У Лукоморья

— У Лукоморья дуб зелёный, — неспешно декламировал мягкий с подмурлыкиваньем голос.

Дуб действительно был. Всем дубам дуб. Огромный великан, казалось, держал на себе небо. Небольшой домик с резной надписью над дверью «Василий Александрович, кот учёный», смотрелся совсем игрушечным на толстенной ветке.

— Златая цепь на дубе том, — продолжало доноситься из открытого окна.

А вот насчёт цепи тут явно погорячились. Ибо ни на дубе, ни под дубом, ни вообще в обозримом пространстве ничего напоминающего это ювелирное изделие не наблюдалось. Поэтому возникший словно ниоткуда огромный полосатый котяра завис на мгновение и рухнул вниз. Не долетев пары метров до земли он исчез так же внезапно, как и появился.

Спешившая по своим делам ворона, заинтересовалась столь странным кошачьим поведением и подлетела ближе. Ужас! На том месте, где всегда мягко поблёскивала золотая цепь, теперь лишь темнела дубовая кора!

— Опять наш умник что-то начудил, — осуждающе покачала головой ворона. Как и всякая птица, она несколько недолюбливала кота, как и всю кошачью породу. — Цепь-то чем ему помешала? И это перед самым выходом нового издания! Скандал! — спланировав на подоконник, ворона заглянула в комнату.

Что можно было сказать об этой комнате?

Первое — столов много: один плотно уставлен химическими колбами, тиглями и другими прибамбасами, второй завален проводами и непознаваемыми механизмами, на третьем стояло нечто странное с раструбом, мигающим огоньками и надписью «Кот 1», на четвёртом гордо возвышался компьютер. На все вопросы типа: "Откуда столь усовершенствованное «Катись яблочко по серебряному блюдечку?»

Василий лишь скромно улыбался и бормотал загадочные слова:

— Майкрософт, Винда и искривление пространственно-временного континуума в отдельно взятом месте.

И второе — вчера здесь хорошо гуляли. Так как столов не хватило, то бутылки и остатки пиршества лежали на двух табуретках и одном кресле, на полу, и даже на подоконнике стояла тарелка с чем-то неопознанным. Ворона с сомнением покосилась на неё, но рисковать снять пробу так и не решилась.

Над компьютерным столом в рамочке красовалось второе издание «Руслана и Людмилы» 1828 года выпуска, с размашистым автографом автора. Все стены увешивали плакаты на тему: «Ура третьему изданию!», «1835 год рулит!», «Даешь изучение «У Лукоморья» в каждой школе!». Видно, вечеринка и была посвящена новому выходу «Руслана и Людмилы».

В углу комнаты возвышалась солидная кровать, на которой, свернувшись клубком, сладко похрапывал хозяин домика.

— И днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом, — вдохновенно продолжал вещать аппарат с раструбами, стоящий как раз под открытым окном.

— Растяпа, — громко прокомментировала происходящее ворона и сбросила тарелку вниз. Жалобно звякнув, та разлетелась на осколки, а то самое нечто неопознанное с неё переместилось на «Кот 1», растёкшись по его корпусу. Аппарат на мгновение заткнулся, не зная, как реагировать на нанесённое оскорбление. Или от возмущения, а может, что более вероятно, от попадания внутрь липкой гадости с тарелки, его заело.

— Кот учёный, кот учёный, кот учёный, — выдал он.

— Васька — растяпа, цепь проворонил, — не унималась назойливая и очень громкоголосая птица.

В ответ на критику в окно вылетело два тапочка с желтыми помпонами, книга, подушка, пустой флакон от валерьянки, а следом ещё два.

Каркнув что-то нелицеприятное, и оставив таким образом за собой последнее слово, ворона поспешила удалиться.

— И сама ты это слово, а у меня просто аппаратура малость заела, и все дела!

— Кот учёный, кот учёный, — подтвердил аппарат, самозабвенно повторяя одно и то же.

— Вот сейчас встану и исправлю! — послышался грохот. Это хозяин домика сделал попытку подняться, но в результате всего лишь переместился с кровати на пол. — Ой, моя голова. Всё же третий пузырёк валерьянки вчера явно оказался лишним.

