Сарисса-4. Предыстория

Сарисса-4. Предыстория

Давным-давно, на заре времен, люди страдали от набегов злых сил. Всевозможные монстры нападали на мирных ремесленников и земледельцев, жгли их дома и посевы, похищали детей и творили прочие злодейства. Мало кто мог противостоять им. Поэтому люди, обладавшие магическим даром, тренировались по многу часов в день, чтобы сражаться с нахлынувшей нечистью.

Шли годы. Такие люди объединились в особую организацию, орден магов. Они знали множество тайн мироздания, наращивали свою силу, прикасаясь к великому Древу Жизни, поэтому называли себя Посвященными. Магические силы пробуждались от прикосновения к прекрасным золотисто-зеленоватым хризолитовым кристаллам — семенам этого Древа. Посвященные маги Сариссы зачастую именовали себя людьми Хризолитового круга.

Со временем Посвященным удалось закрыть свой мир от нашествия темных тварей. То место, где находились врата в иные миры, они назвали Гранями. Этих Граней было бесконечно много, столько же, сколько и миров.

Но простым людям не было никакого дела до Граней, входов и тайн мироздания. Их жизнь потекла в привычном русле, и все были благодарны Посвященным за покой, воцарившийся в их мире.

А Посвященные лишились основного дела — схваток с нечистью. Многие скучали и томились. Им даже хотелось, чтобы какое-нибудь настырное чудовище прорвалось на их земли, натворило бед, чтобы можно было начать на него охоту.

И тогда они уходили в горы, чтобы испытать свою магическую силу, сразиться друг с другом. И горы содрогались от ударов, осыпая камнями поселения у подножия. Люди в страхе бежали из этих поселений, ибо жить в предгорьях стало так же опасно, как в моменты нападения чудовищ из иных миров.

Другие Посвященные пытались образумить своих товарищей, но те не обращали на них внимания в своей гордыне. Они уединялись в горах, чтобы изучать там самые сокровенные тайны магии. Во главе их стоял очень одаренный человек по имени Кулао. Он уделял внимание самым ничтожным фактам, придавал значение мелочам. Знания его были почти так же велики, как и его гордыня.

Кулао исходил горы вдоль и поперек в сопровождении двух ближайших помощников. Они перенесли вместе много невзгод и испытаний и стали называть друг друга братьями. Именно они открыли странное место, которое впоследствии получило название Локо Фатум. Там, в глубокой расселине, расстилалось черное озеро.

Кулао и его «братья» исследовали образцы, взятые из этого озера. Эти исследования вызвали много нареканий со стороны людей Хризолитового круга. Черное вязкое вещество было чуждо и враждебно природе ясного хризолита. Сам Кулао не дал никому воспользоваться плодами своих работ.

— Раз вы боитесь, зачем вам узнавать что-то об этом веществе? — высокомерно ответил он на увещевания товарищей.

Амфибол, один из Посвященных, укорил его:

— Мы все равны и имеем равное право знать….

Кулао холодно усмехнулся:

— Да, верно, мы все равны, но есть и первые среди равных.

И его «братья» встали за его спиной. С этого дня черная тень пробежала между Посвященными. Нашлись и другие, кто хотел стать «первым среди равных». Их Кулао отмечал особым знаком — каким-нибудь изделием из того темного вещества, которое он и его «братья» набрали в Локо Фатум.

Были и другие разногласия между Посвященными. У Кулао не было семьи, и он свысока взирал на женщин.

— Что они делают среди нас? — говорил он своим «братьям». — Их удел — подавать нам ужин да вытирать сопливые детские носы! Единственное, на что я могу согласиться — пусть записывают наши мудрые речи и хранят свитки и книги!

Даже если не все соглашались с ним, многие просто помалкивали из-за обычного страха, ибо могущество Кулао росло день ото дня. И женщины записывали и хранили чужую память. Некоторые мужчины помогали им, сберегая наследие Посвященных для грядущего. Так появились Хранители Памяти.

… Амфибол грустно покачивал головой.

— Я не хочу писать и хранить! — яростно наступала на него женщина с растрепанными каштановыми волосами. — Ты и сам знаешь, что я могу больше!

— Знаю, только успокойся, прошу тебя, Огни!

Но Огни явно не желала успокаиваться. В темных глазах ее словно полыхнули язычки пламени:

— А что недавно заявил мне этот зазнайка Кулао? Что он прикажет, и я никогда не получу заказанной скрипки? Амфибол, ты можешь себе такое представить?

Амфибол еще раз вздохнул:

— Неужели ты все-таки отправила заказ в Город Умельцев? Ведь тебя предупреждали…

Огни вызывающе засмеялась:

— Амфибол, твое имя соответствует твоему характеру! Посвященные все равны, и я не позволю «братьям» этого выскочки Кулао ломать мой инструмент! Одному я здорово обожгла пальцы, он еще долго не сможет стянуть с них свой мерзкий перстень, а второй напрочь лишился волос!

Амфибол просто застонал, схватившись за голову:

— Огни, я просил тебя не затевать с ними ссоры!

