Курган Багдуннара

С особым образом сложенных пальцев левой руки Азанира сорвался плотный сгусток огня и врезался в наступающего. Фигуру человека разом охватило пламя, но он не издал ни звука и продолжал брести к магу. Азанир брезгливо сморщился. Прежде чем восстать, труп начал разлагаться и смрад стоял ужасный. Зомби рухнул на землю в паре шагов от неподвижного человека и скоро от трупа осталась лишь кучка пепла. Маг опустился на корточки и собрал в склянку почти весь еще теплый пепел, затем убрал его с инструментами в сумку. Прах зомби, а также иной нежити, высоко ценился волшебниками для проведения многих ритуалов. Получить его в чистом виде удавалось не часто.

Молодой волшебник огляделся и тяжело вздохнул. Этой ночью он уничтожил полдюжины восставших трупов. Обычная кладбищенская нежить, никаких темных ритуалов, некромагии и тому подобного. Просто старый жальник, на котором иногда заводятся трупоеды, а иногда восстают мертвые. В обоих случаях требовалось просто избавиться от паразитов. Это не была работа, которой желал себе Азанир. Он с детства мечтал стать паладином. Странствовать по свету, защищать слабых, истреблять монстров и особенно нежить словом Богини и во славу Её! Маг усмехнулся своим воспоминаниям и направился в сторону деревни.

Его детской мечте не суждено было воплотиться в жизнь. У юного Азанира обнаружился магический дар и началось обучение. Тогда он еще не терял надежды. Став магом, по-прежнему можно было вступить в ряды рыцарей Белого Храма. Но затем парень познал многие стороны жизни: вино и любовь женщин, дружбу и ненависть, долг и свободу. Увидел смерть. И понял, что уже не сумеет принять устав Храма. Тогда юноша стал разыскивать того, кто возьмет его в ученики и обучит искусству Упокоения. Магия Смерти и некромагия были запретными науками. Редкие маги изучали эти разделы, да и то лишь, что позволяло вырвать не-жизнь из тел поднятых мертвецов. Азанир желал научиться именно этому. Он хотел уметь упокаивать зомби и усмирять разбуженные некрополи. Вместо этого, после базового обучения, его отправили в ученики к одному не слишком популярному у Ковена старикану. Этот старик учил юношу лишь простым стихийным заклинаниям. На более мощные силы парня было недостаточно. Учитель имел много друзей и они научили строптивого ученика куда большему. Сражаться мечом и древковым оружием, читать следы в лесу и поле, не пропасть в любой дикой местности, нескольким языкам, основам алхимии и лекарского дела. В общем, чему угодно, кроме желанных Азаниру знаний Упокоения.

А потом его старый учитель просто умер. Ковен магов города Скрида постановил назначить Азаниру испытания бакалавра, после которых он получит звание мага. С первой частью — демонстрацией освоенной магии парень справился прекрасно. Вот только потом ему велели отправиться из Скриды в Мареду, столицу Маредского княжества, одного из многочисленных северных княжеств восточной части материка. Скрида же была немногим севернее экватора. По дорогам и с хорошими лошадьми этот путь занял бы почти год. Азанир был в пути уже больше двух лет. Ведь ему нужно было не просто дойти до точки назначения. Он должен был собрать по дюжине рекомендаций от людей простых и благородных и не менее пяти от глав Ковенов других городов. У него было три от простолюдинов, две от дворян и две от Ковенов Дуррга и Каменца. В последнем волшебник провел полгода, переводя старые хроники с эльфийского на лингвор, всеобщий язык людей. Утром он намеревался получить от старосты деревни еще одну, за очистку кладбища. Не всегда люди держали слово, данное магу.

Азанир не мог сказать, чем так не угодил магам скридского ковена, что они отправили его через полмира за каким-то «подтверждением магического дара», да еще обязали собрать рекомендаций больше чем обычно. Он слышал о волшебниках, которые ходили в бакалаврах десятилетиями. И порой видел себя на их месте в минуты слабости и отчаяния. Азанир иль Мархур был седьмым или восьмым сыном своего отца в череде детей, многие из которых не дожили до двух лет, чтобы получить имя. У него не было ни единого шанса получить титул и старый замок Мархуров. Он не желал править, он хотел лишь уничтожать нежить и малефикаров. Ради этого он терпел боль, унижения и старательно учился колдовать и сражаться. У него были на то веские причины. Бакалавр слышал, что на севере есть несколько знатоков Упокоения. Ради возможности найти их он не бросил браслет бакалавра магии в лицо главе скридского Ковена, а послушно отправился в путь. Ради этого сейчас он устраивался спать в полупустом сеновале, а завтра пойдет выпрашивать подпись местного старосты.

