Легенда о братьях

— Сегодня я снова был наверху, мама, и снова видел тех самых существ, которых никогда не вижу здесь — в море. Кто они? И почему они так пугающе похожи с нами и, в то же время, совсем не такие, как мы?

— Ну, что же, сын, пришло время рассказать тебе о тех, кто и сам не знает своего прошлого. О людях живущих на суше, не помнящих ни своих прародителей ни нас — кровных братьев.

Все началось с того, что огромная толща льда, под которой тысячелетиями, у самого сердца великой Матери существовали руслы, исчезла, показав тем самым другую сторону нашей родительницы, а именно сушу. Эта ее часть была удивительна, привлекала и завораживала руслов. Многие говорили, что это блажь дарованная матерью повзрослевшим детям. Новый мир, вдруг открывшийся жителям моря, был прекрасен, но все же чужд. Руслы достаточно легко выбирались на твердую сухую почву и быстро приспособили перепончатые ступни для передвижения по ней. Конечно, они не были столь проворны, как в воде, но их тела оказались достаточно выносливыми для недолгих путешествий. И все же суша не предполагалась старейшинами в качестве нового дома. Самые древние быстро поняли, что лучи света, в которых купается наша Мать, такие необходимые для нее в целом, губительны для тех, кто оставит воду и выберет жизнь на суше. Но, к тому моменту многие, кто уже вкусил плоть зверей живущих на земле, навсегда запомнил вкус крови. Он оказался таким манящим, что ради жажды и легкой добычи они начали оставлять свой дом все чаще, и с каждым разом охота длилась все дольше.

— Легкая добыча? Но они, какие-то хилые что ли…

— Сынок, это сейчас хилые, бросившие море, но так и не приспособившиеся к безводной жизни. А тогда, в самом начале своего пути они имели все, что есть и у нас. Они и есть мы, только теперь уже совсем другие.

Благодаря двум способностям русла слышать и чувствовать живых существ на расстоянии, и умению внушить нужное любой жертве, каждый зверь становился легкой добычей. К тому же, великая Мать распорядилась так, что не только подводный мир может похвастаться изобилием плодовых деревьев и кустарников, также и наверху полно растительности, приносящей людям уйму пищи. Но им всегда всего мало.

— Неужели никто из прижившихся там, никогда-никогда не возвращался в море?

— Были и такие, но слишком мало. Большинство ушедших считали, что смогут вернуться в любой момент. Они селились на берегах моря, а некоторые довольствовались озерами в округе. Но, суша забирала у них то самое важное, что позволяло правильно дышать и в воде они уже не приживались. Однажды ушедшие наверх жители моря, постепенно стали разбредаться по всем континентам, все больше и больше меняясь и одновременно забывая о своих корнях и родном доме. Прошло много-много лет с тех пор, когда руслы окончательно преобразились и стали называться людьми.

Мы всегда были совершенно свободным народом не знающим запретов, ибо ни один из нас ни в чем и никогда не шел наперекор природе, но однажды великий Нуптен запретил поддерживать связь с ушедшими, и никто не посмел ослушаться.

— Мама, но мы ведь по-прежнему очень похожи! И люди и руслы могли бы сходиться, меняться знаниями и даже дружить… почему же Нуптен так поступил?

— Да, милый, мы по-прежнему похожи, но не спеши обвинять Нуптена, он мудрый правитель. Дослушай сперва до конца. Наша схожесть — внешняя, а от того малозначительная.

Со временем люди полностью утратили способность слышать. Они не слышат не только Мать или нас, они прекратили слышать даже друг друга. На суше руслы потеряли гораздо больше, чем приобрели.

