Играющая воспоминания

Король задумчиво посмотрел в оконное стекло, разделённое на множество частей узкими, позолоченными полосками. Недовольный ропот людей, собравшихся недалеко от дворца, раздражал, и король, стараясь унять головную боль, сдавил пальцами виски. Несколько ночей подряд он почти не спал, ворочаясь в постели на пышных подушках, и боль изматывала его, не отпуская даже днем. С тех пор, как был вынесен приговор по делу о краже, его терзали сомнения — правильно ли он поступил? Помост для казни, выстроенный из свежераспиленных досок, неприятным, светлым пятном выделялся на мостовой, вымощенной темно-серым камнем. Люди плотным кольцом уже окружили место казни, хотя сама казнь должна была состояться значительно позже. «Интересно, что горожане думают об этом?»

Король резко отвернулся от окна и громко хлопнул в ладоши. Старший советник, как всегда ожидающий распоряжения за дверью, вошел, почтительно склонив голову.

— Я пойду на площадь!

— Но, ваше величество, это опасно!

— Плащ с капюшоном скроет меня. Мы немного походим, послушаем, что говорят люди и уйдем.

— Но это все равно большой риск. У вас много врагов и они наверняка тоже пришли на площадь.

— А сколько людей осуждают мое последнее решение?

— Этого я не знаю, но недовольные есть. Хотя кража, да еще кража золота, всегда каралась в нашем городе смертью.

— Мой отец, иногда, делал исключения из этого правила. Причина, побудившая совершить поступок, могла смягчить приговор … — король, вдруг, нахмурился и замолчал, словно воспоминания были слишком тяжелы для него, но все же продолжил: — Может и мне стоит проявить милость и изменить свое решение?

— Думаю, не стоит, ваше величество. Пожалеете одного преступника, и остальные тут же подумают, что теперь будет прощаться многое. Это ни к чему хорошему не приведет.

— Как ты смеешь так говорить!? Разве доброта моего отца помешала управлять народом? Или из-за его доброты вспыхнул бунт?

— Ваш отец был очень мудрым правителем, — невозмутимо ответил старший советник, привыкший к вспышкам гнева, — но, все же, он чаще прощал вместо того, чтобы сильнее наказывать и еще больше утверждать свое могущество. Вот поэтому и произошла кража во дворце. Это же возмутительно!

Властитель поморщился, боль опять запульсировала в висках. Дальше вести неприятный спор не хотелось, ведь и он считал, что отец допускал ничем не оправданную мягкость при вынесении некоторых приговоров.

— Так ты не знаешь, сколько людей могут участвовать в бунте против меня? — король переменил тему разговора. — За что ты тогда платишь осведомителям?

— Но, ваше величество…

— Все, я решил! Идем на площадь! Сейчас!

Старший советник поклонился, не решаясь больше спорить…

***

Боковые улочки, примыкающие к дворцу, были безлюдны. Лишь негромкое гудение тревожных голосов нарушало их тишину. Закутанные в черные плащи, прячась в тенях домов и настороженно поглядывая по сторонам, два человека торопливо пошли к площади, заполненной горожанами.

— Стой! Ты слышишь? — уверенно подняв руку вверх, как это делают люди, наделенные властью, один из них внезапно остановился.

— Н-нет, — неуверенно проговорил его спутник, старательно прислушиваясь, — что вас насторожило, мой повелитель?

— Эта мелодия, ее играют на окарине. Но этого не может быть!

— Окарина? Я не знаю, что это. Может, вам показалось, мой повелитель? Мало ли, что может послышаться! Не стоит обращать на это внимания, тем более, нам надо спешить. На здешних улицах бродит много воров и попрошаек, а ваши кольца притягивают внимание. Вы проявили неосторожность, не сняв их…

— Когда-то мой отец привез окарину, — словно не слыша советника, негромко заговорил король. — Ее сделал знаменитый мастер из далекой страны. Правда, я уже забыл, что это за страна. Помню лишь то, что отец туда попал во время одной из торговых поездок. Буря сломала мачту и корабль, груженный товарами, долго скитался по морю. Капитан не знал, куда течение несет судно и, увидев на горизонте землю, не раздумывая, причалил. Правитель прибрежного города радушно принял гостей и позволил безвозмездно пополнить запасы провизии и воды. В благодарность отец преподнес ему в дар все свои драгоценности, заверив, что долго будет помнить оказанную помощь. Искренность поступка отца тронула правителя города.

— Прими в знак уважения, — прощаясь, правитель протянул отцу непонятную вещь, — мы называем ее — окарина, когда она играет, то люди вспоминают все, что случалось в их жизни.

Отец привез окарину домой. В нашем городе никто и никогда не видел такого музыкального инструмента. Как давно это было…

— Воспоминания не всегда приносят пользу, мой повелитель. Иногда они вредны! — старший советник насторожился, не зная, что ожидать сейчас от короля.

— Дело в том, что отец подарил окарину… — не договорив, король опять прислушался к еле уловимым звукам.