Звуки просыпающейся деревни разбудили Азанира. Он поднялся, устало потер глаза, поспать удалось не более трех часов. Парень споро свернул плащ и собрал свои вещи. Опыт странствий выработал в нем привычку нигде не оставлять свое, если это место нельзя надежно запереть. Староста нашелся у своего дома. Этот немолодой крупный бородач распоряжался погрузкой бочек для зерна. Молодой маг учтиво поздоровался.

— И вам поздорову, господин волшебник! — жизнерадостно прогудел мужчина. — Вижу, вы целы здоровы. Как, усмирили покойничков-то?

— Усмирил, — кивнул Азанир и полез в сумку за листком с рекомендациями. — Старое у вас кладбище, могут иногда такие вылезать. Я свое дело сделал. Дадите рекомендацию, как договаривались?

Задумчивость собеседника и его лукавый прищур сразу не понравились Азаниру, но виду он старался не подавать. Староста огладил бороду и посмотрел в сторону кладбища, словно надеялся отсюда углядеть пропущенного магом зомби.

— Стало быть, вы все кладбище обошли? Всех упокоили?

— Все обошел и всех упокоил.

— И на холме смотрели? — удивился староста.

— Н каком еще холме? Жальник ваш в низине лежит, по краям камни охранные стоят. Его и обошел вдоль и поперек, — раздраженно возразил парень.

— А вот аккурат за жальником холм стоит. Сказывали, что это, стало быть, тоже упокоище старое, никто и не помнит чье. Может и на нем нежить какая завелась? Слышал, дурное то место, опасное.

— Нет на вашем холме ни нежити, ни темной магии, я бы узнал, — буркнул маг-бакалавр. — Если хотите, еще раз посмотрю, но за отдельную плату. Мне корм для лошади нужен и припасы. А за рекомендацию я вам покойничков восставших изничтожил. Так что давайте сперва это дело решим.

Азанир протянул рекомендательный лист старосте. Он не сомневался в грамотности селянина, а отличие от его честности. Бородач заложил руки за спину и качнулся пару раз на носках.

— Такие как вы, господин хороший, к нам редко забредают, — намного более серьезным и деловым тоном продолжил мужик. — И я, стало быть, не намерен такую возможность упускать. Мои реминации, как я погляжу, вам поважнее золота будут. Ну, а мне важно, чтобы на моей земле все в порядке было. Мертвяки на жальнике — это не порядок. И с холмом этим тоже. Сколько себя помню, никто туда не ходит и скот там не пасут. А место хорошее, от полей далеко, да речка недалече. Потому мы так сделаем. Вы на тот холм сходите, да проверьте, что да как, чтобы колдовства черного да кошмаров каких не было, да коровок пасти можно было. Ежели там есть лихо какое — изведите. Ну, а я после вам, стало быть, и ретыкации честь по чести выдам, и припасами не обижу. Урожай нынче хорош был.

Азанир окинул старосту тяжелым взглядом и со вздохом спрятал рекомендательный лист в сумку.

— Будь по-вашему. Надеюсь, потом не окажется, что я этот холм должен разровнять и разбить на том месте сад?

— Ну что вы, господин, все будет честь по чести! — с лучезарной улыбкой, от которой лицо Азанира еще сильнее помрачнело, ответил староста. — А пока пойдите поешьте. Вон Алина батраков кормит.

Молодой маг посмотрел в указанном направлении. Там под длинным навесом за столом сидело полтора десятка бедно одетых мужчин. Опрятно и богаче одетая девушка, видимо, дочь старосты, командовала несколькими бабами, которые раздавали кашу из большого котла и хлеб. Пробурчав себе под нос что-то невразумительное, бакалавр отправился к навесу. Там его, следую окрику старосты, усадили на самое почетное место и до отвала накормили хлебом, кашей и сыром.

«Хоть что-то хорошее тут есть», — думал Азанир, пока укладывал в сумку полученный от Алины хлеб и сыр. Девушка была симпатичной и улыбчивой, еда вкусной и настроение мага немного улучшилось. «В конце концов, прогуляюсь, осмотрюсь. Ничего там нет, наверняка». С такими мыслями Азанир заглянул на конюшню, проведать свою кобылу.

Резвая гнедая красавица с черными, как смоль, гривой и хвостом, была родом из тех же земель, что и ее хозяин. Молодой маг увидел лошадку на рынке недалеко от Скриды. Он торговался за нее, как никогда в жизни, и все равно едва набрал денег. С тех пор он ни минуты не жалел об этом. Гюлли ни разу не подвела. Имя кобылка получила по названию бронзовой монеты с цветком на реверсе. Мастью они были очень похожи, и это было все, что осталось в кошеле Азанира после покупки лошади с седлом, упряжью и торбой овса.

