Тьма и гнев. Покинутый мир.

Он шел, прикрывая бледное лицо от порывов колкого горного ветра. Острые, словно маленькие пилы, снежинки так и норовили залететь в глаза. Другой рукой придерживал капюшон походного плаща. Нога скользнула, слегка провалилась в снег. Здесь, в немыслимых условиях даже мягкий, грациозный эльфийский шаг, не спасал от суровой горной природы. Капюшон сдуло, черные как смола волосы разлетелись по ветру, словно сливаясь с окружающей тьмой. Тьмой заполонившей весь этот мир пару тысяч лет назад. Но глаза странника уже давно к ней привыкли, и хотя когда-то они лицезрели прекрасные восходы и закаты, но постепенно воспоминания угасали. Постепенно его начинала заполнять эта тьма изнутри, пожирая все добрые начинания. Но сейчас он сжал в кулак все волю, ногти впились в кожу, и тонкая струйка голубой бессмертной крови, потекла по ладони. Пара капель упала на снег, но во тьме этого было не различить. Изнутри в самом центре души эльфа еще горел огонь, но в глазах уже бушевал гнев, неподконтрольный ничему.

— Боги, вы пожалеете, когда я вас найду! — Выкрикнул он внезапно, горы задрожали эхом в ответ.

Словно горная река, снег тронулся с вершин, странник, тенью метнулся вперед, но лавина казалась бесконечной. Огромной белой пастью она пыталась поглотить эльфа, завершить его путь. На бегу, он выхватил полуторный клинок, короткий, но отточенный взмах, плавно переводящий его в танец клинка. Энергия тела сплелась с энергией великого древнего клинка, он ответил хозяину, недовольный тем, что приходится сражаться с лавиной, но покорный его воле. Неистовство, хранимое внутри, усиленное поглощающим безумием и гневом, вырывалось мощным энергетическим потоком, отбрасывая и превращая снег в воду, разрезая ветер, горы болезненно ухнули, сдаваясь. Лавина прекратилась, финальным движением странник спрятал недовольный клинок в ножны, снова погружая его в сон. Меч звякнул на прощание, словно требуя больше не беспокоить по пустякам, и уснул, предвкушая кровавые битвы.

Вокруг снова повисла тишина, поднятый в воздух снег на мгновение полностью закрыл обзор, но яростный ветер быстро унес его, уложил на землю. Эльф оглянулся, из-под снега проступили каменные ступени, наклонился, стянул кожаную клепаную перчатку и провел по ним рукой. Бледные пальцы почувствовали древние письмена, не знакомые даже ему, но чуткая к магии душа, вздрогнула. Одернул руку, громко выдохнул, кожа горела, словно от ожога. Уста шепнули заклинание на древнем магическом языке эльфов, ожог спал, снова надел перчатку.

Он уже давно поднялся выше облаков, воздух стал тяжелым, приходилось вдыхать гораздо дольше, чтобы наполнить легкие. Для воина закаленного тысячами битв это не было проблемой, он мог не дышать часами, скрываясь под водой в засаде. Ступени продолжали подниматься вверх, так высоко не забирался даже снег, казалось, вскоре он сможет коснуться непроглядного слоя тьмы, что окутала весь мир. Что-то хрустнуло под ногой, когда странник ступил на последнюю ступень, острый взгляд различил человеческие кости, замерзшие, они как льдинки рассыпались от малейшего касания.

— Не я первый добрался до этого места, зато я еще живой! — Он усмехнулся, глаза злобно сверкнули.

Тяжелый латный ботинок странника с хрустом раздавил череп, глядевший на него пустыми глазницами. Впереди из тьмы две огромные статуи неведомых животных, безмолвно глядели друг на друга. Эльф шел вперед спокойно, сердце его билось в постоянном не сбиваемом ритме, как дорогие дворфийские часы. Тьма постепенно открывала очертания огромного, неподдающегося описанию храма древних богов, покинувших мир и забравших живительный свет. Гнев забурлил, словно в печь внутри странника кто-то рьяно подкинул угля, он едва не вырвался диким доисторическим ревом из его глотки.

— Не время… — Почти про себя произнес он. Кулаки сжались еще крепче, закусил губу, боль слегка вернула в чувства.

Статуя неведомого зверя, с прекрасным женским лицом и телом волчицы, медленно перевела взгляд на прошедшего мимо неведомого путника. Воющий ветер скрывал шорох ее движений, но внутреннее чутье бывшего воина, подсознательно отбросило его назад. Каменные когти лязгнули по начищенному камню, взгляд прорезал тьму, встретился со взглядом эльфа. Капюшон плаща слетел, и ветер растрепал волосы словно змеи.

— Гостей, приказано спросить, а не ответят, всех убить… — Нежным, ласкающим слух, голосом проговорила статуя.

