Остролист

Сашка повернул ключ в замочной скважине и потянул дверь на себя. Зайдя в коридор, он увидел папины ботинки и удивился.

— Папа, ты дома? Чей-то?

Из кухни послышался папин голос с интонацией прижученного котенка.

— Сашка, не заходи сюда, тут какая-то фигня творится.

«Не заходи… Ты сам-то осознал, кому сказал», — подумал Сашка, сбрасывая на ходу ботинки и школьную сумку. Завернув в кухню, он понял, что «какая-то фигня» — это не фигня, а, как минимум, хрень. В углу кухонного дивана, на его спинке, восседал папа с половником и шумовкой. Он махал ими наотмашь, стараясь попасть по кастрюльке с супом, непрерывно пикирующей в его сторону. Сашка охнул. Кастрюлька развернулась и зашипела. Из-под приоткрытой крышки высунулись вермишеленки и угрожающе причмокнув, опять скрылись.

— Санек, беги, я отвлеку!

Папа, улюлюкая и стуча поварешками, привлекал к себе внимание как мог, хотя толку от этого было мало. Нащупав около холодильника забытую утром швабру, Сашка размахнулся и со всей силы саданул по летательной констрюлькции. Та, громыхнув, начала медленно входить в штопор, расплескивая капли куриного бульона. Затормозив, где-то в пяти сантиметрах от пола, она взлетела и, приземлившись на холодильник, начала поскуливать. Держа спасительную швабру, как джедайский меч, сын засел на спинку рядом с отцом.

— Что это было?

— Сам не знаю. В кои-то веки домой зашел пообедать, а тут!

— Что тут?

— Вот тут! Отдай швабру. В общем, открыл холодильник, достал кастрюлю, согрел суп, решил налить в тарелку, потянулся в шкаф, а краем глаза вижу, что что-то приближается. Я только успел половником отмахнуться и схватить вторую… ну эту, как ее?

— Че?

— Ну, ложку с дырками.

— Шумовку?

— Ага, шумовку. Название-то в тему, от нее, точно, больше шума, чем толка.

— И че?

— Да не "че"! Вот и сижу битый час, плечевой пояс накачиваю, отмахиваясь.

Кастрюлька громко зашипела. Она уже не просто стояла, а, буквально, «расхаживала» по холодильнику вдоль верхнего края дверцы.

— Да…и что делать будем? Суп нам явно не светит, как и колбаса, она в холодильнике.

Папа, задумчиво, глянул на сына поверх очков.

— Есть хочешь?

— Очень.

— Я бы, тоже не отказался…

— От бутерброда с салями, — перебил Сашка, — пирожка с капустой, куриного бульона, хотя нет, куриного не надо, — щей и компота из сухофруктов.

— Или чая.

— Или чая, — согласился сын.

— Ладно, мамы все равно нет, если узнает, наверное, с ума сойдет.

Папа переложил швабру в левую руку. Пошевелив пальцами правой, и пробормотав какую-то несуразицу, он «материализовал» все запросы сына в двойном размере. Кастрюлька рванулась и завыла противной сиреной.

— Да замолкни ты!

Папа ткнул в обидчицу пальцем. Та еще немного порыпалась, налетая на невидимую преграду, и, обиженно постукивая крышкой, удалилась на свой блокпост.

— Сильная магия, — с восхищением сказал Сашка, прожевывая кусок бутерброда и захлебывая его ложкой щей.

— Сам не пойму откуда. И, ведь, рулетка не среагировала. Это кто-то свой. Я давно подозревал, что Марья Семеновна ведьма. Столько нервов мне высосала, крови взвинтила.

— Наоборот, нервы взвинтила, кровь высосала.

— Не суть.

— Думаешь бабушка?

— А то! Теща, брат, это штука тонкая, стойкая, бойкая и не вовремя приходящая.

— А, по-моему, это не она. Может баба Варя опять ворожить начала?

— Такой уровень не по ее вставным зубам. Тут, как минимум, бакалавр, а у нее неоконченное среднее специальное.

— Магическое?

— Нет. Швеи мотористки второго разряда.

— А че ж она ворожит-то?

— А она и не ворожит. Так, ромашку с подорожником заварит, перца сыпанет, и втюхивает, а ты, потом, сиди в туалете и пиши свой ответ Чемберлену.

— Кому?

— Политику Великобритании. Это байка советского прошлого. Я по этому вопросу курсовик писал.

— Про советское прошлое?

— Нет, про сочетание несочетаемых составных частей в классических отварах сложносочиненных зелий.