Гюлли обрадовалась хозяину. Тот погладил лошадку, угостил хлебом и пообещал, что скоро они поедут дальше и ей не придется стоять в стойле. Кобыла жевала хлеб и иногда кивала. Азаниру порой казалось, что она понимает его куда лучше, чем может понимать лошадь. Там же маг проверил свое снаряжение и отправился к жальнику.

Путь до кладбища занял меньше времени, чем ночью. Маг осмотрел холм, у подножия которого лежало место погребения местных крестьян. Холм действительно был подозрительным. Очень ровный, без единого дерева, покрытый лишь низкой травой да редкими кустами каких-то ползучих колючек. «Скорее всего это древний курган. Магии не чувствуется. Никакой». Азанир решил сперва обойти это место по кругу. «Если нет открытого входа, бояться местным нечего. Пусть пасут своих коров. Если те найдут себе здесь поживу».

Обход холма ничего не дал. Маг сердился из-за пустой траты времени, но решил для порядка подняться на вершину и, если ничего странного не найдет, то вернется в деревню. Привычно он снял с плеча ремень боевого посоха. Посох Азанира был ничем иным, как укороченной и несколько облегченной совней. Окованное бронзовыми кольцами древко снизу имело стальной шип-вток. Сверху же на него было насажено что-то вроде гибрида широкой сабли и тесака, с изящной рунической гравировкой вдоль обуха. Несколько петель и ремней позволяли легко носить посох за спиной или возить у седла, не мешали в бою и давали дополнительные возможности использования оружия. Обучаться владеть этим странным предметом Азанир начал с того дня, когда переступил порог дома своего учителя. На вопрос, почему это называется посохом, хотя совсем на него не похоже, старик рявкнул: «Потому что ты — маг! И при этом самый плохой, какого я только видел!». Помимо посоха у Азанира были короткий узкий меч и кинжал по бокам на поясе. Этот арсенал компенсировал слабость его магических возможностей. И не раз уже сберегал магу жизнь.

Холм был высотой метров двадцать и не слишком, но все же улучшал обзор. Реку и тракт маг сумел разглядеть. Спуститься он решил по другой стороне, чтобы обойти уже надоевшее убогое деревенское кладбище. Внезапно что-то под ногой парня хрустнуло, он дернулся в сторону и полетел вниз вместе со слоем земли и травы.

Приземление не было приятным. Выбравшись из кучи земли, Азанир ощупал себя. Все цело и вроде на месте. Нет только посоха и очень темно. Парень посмотрел вверх и не смог разглядеть ничего, кроме темноты. «Странно, — подумал он. — Должна была остаться дыра. И как отсюда выбраться, хотелось бы знать?» От отплевался от набившейся в рот земли и пыли, прополоскал горло водой из фляги и создал над головой шарик света. Его совня блеснула лезвием и маг быстро выудил ее из кучи. Он определенно был внутри кургана. Вокруг высились колонны, покрытые тонкой резьбой. Свод из точно подогнанных друг к другу каменных шестиугольных плит был явно выше, чем курган снаружи. Азанир оценил высоту свода в этом месте: «Значит, я упал глубже видимой земли. Повезло, что спустился уже на две трети. Иначе мог и разбиться».

Одна из плит свода треснула и частично провалилась внутрь. Дыру затянули корни каких-то растений. Они не выдержали веса мага и разошлись, пропустив его вниз вместе с накопившейся раньше землей. А потом корни сошлись и их снова присыпало сверху. К такому выводу пришел Азанир после осмотра свода над местом своего падения. «Удивительно, как все остальное тут не обвалилось. Видимо, очень умелый был строитель. Магии по-прежнему не ощущаю. Все же мне здесь не выбраться. Если и сумею пробить дыру, не смогу до нее добраться. Нужно искать другой выход. Или очень длинную лестницу. Очень надеюсь, что здесь нет ловушек или лабиринтов. Это все же очень странный курган, чтоб его разнесло!»

С такими мыслями Азанир как смог очистился от грязи, проверил и поправил снаряжение. Он стоял в небольшом тупиковом зале. Вдоль одной из стен шел ряд высоких запечатанных амфор. Маг не стал их трогать и двинулся к центру кургана. Пол был выстлан мелкой и тоже шестиугольной каменной плиткой. Время не сумело нарушить их порядок. Взгляд бакалавра скользил по резьбе на колоннах и стенах, деливших курган на части внутри. Язык редких надписей был незнакомым. Во всем чувствовалось влияние вампирской архитектуры. Сколько бы ни отрицали это люди и другие народы, почти все они учились строить у вампиров во времена их древней империи. Склеп был построен много позже ее падения и его явно строили люди. Эти земли бессчетное количество раз переходили из рук в руки и сказать что-либо точнее маг не мог. Он медленно продвигался вперед, ощупывая подозрительные места посохом и магией. Похоже было, что как минимум в этой части кургана ловушек нет.