— Боги… Так ты же меня первым ударом пыталась прибить? — Крикнул странник, пытаясь подавить гнев и не выхватить клинок.

— Прошел ты мимо, за черту, там, я вопросов не даю.

Странник пригляделся, между плитами и правда была золотая полоса, уворачиваясь от атаки он отпрыгнул прямо за нее.

— Ладно, задавай вопрос… — Он бросил ожидающий взгляд на статую.

— Диана я — хранитель врат, представься коли ты не враг? — Глаза статуи смотрели прямо на эльфа, переливаясь магическими вспышками.

— Мне плевать кто ты, но раз так заведено, мое имя Сээрей Багровая Песнь.

— Что ж, внемли странник— Сээрей, в бескрайней ленте серых дней, его пытаются найти, но так легко с пути сойти. Ответь, не медли, и тогда, пройдешь сквозь эти ты врата!

— И все, эта вся твоя великая загадка? — Эльф рассмеялся.

— Каков ответ? — Выжидающе повторила статуя.

— Твой ответ — смысл. — Подавив смех, выдавил он.

— Ты не допущен за порог, ведь верным был ответ — пирог! — Статуя нервно рассмеялась, глаза вспыхнули красными огнями.

— Что за бред?! Какой пирог? — Выкрикнул странник.

— Не правят больше боги тут, и мне решать, кого убьют. И на вопрос менять ответ, мне разрешил сей темный век!

Выпад каменных лап был настолько стремительным, что эльфу пришлось скинуть плащ, зацепившийся за крюкообразный коготь статуи. Массивная каменная конструкция скакала словно настоящая волчица, с ужасным разрывающим барабанные перепонки визгом и лязгом когтей. Клинок ловко вылетел из ножен, но после пары ударов о необычно прочный камень статуи, понял что крови ему опять не получить, недовольно завибрировал.

— Эллисид, если спустимся с гор живыми, там будут сотни врагов. — Выкрикнул Сээрей, отбиваю яростные выпады каменного чудовища.

Клинок замолчал, открылся для хозяина, хотя и не очень приветливо, стал продолжением тела эльфа. Лезвие наполнилось энергией, впитало в себя бесконечный гнев и ярость хозяина, озаряя все багровым сиянием. Под ударами странника камень начал крошиться, смертельный танец начинался, усиливаясь с каждым новым движением. Но созданный богами страж не отступал, продолжая теснить эльфа к ступеням.

Внезапно статуя взлетела вверх, пропала во тьме, Сээрей закрыл глаза и обострил свое предчувствие. Ветер, словно замер вокруг него, снежинки замерли. И где— то над головой он почувствовал как острые когти, разрезая воздух, жаждут его крови, впервые он ощутил эту не человеческую жажду, чем— то напоминавшую жажду его клинка Эллисида, но более безумную и не обоснованную. Но еще что-то вышло на охоту, еще один зверь следил за ним из тьмы, хотя жажды в нем не было, лишь странное непонятное эльфу чувство. Легким, незаметным движением, он ушел с траектории атаки основного соперника, оставшись практически на том же месте, но теперь страж попадет в его ловушку.

Задев развевающуюся по ветру прядь волос, удар статуи прошел мимо тела Сээрея, а на такой скорости клинок разрубил непробиваемый камень, словно кусок теплого масла. С грохотом и ужасным то ли смехом, то ли воем, статуя Дианы — хранителя врат, покатилась вниз по ступеням, с каждым ударом рассыпаясь на куски.

— Я же сказал, что мне наплевать… — Сээрей смачно плюнул ей вслед.

“Теперь второй, хотя возможно он и не враг” — произнес он про себя, в этот раз странник остановился подальше от статуи, она имела такое же милое лицо, с длинными волосами, спадающими на тело орлицы.

— Эй? Ты тоже будешь задавать вопросы? — Крикнул и указал сияющим клинком на статую.

— Нет, это не к чему, ты можешь пройти, этот храм лишь покинутые развалины… — Статуя говорила точно таким же голосом, что и предыдущая.

— Думаю тебе можно доверять, ты хотя бы не говоришь стихами. — Сээрей усмехнулся, медленно пошел вперед, но клинок все равно решил оставить в руке.

— Диана давно сошла с ума, еще в тот день, когда пришла тьма, но я верю, что создатели вернуться. — Она махнула крылом, указывая на вход. — И не стану мешать тем, кто хочет их вернуть.

Странник аккуратно прошел мимо гигантской статуи девушки-птицы, все хилы в его теле все еще были натянуты как струны, готовые сыграть в любой момент песню смерти. Но больше орлица не шевелилась, вскоре эльф перестал ощущать ее присутствие, словно она превратилась в обычный камень. Эллисид завибрировал, прося снова вернуть его в ножны, он был против использования его — легендарного клинка в качестве фонаря.

