Полосатый

— Отпусти меня!

Витэ усмехнулся и прибавил ходу.

За спиной утихали крики удаляющейся погони. Стрелять не рисковал никто — ладно, что в движущуюся цель попасть непросто, так ведь ещё нельзя зацепить того, кто болтается на плече у хвостатого похитителя. А бегал Витэ куда быстрее человека, пока же поймают перепуганных запахом хищника лошадей...

Жертва похищения времени зря не теряла. Устав осыпать Витэ угрозами, юноша извернулся и схватил его за волосы, сильно дёрнул.

— Ц-ц-ц, что же вы так, ваше высочество, — Витэ был вынужден затормозить, чтобы аккуратно отцепить брыкающегося парня от себя и поставить на ноги. Ах, как красив, как грозно сверкают голубые глаза, не скрытые за стёклами гогглов!

— По какому праву ты, безродный, посмел прикоснуться к… — юноша поперхнулся гневной тирадой, наткнувшись взглядом на торчащие уши Витэ — возмутительно мохнатые и совершенно нечеловеческие.

— По праву искреннего желания, ваше высочество. Разве не вы не далее как сегодня, отдыхая в тени старого дуба, пожелали удалиться от всей дворцовой суеты и остаться здесь жить?

— Но я не желал ничего такого! Это были лишь слова, мечта.

Витэ с удовольствием отметил, что принц быстро взял себя в руки, хоть и повстречал на своём пути грозного лесного духа.

А духи — единственные в подлунном мире существа, которым плевать на королей и все их указы. Единственные, кто владеет до сих пор ни кем не понятой силой — магией.

— Тем не менее, ваши слова о том, чтобы задержаться в лесу как можно дольше, звучали достаточно искренне, чтобы быть услышаны, — Витэ наклонил голову набок. — Почему же вы не счастливы, ваше высочество?

— Потому что я не просил, чтобы меня похищал какой-то лесной… варвар!

— Вар-вар-варвар, — рассмеялся Витэ. — Какое смешное слово! Напоминает сердитое рокотание горной реки. Его высочество когда-нибудь был в горах?

— Не был.

Принц совсем не выглядел счастливым. Витэ недоумевал — люди, чьё желание исполнилось, не должны выглядеть вот так. Не положено им супиться и отводить взгляд, не положено пыхтеть подобно сердитым ежам. Витэ видел раньше радостных людей и знал, что обычно они обнажают зубы в оскале-улыбке, машут руками, издают громкие лающие звуки, иногда кричат что-то бессмысленное, а если радость так велика, что нельзя выдержать, из глаз людей текут слёзы. С этой гранью радости Витэ познакомился не сразу, до этого считая, что слезами люди выражают только грусть.

Возможно, у принцев какая-то особенная радость? Не такая, как у простых людей?

— Так, значит, ты исполняешь желания, дух?

— Исполняю, — согласился Витэ, отвлекшись от рассуждений о сложной природе людей.

— Тогда слушай моё желание! — принц приосанился, грозно сверкнул глазами. — Я хочу вернуться домой!

— Увы, ваше высочество. Рад бы, да не могу. Один человек — одно желание. Вы своё уже загадали.

— И что теперь? Как же мне вернуться домой? — голос юноши звучал растерянно и до того несчастно, что Витэ понял — он впервые исполнил искреннее желание, совсем не обрадовавшее облагодетельствованного человека.

Но что сделано, то сделано, желание нельзя отменить или загадать новое.

Витэ сел на землю, погружённый в раздумья. Перехватил взгляд принца, устремлённый на его хвост. Витэ очень гордился своим хвостом, где ещё найдётся такой замечательный? Длинный, полосатый, гибкий и цеплючий — всем хвостам хвост! Неудивительно, что и принцам он тоже нравится.

Витэ взмахнул хвостом, давая возможность вволю им полюбоваться. И, сам зачарованный движением чёрных и рыжих полос, придумал изящное решение.

— Так если кто-нибудь пожелает вас вернуть — так я и верну, — радостно сказал он, обернувшись на принца. — А пока можете погостить у меня. Вы не голодны?

— Нет, — буркнул принц, отвернувшись.

— Может быть, вы хотели бы совершить прогулку? В лесу очень красиво, я буду рад показать вам всё...

— Отстань от меня! — воскликнул принц и вдруг, развернувшись, побежал в сторону чащобы.