Бакалавр провел в склепе уже несколько часов. Все это время он аккуратно продвигался по запутанным коридорам, стремясь при каждом удобном случае свернуть в сторону края купола. Азанир полагал что выход, если неведомые зодчие его вообще оставили, должен быть там. Пока ни один проход не вел к чему-либо похожему на выход. По расчетам мага, над поверхностью была лишь половина, верхняя часть комплекса. Залы и коридоры образовывали некую сложную фигуру или символ. Иногда они доходили почти до края, а иногда заканчивались не дальше середины радиуса кургана. В одном из тупиковых залов, похожем на тот, куда он упал, маг устроил привал. Напряжение и поддержание магического света подтачивали его силы и уверенность.

Когда-то в этом зале хранились богатые дары. На деревянных помостах лежали меха, одежда из самой лучшей ткани, обувь, головные уборы и украшения. Все предметы неплохо держали форму, но когда Азанир случайно задел шкуру какого-то зверя, она рассыпалась грудой сухих лохмотьев и шерсти. Больше он ничего не трогал. Судя по украшениям и одежде, похоронен здесь был мужчина. Азанир внезапно вспомнил все байки о найденных в древних могилах оружии и могучих артефактах. Потом ему на ум пришли строчки из книг о подобных авантюристах. Мало кто выходил из таких мест живым и в здравом уме. Правда, стоит заметить, что те, кто все же выходил, действительно становились обладателями богатств, артефактов или иных редких или вовсе уникальных вещей. «Для начала неплохо бы выбраться», — одернул сам себя молодой маг. Воздух в склепе был не затхлым, но он и не двигался. Было это следствием магии или древних архитектурных уловок, сказать никто бы не смог. Азанир перекусил, отдохнул и продолжил осмотр кургана и попытки найти выход.

Маг совершил полный круг по склепу. В зале с дырой в своде он остановился снова все обдумать. Ни выхода, ни оружия, ни магических артефактов он не нашел. Зато обнаружил четыре прохода в центральную часть, огороженную стеной необычного камня. После длительного осмотра и раздумий Азанир решил, что это может быть только голубой гранит. Редчайший камень, до ближайшего известного месторождения которого не менее двух месяцев верхом. Все четыре прохода были перекрыты мощными дверями. Деревянная основа была покрыта плитками голубого гранита, которые удерживали бронзовые полосы. Азанир понял, что под слоем камня находится дерево, когда пробовал одним из своих инструментов определить толщину плиток. Такую дверь будет непросто открыть. Другого подобия прохода куда либо не было. Выход был или искусно заделан, и тогда маг может долбить стены, пока не умрет от голода и жажды. Либо он может быть в той центральной комнате. Как он сделан и для чего, Азанира не интересовало. Его интуиция вопила, что выход в этом зале, за стенами из голубого гранита. И она же велела ему не входить туда. Просто так использовать камень, который неподвластен никакому магическому воздействию не будут.

Решение Азанир отложил на некоторое время. В деревне его вряд ли хватятся раньше утра. Мало ли что магу понадобилось сделать на странном холме ночью? А потому он оградил себя сторожевым заклинанием, почти исчерпавшим его резерв силы, и лег спать. В склепе ничего и никого страшного или опасного не нашлось, можно было и отдохнуть.

Маг проснулся внезапно, как от толчка. Зажег светляк и схватился за оружие. Склеп все так же был погружен в тишину и темноту. Впервые, с того как он сюда попал, Азаниром овладел страх, который едва не перерос в панический ужас. Парень с трудом вернул себе самообладание. Подкрепился остатками хлеба и сыра, поминутно озираясь вокруг. Немного помедлил, якобы проверяя вещи, и наконец, двинулся к ближайшей двери в центральный зал склепа.

Снаружи двери были заложены двумя массивными дубовыми брусьями. Азанир в раздумьях постоял перед ними. Благоразумие говорило ему попытаться выбраться каким-либо через дыру в своде. Страх и инстинкты были того же мнения. Интуиция подсказывала, что единственный шанс на спасение за этой дверью. И это будет не так просто. Маг начал догадываться, что за народ воздвиг эту усыпальницу. Первым большим государством людей, захватившим эти земли, была Великая Тирианская Империя. Сейчас граница Тирианской Империи проходила очень далеко отсюда. Тирианцы многое почерпнули у своих бывших господ — вампиров, а так же эльфов и гномов. До распада Великая Империя была мощнейшей человеческой цивилизацией Тилаганда.

Люди Тириана почти не пользовались темной магией, не создавали смертельных ловушек в гробницах своих правителей. И при этом, известно не более десятка таких разграбленных склепов. Азанир сотворил защитный знак Богини, хотя и не надеялся на него. Затем ему пришлось изрядно повозиться руками и магией, чтобы вынуть брусья из креплений и открыть дверь.