Донёсшаяся из аппарата фраза: «Кот учёный», носила явно ехидный оттенок.

— А если кто-то сейчас не заткнётся, то я его разнесу по винтику и соберу пылесос, — в голосе Василия послышались стальные нотки.

Или угроза подействовала, или пущенная прицельно подушка, но наступила благословенная тишина. С трудом передвигая лапами, шатаясь и постанывая, кот добрался до стола с химическими реактивами. Ткнул носом в большую красную кнопку, и упал без сил. В ответ на его действия на столе зажёгся фитилёк под колбой с чем-то зёлёным и крупной надписью «Похмелин». Через пару минут её содержимое через змеевик побежало вниз в глубокую глиняную миску, стоящую на полу в аккурат под красной кнопкой. Приложившись к волшебному средству, Василий несколько пришёл в себя и с грустью оглядел царившее вокруг безобразие. Взгляд сфокусировался на плакате: «Даешь изучение «У Лукоморья» в каждой школе!».

— М-да, — почесал он за ухом лапой, — это мы вчера что-то перегнули палку. Фантазия — фантазией, но всё же не стоит настолько отрываться от реальности. Я всё-таки учёный, — взгляд упал на молчащий аппарат и открытое окно. — И что эта гадская птица несла по поводу цепи? — нахмурился кот. До двери требовалось сделать целых пять шагов. Расстояние большое в такой ситуации, но долг превыше всего. В инвентаризации по Лукоморью значилось: дуб большой — одна штука, цепь золотая на дубе — одна штука, ответственный — кот учёный.

Тяжело поднявшись на лапы и поборов соблазн в виде мягкой кровати, до которой тоже требовалось пройти пять шагов, полосатый страдалец доплёлся до двери и рухнул на крыльцо. Вытянувшись на нём во всю свою немалую длину, прикинув при этом, что подремать на свежем воздухе можно ничуть не хуже, чем на кровати, Вася свесил голову вниз. Цепи на дубе не было. Зажмурил плотно глаза. Открыл их. Цепи не было! Потряс головой, протёр глаза лапами. Цепи не было!!!

— Это как же так? Да в ней же не меньше двадцати пяти пудов чистого веса! Это ж кто ж смог упереть?! — остатки хмеля быстро покинули кошачью голову под навалившимися на неё проблемами. Свесившись с крыльца ещё сильнее, он пристально оглядел окрестности. Тощая фигурка, быстро удаляющаяся в сторону леса, не могла не привлечь его внимания. Водился за лешим один грешок, водился. Объявил он себя словом странным, иноземным и, прости Александр Сергеевич, почти неприличным — дизайнер. И откуда взял-то его? Небось, сорока на хвосте принесла.

Дизайн в исполнении этого непризнанного гения, заключался в том, чтобы у одного из обитателей Лукоморья взять какой-либо очень нужный предмет и положить на его место нечто иное. Причём так же втихомолку изъятое у другого бедолаги и, по взгляду лешего, более гармонирующее с обстановкой данного жилища. Мнение и желание хозяев ничуть не бралось во внимание. Кот помнил своё изумление, когда вместо компьютерной мыши обнаружил ярко-красную помаду русалки.

— Леший! А ну стой, а то хуже будет!

В ответ на угрозу беглец припустил со всех ног, прекрасно понимая, что если не догонят, то будет не хуже, а только лучше. Последнее время бегать он натренировался, так что шансы уйти с добычей были весьма велики.

— Не уйдёшь! — мстительно улыбнулся Вася. Бегать он не собирался, всё-таки он учёный, а не спортсмен. — Катапульта один — огонь! — в ответ на команду большая рыболовная сеть вылетела с ветвей дуба и опутала похитителя. Следом механическая рука подхватила свёрток с отчаянно брыкающимся дизайнером и доставила на крыльцо под суровые очи учёного.

— Выкладывай, что упёр, — потребовал он, пристально оглядывая тщедушную фигурку. Хлипковат, конечно, для того чтобы унести четыреста килограмм чистого золота, но чудеса в Лукоморье случаются всякие.