Витэ не стал ему препятствовать, сочтя, что гость хочет познакомиться с лесом самостоятельно. Лишь вспрыгнул на ветви и направился следом, чтобы, если что, суметь уберечь его от опасности. Всё-таки не все лесные обитатели исполняли чужие желания. Кто-то жил лишь своими. Желанием пообедать, например.

У одетого в зелёный охотничий костюм юноши были все шансы скрыться в лесу от чужого взора — кто различит зелёное пятно среди таких же? Ну, кроме наблюдательных охотников и одного лесного духа, скачущего по веткам?

Витэ видел, что принц совсем не рад лесной красоте, но почему-то упорно продолжает беспечно гулять, не пытаясь даже следить за лесом. Вот он неосторожно надломил веточку, отводя её с дороги, вот наступил краем сапога на муравейник, перепугав всех местных обитателей, вот чуть не споткнулся о корягу и едва не оттоптал лапку жабе — та оказалась умнее и вовремя упрыгала.

Совсем невежливый попался Витэ гость! И как такого оставлять? Убьётся же! Или лесные жители убьют, недовольные таким вторжением в свою жизнь.

Неизвестно, до чего бы додумался вольный лесной дух, может, и отпустил бы принца от греха подальше… В конце концов, до наступления вечера — тоже можно назвать "как можно дольше", если эту ночь незнакомый с жизнью в лесу юноша может и не пережить.

Правду говорят — плевать духам природы, владеющим магией, на людских правителей. Да только вот правителям не плевать на духов.

Страх перед магией оказался слабее страха перед потерей наследника. Простой человек не смог бы противостоять воле духов, но у короля были власть и ресурсы. Он смог заставить людей обратить мощь техники и науки против зачарованного леса.

Древняя пуща, не ведавшая прикосновения топора, допускавшая к себе лишь охотников и собирателей, содрогнулась, когда прогремел первый взрыв. Недавнее изобретение учёных мужей показало себя выше всяких похвал. Затрещали вековые деревья, сражённые мощью огненного порошка-пороха, закричал от боли Витэ, почувствовав нанесённую лесу рану.

Гость был забыт. Дух леса мчался туда, где была опасность. Защитить, спасти, наказать дерзнувших! Подгоняемые его волей, бежали хищники, не отогнать людей, так хоть задержать. Волки, медведи, рыси выскакивали из лесной тьмы, рычали от страха, напуганные яркими огнями факелов, но лезли вперёд, под стрелы королевской армии. Лишь бы не допустить ещё одного взрыва. Их гибель тоже отзывалась болью в душе Витэ, и поэтому он спешил. Несовершенное тело, физическая оболочка, позволявшая ему мыслить, чувствовать и быть как все живые! Как долго он лепил его и улучшал, но сейчас оказался слишком привязан к своему вместилищу. Раньше невозможность мгновенно оказываться в любой точке леса он почитал не самой большой платой...

— Хватит, — голос лесного духа остановил атаку хищников, звери, опомнившись, бежали от страшного огня. — Кто звал меня столь оригинальным способом?

— Ты похитил королевского наследника! — выступил вперёд глашатай.

— Я верну его, стоит только королю изъявить своё желание вслух. Не нужно всего этого, — Витэ повёл рукой, показывая на следы взрыва и насупленных людей. Повинуясь его жесту, те деревья, чьи стволы не были перерублены, засучили корнями, стараясь вернуться обратно в землю. По рядам солдат пронёсся испуганный вздох, но не на них был сосредоточен слух Витэ.

Желание прозвучало. Пусть его не услышал никто, кроме Витэ, этого было достаточно.

— Ваш сын скоро будет здесь, ваше величество, — сказал лесной дух, отступая в чащу.

Принца он нашёл в небольшом лесном овраге, куда тот сослепу свалился — в лесу стало слишком темно к вечеру, чтобы человеческий глаз мог что-то различить.

— Что же вы так неосторожно, — Витэ присел рядом, ощупывая гостя. Вроде цел, так, несколько ушибов не в счёт. — А ваш батюшка вас уже заждался. Скоро дома будете.

Второй раз за день он нёс на плече недовольно брыкающегося принца, но в этот раз в душе лесного духа не было привычного удовольствия после выполнения чужого желания. Не так всё получилось, не так. Слишком грустно и больно.

Витэ решил какое-то время не показываться людям и не выполнять их желаний. Ему требовалось осмыслить произошедшее и прийти к новым выводам относительно ситуации.

Опушка леса, всё ещё ждущие солдаты — и король, где-то там, позади них. Он был здесь, ждал возвращения своего сына.

