Свет Творца

"Будь ты проклят, Стив!"

Отойти от мужчины, обвисшего в оковах, облизав губы. Проклятая кровь горька, но он делал все это не ради удовольствия. Это было необходимо и не ему, а Питеру — тому, кто сейчас висел обескровленным на стене подвала. Белые, как лунь, волосы, загоревшая, обветренная кожа, под которой ещё три дня назад играли хорошо накачанные мышцы. Тело, даже в старости не потерявшее свою форму. Что стало с ним за эти три дня здесь? В серых глазах навсегда поселилась боль, порождающая безумие, по мышцам, от которых осталась хорошо если половина, то и дело проходила судорога. Будь ты проклят, Стив...

Услышать мягкие шаги на лестнице и резко повернуть голову к двери. Кто это у нас настолько смел, что спускается в подвал дома вампира? Ах ну да, конечно. Молодой охотник, сын старого приятеля. Такой же юный и смелый, как его отец лет тридцать-сорок назад. Найджел горько улыбнулся, обнажая клыки. На ловца и зверь бежит. Люди… Все их эмоции читаются так легко… Майкл был удивлен, он был возмущен, он считал, что все понял и что он не может не действовать. Глупый-глупый мальчишка, которому только предстоит настоящее обучение. Он обещал Питеру спасти его сына и отомстить выродку, проклявшему род старого охотника. А обещание вампиры привыкли держать.

Пока парень доставал оружие, Найджел приблизился к нему вплотную. Майкл шел не на охоту, он шел к другу своего отца за помощью — а тут… Хорошо, что хоть оружие с собой прихватил. Посеребренный клинок, пистолет с освященными разрывными пулями, кинжал из осины. Стандартный набор на всякий пожарный случай. Скорее всего, в машине и броня есть, и что-то более серьезное, но это ему сейчас не поможет. Потому как отросшие на левой руке когти Найджела уже вспороли кожаную куртку мальчишки на боку, а правая же рука схватила парня за средней длины черные, как смоль, волосы, запрокидывая голову назад и влево, обнажая незащищенную воротом шею. Боль от раны в боку заставила Майкла закричать, палец рефлекторно нажал на курок — вот только дуло было направлено совсем не на вампира, который сейчас прокусывал кожу на его шее, добираясь до его крови. "Черт побери! Неужели Найджела тоже поразила болезнь безумия?" — подумал Майкл, выпуская из ослабевших рук клинок и пистолет. А потом обмяк в цепких руках четырехсотлетнего вампира, теряя сознание.

Эта кровь была изысканным деликатесом, по сравнению с тем, что сейчас текло по жилам Питера. Будь ты проклят, Стив! Обезумевший беспредельщик, наславший проклятие на кровь рода единственного охотника, который мог бы его реально вычислить и уничтожить. Будь ты проклят, Стив, за то, что предстояло сейчас сделать с Майклом. Избавить от страданий, лишив нормальной человеческой жизни. Проклятие, которое нельзя снять — но можно обмануть. Да, Майкл никогда не сможет познать радости отцовства, беззаботной прогулки под солнечными лучами, наслаждение от хорошо приготовленной пищи и прочее, прочее, прочее. Но он сможет существовать. И в свои последние часы жизни он не будет страдать так, как сейчас страдает Питер.

Жаль, что самому Питеру он помочь не сможет. Его тело слишком измучено, чтобы выдержать перерождение. Да и лет по человеческим меркам старому охотнику довольно много. Майкл, которому недавно стукнуло семнадцать, был самым младшим сыном Питера. Старшие его братья погибли от руки Стива не так давно. Именно это и заставило Питера вновь выйти на охоту. Майкл был его последним, самым любимым и самым… балованным сыном. Ничего, теперь Найджел займется его обучением.

Перенеся потерявшего сознание парня на жесткую лежанку, он перевязал его раны и сделал пару звонков. Заявление Питера, согласие гильдии охотников, которая была уже в курсе произошедшего, регистрация в ратуше… Бюрократия сводится к минимуму, если членами общества являются не только терпеливые и безобидные люди, но и вампиры, оборотни, ведьмы, маги и разнообразная нечисть. Убежденный холостяк и по меркам вампиров вегетарианец решил наконец-то обзавестись воспитанником. Ну, бывает и так. Вообще, по закону он мог сделать это и сто лет назад, но… тогда ему это было ни к чему. А вот сейчас — самое то, как раз.

Так… Малыш перевязан и обмыт. Кровь остановлена, разрешения получены. Жаль, конечно, что придется все делать без согласия самого Майкла, ну ничего. Не в первый раз такое происходит в этом мире. И не в последний — так точно. Питер долго не продержится. А если он умрет раньше, чем закончится перерождение… Майкл будет вынужден вечность бороться с результатами проклятия. Нет, этого допустить было нельзя. Ну где же эта служба доставки! Ага! Вот и они. Хорошо… Кивнуть двум амбалам, сопровождавшим смертника, проводить их в гостиную, а самому, взяв под контроль волю этого выродка, который убивал людей ради сиюминутной наживы, спуститься с ним в подвал.

