Медальон

Было это в те далекие времена, когда под вечным солнцем стояли древние и великие города, с высокими неприступными стенами, с красивыми и надежными, такими же неприступными, замками и храмами далеким и неведомым, но могущественным и всесильным богам, блистающими своим богатством и великолепием. Своими шпилями и башнями они уходили высоко в небо, а золотые их купала блестели на солнце. А правили ими, ровно как и теми, кто в них жил, короли и королевы, великие и не очень, храбрые воины и жестокие тираны, но власть свою и те и другие извечно делили со жрецами и жрицами все тех же богов.

Когда люди были сильны и духом и телом. Воины были могучими и смелыми, и надеяться могли лишь на крепость своей руки и добрую сталь клинка. Были и те, кто посвятил свои жизни загадочному и непознанному мастерству магии.

Когда слова могли значить гораздо больше, особенно произнесенные заклинанием. И слова эти произнесенные и непроизнесенные сильны и могущественны до сих пор…

В те далекие времена был создан медальон. Богами ли, людьми ли, он был создан, чтобы управлять жизнями. Он навсегда связывал жизнь и смерть двух людей, над которыми были произнесены слова. Он отдавал жизнь одного человека другому, тому, кто носил этот медальон. Отдавал безвозвратно, и не требуя ничего взамен, когда хозяин медальона умирал. Поэтому человек, знавший слова и владевший медальоном мог жить вечно…

Но если во время смерти он не имел медальона, то смерть была неотвратима. И умирали оба человека, но не навсегда, их жизни, а более всего души не могли найти пристанищ. И было сказано, что если они найдут путь обратно, то вернувшись, тот, кто владел медальоном, обретя его, будет править миром, ибо тогда он будет неуязвим…

Солнце взошло и осветило бескрайнее поле высокой зеленой травы. Небо было чистым и ни что не говорило о том, что здесь поселилась смерть. Совсем недавно окончился жестокий бой, который унес жизнь двух десятков воинов, и кровь их окрасила траву в свой цвет.

Шестеро беглецов убегали всю ночь. На рассвете их настиг передовой отряд преследователей, и они решили дорого продать свои жизни. Но в этой схватке беглецы победили, хотя трое из них остались лежать среди тел убитых врагов. Несмотря на усталость, они продолжили бегство. Двое мужчин и одна женщина. Один мужчина нес девушку на руках, он истекал кровью, но сама она идти не могла. Это был сильный воин. Его друг шел впереди, прислушиваясь к любому шороху, ему тоже досталось в битве, но и с его меча все еще капала кровь.

— Каан, стой, — воин несший девушку остановился и бережно опустил ее на траву.

— Мой лорд, мы должны идти.

— Я знаю, брат, но я теряю слишком много крови.

Каан подбежал к нему и посмотрел на рану. На плече воина был глубокий порез, и из него ручьем вытекала кровь. Девушка оторвала кусок материи от своего, когда-то красивого, а сейчас висевшего грязными лохмотьями платья и протянула Каану. Он сильно перетянул рану, лицо раненного исказила гримаса боли, он крепко сжал белые зубы, но не проронил ни звука.

— Я пройду немного вперед, осмотрюсь, — сказал Каан.

Мужчина кивнул, поправляя повязку, и принялся осматривать девушку. Ее лодыжка опухла и возможно была сломана.

— Любимый, я не смогу идти дальше. — Девушка виновато посмотрела ему в глаза.

— Ничего, — прошептал он, — я понесу тебя.

— Дин, я люблю тебя. Клянусь, Дум заплатит за свою дерзость, — она злобно сверкнула глазами и с силой воткнула в землю кинжал, который все это время не выпускала из рук.

— Я убью его, хоть и не могу винить его за то, что он возжелал тебя, Дис, — с улыбкой на лице проговорил он. — Любой мужчина сойдет с ума, глядя на твою красоту, любимая.

Девушка улыбнулась ему в ответ. Даже перепачканная грязью и кровью, она была прекрасна. Ее черные волосы разметались по смуглым обнаженным плечам, синие глаза с любовью смотрели на Дина, а то, что осталось от ее платья совсем не скрывало ее совершенное тело. Дин взял ее руки в свои и нежно прижал к себе.

Он хотел ей что-то сказать, но услышал голос Каана:

— Лорд Вайс, скорее, — он выбежал на поляну, прижимая к груди свою руку, пробитую стрелой. — Они окружили нас. Там лучники, мы должны уходить.

Дин поднялся и сжал рукоять меча так крепко, что побелели костяшки пальцев. Он понимал, что они обречены.

— Дин, любимый, — Дис дотронулась до его руки, и посмотрела в глаза, — вы должны уходить. Вдвоем у вас есть шанс.

— Нет, — отрезал Дин, — без тебя я не уйду. Я не оставлю тебя этому ублюдку. Каан, уходи, — он повернулся к другу, — обещай мне, что возьмешь мою армию и вернешься, чтобы отомстить.

Каан смотрел в глаза своему другу, он, не раздумывая, отдал бы жизнь за своего господина и он отрицательно покачал головой.

Девушка поднялась, сморщившись от боли, и прижалась к груди своего возлюбленного.

— Уходи, прошу тебя, — тихо попросила она, на глазах у нее появились слезы, — ты вернешься за мной. Дум не причинит мне вреда.

Дин понимал, что это единственный выход — без нее они могут прорваться. Он резко повернулся к ней и обнял за плечи.

— Я вернусь, слышишь, я вернусь за тобой, — быстро заговорил он, — я соберу свое войско, и мы сравняем с землей этот проклятый город, а я своими руками вырву сердце Дума, и мы увидим, как оно перестанет биться в моих руках. — Он крепко прижал ее к себе, — я вернусь. Только живи.

И больше не говоря ни слова, они с Кааном исчезли в высокой траве.

— Я буду ждать тебя, любимый, — прошептала девушка им в след и стала вытирать слезы.

Двое мужчин медленно продвигались вперед, прижимаясь к земле, они слышали, как впереди идут наемники Дума. Уверенные в своей силе, они потеряли бдительность и когда два полуобнаженных воина появились из ниоткуда, первые даже не поняли, как к ним пришла смерть.

Дин рубил своим мечом, словно тот был продолжением его руки. Никто не мог защититься, по глупости они начали натягивать луки, но было поздно, смертоносным вихрем два друга обрушились на них. Когда наемники опомнились, Дин с Кааном уже со всех ног неслись прочь, словно два демона, вырвавшиеся из ада. Со всех сторон появлялись новые воины, но друзья уже вырвались из кольца.

— Мы должны добраться до реки, — на бегу сказал Дин, — там им нас не достать.

Они бежали очень быстро, рискуя споткнуться и переломать ноги, высокая трава больно хлестала по лицу и телу. Вскоре они услышали шум воды. Не теряя времени, они с разбегу бросились в ледяную горную реку, и она понесла их к спасению своим течением. На берег выбежали лучники, они дали залп, но Дин и Каан тут же скрылись под водой, и стрелы бесполезно вспороли воду. Многие бросились в воду, но тяжелая броня тянула их ко дну глубокой реки. Не все вернулись на берег.

