Исполнитель желаний

Первое желание: переходник

Что может быть лучше местного рок-концерта? Конечно, это не выступление Linkin Park или Rammstein, но, тем не менее: разрежающие воздух звуковые волны пробирают тебя насквозь, заставляя кожу покрываться мелкими мурашками, басовые ноты шевелят твои волосы, а в моменты припева звук из мощных динамиков двигает все складки куртки, с потрескавшимся рисунком электрогитары. Ты словно с головой погружаешься в океан музыки. Такое событие — это всегда здорово.

В тот день было куча разношёрстного народа, яркое майское солнце, приятный холодный ветерок. Парень, на вид лет пятнадцати, стоял один в сторон от толпы, скрестив руки на груди, и в редкие моменты улыбался, только когда в микрофон кричали только знакомые ему слова. Но всё равно он смотрел на всё происходящее как-то безразлично и скептически.

Самое неприятное на таких мероприятиях — это резкое прерывание музыки. Бац, и всё! Сразу же появляется некое отвращение, весь кайф обламывается в миг. А народ, почему то, всё равно аплодирует. Вот дураки. Так случилось и на этот раз. Музыка заткнулась прямо во время припева. Народ сразу поднял волну обсуждений, а парень стоял и молчал, потому что не с кем было говорить об случившемся. Но он не мог просто смотреть на всё это. Он хотел концерта, он хотел хоть как-то нормально и культурно провести этот день! Нет, просто так вы концерт не окончите! Вы не уйдёте отсюда, пока не проиграете весь запланированный плейлист!

— Что случилось? — спросил парень, подойдя к одному из музыкантов, которых рылся у входов одного из полутораметровых динамиков.

Тот, не поворачиваясь, ответил.

— Да блин, переходник полетел! — на его профиле было явное расстройство с оттенком злобности. — Чёрт, почти весь расплавился.

Теперь уже негодующий, громкоголосящий народ, недовольный шеф группы, стоящий над душой какой-то парень. Всё это злило и не без того поникшего тощего солиста в чёрной майке с черепом на торсе.

— Тебе такой нужен? — спросил парень музыканта, протягивая в руке переходник в пластмассовой окантовке.

Стоит ли описывать взгляд человека, когда он получает самое желаемое, что он хотел. Глаза музыканта округлились до невообразимых пределов, челюсть просто повисла. В таком состоянии он пробыл около двух секунд, после которых осторожно взял с руки парня своё спасение.

— Чувак… Ты… Ты кул.

Солист выкинул негодный переходник куда-то в кусты, поставил новый, и вся небольшая площадь перед ГДК вновь наполнилась бьющим по ушам звуком. На этот раз, чувствуя свою вину, музыкальная группа старалась играть хорошо. Даже было видно вспотевшую футболку вокалиста. Молодцы ребята.

Концерт продолжался ещё около полутора часов. После окончания народ не хотел быстро разбегаться. Нет, не спрашивать автографы. Просто вечер был прекрасным, а зачем в такую погоду сидеть в пыльном доме? Парень-скептик шёл по вечерним улицам к себе домой, счастливый, радостный от того, что помог ещё одному человеку на этом свете. Он размышлял: «А что было бы, если бы они играли под чью-то чужую дудку, и такое проишествие, как сломанный переходник, вызвал бы у них только радость, что этот дурацкий концерт наконец таки закончился?». Но нет. Они честные. Они пели от души. У него это редко бывало, когда он сам был рад исполняемому желанию. А так не часто всё происходит. Будь то его друг, гопник с района, продавец в магазине — всё исполняется, если они этого захотят, и всё это в независимости от настроения и желания самого парня. Временами он думал, как так вообще получилось. С Божьей ли помощью? Как так случилось, что он может, сам не зная как это происходит, исполнять желания других людей? Он таким родился. Чтобы другие люди не возжелали, у него тут же начинает скручивать живот, в голове маленько мутнеет, а потом желаемая вещь появляется или у него в руки или рядом, в зависимости от размеров. С физиологическими побочными эффектами он научился держаться, не давая и проявляться внешне. Самое интересное, что по идее он мог стать властелином мира. Но, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя. Сам Лёха не может получить то, что он желает. Таков закон его необычной способности, как бы он ни старался. Но он уже привык. Нет, он не хитрит, наподобие, если он уговорит кого-нибудь что-то возжелать, и у него это тут же появиться. Нет. Желание должно быть искренним. А если кто-то действительно хочет ему добра и счастья, то таковых нет — все его мнимые друзья — фальшь.