Нам с тобой, чтобы слышать друг друга, совершенно ни к чему издавать звуки подобно дельфинам, мы с тобой на любом расстоянии знаем обо всем, что друг друга окружает, а люди ослепли душою и разумом, стали с помощью рта и гортани издавать вопли и рык, чтобы быть услышанными. На место гибких перепончатых конечностей пришли неуклюжие корявые руки и жесткие, грубые ступни, чтобы передвигаться в горах и песках. Они, почти в три раза уменьшились в росте, но также и жизнь их стала короче нашей… намного скудней и короче. Даже редкие долгожители среди них, живут в пять-шесть раз меньше русла, не говоря уже о большинстве. Но, самое главное — они утратили то, что позволяло им вернуться в море. Вода, ушедшая из их тел и разума, забрала с собой последнюю способность дышать ею и находиться в ней. Вода больше не принимала людей, и каждый попавший в море, неизбежно погибал.

Но, невзирая ни на что, долгие годы, жители морей и океанов старались поддерживать отношения со своими братьями, помогали рыбакам щедрым беспечным уловом, даровали множество фруктов, коими так богаты подводные плантации, не скупились даже на диковинные плоды из морских лесов и садов. Но люди стали настолько падшими, что утратили всякую способность видеть и познавать. Чем же они могут с нами поделиться? Бесконечные войны и кровопролития воцарились в их мире. Несметное количество хворей обрушилось на человечество, рассудок их затуманился, а души зачерствели. Но, хуже всего — они предали Мать и стали осквернять ее тело. Расстроилась тогда великая Мать из-за грязи, что развели дети ее и, решила обмыть свое тело собственными слезами. Не осталось ни единого уголка суши, которого не затопили бы слезы ее. Долгие месяцы плакала она, скорбя о каждом погибшем сыне. Но в самом начале великой скорби наш правитель Нуптен сжалился над людьми и приказал каждому из руслов не остаться равнодушным к человеческому несчастью и сделать все, что в наших силах; спасти каждого, к чьему телу еще не прикоснулась смерть.

— Так сначала он их решил спасти?

— Да, он надеялся, что потоп станет для всех хорошим уроком и, в конце-концов, все станет на свои места.

Ты знаешь, что на самом глубоком дне океана, в древнем саду, где и обитает Нуптен, есть священное древо Тайя. Оно настолько древнее, что руслы считают его первичным. Произрастает оно из самого сердца Матери, а ягоды дают мудрость и долголетие. Одна ягода Тайи способна вернуть к истинной жизни русла любого человека. Было принято решение так и поступать с каждым тонущим — угощать спасительной ягодой и возвращать ему море.

Но не все спаслись, многие умирали слишком быстро, а некоторые сами предпочитали смерть. Но, даже те, кто вернулся, со временем, после долгого плача Матери все же вышли наверх, и все повторилось вновь.

— И тогда Нуптен запретил дружить с покинувшими море?

— Нет, даже тогда Нуптен никому ничего не запрещал. Оставалась надежда, что, раз их так сильно манит суша, то, возможно, в этот раз у них получится достойно сосуществовать с океаном и Матерью. Но, во второй раз, люди принялись разрушать Землю с удвоенной жестокостью. И лишь тогда возник запрет.

Сегодня люди умеют покидать Землю, поднимаясь в воздухе на огромную высоту. Но это все только потому, что им не дано большего. Вода — источник всего живого, кровь и слезы великой Матери, больше никогда не прибудет с предателями, не откроет им своих тайн и богатств, не подарит знаний. Люди утратили все, что помнили о нас и о море, и все что у них осталось только их выдумки из воспоминаний о случайных с нами встреч, да поговорка: «Дважды в одну реку не войти».

Они не только не привнесут в нашу жизнь ничего нового, но и могут нанести серьезный ущерб. Зачем нам те, кто не дорожит ничем не только в нашем мире, но также и в своем? Что можно почерпнуть у разрушителей и невежд? Люди обречены, а у нас впереди долгая и счастливая жизнь. Спи, Мареяр, и постарайся больше никогда не думать о людях, ни хорошо, ни плохо. Их нет.