Внутри зал был огромен. Он занимал центральную часть кургана, не имел внутренних перегородок, лишь колонны, что поддерживали купол. Маг медленно двинулся внутрь. Полуметровая дверь, облицованная голубым гранитом, закрылась, едва он ее отпустил. Изнутри на двери не было ни ручки, ни скобы, ничего, лишь камень и бронзовые полосы. Все попытки открыть ее, пропали втуне. Не за что было зацепиться, не за что поддеть створку. Азанир выругался вполголоса и повернулся к упрямой двери спиной.

Толщина стен из голубого гранита достигала двух метров. Темнота и высота зала давили на человека. Круг света от магического шарика словно бы съежился, как ежился от внезапного страха сам Азанир. В этой части склепа он внезапно ощутил слабую, словно бы затаившуюся магию. Определить ее происхождение и назначение бакалавр не мог. Стены были такими толстыми не с проста. Изнутри в них были сделаны ниши и полки на которых лежало и стояло… Да чего там только не было! Свет отражался от металла и драгоценных камней, выхватывал очертания многих прекрасных вещей, статуэток и прочего. Любопытство одолело страх. Азанир немного расслабился и стал рассматривать полки слева от прохода. Затем он велел светляку подняться повыше. Зал был шестиугольной формы, двери были сделаны в четырех углах, на «нижней» и «верхней» сторонах шестиугольника. У стены с противоположной стороны зала виднелась уходящая вниз лестница, по которой смело могла бы проехать колесница. «Может это и есть выход?» — подумал маг. Прежде чем пойти туда, он решил осмотреть то, что было по правую сторону от него. Парень обернулся и едва сумел сдержать крик ужаса. В черных волосах мага давно засела тонкая, едва заметная прядь седых волос. Азанир мог поклясться, что после этого дня она стала больше минимум втрое.

По всей правой стене в три яруса в нишах стояли воины в полном облачении. Бронзовые шлемы, у некоторых с поперечными или продольными щетками крашенных конских волос, нисколько не пострадали от времени и ярко сияли в свете магического фонарика. Доспехи из железных пластин-сегментов, щиты разных форм, копия и мечи. Все выглядело новым и начищенным. А еще лица солдат. Настоящие, живые лица! Азанир сдержал порыв броситься наутек. Дрожащими руками он выставил посох перед собой и подошел ближе. Вскоре маг облегченно вздохнул. Это были искуснейшее выполненные деревянные скульптуры с восковыми лицами и другими открытыми частями тел. Не живые, не мертвые, вообще не люди. А магия, похоже применялась именно для их большей сохранности. Эти открытия обрадовали Азанира больше, чем если бы он получил сразу все нужные рекомендательные листы.

В середине соседней стены виднелась какая-то конструкция, видимо саркофаг или что-то вроде того. Маг не стал к ней приближаться, но все же решил посмотреть, что лежит в нишах этой стены. Там тоже стояли фигуры воинов. Это была гвардия. Лучшие доспехи, одинаковое вооружение. Азанир внимательно изучил эмблему на их щитах — вписанный в шестиугольник золотой цветок с шестью лепестками. «Стоит разузнать об этом при случае. Не помню такого герба у тирианских правителей», — подумал маг и постарался как следует запомнить рисунок. Затем парень медленно двинулся к другой стене, по пути осматривал снаряжение воинов. Как ни хотелось ему пошарить по древней сокровищнице, маг пересилил свою жадность. «Не раньше, чем найду выход отсюда!» — твердо сказал Азанир сам себе.

— Тебе нравятся мои славные воины, юный маг? — раздался внезапно мощный голос, многократно усиленный эхом в огромном зале.

Азанир взвизгнул, бросился бежать, споткнулся и растянулся на спине. Раздался столь же громкий смех.

— Отчего же ты не почтишь меня — Багдуннара Могучего, короля и великого мага Западного Тириана?! — говорил неизвестный на архаичном лингворе, вполне понятном, но не менее ужасающем, чем его голос.

— Ти-тир… Тирианской Империи нет на этих землях уже много веков, — едва сумел выдавить из себя бакалавр, поспешно отползая в строну виденной ранее лестницы.

— Врешь, червь! — от грохота голоса мертвого короля Азанир едва не лишился слуха. — На этой земле моя гробница и тюрьма! В ней плоть и кровь моей армии! И пока это так — эта земля будет частью моей великой Империи! Встать, когда говоришь с королем, раб!

