Начало

Тьма колыхалась, будто нематериальной, но каким-то образом все-таки существующей пеленой. Он сидел на крыше двенадцатиэтажного дома. Двенадцать на четыре минус один… это, конечно, не те шестьдесят метров вышки, но прилично. Любая ошибка может стоить жизни. Он достал плеер и щелкнул кнопкой, задавая в прошивке переменную “shuffle”, равную единице. Два щелчка — смена песен. Он разглядел название. «Один».

Вдоль заборов и строений,

Он проходит серой тенью.

Он один и он потерян,

Он подавлен и неуверен.

Один… Один… Один…

Прям про меня… Он открыл ещё одну банку «Страйка». Он любил высоту. И никогда не боялся упасть. Выше, ещё выше… Он сделал глоток. Алкогольная жидкость со слабым привкусом смородины протекла по пищеводу, оставляя на стенках теплый след.

Странно… Темный «Страйк» внутри меня… темнота… внутри…

Его разум начал мутнеть. Темные крылья мягко опустились на бетон.

Он погрузился в воспоминания.

Боль…

Ему часто причиняли боль. Не сколько физическую, сколько психоэмоциональную. В детстве умерли родители. Потом в юношестве, он подвергся пыткам. За Родину, за Сталина, за Маски-Шоу. Возможно, тогда и начали говорить за спиной: “Псих”; “Убийца”. Боль стала его проводником по жизни. К среднему возрасту у него выработалась абсолютная устойчивость к физической боли… и в его маленький мир пришла магия. Он сам был магом… но скорее даже демоном, чем магом. И это его не спасало. От заклятия “P.A.I.N.” нет щитов. Оно сжигает нервы. И оно неснимаемо. С тех пор его второе имя — P.A.I.N.K.I.L.L.E.R.

Безумие…

Глупо надеяться, что его можно было бы избежать. Оно ходит за мной незаметной тенью, как и следы того, что на мне лежит Б.О.Л.Ь. За мной признавали стиль. Но у меня не было друзей. Тогда ко мне пришел Он. Моя вторая личность. Она гораздо темнее меня. Даже того меня, который есть сейчас. Она не летает вокруг меня. Лишь сидит в моей голове и комментирует все, что только можно. Это не так уж и плохо… привычно. Но с тех пор за мной ходит кличка “Безумец”. Или “Псих”. Это было так давно, когда я слышал чей-то голос, что я уже не помню.

С тех пор его третье имя — M.A.D.

Одиночество

В этот момент мысли срезонировали с песней. На экранчике высветилось “Dolphin” — “Надежда”.

Не осталось ни сил, ни ощущения боли

Тоской изъедена душа, как личинками моли.

Все катится в пропасть, причем уже не в первый раз

И равен нулю смысл дружеских фраз …

Демон запрокинул голову и осушил ещё одну большую часть банки. Огляделся вокруг. Его окружали разорванные банки из под “Burn”a. Также было несколько сплющенных банок из под пива и, венцом всего, ещё несколько на вид целых банок “Страйка”. Затем он повторно вслушался в слова.

Ты изначально один, но даже если есть друг

Он не увидит всех бед на ладонях твоих рук.

Он за тебя не станет смелым, если ты оторопел

И за тебя сказать не сможет то, что ты сказать хотел.

Он может только помочь, если что-то не так,

Когда глаза твои застелет безысходности мрак,

Когда слезы ровно делят на три части лицо

И не осталось надежды на себя самого ...

Надежда — самообман, но это все что у нас есть

И она ходит по рукам, продавая свою честь

Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,

Исчезая в тот момент, когда она так нужна.

Она будет уходить и возвращаться много раз,

Всегда держа на расстоянии заветный алмаз

Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,

Потому что я надеялся, а не был уверен.

Действительно, это про меня. Отголоски боли и безумия поглощают мою душу, но я, черт возьми, жив.

И он проорал на весь мир:

RUINED INTO BLAZE OF GLORY, BUT LIVED TO FIGHT AGAIN!