Питер стонал, прикованный к стене. Проклятие… Даже полностью лишенный сил, с минимально возможным количеством крови в теле, он испытывал сильнейшие боли. Но боролся. До последнего. Прекрасно понимая, что чем дольше проживет он — тем больше шансов выжить у его сына. Кстати об этом… идиоте… Майкл пришел в себя и даже попытался добраться до своего оружия, сваленного в углу кучей вместе с одеждой. Вот… идиот...

— Вот интересно… То ли я кажусь тебе таким глупым, то ли ты совсем не умеешь думать… — сказал Найджел, усилием воли заставляя вещи подняться в воздух и отлететь подальше от будущего воспитанника.

— А мне кажется, что ты просто сошел с ума, — спокойно сказал Майкл, посмотрев в алые глаза вампира и стараясь не обращать внимание на стоны отца.

Найджел лишь хмыкнул. Безумие ему не грозило. Вот только об этом вряд ли знает этот малолетка. Ладно, хватит разговоров. Прикрепив оковы осужденного к лебедке, Найджел натянул цепь так, чтобы тот завис в воздухе. Благо, этот подвал строился ещё в те времена, когда тюрьмы были не рассчитаны на всякую потустороннюю братию и приходилось самому заниматься обездвиживанием особо опасных субъектов после удачной охоты. Славные были времена… О, а этот молокосос уже поднялся на ноги. Силен, шельма, силен. Стоит почти ровно, не шатается, несмотря на рану. Возможно, из него выйдет толк.

— За что ты так с моим отцом? Что он тебе сделал? За что ты так со мной? Зачем тебе этот человек?

Найджел лишь хмыкнул, подходя к мальцу вплотную и заглядывая в изумрудные глаза парня. Страха там не было. Умница. А вот обреченность, которая там царила, вампиру не нравилась. С этим надо было что-то делать.

— Ты станешь моим воспитанником, — спокойно сказал Найджел. — Из тебя выйдет забавная игрушка.

О, вот гнев и злость гораздо лучше. Гор-раздо лучше. Ну конечно… Кому нравиться, когда им командуют. И когда его мнение не спрашивают. И когда его вопросы игнорируют. Особенно когда этот кто-то — мучитель твоего отца.

— Я никогда не дам согласие на такое.

Смело, но глупо. Глупая смелость — одна из основных причин высокой смертности среди охотников. Уж Найджел об этом знал, как никто другой. Сам таким был четыреста лет назад.

— А мне оно не нужно. Ты несовершеннолетний, за тебя решает твой отец. Он и решил.

Ух ты… удивление… какая прелесть… Теперь этот молокосос решит, что вампир мучил отца, чтобы выбить из него согласие на перерождение Майкла.

— Как ты мог? Ты же был другом нашей семьи не одно поколение!

О, искра озарения. Мальчишка решил, что все это время я дружил, потому что мне нужен был кто-то особенный. Смешно… Очень смешно.

— Ну и дурак же ты, Майкл. Потому ты мне и подходишь лучше своих братьев. Ты предсказуем.

Ох как глазки загорелись. Вот и хорошо. Пусть считает его вселенским злом. Пусть считает, что это он, Найджел, виноват в гибели братьев и отца. Злость позволит ему лучше усвоить то, чему он будет его учить. Злость на него, Найджела, позволит ему спокойно расправиться со Стивом после. А то, что он будет ненавидеть своего воспитателя — так не он первый и не он последний. Ох ты… Хорошо он раздраконил этого пацана. Он даже отважился на то, чтобы ударить Найджела. Перехватить его руку, вывернуть назад, заставляя корпус мальца развернуться, схватить вторую руку, также вывернуть её назад, выбрать подходящие наручники на стене.

— Я выпью всю твою кровь, до последней капли, — застегивая прилетевшие к нему наручники на запястье парня, сказал Найджел. — И напою своей. Без твоей. Понимаешь, о чем это я?

Парень дернулся из захвата, охнул, когда почувствовал боль в ране и в вывернутых запястьях. Он понимал. Не плоть от плоти, но кровь от крови его, Найджела. Полный контроль действий. И пока Найджел не даст выпить ему своей крови, тем самым вернув парню его — Майкл останется на жестком поводке. Подвесить наручники на крюк другой цепи и поднять так, чтобы парень чувствовал постоянный дискомфорт. Он и так потерял кучу времени, Питер и так еле держится. Пора заняться делом.

Разрезать свою ладонь, дать густой темной субстанции, в которую превращалась кровь смертных в жилах вампира, стечь в кубок. Поллитра взамен пяти — достаточное количество для перерождения, а вот для полноценного существования — слишком мало. Потому и нужен был смертник. Заживить рану, которая тут же превратилась в тоненький шрам. Потом и этот шрамик исчезнет. Потом. Сейчас — подойти к Майклу и, подняв голову парня за волосы, посмотреть в глаза. Боль, злость, даже ярость, желание отомстить. Хороший коктейль, правильный. Можно начинать. Впиться в его шею клыками, раздирая уже поджившие ранки, присосаться к льющемуся потоку живой, чистой, молодой крови. Подхватить тело, когда оно уже не могло стоять на своих ногах, удержать на месте, не давая прервать процесс. Все, до последней капли. Досуха.

