Вдох

К полудню солнце рассеяло мутную дымку облаков, и его лучи хлынули через окно в палату. Здесь сразу стало не так уныло: по серым стенам разлилось молоко дневного света, постельное бельё утратило болезненный оттенок, вспыхнули надписи на корешках книг, лежащих стопкой на прикроватной тумбочке, даже розовый цветок в вазочке, казалось, приподнял головку. Такое изменение погоды обрадовало Лизу, так как она не хотела доживать свои дни под тяжёлым, пасмурным небом. Девушка со струящимися по плечам светло-рыжими волосами широко улыбнулась, светло-голубые глаза, обесцвеченные болезнью, снова засветились. Под спину было подложено несколько подушек. Так она полулежала на кровати лицом к окну. Из него были видны еловые лапы, поверх которых светило солнце; где-то внизу, под елями, проходила дорожка, по ней Лиза совершала прогулку каждый день. Только вот держаться на ногах становилось всё труднее, часто кружилась голова. Крупные, но плавные и приветливые черты лица её истончились и побелели, только губы ещё сохраняли цвет розовой орхидеи. А всё потому, что Лизе было трудно дышать, её лёгкие умирали. В последний год мечтой девушки было сделать настоящий, глубокий вдох, от которого яснеет разум и восстанавливаются силы. И сейчас, вдохновлённая солнечным проблеском, Лиза попыталась ещё раз… но не получилось. Она зашлась мокрым кашлем.

Дверь открылась. Две медсестры завезли в палату ингалятор, с ними зашёл молодой врач в очках. Он хорошо познакомился со многими пациентами больницы для безнадёжных. Знал он и Лизу, и с сожалением смотрел на флюорографический снимок, изображение бронхов на котором будто облили чернилами. Врачу было очень жаль, что скоро покинет этот мир такая замечательная девушка. Чтобы не напоминать больным о смерти, врач улыбался им, бодро приветствовал, стараясь поднять настроение. Лиза была благодарна ему за это. Приступ кончился, и она радостно поздоровалась в ответ. Девушке надели маску, соединённую шлангом с аппаратом и включили его. Машина издала тихое тарахтение. Лиза знала, что эти странно пахнущие пары не спасут её, но они на какое-то время облегчали её состояние. Процедура завершилась, и Лиза снова осталась одна. Скоро её поведут на прогулку, а окно палаты откроют и впустят освежающий воздух хвойного леса. Девушка откинулась на подушки и закрыла глаза, позволив солнечным лучам гладить голову и лицо.

Несколько минут прошло в полудрёме, а потом Лизе послышалось, что кто-то произнёс её имя. На краю кровати сидела женщина, светлая-светлая. На вид около шестидесяти лет, не больше, белокурая; она не улыбалась, но смотрела доброжелательно. Одета была незнакомка несколько старомодно, но элегантно: в белое платье с плиссированной юбкой, заканчивающейся чуть ниже колен, поверх которого белый с серебристым узором пиджак; воротничок платья украшала брошь в виде оранжево-жёлтого сияющего камня в чёрной виньетковой оправе. Солнце смотрело сквозь сеточку морщин на лице, из янтарных глаз.

— Вы смерть?

— Нет, — спокойно сказал мягкий человеческий голос.

— Ангел?

— Нас по-всякому называют, — уголки её губ дрогнули. — Впрочем, зови меня как пожелаешь.

— Вы пришли за мной? Моё время на исходе, да? — Одна рука потёрла другую. Тревожно и неприятно кольнуло под ложечкой, снова стало трудно дышать.

— Да, — тихо ответила гостья, еле заметно покивав головой.

— Ты хочешь жить? — неожиданно спросила она.

Это желание было всегда. Оно усиливалось за годы болезни и сейчас достигло предела. Осознание его ослепило Лизу. Она мысленно готовилась к роковому моменту; она даже была убеждена, что спокойна, смирилась. Оказалось — нет, не готова.

— Да! — девушка взволнованно подалась вперёд и добавила: — Я хочу… Я очень хочу жить.

Женщина поднялась и подала Лизе руку.

— Давай перенесёмся кое-куда.

Опираясь на предложенную руку, девушка в розовой клетчатой пижаме опустила ноги в малиновые тапочки и тоже встала с кровати. Взгляд упал на бархатные серые туфли гостьи. От ангела не исходило ни тепла, ни холода.

— Куда?

— В другую больницу.

