Монета

Одному бедному мужику стало совсем нечего есть, и он пошел на болото собирать ягоды. Искал морошку и голубику и сразу в рот отправлял, ведь даже лукошка у него не было. Чуть дальше разглядел он клюкву, лицом к земле припал, чтобы ни одной не пропустить, хоть ягода эта — та еще кислятина. Полз мужик по самому краю болот, полз, и вдруг вскочил. Его змея в ногу укусила, он давай ее топтать, в грязи вымешивать. Раздавил ей голову, да уж поздно: сквозь прореху в штанах виднелись дырочки от змеиных клыков. Плюнул мужик. Думал, ничего ему от гадюки не будет, но вскоре он почувствовал такую боль в ноге, что ослабел и упал на кочку. Наступила темень, а мужик все лежал. Ночью по болоту до деревни никак не добраться. В ярости мужик раскромсал змею ножом, и так обнаружил монету.

Золотая, блестит вся, несмотря на то, что в змеином брюхе побывала. Да почто она ему теперь?

Тут черт из трясины выскочил.

— Моя монета! Я ее потерял!

Мужик жалобно попросил его:

— Вылечи меня, тогда отдам.

Черт махнул на него лапой и стал ждать, когда тот умрет, сел рядом на корягу. А сам на крестик серебряный поглядывал, что у мужика из-под рубахи виднелся.

От боли крепко зажал мужик монету в кулаке, не выпускал. Помолчали. Недалеко поднялись болотные огоньки.

— Монета как новая, золотая. Не видывал таких раньше, — тихо заметил мужик.

— Ты знаешь, — сказал черт, — что монета заколдована?

— Да неужто? Я думал, ты хочешь на нее овса купить.

— На эту монету не то что овес, всех лошадей в деревне купить можно! Да чего уж там, всю деревню и всех людей в ней! Только просить надо у помещика. Покажи этот золотой, и человек за него что угодно продаст.

— Да мне вот ничего не надо, я бы одно купил на него, жизнь свою, — горько вздохнул мужик. Нога у него раздулась и нестерпимо болела, он вертелся на кочке, всю клюкву передавил.

— Это покойники тебе свечи несут! — обрадовался черт, увидев, что огоньков на болоте прибавилось. — По твою душу пришли.

Страшно мужику стало, не хотелось умирать, да еще и в компании черта.

— А чего ж ты у меня ее силой не отберешь? Креста боишься?

Черт молчит, не отвечает, на крестик его исподлобья смотрит. Тут мужик осмелел, грозно потряс кулаком с монетой.

— Даже у мертвого у меня ее не вытащишь, не посмеешь ко мне притронуться. Так и останется она в руке, ничейная.

— Так я в болото тебя брошу, — пробурчал черт, — там уж ты кулачки разожмешь.

— Даже если на дно утащишь, все равно ее не получишь.

— Отдай, мужик, мою монету! — не унимался черт.

— Покупаю за нее свою жизнь! — проорал в ответ мужик и увидел, что на него из топи идут мертвецы с длинными свечками в руках. Он сжался в комок, а со всех сторон на него надвигались черные утопленники.

Почесал поясничку черт, топнул копытом, будто решился на что.

— Монета эта не моя! — заявил черт и стал важно расхаживать, оставляя глубокие следы копытцев в грязи, не обращая внимания на покойников.

— Да я и не удивлен, нечистый. А чья ж тогда? — спросил мужик. Мертвец капнул ему свечкой на лоб — так близко стоял. Но больше ничего не сделал, и мужик успокоился.

— Одной ведуньи, хозяйки моей. У нее девка жила заколдованная, она эту деньгу украла и сбежала, вестимо, у другой ведьмы хотела откупиться от змеиной шкуры. Я всех гадюк в болоте переловил и разрубил, но до этой не добрался. Давай сюда монету, я за нее тебе зелье колдовское принесу.

— Я не дурак, только я тебе монету отдам, ты тут же сгинешь! Так хоть порадуюсь напоследок.

— Ты все равно помрешь скоро! — разъярился черт. — Живо отдал мне монету!

— Не отдам! — крикнул мужик и положил монету в рот. — Проглочу! Никогда не достанешь, нельзя черту над телом христианским измываться!

Испугался черт, что и правда проглотит, видит, совсем отчаялся мужик.

— Ладно, — сдался черт. — Приведу сейчас хозяйку, не вздумай помереть только!

Мужик согласно кивнул и показал монету на языке, в ответ черт морду сморщил страшнее сухой ягоды. Оглянулись они, а покойники все ближе к ним подсаживаются, таким плотным кольцом сели, что черт еле проскочил через него.