Оторваться от безжизненного тела охотника, снять его с крюка, уложить на лежак. Двумя крепкими ремнями перехватить тело Майкла так, чтобы он не смог встать и лишь потом — потянуться за кубком, приоткрыть губы парня и влить в них древнюю кровь.

Теперь у него есть пять минут. Подойти к смертнику, одним точным ударом когтем по позвоночнику парализовать его, но не убить, снять с крюка, расковать, притащить к молодому вампиру и, уложив рядом, располосовать запястье, приложив кровоточащую рану к губам Майкла. Сейчас, пока действуют одни инстинкты, он будет пить сам, с наслаждением. И лишь потом… Потом… Сейчас надо закончить с Питером.

Подойдя к своему другу, Найджел аккуратно приподнял его голову, висевшую на груди. Взгляд, все также затуманенный болью. Черт… Будь ты проклят, Стив...

— Питер… Ты меня слышишь?

Боль отступила на второй план, Питер вновь на несколько мгновений обрел способность трезво мыслить.

— Майкл… Я слышал… его голос… Он уже...

— Да, все в порядке. Теперь он мой воспитанник и проклятие не сможет навредить ему. Все будет хорошо.

— Хорошо… Это хорошо… Я уже больше не могу… Этот жар… Убей меня, пожалуйста. Не могу больше...

— Конечно, — устало сказал Найджел, прикладывая руку к груди своего старого друга. — Сейчас все закончится, Питер. Сейчас.

Пять когтей вспороли плоть, сжигаемую изнутри проклятием, в секунду разорвали сердце и перебили позвоночник. Будь проклят ты, Стив… Смерть Питера и его детей переполнили чашу терпения бывшего охотника, нынешнего четырехсотлетнего вампира. За то, что ты позволил себе сделать — тебя мало убить. Тебя мало просто убить. Ты будешь умирать очень, очень долго. Стив… Наслаждайся последними месяцами своего существования.

— НЕТ!!! — закричал Майкл, увидев то, как бьется в предсмертных судорогах тело отца, насаженное на когти вампира. — Сукин сын! Ну зачем… Он же уже все подписал тебе… Зачем… Тварь… Аррх… А...

Тело Майкла выгнулось дугой боли от мысленного приказа Найджела. Вот кто его за язык сейчас дергал, а? И так самому тошно, а этот… остолоп… Дурак малолетний...

— Запомни, сосунок. У вампира только один родитель. Тот, кто напоил древней кровью. Отныне и до скончания твоего века ты — мой воспитанник. Хочешь отомстить мне за то, что я сделал? Валяй. Только сначала освободись от моей власти над тобой, — сказал Найджел, убирая когти и вытирая с руки горькую проклятую кровь друга первой попавшейся тряпкой. — Помнишь способы? Или совсем память отказала?

Майкл рыкнул, оскалив зубы. Найджел и бровью не повел. Хотя клыки оценил. Хорошие такие, мощные. Не у каждого старейшины такие будут. Вот что злость и ненависть делают.

А способы Майкл помнил. Вот только ни один из них не подходил для него. Найджел не даст ему выпить своей крови. Найджел не даст кому бы то ни было убить себя. Найджел не даст ему завести воспитанника. Дернувшись в путах, Майкл чуть не взвыл от отчаяния. За что ему это?

Найджел же спокойно подошел к воспитаннику и, отшвырнув обескровленное тело смертника, заглянул в постепенно алеющие глаза Майкла.

— Вижу, помнишь. И вижу, что понял, что просто так ты от меня не отделаешься. А, значит, тебе придется привыкать к тому, что я теперь для тебя царь и бог. И называть меня полагается "учитель" и никак иначе. Сейчас я разберусь с трупами — а потом вернусь к тебе. И постараюсь из полутрупа сделать нормального вампира. Несмотря на твое отношение к этому, мальчик мой.

"Будь ты проклят, Стив, за то, что мне придется сделать в ближайшее время. Будь ты проклят..."

"Отголоски прошлого"

Её звонок застал Найджела врасплох. Казалось бы, уже три года прошло с тех пор, как они в последний раз виделись. И тогда она сказала: "Прошу меня больше не беспокоить. Никогда." Проверив оковы на руках и ногах своего воспитанника, он закрыл клетку на ключ и вышел из подвала.

Месяцы растянулись на годы, Майкл оказался упрямее и строптивее, чем предполагал Найджел. Он ненавидел искренне и беззаветно, не желая договариваться со своим учителем, предпочитая доводить себя до полного истощения — но не пить консервированную кровь. Найджелу приходилось буквально силой кормить его. А тренировки — это вообще было нечто. Найджелу приходилось полностью перехватывать управление телом ученика и выполнять комплекс упражнений раз за разом. Кому рассказать — помрет со смеха.