Дум лично вел охоту за беглецами. Когда ему доложили, что нашли девушку, он отдал приказ привести ее к нему немедленно. Он стоял и смотрел, как его воины ведут пленницу, она не пыталась вырваться, лишь вздрагивала каждый раз, когда наступала на больную ногу. Жрец Темного Бога, улыбаясь, подошел к ней, и она плюнула ему в лицо. Смеясь, он вытер лицо рукой, и тут же с размаху ударил девушку по щеке. От удара она упала на землю, но не проронила ни звука.

— Я же сказал, что ты будешь моя.

— Когда Дин вернется, — со злостью выкрикнула Дис, — ты пожалеешь о своих словах, мразь. Он вырвет твое поганое сердце и скормит его шакалам.

Дума несомненно расстроило известие о том, что его враг ушел невредимым, но сейчас его это не волновало, главное, что девушка была в его руках.

— Когда он вернется, если он вернется, я посажу его на цепь, и он будет смотреть, как ты умеешь доставлять мне удовольствие. — Он взмахнул рукой, — а теперь уведите ее!

Затем он повернулся в сторону реки и проговорил, поглаживая серебристый медальон, висевший у него на шее:

— Я буду ждать тебя, лорд Дин Вайс.

Они шли по безжизненной пустыне уже два дня. Солнце жгло их своими лучами, но сила еще не покинула могучие тела двух воинов. Первый был высоким и широкоплечим, его ярко синие глаза светились решимостью и несгибаемой волей. Черные волосы были коротко острижены, на загорелом лице белел шрам, вертикально пересекавший левую щеку от подбородка до брови. Мускулистое тело тоже не осталось без отметин старых битв. В руке он сжимал меч, меч воина, без лишних украшений, хотя Дин Вайс был богат. В его родных краях он был известен как смелый и сильный воин, и никто не посмел бы назвать его трусом.

Когда ему исполнилось двенадцать лет, его отправили обучаться в Храм Истинного Бога, там его обучали наукам и воинскому искусству. Там он нашел себе брата — Каана. Парень был сиротой и тоже воспитывался в Храме. Потом они вместе прошли немало битв и одержали не одну победу. Они никогда не расставались, даже когда один стал господином другого, Каан был единственным человеком кому Дин мог доверить свою жизнь. Каан тоже был прекрасным бойцом, хоть и уступал Дину, а когда возлюбленную Дина похитил вероломный Дум, он, конечно, пошел вместе со своим братом.

И вот они возвращались ни с чем.

Дин лично проткнул своим мечом сердце этого негодяя, и они спокойно ночью покинули мрачный и полный зла город, которым правил жрец. Но каким-то непостижимым образом тот выжил и устроил погоню.

Дум был жрецом Темного Бога и обладал чудовищной колдовской силой. На алтарях его храма ежедневно умирали десятки невольников и невольниц. Дум утопил в крови свой город.

На этот раз Дин не отступит, пока не разрушит этот погрязший во зле и грехе город, так, что о нем не останется даже воспоминания. И на этот раз он убьет Дума, чего бы ему это не стоило.

Когда солнце опустилось до горизонта, два путника наконец-то увидели вдали Пограничный Город, после него через два дня пути начинались земли Дина.

Они вошли в город на закате, когда ворота уже закрывались на ночь. Стражники не стали расспрашивать усталых путников, на мечах которых запеклась кровь — мало ли что может случиться в дороге. Получив положенную плату за вход, они спокойно пропустили их в город.

Вообще Пограничный Город часто посещали различные бандиты и разбойники. Существовало негласное соглашение, по которому никто не смел трогать его, ведь здесь даже самый отъявленный преступник мог затаиться и отсидеться, если возникнет такая нужда. Правил городом бывший наемник Бовар, отличный боец, прошедший от рядового до военачальника, а так же бывший разбойником и пиратом. Это он объявил Пограничный Город, который был тогда намного меньше, нейтральной территорией. Никто не оспаривал его право владеть городом и следить за порядком. На службе у него были верные наемники, с которыми он прошел и огонь и воду, и он щедро оплачивал их труд. Бовар был умен, и правильно рассчитал, что вместе с бандитами в город будет плыть поток награбленного, которое будет тратиться его кабаках и лавках. Налоги платились исправно, поэтому город процветал.

Его воины жестоко карали нарушивших закон. Конечно им не было дела, если пара бандитов перережут друг другу глотки, но если трогали мирных жителей, которые держали лавки и таверны, кара следовала незамедлительно. К слову, слабых в городе не было, практически все местные были когда-то поставлены вне закона, и поэтому за себя постоять умели.

Дин и Каан проделали долгий путь и нуждались в отдыхе. Они направились к ближайшей таверне, где сдавались комнаты на ночь. Они старались не привлекать внимание, Дум наверняка уже выслал своих убийц во все ближайшие города, куда могли направиться беглецы. Он мог правильно рассудить, что куда проще убить их, пока они не добрались до дома.

Войдя в таверну, друзья направились к ближайшему свободному столу. В помещении сразу наступила тишина, и все кто здесь был, устремили свои взгляды к двум незнакомцам, но, посмотрев, тут же продолжили свои дела.

Они уселись, и к ним сразу же подбежала молоденькая девушка.

— Вина, и поесть чего-нибудь, — сказал Дин, золота у него было достаточно. — И комнату на ночь, милашка, мы устали с дороги.

Она улыбнулась и, медленно развернувшись, пошла выполнять заказ, заманчиво покачивая бедрами, давая понять, что они могут получить не только еду и выпивку, за разумную плату конечно.

Дин посмотрел на друга, по его виду нетрудно было догадаться, что тот не прочь воспользоваться предложением. Когда им принесли вино, Дин сказал:

— Можешь снять еще одну комнату.

— А ты?

— А у меня любимая в плену, дубина, — незлобно ответил Дин, — мне не до веселья.

— Тогда мне тоже.

— Нет, друг, ты отдыхай. Это приказ. Но завтра утром мы уходим.

Им принесли еду, и Дин расплатился, дав намного больше, чем стоила еда, кивнув на своего приятеля. Лишние деньги быстро исчезли где-то между больших грудей девушки, этой ночью ей не будет одиноко. Разделавшись с пищей Дин взял кувшин вина и отправился в комнату, оставив друга дожидаться оплаченных услуг.

Комната была небольшой, но чистой, а кровать мягкой. Дин запер дверь и стал чистить меч. Закончив, он положил меч на кровать. Спал он чутко, и если ему грозила опасность, просыпался мгновенно, это умение не раз спасало ему жизнь.

Ночь прошла на удивление спокойно, и Дин проснулся еще до рассвета. Когда он спустился вниз, Каан уже ел горячее мясо, и по выражению его лица было видно, что тот хорошо провел ночь. Дин разделил с ним завтрак и, расплатившись, они покинули гостеприимную таверну.

В предрассветном сумраке друзья шли по узким улочкам города, направляясь к воротам. Дин поглядывал по сторонам, предчувствие его никогда не подводило, а сейчас он ощущал тревогу. Он поделился своими мыслями с Кааном.

— Да, — согласился он, — у меня такие же ощущения. Будь на чеку.

Дин хотел что-то сказать, но не успел, впереди четыре тени перегородили им дорогу. Все держали обнаженные мечи, и вид у них был совсем не случайных прохожих. Самый здоровый из них, обритый наголо и с серьгой в ухе, сказал:

— Ничего личного, приятель, но за твою голову предложили неплохую плату, и я уже взял деньги.

