О некоторых мечтателях

Дороги не было. Какие в горах дороги? Даже извилистые тропинки с редкой порослью колючек закончились давным-давно. С конем пришлось расстаться, а вот доспехи рыцарь бросить не мог и верный меч с серебряной сердцевиной и рунами, выбитыми на рукояти лучшими магами Аль-Анзора. Как же без меча и доспехов на дракона идти! Приходилось потеть, пыхтеть, но упорно ползти к цели. Только подбитый собольим мехом плащ украсил собой одно из бездонных ущелий. Плаща, что матушка дала в дорогу, было жаль, но рыцарь справедливо рассудил — лучше плащ, чем украшением, куда менее живописным, станет он сам. А как прекрасно было воображать себя карабкающимся по отвесной скале в сияющих в свете закатного солнца доспехах и развевающимся на ветру плаще! На деле же, он готов был проклясть и броню, и меч, и сбивающий с ног ветер, от которого слезились глаза. Принцессу эту, ради которой он изображал горного козла. Хотя если дочь короля Реста даже вполовину так прекрасна, как ее парадный портрет, то рыцарь готов был лазить по горам, пока не кончится запас сухарей. Потому что иначе дракону с ним даже сражаться не придётся — злобный ящер долго будет хохотать над обессиленным драконоборцем.

Размечтавшись, как одолеет гнусного похитителя и спасет прекрасную деву, которая с благодарностями упадет к нему на грудь, рыцарь совершенно не заметил, что камни под металлическими перчатками начали крошиться. Кусок скалы, за который он в порыве вдохновения хватался, полетел вниз. Разумеется, вместе с ним. Голова закружилась, сердце ушло в пятки. Совсем не как у порядочного героя, который даже перед лицом кончины должен быть исполнен достоинства и благообразия.

Удар последовал, но гораздо раньше, чем можно было ожидать. И гораздо-гораздо менее болезненный. От облегчения рыцарь произнес не краткую благодарственную молитву богам, соизволившим уберечь своего нерадивого подопечного, но совсем другую речь, совершенно не предназначенную для женских ушей.

А за ним наблюдала молодая женщина. Чумазая, словно трубочист, всклокоченная, словно его метла. Одежда, которую даже нищие из столичной клоаки побрезговали бы надеть, висела на ней мешком. А может, это и был мешок. В общем, это была совсем не принцесса, значит, церемониться с ней рыцарь не считал необходимым.

— Ну что? — хмыкнула незнакомка. Голос у нее был звонкий, юный. Но из-за грязи трудно было понять возраст. — Добрался?

— Повежливее, женщина! — заявил рыцарь, поправляя доспехи. После падения на нагруднике образовалась портившая впечатление вмятина, но ведь он всегда мог выдать ее за боевое ранение. Например, от удара драконьей лапой. — Ты говоришь с будущим драконоборцем! Сообщи принцессе, что ее заключению пришел конец. Я забираю ее в отчий дом.

Прочувствованная речь произвела на замарашку такое же впечатление, как на снулую рыбу, которую, признаться, он, отважный рыцарь, терпеть не мог с самого детства. То есть никакое. Она только вытерла черные от копоти руки о драный подол и хмыкнула, даже не пытаясь казаться удивленной.

— Нет принцессы, — невозмутимо сообщила женщина, качая головой. — Утопилась.

— В горах?!

Рыцарь возмущенно выпятил грудь, собираясь уличить это убожество во лжи, когда та махнула рукой и посоветовала:

— Ты бы осмотрелся, герой.

Только теперь он сообразил, что его смущает — находились они совсем не в горном ущелье. Иллюзии! Дракон баловался иллюзиями. Горы были, они по-прежнему простирались к горизонту, но отступили, ограждая плоское зеленое блюдце долины с расплескавшимся в его центре прозрачным озером. Рядом обнаружился темный провал пещеры, обрамленный резным порталом дивной работы. Просто загляденье, если бы вид не портило замурзанное существо, на которое приличному человеку и глядеть-то страшно.

— Так вот, я и говорю, утопилась принцесса, — продолжило существо.

— А ты кто такая?

— Жена дракона.

Ответ сразил рыцаря наповал и заставил растерять половину уверенности. Выходит, не будет ни битвы, которую менестрели бы воспевали в песнях, ни прекрасной девы, ни благодарного отца. Зато будут братья-зубоскалы, которые всю жизнь будут помнить эдакий позор.