Второе желание: воздушный шарик

Прекрасные цветы жизни — дети. Беззаботные, не знающие наших, взрослых проблем. Для них весь мир в гораздо более ярких цветах. Их логика размышлений смешна и наивна, и это радует. Ребёнку ты можешь рассказать всё, что у тебя накопилось за это время, в отличие от того, что ты можешь взять водки и пойти выпить с лучшим другом. Но там горький вкус, друг — лох и драка в подъезде со случайно прохожим вполне предопределена. А тут вся твоя душа раскрывается, которой ребёнок не понимает, о чём ты говоришь. И тогда ты можешь ему рассказать о капле росы, что утром на листиках травы, о греющем солнце, что на небе, и о звёздах, что там же. Ты можешь рассказать ему о физических, химических опытах, которые даже тебя удивляют. А ты расскажи сказку — это самый лучший вариант. Ребёнок переносится в тобою придуманный мир, мечтает о нём. И как не охото его выводить его обратно сюда, в жестокий, полный всякой разноцветной серой грязью мир. Это подло, но по-другому никак. Шестилетний Андрей не был таковым. Старший брат давно его всему научил: как разговаривать, как вести себя, как рассуждать. Андрей был старше некоторых своих сверстников на три-четыре года в плане того, как он размышлял вообще. Скажете, это жестоко? Но Лёха так не думал. Он знал, что когда его не станет, за младшим братом никто так не присмотрит, как он. Даже мать не научит его, как он — жить. Но, не смотря на всё это, Андрей играл со своими сверстниками, бегая по детской площадке, играя в салки. Во дворе было много детей, и не меньше любящих их матерей.

— Дети — это цветы жизни, — неожиданно для себя проговорил вслух Лёха, сидя на зелёно-крашеной скамье.

— Конечно, — ответила ему женщина в платье, узором которой были маленькие лютики. Она обувала свою маленькую дочурку, которой от силы было четыре годика. — Это самое прекрасное, что подарил нам Господь.

— Но скоро, Вы этого и не заметите, как появятся ягодки. Самые опасные из них — зелёные.

— Что Вы такое говорите? — тревожно и с некоторым недоумением спросила мать.

— Я говорю, что подростки самые опасные. Ответственности намного больше, чем когда они в младенческом возрасте. Здесь основную роль играет не забота, а психология ребёнка. Разве вы себя не помните?

Женщина несколько отвела голову. На её тощих щеках проступил лёгкий румянец. Видимо, ей было немного стыдно.

— У неё есть отец? — спросил Лёха, развернувшись в пол-оборота в сторону женщины

— Нет. Я мать-одиночка.

У неё был гордый, но в тоже время несчастный вид.

— Это… хорошо.

— Что? Как Вы только?.. — женщина была в ярости. — Я работаю в две смены. Мне с трудом удаётся поддерживать свою семью, хотя в стабильном состоянии!..

— Но поддерживаете. Если смотреть на всех великих людей, или моих лучших друзей… — парень наклонил голову, зная, что врёт. — У всех у них был только один родитель. Боритесь. У вас выйдет прекрасная дочурка.

Женщина смотрела на парня. У того на лице не было эмоций. Её взгляд говорил о том, что она не понимала значений его слов. Но потом она улыбнулась, видимо, поняв его.

— А Вы? — спросил она.

Парень повернул голову в другую сторону, ничего не сказав.

— О, простите…

— Нет, — Лёха вернул голову в прежнее положение. — Всё… — он хотел сказать «Всё нормально», что было бы опять ложью. — Единственное, ради чего я живу, это он. — Лёха показал пальцем на бегающего и смеющегося мальчика. — Андрей — это всё, что у меня есть. И я хочу научить его той жизни, которая не дала ему мать.

— Вы… Из Вас выйдет прекрасный отец, — дрожащие глаза женщины чуть не проронили слезу.

— Нет… — протяжно ответил Лёха.

Женщина хотела спросить почему, но её размышления тут же развеялись плачем её девочки. Та указывала своим пухлым пальчиком на проходящего вдалеке продавца воздушными шариками. Женщина прижала её к себе. Она, уже с мокрыми глазами, смотрела на парня.

— Я… я не могу. Я… я не в состоянии. У нас каждая копейка на счету!

Её обижал безразличный взгляд Лёхи. Но ему было не всё равно. Просто он научился сдерживать эмоции. Он понимал, что некоторых людей это бесило, но он ничего не мог поделать — привычка. Привычка от исполнений желаний. Женщина прижалась лбом к своему дитя, плача не меньше, чем её чадо.