Дин улыбнулся и достал меч из ножен.

— Ничего личного, приятель, но тогда мне придется перешагнуть через твой труп.

Каан тоже обнажил клинок и обернулся назад — там тоже появились четыре негодяя. Они напали на них одновременно, но просчитались, узкая улица не позволяла сражаться сразу больше, чем двоим. Дин отбил удар первого, и сразу же вспорол живот второму и тот упал, истекая кровью. Главарь метнул кинжал, но Дин уклонился и тот вонзился в горло одного из головорезов, напавших сзади, уменьшив до трех противников Каана. Он же в свою очередь сам бросился в атаку, чего бандиты ни как не ожидали, и ближайший поплатился за это жизнью, меч Каана рассек его от плеча до поясницы. Дин отбивал удары двух нападавших, и, выбрав момент, свободной рукой, сжав свой кулак, со всей силой ударил одного из них так, что у него хрустнула шея, и он упал замертво. Подскочил главарь, но Дин уже проткнул мечом третьего противника. За свою спину он не беспокоился — там Каан расправлялся с последним из нападавших.

— Ты помог мне сэкономить пару монет, — прорычал главарь и бросился на Дина.

Здоровяк был опытным бойцом и хорошо владел мечом, но Дин был лучше, и, сделав обманный выпад, вогнал свой меч в горло своему противнику. Каан уже вытирал свой клинок об одежду одного из убитых, ругаясь, что только вчера заточил и вычистил меч. И когда он только успел? Дин присел рядом с поверженным врагом и срезал с его пояса кошель, туго набитый монетами.

Не задерживаясь, друзья двинулись прочь.

— Мы уже грабим мертвых? — поинтересовался Каан.

— Дум заплатил за нашу смерть, так пусть заплатит и за наше спасение, — он подмигнул своему другу.

Как ни в чем ни бывало они вышли из переулка и пошли по улице ведущей к выходу из горда. Уже совсем рассвело, и появлялись первые прохожие, но никто не обращал внимания да двух, абсолютно обычных для этого города людей.

Когда они подошли к воротам, Дин подозвал одного из стражников и тихо произнес:

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы покинули город, — и он протянул взятый у бандита кошель солдату. Тот недолго думая взял плату и, взвесив в руке, присвистнул:

— Будет сделано. Не беспокойтесь, вы сегодня не проходили ворота. — Он совсем не лукавил, ему действительно было без разницы, если люди не хотят чтобы кто-то знал что они ушли, значит, на то есть причины, которые его не касаются.

Дин кивнул, и они пошли дальше, оставив солдата размышлять о том, как он потратит свою долю вознаграждения.

— А почему мы не купили лошадей? — спросил Каан.

— Мы купим их в ближайшей деревне, здесь нам ни к чему излишнее внимание.

Они так и сделали. Купив четырех лошадей, в полдень они уже во весь опор мчались домой. День, затем ночь, и снова день они проскакали без отдыха, меняя лошадей, загнав двух из них.

В свой замок Дин прибыл к вечеру и сразу созвал всех своих лучших воинов. Каана он отправил отдыхать, а сам рассказывал им то, что произошло, пока лекарь перевязывал его раны. Его верные люди слушали его сидя за большим столом и не хорошими становились их взгляды.

— Нужно действовать как можно скорее. Он ждет нас и готовится к этому. У Дума пять сотен воинов, как бы быстро мы не вернулись, он успеет собрать еще столько же, золота у него предостаточно. Итого тысяча. — Он сделал паузу, чтобы выпить вина. — Вы все служили мне верой и правдой друзья мои, мы с вами прошли очень многое, и никто не скажет, что я был неблагодарен или скуп. Я знаю, что ваши воины, как и мои за мной, пойдут за вами хоть в ад. Но это серьезная битва. Дум колдун, и мы не знаем его силу. Я уже говорил вам, что убил его, я проткнул его сердце своим собственным мечом, но он остался цел и невредим. И при самом лучшем раскладе нас втрое меньше сил противника. Поэтому я вас просто прошу, я не смею приказывать вам, лишь просить.

Он замолчал и сел, дав возможность лекарю спокойно заняться его ранами. Его соратники обдумывали услышанное. Все они были опытными, закаленными в сражениях воинами, ибо жили в неспокойное время, когда лишь сильный мог постоять за себя. Первым заговорил самый старший из них:

— Ты не раз спасал мою старую шкуру, Дин. Я служил твоему отцу, мир праху его, я служу тебе. И никто не посмеет сказать, что моя служба была плоха. Как и ты, Дис выросла на моих руках, она мне как дочь, конечно я пойду с тобой, и я не пожалею отдать за нее и тебя свою жизнь. Можешь рассчитывать на меня и моих воинов, Лорд Вайс. Я все сказал.

Дин кивнул. Потом поднялся другой воин, он был краток:

— Мне нечего добавить к словам сэра Барса, мой лорд, кроме того, что можешь рассчитывать и на меня, — он сжал свою правую руку в кулак и легко коснулся левого плеча.

Согласились все. Дальше говорил Дин:

— Тогда сделаем так. Собирайте своих людей, вы должны выйти не позднее завтрашнего вечера. Я с Кааном и небольшим отрядом своих людей отправлюсь на рассвете, мы не вызовем подозрений. Дум готовится к нашему появлению, и я должен знать как. Я сделаю все что смогу, и буду ждать вас. Как выступите — скачите быстрее ветра.

Воины склонили головы и один за другим покинули зал. Дин остался один, его сердце сжималось, когда он думал и Дис.

Дум заплатит за все.

На рассвете из замка выехало две группы всадников. Первых десятерых вел Дин, других — Каан. Они направились разными дорогами и договорились встретиться в условленном месте через четыре дня.

К концу четвертого дня Дин со своими людьми пересек реку, благодаря которой совсем недавно он с Кааном спасся от наемников Дума. Они расположились под прикрытием высокой травы, выставили караулы и стали ждать Каана. Костер разводить было нельзя, хотя все промокли, переходя реку, но это они переживут.

Проверив расстановку караулов, Дин принялся вытирать меч — негоже доброму клинку быть сырым. Это может стоить жизни.

Не прошло и часа, как один из караульных подал сигнал о приближении людей. Очень скоро он появился и сообщил:

— Они крадутся, но их всего человек шесть, не больше.

Это наверняка был Каан, но рисковать было нельзя. Дин отдал приказ, и воины заняли оборону. Десять луков, с наложенными стрелами были направлены в сторону приближающего отряда. Не раздавалось ни звука, как будто никто и не шел, но вдруг совсем рядом раздался приглушенный голос Каана:

— Лично зарежу каждого, кто выпустит хоть одну стрелу!

Дин улыбнулся и отдал приказ опустить луки. Каан вышел из травы и подошел к Дину.

— Мы напоролись на патруль, — сказал он. — Мы их убили, но я потерял четверых отличных воинов.

— Сколько их было? — поинтересовался Дин.

— Две дюжины.

— Никто не ушел?

— Нет. Поэтому и задержался.

— Молодец.

Каан коротко кивнул и сказал:

— Но есть и хорошая новость. Одного взяли живым.

— Так что ж ты стоишь то, — воскликнул Дин, — давай его сюда!

Каан негромко свистнул и на поляну вышли шестеро воинов, они вели пленного. Это был молодой парень в доспехах наемника, он был ранен, но в сознании. Его подвели к Дину и рывком поставили на колени.