Пойманный на месте преступления леший горестно вздохнул и вытащил из-за пазухи синие тапочки с жёлтыми помпонами, коими кот недавно кидался в ворону.

— Они тебе всё равно не идут, — сверкнул глазами дизайнер.

— А кому идут?

— Бурому волку.

Кот на мгновение представил волка в тапочках, помотал головой, аккуратно перевернул лешего вверх ногами и хорошенько потряс, в тщетной надежде, что золотая цепь тоже выпадет из необъятных карманов.

— Можешь забрать эти тапки и отдать хоть русалке — верни золотую цепь с дуба.

— Так не брал, — лешак с нежностью прижал к себе мягкую домашнюю обувку. — Может русалка? Она новыми приобретениями хвасталась.

Кот призадумался. Анфиса действительно любила всякие золотые финтифлюшки и увешивалась ими с головы до хвоста. И как не тонула только с таким весом?

— Я, пожалуй, пойду дальше бродить, — откланялся леший, стараясь незаметно подхватить валяющуюся под дубом книгу. По его дизайнерскому видению она очень подойдёт невиданным зверям, что бродят по неведомым дорожкам.

Первым желанием кота было бежать и выяснять отношения с русалкой. Однако мысль о том, что по возвращении он может не застать не только цепи, но и дуба вместе с домом, остановила его от этого опрометчивого действия. Дуб можно посадить, дом отстроить и даже новую цепь золотую выковать, но вот содержимое компьютера никакими силами не вернёшь. И потом, зачем бежать, если есть скайп? Зря он, что ли, систему связи устанавливал?

— А покажи-ка мне, голуба, свои новые украшения, — начал кот без всяких приветствий и расшаркиваний. — Да экран включи.

— Ой, кто это? И какой экран? — раздался нежный голосок.

— Это Василий Александрович, а экран включается кнопкой с надписью «ТКНУТЬ СЮДА ПАЛЬЦЕМ», — тяжело вздохнул кот. Девица была блондинкой, натуральной блондинкой!

— Кыся, я тебя вижу!!! — искренне изумилась русалка.

— Аналогично, — буркнул кот, уставший доказывать взбалмошной красотке, что он не «Кыся», а довольно известный в Лукоморье учёный. — Ой, батюшки святы!!! — только и смог произнести Василий, невольно крестясь двумя лапами сразу.

— Ну, зачем же сразу так? — блондинка обиженно закусила нижнюю губу. — Что, совсем не идёт? — девушка кокетливо заправила прядь волос за ушко, на котором красовалась массивная золотая серьга, выполненная в виде щербатого черепа. — Совсем-совсем не идёт? — нахмурилась Анфиса, не дождавшись от кота ответа. Она глубоко вздохнула. Золотое ожерелье из столь же беззубых черепов и целым скелетом вместо кулона приподнялось на аппетитной груди красавицы.

Василий продолжал безмолвствовать, не отрывая взгляда от диадемы, собранной из переплетения костей.

— И ещё раз спрашиваю. Мне совсем-совсем-СОВСЕМ не идёт? — чеканя каждое слово, уточнила русалка, быстро переходя от обиды к атаке.

— Анфиса, солнышко, тебе — идёт всё, — пришёл в себя кот. Обиженная блондинка по своей разрушительной силе не уступаёт трём ураганам и одному землетрясению вместе взятым. — Ты откуда это взяла?

— Леший сказал, что это мода такая. Готу…, готы…, а готическая, — блондинка улыбнулась густо накрашенными углём губами и спрятала шпаргалку с написанным словом.

— Может, конечно, и мода такая, — Василий задумчиво оглядел девушку. При всём желании, эти украшения из племени Мумбо-Юмбо никак не тянули на двадцать пять пудов золотого веса. — Но явно не твой стиль. Он тебя несколько э… полнит и делает старше.

— Серьёзно? — русалка пристально уставилась в зеркало. — А леший…

— А леший давно напрашивается, чтобы ему по шее накостыляли за его дизайнерские разработки. Как-никак нас дети читать будут, — буркнул Василий и отключился.