— А ну кыш от него, расступились! Холера на вас! — шипел он на них.

Совсем худо мужику стало. Он посмотрел в пустые глазницы мертвецов. Воск с их свечей закапал ему все ноги и плечи. Весь испариной покрылся, но держит монету за щекой, не глотает. Набожный человек, а приходится на черта надеяться. Чтобы отвлечься, стал мужик вслух размышлять.

— Почто этой колдунье монетка? Что такого хочет за нее купить, чего наколдовать не может? — обратился он к мертвецам, но те — молчок, знай, свечками своими в него тычут.

Посмотрел мужик на искромсанную змею. Что за девка была? Жалко. Молодая, наверное. Ползла бы себе дальше, прочь от ведьмовского болота, не тронул бы он ее. А теперь уж не стать ей человеком. Разве мог он знать? Лежит, горемычная, подле его разбухшей ноги, вся изрубленная и с раздавленной головой.

Слышит мужик: по болоту идут. Расступились покойники, пропустили ведьму и черта поганого. Она была такая старая и лысая, что мужик не смог скрыть отвращения. Колдунья увидела это и сощурилась.

— Сейчас как повыдираю тебе космы, будешь не краше меня.

При свечах разглядел мужик на ее тонкой шее бусы из меленьких косточек, не то звериных, не то младенцев съеденных. Сглотнул мужик от страха, чуть монету не съел, да вовремя спохватился, вытащил ее изо рта и показал ведьме.

— Бабушка, хочу свою жизнь за нее купить.

— Это за мою-то монету? — усмехнулась старуха и пнула одного покойника, потому что он мешал ей смотреть на лежащего мужика. Несчастный даже свечу выронил.

— Была твоей, стала той девки, а теперь моя.

— Твоя правда. Ну как, вернешь мне ее?

— Сначала вылечи, — стоял на своем мужик.

Мертвецы облили его воском с головы до пят, волосы слиплись, одежда вся заляпана. Стоят, поганцы, огарки свечные ему под нос суют.

— Так и быть, — вздохнула старуха. — Одним мужиком меньше, одним больше, мне без разницы.

Она вынула из-за пазухи банку с чудодейственной мазью и сказала:

— Жизнь я тебе подарить не смогу, ведь ты не мертвый еще. А вот банку эту отдать могу.

— А почем мне знать, что жижа твоя залечит укус? Перетерла небось пару лягушек, двух минут не потратила.

— Экий ты хитрюга, мужик! — рассмеялась ведьма и погрозила ему желтым крючковатым ногтем. — Без этой монеты я тебя лечить не стану.

— Ну, значит, помру с ней в брюхе, не поминайте лихом, — сказал мужик, и снова сунул ее в рот. Старуха схватила его за горло, но тут же отдернула руку, будто в костер ей угодила.

— Смотри! — ведьма взвизгнула и со всего размаху всадила ладонь на чертов рог, он насквозь прошел, и она вцепилась бесу в макушку. Оба они так взвыли от боли, что у мужика язык отнялся. Если кто из деревни пошел его искать, сейчас он бежал с болот как угорелый.

Отпихнула она ногой черта, освободила руку. Достала мазь из банки и нанесла жирным слоем на кровоточащую ладонь — и вмиг дыры как не бывало, только кровь еще по локтю стекала, черная, как все деревья на этом проклятом болоте.

— Покупай теперь, я не сумею обмануть, — заверила его ведьма.

Мужик сунул ей монету прямо в морду, чуть глаз не задел, и быстро проговорил:

— Хочу за нее эту мазь и тебя самоё!

Черт зенки на них вытаращил и завопил:

— Ты, мужик, совсем страх потерял?

А старуха все смотрит на золотой, оторваться не может.

— Хорошо, — ответила она, взяла монету и протянула ему банку.

Хоть у него был длинный язык, черт не знал, что и сказать. Он просто стоял и незаметно слизывал кровь с рогов. Мужик набрал горсть склизкой целительной мази, густо намазал ей ногу. На глазах стала она прежнего размера, ушла вся боль, пропали точки змеиного укуса. Покойники исчезли.

Тут как раз рассвело, ушел мужик с болота вместе с ведьмой. И сколько не пыталась она, не смогла у него купить ни свою свободу, ни его христианскую душу. На монету эту падки оказались только такие же нечистые, как и она сама. Мужик тот приказывал ей все, что хотел, жил припеваючи и богател на ее чудесах. А она берегла свой золотой как зеницу ока.

Черт же остался жить на болоте и стал полноправным его хозяином. Отсюда и пошла молва, что-де черт владеет болотом, и никто уж не помнит, как им колдунья лысая помыкала.