Дурная Заря

Когда послышались торопливо приближающиеся шаги, высокий мужчина, сидевший на куске каменной плиты, отвалившейся от нависающей неподалёку стены, медленно поднял голову. Его поза была напряжённой — казалось, он мог вскочить на ноги в любой момент, — однако на самом деле мыслями дворянин находился далеко отсюда.

— Милорд, — проговорил воин, звякнув кольчугой, — ещё… ещё ничего. Всё ещё не нашли.

Граф Тьявол Лис лишь слегка кивнул, ничего не ответив; он и без чьих-либо донесений знал, что поиски оставались бесплодными, ведь найди его люди хоть что-нибудь, гвардеец не шёл бы к своему господину, а нёсся со всех ног. Воин скрылся в тени высокой стены — одной из множества, что виднелись отовсюду, — и дворянин проводил его взглядом. Внешне граф оставался спокойным, однако всё это затишье ему совсем не нравилось. Он коснулся эфеса длинного меча, висевшего в тёмных ножнах на поясе, подумав о том, что, быть может, не отказался бы сейчас пустить кровь какой-нибудь из мерзких тварей, топчущих камень этого лабиринта. Впрочем, у некоторых из них крови-то и не было: лишь слизь, которой, казалось, тут всё пропахло насквозь. Как и старостью — древностью просто разило.

Эта экспедиция слишком затянулась, и мысли дворянина, то и дело обращались к войне, которая прямо в этот момент могла уже охватить большую часть королевства. Или же стороны ещё только готовились сделать какой-либо ход? Прошло больше двух месяцев с тех пор, как граф Лис покинул столицу, и вот уже позади остались сотни километров родной земли и десятки этого ненавистного края, где опасность могла прийти буквально отовсюду. Однако Тьявол Лис не смел даже думать о том, чтобы повернуть назад, не завершив миссии, возложенной на него самим королевским Советом: исход внутренней войны мог зависеть от результатов этой экспедиции. Осталось только — взгляд графа неторопливо скользнул по высоченным стенам, теряющимся в темноте, обвитым, как и всё вокруг, странными растениями, — разгадать секреты этого лабиринта.

Дурное место, как и сам артефакт, который Лису предстояло здесь разыскать.

— Что, — послышался со стороны невысокого шатра звучный голос барона Гротца, — гвардейцы ваши так и продолжают бездельничать? Эээх, не видать на заре нам Зари, — рассмеялся собственной шутке слегка тучноватый дворянин. — Впрочем, откуда нам знать, когда наступит заря. Быть может, там, над нами, уже не светит ни одно из светил.

Граф Лис невольно взглянул наверх, однако увидел только лишь темень, в которой терялись высокие каменные своды лабиринта. Или же там находилась горная порода? А может и вовсе прямо сейчас какой-нибудь отвратный обитатель этого места готовился сверху напасть на графа? Кто мог знать, на что способны эти твари… И Тьявол Лис не мог не подумать, причиной каких кошмарных последствий может стать его смерть: не смерть дворянина, но гибель главы экспедиции, от которой зависела судьба государства. Барон Гротц явно не осознавал всю важность миссии; но почему он с таким завидным упрямством на съезде Совета настаивал, чтобы ему позволили присоединиться к графу? Это казалось в немалой степени подозрительным.

Однако, несмотря на сомнительность мыслей, витающих вокруг намерений барона, граф Лис понимал, что Совет дал добро неслучайно. Васит Гротц был известен как заядлый любитель истории, всяких древностей; он практиковался в магии, пусть и не особо удачно, и даже содержал какую-то колдовскую гильдию — чем барон там занимался, одним богам известно. Однако знания Гротца и учёных мужей, которых он взял с собой в экспедицию, могли оказаться полезны общему делу, тем более на этапе, где добрая сталь и сила не всегда могли решить все проблемы, коих возникало немало. Лабиринт Акер Турра буквально кишел ими.

— Эй, принеси нам с графом вина, — приказал Гротц одному из своих многочисленных слуг. С момента начала экспедиции их количество значительно уменьшилось.