Вообще-то, кот ещё хотел уточнить, не она ли брала цепь с дуба, но в последний момент передумал. Нечего давать подобные советы. Кое-кто шуток не понимает и всерьёз озаботится пустить достопримечательность номер два по каталогу Лукоморья на цепочки и колечки.

— И что мы имеем? Леший не брал, русалка — тоже, невиданным зверям золото ни к чему, избушке на курьих ножках и подавно. Она, бедолага, рассорившись с Бабой Ягой, одичала малость. У Яги из всего имущества один транспорт остался — ступа, цепь туда не положишь, — принялся загибать пальцы на лапах Василий, пытаясь логически вычислить злоумышленника. — Понятно, что этот тот, с кем мы вчера хорошо отрывались. Но вот с кем?! — кот наморщил лоб, пошевелил усами, но память упорно молчала.

— Черномор вызывает учёного кота, — внезапно ожил компьютер, и на мониторе появилась довольная усато-бородатая физиономия. Морской дядька обладал жизнерадостным характером и неуёмной фантазией, как и положено истинному рыбаку. — Ты что такой задумчивый, Василий свет Александрович? — начал издалека Черномор, а это значит, ему что-то опять потребовалось смастерить.

— У меня цепь с дуба спёрли. А завтра, как только третий выпуск «Руслана и Людмилы» попадёт к читателям, будет скандал.

— Будет, — согласно кивнул морской дядька. Он хитро прищурился, — а если помогу похитителя поймать, да покражу вернуть, ты мне свой мудрёный аппаратик отдашь? И чтобы как положено — моё изображение в полный рост перед витязями показывал.

Василий с тоской глянул на «Кот 1». Изобретение, над которым корпел больше года, давало возможность не отвлекаться на песнопение и сказкорассказывание каждый раз, когда открывают книгу. Качественно выполненная голограмма вполне заменяла в этом нелёгком деле учёного. Ведь как порой бывает? Вот идея гениальная пришла, только записывать успевай, а тут читатель, и изволь всё бросить.

— Ладно, и отдам, и настрою, если только не ты к этому руку приложил. Уж больно хитро выглядишь, батенька, — буркнул кот.

— Обижаешь, Александрыч, ко мне тут леший забредал, еле успел у него парадную кольчугу отобрать. Да и незачем мне золотая цепь, если бы стальная была, — морской дядька задумчиво почесал бороду, — вот тогда я бы такую рыбу ловил, используя её вместо лески. Вот на днях у меня такая поклёвка была, пудов на пять.

— Стоп, стоп, — кот замахал лапами, — у нас по штату Лукоморья один сказочник, это я. Ты по делу давай.

— Мои хлопцы тут королевича с грозным царём изловили, причём одной сетью сразу двоих.

— Ну, грозный царь это понятно. У него денег всегда не хватает, а королевича-то зачем? Он ведь бессеребренник! Попленяет, попленяет царя, и обратно отпустит.

— Ну да, Елена Прекрасная, дочка царская, всё в темнице грустит, а спаситель всё силушку богатырскую на ратном поле показывает, — согласился Черномор. — Но тут ведь рыбацкая душа не утерпела, какой улов разом вытянули. В каждом не меньше десяти пудов, да если коней прибавить, да кольчужку с оружием!

— А цепь? — перебил кот, пока морской дядька не стал на вес пересчитывать всю царскую рать.

— Не брали они, — развёл руками Черномор.

— Тогда на твоей совести ещё Кощея потрясти, злато он шибко любит. И скупой до ужаса, до сих пор без скайпа сидит, экономный наш, — выдал указания Василий и выключил связь. — И что имеем в сухом остатке? Колдун с богатырём, они у нас предпочитают летать. Лишний вес нашим пилотам ни к чему. Колдун, он, конечно, ого-го, но таскать по воздуху лишние четыреста килограмм, тут никакой бороды не хватит. Остаётся царевна в темнице, может волк ей на забаву принёс?

— Лена, — позвал кот, щёлкнув по адресу темницы в скайпе.