— Так на чьей ты стороне?

— На твоей, конечно! Просто я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

Огни подняла голову:

— А что со мной может случиться? По-моему, я в состоянии себя защитить!

Амфибол откинул светлые волосы с лица и понизил голос, оглядываясь по сторонам:

— Огни, послушай, я случайно узнал одну очень страшную вещь. Думаю, тебе тоже нужно это знать. Кулао и его «братья» проводят эксперименты на людях. Они платят хорошую сумму золотом семье какого-нибудь крестьянина, и этот крестьянин уезжает с ними в горы….

— И что? — перебила его нетерпеливая Огни. — Ты же знаешь, они подыскивают себе помощников. А для любого человека великая честь сделаться помощником мага.

— Да, это так. Но только люди пропадают бесследно. Кое-кто из наших подозревает, что это связано с амулетами из обсидиана, которые носят «братья».

Огни нахмурилась, но лоб ее тут же разгладился:

— Как бы то ни было, моя скрипка через день будет доставлена. И это будет отличный инструмент! Я заплатила за него изрядно, создав целую кучу первосортных золотых дукатов!

— Огни, крайне неосмотрительно было обращаться в Город Умельцев. Туда сейчас стягивают дружинников, так что это скорее город солдат, а не умельцев….

— Замолчи, несчастный трус! — Огни в гневе топнула ногой. — Я иду домой, и ничего со мной не случится!

Амфибол долго смотрел ей вслед. Дела призывали его в Уорто. Там нужно было расследовать несколько загадочных смертей, в том числе необъяснимую гибель местного судьи, славившегося своей строгостью и справедливостью. И Амфибол отчаянно надеялся, что Огни не навлечет на себя неприятности со стороны Кулао и его Братства, как с недавних пор стали звать его сторонников.

Огни…. Её имя тоже соответствовало её нраву. Вспыхивая от малейшего пустяка, Огни становилась опасной. Её дар был уникален: Огни выращивала огненные цветы прямо у себя на ладонях, могла вскипятить целое море, умела создавать невидимые преграды, сквозь которые не мог пробиться ни один противник.

Этого было достаточно, чтобы Огни навлекла на себя неприязнь Кулао и его Братства. А из-за дерзкого языка её недолюбливали и многие из тех, кто вовсе не сочувствовал Кулао. Амфибол, несмотря на свои вечные колебания, всегда старался поддержать Огни. У него самого никогда не было таких выдающихся способностей. Если бы он родился женщиной, а Огни — мужчиной…

Тогда он не был бы в неё тайно влюблён. Впрочем, это было тайной только для Огни. Казалось, все Посвященные знали об этом. Кто подтрунивал над нерешительным Амфиболом, кто сочувствовал, а некоторые даже жалели.

Сам себя он временами презирал, потому что… завидовал. Да, завидовал Огни, её дерзости и бесстрашию, завидовал её таланту. Честно говоря, он даже «братьям» Кулао завидовал, хотя сторонился их. Ах, как было ему любопытно, что именно они делают в своих мастерских! Но проходило время, его даже близко не подпускали к этим мастерским, и Амфибол резко осуждал Братство за его странные тайны.

А совсем недавно Огни открыла в себе ещё один талант. На одном из постоялых дворов, которыми была так богата Сарисса, играл слепой скрипач. Многие плакали, слушая его игру. Мальчик-поводырь потом обходил слушателей, и мелкие деньги звонким ручейком текли в его шапку.

Но Огни… Амфибол даже застонал, испытывая жгучую зависть и в то же время стыдясь этого.

— Дай мне твою скрипку, старик! — громко произнесла она.

Слепой музыкант попятился, прижимая инструмент к груди.

— Милостивая госпожа недовольна моей игрой? — хрипло спросил он.

— Ты заставил всех плакать, — ответила Огни, — а я заставлю всех вас смеяться.

Она настойчиво тянула руку за скрипкой, несмотря на то, что Амфибол свистящим шепотом уговаривал её не позориться перед людьми.

Слепец всё не хотел отдать инструмент, а зрители шептались: «Это Посвященные. Что она хочет сделать? Чем не угодил им бедный музыкант?»

Амфибол почувствовал, как напряглась Огни, — и скрипка вырвалась из рук старика и поплыла по воздуху прямо к ним. Огни ловко схватила её. За скрипкой последовал и смычок. Огни оттолкнула Амфибола от себя, вскинула скрипку, прижалась к ней подбородком…

Тут не только Амфибол вытаращил глаза. Весь постоялый двор слушал её игру до рассвета. Как и обещала Огни, скрипка заставила всех смеяться и пританцовывать, хлопать в ладоши. Воздух дрожал вокруг новоявленной скрипачки, будто сейчас был жаркий полдень, а не звездная ночь.

Когда наконец скрипка смолкла, все в изнеможении опустились на землю. Такой игры никому и никогда не доводилось слышать. Даже Амфибол был потрясён.

— Что вы хотите за свою игру, госпожа? — низко склонился перед Огни хозяин постоялого двора.

И она снова удивила Амфибола.

— Плотный горячий завтрак, — нахально ответила она.