— Но как же? — залепетал он. — Как же так? Почему утопилась? Я думал, что дракон похищает принцесс, чтобы жениться на них!

— Извините! — Женщина уперла руки в бока, волосы ее, свисавшие паклей, шевельнулись, будто живые змеи. Рыцарь быстро отвел глаза. Ведьма! Как есть ведьма! — Мой муж порядочный дракон и не изменяет законной жене. Нам девица для помощи по хозяйству нужна была. А по статусу положено красть принцесс, вот он и украл. Только она такая белоручка была, что и недели не продержалась. Камень на шею и бултых. Неумеха.

Рыцарь побледнел, хлопнув ладонями по лицу, и тут же взвыл — латные перчатки, впечатавшиеся в лицо, не способствовали благородной скорби.

— Тогда я буду биться с драконом за его сокровища! — провозгласил он. На что ведьма рассмеялась. Смех у нее был приятный, словно перезвон серебряных колокольчиков, но рыцарь больше не обманывался по поводу ее омерзительной сущности.

— Какие сокровища? Сам подумай, были бы у нас сокровища, стали бы мы порядок наводить своими руками? Мы бы мага наняли или горничную, а не девиц воровали. Ты лучше в горные княжества загляни. У князя Рагнара единственная дочь на выданье, тебе понравится, гарантирую. Их как раз грифон донимает. Если одолеешь — сможешь посвататься. Ну как? Устроить тебе портал?

Это наверняка была ловушка, рыцарь хотел с презрением отказаться, но перед глазами уже стояла предполагаемая невеста — с глазами горной серны и рыжими косами до пят. Пусть дракон живет со своим страшилищем, это уже для него достаточная кара.

— Так и быть, я пощажу твоего мужа, женщина, — пропыхтел он.

— Вот и славно.

Ведьма удалилась в пещеру, чем-то долго гремела, а вернулась с круглым сапфиром в тяжелой оправе.

— Встань вот сюда, — велела она. — Амулет как раз тебя к замку перенесет. Передай князю, что нам нужен резчик по камню. Не забудь.

Рыцарь рот не успел открыть, а она уже активировала портал, который тут же с хлюпаньем засосал неудачливого кандидата в женихи и схлопнулся.

— Хвала богам, избавились, — вздохнула женщина, протирая лицо влажным полотенцем, которое протягивала ей когтистая лапа. — Я же тебе говорила, что внешний контур нужно проверить.

— Если бы ты не махала метлой, то охранные амулеты так бы и висели, а он бы до сих пор лазил по горам, — ухмыльнулся дракон, выползая из пещеры. — Не пришлось бы плести очередную байку. Хотя эта, надо сказать, вышла правдоподобнее всех.

Ведьма оказалась прехорошенькой молодой девушкой — курносой и зеленоглазой. Художник на придворном портрете ей действительно польстил, придав чертам больше возвышенного аристократизма, но даже если бы изображение было точным до мельчайших деталей, узнать принцессу под слоем грязи рыцарь бы все равно не смог.

— Ничего, зато княжна Сигрид будет довольна. Она давно мечтала о таком вот… спасителе. Но ты от темы не уходи. Похитил бы какого-нибудь мага, пусть бы тот порядок навел. Невозможно же!

— Мое прекрасное сердце! — Дракон трагично приложил лапу к груди, только искрящийся смехом взгляд спрятать и не подумал. — Если бы ты не полезла на верхний уровень, он бы не рухнул. Я ведь предупреждал. Туда еще мой дед перестал лазить.

Принцесса шутливо хлестнула его полотенцем.

— Какой это за полгода? — сменила она тему.

— Четвертый, дорогая. Из тех, кто все-таки сюда прорвался, — услужливо подсказал дракон. — Нагреть тебе воду?

Принцесса милостиво кивнула и совсем не по благородному почесала голову.

— Хорошо, что я не сбежала с первым, — сообщила она, наблюдая, как супруг вытаскивает наружу каменную ванну и, наполнив ее водой из озера, согревает огненным дыханием.

— Первый лишь слегка картавил, а вот второй свел бы тебя своими поэтическими изысками с ума.

— С первым, — решительно повторила принцесса. — Со вторым мне уже не хотелось бежать.

Зачем бежать, когда дракон был лучше всех рыцарей на свете.

— Но мага все-таки найди. Надо же уборку сделать.

С этими словами она с головой нырнула в теплую воду. Пещере предстояла грандиозная реконструкция.