А теперь ещё её звонок. И ведь Хельга прекрасно знала, за кого выходит замуж и кем станут её дети. Знала. Но когда пришла беда в дом — предпочла забыть все и начать жизнь с нуля. Что же, каждый выбирает что-то свое. Кем он был, чтобы мешать её выбору? Да никем. Другом семьи, в которую она пришла — но частью которой так и не стала. Что ей надо от него теперь? Хельга даже не поинтересовалась ни разу за три года, как там её сын.

Ночной город был чуть ли не суетливее дневного. Скупо освещенные улицы, витрины круглосуточных магазинов, специальная подсветка товаров для специальных клиентов. Его автомобиль лениво скользил по улицам мегаполиса в деловой район, в один из круглосуточных баров, куда Хельга пригласила его на разговор. Припарковав автомобиль на стоянке, он неспешно подошел к бару.

Само место оказалось не таким уж и плохим. Никаких вышибал на входе — но парочка оборотней-официантов и маг-администратор говорили о многом. Здесь не забалуешь. Спокойная атмосфера, легкая приятная музыка, быстрые официанты. Карта напитков, предложенных ему, тоже радовала. Надо же… у них тут есть собственные доноры редких групп крови. Во всяком случае, было написано, что кровь будет пятиминутной свежести. Что же… можно и попробовать, ради интереса. Сделав заказ, он поднял голову и встретился со взглядом ярко-изумрудных глаз Хельги. Привстав по старинному обычаю, он подождал, пока она сядет и лишь тогда сел вновь. Хороша… Дорогое платье, украшения, явно чувствовалось омоложение с помощью магии. Неплохо устроилась. Что же ей надо от него?

— Эльза ждет ребенка. Целители утверждают, что это будет мальчик. Проклятие… распространиться и на него?

Найджел задумался, подняв принесенный бокал с кровью. Вот почему смертные никогда не слушают довода разума в его лице? Ведь говорил ей тогда, предупреждал. На женщин рода проклятие не распространялось, а вот на мужчин...

— Хельга… Скажи, что мешает мне сейчас встать — и уйти? Я говорил Эльзе обратиться к магам и наложить заклятие, которое не дает возможности родить сына, не потому, что я злобный вампир, который не хочет продолжения великолепного рода охотников. Любой рожденный от дочери Питера мальчик, ЛЮБОЙ, будет подвержен проклятью. И умрет за считанные часы после родов. Чем ты думала, когда скрыла это от дочери?

Хельга сверкнула глазами, чуть сжав челюсти. Ну конечно. Он вампир, нелюдь, живой мертвец, не способный любить и чувствовать. Ему не понять, каково это.

— Лоренсу нужен наследник. Дочери его не устраивают. Есть ли возможность снять проклятие с не рождённого?

Устало прикрыть глаза. Лоренсу нужен наследник. Им всем всегда нужен наследник. Кровь от крови, плоть от плоти. Неужели он не поймет… Неужели она сама не понимает элементарных вещей? Черт побери… КАК ещё ей донести мысль о том, что если дочери, внучки, правнучки и так далее Питера родят мальчика — он погибнет? А если не погибнет, то всю жизнь будет мучиться? Не открывая глаз, сказать.

— Обратись к магам, чтобы они подтвердили тебе мои слова. Прости, но ничего больше я сделать не смогу. Нет, могу, конечно, но младенец-вампир в качестве наследника вряд ли устроит Лоренса.

Хельга недовольно фыркнула. Да пошла она! Дура, пытающаяся "сделать как лучше", умолчав о такой мелочи, как родовое проклятие.

— Ну должно же быть что-то, снимающее это проклятие! — тоном капризной девицы из высшего света сказала Хельга.

— Прекрати играть на публику, Хельга. Никогда не поверю, что жена охотника, которая каждый вечер провожала его в бой с отморозками из числа нелюдей на протяжении нескольких десятков лет за три года превратиться в дуру, не умеющую позаботиться о себе. Даже если правда всплывет и этот Лоренс выкинет вас с дочерью на помойку — ты сможешь подняться и поднять её. А насчет проклятия… Если бы я мог — я бы сделал это ещё три года назад. И Майклу не пришлось бы сейчас… Проехали, — сказал он и выпил кровь залпом.

— Он...

— Нормально. Могло быть и хуже. Единственное, что могу тебе посоветовать — обратись в Церковь. Чудеса по их части. Возможно, "свет Творца" сможет помочь малышу сразу после рождения.

Церковь Творца единого редко вмешивалась в дела мирские, предпочитая оставаться в стороне от суеты сует. Их задачей было изучение тех законов, по которым Творец создавал мир и проповедование их остальным. Но кроткими отшельниками они не были. Их монахи и святые отцы прекрасно знали, как именно устроены тела сотворенных и могли применять эти знания не только для лечения. Свет же Творца был одним из мощнейших средств в их арсенале: он избавлял все, что освещал от того, что не должно было бы быть в нем по изначальному плану. Призраков и привидений он развеивал на раз, также великолепно справлялся с различными магическими щитами и заклинаниями, а также избавлял организм от токсинов. На вампиров он действовал весьма странно: он их парализовал, полностью нейтрализуя действие древней крови. Одно хорошо: не навсегда, лишь на время. Получить "свет Творца" могли лишь высшие церковные чины и использовать в мирских целях его не рекомендовалось.