Двери отворились сами, стоило Сээрею подойти к ним ближе, они не скрипнули и не заели, хотя стояли без присмотра две тысячи лет. Внутри храма тьма сгустилась настолько, что казалось, словно тонешь в бесконечном болоте мазута. Порывшись в небольшой сумке на поясе, странник вытащил складной эльфийский фонарь — тонкая магическая работа. Шепнул древнее заклинание, и огромная зала осветилась, впервые за тысячи лет. Бесконечный ряд колонн устремлялся вдаль, скрываясь во тьме, каждая из колонн была разрисована различными событиями, некоторые Сээрею были известны из легенд, которые его отец рассказывал ему в детстве, о других даже он никогда не слышал, они, словно были связаны даже не с этим миром, казались гротескными и не правдоподобными. Увлекшись, эльф слегка потерял счет времени, он мерно шел по зале, изучая рисунки богов, а колонны уходили все дальше и дальше в бесконечность.

Здесь была история о его родном предке, создателе клинка Эллисида. Великом воине, и кузнеце чар, отце его отца, погибшего в сражении за глупых и коварных людей. Сээрей снова великим усилием подавил гнев, вспоминая, что есть и среди этой коварной расы, достойные представители, вспоминая Леару и Гелиота — что остались ждать его у подножия горы. Картина отчетливо показывала, как его деду вонзили в спину меч его же союзники.

Но хватит истории, он пошел быстрее бросая лишь быстрые взгляды, здесь должен быть ответ, где-то в конце, история о том, как боги покинули мир, окутав его тьмой и возможно о том, как их вернуть. Чтобы вновь увидеть прекрасный восход и вернуть родным лесам былую зеленую одежду.

Впереди во тьме послышался шорох, постепенно с приближением он разделился, на тихое ворчание и какой-то непонятный шоркающий звук. Сээрей обострил слух, жилы натянулись в теле подобно струнам, он весь вытянулся словно кот готовый к броску. Правая рука легла на пояс, рядом с рукоятью легендарного клинка, чтобы не тревожить его заранее. Эльф, старался передвигаться бесшумно, но латные сапоги, издавали звенящий звук, касаясь идеального мраморного пола. Этот звук начинал выводить его из себя, гнев снова бурлил внутри, про себя странник проклинал тот момент, когда порвались его безупречные кожаные сапоги лучших мастеров Леса Призраков. И в скором времени ему, вряд ли удастся попасть в этот последний оплот эльфийской надежды. А эти латные сапоги, скованные пусть даже лучшим людским мастером, годились разве что шуметь.

— Клац, клац… Кто-то в гости пришел в наш славный-славный зал истории… И шагает клац, клац… — Раздался голос из тьмы.

— Покажись? — Крикнул эльф, замер на месте жилы натянулись еще сильнее.

— Нет, нет, нет… Я занят разве ты не видишь… — Голос был больше похож на шипящий вой ветра.

Сээрей сделал еще пару шагов и его фонарь, наконец, осветил маленькую скорченную фигуру, укутанную в старую серую тряпку. Она отошла чуть в сторону и словно скользнула во тьму, так быстро, что зоркий взгляд странника еле уловил момент. Но это оказалась вовсе не тьма, странник не верил своим глазам, это была колонна, подобная тем, что стояли ранее, разрисованные легендами прошлого. Она была черна как смоль, такая же, как тьма вокруг. Мелкий человек шустро бегал вокруг, его ноги шоркали по гранитному полу, в руках он держал ведерко и кисть, и все красил и красил колонну черной краской.

— Долгая… Долгая история темных лет… — Проскрипел он и обернулся на эльфа. Из-под балахона показалось старческое лицо, замученное, испещренное морщинами, глубокими словно каньоны. — Гости редко заходят теперь… Многие из тех кто запечатлен ранее в истории бывали здесь… Долгие, долгие темные годы, кто зайдет в гости к старику… — Он снова повернулся к колонне, пару раз провел кистью. — И ни как не пойму когда же будет готова эта картина, всю краску перевел, последнее ведерко осталось, а она все еще не готова, может ты знаешь, гость? Хотя что ты можешь знать… В твоих глазах я сам вижу лишь вопросы, и мысли твои полны вопросов, а душа разрывается от гнева из за вопросов. В былые времена все находили здесь ответ, но теперь и у меня есть вопросы, можешь себе такое представить, гость? — Старик замолчал, внезапно вытянулся вверх, а его балахон будто увеличился вместе с ним, голова и руки пропали во тьме вверху, слышно было лишь шорохи кисти.

— Кто ты, старик? Или что ты? — Крикнул эльф, отойдя немного от увиденного и осмыслив вываленную на него не связную речь.