— Держите, — голос парня заставил поднять её голову. Перед ней стоял Лёха, держа стремящийся в небо красно-лиловый шарик. Её глаза вмиг наполнились счастьем. Радостный смех маленькой девочки разразился на весь двор. На лице Лёхи по-прежнему не было эмоций.

— Спасибо… Спасибо!.. — тихо шептала мать. Она заметила, что того продавца рядом нет, и нигде его вокруг не наблюдалось. — Но… как? — её глаза были полны удивления.

— Только захотите.

Женщина покивала головой.

— Андрей!

Паренёк быстро метнулся, без всяких разговоров.

— Идём братишка — Лёха положил свою руку на низкое для него плечо. — Пора домой, уже поздно.

— Хорошо. Что будем готовить? — у мальчика было счастливое лицо в ожидании вкусно поесть.

— Нет, братишка, сегодня ты пойдёшь к дяде.

Обычный ребёнок в такие годы тут же бы возмутился.

— Сегодня ты хочешь побыть один? — спросил у него Андрей, глядя грустными глазами.

— Да.

У Лёхи оставалось один день, не считая сегодняшний.

Третье желание: мартини, марихуана и секс

Он никогда не пил, и уж тем более не курил. Но сегодня был тот день, когда хотелось всего и сразу. Именно в предпоследний день. В комнате общаги царил хаос: гора невымытой посуды двухдневной давности, не заправленная кровать, голое окно без штор, хотя, на счёт штор — так было всегда. Единственного соседа не было — он уехал домой на выходные. Там его, по крайней мере, ждали. Но Лёха не тужил по этому поводу. Он просто уже давно этому привык — быть без того, кто тебя где-то ждёт. Но, прочь мрачные мысли, прочь. Сегодня надо было, как это говориться, «оттянуться по полной». Для этого ему были нужны бутылка крепкого спиртного, какой-нибудь шмали вроде травки, но главное, чтобы покурить и какая-нибудь девушка. Если даже у ней у него ничего не получиться, то хотя бы просто поговорить. Денег на всё про всё не было — стипендия не позволяла купить такую роскошь. Но у него было то, чего не было у всех остальных. Главное, это вызвать желание у рядом стоящего человека. Кто мог бы составить ему весёлую компанию?

Белые и чёрные пиксели бегали на маленьком экране древнего мобильника. Смартфон — это для слишком требовательных. Некоторым он заменяет обычный компьютер. Зачем тратить по двадцать-тридцать тысяч на какую-то бездельную вещь, когда можно купить вполне нормальный, вполне подходящий для игр компьютер? Понты, они и есть понты. Хотя один плюс от них есть — интернет всегда под рукой, да и музыка. Ну и ещё, конечно же, фильмы смотреть на лекциях под партами. А так обычная звонилка, не больше. Лёха аккуратно просматривал свои контакты в мобильнике, судорожно нажимая нижнюю клавишу центрального джойстика. «Кирилл», «Серый», «Света». Вызов.

— Привет Свет. — радостно приветствовал девушку Лёха.

— О, привет. Как-то внезапно — ни слуху, ни духу от тебя так долго не было. Ты куда пропал? — она была явно рада этому звонку.

— Да, дела, дела, дела.

— Андрей? — с сочувствием спросила девушка.

— Ну да, не без него. Слушай, ты пары уже отсидела? — он явно играл кого-то. Это было похоже на пикап.

— Да. Сегодня только первые две были. А лабораторные препод отменил. Спать даже как-то не хочется.

— О, прикольно. Не хочешь посидеть где-нибудь, отвлечься. А то как-то херово, поговорить не с кем…

— Да, да, конечно. Но только не на улице — там пасмурно, похоже дождик накатывается, — перебила его Света.

— Может ко мне зайдёшь? Только у меня тут…

— Опять свинарник? — в её голосе был смех.

— Да…

— Да ничего, я уже привыкла. Через десять минут буду.

Как золушка за пять минут ему тут не убраться. Светка была девушкой его соседа, уже давно. С Лёхой у неё были отличные, дружеские отношения. Но он не хотел её использовать. Хотя бы просто поговорить. По душам. Нет, ему нельзя всё рассказывать. Никому нельзя.