— Иди к отцу, — Витэ опустил принца на землю, легонько подтолкнул.

Стоило юноше сделать несколько шагов и скрыться в безопасности, как тот же глашатай объявил:

— За покушение на особу королевских кровей — смерть!

Витэ не успел скрыться, замешкался, недоумевая, как его, лесного духа, можно убить? Он забыл о смертности своего физического тела.

Взметнулись стрелы, вонзаясь в мягкую плоть, Витэ с удивлением почувствовал, что умирает. Это было необычное ощущение, тело перестало слушаться, перед глазами потемнело, он всё хуже и хуже чувствовал жизнь. Витэ судорожно вздохнул в последний раз, и его тело умерло. А дух остался.

Он снова был равномерно распределён между всеми деревьями, травами, животными, между самими воздухом и почвой леса, он был лесом, а лес снова был им. После нескольких веков это было странно, Витэ снова привыкал быть духом.

Очнулся он, когда увидел, как кто-то из людей трясёт отрубленным полосатым хвостом. Его хвостом!

Это было уже слишком. Выметнувшийся из земли корень смёл наглеца, как соломинку, отшвырнул хрупкого человека так далеко, что можно было быть уверенным — падение он не переживёт.

— Это было слишком, — рассерженно шелестели кроны.

— Нанесённая обида не стоила такого оскорбления, — вторила злая волчья песня.

— Уходите прочь! — прозвучало в крике филина.

— Ни один человек более не войдёт в этот лес, покуда жив король, — провыл ветер.

— И не думайте, что ваша наука вам поможет, — рявкнула на миг показавшаяся рысь.

Витэ не откладывал решения на потом. На всей границе леса, не только в месте столкновения с людьми, из земли вырастали колючие кусты с древесиной, что прочнее металла, не поддающиеся пламени, с шипами, достигающими ладони длиной, и столь плотно переплетённые, что продраться сквозь них не смогла бы даже мышь.

Лесному духу хотелось побыть в одиночестве.

***

Витэ был не единственным природным духом, с которым решили повоевать люди. Но везде исход был одинаков — утратив физическую оболочку, духи ярились, и дело заканчивалось большими разрушениями. Против стихии человечество было бессильно. Что можно противопоставить вулкану, или землетрясению, или страшной морской буре?

Пришлось людям идти на мировую. Духи существами были хоть яростными, но отходчивыми. Договорённости были возобновлены, люди снова мирно сосуществовали со своими магическими соседями, не трогая заповедных пущ и зачарованных озёр. В конце концов, не в каждой роще и не в каждом ручье сидело по духу.

Только один дух из всех, обиженный из-за отрубленного хвоста, всё выше и выше наращивал стену колючих шипов, пока не сравнял её по высоте с самыми высокими деревьями.

Лишь после смерти старого короля Витэ сменил гнев на милость. Терновник в ту же ночь истаял серой трухой, но люди не сразу поверили, что лес снова доступен гостям. Однако со временем примирение состоялось, и вот уже снова девчушки стайками бегают за грибами, не боясь хищников, а охотники, вооружившись луками, выслеживают добычу.

Лесорубов Витэ не подпускал к себе, как и прежде, оставляя себе даже старые и мёртвые деревья, и ещё к его стоп-списку прибавилось пороховое оружие. Дух обладал хорошей памятью на обиды.

***

Молодой король Солтей опасался приближаться к зачарованному лесу даже после того, как грозный природный дух сменил гнев на милость. Хоть и совсем близко от города, и охотничьи угодья замечательные, но жил ещё в его душе страх. Сейчас-то некому будет собрать армию и отправиться выручать непутёвого принца из лап духа.

Однако время шло, люди всё смелее относились к лесу, всё глубже забредали охотники в поисках достойной добычи...

Тогда и пошли слухи о диковинной полосатой рыси, что завелась в чаще. Что видели, мол, этого зверя неоднократно, а стрелой попасть ещё ни разу не получалось. А знатная должна выйти добыча, такой ни у кого не будет точно.

Тут уж Солтей не утерпел. И любопытство взыграло, и гордость взвилась: как так, уникального зверя кто-то другой добудет?!

В процессе подготовки к охоте сердце короля порой сжималось от ледяных прикосновений страха, но Солтей решительно гнал прочь дурные мысли. Не хватало ещё прослыть трусом, боящимся какого-то там леса!