Ответ последовал не сразу, некоторое время старик оставался наверху возя черной кистью по черной колонне. Что-то бурчал себе под нос отдаленно похожее на песнь, но Сээрей мог отчетливо разодрать лишь одно слово: “Черный, черный, черный…” Гнев начинал бурлить, как лава на дне вулкана, готовая в любую секунду вырваться наружу, уничтожая на своем пути все.

— Вот вот вот… — Прокричал старик сверху. — Почему ты сдерживаешь этот безумный гнев? Отчего он бурлит внутри тебя, гость?

— Ты издеваешься старик? Да если бы я не сдерживал себя, уничтожил бы все это место нахрен! — Заорал, срывая горло Сээрей!

— Знаешь, у меня краска кончилась… — В мгновение он снова уменьшился, превратившись в карлика, ростом по колено эльфу и шмыгнул во тьму.

— Ну уж нет! — Сээрей кинулся следом, тяжелые латные ботинки грозно били по мраморному полу. Старик оказался куда шустрее, чем себе можно было представить. Он будто играл, стоило страннику ускориться, как тот ускорялся ровно на столько же.

Внезапно, яркий луч солнца ударил эльфу в лицо, глаза словно прожгло на сквозь, он закрылся рукой, но отвыкшая побелевшая кожа, быстро начала покрываться солнечными ожогами. Губы машинально прочли заклинания барьера, но когда он снова открыл глаза, чтобы проверить его действие, вокруг была тьма.

— Что за фокусы старик? — Он слегка ошарашено оглядывался по сторонам.

Тот вышел из тьмы, шурша балахоном, подошел ближе к эльфу уставился прямо в его глаза. Гнев сам дернул рукой Сээрея, хватая старичка за шкирку, поднес его к лицу.

— Ты чего творишь, сволочь, я тебя спрашиваю? — Его голос больше был похож на рычание дикого зверя.

— Сол… — прохрипел тот, пытаясь освободиться от хватки, но когда понял, что попытки безуспешны, вытянулся, став одного с эльфом роста. — Сол взглянул на тебя, гость! Он ни хотел никого видеть уже две тысячи лет, а на тебя взглянул. Боги, боги, боги! Мне нужны новые краски, история не стоит и я не должен! — Старик бешено замахал руками и попытался бежать дальше, забыв, что его держит крепкая рука воина.

Обычно мысли сверкали в голове Сээрея словно молнии, но последнее происходящее ни как не хотело перевариться, слагаясь в целостную картину. А бурлящий гнев только мешал сосредоточиться.

— Осталоп! Тормоз! — Развопился старик! — А ну отпусти меня, история не начнется, пока я тут болтаюсь.

— А история начнется, если твоя башка отделиться от тела? — Гнев готов был вырваться наружу, он уже почти подавил остатки разума, так тщательно хранимые Сээреем.

Его голос потерял все эльфийское изящество, он уже был даже не похож на человеческий, скорее напоминал рев адского зверя, пса преисподней. Гнев заполонил и затуманил взгляд, глаза налились кровью, все его существо жаждало крови. Но рука отпустила болтавшегося на цыпочках художника, отбросила подальше во тьму, послышался глухой удар и визг.

— Живой? — Выдавил эльф, из его ладоней и губы текла голубая кровь…

— Да, да… Почти живой…Насколько могу таким быть. — Голос старика был еле слышен сквозь тьму.

Странник стоял не шевелясь, и не один простой человек бы не увидел, как в душе его разворачивалась настоящая война за тело и за существование. Гнев бурлил, безумно, безутешно впитываясь в душу, сливаясь с ней, но это была ловушка, поглотив гнев, Сээрей превращал его энергию в свою. “Очень близко…” — проговорил он про себя. — “Но не сегодня, еще не все завершено!”

Мимо промелькнула мелкая, укутанная в тряпки, фигура старика, что-то бормоча, тащил за собой целую телегу красок. Эльф, пошел следом, клацая стальными сапогами, найди старика, обосновавшегося у новой белоснежной колонны, он сел на гранитный пол. Все тело ныло от усталости. Из небольшой походной сумки вытащил грибной хлеб, в холоде он прилично зачерствел, но все лучше, чем ничего. Собрал остатки энергии в ладонях, слегка разогревая свою трапезу.

— И что будет на этой колонне? — пережевывая небольшой кусочек, пробормотал эльф.

— Новая история, новая глава! А что ты думал? — старик заметался вокруг, словно прикидывая будущую картину. — Потом махнул Сээрею рукой. — Ты должен уйти, чтобы началось повествование.

— Куда же мне идти? — странник дожевывал последние кусочки, восстанавливая силы.

— Иди, иди… — Старик все махал рукой.

Эльф недовольно поднялся, и медленно пошел в сторону выхода из храма. Клац, клац — сапоги звонко стучали по полу, словно прощаясь с храмом богов…