Вид слегка тучноватого барона, разменявшего пятый десяток, его богатые костюмы, снующие туда-сюда слуги и требовательность дворянина казались нелепыми в обстановке всего этого похода. Гротц словно бы принимал происходящее лишь за длительную прогулку, пусть и достаточно опасную. Тьявол Лис выглядел совсем иначе: он равнодушно относился к своему внешнему виду, его лицо осунулось ещё сильнее, и морщины на высоком лбу стали заметнее. Граф был на десять лет младше Гротца, однако его короткие чёрные волосы уже тронула седина. Он выглядел ожесточённым: осознание ответственности не давало ему покоя ни на мгновение.

— А ваши… колдуны, барон, — голос Лиса был чуть хрипловатым и неторопливым, — сумели ли расшифровать послание на стене?

Одна из множества загадок. Или ловушек.

— Эх, всё не то да не так, — ответил Гротц, потягивая добротное вино из посеребрённого кубка. — Зацепки-то есть, но всё же нельзя забывать, что Турр был гением. С ним лучше не шутить, пусть и помер он уже давно: любая ошибка может стать… как бы это… последней, — барон хохотнул.

Граф посмотрел себе под ноги, вновь подумав, что в этот самый момент кто-нибудь или что-нибудь может быть нацелено на него. Тьявол Лис понимал, каким опасным может быть любое творение Акер Турра — чародея, бродившего по этой земле сотни лет назад. Его сила, согласно легендам, была настолько велика, что при жизни он не знал себе равных, но интересовало Турра не господство над людьми и государствами, а какие-то сомнительного рода эксперименты. Если верить старым преданиям, один такой эксперимент его и погубил — по крайней мере, чародей исчез, и больше его никто не видел. Этот клятый лабиринт скрывал где-то в своих переходах последнее творение гения, могущественный артефакт — Дурную Зарю.

— Они уже могли выступить против государя. Эти изменники — каждый из них! Каждого следовало казнить ещё тогда, когда они дали повод усомниться в своей верности.

— Очень важно, — ответил барон, — в такой ситуации оказаться на правильной стороне.

— Есть только одна сторона! Сторона государя и сторона государства.

— Без сомнения, граф. Вы, безусловно, правы. Лишь одна.

— Мы обязаны найти Зарю, чего бы нам это ни стоило. Его Величество, — Его Величество был ещё пятнадцатилетним сопляком, однако кто ж мог подумать, что после смерти его монаршего родителя, предыдущего короля, государство может оказаться на грани гражданской войны, — надеется на нас. Совет не сомневается в успехе экспедиции, ведь иначе…

Ведь иначе родная земля могла покрыться кровью своих сыновей. Слишком шатким оказалось положение молодого короля, слишком много обнаружилось врагов внутри государства — они только и ждали того момента, когда у них появится возможность захватить власть в свои руки. Предатели! Неужели они не понимали, какую цену придётся заплатить королевству за эту войну?

Но враги не посмеют выступить против государя, если графу Лису удастся раздобыть Дурную Зарю; ежели они уже сделали первый шаг, то война завершится быстро, и каждый предатель получит по заслугам. Артефакту, созданному Акер Турром, легенды приписывали множество чудодейственных свойств разной степени невероятности, однако их правдивость представлялась не слишком значимой — важна была сама Заря. Столь древний артефакт, без сомнения, послужит превосходным источником энергии для королевских магов: никакое войско не устоит. Лису было известно, что в столице имелись особые устройства, которые использовались для преобразования колдовской силы. Дурная Заря должна была послужить генератором для одного из них — важнейшим элементом победы.

— Но действительно ли Заря существует? — граф и сам не знал, почему в его голову вдруг закрались эти сомнения.

— Конечно! Разве этот лабиринт — не доказательство? — усмехнулся барон. — Дурная Заря существует, — добавил Гротц, видя, что его аргумент не слишком-то обнадёжил графа, — как иначе? Личность Акер Турра в первую очередь связана именно с Дурной Зарёй: добрая половина его экспериментов была направлена на создание артефакта, позволяющего… изменить свою судьбу. Именно об этом когда-то писали современники Турра. Чёртов Турр, чтоб ему пусто было! И ведь творил же странные вещи!

— Изменить судьбу?