— Сейчас, ночью? — удивился хозяин.

— Да, сейчас, ночью. Всё равно ведь никто не спит, — и Огни повернулась к слепому музыканту. — Скажи, сколько стоит твоя скрипка?

Слепец долго молчал.

— Скрипка — это моя душа, — наконец изрёк он. — Но сегодня она нашла нового владельца, Истинного Владельца. Бери её, госпожа, она твоя.

— Хм, — с сомнением сказала Огни.

Она повернула ладонь к темному небу, никто и не заметил, что именно произошло, но на ладони появился увесистый кожаный кошель. Он поднялся в воздух, подплыл к старику и ткнулся ему в руки, как преданный пёс.

Старик неуверенно взял мешочек и ощутил тяжесть полновесных золотых монет.

— Ого! — завистливо сказал кто-то из зрителей. — Да здесь столько денег, что старик может купить всю эту харчевню с хозяином вместе.

— Но мне не нужна харчевня, — растерянно произнёс старик.

— Кстати, — небрежно заметила Огни, — на случай, если кто-нибудь пожелает взять этот кошель или причинить зло несчастному слепому, хочу предупредить, что мешочек откроется только в руках этого старика.

— А ну, дай попробовать! — один из стоявших перед слепцом грубо вырвал кошель у него из рук.

В тот же миг он закричал и отшвырнул от себя кожаный мешочек. Люди заволновались, те, кто стоял рядом, шарахнулись в сторону. Тот, кто взял кошель, всё ещё крича, тряс обожжёнными ладонями. На них уже вздувались волдыри, а мешочек неспешно подплыл к музыканту и снова уютно устроился у него в руках.

— Я предупреждала, — холодно произнесла Огни.

… Слух о её выходке быстро распространился по всей Сариссе. Достиг он и ушей Кулао. И скоро Амфибол увидел, как Огни стоит перед самым могущественным из Посвященных.

— Почему ты не хочешь следовать тому пути, который я тебе указал? — с притворной лаской в голосе спрашивал Кулао.

— Кто ты такой, чтобы выбирать за меня? — дерзко ответила Огни. — Ах, да, вспомнила, ты — первый среди равных. Вот только я не принадлежу к этим избранным «братьям», которые тут один равнее другого. Вот ты мне и не указ.

Кулао сжал губы.

— Ты глупая женщина, и решение твоё тоже глупое. Что ж, сейчас ты можешь идти, хотя впоследствии ты пожалеешь о своих опрометчивых словах. Запомни: лучше быть со мной, а не против меня.

И он ушел, весь кипя от холодного гнева. Таким же холодным гневом исходил Амфибол, отчитывая Огни.

— Знаешь что? — оборвала его Огни. — Надоел ты мне. Не боюсь я никого из вас. Захочу — построю вас всех в колонну по три и заставлю маршировать по горам взад-вперед…

— Что-что? — опешил Амфибол, но рассерженная Огни уже уходила, так и не дослушав его.

Несколько раз то один, то другой Посвященный заставали Огни играющей на скрипке. Кулао то и дело приказывал ей явиться к нему, чтобы записать какие-то новые заклинания. Огни предпочла не услышать ни одного приказа.

Как-то, оставшись наедине с Огни, Амфибол снова начал отчитывать её за непослушание. Вдруг прямо перед ними из пустоты возник Кулао. Пальцы его унизывали странные перстни с обсидианом, на поясе висел обсидиановый нож. Амфибол попятился от неожиданности, и Огни осталась одна перед грозным магом.

В том, что он грозен, не оставалось никаких сомнений. Поговаривали Посвященные, что Кулао хочет, чтобы его адепты звали его Великим Архатом. И многие звали. Сам Амфибол тоже один раз назвал, а теперь стыдился этого. Стыдился своей трусости. А внутри точил его червячок: а мог бы ты стать таким же великим, почитаемым, как Кулао? И, может, тебя тоже звали бы архатом, что означает — «посвященный в высшие знания».

— Я звал тебя несколько раз, женщина, — холодно проговорил Кулао. — Почему ты не явилась?

— Я что, твоя рабыня? У меня свои дела!

— Какие же, позволь узнать? Пиликать на этой скрипучей виоле?

— Фу, неуч безграмотный, — поморщилась Огни. — Это скрипка, а вовсе не виола.

— Неважно. Ты должна была явиться и записывать для наших потомков знания, которые мы добываем…

— Какие же, позволь узнать? — Огни в точности скопировала тон Кулао. — Как сделать человека тенью, рабом амулета?

— Откуда ты зна. — начал было Кулао, но остановился. — А разве это касается тебя?

На Амфибола он не обращал ни малейшего внимания, а тот застыл, словно пораженный громом. Так это правда! Те люди, которых уводят «братья», становятся тенями из амулетов! Но откуда это могла узнать Огни?

— Тогда я не должна даже слушать то, что меня не касается! — заявила Огни. — А уж записывать — тем более!

