Чудодейственное средство

Ведьма сидела на кухне, поглаживая Кота по голове, и вместе с ним в четыре глаза с искренним осуждением смотрела на непрошеного гостя.

Непрошеный гость, ничуть не смущаясь, сидел напротив и мешал чай серебряной ложечкой. Ложечку он, разумеется, принес с собой — кто бы в здравом уме доверил инквизитору столовый прибор? Прихватит ведь, и не поморщится. Когда пауза стала совсем уж неприличной, она вздохнула и устало посмотрела на нежеланного гостя:

— Долго еще будем ждать?

— Думаю, нет, — инквизитор качнул головой будто в подтверждение своих слов, вынул, наконец, ложечку из кружки и, вытерев ее салфеткой, убрал во внутренний карман. Ведьма успела разглядеть руны отторжения и нейтрализации — стандартный джентльменский набор.

— Так сильно опасаетесь, что я вас отравлю? — ехидно поинтересовалась ведьма, вкладывая в свой вопрос весь яд, который только способна была выработать.

— Ммм? — задумчиво протянул инквизитор, рассеянно глядя на затихающие круги на поверхности янтарной жидкости, потом поднял глаза, и, после паузы, «догнал»:

— А… Нет. Просто… — он замолчал, понимая абсурдность объяснения всем известного факта, что инквизитору нельзя доверять три вещи: тайну, уход за растениями и мелкие предметы личного пользования, что и заставляло его таскать с собой ложку. С точки зрения ведьмы, список стоило бы расширить пунктов так на триста. Триста тысяч. Но давать попользоваться ложкой или, упаси всенижний, ручкой было равносильно обматыванию в простыню для последующего следования в сторону мест массового захоронения. Хотя ведьм и не хоронили вместе со всеми.

Опасались волнений среди контингента.

— Слушайте, ну он не придет. Понятно же уже. Давайте… — ведьма сделала вид, что задумалась, а потом продолжила, — давайте я вам позвоню. Когда он появится. Ну, в смысле, приглашу его, придержу тут, чайку попить, туда-сюда, а сама сразу вам позвоню. Ну чего вам тут париться?

Искреннее сочувствие в голосе ведьмы не обмануло инквизитора — его служебные проблемы были ведьме интересны только с точки зрения степени негативного влияния на проклятого служивого. И она была готова им по мере сил способствовать, но в данный момент она уже и сама устала. У нее вообще сегодня выходной! Неприемный день… Она столько запланировала! И кексиков испечь, и салатик бахнуть, и сериал стынет на ноутбуке… Ну, да, с точки зрения столь занятого и серьезного инквизитора это, может, и не самые важные дела на свете, и он сразу после своего прихода извиняющимся тоном предложил сделать вид, что его здесь нет, и заниматься своими делами. Крайне заманчивое предложение — ведь это так здорово, заниматься домашними делами, когда тебе в спину ласково дышит голодный десятиметровый аллигатор. Хотя, пожалуй, инквизитор был все же лучше — с ним ведьма еще представляла, как сладить, а вот к встрече с огромной рептилией она явно не была готова.

И ведь выставить этого козла никакой возможности… Прикрываясь пресловутой служебной необходимостью и приказом сверху, он мог творить почти все, что вздумается. Ну, по крайней мере, не покидать суверенного жилища молодой ведьмы. Блин, нафига вообще дверь открыла? Надо было послать его подальше. Сидел бы сейчас в подъезде...

— Увы. На этот счет мне были даны четкие инструкции. Мне жаль, право, что я вас стесняю — но я бы этого не делал, если бы не крайняя необходимость. Но нам очень важно побеседовать с этим… человеком.

Бла-бла-бла… Инквизиторы ничего не делают без крайней необходимости, потому что вся их жизнь исполнена грандиозным смыслом — они даже в туалет ходят, совершая великие деяния, прямо влияющие на судьбу всего мира.

— Неужели другого способа побеседовать не нашлось? Кто вам вообще сказал, что он здесь был?! — вполне искренне негодовала ведьма.

Знаем мы эти беседы. Самой, к счастью, не доводилось участвовать, но наслышана была с детства — душещипательные разговоры, допросы, пытки — все строго в соответствии с законом, но кому от этого легче? Если бы клиентом был не этот мерзковатый придурок, сально смотревший на нее вчера, а кто-нибудь более симпатичный, она бы даже подумала о том, чтобы извернуться и предупредить его о незапланированной… беседе, каким-нибудь способом.

Выкинула бы инквизитора в окно, например.

Что ж делать-то? Может позвонить все-таки Сергеевой, пускай поднимет хай, надавит на незаконное удержание, притеснение частного предпринимательства, ограничение возможностей свободного темного творчества… Или лучше позвать Алиску с Лерой и устроить оргию прямо тут, на глазах инквизитора? Что он тогда сделает, интересно?

А может, натравить на него Кота? А если будет отбиваться — подать на него в суд его за жестокое обращение с животными.