Она пришла, как всегда, внезапно. Среднего роста, с каштановыми волосами по шею, милое лицо с карие-зелёными глазами, чуть-чуть пухлыми губами. Эх, не зря же сосед Антон её выбрал, хотя бы из-за её форм — они были идеальными. Если судить на расстоянии, то её грудь была чуть больше помещённую поверх мужской ладони. Идеал, что сказать.

— Привет, — опять таки без эмоций поприветствовал её Лёха.

— Привет ещё раз! — с искренней улыбкой ответила ему Света. — Как ты?

Света была отличной собеседницей. Она всегда до конца выслушивала, поддерживала. И не улыбалась, если ей нечего было сказать, как делали это некоторые. Она всегда была честна и искренняя. Но не обижала. Всегда находила, что сказать, необидную правду. Лёха удивлялся её способностям в этом плане.

— Да, потихоньку, как всегда.

— Ира? — сказал она присев напротив его на кровать её парня, которая располагалась напротив лёхиной.

— Завтра встречаемся. — Лёха нервно грыз свои ногти. Для него это было непривычно. Он никогда этого не делал.

— Лёш, пора уже забыть её…

— Я не могу! — внезапно сорвался он. — Она… Я сделал ей больно! И она… Скоро отомстит! Я должен быть готов. Я не знаю…

Света взяла его руку. Она впервые почувствовала, насколько они были горячими.

— Лёш, ты не должен. Разбитое сердце, вопреки всеобщему мнению, можно склеить. Подумай о брате…

— Андрей… Нет, его нельзя сюда впутывать. Он хоть и смышленый, но слишком мал, чтобы понимать такие вещи. Единственного человека, которого он любит — это его брат.

Света взглотнула. Она впервые не знала, что делать и что сказать.

— Может… — в её голосе звучала неуверенность. — Может нам выпить? Авось, и полегчает может.

Лёха сразу почувствовал, что в рядом стоящем холодильнике, сплошь заклеенного разными плакатами из плейбоя и наклейками от автоспонсоров, внутри что-то появилось. Желание Светы сбылось. Лёха встал, чтобы посмотреть, что же она пожелала. У неё был вкус — прямо на средней покосившейся решёточной полке стояла литровая бутылка мартини, которая вот-вот упадёт. Достав её, он стал её внимательно рассматривать. Глаза Светы округлились.

— Мартини? — предложил Лёха, маленько улыбаясь.

— О… А ещё говорят, что студенты бедные. Ты же не пьёшь!

— Ну, надо же с чего начинать. Тем более я, честно признаться, не ожидал, что ты в общаге.

Взгляд провинившегося сразу пронзил Светку.

— И ты бы выпил один? — тревожный голос не успокаивался.

Бутылку они пили долго, разговаривая об Ире, об Антоне, да и о мире в целом. Лёха с трудом сдерживал себя — он пил в жизни только один раз. Тогда он связался с не очень хорошей компанией. Напился, конечно, до чёртиков, все его похождения засняли на видео и выложили в интернет. Но очень скоро желание одного человека сбылось — Ира не хотела, чтобы над его, тогда ещё парнем, измывались. Её желанием было удалить всё видео с лёхиной пьянкой: в интернете, на всех телефонах, компьютерах всего мира. И это сбылось. С тех пор он ни капли в рот. Света не пользовалась случаем того, что сейчас перед ним сидел почти пьяный в хлам Лёха. Она не пыталась выудить из него какой-нибудь секрет. Нет. Она не такая. Потому что ей стало страшно, что она может узнать. На счёт Антона он и так всё знает — два года отношений это уже срок. Следующим желанием Светки была марихуана. Она тоже никогда не курила. Но было бы весело хоть раз в жизни втянуть этот одурманивающий дым, от которого таращит как от водки, но ненадолго. «Косячёк» они растянули на полтора часа. Последним желанием Светы была нематериально. «Пусть он отрезвеет. Я хочу его. Он не расскажет Антону». Исполняемые желания могли быть не только в виде предмета. Такие желание, как чувства, выполнялись всегда с большим трудом. Главное, чтобы желание было сильным, чтобы человек рвался, чтобы оно исполнилось. Свету просто распирало. Нет, это было не от выпивки и выкуренного косячка. Она сама этого хотела, а не пьяная Света. Она хотела помочь ему, своему лучшему другу. Её желание сбылось: глаза Лёхи вновь стали нормальными, не косыми. Бошка не кружилась больше. Он знал, что желание Светы исполнилось, только вот какое? Она взяла его щёку в свою ладонь, повернула его уже трезвую голову и поцеловала его. Он ответил взаимностью. Молодёжная, яркая одежда скрывала истинную красоту тела Светы. Вся оставшаяся ночь была наполнена наслаждениями. Он добился, чего хотел.