Как невероятно это звучало. Для чего Акер Турру, гению, с которым никто не мог сравниться, было создавать нечто подобное? Разве его могущество не позволяло ему творить со своей судьбой всё, что только заблагорассудится? И ведь Турр исчез сразу после завершения работы над Дурной Зарёй — он желал исчезнуть?

В любом случае, если действительно существовал артефакт, способный изменять судьбу, неудивительно, что многие желали им обладать. За сотни лет на поиски Дурной Зари отправлялось множество экспедиций, и во главе некоторых из них были не менее легендарные личности, нежели сам Акер Турр, однако никому не удалось достичь цели: люди уходили, но никто из них так и вернулся назад. В конечном итоге даже само знание о местонахождении Зари оказалось утраченным на долгие годы, но боги явно благоволили юному государю, раз таинственный лабиринт был обнаружен именно в эпоху его начинающегося правления. Именно тогда, когда это было необходимо.

Лязг металла и громкие голоса заставили графа отвлечься от собственных размышлений — всё это время он не вслушивался в то, о чём продолжал говорить Гротц. Лис вскочил на ноги и быстрым шагом направился туда, откуда раздавался шум. Бездействие казалось ему невыносимым, поэтому внезапное оживление помогло вновь собраться с мыслями.

— Что происходит? — спросил граф, когда добрался до своих людей, столпившихся рядом с бесформенной тёмной массой.

— Милорд, снова один из, — запнулся гвардеец, — из монстров.

Дворянин и сам это видел, вернее, сначала почувствовал: запах слизи, наполняющей тела существ, слоняющихся по этому лабиринту, был резким, очень неприятным. Мерзкие твари — то ли порождения тёмных сил, нашедших в этом месте пристанище, то ли мутанты, некогда созданные самим Акер Турром для охраны лабиринта, — периодически нападали на людей, и далеко не всегда удавалось обойтись без жертв. Они походили на огромных пауков, однако проглядывалось в их облике и нечто звериное.

— Есть раненые? — спросил дворянин. Каждый человек был на счету.

— Нет, милорд.

— Он один? — взгляд Лиса скользнул по стене, с которой, скорее всего, эта тварь и спустилась к людям.

Но ответить дворянину никто не мог: конечно же, этих чудовищ здесь было много. Сотни, тысячи их бродили где-то поблизости, и может… кто-то прямо сейчас нависал над графом.

Тьявол Лис посмотрел на мёртвую тварь: куча бесформенных кусков смердящей плоти. Сталь легко с ними расправлялась, но пауки нечасто нападали поодиночке. Однако бродили по лабиринту и иные чудовища, которые занимали мысли графа гораздо больше. Они были сильнее и явно разумнее пауков, но, что самое странное, чем-то внешне напоминали людей, пусть и только лишь отдалённо. Большую часть времени они выглядели как сгустки призрачной энергии, повторяющей контуры человеческого тела, но иногда, на доли мгновений эта завеса словно бы растворялась, и тогда — граф Лис готов был в этом поклясться! — чудовища становились людьми, воинами, закованными в латы. В телах омерзительных пауков была смердящая слизь, однако раны призрачных бойцов оставляли кровавые следы. Ещё ни одного из них не удавалось убить: их нападения были нечастыми, но мгновенными, и после каждого людей Лиса и Гротца становилось всё меньше. Быть может, один из призрачных воинов прямо сейчас…

Граф посмотрел наверх.

Расслабляться было нельзя. Путь упёрся в стену, на одной из плит которой была высечена череда магических символов и слов; для того, кто был далёк от всех этих вещей, они не значили ничего, но и барон, и его колдуны едва не пищали от восторга, постоянно крутясь возле находки.

— Глядите в оба, — сказал воинам граф. — Ни одна тварь не должна подобраться к колдунам! И ищите… ищите символы на стенах.

Дворянин быстрым шагом направился к плите, обнаружение которой заставило экспедицию остановиться. Сколько уже прошло времени? Быть может, Васит Гротц был прав, и там, за пределами лабиринта, больше не загоралось ни одно из светил?

— Больше света, чёрт вас побери! — скомандовал граф, хотя и понимал, сколько факелов ни зажигай, тьма лабиринта не расступится так просто. Дворянин вновь подумал о том, что этот мрак старательно скрывает десятки, сотни жутких охотников. Эти твари… тоже предатели! Они тоже против государства!

