить ты. Тебе понятно?

— Да, — хрипло ответила девушка.

— Твоя задача защитить его, не дать умереть. Придется убивать ради его защиты, убивай. Он не должен знать о твоем существовании, следи за ним тайно. Не подпускай к нему тех, кто будет желать ему зла…

Дэрк долго уточнял детали, стараясь не забыть ничего. Он знал, кого призвал и умел с ними обращаться.

— Ты узнаешь, когда он родится, — Дэрк извлек из пол плаща пузырек. С трудом, но ему удалось раздобыть каплю крови не рожденного ребенка. — Запомни запах.

Она открыла пузырек и осторожно ставшим тонким языком слизнула кровь, с видимым удовольствием посмаковала. Теперь точно не потеряет след, всегда будет знать, где мальчик.

— Жди его рождения, а теперь убирайся и осваивайся в городе. Не светись, не давай повода уничтожить себя. Не показывайся на глаза тем, кто называет себя богами, не разговаривай с ними и не давай тайных знаков. Вообще не оставляй никаких знаков о своем главном задании и со всем что его касается. Ты же понимаешь, что иначе тебя ждет гибель? Увидишь их, беги без оглядки, они убьют тебя. Но если они будут угрожать мальчику, убей их.

Оживленная женщина кивнула. Она медленно как кукла повернулась и побрела прочь.

— И еще, я наделил тебя силой, пользуйся ею, так как я тебе сказал, — бросил ей в спину бог войны.

Дэрк устало опустился на землю и закрыл лицо руками. Это все что он может сделать для ее ребенка, для ее будущего. А затем бог войны перенесся в хижину, где оставил любимую. Греса успела обжиться на новом месте и даже приготовила ему ужин. Она неловко улыбалась, сидя за деревянным столом и дожидаясь его.

— Тебя так долго не было, — обняла за шею возлюбленная.

— Теперь я никуда не буду уходить, — улыбнулся и поцеловал ее Дэрк, — как вкусно пахнет.

— Я старалась!

Полгода. У них есть полгода…