За столом повисло молчание. Мда… И чем он лучше её? Ведь, по сути, он сделал то же самое с Майклом. Он не сказал правду — и от этого хуже стало только им обоим. Они оба сделали одну и ту же ошибку. Нет, все, хватит. Сегодня же он расскажет все Майклу — и будь, что будет. Мальчишка имеет право знать. Тяжелый вздох Хельги. Тяжелый взгляд его красных глаз. Боль, пронзившая его мозг яркой вспышкой. Майкл! Что-то произошло. Что-то очень нехорошее...

— Прости, Хельга, но мне придется тебя покинуть.

Бросив на стол купюру, он выбежал из бара.

"Ловушка для вампира"

Все вроде бы как всегда. Тихо и спокойно, пусто. Вот только чувство опасности воет сиреной все сильнее да тупая ноющая боль, передающаяся через связь с воспитанником, говорит об обратном. Что же… значит пойдем в обход. Кожаная куртка и кожаные брюки были давно зачарованы умелыми магами так, что выдержат и выстрел в упор, и удар секирой. А сращивать переломанные кости и исцелять ушибы вампиры умеют даже получше оборотней. Был бы сытым. Перчатки, кожаная маска-шлем с небольшими прорезями для глаз и поверх — плотные очки с полной защитой от ультрафиолета. В таком костюме и днем можно выйти, будет не страшно. Ну а уж в свой дом пробраться по отнорку… Опа… А это что за тело возле норы? Ах гады, вот как они проникли… Как только обнаружили его!

Два клинка, пистолет-пулемет, набор метательных ножей на жестких наручах, одеваемых поверх куртки. Пара магических бомб в поясе, короткий жезл. Да, Найджел — параноик. Да, он постоянно таскает с собой в машине этот арсенал. Да, он вампир, который не забыл, что такое охота на отморозков. И пусть гильдия охотников официально принимает в свои ряды только людей… Неофициально она всегда привлекает на спецзадания бывших охотников, ставших по глупой случайности или злому умыслу нелюдями. И неважно сейчас, как сам Найджел стал вампиром. Важно одно: своих навыков он не растерял.

Интересно… кто это потревожил его жилище? Гастролеры? Свои придурки? Или же тот, кого он сам давно звал в гости?

Караулил вход в отнорок оборотень-наемник. Надо же… Нет, это точно не свои. Ни один местный оборотень не станет связываться с Найджелом. Пару сотен лет назад как-то пытались. Молодой, глупый клан, только появившийся в городе. Остатки клана были поглощены другими, более… разумными. Значит, гастролеры. Неужели очередные мстители выискались? Вот потеха-то будет местным охотникам, когда он к ним этих молодчиков доставит… Ладно… Пора за работу.

Увеличить скорость движения, стать бесшумной тенью. Оборотни хорошо видят и ещё лучше — слышат, а ещё очень чутко реагируют на запахи. Поэтому приблизиться быстро и с подветренной стороны, а потом одним ударом отправить мохнатого в нокаут. Некогда ему с ним танцы танцевать, да и руки пачкать неохота. Пусть в отключке поваляется немного. Авось поумнеет. Надо же додуматься, на дом четырехсотлетнего вампира напасть.

Стража была выставлена и на том конце тоннеля, который выходил в кладовку в подвале. Маленькая такая кладовка, тесно двум будет. Поэтому неожиданность, скорость и знание уязвимых мест оборотней опять помогли Найджелу сделать все практически без шума. А теперь аккуратненько вперед… Этот подвал никак не соединялся с тем, в котором он держал Майкла. А значит эти… идиоты… сначала поднялись наверх, через кухню, а потом уже… Ой, какая прелесть… засада на него в холле. Где там у него бомбочка с сонными чарами? Во-от так. Минус четверо… Нет, не четверо… Двое всего. А эти двое маги, оказывается! Ну так сами виноваты. Неужели не видели знаков на здании? Лезвия со специальными знаками вспарывают щиты и с легкостью входят в плоть смертных, рискнувших сыграть в салочки с вампиром. Даже если у них и есть противоядие, они просто не успеют его применить. Паралич наступает через десять ударов сердца. О да… вампиры — подлые создания. И честная благородная война — не их стиль.

Черт, да что они там делают с Майклом? Боль и не думает уменьшаться. Нет… Благородные мстители не будут пытать свою жертву. Благородные мстители убили бы его быстро. Значит… Значит это ловушка. А ещё это значит, что лишние десять минут погоды не сделают. Прости, Майкл, но сейчас спускаться вниз и спасать тебя никто не собирается. Найджелу предстояло хорошенько приготовиться к главному бою последних лет.