Амфибол услышал, как Кулао скрежетнул зубами. А Огни даже не вздрогнула. Из-за спины мага выступили двое его «братьев». Каждый из них сделал неуловимое движение. Точнее, для глаз нерешительного Амфибола оно осталось неуловимым. Скрипка стала вырываться из рук Огни. Однако Огни не собиралась отдавать её без боя. Языки пламени полетели в её противников. Один из «братьев» болезненно застонал, когда огонь коснулся его пальцев. А второй позорно бежал, и веселое оранжевое пламя бесновалось на его макушке.

И неизвестно, на чьей стороне была бы победа, если бы Кулао не выставил вперед руку с особенно массивным перстнем.

Амфибол не услышал ровным счетом ничего. И ничего не увидел, однако он ощутил ледяное дуновение. На смычке Огни в это время лопнул волос. Женщина чуть не упала, потому что все эти белые нити устремились ей в лицо. Пока она сражалась с ними, отводя их от глаз, струны на ее скрипке сами собой разорвались. Это было гораздо опаснее, потому что струны оплели шею Огни, стремясь удавить.

Огни выронила смычок. Амфибол ринулся ей на помощь, но кто-то невидимый остановил его. Ледяное дуновение превратилось в холодные объятия, и Амфибол ощутил, что слабеет. Он стал вырываться, используя для этого всю свою силу, однако то ли сил у него было мало, то ли тот, кто схватил его, наслаждался этой игрой в кошки-мышки…

— Интубос! — повелел Кулао.

И Амфибол почувствовал облегчение — его отпустили… Он увидел Огни, она стояла с побелевшим лицом, тяжело дыша, и растирала обеими руками шею. Когда она опустила руки, Амфибол увидел красно-синие полосы — следы от душивших её струн.

Кулао уходил, не соизволив даже обернуться. У ног Огни лежало то, что ещё недавно было её скрипкой: кусочки дерева вперемешку со струнами. Здесь же валялся и переломленный надвое смычок.

— Ты всё равно не победил! — крикнула Огни в спину Кулао.

Амфибол схватил её за руку и прошипел прямо в ухо:

— Молчи! Ты что, хочешь нашей смерти?

— Он не посмеет, — презрительно бросила Огни и закашлялась, потому что схватка с бешеными струнами далась ей нелегко.

— Он-то не посмеет, — буркнул Амфибол, тряхнув светлыми волосами. — Только ты не видела, что он выпустил из своего перстня…

— Что? — неожиданно заинтересовалась Огни. — Что он выпустил?

И Амфибол объяснил.

— Значит, вот чем он и его «братья» занимались в горах, — горько усмехнулась Огни. — Прятали души погибших в амулеты. Говоришь, оно, это существо, было невидимым?

— Давно не спускались с гор монстры на наши земли, — задумчиво сказал Амфибол.

— И Кулао создал своих собственных монстров взамен чужих! Ты представляешь, с помощью таких слуг он сможет следить за любым из нас, и мы ничего не заметим! Всю Сариссу можно заполонить этими невидимыми Соглядатаями!

Так с легкой руки Огни существа, заточенные с помощью темной магии в амулеты, получили своё имя, — Соглядатаи. А Огни отправила заказ на новую скрипку в Город Умельцев, стоявший на берегах самой крупной реки Сариссы — Аортиса.

Амфибол уехал в Уорто, и там он снова столкнулся с Соглядатаями из амулетов. Неподкупный судья стал неугоден одному из «братьев», и вскоре судью постигла внезапная смерть. На теле его не осталось никаких ран, которые говорили бы, что смерть насильственная. Амфибол пустил в ход всё своё умение, но не нашёл ни малейших следов яда.

Одним словом, всё это выглядело странно и подозрительно, и один из «братьев» Кулао постоянно ходил следом за Амфиболом, небрежно поигрывая черным стеклянистым брелоком.

Промучившись так несколько дней, Амфибол признал своё бессилие, и «брат» громко объявил горожанам:

— Люди! Снова тучи сгущаются над Сариссой! Неизвестные погубили судью, и мы, Посвященные в тайны мироздания, считаем, что чудовища вновь нашли путь сквозь Грани…

Люди испуганно загомонили. «Брат» поднял руку, призывая к молчанию:

— Не бойтесь! Мы на страже ваших интересов и вашей безопасности! Руководимые этой благой целью, мы, Посвященные, возьмём бразды правления в свои руки…

До Амфибола не сразу дошел смысл сказанных слов. Он стоял за спиной «брата», а когда понял, то задохнулся от возмущения.

— Я сам стану судьёй в Ровер Ланде! — говорил «брат». — Наш лучший маг Кулао, заслуживший звание архата, озабочен вашими судьбами. И мы будем противостоять всем монстрам, которые…

Дальше Амфибол не слушал. Он хотел крикнуть, что это неправда, что так нельзя, что судью всегда избирали из числа наиболее достойных горожан.

Но он снова ощутил ледяное дыхание Соглядатая, и липкий страх заставил его молчать. Круто повернувшись, Амфибол ушел.

К вечеру он услышал, что в Городе Умельцев произошла похожая история. Власть принял еще один из «братьев» Кулао. Он ввел в городе военное положение и приказал называть Городом Стражей.