— Ваш отец был щедрым, но прошло много времени с тех пор, когда он правил здесь. У меня нет уверенности, что его подарок сохранился. Скорее всего, это другая окарина, и играет на ней другой человек.

Но властитель уже заспешил на звук музыки. Пропетляв немного по изгибам длинных улочек, король и его спутник вышли к дому, на ступеньках которого сидел подросток.

— Добрый день, — мальчик быстро спрятал что-то за спину.

— Скажи, это ты сейчас играл? — прикрывая лицо плащом, сурово произнес король.

— Да, но я ничего плохого не сделал, — подросток настороженно разглядывал незнакомцев. — Все пошли на площадь, а я остался здесь. Я тоже пойду туда, только попозже, вот сыграю еще раз и побегу.

— Покажи! — нетерпеливо и грубо приказал король.

Мальчик робко вытянул руку. Продолговатый предмет, до боли знакомый, лежал на детской ладони.

— Откуда у тебя это?

Опустив плащ, властитель наклонился к мальчику, всматриваясь в черты его лица, словно пытаясь найти что-то знакомое, но мальчик испуганно отшатнулся, не понимая, чем вызвано такое внимание.

— Отец подарил.

— А кто твой отец? — король выпрямился и, горделиво вскинув голову, снова закрылся плащом.

Он хотел и одновременно боялся услышать ответ. Давняя история, которую властитель так старательно стер из памяти, снова оживала…

«Вот я, беззаботно играющий в саду со сводным братом, вот отец, показывающий что-то странное, вытянутое, чуть изогнутое: «Это окарина, что означает — «играющая воспоминания». Ее звучание заставляет прошлое вернуться. Мой брат осторожно прикоснулся к незнакомой вещи. Отец улыбнулся, положил руку на его плечо и отдал окарину…

Вот я и брат, повзрослевшие, рядом рыдающая мама. Мы сидим под тенью дерева и слушаем грустную мелодию, сочиненную братом в память об умершем отце. Чарующий, бархатный звук окарины заглушает болью утраты, и кажется, что отец все еще рядом … Но вот про предательство вспоминать — не хочу!»

— Там, он там, в одном из подвалов дворца, — король очнулся от того, что подросток подергал его за край плаща, — моего отца казнят сегодня, так решил король.

— Король? Так это твоего отца казнят сегодня? — удивленно переспросил правитель.

— Да, моего! И я надеюсь, что король то же придет посмотреть казнь. Тогда я проберусь к нему поближе и заиграю на окарине. Король услышит и обязательно подзовет меня. Я не верю в то, что мой отец украл золото. Это кто-то выдумал, вот только не знаю зачем. Я расскажу нашему повелителю какой хороший и честный у меня отец, какую прекрасную музыку он сочинил. И король обязательно пощадит его.

— А почему ты думаешь, что король подзовет тебя?

— Папа рассказывал, что король очень любит слушать окарину.

Мальчик снова прижал окарину к губам. Ее переливы тихо зазвучали на пустынной улице, наполняя советника и властителя печалью. Но потом переливы перешли в плачь. Король выхватил окарину, и, бросив на землю, стал яростно топтать ее.

— Не хочу вспоминать! Ничего не хочу вспоминать! — отчаянно закричал он, но события прошедших дней яркими картинками уже вспыхивали перед его глазами.

«Я стал часто ругаться с братом. Мне казалось, что он тоже хочет стать правителем. Ведь человек всегда жаждет получить власть! Я просил его сознаться в этом. Но он все отрицал и клялся, что ему ничего не нужно, кроме музыки, которую он пишет. Я не поверил и прогнал его из дворца. Стараясь забыть о нем, не интересовался, где и как он живет. Прошло время, брата больше я не видел. И, вдруг, однажды, мне стало обидно. Если он и вправду ни в чем виноват, то почему не доказал этого? Почему до сих пор не пришел ко мне поговорить? Может, решил отомстить и собирает бунт? Я испугался. А потом сделал так, что у меня пропало золото. А потом это золото нашли у него» …

***

Два человека, закутанных в длинные плащи, медленно возвращались к потайной двери, ведущей во дворец.

— Как ты думаешь, этот мальчик опасен? — нарушил молчание король.

— Не думаю, он ведь не узнал вас. А чем вам не понравился тот музыкальный инструмент?

На лице короля отразился испуг. Он оглянулся и напряженно замер, словно пытался вновь расслышать звук окарины. Но до него донеслись лишь недовольных вскрики людей.

— Сделай так, чтобы этот мальчик навсегда покинул наш город, — властитель тяжело вздохнул.

— Но, мой повелитель, это всего лишь ребенок! Чем он не угодил?

— Ты служишь мне уже пять лет, — перебил советника король, — твой предшественник через три года лишился своей головы. Знаешь почему?

— Нет, ваше величество, не знаю. И думаю, не стоит вспоминать об этом.

— Не стоит. Воспоминания — ненужная вещь, их лучше вовремя терять!

— Вы как всегда правы, мой повелитель, — открыв дверь, старший советник низко поклонился в знак преданности.

Король медленно, словно нехотя, обошел его и шагнул в темноту прохода…