От столь могучего окрика Азанир подскочил на ноги и встал в боевую стойку. Внезапно на всех стенах и колоннах вспыхнули магические светильники, а огонек, призванный магом, испарился. Едва глаза парня привыкли к яркому свету, его взору предстала поразительная картина. Стена с лестницей и соседние с ней были заполнены дарами — драгоценностями, оружием и прочими вещами. Все искрилось и сияло, нигде не было ни пылинки, ни следа гнили или ржавчины. Три другие стены занимали ниши с воинами и громадный каменный помост с великолепным троном в центре. На троне сидел король. Мертвый правитель исчезнувшей провинции древней империи. Его тело усохло, кожа потемнела и стала похожа на дерево. Черты лица заострились, обнажились идеально ровные желтоватые зубы. Глаза трупа были залиты сплошным ярко-фиолетовым свечением. На голове мертвеца была корона с шестью зубцами и большим драгоценным камнем в каждом. Богато расшитые одежды облегали иссохшее тело. Одна рука короля Багдуннара лежала на подлокотнике трона, в другой он держал резной золоченый жезл с хрустальной шестигранной призмой в навершии.

«Лич. Темный маг, превративший самого себя в нежить. Древний, могучий лич, помешанный на власти и шестиугольниках. Сохрани меня, Богиня! Или жди в гости. С этим разве что архимаг справится!» Такие мысли пролетели в голове Азанира. Молодой маг принялся пятиться от своего давно почившего собрата по ремеслу. Взгляд горящих фиолетовым огнем глаз словно бы пригвоздил Азанира к полу.

— Уже уходишь? Впрочем, ты то можешь, — слегка взмахнул рукой лич. — Та дверь позади тебя зачарована. Пройти через нее может лишь тот, в ком течет живая горячая кровь. Ты сможешь пройти.

Из груди бледного как полотно бакалавра вырвался невольный вздох облегчения. Он сделал шаг назад, затем еще один и еще.

— Но кто сказал, что я позволю тебе это сделать?! — вновь взревел мертвый король, его лицо исказила гримаса гнева, а глаза запылали сильнее, чем раньше.

Азанира начала бить крупная дрожь, совня ходила ходуном в его руках, пот градом катился по лицу и шее, но маг едва заметно отступал к заветной двери.

— Кажется, тебя восхитили мои воины? Так испытай их в бою!

Мертвый король взмахнул жезлом и волосы на голове Азанира зашевелились от ужаса. Статуями была лишь часть воинов у дверей и на верхних рядах. Нижние были настоящими! Они разом открыли глаза и посмотрели на мага. Взяли оружие и щиты наизготовку и сделали слитный шаг вперед. Азанир окинул взглядом ряды воинов и забросил посох за спину, в бою с этими созданиями ему не выстоять. Молодой маг корил себя за то, что не распознал их сразу. Навьи. Высшая форма созданной нежити. Умерщвленные специальным ритуалом люди, давшие свое полное добровольное согласие на это. Их дух оставался между миром живых и мертвых и не покидал тело. Согласие на подобное нельзя получить ни угрозами, ни магией. Только добровольное решение. Иначе вместо навья малефикар получал просто очень хорошего зомби. Навьи же не нуждались в еде, воде, воздухе и отдыхе. Это были лучшие не-мертвые воины. Они сочетали в себе все достоинства живых и мертвых. Создать их было крайне сложно, как Багдуннару удалось получить эти несколько десятков было загадкой для Азанира. Магу оставалось только бежать.

И он побежал. Мимо пролетело несколько стрел и дротиков. А когда до спуска к зачарованной двери остались считанные шаги, путь молодому магу преградила высокая стена огня. Азанир с огромным трудом свернул в сторону и укрылся за колонной.

— Решил сбежать? — раздался издевательский хохот мертвого колдуна. — Нет, ты не воин. Измельчали люди. Ты не достоин сражаться с моей гвардией. Я убью тебя сам, как труса, магией.

Навьи так же безмолвно и слаженно отступили. Азанир стал прощаться с жизнью. Пройти сквозь магическое пламя и то легче, чем одолеть колдовство лича. Мертвый маг явно силен не только в стихийных заклинаниях, если его окружают навьи-гвардейцы.

— Выходи, трус, и умри достойно! — снова разнесся по склепу голос лича.

Азанир прикинул свои силы и шансы. По всему выходило, что кроме достойной смерти ему действительно нечего ждать. «Бесславный и глупый конец!» — подумал парень. Затем просто выскочил из-за колонны и метнул в мертвеца огненный шар. Лич со смехом отразил заклинание и пустил в мага шаровую молнию. За ней пошла молния обычная, ледяная стрела и Волна Разложения, от которых Азаниру пришлось скрываться за колоннами. Зал наполнился гулом и треском, повсюду летали видимые стихийные заряды и невидимые заклинания магии смерти. Азанир прилагал все свои силы чтобы просто не умереть. Он уклонялся, прятался, перекатывался и скакал чуть ли не по всему залу, иногда выставлял защиту, но не был способен атаковать в ответ. Да и какая в том была бы польза? Лича так просто не убить. Подобное противостояние не могло длиться долго. Скоро молодой маг оказался в центре зала, прямо напротив трона мертвого короля.