"Тайное становится явным"

Боже… он и не думал, что боль бывает такой разнообразной. Он вообще не предполагал, что такую боль можно выдержать. И что разумному может доставлять удовольствие причинять такую боль другому разумному. Гады...

Когда дверь подвала открылась и вместо Найджела в подвале оказались пятеро вампиров — он посчитал, что это та самая счастливая минута, которой он ждал три года. Наивный. Хорошо, что он не успел ничего сказать. Пуля в грудь в упор мгновенно расставила тоски над "и".

— Изящный выход из положения, — сказал самый старший из них, когда стонущего от боли Майкла вытащили из клетки. — Я и не подумал, что от моего проклятия можно избавиться таким интересным способом.

— Чертов ублюдок… — выплюнул сквозь плотно сжатые зубы Майкл. — Какого хрена тебе от меня надо? И о каком, черт побери, проклятии ты говоришь?

Старший выглядел обескураженным. Присев на корточки перед ним, он запустил пальцы в волосы и заглянул своими темно-рубиновыми глазами в его, ярко-алые. И Майкл закричал вновь, чувствуя, как его ментальный блок проламывают, словно гипсокартоновую стену, а потом читают память, словно открытую книгу. Тварь...

Когда Майкл вновь смог соображать — главный ублюдок выглядел ещё более обескураженным, чем когда увидел его в клетке. Но это абсолютно не мешало двоим молодым вампирам подвешивать Майкла на крюк, а ещё двоим выкладывать из чемоданчиков прямо на пол разнообразные приспособления для причинения боли.

— Знаешь, Майкл… я в замешательстве. Никак не могу понять, почему Найджел так поступил с тобой. Нет, я прекрасно понимаю, почему он сделал тебя вампиром. Это правильно и логично. Но то, что ты ничего не знаешь о проклятии, из-за которого и умер, фактически, твой отец… И то, что ты не понимаешь, из-за чего тебя пришлось сделать вампиром… Зачем? Он мазохист? Не замечал за ним такого таланта… Не понимаю...

Тем временем Майкл уже висел, тяжело дыша почти зажившим легким и смотрел на этого полоумного с осторожностью человека, оказавшегося в лапах сумасшедшего маньяка.

— Ах ну да… Ты же не понимаешь… — извиняющимся тоном сказал вампир, подходя к парню и всаживая кинжал по рукоять ему вбок.

Майкл застонал, пытаясь унять боль. Если бы он был человеком — он бы уже стоял на пороге смерти. Вампиры были более живучими. Вампиры быстрее регенерировали. Вампиры могли контролировать свою боль. Майкл последнее пока еще не мог. Жаль, что учиться приходилось в таком экстренном темпе. И плохо, что он из-за боли не может адекватно воспринимать окружающее. Но, видимо, для этого извращенца было необходимо донести информацию до своей жертвы и именно поэтому, оставив нож в ране, Стив дал Майклу пару секунд передышки и лишь потом сказал:

— Я Стивен Ланнегок, брат по крови твоего учителя, Найджела Роуннага. И я проклял кровь твоего рода. Один за одним, от старшего к младшему, мужчины вашей семьи должны были погибнуть в страшных муках, — а потом, провернув лезвие в ране несколько раз, вытащил нож из тела кричащего Майкла.

— Только незадача. Твоих старших братьев я убил раньше, чем проклятие начало действовать, а твой папаша мучился достаточно долго, чтобы Найджел нашел способ спасти тебя. Представляешь? Такой план мне загубил, паскуда.

Крик перешел в стон. Новые факты с трудом укладывались в голове у Майкла. Он? Это он убил его братьев? Не Найджел? Проклял род? Зачем? Но отец умер не от проклятия… Стив ухмыльнулся, схватив волосы парня и вновь заглянув в его разум, демонстрируя картинку, которую так хорошо запомнил юный вампир. Вот Найджел подходит к Питеру… Четкая, ясная картинка, незамутненная наслаждением от принятой дозы крови и отвращением к себе. И с удивлением Майкл заметил детали, на которые не обращал внимания раньше. Улыбка счастья на лице отца, боль во взгляде Найджела. Слишком истощенное тело Питера. Всего три дня, а ощущение такое, что отец голодал месяца три. Нереально. Не могло такого быть. Просто не могло. Ни пытки, ни постоянная кормежка вампира такого результата не дают. А вот проклятие — в самый раз… Черт побери! Неужели то, что говорит этот Стив — правда? Но зачем тогда Найджел...

Стив рассмеялся озорно и весело, наблюдая за тем, как изменяется выражение лица Майкла. И этот смех, настолько безумно не соответствовал тому, что Стив делал за несколько минут до этого — что Майкл вздрогнул. Посмотрев на остальных вампиров, он понял одно: они ему не помогут. Они такие же безумцы, как Стив. Но что же им надо от Майкла?

— Если это ты проклял отца и убил братьев — почему не закончил начатое сейчас, когда узнал меня? — прохрипел Майкл, остановив взгляд на Стиве.

Тот довольно зажмурился, потом обернулся к остальным вампирам.