Ладно, лес был не каким-то, а волшебным, и жил там один наглый дух, который мог и не испытывать симпатий к королевской власти. Но недовольство хозяина леса вроде бы распространялось только на предыдущего короля...

Солтей въехал в лес на своём любимом коне, в окружении верной свиты, с загонщиками и собаками. Деревья пропустили их, не сомкнулись сплошной стеной, не растопырились длинными шипами.

Правила все помнили — не бери от леса больше, чем тебе нужно, и лес не отомстит. Вскоре загонщики удалились в чащу на поиски дичи, свита частью разбрелась, частью затеяла отдохнуть на уютной поляне… Солтей, удивляясь своей смелости, свистнул охотничьего пса, оглянулся на телохранителей, убеждаясь, что те всё ещё рядом, и тоже направился к центру леса. Говорят, именно там видели чудесную полосатую рысь.

Лес был тих и спокоен, лёгкий ветерок шевелил тонкие ветки, рисуя на подлеске диковинные узоры из света и тени. Где-то неподалёку журчал ручей. Всё вокруг контрастировало с тем жутким днём и началом ночи, которые пришлось пережить Солтею, тогда ещё принцу.

Пёс сделал стойку и сухо гавкнул — значит, унюхал не животное, но что-то, что может быть интересным. Солтей спешился, подошёл ближе.

— Судя по следу, тут недалеко поохотилась рысь, — он улыбнулся и потрепал пса по загривку. — И есть шансы, что она всё ещё где-то неподалёку, следит за тем, чтобы остатки ночного пиршества не растащили хищники помельче и понаглее. Ищи, друг!

Мелькнувшая в кустарнике тень стала неожиданностью. Какой же зверь рискнёт так просто выйти к человеку? Но Солтей охотился не так и часто, да и повадки зверей знал не в совершенстве — к тому же, мало ли, чем отличаются звери заколдованного леса? — поэтому он, не рассуждая, вскинул лук и выстрелил.

Кусты затрещали.

— Да что ж это такое! Вот прицепились же к моему хвосту!

Этот голос невозможно было не узнать. Солтей, побледнев, оглянулся и не увидел рядом ни телохранителей, ни коня, ни собаки.

А дух леса, недовольно бухча, выбрался на открытое пространство и вперил взгляд, казалось бы, прямо в душу.

Солтей запомнил его как высокого человека с хвостом и кошачьими ушами, но то телесное обличье духа уже давно было мертво. Нынешнее воплощение имело такой же рыже-чёрный полосатый окрас, но на этот раз зелёные глаза смотрели с рысьей морды.

— А, это ты, — дух сощурился, вспоминая и узнавая. — Ты мне зачем хвост прострелил? Он и так у меня теперь короткий, куцый совсем.

— Ты не запрещал охоту, — Солтей с неудовольствием отметил, что на этот раз дух обращается с ним панибратски, как будто они давно знакомы и находятся на одном уровне. Но возразить не осмелился. Сейчас он словно вернулся в детство и снова стал мальчишкой, на которого бросилась тёмная тень, схватила на плечо и утащила в глубину леса.

— Да, но зачем надо было охотиться на меня?

Судя по взгляду и голосу, дух всё-таки не издевался. Он грузно сел, выкусил из хвоста стрелу и снова пытливо посмотрел. Солтей даже растерялся.

— Я не знал, что это ты. Хотел добыть полосатую рысь.

— А зачем? — этот вопрос окончательно поставил молодого короля в тупик.

— Чтобы у меня был уникальный трофей.

— Что такое трофей? Зачем они?

— Ну и вопросы ты задаёшь, дух...

— Витэ.

— Что? — переспросил Солтей.

— Меня зовут Витэ. Не Дух.

— А… Ладно, Витэ, — согласился Солтей. — Трофеи нужны для того, чтобы у тебя было что-то, чего нет у других, и можно было в любой момент прийти и посмотреть.

— Ты можешь в любой момент прийти в лес и посмотреть на полосатую рысь. Зачем было именно охотиться?

— А если кто-нибудь другой добудет её шкуру? — возразил Солтей.

— Не понимаю, — сказал дух, поднялся на лапы. — Идём.

— Никуда я с тобой не пойду!

Полосатая рысь оглянулась через плечо, смерила короля насмешливым взглядом.

— Я не собираюсь тебя похищать. И желания я больше не исполняю. Я покажу тебе кое-что и верну назад. Сними гогглы, они тебе помешают. Зачем вообще они нужны?

— Чтобы духи природы не могли посмотреть в глаза, — повторил Солтей известную каждому ребёнку истину.