Барон Гротц явно не горел желанием подходить к телу убитого паука, однако поспешил к испещрённой записями каменной плите, когда увидел, что Лис направляется именно туда.

— Милорды, — затараторили колдуны, особо не отвлекаясь от своей работы. Они о чём-то спорили между собой, вычерчивая на пергаментах схемы, записывая, изменяя, дополняя, однако сама плита, хранящая один из секретов лабиринта Акер Турра, явно не собиралась уступать смертным.

— Ну, обнаружили что-нибудь интересное? — проговорил барон.

— Сингония! — с воодушевлением произнёс один из немолодых колдунов. — Особая сингония, присущая только лишь Заре. Это группа…

— Опустим эти объяснения, — с улыбкой оборвал мага Гротц, понимая, что едва ли само понятие сингонии о чём-то говорило графу Лису. — Значит, Дурная Заря…

— Росная, Росная Заря, — пробормотал колдун. — Здесь указано настоящее название творения Акер Турра. И это кристалл! Заря обладает кристаллическим строением, но… особым. Ох, если бы у нас была возможность изучить Зарю в нашей гильдии…

— Артефакт нужен в столице! — чуть раздражённо бросил Тьявол Лис. — Ближе к делу. Что указано на этой плите?

— Ода утренней росной заре, ода мечтам в начале жизни.

— Ооох, — протянул барон, — интересно.

— Это всё не имеет смысла! — отрезал граф.

— И формула.

— Формула создания? Алгоритм? — спросил Гротц.

Формула? Нет, такой расклад был слишком нежелательным: никто сейчас не смог бы повторить процесс создания Дурной Зари, ни у кого не хватило бы сил тягаться с самим Акер Турром. Нужен был сам артефакт, а не его формула! Только сама Дурная Заря! Ведь война…

— Но где сам артефакт? Где он?

— Если верить оде, то за этой плитой, — и после этих слов старого мага граф Лис подумал, что боги ещё не отвернулись от него, от экспедиции, от государя.

— Ну вот, — Гротц явно был доволен работой своих людей.

— Как убрать плиту? — спросил Лис.

— Её убирает механизм. Нам осталось… расшифровать последние детали. Ещё немного времени, и мы будем готовы.

Ещё немного. Ещё немного — и всё!

— Ха! Всего лишь механизм! — усмехнулся Гротц. — Как-то мелко для того, кого называют гением.

— Однако ж вашим колдунам потребовалось немало времени, чтобы разгадать секрет, — заметил Лис.

— Почти утерянный язык, — пробормотал барон. — Да и условия тут так себе, чтобы умственной деятельностью заниматься основательно.

Однако граф уже не прислушивался к бормотанию Гротца. Мысль о том, что до заветного артефакта оставался один шаг, показалась Лису слишком опьяняющей, но он не мог позволить себе расслабляться: быть может, самое сложное ещё только предстояло — нечто гораздо более значимое, чем все эти два месяца похода. Сколько отчаянных храбрецов пыталось завладеть Дурной Зарёй, но ещё никому не удавалось это осуществить. Путь по этим проклятым землям оказался непростым, да и лабиринт был переполнен опасностями, однако всё же граф теперь знал, что добраться сюда было вполне возможно. Но никто из участников предыдущих экспедиций не возвращался; к артефакту следовало отнестись со всей возможной внимательностью. Турр назвал своё творение Росной Зарёй, но люди нарекли Дурной, и едва ли это было случайно.

— Маг, — граф Лис обратился к старику, который успел уже возвратиться к работе и явно не желал от неё отрываться, — о чём говорится в оде?

— О… возможных способностях Зари, милорд, — осторожно ответил колдун. — Перевод может быть не совсем точным, но…

— Но что?

— Согласно легендам, Заря способна изменить судьбу, но если верить тексту оды, это не совсем верно. Но то, что Заря позволяет своему обладателю, как тут написано… «вопрошающему к Росной» стать тем, кем ему хочется, судя по всему, правдиво. Но есть и плата: вопрошающий должен привести Заре «стражей».