— Я тебя спрошу кое о чем, — начал он, — и если ты мне ответишь честно, то умрешь быстро.

— Тогда зачем мне вообще говорить?

— Это сэкономит мне время. Ты все равно все расскажешь, когда я начну тебя резать по кусочкам, — в подтверждении своих слов Дин поднес кинжал к лицу пленного. — Итак, кто ты?

— Я наемник, — быстро заговорил тот, видя по глазам Дина, что он не шутит, — мы пришли в город пять дней назад. Нанялись к Думу. Он хорошо платит.

— Это понятно. Сколько у него людей?

— Почти полтысячи, не считая его личной гвардии. Не все нанимаются к нему, несмотря на щедрую плату. Но люди продолжают приходить, через пару дней он соберет еще сотню. Я также слышал, что к нему идет большой отряд в двести мечей. Скоро будут здесь.

— Они не успеют. Ты знаешь что-нибудь о его пленнице?

— Да, мы охраняли ее. Каждый день ее охраняют новые люди, она очень важна для него.

— Как он к ней относится?

— Не знаю, но он ходит к ней каждый день. Выходит обычно злой. Вчера, как раз в нашу смену, ее водили в храм, он совершал там какой-то обряд, нас не пустили.

— Где ее держат? — задал свой последний вопрос Дин.

— В подземелье дворца. Она единственная узница. Всех остальных он помиловал, в обмен на присягу ему.

— Он вооружает преступников, — задумчиво проговорил Дин, — он сильно боится. Что ж.

Он повернулся к Каану:

— Лучше чем мы предполагали. Но медлить нельзя, завтра ночью мы войдем в город.

Каан вопросительно посмотрел на друга.

— Он нанимает людей. Завтра к нему придут пять воинов. Отбери лучших. Да и… я обещал ему, — он кивнул в сторону пленного, — что он умрет быстро.

Каан кивнул и пошел исполнять приказ.

Через некоторое время перед Дином стояло пять воинов. Он всмотрелся в их лица, полные решимости, и начал говорить:

— Утром вы войдете в город. Скажете, что наемники и пришли с севера. Поступите на службу к Думу. — Он улыбнулся. — У вас будет целый день, чтобы осмотреться в городе, не упускайте ни одной мелочи. Если вас поставят охранять Дис, не пытайтесь ей ничего сказать. Ночью, вы откроете нам ворота, перебив охрану. А сейчас… мне тяжело об этом говорить, но я должен попросить вас перетерпеть этот позор, и убрать все знаки отличия, говорящие о том, что вы служите роду Вайс. Я обещаю лично убить каждого, кто посмеет упрекнуть вас в том, что вы обесчестили себя и свой род.

Воины послушно, хотя и без особого желания сорвали со своей формы гербы и знаки, и сняли плащи. Каан собрал все это и аккуратно сложил в один мешок.

— Вам все это вернут, когда мы победим, живым или мертвым. А теперь спите, на рассвете вы придете в город.

Наступило самое тяжелое время — ожидание, для воина нет хуже время провождения, чем ждать битвы. Люди точили мечи, чистили доспехи, караульные менялись каждый час. Затем пятеро воинов ушли к городу, Дин пожелал им удачи. И снова ожидание. День тянулся мучительно долго, это был самый длинный день в жизни лорда Дина Вайса.

В сумерках, когда село солнце, тринадцать воинов двинулись к городу. Дважды на своем пути они встречали патрули, и дважды бесшумная смерть настигала их врагов. В сердце лорда Вайса не было жалости. Он должен был освободить свою любимую любой ценой, даже если она окажется слишком высока.

Они знали руг друга с детства. Он всегда любил красавицу Дис. А она любила его. Порой ему казалось, что их союз предопределен богами. Его передергивал каждый раз, когда он думал о том, что делает с ней Дум. Но Дис сильная, она не раз сражалась вместе с ним плечом к плечу, не уступая в умении многим хорошим воинам.

Когда до городской стены оставалось не более ста шагов, Дин приказал всем затаиться, а сам с Кааном прокрался к стенам. В свете луны хорошо были видны часовые, ходящие взад-вперед. Дум не думал, что его враг придет так быстро, и это было его ошибкой.

Переглянувшись с Кааном, Дин знаками сообщил ему о своих намерениях, Каан кивнул, и они подползли к стенам. Стена была высотой в три человеческих роста, гранитные камни были плотно пригнаны друг к другу, но время и ветер сделали свое дело, и умелые пальцы находили опору. Дин делал такое и раньше. Медленно он карабкался по стене, по другую сторону ворот от него не отставал Каан. Тенями они забрались на стену и бесшумно перемахнули через парапет. Меч Дина был надежно закреплен за спиной, двигался он, не издавая ни звука, догнав часового, он перерезал ему горло. Подхватив падающее тело, он аккуратно опустил его и оттащил подальше. Так же поступил Каан, действовали они одновременно. Дин не беспокоился, что пропажу часовых заметят, по крайней мере, это будет не скоро. Дисциплина хромала, особенно плохо, когда армия состоит из разных групп наемников, Дум был жрец, а не воин. К тому времени он успеет заменить часовых своими воинами, и никто не увидит разницы.

Он махнул рукой ждавшим в траве людям, и те побежали к воротам. Стражу наверняка уже убили, а если нет, то делают это сейчас. Лестница со стены вела прямо в караулку, и они стали медленно спускаться по ней. Неожиданно из темноты на них выбежал стражник, лицо его было перепугано. Кинжал Дина встретил его быстрее, чем тот смог закричать. Страх на лице стражника сменился удивлением, когда он медленно сползал на ступени.

Мгновением позже выбежал еще один, но в нем Дин вовремя узнал своего человека, одного из пяти воинов, ушедших в город утром. Значит дело сделано. Втроем они спустились обратно в помещение. Повсюду были видны следы сражения, вокруг была кровь, и лежали тела — стража не сдалась без боя. Четверо воинов снимали с мертвых одежду. Некоторые были убиты спящими.

— Им случайно достался бочонок вина, — пояснил один из воинов, — не без нашей помощи, конечно.

— Отлично сработали, — похвалил их Дин. — А теперь быстро двое наверх — там не хватает часовых. Остальные открывайте ворота, там уже заждались.

Двое воинов поспешили наверх по лестнице, на ходу поправляя только что приобретенные доспехи.

Дин задумался, это было легко, но что делать дальше? Не может же он с горсткой воинов захватить или перебить весь город. В прошлый раз Дум их не ждал, и они успешно выкрали Дис.

В помещении караулки один за другим появились все остальные.

— Вы, — он показал на двоих из своих людей, — на стену. Переоденьтесь и смените наших, мне нужна от них информация. Остальные уберите тела и замените стражу у ворот. Те, кто был в городе — ко мне.

Приказы Дина исполнялись мгновенно. Спустя некоторое время все было сделано: двое на стене, трое у ворот, остальные с оружием наготове у дверей караульного помещения. Дин подозвал Каана и, жестом показав, чтобы он слушал внимательно, спросил:

— Расскажите, что творится в городе?

— Здесь очень много людей, — начал один, — все наемники, все при оружии. Личные воины Дума охраняют дворец. Даже городские ворота охраняли наемники. Он щедро платит, большинство старательно спускают заработанное в местных кабаках на выпивку и женщин. В городе творится хаос, простые жители не высовываются на улицу.