И они вдруг оказались перед крыльцом серого здания, в городе, что находился за еловым бором; оно тоже было ярко и жизнерадостно освещено солнцем. А Лиза и ангел уже перенеслись в комнату, где до солнечного дня никому не было дела. Светили огромные белые искусственные солнца ламп, на операционном столе лежал молодой человек в кислородной маске, его окружали фигуры докторов в зелёном, пищал пульсоксиметр. Никто не обратил внимания на появление посторонних.

— Они не видят нас, — пояснила женщина. Всё происходило, как во сне.

— Ему вырезают опухоль, — сказала она, глядя на парня. — Если операция пройдёт успешно, он выживет.

— …Но, похоже, что-то пошло не так, — произнесла через несколько секунд.

Линия на экране пульсоксиметра выпрямилась, доктора и ассистенты засуетились, спеша восстановить сердцебиение. Спутница Лизы, оставаясь такой же спокойной, невозмутимо сказала:

— Дотронься до него, и его дыхание станет твоим. Забирай, ему ведь уже не нужно.

Лиза стояла оторопевшая, глядя то на безмятежное лицо парня, то на ангела.

— То есть этот человек умрёт, а я буду дышать вместо него?

— Да.

Непрерывный писк аппарата стал оглушительным.

— Он хороший человек?.. Хотя нет, мне всё равно! — Лиза испуганно отшатнулась. — У парня есть шанс, а вы предлагаете мне его отнять, убить человека, получается!

Врачи тем временем встряхивали пациента электрошоком.

— Нет… Нет. Я не могу, не хочу жить ценой чьей-то смерти.

— Значит, ты отказываешься от предложения?

— Да.

— Это хорошо… О, смотри, он вернулся, — женщина кивнула в сторону стола. Черноту экрана снова с коротким писком пересекала кривая пульса. — Не беспокойся теперь о нём.

Она опять взяла Лизу за руку, и вот они уже в городском парке. Присели на скамейку. Мимо по асфальтированным дорожкам пробегали смеющиеся дети, проходили пары и одинокие, задумчивые прохожие. Свет пронизал зелень в безветрии, над головой трещала какая-то птичка, машин слышно не было.

— Грустно расставаться со всем этим, — светлая женщина озвучила Лизины мысли. — Твоя жизнь может быть сохранена за другую цену. Тебе станет доступно немного больше, чем другим людям. Такую силу тоже называют по-разному. С её помощью ты будешь дарить смертельно больным шанс на выздоровление, можно сказать, делиться дарованной тебе жизнью. Ты должна помочь хотя бы одному человеку в месяц, тогда твоя болезнь больше не напомнит о себе.

Она внимательно смотрела девушке в глаза.

— Согласна ли ты дарить дыхание другим, чтобы дышать самой?

Лиза думала всего мгновение. Она обнаружила, что они с ангелом вернулись в её палату и сидят на кровати.

— Да, я согласна, — тихо, но твёрдо ответила девушка.

— Ну что ж, помни условие, — женщина одобрительно кивнула. — Ты поймёшь, кому действительно нужно чудо, и всему научишься со временем.

А потом она наклонилась и поцеловала Лизу в висок. Поцелуй ангела был обжигающим. Как будто золотая искра вошла в голову, лопнула, заставив вспыхнуть глаза, и волна от неё прокатилась по всему телу сверху вниз. Жар исчез внезапно, словно его и не было. Так же, как и необычной посетительницы.

* * *

Лизу не показывают по телевизору, журналисты не берут у неё интервью и не пишут о ней сенсационные статьи под крупными заголовками. Она тихо и незаметно ходит по больницам и спасает безнадёжно больных. У её двери время от времени появляются чьи-нибудь родственники с просьбами или благодарностью, с узелками и накрытыми тарелками в руках. Лиза не даёт объявления и не берёт денег. У неё нет псевдонима — её называют по имени или придумывают собственные прозвища. Целительница выглядит как девушка приятной наружности: волнистые светло-рыжие волосы, голубые глаза. Улыбчивая, быстро располагает к себе, носит кофточки светлых тонов. Не совершая никаких необычных ритуалов, она кладёт руки на лоб, грудь или больное место человека, иногда закрывает глаза, сосредоточиваясь. Больные рассказывали, будто руки её при этом светятся. (Правда, им могло показаться). И недуги излечивались или переходили в более лёгкие формы, что тоже делало их излечимыми.

Болезнь действительно отпустила. Лиза часто гуляет в парке и за городом, особенно после сеансов с больными. В это время ей необыкновенно легко и весело, даже хочется взлететь. Потому что осуществляется её мечта: Лиза делает глубокие вдохи, столько, сколько захочет. Она живёт и дышит вместе с людьми, которым помогла, которые были такими же безнадёжными пациентами, как она. Пока они дышат — дышит и Лиза.