Рождение

Нещадно палило солнце. Пыль дороги казалось раскаленной, но он шел быстро, не замечая боли в ногах. Короткие кожаные штаны и длинная рубаха составляли все его одеяние. После появления Хозяйка у него дома он вышел на следующее утро. Путь до замка был не близкий, но за пару дней он должен дойти. Он не часто уходил из дома, но отказать Ей он просто не мог. Долгие годы, прошедшие с их первой встречи он старался понять и начать чувствовать природу, так как умеет Она. Он изучал жизнь, изучал пути природы. Зачем он это делал? Он не знал ответа. Что-то внутри в глубине заставляло его часами следить за поведением животных, рыб и птиц. С раннего детства он научился скрывать свое увлечение. Нет, он не боялся насмешек, ему нравилось знать, что у него есть тайна и она делала его значительнее. Со временем у него вошло в привычку не раскрываться, держать себя в рамках. Он, как и все мальчишки любил играть и не любил работать, но все это было только до определенного момента. Едва он чувствовал его то уходил и занимался тем, что по-настоящему его влекло. Он с волками бежал по ночному лесу, с оленями пил из рек воду. Прошли годы и он смог ответить на вопросы жизни. Природа казалась ему открытой книгой. Все подчинялось сложным законам. И когда он был готов поведать их людям то пришел на центральную площадь деревни, в которой жил. Вокруг него собралась толпа. Он знал, что нужно сказать и какими именно словами, но в этот момент на его головой раздался низкий прекрасный женский смех. Он не стал крутить головой, а молча, вышел из толпы и пошел в свою лачугу на берегу ручья. Ему не было нужды видеть лицо, он узнал голос.

Прошли десятилетия, он состарился семьей не обзавелся. С фанатичным пылом он искал. Лишь по прошествии многих лет понял. Законы жизни просты, но не найдется слов, чтоб их описать. Как можно описать дыхание? Полет птицы, рождение, смерть? Триумф охотника настигшего свою жертву? Свет счастья любимых глаз? Все это можно лишь увидеть, почувствовать, но описать нельзя. Любой человеческий язык слишком беден по сравнению с криком птицы. И вот теперь к молодому графу шел старец, отшельник к ним шел Шаман. Шаман, поклявшийся ценою жизни защитить их дочь.

Среди ночи он проснулся, словно кто-то толкнул его. В неверном свете углей костра он выскочил из своей небольшой пещеры. Еще недавно чистое звездное небо было испещрено зигзагами молний. Грома не было, но от этого становилось лишь страшнее. Шаман смотрел на небо и понимал, что с минуту на минуту должно появится дитя. Но что-то еще носилось в воздухе. Оно было древним, жадным, жестоким. У него не было имени. Воплощение древних сил, не природы, а того что было до сотворения. Истинный хаос, проявление могущества Первых. Шаман понял, он не успеет прийти в замок вовремя. Если дать им возможность то они уничтожат не только ее тело, но и душу сделав своей рабой. В своей длинной рубахе он спрыгнул с камней стал лихорадочно собирать хворост. Что ж если он не будет рядом во время рождения, то уж появится на свет он точно поможет. Набрав охапку он вернулся в пещеру разворошил угли кинул сухой травы разжигая огонь. Ярко вспыхнуло пламя и в его свете он увидел длинные тени все ближе подбиравшиеся к нему. Значит, они знали кто он.

— Вон! Я приказываю вам! Пойдите прочь! — и пламя костра полыхнуло белым, испаряя, выжигая тени. Огонь вновь стал обычным. Он огляделся вроде все спокойно. Подобрав полу сел у костра, сложил руки, закрыл глаза. Так он сидел не долго из горла вырвался низкий звук он не становился громче, но в свою глубину затягивал мысли, чувства, желания…

За десятки километров от сюда в опочивальне графа горел свет. Комкая простыни, в муках, металась роженица. Старая повитуха не находила себе места. Все было готово, но страх острыми иглами терзал ее сердце она поминутно оглядывалась, звала служанок с чистыми полотенцами и горячей водой. Просила принести их еще фонарей едва они выходили звала обратно…

И настал миг, Шаман сделал шаг из своего тела. Он посмотрел по сторонам увидел свое постаревшее тело и в следующий момент ступил на ковры графской спальни. Пред ним предстала кровать с будущей матерью у окон толпились служанки, а у кровати сидела старуха и все время крутила головой. Они встретились глазами старуха мазнула по нему взглядом и отвернулась, но затем, понимая, что он не как не может быть тут, снова уставилась на него, а он, сжимая в руках посох, подошел к кровати. Она не видела теней, что окружили их. Свет делал им больно отгоняя, но цель была важнее и все уже сжимался их круг. Одна их теней вырвалась вперед метнулась к телу, но Шаман был готов. Ударом посоха он рассек ее, отбрасывая назад. И вот все тени разом понеслись на него. А он кружил вокруг постели не обращая внимания на боль, сосредоточенный лишь на том, чтоб не допустить их к матери. А роженица кричала все громче схватки становились все сильнее. А старая повитуха во все глаза смотрела, как Шаман кружит около них. Она не видела теней, а лишь Танец Шамана…

Особенно громкий вскрик роженицы вернул внимание повитухи к ней. Теперь ей стало спокойно, и она занялась привычными обязанностями. А Шаман, страдая от нечеловеческой боли, сражался, давая шанс родится.

И вот раздался крик полный ненависти и бессильной злобы и все кончилось. Шаман упал на колени над его головой раздался детский крик, и этот крик уносил прочь боль и усталость. Он поднял голову повитуха держала на руках живую девочку и смотрела на него.

— Родилась! Ну, живее! Зовите графа! — она посмотрела на служанок — Чево стоите!? А ну быстро. — Мать хрипло дышала, старуха подала ей дитя. А когда посмотрела вновь на Шамана того уже не было, комната была пуста.

Шаман открыл глаза, первый луч солнца освятил глаза. Он улыбался…