— Ну вот и всё! — расхохотался лич.

Мертвец вытянул жезл в сторону живого и прокаркал заклинание. На человека полетел небольшой шар плазмы, похожий на крохотное, ярко сияющее солнце. Азанир знал, что это такое. «Протуберанец» — крайне мощное и сложное стихийное заклинание огромной разрушительной силы. Его мощь можно контролировать, что было крайне сложно и сейчас не имело значения. Сколько бы силы ни вложил в заклинание лич, для Азанира это была верная смерть. И все же молодой маг вложил все оставшиеся силы в магический щит, который выставил перед собой. Закрыться полностью он уже не мог. Под безумный смех древнего короля «Протуберанец» врезался в щит бакалавра. Видимо, лич рассчитывал больше на эффектность заклинания, чем на силу, потому что щит Азанира отклонил «Протуберанец» и лопнул. Молодого мага отбросило назад ударом, шар плазмы обдал его жаром, пролетел рядом и врезался в одну из колонн.

Нижний блок колонны разнесло в крошку, обломки сильно посекли левую руку и бок Азанира. Колонна со скрежетом стала проседать и рушиться. Только сейчас бакалавр осознал, что колонны сделаны не из голубого гранита, а из похожего на него камня. За колонной с треском оседал свод. Другие колонны стали наклоняться. Плиты свода наползали одна на другую, стены дрожали, из ниш дождем падали дары из тех, что не были уничтожены и повреждены заклинаниями лича. Багдуннар выкрикивал какие-то заклятья и ругательства. Стена пламени погасла и Азанир что было сил рванулся к выходу. Свод оседал, но не рушился, колонны становились под дикими углами, часть плит встала вертикально внутрь зала. Отовсюду сыпалась земля, каменная крошка и различные предметы с полок сокровищницы.

На Азанира свалилось что-то тяжелое. Он упал и ухватил нечто на полу. Не разбирая, что попало ему в руки, парень сунул добычу за пазуху и рванулся по лестнице к двери. В пыли и грохоте, ослепленный болью и страхом он мчался, перепрыгивал через что-то под ногами, выставив руку вперед и опасаясь удара об закрытую дверь. Дверь не была ни закрыта, ни открыта. Она просто пропустила человека сквозь себя, отрезала от всего, что творилось в главном зале усыпальницы.

В коридоре под громадой гробницы было тихо и темно. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание, хрипы и топот ног бегущего человека. Молодой маг мчался как безумный, иногда натыкался в темноте на стены и не раздумывал о том, что ждет его впереди. Внезапно он на что-то наткнулся, стал заваливаться набок. Нечто толкнуло бакалавра в спину и он оказался под звездным небом прямо перед деревенским кладбищем. Позади него с треском встала на место потайная плита, покрытая землей и травой.

Маг лежал в глубокой канаве, бывшей руслом ручья, что в дождливую погоду сбегает с холма и течет вдоль его края. Вершина кургана с шумом и столбами пыли проседала и уплощалась. Азанир с криком бросился прочь. Ему потребовалось несколько попыток чтобы понять, что из канавы, или скорее оврага, ему не выбраться. Тогда маг побежал по нему и скоро оказался на лугах возле реки. Курган остался позади и вскоре затих.

Древние зодчие видимо знали и боялись своего короля-колдуна, потому предусмотрели защиту от его попыток выбраться. Голубой гранит — камень не только красивый и очень редкий, он еще почти неуязвим для магии. Обрушить же свод и выбраться не позволяла хитроумная система колонн и плит. Багдуннар, вероятно, знал об этом, или догадывался и ничего не предпринимал. В азарте охоты на молодого мага он забылся, повредил колонну и привел в действие систему защиты.

«Нужно будет сообщить в ближайший Ковен. Пусть соберут лучших воинов и магов, уничтожат эту тварь и его гвардию. Полагаю, сокровища древнего короля покроют все расходы!» На этом мысли бакалавра закончились. Он брел к деревне, шатался и спотыкался почти на каждом шагу. Болело все, что только могло. Сил едва хватало переставлять ноги. Одежда пропиталась кровью и грязью, залепила раны и немилосердно драла ссадины. Потом ему будет очень больно их все обрабатывать. Но сейчас Азанир хотел лишь оказаться как можно дальше от проклятого холма. Что-то мешало ему за пазухой. Маг вынул оттуда некий цилиндр, похожий на тубу для свитков и маленькую деревянную шкатулку. Он переложил предметы в сумку и побрел к уже виднеющимся домам.

В деревне Азанир сразу направился к дому старосты. Люди, которых разбудили толчки земли и шум на холме, сейчас толпились перед двором своего головы и возбужденно переговаривались. От грязного и окровавленного Азанира все сперва шарахнулись, но быстро узнали и налетели с вопросами.