— Ой, бедолажная я-я-я-я-я!!! — резанул по ушам громкий женский рёв, Вася поспешно убрал громкость компьютера. — Ой, и послал же мне, горемыке, Александр Сергеевич батюшку грозного, да жениха малахольного-о-о-о! — на экране монитора появилась смущённая волчья морда. От царевны были видны лишь рука, крепко вцепившаяся в бурую шерсть, да затылок. Видимо, в данный момент волк служил подушкой для слёз. — Вместо того чтоб меня спасать, этот блаженный королевич по десять раз в неделю батюшку в плен берёт и отпускает, жалко ему, видите ли, пожилого человека. А меня не жалко?! Вот как дам ему сковородником по лбу, чтобы дурь выбить! — всё больше входила в раж царевна.

— Леночка, это кот учёный, — остановил кровожадные мечты Василий.

— Привет, а у меня как раз к тебе дело, — девушка быстро вытерла слёзы. — Нет ли у тебя чего-нибудь такого этакого, чтобы разум на место поставить, но при этом не выбить последние мозги? А то, боюсь, если чугунную сковородку применю, так совсем без жениха останусь.

— А не для этой ли цели волк тебе мою цепь с дуба принёс? — нахмурился кот.

— Цепь? Это которая золотая? — задумалась царевна. — Нет, не подойдёт. Моя сковородка, пожалуй, даже чуточку полегче будет.

— А волк тебе её случайно не приносил? — ещё раз уточнил Василий и покосился на дремлющего волка, чьи передние лапы украшала очень знакомая синяя обувка с жёлтыми помпонами. Услышав, что о нём говорят, зверь навострил уши и отрицательно помотал головой.

— Я проверю по сундукам и кладовкам, но не припомню такую, — наморщила лоб девушка.

— Одна надежда на Кощея осталась, если и у него цепи нет, то не знаю, что и делать, — пригорюнился кот. — Завтра оконфузюсь перед читателями.

— Черномор вызывает учёного кота, — послышался басок морского дядьки. — Василий Александрович, нету у Кощея цепи. Всё перетрясли, у него и список составлен на имеющееся золото. Мои молодцы каждую монетку сверили.

Кот открыл рот чтобы ответить, да так, впервые не найдя что сказать, и закрыл его. Лишь кивнул и выключил связь. Секунду подумав, обесточил и компьютер, чтобы никто не вызывал, слова утешения не говорил. Что в них толку, если сегодня вечером должен быть пир на весь мир, куда и сам Александр Сергеевич приглашён. Как ему в глаза смотреть? А потом ещё и каждому читателю объяснять — вот здесь раньше располагалась золотая цепь, которую знаменитый Кот Учёный проворонил. Стыдно-то как!

— Эй, Вася, выходи, дело есть, — неожиданно раздалось под окном.

Кот лишь отрицательно помотал головой и накрыл её подушкой. Ни видеть, ни слышать, ни обсуждать происшествие сил не было. Пускай решат, что его дома нет. На ветку к нему без опущенной лестницы не каждый и заберётся. Однако надежды спрятаться оказались тщетны, на крыльцо с размаху опустилось что-то тяжёлое, да так, что доски заскрипели.

— Чую-чую, русским духом пахнет, знатно тут повеселились, — послышалось в дверях. Баба Яга всегда отличалось упрямым нравом, наличие же столь манёвренного транспорта, как ступа, позволяло ей добираться в любые труднопроходимые места. Кот упорно игнорировал самозваную гостью. — Пойдём, касатик полосатый, тебя сюрприз ждёт, — Яга по-доброму погладила по спине Василия, словно он был не учёный с мировым именем, а простой домашний котейка.

— Нашлась цепь или нет, а ответ держать придётся, — здравая, но печальная мысль заставила кота вынуть голову из-под подушки и последовать за Ягой.

Внизу под дубом действительно собрались все обитатели Лукоморья.

— Александрыч, да не кручинься ты так. Сделаем тебе новую цепь, лучше прежней будет, — Черномор сбросил на землю кузнечный молот, несколько его подручных споро устанавливали горн и наковальню. — Народ, давай ссыпай добро в плавильню.