— Все слишком хорошо чтобы быть правдой, — задумчиво произнес Дин. — Что скажешь, друг?

— Дум явно не ждет нас слишком скоро, или же ждет чего-то другого. — Каан повернулся к воину, говорившему с Дином, — какое задание у вас?

— Ничего, — удивленно ответил один из них, — нам выдали жалованье на три дня вперед и сказали, что сообщат, когда что-то понадобится.

— Значит так, пятеро остаются здесь, остальным разойтись по кабакам, слушайте, что говорят пьяные наемники, только осторожно. Если я или Каан за вами не придем, то начинайте действовать, когда наши основные силы придут в город. Там по обстоятельствам. — Потом он обратился к тем, кто оставался вместо стражи, — когда придет смена — убейте, спрячьте тела. Вновь прибывающим наемникам выдавайте деньги и отправляйте охранять горы, — он улыбнулся, — и не жалейте золота. Его у нас достаточно, что бы нанять армию. Когда подойдет сэр Барс, открывайте ворота нараспашку. Если что-то пойдет не так, уходите. Все.

Комната опустела, и они с Кааном остались одни. Друг молча ждал когда Дин соберется с мыслями.

— Хорошо бы Барс подошел утром, — произнес Дин.

— Он придет этой ночью, брат.

— Ты уверен?

— Как и в том, что к полудню тело Дума будут клевать стервятники.

— Мне нравятся твои слова, брат. Барс сделает все как нужно, когда наши расскажут ему, что происходит в городе. Они ворвутся как стая голодных волков, и будут резать глотки спящим и пьяным наемникам. Он утопит в крови этот город. Мы же с тобой должны спасти Дис.

Несмотря на глубокую ночь, город не спал. Компании пьяных наемников бродили по улицам, размахивая факелами, и орали песни. То тут, то там вспыхивали драки, обычных патрулей не было, и поэтому, они заканчивались огромным количеством пролитой крови. Где-то в самых темных и отдаленных переулках орудовали насильники и грабители. Один квартал просто горел!

Среди этого хаоса никто не обращал внимания на две крупные фигуры, закутанные в плащи. Они спешили к замку, тот огромной темной массой выделялся на фоне звездного неба. Замок примыкал к скале и сам по себе был неприступной крепостью. Где-то в темноте кричала женщина, но Дис даже не обратил на это своего внимания — на рассвете все равно все умрут.

Он на ходу обдумывал план, как попасть в замок, его охраняли личные воины Дума. Дерзкое нападение на стражу не пройдет, надо действовать иначе.

Внезапно у самых ворот замка на них напали. Два меча сверкнули в ночи — и две головы покатились по мостовой. Это привлекло внимание стражников, но не более того. И все же незамеченными было уже не подойти.

— Мое имя Валер Крилл, — громко произнес Дин, вытирая меч об одежду несостоявшегося грабителя, — я веду на службу Дума две сотни мечей, на рассвете они подойдут к городу. Я прибыл раньше, чтобы обсудить с господином условия нашей службы.

— Мы ждали вас к завтрашнему вечеру, — подозрительно ответил стражник.

— Мы пришли раньше, — на ходу выдумывал Дин, — и не зря. Я вижу в городе моих людей не разместить. Такого беспорядка я еще не видел, и я требую, чтоб меня пропустили. Иначе я уведу своих людей.

Стражник сомневался. Потерю двухсот воинов из-за его оплошности Дум не простит. Страх победил и он сказал:

— Вас проводят, сдайте свое оружие.

— Мое оружие заберут только из моих мертвых рук, юнец. — Угрожающе произнес Дин. И чтобы растоптать того окончательно, добавил, — и если тебе дорога жизнь, забери свои слова обратно.

— Простите мне мое невежество, господин, — чуть не выронив оружие, извинился молодой воин.

— У моего слуги можете забрать меч.

Каан послушно отдал оружие, укоризненно глядя на Дина. Хотя он мог не волноваться — их проводят, а значит, лишний меч найдется.

Как и ожидал Дин, провожать их пошел один воин, спустя несколько поворотов Каан перерезал ему горло.

— А ты боялся остаться без оружия, — усмехнулся лорд Вайс.

— Это был хороший меч, он срубил много голов, — с обидой в голосе возразил друг.

— Клянусь, ты заберешь его обратно.

Тело убитого они оттащили в нишу стены. Их путь лежал в подземелье, но факел они не взяли — Дин прекрасно видел в темноте, к тому же, ходы замка им были известны еще с прошлого раза, а на память он тоже не жаловался.

Они довольно долго брели по коридорам, оставляя позади множество пустых залов и комнат, и вот, наконец, вышли к подземелью. Плотно закрыв за собой тяжелую стальную дверь, они обнажили клинки. Здесь наверняка была стража, но шума будет не слышно.

Дин не ошибся, стража была, и все наемники были трезвы, жившие в страхе перед своим господином они не осмеливались нарушать порядок. Однако это их не спасло, оставив за собой восемь трупов, Дин и Каан осторожно двинулись дальше. Теперь, если верить словам пленника, было все просто — нужно лишь найти единственную охраняемую камеру. И опять, все было легко. Такую камеру они нашли, Дин убил первого из двух охранников, Каан занялся вторым. Быстро сорвав ключ с пояса убитого, Дин отпер дверь темницы. Он выругался — комната была пуста.

— Каан, не убивай его, — Дин крикнул вовремя, клинок замер на расстоянии ладони от груди охранника. Быстрым ударом он выбил меч из руки поверженного воина и приставил свой кинжал к его горлу.

— Где она? — закричал Дин.

— Ее увели… увели… ее… совсем недавно.

— Кто? Куда?

— Они говорили, что Дум собрался принести ее в жертву на священном холме, с первыми лучами солнца. Говорили, что она слишком упряма, что Дум сказал так…

Дина затрясло. В подземельях не было окон, он даже не знал, наступил ли уже рассвет. От мысли, что они опоздали, ему стало дурно.

— Еще не поздно, — видя шанс на спасение своей жизни, быстро заговорил стражник, — до рассвета еще полчаса. Точно. Я знаю.

Дин взглядом показал Каану убрать кинжал и, притянув за одежду к себе пленника, заговорил:

— А теперь слушай меня внимательно, парень, если ты проводишь меня на эту гору, я обещаю сохранить тебе жизнь. Никто никогда не скажет, что лорд Дин Вайс нарушил свое обещание! Решай!

Стражник быстро закивал и стал подниматься с пола.

— На гору ведет лестница, в конце коридора, прямо из зала, я покажу.

— Так что ты стоишь, бегом! — скомандовал Дин.

И они побежали, стражник пару раз спотыкался и падал, его рывком поднимали на ноги и они бежали дальше. Когда они поднялись на последнюю ступень лестницы и распахнули дверь, было уже светло, но рассвет еще не наступил. За дверью была тропа, уходившая в гору.

— А теперь беги, парень. Беги и спрячься в самую глубокую нору, которую только сможешь отыскать, город скоро падет. — И дин побежал по тропе.

Когда тропа закончилась, сзади послышался шум и лязг оружия — за ними бежали наемники. Возможно, оставленный в живых воин поднял тревогу, а может быть просто пришла смена.