— Наивный… Кто ж дарует легкую смерть последнему из рода убийцы учителя? Да и предателя дождаться надо. Что-то он не торопиться спасать своего воспитанника… Наверное, связь слабовата. Ну так мы сейчас добавим сигналу мощности.

Тут же один из вампиров поднес Стиву пресс из металла, а второй подошел сзади к Майклу и приложил ладонь к копчику. Холод обжег поясницу и пленник почувствовал, что не может пошевелить ногами, хотя прекрасно чувствует их. Слишком хорошо. Это он понял, когда пальцы ног оказались зажаты в прессе и Стив с силой закрутил болт...

"Необходимость выбора при отсутствии альтернативы"

Пытаться сейчас связаться с Майклом с помощью связи или перехватывать управление его телом было бы глупо. Во-первых, Майкл не смог бы сейчас ничего сказать или сделать, а во-вторых — Найджелу нельзя было чувствовать ту боль, которую сейчас испытывал Майкл. Ему ещё предстояла драка не на жизнь, а насмерть. Причем желательно не его смерть.

Как сейчас он жалел о том, что не модернизировал подвал новейшими разработками уже лет двести. Как бы ему сейчас помогла та же система подачи сонного газа или же обыкновенная система пожаротушения. Да что там системы… Даже одной скрытой камеры наблюдения было бы достаточно. А теперь… Хорошо, что он смог прочитать в памяти магов, кто конкретно пришел за ним. Двое братьев по крови, не считая Стива, и двое воспитанников. Хреново, учитывая то, что сам Найджел был младшим воспитанником сумасшедшего Клода, а воспитанники, скорее всего, старше Найджела. Стиву уже должно было стукнуть шесть сотен лет, остальные, Френк и Серж, были почти на сотню лет моложе. Воспитанников он не помнил, но это ровным счетом ничего не говорило. К Найджелу Клод подпускал только своих воспитанников. Ладно, разберемся на месте.

Из бомб он взял лишь светошумовые. Стив позаботится о том, чтобы от сонного газа не было толку, а те, которые могли бы причинить вред вампирам он применять не мог. Майкл был вместе с ними. А он обещал Питеру позаботиться о его сыне. Да и… негоже учителю убивать своего воспитанника. Черт… Будь ты проклят, Стив… Вот обязательно надо было впутать в разборки мальчишку. Гад...

Ладно, хватит причитать. Пора действовать. Стоя вверху узкой лестницы, он толкнул дверь воздушной волной и тут же бросил в проем одну гранату. Шум и вспышка света. И ещё одну, следом, для контроля. Его кровных братьев это смутит вряд ли, они и без зрения со слухом смогут ориентироваться, а вот воспитанники… Они вряд ли успели достичь того же мастерства. Быстрее… Ворваться в подвал, увернуться от трех лезвий, определить двоих, наиболее дезориентированных вампиров, найти Майкла — и нанести первый удар ближайшему врагу. Осиновый кинжал пробил грудную клетку и вошел в сердце, а приставленное к лицу дуло пистолета выплюнуло крупнокалиберную бронебойную разрывную пулю. Осина — единственное дерево, останавливавшее древнюю кровь в мертвом теле. Сердце — потому что именно там крови больше всего и растекается она оттуда по всему телу. Ну а голова… Это единственное, что регенерировать вампирам было нереально. Приставить обратно и зарастить — да, возможно. Но вот когда голова разрывается как переспелый арбуз… Даже современные средства, типа автоматов и гранат с магическими бомбами, использовались лишь как вспомогательные средства. Вот как сейчас, когда его обстреливают из пистолета-пулемета. Прикрыться как щитом обезглавленным трупом, не особо надеясь на защиту брони — и рвануть в другую сторону, там, где поднимал ствол второй воспитанник. Хорошо, что обоймы все же имеют свойство заканчиваться. Очень хорошо. Теперь можно откинуть в сторону кусок разорванного мяса, которым стал труп первого — и всадить второй кинжал в сердце молодого вампира. И отлететь в сторону от него, оказавшись снесенным воздушным кулаком. Ох черт… крепкие же здесь стены… Мотнуть головой, приходя в себя — и встать на одно колено, оценивая ситуацию. Три с половиной против одного. Плохо. Соотношение явно не в его пользу.

— Навыков не растерял, младшенький. Хотя и не приобрел, — сказал Стив, выходя вперед.

Найджел лишь хмыкнул, вставая во весь рост. Сзади Стива — Майкл на коленях с приставленным к затылку дулом пистолета. Твари… Половина лица сожжена до кости кислотой, пальцы рук опухшие и посиневшие, на груди и животе куски разрезанной кожи, перебитые колени. Что со спиной и ногами — Найджел просто не видел. Но мог себе представить. Если бы не ошейник, за который Майкла держали, он бы явно не смог стоять. Гады… быстро работали… И явно без остановки… Ведь полтора часа всего прошло.

— А мы тебя тут заждались. Хорошо, что Майкл тут был, развлек нас немного, а то совсем скучно было бы. Ты явно не торопился к себе домой, — сказал Франк.