В расстроенных чувствах Амфибол возвращался к подножию гор. Однако когда он увидел Огни, живую и невредимую, на сердце у него полегчало. Он боялся… Впрочем, он даже боялся думать о том, чего он боялся.

— Я уже всё знаю, — сочувственно сказала ему Огни. — И о Соглядатаях, и о том, как Братство захватило власть. Не горюй, друг. Посмотри лучше, что у меня есть.

И она показала ему новую скрипку. Должно быть, Огни успела получить её до того, как Братство похозяйничало в Городе Умельцев. То есть в Городе Стражей…

А вечером разразился скандал. Во-первых, на Амфибола обрушился гнев Кулао. Тот был недоволен поведением Амфибола в Ровер Ланде. Как посмел этот ничтожный червь покинуть адепта братства! Даже Братства! Именно так, с большой буквы, теперь именовалась группа соратников Кулао.

За Амфибола, конечно, вступились многие из Хризолитового круга. Огни была в их числе.

Однако у Кулао было много сторонников, и он мог не опасаться недовольства своих товарищей. Своих бывших товарищей, потому что он открыто объявил о том, что Посвященные должны занимать все руководящие должности в городах Сариссы.

Все заговорили одновременно, возмущаясь.

— Ах, да, — пренебрежительно кривя губы, произнес Кулао, — я совсем забыл о ваших так называемых негласных правилах: не заниматься политикой, не брать бразды правления в свои руки. В таком случае хочу уточнить, что политикой заниматься будет только часть Посвященных, которую называют Братством. Я возглавлю его. Ради всеобщего блага, — усмехнувшись, добавил он.

— Какое же это благо? — крикнула Огни. — Ты навязываешь свою волю всей Сариссе! Ты, оказывается, великий мастер интриговать!

— Великий мастер? — переспросил Кулао. — Сегодня мне нравятся твои слова, женщина. Великий Мастер — это звучит гораздо лучше, чем архат. Теперь именовать меня следует именно так.

Орден Посвящённых раскололся. Адепты Братства Кулао перешли на темную сторону, запугивая и порабощая мирных жителей, которые не сразу разобрались, что к чему. А когда разобрались — было уже поздно.

Братство насаждало свои порядки так безжалостно, что стали говорить, будто бы у этих людей каменные сердца. И тогда Братство приняло название «Братство Штейн».

Между Братством и людьми Хризолитового круга постоянно происходили стычки, и Сарисса потеряла покой. Началась настоящая война, где перевес склонялся то на одну сторону, то на другую.

Братство не гнушалось никакими средствами. Посвящённым приходилось постоянно быть начеку, но у них было одно преимущество: они могли восстанавливать силы, прикасаясь к Вечному Древу.

— Мы должны лишить их этой возможности! — твердо сказал Кулао на одном из тайных собраний, происходивших в труднодоступной пещере в горах.

На эти собрания допускали далеко не всех членов Братства, а лишь особо приближённых к Великому Мастеру Кулао.

Сразу раздались несколько голосов:

— Срубить Древо!

— Сжечь!

— Хорошо бы, — хмыкнул Кулао, — да вот только есть маленькая загвоздка…

И его «братья» немного поникли. И в самом деле, загвоздка была, и даже не маленькая. Никто из Братства больше не мог разыскать Хризолитовое Древо. И не то чтобы они не знали, где оно находится. Знали, очень хорошо знали. Раньше никто из этого тайны не делал. Да только найти не могли.

Казалось бы — чего проще! Иди себе знакомым путём, прямо к дереву и придёшь. Так нет, знакомый путь начинал петлять, кружить, в голове мутилось так, что человек и сам не понимал, куда он бредёт. А потом очнётся, смотрит — он уже на востоке Загорья. А шёл-то на запад!

То ли Древо само себя так защищало, то ли на Сариссе начали действовать ещё какие-то силы, этого никто не знал, ни Братство, ни Посвящённые.

У Кулао были кое-какие соображения на этот счёт. Вот на этом собрании он и собирался их высказать.

— Тихо! — он поднял руку, и разговоры мгновенно смолкли. — Я думаю, что нас не пускают к Древу, потому что каждый из нас, братья мои, носит знак отличия.

Кулао поднял вверх обсидиановый амулет. Тот светился изнутри угрожающим багровым светом.

— Но если попробовать снять амулеты и идти без них, быть может, мы доберёмся до цели.

Вновь поднялся шум. «Братья» чувствовали себя не очень хорошо при мысли, что придётся расстаться с амулетами.

— Я не предлагаю отдать амулеты навсегда, — пояснил Мастер. — И не приказываю. Тот, кто согласится, отдаст свои вещи на хранение мне, и я клянусь, что верну их в целости после окончания миссии. Я говорю с вами об этом, потому что вам я доверяю как никому. Только кто-то из вас способен справиться с таким сложным заданием…

Адепты горделиво приосанились. Да, их Мастер верит в них, и они оправдают его доверие!