— Иди и спасай Дис, брат. Я их задержу, — доставая кинжал, сказал Каан. — Не торопись, здесь я могу держать их вечно. Это мой бой, а там — твой.

В самом деле, тропа была узкой, за раз больше чем двоим не пройти, слева пропасть, справа отвесная скала. Дин просто кивнул и поспешил наверх. За его спиной уже слышались крики и звон стали.

Дин оказался на площадке, окруженной сплошной каменной стеной. Дальше площадка была выложена мраморными плитами, по кругу стояли колонны, поверху дальних шел парапет, образовывая полукруг. В центре полукруга стоял алтарь из черного камня. На нем, прикованная цепями, извивалась Дис.

Дум тоже был там. В руке у него был кинжал. Он на распев читал какие-то заклинания, не видя Дина.

Но его увидела Дис.

— Диииин!

Дум вздрогнул, и его слова застыли так и непроизнесенными. Дин являл собой грозную картину: обнаженный по пояс, измазанный кровью, взгляд, от которого нельзя ждать пощады, и меч в руке, с которого капала кровь.

Дум пришел в себя.

— Я ждал тебя, но признаться честно, ждал завтра.

— Не заговаривай мне зубы, ублюдок. Ты же знаешь, против меня твое колдовство бесполезно. Оно подвело тебя и на этот раз. — Дин медленно подходил к алтарю.

— Да, если бы я знал, что ты воспитывался в Храме Истинного Бога, твой меч никогда бы не проткнул мое сердце. Ты бы умер, не успев подойти ко мне. — Выкрикнул последние слова жрец.

— Но ты выжил, проклятый демон!

— Мне было очень больно, чтоб ты знал. И в этот раз… я не думал, что даже простое колдовство не способно тебя затронуть, иначе мне было бы известно, что ты здесь.

— Отпусти ее, и давай поговорим, как мужчины, трус.

— Зачем? Вы все равно не уйдете отсюда живыми.

— Прислушайся, — перебил его Дин, и указал рукой, сжимавшей меч, в сторону города. — Мои воины уже на улицах, они убивают твоих распустившихся наемников и жгут дома, искореняя зло, разведенное тобой.

Дум только сейчас увидел черные клубы дыма, поднимавшегося в небо.

Это был конец.

— Я убил тебя один раз, убью и второй. И на этот раз ты не воскреснешь.

Он бросился на него. Дум умел обращаться с мечом, они кружили вокруг алтаря в смертельном танце, Дум что-то кричал, но Дин его не слышал, гнев изливался из него, заглушая все звуки мира.

Своим колдовством жрец достиг многого, его меч как вихрь обрушивался на Дина, не давая и мгновения передышки. Но нет предела совершенству владения мечом, и лорд Вайс знал это. Он выбил меч Дума из его рук, и вонзил свой клинок в его черное сердце.

— Умрииии! — Дин выдернул меч из груди жреца, отпихнув его ногой, и занес для второго удара.

Жрец осел на мраморный пол и засмеялся:

— На этот раз я подготовился к твоему приходу. Знаешь что это? — Тяжело дыша Дум поднял медальон, висевшей на его груди, так чтобы Дин мог его видеть. — Знаешь, вижу, что знаешь. Ты же вырос в Храме Истинного Бога. Она, — он указал на Дис, — мой щит. Я уже произнес необходимые слова, и если я умру, она возьмет мою смерть на себя. Ты убил ее, глупец!

Дин остановился, он знал, что может этот медальон. Он развернулся и побежал к Дис. На ее груди медленно, словно в страшном сне расползалось кровавое пятно.

— Нет, — выдохнул он.

Он разрубил мечом цепи, сковывающие ее.

— Дин… — прошептала она.

Дин взял руками ее голову, поцеловал ее в лоб и зашептал.

Он шептал древние слова, слова, древнее земли. Застыл ветер, начал покапывать дождь. Он шептал слова, которые узнал в тайной библиотеке Храма Истинного Бога, слова старше самого времени.

Рана на груди Дума затягивалась, он начал приходить в себя. Но к тому времени Дин закончил. Пошатываясь, он поднял свой меч и подошел к Думу.

— Ты забыл кто я, жрец. Это твоя последняя ошибка.

— Но как? — закричал Дум, глядя как на обнаженной груди Дина, с левой стороны появлялся разрез, из которого полилась кровь. — Как ты… без медальона…

— Истинная любовь сильнее заклинаний и медальонов, — он нагнулся и сорвал с груди Дума медальон. — Ты умрешь, как я и обещал.

Он занес меч для удара, хватит слов, его время кончалось.

— Ты не знаешь что творишь, глупец…

И Дин снес ему голову.

— Больше ты не воскреснешь, — повторил он и упал.

Дождь усилился, смывая кровь с мраморных плит площадки, с улиц обреченного города, с тел убитых. Дождь не мог затушить пожары, город умирал, и ничто не могло остановить этого.

Даже Дум. Он также не мог видеть, как Дис сползла с алтаря и, плача, добралась до своего возлюбленного, который еще был жив. Дум не мог слышать, что шептал ей Дин, из последних сил. Потом он замолчал, она поцеловала его мертвые губы, взяла из его мертвых рук медальон, и пошла к краю площадки.

Там ее ждал Каан. Он был весь изранен и по лицу его текли слезы. Он обнял Дис и проговорил, смотря на пылающий город:

— Пусть это будет твоим погребальным костром, брат.

Дис подняла свою голову с его плеча, отерла рукой слезы с лица Каана и приказала:

— Иди и приведи воинов, чтобы они унесли из этого проклятого места своего господина. Я подожду здесь. Я должна попрощаться с любимым, а воину не стоит слышать рыдания женщины…

Она возглавила войско Дина и сравняла с землей обитель Дума. Она отвезла тело Дина и похоронила его на земле Вайсов. Никто не смел спорить, когда она стала править этими землями от имени своего возлюбленного.

Дис Вайс правила мудро и справедливо. Она дожила до глубокой старости и ни с кем не делила свое ложе.

Медальон больше так и не нашли. Дис Вайс унесла тайну его исчезновения с собой в могилу. Лишь через несколько тысяч лет ему было суждено появиться на свет и все исправить. Исправить, потому что истинная любовь не умирает.

В этот вечер шел дождь. Уже стемнело, и людей на улицах города было мало. Прохожие спешили по домам, в тепло и уют своих квартир. Магазины своими вывесками освещали улицы, немного разгоняя наступающую ночь.

По одной из таких улиц шел мужчина. Черный плащ защищал мужчину от ветра, а его дорогой костюм от дождя. Он спешил, его ждала девушка. Ярко синие глаза прохожего светились радостью. Он собирался сегодня сделать ей предложение. Он заказал столик в ресторане, и она наверняка была уже там. Он опаздывал.

Из темного переулка навстречу ему вышли трое мужчин и перегородили дорогу.

— Подожди, прохожий, — сказал один из них.

— Посмотри, какой у него плащ, — подхватил другой.

Ничего не меняется — подумал вдруг мужчина в черном плаще, и сам очень удивился своим мыслям.

Нахалы дружно засмеялись, а один из них вынул нож, щелчком открыв лезвие.

— Ну, давай, че у тебя там, — обронил тот, у которого был нож.