Последнее желание: The Beatles

Городской парк был наполнен распускающимися яблонями. Сильный порывистый ветер срезал с веток маленькие белые цветочки. Можно было принять за крупный снег эти падающие лепестки. Лёха сидел на оббитой чугуном скамье, крутя в руках диск в бумажной чехле. Ира опаздывала.

Он вспоминал тот день, когда они познакомились. Была студенческая вечеринка в честь выхода полнометражного фильма, сделанного одной из групп творческих студентов. Народу было много, в большой библиотеке места было предостаточно. Но Лёхе было там скучно — все то и дело, что восхищались фильмом, а эта группа стояла у всех на виду, демонстративно распивая бокалы шампанского. Особенно хвалила их историчка с пятнадцатилетним стажем. Было душно. Лёха вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. Ах, свобода!

Она стояла одна в сторонке, опёршись на стенку и раздражённо курила. Он навсегда запомнит тогда её образ: длинные, рыжие волосы, развеивающиеся под лёгкий, теплый летний ветерок; строгий, официальный костюм с белой блузкой вкупе; яркий, пронзительный взгляд голубых, как небо, глаз. На территории института курить было запрещено. То же самое (это были первые его слова, адресованные ей) сказал и он:

— Не боишься отчисления? — он стоял, не смотря на неё, а вглядываясь куда-то вдаль.

Она только на секунду косо на него взглянула.

— Мне пофиг. Достали уже.

— Соглашусь, фильм отстой. Бедные ребята, столько старались… — с некоторой иронией поддерживал ребят Лёха.

— На скорую руку.

— Что, прости?

— На скорую руку сделали. Сроки поджимали.

Окурок полетел в мусорное ведро. Он не спешила заходить внутрь института, а потому осталась на улице, скрестив свои тонкие руки на груди. Она копировала его, смотря куда-то в неизведанное.

— Ленивые. Неорганизованные. Разве так можно?

Ира тихонько качала головой

— Распи*дяи, я то их знаю, — в её голосе проявился оттенок радости.

— Друзья? — теперь Лёха уже повернулся к Ире лицом. Но та проигнорировала.

— Хуже — вместе работали. Ну а ты? — Теперь она смотрела на него — Просто поглазеть пришёл?

— Да, делать нечего. Надо было как-то себя развлечь.

— И как? Получилось?

Лёха отрицательно покачал головой. Немного погодя она спросила:

— Ты какую музыку слушаешь?

— Да, в основном по древности убиваюсь…

— Битлз слушаешь?

— Обожаю…

Весь оставшийся день они провели на крыше старого недостроенного здания многоэтажки, слушая в наушниках нирвану под чистым, ясным небом. Он помнит, как они любовались ярким, жизнерадостным закатом над городом. Тогда он её впервые поцеловал.

Но он никогда не забудет её слов, которые она произнесла с месяц назад:

« — Зачем ты это сделал? Ты!.. Ты разрушил мою жизнь! — она захлёбывалась слезами. — Ты… Ты скотина! Вот и едь к своей корове! Чтоб ты сдох в тот день!»

Он не заметил, как по мягкой земле шумели высокие каблуки. Ира шла, скрестив пальцы рук перед собой и мрачно смотря вниз. На ней не было косметики, а руку отяжеляла чёрная дамская сумка. Лёха спешно встал.

— Зачем? — спросила она, убирая левой рукой попадавшие ей в рот волосы. Теперь она была брюнеткой.

— Я… хотел бы… попрощаться.

— Что, едешь к Светке? — спросила она с некоторым презрением.

— Нет. Я просто… хотел отдать тебе кое-что, — он протянул ей диск.

— Что это?

— То, что ты давно хотела.

В тот момент, когда она коснулась до протянутого диска, она не заметила, как его образ медленно исчезает вместе с летящими вокруг его яблоневыми лепестками. Лишь только когда она посмотрела на него, его уже не было. Только лёгкое танго весеннего снега, кружившееся на том месте, где стоял он. Она открыла чехол: там был серый CD-диск, на обложке которого было написано «The Beatles». Она помнит, как он ей клятвенно обещал, во что бы ни стало найти эти редкие записи. По её щеке медленно тонкая струйка слезы… То ли от счастья, то ли от горя.

Надо быть осторожнее со своими желаниями. Они, ведь, могут исполниться.