… Огни прижалась щекой к золотисто-зелёному Древу. Для неё оно всегда было теплым, Огни кожей чувствовала, как исходит от Вечного Древа его непреходящая Сила. Эта Сила была везде, в любом месте можно было почувствовать, как текут её бесконечные ручейки, если, конечно, быть внимательным и уметь сосредоточиться. Но здесь, в долине, окружающей Древо, ощущение было особенным…

Сегодня (уже во второй раз!) Огни видела, как её скрипка начинает сиять таким же золотистым светом, как само Древо. «Надо будет попробовать сыграть сегодня, тогда я увижу, светится ли скрипка вдали от Древа Жизни», — решила Огни.

Мурлыча под нос что-то жизнеутверждающее, Огни двинулась в горы. В горах было опасно, но многие Посвящённые по старой памяти собирались там. Они радостно приветствовали Огни. Та махала свободной от скрипки рукой в ответ.

Когда Огни заиграла, на деках скрипки проступили золотисто-зеленоватые прожилки. Они светились все ярче и ярче. Даже в самом воздухе, казалось, зависла теплая мерцающая дымка. И к людям пришло успокоение и сосредоточение.

Однако оно продлилось недолго. Ледяное дуновение пришло со стороны. Огни опустила смычок, сияние скрипки мгновенно исчезло. Дымка рассеялась, и люди зябко поёжились.

— Так-так, — с недоброй усмешкой сказал Кулао. — Огни, ты опять морочишь головы своим друзьям?

— Зачем ты пришёл? — спросила Огни. — У меня свои друзья, у тебя — свои. Что тебе здесь надо?

— Огни, я ведь предупреждал тебя, — полувопросительно произнёс Кулао.

— О чём?

— Чтобы ты не совалась в те дела, которые тебе не по зубам. Каждый, знаешь ли, должен грызть свою морковку.

— По-моему, ты заришься на мою морковку, — прищурилась Огни. — Только смотри не подавись.

Кулао рассердился. Эта женщина мешала ему, словно заноза в пальце, такая ничтожная, но все-таки причиняющая неудобства. А неудобств Кулао не любил. Он подал условный сигнал перстнем, и рядом с ним появились его «братья», как будто выросшие из-под земли.

Посвящённые вскочили, готовые к драке. Тогда «братья» выпустили Соглядатаев из своих амулетов, — и борьба стала неравной. Когда несколько Посвящённых упало на землю, опустошённые, высосанные дочиста ужасными созданиями, кто-то крикнул:

— Сыграй, Огни! Твоя скрипка!

— А ведь верно! — спохватилась Огни, занятая поджариванием очередного противника.

И когда над землёй поплыла музыка, раздался тоскливый вой Соглядатая, который оплывал на земле черной лужицей.

Раздалось сразу несколько возгласов:

— Интубос!

Это адепты Кулао поспешно спасали своих чудищ, пряча их обратно в амулеты. Так с помощью необыкновенной скрипки Огни Посвящённые одержали победу. Кулао и его подручные вынуждены были ретироваться.

…Вновь собравшись в пещере, Верховный Мастер и его ближайшие помощники обсуждали свои дальнейшие действия.

— Великий Мастер, я уже знаю, что в долину Вечного Древа можно беспрепятственно пройти без амулетов, — говорил один из «братьев». — Поэтому я предлагаю поскорее явиться туда и уничтожить его…

— Что ж, хорошие новости, — Кулао был доволен, — но торопиться с уничтожением мы не будем.

Адепты с удивлением воззрились на своего предводителя. Ещё недавно он всей душой стремился уничтожить Древо, и вот теперь сам советует не торопиться! Кулао словно услышал мысли своих помощников:

— Просто теперь я думаю, — пояснил он, — что часть людей Хризолитового круга мы сможем попросту подкупить…

Адепты протестующе загомонили, но немедленно успокоились под тяжелым взглядом Мастера.

— Да, именно подкупить! — повторил он. — Ведь далеко не все из них умеют сотворить золото, а кое-кому этого очень хотелось бы. Ещё часть людей можно попросту запугать и заставить делать то, что нам надо, но…

В этом месте Мастер многозначительно поднял вверх палец:

— Некоторых нам придется попросту уничтожить. И первой в этом списке идёт Огни.

— Почему она? Она всего-навсего женщина! — заговорили «братья».

— Да, женщина, — сказал Кулао. — Женщина, слишком возомнившая о себе. И мы накажем её, выскочку, забывшую своё место у ног мужчины. Мы отправим её туда, откуда вернуться она не сможет никогда. И потом уничтожим Древо!

И он изложил в подробностях свой план. «Братья» слушали, затаив дыхание. Надо отдать должное Кулао, фантазия его была мрачна, но неистощима. И «братья», выслушав его, дружно встали и склонили головы перед своим Мастером…

… Огни получила письмо от Амфибола: тот просил её приехать и помочь в каких-то запутанных делах.

— Ладно уж, Амфибол ты несчастный, — самодовольно улыбнулась сама себе Огни, — ладно уж, уговорил, приеду.