Витязи первые бросили припасённое золото. Русалка, последний раз критически оглядев в зеркало свой готический образ, вынесла вердикт:

— Всё-таки не мой стиль. И полнит, и старше делает.

Золотые украшения — мечта Мумбо-Юмбийских модниц, полетели в тигель на переплавку.

Царевна, как девушка хозяйственная, провела полную ревизию своих сундуков и кладовых, в результате чего волк теперь вышагивал гружёный золотым сервизом на шесть персон. Огромное блюдо от него Елена Прекрасная держала в руках. И вовсе не потому, что волку не хватало сил. Просто блюдо так удобно легло в руку, и им так хорошо можно размахнуться и дать по голове несносному жениху, который до сих пор никак с батюшкой о свадьбе договориться не может. Чем ближе был знаменитый дуб и конечная точка сбора всех жителей Лукоморья, тем сильнее огонёк ярости разгорался в глазах девушки, а руки сами собой периодически тренировали замах и удар на пролетающих мимо бабочках.

Первым неладное почуял грозный царь, едва завидев спешащую дочь. Всё-таки нюх на опасность вырабатывался у него годами, недаром столько лет царствовал.

— Леночка, солнышко, ты всё прекрасней с каждым днём, — сделал он первую попытку успокоить царевну.

— А вот как сейчас дам и за Леночку, и за солнышко, и за свадебку, и за приданное в полцарства, — девушка вошла в раж и размахивала блюдом в попытке достать им любимого батюшку.

Грозный царь вертелся, как мог. Рука у царевны была тяжёлой, как у всякой исконно русской женщины. Полтерема разнесла, да страже синяков понаставила, пока связывали, чтобы в темницу отправить. Но полцарства в приданное — это уже слишком! Ведь сколько сил, средств и нервов одно завоевание стоило. Вот если бы дочку куда в богатое королевство пристроить, так разве бы он возражал? Но эта дурёха заладила — люблю этого! Да как этого простака безземельного любить можно? Хотя, похоже, королевич поумнел — вон, и выкуп сегодня взял.

На этой мысли царь споткнулся о корень дуба и растянулся во весь рост.

— Ага, — издала торжествующий вопль царевна.

— Любимая, ну как можно так с пожилым человеком? — укоризненно произнёс королевич.

— Вот-вот, дочка — он прав, — закивал царь в ответ, тщетно пытаясь отползти в сторону.

— Ведь мы уже и о свадьбе условились, а как он на ней с синяками будет? Не солидно.

— Значит сегодня, и сыграем! — царевна, отбросив в сторону лучшее оружие обиженной девушки — золотое блюдо, повисла на шее жениха. Народ принял идею на ура, лишь грозный царь не разделял всеобщего веселья.

— Да в конце концов, чёрт с ним, с полцарством, а там глядишь, и внуки будут, — махнул он рукой. — Да и экономия какая получится. Сегодня и так пир в честь третьего издания «Руслана и Людмилы», — эта здравая мысль окончательно примирила его с действительностью.

Между тем витязи уже разгрузили волка и бросили в переплавку золотой сервиз на шесть персон вместе с блюдом.

Королевич отправил туда же выкуп за пленение грозного царя, взятый им впервые в жизни. Под многозначительными взглядами его и дочери, царь и от себя кое-что подкинул.

Леший важно прошествовал к тиглю и, слегка покраснев, высыпал в него горку монет:

— Это от себя лично. Честно полученная плата за дизайнерские разработки.

Невиданные звери откуда-то притащили золотые самородки. Избушка на курьих ножках совместно с Бабою Ягой добавили от себя сберегаемое на чёрный день. Похоже, они, наконец, помирились. Даже Кощей, пусть и с тяжким вздохом, но бросил в переплавку мешочек с монетами.

— Тёзка, а ну жару волшебного поддай, — кивнул морской дядька колдуну, берясь за молот.

