По тёмной тропе

Варвара Анатольевна Каргина ненавидела людей. Они раздражали её неимоверно начиная с сопливого детства, когда неразумные родители отказывались покупать ящик мороженого или противная подружка не хотела делиться новой игрушкой и бежала за помощью к взрослым, вытирая слёзы из-за вполне заслуженного этой мелочью синяка. Чем старше Варвара становилась, тем сильнее портился характер. За сварливый неуживчивый норов за глаза прозвали каргой. Окружающие сторонились молодой девушки с колючим пронзительным взглядом. У них складывалось ощущение, будто внезапно угодили в разросшиеся кусты чертополоха, чьи колючки пронзают так неосмотрительно попавшееся тело. Более близкое знакомство тоже не вызывало положительных эмоций. Постоянное недовольство всем на свете, не исключая и самого собеседника, даже если тот не отличался красноречием, до такой степени искажало миловидные черты лица, что дальнейшее общение представлялось угрозой для психического здоровья. "Я смотрю фильмы и читаю книги в жанре ужасов, но в обычной жизни предпочитаю видеть рядом с собой что-то менее кошмарное и более приятное глазу, — признался как-то один из потерпевших. — Медуза Горгона никогда меня не вдохновляла".

Рабочий коллектив также не оправдал ожиданий Варвары Анатольевны. Так, она искренне считала и, не церемонясь, давала понять коллегам, какого низкого мнения придерживается насчёт их умственных способностей, а также культурного и социального уровня. Подчёркивая при этом, какое неслыханное везение выпало на их долю, ведь теперь у них появилась возможность впитывать знания и опыт самой Варвары Анатольевны, которыми она щедро, исключительно по доброте душевной, делится с подобными недоумками. Но окружающие почему-то не спешили оценить это преимущество, тем более что советы, сначала бесплатные, по мере увеличения стажа работы, перестали быть таковыми. Благородство натуры этой женщины проявилось в скидке 3%. "Мы же одна команда", — любила она повторять, начиная обычный рабочий день с осмотра своих владений.

Подняв себе настроение критикой коллег (вернее, в её понимании, указанием ошибок и недочётов), а также тихим недовольством или ссорой, с чувством хорошо выполненного долга удалялась на своё рабочее место. После её ухода люди ещё долго не могли успокоиться, срывались друг на друга, делали описки в расчётах, что в конечном итоге приводило к большому недовольству непосредственного начальства. И, как следствие, о премиальных не могло быть и речи.

Как ни странно, к самой Бабе Яге, как прозвали эту особу "благодарные" сотрудники, у руководства не было претензий. Она исполняла возложенные на неё обязанности точно в срок, была внимательна, исполнительна и в высшей степени компетентна. За отличные деловые качества ей предложили занять место личного помощника директора данного предприятия. И этим необдуманным решением Пётр Васильевич своими же руками вбил гвоздь в гроб собственного благополучия. Теперь он смог в полной мере прочувствовать всю "прелесть" характера ценного специалиста, обрушившегося неотвратимым роком на крепкие, как самонадеянно считал, плечи.

Первая неделя прошла сравнительно легко, раздражение накапливалось постепенно. Сначала испортилось настроение, из-за чего увеличилась доза коньяка в подаваемом кофе. "Исключительно для расслабления", — оправдывался хозяин кабинета под неприязненным взглядом своей помощницы. Принюхался и задумался о наличии яда в питье. Однако проверить свою догадку не представлялось возможным. Внутренне приготовившись к печальному исходу, собрался с духом и осторожно сделал глоток. Прислушался к собственным ощущениям. Тело молчало, в конвульсиях не билось. Значит, ещё не всё потеряно. Однако во избежание кофе с этих пор готовил исключительно самостоятельно.