Много времени на сборы не ушло. Упаковав скрипку, Огни отправилась в путь. Дорога была долгой, и Огни пришлось ночевать на постоялом дворе. Рожа хозяина ей не понравилась, но выбирать не приходилось. В конце концов, она задремала в отведённой ей комнате.

И ей приснился странный сон, будто она идёт по улице огромного города, между домами, закрывающими небо,, а рядом грохочут какие-то механические устройства. Они изрыгают дым, и от этого дыма ей трудно дышать…

Дышать и в самом деле стало тяжело, Огни хотела перевернуться на другой бок — и не смогла. Чья-то рука крепко зажимала ей рот, и в это время ей опутывали чем-то руки и ноги. Она почувствовала холодное прикосновение пут, но это не были верёвки. Это было что-то наподобие браслетов.

Огни затрепыхалась, но всё было бесполезно. Браслеты, надетые ей на руки и на ноги, не давали создать даже маленького огненного шарика. Тем временем в рот ей сунули кляп и завязали глаза.

Да, эта дорога будет долгой. И, видимо, последней в её жизни. Так думала Огни, пока «братья» везли её куда-то. В том, что здесь замешаны именно они, она почему-то ни капли не сомневалась. Но куда её везут, она могла только догадываться. Она предполагала, что в логово Братства в горах. К сожалению, браслеты на руках и ногах обессилили её, и она не чувствовала ни направления, ни потоков Сил.

Каково же было удивление Огни, когда повязку с её глаз сняли, и она увидела Хризолитовое Древо! Возле него стоял Амфибол, и вид у него был совершенно несчастный.

— Ты? — только и смогла спросить Огни, поражённая до глубины души.

— Я не виноват! Огни, они заманили нас обоих в ловушку! — В отчаянии сказал Амфибол. — Мне пришло письмо от тебя, что с тобой что-то неладно, и ты направляешься сюда, в долину…

— А мне — от тебя, чтобы я ехала к тебе, помогала улаживать какие-то дела, — с удивлением сказала Огни. — Похоже, нас одурачили.

— Именно! — сказал один из «братьев», тот самый, который обнаружил, что к Хризолитовому Древу можно подобраться без амулетов. — Дураков полагается дурачить!

— А где ваш хозяин? — презрительно спросила Огни. — Ответьте мне, псы, где Кулао? И где моя скрипка?

— Я здесь! — перед глазами Огни возник Кулао собственной персоной. — И скрипка твоя тоже.

Огни увидела наконец свой инструмент. Скрипка лежала у ног Амфибола.

— Мы здесь, Огни, чтобы наказать тебя за неповиновение, — продолжил Мастер. — Твое наказание устрашит других, и, возможно, позволит избежать многих жертв. А Амфибол нужен мне, чтобы потом рассказать Хризолитовому Кругу о том, что с тобой случилось.

— И что же со мной случилось? — насмешливо спросила Огни. — Кроме того, что я разговариваю с негодяем и болваном, ничего со мной не случилось!

— Это ты так думаешь, — Кулао старался сохранить хладнокровие и подавить закипавший в нем гнев. — Мы, представители Братства Штейн, решили, что отправим тебя в иные миры, чтобы ты не баламутила Сариссу.

— И как же, интересно узнать?

— Огни, тебе ведь нравилось здесь бывать? — внезапно спросил Мастер. — Амфибол рассказал мне, что ты часто приходила сюда, чтобы Древо напитало тебя Силой…

Огни укоризненно посмотрела на своего друга. Тот покраснел и начал оправдываться:

— Огни, поверь, я не добровольно рассказал им это!

Он поднял вверх кисти рук, и Огни увидела, что пальцы Амфибола обмотаны бинтами — явный результат пытки.

— Вижу, вы тут научились убеждать, — мрачно буркнула она.

— Так вот, Огни, — продолжил Кулао, — может быть, это Древо станет для тебя источником новой жизни, а может, и нет. Если тебе повезёт, ты выскочишь в обитаемом мире и, может быть, сможешь там выжить. Если нет — ты исчезнешь навсегда.

Огни всё ещё не понимала, что он хочет сделать с нею.

— Но прежде, — сказал её враг, — я уничтожу твою скрипку.

Он подошел к Амфиболу, и тот непроизвольно съёжился. «Наверное, здорово ему досталось», — с жалостью подумала Огни. О своей судьбе она почему-то не беспокоилась. Слова Кулао показались ей чем-то нереальным.

Однако сколько ни старался Кулао, взять скрипку он не мог. И никакие его магические действия на скрипку не повлияли. Она лежала на земле, целая и невредимая.

— Никогда тебе не получить её, Кулао! — торжествующе проговорила Огни. — Только Истинный Владелец сможет прикоснуться к моей скрипке!

Кулао оставил попытки уничтожить скрипку и снова повернулся к пленнице.

— Что ж, Огни, мне и не нужна твоя деревяшка. Впрочем, тебе тоже она никогда не понадобится.

Верховный Мастер подал знак своим помощникам, и те подтащили Огни поближе к Древу. И — странно! — она не почувствовала знакомого тепла.