— Круто!

— Да, весело было. Особенно на практических занятиях по грибоведению.

— Грибоедению?

— Нет, «ведению», но «едение», как раз, и было самым веселым.

— Значит не она, — Сашка дожевывал пирожок.

— Определенно.

— А почему ты с ней не разберешься?

— С кем, с бабой Варей?

— Ну, да.

— А зачем? Во-первых, ее жалко: сын пьет, дерется, деньги отбирает, пенсия маленькая. Как еще прожить? Во-вторых, она сама верит в то, что, действительно, помогает, эта вера передается клиентам, а самовнушение, иногда, даже лучше самого мощного зелья. В-третьих, когда идут к ней, не идут к настоящим магам, а это, в чем-то, тоже не плохо. Сохранение энергии добра и зла сейчас очень актуальна.

— Никто не хочет военных действий?

— Войны, как таковой, и не будет, будет изменение в биополе земли, а оно, и так, как порядочное решето. Ну ладно, это вопрос сложный, обсудим позже, а сейчас-моем посуду и вытираем полы.

— Я, чур, полы.

— Нет, ты посуду, учись на сложном.

Сашка надулся, а кастрюлька на холодильнике издевательски зашипела.

— Цыц ты, — взъерепенился Сашка. Он стал вспоминать все выученные скороговорки (именно так они с отцом называли заклинания) и, проговорив, по его мнению, правильную, получил оплеуху от фикуса стоявшего на подоконнике.

— Будь внимательнее, — констатировал папа.

Сашка напрягся, и вот: грязная посуда медленно полетела в раковину, из крана зажурчала вода, а губка уже впитывала каплю моющего средства. Отец вытирал полы вручную, принеся воды в ведре и используя швабру-спасительницу.

— А почему не скороговоркой?

— Ты же сам знаешь. Я уже объяснял.

— Мне кажется, это ты зря. Ты ведь магистр высшей категории, почему ушел?

— Ради мамы.

— Она все равно бы тебя любила.

— Знаю, но…— папа задумчиво опирался на швабру. — Я понял, что хочу быть как она, просто, человеком, ходить на работу, приходить с работы. В выходные выезжать за город с семьей на машине, а не вылетать в окно на ступе, как Баба-Яга.

— Пап, но, ведь, так уже давно никто не летает.

— Да я просто утрирую.

— А, ну, я то своего шанса не упущу. Я пойду в охранные маги.

— Угу, посмотрим, посмотрим. Пока у тебя ошибка на ошибке. — Папа махнул головой в сторону раковины. Посуда толкалась под краном, расплескивая капли воды и моющего средства. Бедная губка металась от одной тарелки к другой, все время натыкаясь на какую-нибудь ложку или стакан. Сашка был готов закончить все вручную, но передумал, решив, что это не подобает сильному охранному магу.

Переделав все насущные дела, отец и сын засели на диван обдумывать дальнейший план действий. В коридоре послышался звук открывающейся двери и веселое щебетание Леночки.

— Баба Варя, а мы сегодня в саду червяков копали для нашей черепашки, тока она их есть не стал. Наверное, уже наужинавшаяся была.

— Вашей черепашки?

— Да, у нас в саду живет черепашка, ее зовут Наташка.

— У них в детском саду к каждой группе прикреплен свой питомец. У нас черепашка, у кого-то попугайчик, у кого-то рыбки. Сказали, что это воспитывает в детях любовь и ответственность, — это в разговор вступила мама. — Баба Варя, вам капуста с морковкой нужны? Мама на прошлой неделе привезла, а нам этого оказалось много, и еще есть три банки с огурцами и помидорами. Возьмете?

— Ой, дочка, спасибо, возьму. Моему проглоту все мало.

— Ну, тогда вечером мы вам сами занесем.

— Да, да, буду ждать, ох, спасибо.

В это время, на кухне, с кастрюлей что-то происходило. Услышав голоса, она заметалась по холодильнику, как маленькая собачка, то подпрыгивая, то покачиваясь из стороны в сторону, словно виляя хвостиком.

— Неужели, и правда, баба Варя? — опешил отец.

— Ой, вы все дома. Что-то случилось?

Мама разулась и поставила пакеты на стул.

— Папа дома, папа дома!

Леночка весело прыгала на одной ноге, пытаясь высвободить другую из маминых рук. Мама же пыталась разуть Леночку.

— Сюда не заходите! — в один голос закричали из кухни.