— Если ты бросишь нож, обещаю тебя не убивать, — спокойно сказал прохожий и очень удивился своим словам. Было ощущение, что говорил это не он. Откуда такая смелость?

— Чего-чего? — возмутилась троица.

Один из них взмахнул рукой, целясь в голову, но молодой человек легко поймал его руку, и, вывернув ее, ударил тому в лицо. Нападавший упал, захлебываясь кровью. Мужчину ударили ножом, но он уклонился и пнул нападавшего ногой в живот, он отлетел и упал на мусорный бак.

— Беги. — Спокойно сказал человек в черном плаще.

Оставшийся грабитель посмотрел на своих лежащих приятелей, помялся на месте и выдавил:

— Мы еще встретимся, — и исчез в переулке.

Прохожий не спеша пошел дальше. Внешне он был спокоен, но внутри у него все буквально грохотало. Нет, он никогда не был слабым, но так легко раскидать двух здоровых парней? Что это на него нашло?

Он вспомнил о своей любимой и немного успокоился. Мысли о хорошем всегда успокаивают. Сегодня он сделает ей предложение, и она согласится. Наверняка согласится.

В это время на другом конце города в тюрьме проснулся заключенный. Он был осужден на пожизненное за несколько убийств. Он был бандитом, вором, насильником. Сейчас он проснулся в поту. Не потому что увидел страшный сон, для таких людей плохих снов не существует.

Он проснулся, потому что все вспомнил.

Воспоминания неудержимой силой вливались в его мозг. Он обхватил свою голову руками и закричал.

Он вспомнил.

Человек улыбнулся и встал с кровати. Он подошел к двери своей камеры, провел возле нее рукой и дверь бесшумно открылась. Человек посмотрел на свои руки, сжимая и разжимая кулаки, и вновь улыбнулся.

Он вышел в коридор. Проходивший мимо охранник увидел его и, выхватив пистолет, бросился к нему. Но тот просто выставил вперед руку и охранник замер. Движением руки заключенный поднял охранника в воздух, пистолет ненужной железкой брякнул об пол. Бандит засмеялся, его сила была просто великолепна, такого он не ожидал.

— Запомни имя своего господина, раб. — С этими словами он взмахнул рукой, и беспомощного охранника с силой ударило о стену. Бесчувственное тело сползло на пол. — Мое имя — Дум.

Он опять засмеялся. Сейчас ему нужна была только одна вещь. Пустяковая штука — медальон.

И Дум знал, у кого спросить, где он.

Они сидели в ресторане, пили вино и разговаривали. Он сделал ей предложение, и она, конечно же, согласилась, ведь она любила его, а он ее. И они были счастливы.

Мужчину, который с час назад легко уложил двух бандитов, звали Дин. Его красавицу невесту — Дис. Они знали друг друга с детства, оба сироты, и воспитывались в одном приюте.

Сейчас у Дина было свое дело, он продавал компьютеры и денег хватало, чтобы Дис не было необходимости работать. Дин всегда был умным парнем и всего в жизни добился сам.

Пока они сидели в ресторане дождь кончился. Они вышли на улицу, погода резко изменилась, и Дин предложил сходить на пляж. Его спутница согласилась, и они направились в сторону моря. Они шли в «свое место». Еще давно, в детстве, Дин нашел кусочек берега с золотистым песком, окруженный скалами, туда вела тропа, которую знали только они.

Ночь была теплой, в ближайшем магазине они купили все, что было нужно, домой за вещами заходить не хотелось. Казалось, пройдя по тропе, они уходили от всего мира. Так было всегда, так было и в этот раз. Они сели на одеяло, расстеленное на песке и обнявшись, смотрели на звезды. Они говорили. Они всегда находили о чем поговорить, будто давно не виделись, хотя практически не расставались. Потом Дис уснула у него на руках, а Дин курил и смотрел на море.

Наступил рассвет, солнце еще не поднялось, но вот-вот должно было показаться из-за горизонта. Волны накатывались на берег и разлетались мириадами брызг. Дин посмотрел на свою любимую, ее волосы развивал теплый ветер, на ее обнаженном теле поблескивали капельки воды. Они только что занимались любовью, а сейчас ждали рассвет. Где-то там, вдалеке море плавно переходило в голубовато-красное небо. И вот, солнечный диск показался, сразу разделив море и небо. На них хлынул поток света, и капельки воды на теле Дис заблестели еще ярче. Она поцеловала Дина, а он подхватил ее на руки и побежал к морю, с разбегу бросившись в воду. Дис повернулась на спину и призывно раскрыла губы, Дин не заставил себя долго ждать.

Когда они подходили к дому, им встретился мужчина. Высокий, обритый наголо, в дорогом костюме. Когда они поравнялись, он воскликнул:

— Невероятно! Я знал, что найду тебя, но даже не думал, что ты найдешь ее! — Он обошел их вокруг, рассматривая, словно на витрине магазина. — А она также прекрасна, Дин.

— Извините, мы знакомы? — спросил Дин.

— О да! А ты не помнишь, — искренне удивился незнакомец. — Но ничего, ты вспомнишь, ты все вспомнишь, Дин Вайс.

— Простите, вы обознались, меня действительно зовут Дин, но я не знаю никакого Вайса.

— Это ничего, ты вспомнишь, — не унимался незнакомец, — ты все вспомнишь. А пока до встречи, лорд Дин Вайс.

Мужчина как будто исчез. Они переглянулись, Дис непонимающе покачала головой, а Дин вспомнил троих бандитов, напавших на него вчера вечером. Ничего не меняется, вновь подумал он, и вновь удивился своим мыслям. Что-то происходило, но он не мог понять что.

— Клянусь истинным богом, я не понимаю, что происходит, — проговорил Дин.

— Что ты сказал, каким богом?

— Я так сказал?

— Да, что происходит, любимый?

— Я не знаю, любимая, и это меня пугает.

С этой встречи прошло несколько месяцев, но ничего необычного не происходило. Дин работал, совершал сделки, а дома его ждала любимая. Все шло своим чередом.

Потом на него опять напали. Только на этот раз это не было заурядным ограблением. Во-первых, нападавшие были готовы к отпору. Во-вторых, один из нападавших обронил, что его нельзя убивать. В любом случае, Дин с легкостью разделался с ними и пошел своей дорогой. А дорога его вела домой.

Но все было не так. Свет в его доме не горел, не пахло вкусной едой, а Дис дома не было. Телефон Дис не отвечал. Он заволновался, его охватило странное предчувствие, как будто это уже было. Как-то он уже возвращался домой, а его любимой не было. Вместе с этим воспоминанием пришло понимание того, что Дис похитили.

Его память вздрогнула. Он вспомнил, что однажды он прискакал в свой замок, стража была убита, а Дис пропала. Умирающий слуга ему все рассказал. Стоп. Прискакал? Стража? Какой еще замок? Внезапно, сквозь все это он отчетливо увидел имя: Дум.

Он прошел в зал, сел в кресло, голова шла кругом. На столе лежала записка. От сердца отлегло, она просто ушла к друзьям. Но почему не позвонила? Но и этому была тысяча объяснений.

Он взял записку. И уставился на слова, написанные не понятным языком. Такого языка просто не существовало! Но мгновение спустя, Дин, с ужасом осознал, что он понимает, что там написано.

«Приходи туда, где все началось. Буду ждать на рассвете. Ты можешь спасти ее, если вспомнишь. Вспомнишь и принесешь то, что мне нужно.