«Братья» тем временем завели какое-то монотонное песнопение на языке, не известном Огни. Браслеты спали с ее рук и ног, но шевелиться она по-прежнему не могла. Её словно притянуло к Древу, и впервые за всю жизнь она почувствовала, что там, под корой, скрыта не просто древесина…

Амфибол в отчаянии заламывал искалеченные руки, но в него крепко вцепились двое сильных адептов Братства. Видимо, они использовали при этом не только физическую силу, но и магию, потому что лицо Амфибола перекосилось от напряжения и боли.

— Попрощайся со своей любовью, — насмешливо сказал Мастер, глядя на корчи Амфибола. — Выживет она или погибнет, больше ты её никогда не увидишь.

Голова Амфибола поникла, и светлые волосы закрыли лицо.

— Не печалься! — вдруг прокричала Огни. — Послушай меня, Амфибол!

Он поднял голову. Плечи Огни уже странным образом втянулись внутрь ствола, там же потихоньку исчезали её локти.

— Всё будет хорошо! — быстро говорила Огни. — Поверь мне, обязательно поверь, потому что, пока мы верим в добро, оно продолжает жить на земле. И когда-нибудь мы с тобой встретимся, может, не скоро, но обязательно встретимся. А знаешь почему? Потому что любовь сильнее смерти!

Кулао презрительно фыркнул, но Огни ничего не ответила ему. Времени у неё не оставалось, а она хотела ещё кое-что сказать для друга:

— Сохрани мою скрипку, Амфибол. Когда-нибудь появится её Истинный Владелец и сыграет на погибель Братству. А в посторонних руках никакой силы скрипка не имеет…

Голос её становился всё тише, а тело исчезало, словно растворяясь в дереве.

— Прощай…

Амфибол не смог удержаться от слёз, видя, как Огни навсегда уходит из его жизни.

— Ты всегда был слабаком, — презрительно бросил ему Кулао, а потом приказал «братьям», — отпустите его.

Амфибол рухнул на землю, и его мокрая от слёз щека коснулась полированной поверхности скрипки. И ему стало немного легче, будто это сама Огни погладила его по щеке.

— Это ещё не всё, друг мой, — продолжил говорить Кулао. — Ты увидишь нечто такое, что запомнишь на всю жизнь.

Он махнул рукой своим помощникам, и те подожгли Хризолитовое Древо.

— Нет! — в ужасе крикнул Амфибол.

Невзирая на свои раны, он кинулся к Древу, стремясь забить огонь, погасить его. Когда на нем вспыхнула одежда, он опомнился и покатился по земле…

… Очнулся он много дней спустя. Целители почти потеряли надежду вернуть его к жизни, но Амфибол накрепко запомнил: он должен рассказать о судьбе Огни. Наверное, только эта мысль и удерживала его в жизни.

Его рассказ поразил Посвящённых. Однако когда он начал говорить о сожжении Древа, его перебили:

— Нет, нет, Амфибол, не волнуйся, это тебе померещилось. Разве можно так уничтожить Вечное Древо? Как стояло оно, так и стоит, а у тебя просто галлюцинации.

Потом, окрепнув, Амфибол сам убедился, что Древу урона не нанесли. Но он не сомневался, что Братство ищет только подходящего момента, чтобы повторить свою попытку.

Скрипку он хранил у себя дома. Амфибол поселился в области Уорто, но не в Ровер Ланде, а в маленькой деревне неподалёку. Скрипку он повесил на стену. Когда-нибудь, думал он, вернётся Огни, а скрипка тут как тут, дожидается её…

Амфибол ждал её долго-долго, всю свою жизнь, но Огни так и не вернулась. Скрипка продолжала висеть на стене. Братство набирало силу и мощь.

Прошли годы. Они, словно ручейки, сливались в десятилетия, а те превращались в могучий океан веков. Время неумолимо…

… Далеко-далеко от Сариссы, так далеко, как никто и представить не может, в большом городе, в одном из многих однотипных домов, закрывающих небо, стояли друг напротив друга женщина и её дочь. Обе упёрли руки в бока и сердито смотрели друг на друга.

— Как тебе не стыдно обманывать? — говорила мать, и в темных глазах её плясали отблески огоньков.

— Я не обманываю, ещё чего! — упорствовала такая же темноволосая, немного растрёпанная дочь. — Я занималась музыкой, видишь, какие мозоли натёрла на пальцах? Это от струн!

И она ткнула матери прямо в лицо растопыренную пятерню, показывая пальцы. На миг в глазах у обеих сверкнули молнии, а волосы взметнулись вверх и в стороны, но они не обратили на это внимания, приписав всё сквозняку…

… В маленькой деревушке неподалёку от Ровер Ланда светловолосый мальчик, распахнув голубые глаза, с замиранием сердца слушал рассказы дедушки о прошлом, о боях Посвященных с Братством, о том, как придёт Истинный Владелец их скрипки, висящей на стене…

Рассказ давно закончился, но мальчик всё ещё задумчиво смотрел на безмолвную скрипку. Ему казалось, что вот-вот откроется дверь, и войдут в их хибарку могучие рыцари, а одному из них он подаст его скрипку….