Но больше граф ничего не успел спросить: что-то громко щёлкнуло, и послышались взволнованные голоса магов. Огромная каменная плита сначала суть подалась вперёд, а затем стала медленно отъезжать в сторону. Казалось, весь лабиринт ходил ходуном, готовясь приоткрыть перед смертными свой главный секрет. Слышался вой паукообразных тварей, потревоженных тряской, и люди в ужасе озирались по сторонам, пытаясь удержаться на ногах.

За грохотом граф Лис не слышал чужих слов, но когда стены лабиринта наконец-то перестали трястись, любой звук стал казаться оглушающим. Облако пыли осело, и взору открылся круглый зал.

— Огня! — скомандовал Тьявол Лис, смело шагнув в обитель древнего артефакта. Граф видел Зарю впервые, но не сомневался, что перед ним именно последнее творение Акер Турра: белёсый кристалл, источающий мягкое серебристое сияние. Он парил в полутора метрах над каменным полом, ничем не поддерживаемый — в зале вообще больше ничего не было.

Некоторое время никто не решался произнести ни слова: цель двухмесячного похода, причина множества смертей и возможность предотвратить начало или изменить ход внутренней войны просто висела в воздухе. От Зари не веяло неудержимым могуществом; артефакт походил на обломок необработанного горного хрусталя, и если бы не свечение, сокровище Турра и вовсе бы не привлекало взгляд.

— Будьте начеку! — Лис первым нашёл в себе силы заговорить. Не следовало забывать об осторожности: эта чудная вещица являлась причиной исчезновения множества людей. — Случиться может всё, что угодно! Обнажить мечи! Это последний шаг, и мы обязаны вернуться к Его Величеству с победой!

Верно. Граф должен был принести Зарю.

Он вновь мимолётно глянул на своды зала, теряющиеся где-то в темноте, — есть ли там кто-нибудь?

Тьявол Лис твёрдым, но осторожным шагом направился к парящему кристаллу. Его воины, маги и слуги Гротца находились в зале, но никто не решился последовать за графом, даже сам барон.

— Так это и есть…

— Замолчите, барон. Не время для болтовни.

Граф уже находился возле кристалла, и пока что тот никак не реагировал на присутствие смертного — всех этих смертных.

Тьявол Лис взял Зарю в руки, ожидая, что в момент прикосновения сила артефакта прожжёт его ладони или разорвёт тело на куски, но ничего не происходило. Сердце билось в груди, и слуха достигало лишь собственное дыхание; дворянин вглядывался в мутные грани, не осознавая, что вот уже какое-то время не может оторваться. Он держал в своих руках то, что могло остановить войну или… или начать её.

Почему Акер Турр назвал своё творение Зарёй? Именно это больше всего волновало Лиса в данный момент. Ведь заря, она же… похожа на огонь, а не на свет звёзд. И артефакт ответил графу: Тьявол Лис увидел, как внутри кристалла, в его белесой дымке, загорелась зарница.

Артефакт, чья сила может остановить войну.

Теперь оставалось только доставить Зарю в столицу — самый ответственный и, быть может, самый сложный этап. Если враги каким-либо образом прознают, что Лису удалось раздобыть столь мощную вещь, то обратный путь окажется совсем непростым.

Но теперь белёсая дымка кристалла приобрела багровый оттенок. Наступала заря?

Артефакт, способный сохранить государство.

Теперь граф Лис понимал, о каких «стражах» шла речь, кем на самом деле были призрачные воины лабиринта. Дворянин увидел это в кристалле, в гранях Зари; артефакт охотно показывал ему, что случилось со всеми теми, кто приходил сюда ранее. Но вскоре череда быстро сменяющихся образов обратилась одной единственной картинкой. Внутри кристалла находился… сам Тьявол Лис? Вот только он был кем-то совсем другим.

Артефакт, который может сделать вопрошающего тем, кем он всегда мечтал быть. Мечтал, но позабыл об этом.

И гори оно всё заревым огнём!

— Я взываю к тебе, Росная Заря, — произнёс граф Лис, не замечая уже ничего вокруг. Он всматривался в багровую дымку кристалла, он глядел на себя, — сделай меня тем, кем я хочу быть!