Дух насмешливо фыркнул.

— Они бесполезны в таком случае. Я всё равно вижу твои глаза. Пошли уже.

Солтей вздохнул, поднимая гогглы с глаз на лоб. Дух мог и врать, но молодой король признавал, что и так находится во власти хозяина леса.

— Ладно, веди.

Дух шёл с такой скоростью, чтобы можно было поспеть за ним быстрым шагом. Солтей терялся в догадках, что именно хочет показать ему дух? Вариантов было много.

— Смотри, — вдруг сказал дух и отступил чуть в сторону. Солтей подошёл поближе и взглянул.

Солнце очень удачно попало в просвет меж ветвей, и лучик упал на небольшое растеньице. Скромные жёлтые цветочки блестели, как золото, но это не было холодной красотой камня и металла. Хрупкое очарование жизни притягивало взгляд, Солтей поймал себя на том, что старается дышать потише, чтобы не спугнуть момент.

— Красиво? — спросил дух.

— Красиво, — согласился король.

— Если ты унесёшь его к себе, он не будет таким. Не получится трофей. Но ты можешь в любой момент прийти и посмотреть.

— Он скоро завянет, — заметил Солстей.

— А потом вырастет новый. Даже больше, этот цветок ведь даст семена.

— Ты обещал отпустить меня, когда покажешь то, что хотел показать.

— Да, конечно, — кивнул дух. — Закрой глаза. А теперь открой.

— Ваше величество! Где вы были?

К Солтею спешили свитские, многие из них выглядели удивлёнными и обеспокоенными. Король огляделся по сторонам, но полосатой рыси, разумеется, не увидел.

***

Окно в кабинете неслышно распахнулось, на пол ступил высокий человек. Кошачьи уши дрогнули, улавливая окружающие звуки. Тихо.

Он пересёк комнату и открыл дверь.

Король лежал в постели, закрыв глаза, и лишь дыхание выдавало, что жизнь ещё теплится в этом теле.

— Ты не пришёл, — обвиняюще сказал Витэ и сел на край кровати.

Солтей с трудом открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Прости. В этот раз не смог. Совсем старый стал, сил нет. Наследники всё ждут, когда уже преставлюсь.

— Эй, ты умереть собрался, что ли? — возмущённо завопил дух. — Мы же только подружились!

— Это было сорок лет назад, Витэ. Мне уже семьдесят, для человека приличный срок, — Солтей прикрыл глаза, борясь с накатившей слабостью. — Но я рад, что хотя бы ты заглянул к старику в гости.

Витэ насупился, куцый рысий хвост несколько раз стукнул по одеялу.

— Может, всё-таки не будешь умирать?

— Вряд ли у меня получится, — грустно усмехнулся старый король.

Дух обиженно засопел.

Какое-то время они просто молчали.

Поникшие уши Витэ двумя флажками встали над головой.

— У меня идея. Пойдём в лес! Ты ведь хотел остаться там как можно дольше? Тогда. пока ты захочешь, ты будешь там, и не будешь умирать.

— Но ты ведь выполнил моё желание, — сказал Солтей. — А одному человеку двух желаний не положено.

— Будем считать, что желание твоего отца отменило твоё желание, и ты имеешь право на ещё одно. Ну? Пожелай!

Витэ перевернулся, встал на кровати на четвереньки, заглянул в глаза. Солтей невольно улыбнулся, вспомнив, как постепенно менялась полосатая рысь, приобретая всё большее сходство с прежним обличьем духа. Только хвост остался коротким, рысьим.

— Я хочу отправиться с тобой в лес и жить там так долго, как это возможно, — сказал король.

За эти годы он успел полюбить зачарованный лес со всеми его чудесами, и раньше никогда не пропускал время похода в гости. Это сейчас старость одолела...

Витэ счастливо рассмеялся, протянул руку и стащил Солтея с кровати. Тот вздумал было возмутиться, но наступившая в теле лёгкость, с возрастом подзабытая, привела его в счастливое расположение духа.

— Ты ещё и болячки мои вылечил, вот спасибо!

— Ты теперь такой, каким я тебя запомнил в нашу первую встречу, — улыбнулся Витэ. — Идём, лес ждёт!

На следующий день глашатаи объявили о смерти короля Солтея. А в зачарованном лесу, говорят, завёлся ещё один дух. Их до сих пор можно увидеть рядом — полосатого человека с рысьим хвостом и встрепанного молодого мальчишку с копной светлых волос...