Но тут случилось другое. Из само собой выдвинувшегося шкафчика в прихожей высунулась папина рулетка и червяком поползла по дверце вниз, на пол. Мама, подняв Леночку на руки, завизжала от неожиданности. Леночка, наоборот, визжала от удовольствия.

— Змейка, змейка, у нас теперь будет своя змейка.

Рулетка, и правда, как змея, выдвинув ленту на уровень маминого пояса, покачивалась из стороны в сторону и угрожающе шипела. Папа и сын рванулись с дивана. В свою очередь, рванулась с холодильника и кастрюлька. Она преградила им путь и начала увеличиваться в размере. Кстати, рулетка тоже начала увеличиваться и уже походила на порядочного питона.

— Дорогая, ты только не волнуйся, мы сейчас что-нибудь придумаем.

— Что? Что это такое? — Мама все сильнее и сильнее прижимала Леночку.

— Трудно сказать. Тьфу ты, Сашка, я швабру отнес!

— А швабра тут причем, с ней-то что?

— Мы ей отмахивались.

— Так это уже давно?

— Больше часа, — папа судорожно искал глазами заменитель швабры.

Тут рулетка качнулась вперед, и конец измерительной ленты оказался на уровне лица Леночки. Мама взвизгнула, а папа попытался обмануть кастрюльку и выползти из кухни. Но не тут-то было. Кастрюлька спикировала и больно ударила папу по голове. У мамы сурово сузились глаза.

— С меня хватит!

— Ну, все, — выдохнул Сашка, — кажется, мама разозлилась.

— С меня тоже хватит, будь что будет! — жестко сказал папа и встал в боевую стойку. А мама, опустив Леночку на пол и загородив ее собой, закатала рукава.

Доля секунды, и рулетка сдулась, как воздушный шарик, а потом, полыхнув, сгорела. В свою очередь кастрюлька разлетелась на мелкие кусочки, куриный суп же, зависнув в воздухе, в форме мутного облака, отправился в открывшуюся дверь туалета и исчез в канализационном пространстве.

— Похоже, нам надо поговорить, — промямлил Сашка, а папа и мама растерянно смотрели друг на друга.

Чаепитие прошло в полной тишине, каждый собирался с духом, даже говорливая Леночка подозрительно молчала.

— Ладно, начну я, — папа вздохнул. — Я маг, охранный маг, магистр высшей категории. Кажется, объяснять, что это такое не надо.

— И я маг. Магистр первой степени, факультет врачевание, ворожба и заговоры.

При этом мама опустила глаза.

— Мам я тоже буду охранным магом, — ни с того ни с сего брякнул Сашка и осекся.

— А я, а я…— Леночка задумалась. — А я буду на драконах летать.

Все переглянулись и засмеялись. Мама вытерла слезинку и ласково поцеловала дочку.

— Конечно, будешь, а мы тебе поможем.

— Подскажем, — папа снял очки и улыбнулся.

— Научим, — Сашка подмигнул сестренке.

Вечером, перед сном Леночка и Саша сидели в комнате и молча смотрели на звезды.

— Это ты бросила в суп остролист?

— Да, а ты как узнал?

— Я его в кастрюльке увидел. Папа мне немного о растениях рассказывал, я почему-то его лучше всех запомнил.

— Мне мама говорила, что он охраняет дом от магических людей. Ну, я и попробовала. Мне наш сосед очень не нравится.

— Дядя Вова?

— Да.

— Он хороший и добрый, только страшный. Меня папа, когда учил проверять на магию, я его первым проверил.

— А ты меня этому научишь?

— Запросто, только завтра. Спокойной ночи. — Сашка обнял Леночку и вышел из комнаты.

На кухне в полной темноте сидели мама и папа. Они тоже смотрели на звезды.

— Как же так получилось, что мы с тобой столько лет вместе, а так ничего и не поняли?

Папа обнимал маму за талию, а мамина голова лежала на плече у папы.

— Я, когда тебя увидела, подумала, что ты настоящий человек, не маг, и мне так захотелось быть рядом, прожить человеческую жизнь.

— И я тоже самое почувствовал, когда тебя увидел. Плохо только, что мы врали друг другу. Отношения на этом строить, словно замок на песке.

Они еще немного помолчали.

— Давно хотел спросить, Марья Семеновна ведьма?

— Ага, потомственная. Она…Она обрадуется, когда узнает, что ты маг. И отец тоже. Завтра съездим к ним в гости?

— Давай, а может, по старинке, в ступе, на метле, вот сюрприз будет.

— Может быть, и на метле…