Ничего не подозревающий о том, каким мысленным издевательствам подвергает его хозяйка квартиры инквизитор отхлебнул чаю и ответил:

— Анонимный звонок. Немало еще сознательных граждан радеют за порядок и безопасность.

Ага, а она — мать Тереза… Сказал бы честно, что сдал кто-то. Хотя… Возможно, в этом случае инквизитор, вопреки всякому обыкновению, даже сказал правду. Эта бабка с первого этажа целыми днями следит, кто сюда ходит — будто догадывается, что это стараниями ее котика бабкина кошка плодится уже второй год, как не в себя. Ну где уже этот покупатель, скорее бы...

Когда ведьма уже готова была решиться — не зная, на что именно — в дверь позвонили. Коротко, вежливо.

Задумчивость инквизитора как рукой сняло. Достав из кармана стальной диск со сложной графической схемой и приладив его на правую руку, словно кастет, он закинул в рот какую-то пилюлю, которая воняла тухлой капустой, и неразборчивым шепотом произнес:

— Готовы? Без самодеятельности. Открываете дверь и тут же ныряете в ванную. Не поднимайте...

— Да помню, я, помню, — скучающим голосом ответила ведьма. Из-за двери их услышать все равно было нельзя, уж заговор односторонней акустической проницаемости на свое жилище накладывает любая уважающая себя колдунья. Инквизиторы эти… Вечно делают из мухи слона. За каким Бельфегором им вообще понадобился ее клиент? Ладно бы этот невзрачный мужичок попытался купить у нее что-нибудь запрещенное, так нет, всего лишь средство для увеличения того самого, что мечтает увеличить каждый мужик, от мала до велика. Завидуют, что ли? Хихикнув над получившимся каламбуром, ведьма подошла к видеофону, нажала на кнопку разговора и поинтересовалась:

— Да?

Мужик был тот же самый, и он явно нервничал, то и дело оглядываясь и обильно потея. Заикающимся голосом он произнес:

— Я… Мы с вами договаривались. Я принес. Деньги принес.

Вышеупомянутое средство, в общем-то, было готово заранее, но в прошлый раз у мужика не оказалось достаточной суммы при себе, и они договорились о встрече сегодня.

В какой-то миг напряжение инквизитора, практически искрящее синими разрядами, передалось ей, но она, поведя плечами, заставила себя успокоиться и подняла засов. Взявшись за ручку, она еще раз глянула на инквизитора, который замер, словно перед прыжком, отставив назад правую ногу и приняв боевую стойку. Ох уж эти мужики, только дай кулаками помахать… Открыв дверь и потянув ее на себя, ведьма встала в получившийся угол, не собираясь потакать идиотским задумкам инквизитора — прыгай в ванну, закрывай голову руками, жди, пока все не успокоится...

В следующий миг полуоткрытая дверь шарахнула ее по лбу, отчего она потеряла равновесие и плюхнулась на задницу, спиной к кухне, и несколько осоловело наблюдала, как инквизитор продолжает, держа гостя за воротник, бить его по лицу своим странного вида кастетом. Каждый удар сопровождался колокольным звоном и белой вспышкой, однако, вопреки всему, гость не падал замертво — он вывернул пальцы в каком-то странном жесте и прижал их к груди инквизитора. Послышался треск, вкусно запахло шашлычком — инквизитор зарычал, и удвоил усилия, наконец приведшие к нужному результату — гость начал терять сознание, что было, в общем-то, логично в его состоянии — его голова давно уже превратилась в кровавое месиво. Нанеся еще пару ударов, инквизитор остановился, подождал секунду и отпустил воротник своего оппонента — тот кулем сложился у ног инквизитора. Конечно, на практике в мединституте ведьма и не такое видала, но все же поморщилась, еще и оттого, что всю кровищу со свеженького ламината предстояло оттирать ей.

Инквизитор повернулся к ней и попытался заговорить, однако вместо слов из его рта вышел только какой-то полусвист-полувсхрип. Неудивительно, сквозь дыру в его груди ведьма могла разглядеть вешалку с курткой и зонтом. Странным было скорее то, что инквизитор продолжал сохранять вертикальное положение тела. Запах тухлой капусты перебил запах шашлыка и стал совсем омерзительным — неужели сложно добавить в свои боевые эликсиры какой-нибудь ароматизатор?

Поняв бесплодность попыток произнести слова, инквизитор обвел левой рукой валяющееся на полу тело, потом указал на себя, потом поднес руку с оттопыренными большим пальцем и мизинцем к голове, а потом упал плашмя.

Тяжело вздохнув, ведьма, опираясь на стену, поднялась на ноги, потрогала пульсирующий лоб — на пальцах осталась кровь. Ну блин… Ладно, заживет без следа. Зато ее бизнесу сложно было придумать лучшую рекламу — кто же откажется от волшебного зелья, за которое шаман и инквизитор готовы поубивать друг друга?

Особенно если учесть, что вся реклама обошлась ей в один телефонный звонок.