Тем временем нрав Варвары Анатольевны после карьерного взлёта не изменился в лучшую сторону. Скорее наоборот, он раскрылся во всей полноте, заражая непреходящей злобой окружающее пространство. Если вы почему-либо вообразили, будто Пётр Васильевич в силу главенствующего положения был избавлен от проявления мерзких черт своего сотрудника, то глубоко ошиблись в склочном норове этой милой дамы. Яд критики и глубочайшего недовольства распространялся на всех без исключения. Через небольшой промежуток времени на столе в кабинете начальства появились сердечные капли, хотя прежде директор слабо представлял, где находится этот орган. В волосах появилась седина, а затем они начали покидать злополучного хозяина, оставляя беззащитный голый череп. Хронический стресс решил проявить себя в виде нервного тика, но почему-то одним глазом, из-за чего у окружающих создавалось превратное впечатление, что директор всё время подмигивает Варваре Анатольевне, заигрывая с ней самым бессовестным образом. Такое недостойное поведение подчинённые дружно осудили, выражая крайнее недоумение, переходящее в ужас, от извращённых вкусов начальства. До которого, к счастью, негодующие сплетни не доходили ввиду постоянного напряжения моральных и физических сил. Вдобавок, слух в последнее время заметно ухудшился.

Так и тянулись безрадостные дни, заполненные тоскливой безнадёжностью и страхом. Кто-то не выдерживал и уходил, на освободившуюся вакансию приходил другой. Правда, ненадолго. Количество работников стремительно уменьшалось, так как местное пугало не только успевало справляться с непосредственными обязанностями, но и находило время воткнуть длинный острый нос в дела коллег, с неизменным злорадством подмечая малейшую ошибку. Разумеется, эти сведения становились всеобщим достоянием. В первую очередь оповещался сам Пётр Васильевич, что, естественно, пагубным образом сказывалось на атмосфере внутри коллектива.

В итоге день выхода на пенсию старой карги, как привыкли между собой называть её сослуживцы, поминутно при этом оглядываясь, стал самым долгожданным праздником для всех без исключения. Директор, с сияющим видом оглядывая ряды таких же сияющих лиц, произнёс очень прочувствованную речь, заикаясь от охватившего радостного волнения. И закончил её словами:

— Разумеется, наши двери всегда будут закрыты перед вами, — тут он осёкся под прищуренным взглядом бывшей помощницы. — То есть я хотел сказать… ну, вы все поняли, что я хотел сказать.

И под продолжительные аплодисменты, переходящие в овации, Варвара Анатольевна с величайшим облегчением была выпихнута на незаслуженный отдых.

Ликование по такому замечательному поводу вылилось в грандиозную попойку, из-за чего работники в полном составе на следующий день не вышли на работу, не исключая в первую очередь самого шефа. Кто-то предложил отмечать в дальнейшем этот день как праздник, на что остальные с восторгом согласились.

Сама же виновница торжества, с презрением окинув взглядом счастливые лица, удалилась в гордом молчании, напоследок с такой силой хлопнув дверью, что с потолка отвалился кусок штукатурки, а по стене зазмеилась длинная трещина. Но подобная мелочь, конечно, не могла испортить всеобщий экстаз.

Итак, Варвара Анатольевна, за неимением возможности выместить злость на бывших коллегах, начала портить жизнь своим соседям, имевшим несчастье проживать с ней в многоквартирном доме. За неполный месяц после её ухода на пенсию масштаб этого бедствия оценили все жильцы, прямо в глаза называя её мегерой, стервой и другими "ласковыми" прозвищами, на что, впрочем, сама их обладательница не обращала ни малейшего внимания.

В один из будних дней заслуженная пенсионерка решила посетить местную поликлинику. Выходила из кабинета врача с привычным для неё мрачно-кислым выражением лица. "Все придурки, — думала она про себя, направляясь к выходу из больницы, — ничего не знают, советов умных людей слушать не хотят, даже лечения не назначили. Больше гуляйте, пейте витамины, избегайте стрессов. И это всё?! Зла не хватает! Так бы и прибила пустобрёха!" Занятая важным мысленным диалогом с врачом, она не заметила неизвестно откуда появившуюся на пути молодую девушку. Столкновение было неизбежным. Однако извинений не последовало ни с той, ни с другой стороны.

— Ах ты… — начала было возмущаться Варвара Анатольевна, собиравшаяся вылить поток неудержимого гнева на так удачно подвернувшуюся жертву.

— Вы внесены в список кандидатов на получение степени магистра. Испытательный срок 666 часов. Отсчёт с этой минуты. О результатах узнаете лично. За вами придут. Приятно удавиться, старая карга!

В ярко-зелёных очах красавицы вспыхнули на мгновение злобные огоньки, она ядовито улыбнулась и… исчезла. Рядом никого не было.