Цыделья

На Землю опустились сумерки. Из густого тумана в лесу вышел волк, поднял кверху острую морду и завыл на луну. Тыковка на ветке дерева полыхнула огнем, взлетела в воздух, с треском лопнула, разбрызгав клочки пламени, — и Хэллоуин начался.

Цыделья, ключница, что живет на вершине горы Авазнир, открыла сундук, стоявший рядом с ней, заглянула внутрь и шарахнулась в сторону. Оттуда с громким шипением вылетел пушистый шарик, превратился в чернявого котенка и умчался вдаль.

— Раз, Два, Три, Четыре! — Один за другим из бездонного пространства сундука выскакивали котята, вытягивали лапки, выгибали спинки и грозно шипели, готовые к драке с воображаемым врагом. Чуть позже пришел черед ведьм, вампиров, зомби и мертвяков, неуклюже выбиравшихся из небытия. Цыделья подкрашивала кисточкой потертые наряды своих питомцев, освежала макияж, стараясь, чтобы “нечисть” не ударила в грязь лицом в самый главный праздник года. Осмотрев двух молоденьких вампирш, Цыделья осталась недовольна. Мягкой кисточкой она подправила мятые наряды и добавила красок бледным щекам.

— Пора тебе сменить обувку, Салина! — сказала она. — Да и тебе, Рилья. Загляните на склад старого Руно, скажите, что от меня. Пусть раскошелится старый негодяй и выделит пару лучших дамских сапожек моим вампирам. Ведь сегодня вам предстоит кружить головы земным мужчинам и, если повезет, увести за собой в наш сумрачный мир.

Она снова взмахнула кисточкой — и губы девчонок окрасились краской, волосы завились крупными кольцами, глаза загорелись плутовским огнем. На этот раз Цыделья была довольна. Наклонив голову, она осмотрела плоды своего труда. Салина и Рилья выглядели великолепно. Усевшись на козлов, они полетели на Землю, где уже вовсю пылали костры, дети выпрашивали конфеты и пирожные, а озорные мальчишки бомбили куриными яйцами дома скупердяев, не пожелавших расстаться добром со сладкой собственностью.

А Цыделья опять вернулась к сундуку.

— Вперед, вперед, дорогие мои! — покрикивала ключница, провожая “нечисть” в долгий путь. Она орудовала кистью, ножницами и иголкой, прокалывая, отрезая или, наоборот, приклеивая, подштопывая, пришивая. Вздыхала и качала головой. За прошедший год ее питомцы изрядно пообтрепались. Все они нуждались в хорошей обнове.

— Счастливого Хэллоуина!

— Счастливого Хэллоуина! — отвечали питомцы резкими, хриплыми голосами и смущенно кашляли, чувствуя, как неестественно, словно ржавый тупой нож по железу, звучат их голоса. Была почти полночь, когда Цыделья решила, что сундук пуст. Она сунула свой крючковатый нос в бездонную тьму и слепо сощурилась.

— Есть тут кто? — прокаркала она. Углядев что-то, она длинным ногтем выудила на свет крошечное привидение, больше похожее на блеклого ночного мотылька. — Ты кто?

“Мотылек” бил крылышками, стремясь к свободе, оставлял на морщинистых цепких пальцах пыльцу, но Цыделья держала крепко.

— Я привидение! — пискнул “мотылек”, поняв, наконец, что ему не вырваться из сильных рук ключницы.

— Привидение? Непохоже! — хмыкнула Цыделья — Ты похож на глупую ночную бабочку, прилетевшую на свет ночника.

— Я — привидение! — возразил мотылек и горделиво выпрямился. Из его мерцающих зеленым светом глаз полилась обида. — Я — привидение лорда Гринвиля, убившего родную мать! — Убившего мать! — Цыделья покачала головой — Теперь понятно, почему ты так выглядишь. Даже у нас матереубийцы и отцеубийцы не в почете. Лети, привидение, и не попадайся мне на глаза. Молись Тому, Кто Обволакивает Тьму, чтобы не стать мотыльком.

Цыделья, пригорюнившись, окинула взглядом “нечисть”, игравшую с людьми в Хэллоуин, струившуюся ярким потоком фестивалей на улицах, скачущую через костры в садах, горящую огнем в зубастых тыквах Джека. Она любила их всех, этих глупых несуразных детей. Ведь своих у нее при жизни не было. А что если кто-то из них пожелает ей смерти? Нет, она этого не допустит! Цыделья всхлипнула и вытащила из кармана фартука берцовую кость беспечного путника, попавшегося некогда ей на пути, и яростно откусила кусочек. Косточка сочно хрустнула на ее острых зубах. Вдруг брови ключницы грозно нахмурились.

— Салина! — визгливо закричала она. — Не тот! Не тот! Оставь эту бледную немочь в покое! Посмотри, какой красавчик сидит под тем старым трухлявым грибом!

Салина, “зависавшая” с компанией студентов в парке, вздрогнула и отшатнулась от Арнольдо. Парень, выпучив глаза, следил, как исчезает подруга, отношения с которой благополучно катились к кульминации. Морщась от боли при каждом шаге в сапогах от Руно, Салина добрела до лошадки, замершей под куполом гриба-аттракциона, на которой восседал упитанный румяный мачо с бутылкой пива в руках.

— Здравствуй, дорогой! — проворковала вампирша и сладко улыбнулась, показав белоснежный ряд острых зубов. — Не стоит ли нам с тобой познакомиться поближе?

Не стесняясь беззаботных гуляк, она нагнулась и запустила зубки в ароматную людскую плоть.

— Пошли, дорогой! — прошептала она. — Нас ждет небесная колесница.

Пришедший в себя Арнольдо с диким ревом напал на соперника, cвалил сокрушительным ударом с ног. “Мачо” упал на землю и так и остался на ней лежать. Салина улизнула с места преступления, страшась гнева Цыдельи. Ключница была сурова к тем, кто постоянно попадал впросак.

Карнавальная ночь была в самом разгаре. Сидя возле сундука, Цыделья “отрывалась” на празднике вместе с питомцами. Она корректировала, подправляла, наставляла, переживала из-за их промахов и неудач. Она веселилась, вместе с ними вешала на дверях домов паутину, украшала сады пластмассовыми скелетами, ходила от дома к дому с корзинкой, требуя сладкого угощения, ловила губами яблоки в тазу, предсказывала беспечным людишкам судьбу. В разгар веселья она любила хрипато хохотнуть, игриво куснуть жертву в шею и насладиться ее растерянностью.

Но вот пришла минута, когда Цыделья потеряла силы. Усталость навалилась внезапно, сковав руки и ноги. Веселье продолжалось и до рассвета было далеко. Зевнув, она смежила веки, решив отдохнуть, пока “нечисть” гуляет, и не заметила, как погрузилась в сон. Голова ключницы склонилась на бок, аппетитный кусочек жирной свинины выпал из рук, запачкав праздничную юбку.

Первый луч солнца скользнул из-за леса, мазнул желтой кисточкой небо. Цыделья сладко спала. Она не видела, как осторожно, стараясь не потревожить “мамочку”, “нечисть” приходит, встает в очередь в сумрачный мир. Наступит рассвет и о веселье забудут. Призрачный мир на мир, спокойствие и благополучие сумрачного мира.