Серж поднялся с колен около второго воспитанника и с досадой нажал на курок, целясь в голову умирающего.

— А ведь я был за то, чтобы тебя просто убить, без мучений, Найджел. Им по триста лет всего было, скотина!

Увернуться от пули, которую выпустил в него Серж, оскалиться и сказать:

— Так не брал бы их с собой, учитель, раз молодые слишком. Пусть бы на школьниц в парках охотились.

Острая боль пронзила затылок, по ушам резанул истошный крик Майкла, из живота которого торчали четыре когтя-клинка Франка. Найджел зарычал, обнажив клыки.

— Вот этот язык он лучше понимает, Серж, — спокойно сказал Франк, чуть поднимая руку с когтями в теле Майкла.

Крик перешел в хрип, голова Майкла упала на грудь, но сознание потерять ему не дали. Легкий запах магии со стороны Стива — и Майкл снова открывает глаза с глухим стоном. Ярость забурлила в крови Найджела, но наткнулась на стальной щит вокруг разума вампира — и притаилась вновь. Он не мог себе позволить проиграть сейчас.

— Классика жанра, Стив. Ты отпускаешь Майкла — я не сопротивляюсь.

— А потом твой воспитанник мстит мне и братьям за твою смерть? Нет, Найджел. Я не приверженец такой классики. Если хочешь торговаться — то давай так. Ты не сопротивляешься — и мы убиваем его быстро. Ты сопротивляешься — и вы оба умираете в жутких муках. Тебе не привыкать, а вот ему...

Ярость вновь попыталась взять приступом крепость разума. И вновь потерпела поражение. Оценить положение. При наилучшем варианте, Сержа он убьет. Но Франк тогда успеет выстрелить — и спасать будет некого. Даже если не выстрелит — то вмиг обездвижит Майкла и, не связанный необходимостью удерживать заложника, Франк присоединиться к Стиву и они вдвоем быстро скрутят Найджела. И тогда Стив займется им, а Франк — Майклом. Не выход. Ой не выход. Да и ребята просили дать им время… Сжать челюсти до хруста и оскалится.

— Ты умеешь делать предложения, от которых трудно отказаться, Стив. Но у меня встречное предложение. Я не убиваю Сержа — а ты не мучаешь Майкла и убиваешь нас одновременно. Понимаешь, не хочу я увидеть смерть своего воспитанника.

Стив задумался, Серж хмыкнул, но подобрался, ожидая удара в любой момент. Стив переглянулся с Франком и Сержем, потом сказал:

— Если твои приятели захотят нас штурмовать — вы все равно погибнете первыми, так что… почему бы и нет. Я согласен. Раздевайся.

"Враг твоего врага."

Стив наслаждался. Он не просто наслаждался, он упивался криками и болью этого недовампира, посмевшего в свое время поднять руку на своего учителя. И неважна сейчас причина того, почему он стал вампиром и что с ним происходило в первые десятилетия. Клод был истинным вампиром, перерожденным и телом, и духом. Он был хищником, презиравшим своих жертв. Он был господином этих людишек, которые дрожали от страха и ужаса, когда слышали его имя. Он был лучшим из всех. И эта тварь, которой он подарил вечную жизнь, убила его вместе с какими-то жалкими людьми!

О да… Кричи… громче… сильнее… Как же приятно слышать это… Как замечательно видеть твое тело, висящее на крюках в такой неудобной и беззащитной позе… Как красиво выглядит эта черная, горькая кровь на иссеченной коже… А ещё прекраснее — видеть окровавленные мышцы спины, сведенные судорогой. Бедный Серж, не выдержал. Говорит что-то насчет дежурства в холле, если эти охотники осмелятся их штурмовать. Ну да, запах паленой кожи и сгоревших волос не из приятных. Но зато как радостно видеть на лице Найджела то же выражение, которое было у него, когда им занимался Клод. Безграничная боль, ужас, безнадежность и бессилие.

— Стив! Охотники! — выкрикнул Франк, проверяя обоймы и активируя амулеты.

Оскалиться довольно. Добыча сама идет в руки. Обернуться на шум слетающей с петель двери и влетающей в комнату бомбы. Идио… Что?!

Разбившейся по центру комнаты сосуд выпустил шар чистого света. "Откуда у них свет Творца?!" — только и смог подумать Стив, чувствуя, как древняя кровь застывает в жилах. "Как?!"— ещё успел подумать Стив, перед тем, как застыть статуей.

Четверо охотников быстро, но без суеты, вошли в подвал и расстреляли разрывными пулями застывших в боевой готовности Стива и Франка. Свет Творца погас буквально через минуту, когда Найджела уже снимали с цепей, а Майкла укладывали на носилки и поили консервированной кровью. Майкл, открыв глаза и увидев знакомые лица — облегченно вздохнул и улыбнулся. Потом, вспомнив, попытался повернуть голову и посмотреть туда, где был прикован Найджел.

— Все хорошо. Он справится. Отдыхай.