Дум».

Его бросило в дрожь.

Он упал на пол, согнувшись. Его голова готова была разорваться, он не мог вздохнуть, воздух стал тяжелым, ощущаемым, и он никак не хотел заливаться в легкие.

И он вспомнил.

Он вспомнил ужасную битву, вспомнил свою любимую, прикованную к алтарю, и вспомнил свою смерть…

Час спустя он шел к морю. Дин был одет в удобные джинсы, просторную рубашку и плащ. Он шел к морю, потому что ему нужен был меч. Он шел по так хорошо знакомой ему тропе, к полоске песчаного берега, между двумя отвесными скалами. Потому что именно там, в небольшой пещере, тысячу лет назад, его друг и брат Каан спрятал его меч, по просьбе Дис Вайс. Он должен был убить Дума, в который раз, и сделать он это мог только своим мечом.

Дин нашел меч. Он пролежал там столько лет, но оставался таким же, как тогда, когда его нес туда Каан. С мечом, выкованным в стенах Храма Истинного Бога, иначе и не могло быть.

Теперь его путь лежал на священную гору. Он знал это место. К восходу солнца он будет там. Там, где раньше был замок жреца Дума. Время не оставило и следа от замка и сожженного города, а гора осталась. И колонны на ней остались. Полуразрушенные, съеденные ветром и дождями, но остались. Что-то, что находилось здесь, хранило это место. И алтарь, бесформенной черной глыбой…

Дин поднимался по тропе, как тогда, столетия назад. Справа скала, слева пропасть. И он чувствовал, как здесь пробуждается древнее зло. Он как тогда поднялся на площадку, и увидел, что она стала такой, как прежде.

И Дум. Он стоял в развивающимся от ветра плаще, уверенный в своей силе и неуязвимости.

— Ты пришел, — выкрикнул он. Блеснула молния, грянул гром. — Значит ты вспомнил. Тебе нравится? Я возродил это место. Мне нравится.

Он прошелся вокруг алтаря, тоже ставшим таким, как прежде, разведя руками. Дис на нем не было. Она была напротив, на этот раз он приковал ее цепями к колоннам, с противоположной стороны алтаря.

— И это лишь малая доля того, что я могу. Я воссоздам свой замок, потом свой город. И тогда я буду править этим миром. И все потому, что ты вспомнил, и принес мне медальон, — и он рассмеялся.

— Нет. Я не знаю где он. Этого я не помню. — Спокойно признался Дин.

— Ты лжешь!

В руках Дума появился меч.

Дин помотал головой.

— Я убил тебя тысячу лет назад, убью снова. И на этот раз ты не возьмешь жизнь Дис, у тебя нет медальона.

— Ты убил меня дважды, ублюдок.

— Убью и третий. Этот раз будет последним.

И Дин кинулся на него, в свете молнии блеснул меч, и как тогда, с него капала кровь. Они вновь закружились в смертельном танце. В этот раз Дум был сильнее, сильнее, чем тогда, но не сильнее чем Дин. Потому что сила магии никогда не превзойдет силу руки человека, сражающегося за свою жизнь и жизнь любимой. И ему не нужен для этого меч.

Дин загнал своего противника к краю обрыва и был готов нанести смертельный удар, но грянул выстрел. Дин вздрогнул, но через мгновение понял, что в него не попали. Он посмотрел на Дума, потом на дымящийся пистолет в его руке. Он проследил за направлением ствола, и взгляд его упал на Дис. И вновь, как тогда на ее груди медленно расползалось кровавое пятно.

Дум захохотал. Он направил пистолет на Дина и говорил:

— Теперь то ты сможешь сказать, то, что ты говорил. Мне так интересно, что ты тогда сказал, как ты взял ее смерть на себя. А Дин? Ну, это ничего. Когда у меня будет медальон, я смогу и не такое, — он закричал, — где он? Получив медальон, я спасу ее. Решай, лорд Вайс, у нее совсем не осталось времени. Тебя я убью, не буду обманывать, а ее спасу. Обещаю. Я даже не трону ее. У меня будут тысячи, таких как она, даже лучше. Где медальон?

Дин медленно отходил к алтарю. Теперь смеялся он.

— Ты глупец, Дум. Я же тебе говорил, что истинная любовь не сравнится ни с каким медальоном. Мои слова, произнесенные тысячу лет назад сильны и прежде.

Дин распахнул свою рубашку и Дум увидел на его груди небольшое отверстие, возле сердца, из которого вытекала кровь. Дин упал рядом с алтарем, продолжая смеяться.

— Что ты смеешься, — гневу и удивлению Дума не было предела. — Ты же умираешь. Где медальон? Где медальон?

— А ты не помнишь? Он всегда был здесь, Дум. — Дин ударил кулаком по низу алтаря, отколов кусок плитки, и в руку Дина скатился серебристый кругляшек. — А, ты вспомнил. Ты вспомнил, жрец.

И Дум вспомнил. Точнее он увидел.

Он увидел, как тогда к умирающему Дину подползла Дис, и взяла у него медальон. Она выслушала все, что прошептал ей Дин. А потом, когда ушел Каан, Дис, захлебываясь слезами, проговорила слова над Дином, прижав медальон к его груди. Затем, прижав его к обезглавленному телу Дума, она произнесла другие слова. Потом она спрятала медальон, отломив кусок плитки от алтаря.

Дум почувствовал боль в груди и выронил пистолет. Он разорвал рубашку на своем теле и с ужасом увидел рану возле сердца.

— Ты умер тысячу лет назад, Дум. — Дин стоял невредимый, дождь смыл кровь с его груди, а там не было даже шрама. — И убила тебя Дис, как и обещала. Она сделала тебя моим щитом. А потом ты помог вспомнить мне, где медальон, без него у меня бы не получилось.

Если бы Дум мог кричать, он бы кричал, но смерть слишком близко подобралась к нему.

— Ты умер еще тысячу лет назад, — повторил Дин.

Дум рассыпался пеплом, и его подхватывал ветер, унося в прошлое. Дин не стал смотреть, он повернулся и пошел к Дис.

Они стояли возле обрыва.

— Ты помнишь, Дис?

— Да, я помню, любимый, я все помню.

Дин поднял медальон на руке, он рассыпался у них на глазах.

Дис вопросительно посмотрела на своего любимого.

И он рассказал:

— Этот медальон создали боги. Добрые боги, светлые. Чтобы спасти жизни двух влюбленных, соединив их судьбы. Потому что боги тоже умеют любить. И бог тоже может бояться за свою любимую, и тоже готов отдать за нее свою жизнь. Но люди, такие как Дум, выкрали его и извратили его сущность. А сейчас, когда он исполнил свое предназначение, он больше не нужен.

Ветер сдул последние песчинки с ладони Дина.

— Да, я помню, я все помню, любимый, — улыбнулась Дис, — а еще я помню, что кто-то мне сделал предложение, которое должен был сделать мне еще тысячу лет назад, лорд Дин Вайс.

Они стояли и смотрели на рассвет. Это был их рассвет.

Это было в те далекие времена, когда люди были сильны и духом и телом, когда слова произнесенные, значили гораздо больше. Это было в те далекие времена, кода люди умели любить по-настоящему.

Это будет вновь, потому что истинная любовь не умирает…