— А что это вы тут делаете? — раздался изумлённый возглас. Всё настолько увлеклись процессом переплавки, что даже не обратили внимания на пятерых молодцов. А посмотреть было на что! Даже морские богатыри уступали им в развороте плеч. Странного вида короткие малиновые кафтаны вновь прибывших оттеняло простое, но очень приметное украшение — золотая цепь. Большая цепь, как раз по размеру той, что немногим ранее украшала дуб зелёный. На плечах у бравых молодцев лежало по солидному бочонку.

— Василий, принимай мёд для Александра Сергеевича, как и заказывал, — гости разом поставили на землю принёсённое угощение. В бочонках что-то призывно булькнуло.

— Что-то сильно Русью запахло, — потянула носом Яга.

— Так мы и есть воплощение русского духа, — огладив усы и бороду, представился старший из молодцев. — Вчера уважаемый учёный написал программу для нашей материализации. Вот мы и появились во всей красе.

— А цепь зачем с дуба сняли? — нахмурился Черномор.

— Так нам дизайнер посоветовал, — растеряно почесал в затылке русский дух. — Сказал, что на Руси-матушке самые крутые богатыри только так и ходят. Без подобного одеяния нас просто не признают за своих. Мы даже честно заплатили за совет.

— Так и будет! — леший гордо выпятил грудь и постарался спрятаться между царевной и русалкой. Девушки добрые, бить не дадут. — Когда-нибудь будет, — чуть смутившись, уточнил он.

— Уф, так только будет, — обрадовался младший из русичей, которому восьмидесятикилограммовая цепь сильно натирала шею. Быстро сняв украшение, он бросил её в общую плавку. Следом туда же полетели и остальные обрывки цепи.

Старший из русских духов внимательно осматривал других богатырей, королевича с грозным царём, и всё больше мрачнел. Леший, наоборот, старался стать как можно меньше и незаметнее. А ещё мысленно хвалил себя за то, что не предложил мужикам сделать мелирование и тату. За подобное он мог бы огрести сразу. А так, возможно, и обойдётся. Не обошлось!

— Ну и чудные кафтаны на вас одеты, — ухмыльнулся в бороду Черномор, передовая старшему русскому духу молот.

— И сам вижу, — огрызнулся тот. — Ребята, скидывай эту срамную одёжу, да обрядите в неё советчика. А я пока работой потешусь. Эх, никогда на Руси-матушке не знают удержу, ни в работе, ни в битве, ни в веселье, — и он ловко застучал молотом, спаивая звенья достопримечательности номер два по каталогу Лукоморья. В итоге вышла она в два раза больше. Так что теперь учёный кот мог не только по ней ходить, но и сидеть, и даже с комфортом лежать на цепи. Лешего по такому случаю простили и развязали ярко-малиновый тючок, в который его упаковали обиженные русские духи.

А потом был пир. И я там была и мёд, точнее медовуху, раздобытую русским духом, пила. И дуб у моря видела, и кот учёный эту историю мне рассказал.

P.S. Черновик этого рассказа был показан обитателям Лукоморья для обсуждения и уточнения ряда деталей. Особых нареканий не нашлось, лишь русалка попросила ещё раз обратить внимание, что готический наряд ей всё же шёл, хотя и не её стиль.

Леший сказал:

Автор, коробочка, которую вы называли — мобильный телефон, ну совершенно вам не подходит! Уж поверьте моему дизайнерскому чутью. Зато шерсть с правого бока невиданного зверя, причём именно с правого, очень даже к месту в вашей сумке. Хотя, сумку я бы тоже поменял, и причёску, и костюм, и даже пол, пусть это и покажется экстравагантным. Так что если надумаете — обращайтесь за советом.

Русский Дух добавил:

В жизни случается всякое, но человек силён, пока у него сильный дух. Вспомните о нас в трудную минуту и мы сразу подставим своё плечо.

И Учёный Кот отметил:

Я хоть и действительно очень мудр и учён, но вот неожиданно для себя понял простую истину. Счастье — это не научные достижения, дипломы и премии. И уж тем более счастье — это не золотая цепь, хоть с палец, хоть с ногу толщиной. Счастье — это когда есть друзья, способные без лишних слов помочь в беде и искренне порадоваться твоей удаче.