— В холме живет древнее и могучее зло! — как можно четче и громче проговорил маг. — Ходить на него нельзя! Это хуже смерти! Рядом с холмом вам уже ничего не грозит.

После этой речи парень покачнулся и упал бы, но его подхватили и внесли в дом. Уже внутри маг потерял сознание.

Пришел в себя Азанир, когда около полудня следующего дня его осматривала Алина. Она помогла парню сесть и в ответ на беспокойные вопросы показала все его вещи и оружие, сложенные около лавки.

— Одежду твою бабы отстирали, но ее проще выбросить, чем чинить. Отец сказал, тебе новую найти, в уплату за работу. А что в холме живет? И что случилось? Мужики говорят, вершина у холма стала ровная, как стол. — Слова сыпались градом на больную голову мага.

— Позови отца и найди мне одежду, тогда все и расскажу, — отмахнулся от всех вопросов Азанир.

Девушка обиженно фыркнула и вышла. Вскоре она вернулась с ворохом одежды и стала накрывать на стол. За обедом, который показался магу лучшим за последние полгода, особенно настой на меду и травах, он поведал старосте Тамиру и его неугомонной дочери о случившемся в кургане. Бородатый Тамир сразу же велел дочери помалкивать, всем говорить, что маг столкнулся с древним злом или демоном и своей силой навсегда запечатал его в кургане.

— А если бы я туда не полез, оно и вовсе бы сидело там и не дергалось еще тысячу лет! — невесело усмехнулся Азанир.

Староста пропустил колкость мимо ушей. Зато заполнил рекомендательный лист и предложил магу приют до выздоровления.

Когда Тамир собрался выйти вслед за дочерью, Азаниру в голову пришла одна мысль и он остановил старосту.

— Погоди, уважаемый. Скажи, а если бы я не пришел, но из кургана пошел дым. Скажем, я бы своей магией проделал дыру в своде, там где упал. Вы бы пошли меня искать?

— Если бы вы, господин маг, не вернулись, а из кургана дым пошел? Нет, мужики бы не пошли. — Тамир замахал руками. — Сами посудите, маг, стало быть, там пропал, дым какой-то. Да кто в здравом уме в такое место полезет?

— Значит, я мог бы там сидеть, пока не умру от голода, но никто не пришел бы узнать в чем дело?

— Конечно! Если ажно маг на том холме сгинул! Туда и раньше ходоков мало, даже среди отроков придурошных таких нет. А при таком деле, стало быть, и вовсе никто не отважился бы, да.

— Спасибо, уважаемый. Утешил ты меня.

Староста пожал плечами, покрутил головой и оставил молодого мага одного.

Пока заживали раны, Азанир нашел время разобраться со своими трофеями. В шкатулке оказались четыре крупных сапфира удивительно чистоты и прекрасной огранки. Но куда большую ценность для мага представлял свиток из тубы. Это оказалась часть некоего трактата малефикаров. В ней говорилось о получении силы от принесения в жертву разумных живых созданий и работе с ней потом. Азаниру удалось перевести его почти полностью и понять самое главное — как испортить или отменить колдовство, основанное на таком жертвоприношении. Маг решил как и положено, сдать находку в ближайшей Башне Магов или Ковене. Больше пользы она ему не принесет. Все же изучать темные искусства было можно, запрещено их применять. В теории ты можешь знать как поднимать орды мертвецов и насылать Гнилую Чуму. Но попробуй создать нежить хоть из мыши — маги тут же объявят тебя вне закона и начнут охоту. Так что от греха подальше лучше не утаивать такую вещь. Азанир давно подозревал, что он и так не в чести у Конклава Магов.

Прошла неделя после того, как маг спасся из гробницы короля-лича, прежде чем он снова отправился в путь. В исцелении немало помогли собственные знания, умения и зелья Азанира. Староста Тамир со скрипом зубов выделил еды и фуража на неделю, иной платы вовсе не дал.

— Мы уговаривались, что вы холм для пастбища годным сделаете. А вы, стало быть, настрого на него ходить запретили. Да и после того, что творилось, никто туда по своей воле еще века три не сунется!

Азанир вскочил в седло и потрепал Гюлли по шее.

— Я понял, уважаемый, отчего такие как я редко у вас бывают. И полагаю, что отныне будут бывать еще реже. — Маг махнул рукой на прощание и направил лошадь в сторону тракта.

Ему предстоит долгий путь в Сангрим, на восток. А если повезет, по дороге он добудет еще рекомендаций или сведений о мастерах Упокоения. Солнце ярко светило над плоской вершиной кургана Багдуннара, денек предстоял жаркий.

— Я еще найду на него управу, Гюлли, найду.