Чейзенрейн. Волшебник.

Через окно падал мягкий лунный свет, слегка освещая фигуру человека, сидевшего в кресле посреди комнаты. Он периодически подкашливал, шея и половина лица до глаз были замотаны в два длинных шарфа, концы которых волшебным образом развивались в воздухе, словно змеи, оглядывая пространство вокруг хозяина. На полу, вокруг стула, на котором сидел этот странный человек, валялась огромная куча магических фолиантов, странных листков бумаги, запечатанных папок, ритуальных кинжалов и одна клюшка для крикета. Кроме стула мебели в комнате не было, это была даже не жилая квартира, а кабинет, который использовался и как жилье и как место для рабочих встреч и еще возможно в каких-то целях.

По небесам проползла маленькая тучка, заслонив лунный свет. Комната погрузилась в полную темноту и мертвую тишину, которую нарушал лишь редкий кашель. Человек щелкнул пальцами, и под потолком загорелась масляная лампа. В тишине из коридора послышались шаги, приглушенный звук доносился с первого этажа, «офис» находился на чердаке старого заброшенного пятиэтажного здания. Построенного в стиле минимального экономизма, из самых дешевых материалов для самых низших слоев общества, и возможно рухнувшего столетие назад или снесенного, если бы его не необходимость служить офисом для одного странноватого волшебника. Стук латных сапог по гнилому покрытию усиливался, поднимавшийся точно знал куда направляться. Тем временем луна снова осветила комнату, волшебник стянул шарфы с лица на шею и, вдохнув сыроватый воздух своего офиса, гулко закашлялся.

— Открыто! — Прокашлявшись и отдышавшись, крикнул хозяин. — Дверь на себя!

Но человек с другой стороны уже толкнул дверь от себя, и рука в латной рукавице, проделал значительную дыру в двери.

— Чейз! — Послышался голос через новую дыру.

— Каждый раз ломаешь мне дверь… кхе… — Когда посетитель вошел, волшебник прищелкнул пальцами, и дверь восстановилась, хотя выглядела третьесортно, обветшавши, и со скрипом захлопнулась.

— Она каждый день открывается в разном направлении… — Молодой парень был полностью закован в латный доспех, половину лица скрывал щиток, возвышавшийся от нагрудника, его светло-серые глаза заинтересованно бегали по комнате, а копна непослушных светлых волос, торчавших во все стороны, совершенно выбивалась из «интерьера».

— Не каждый день, а после твоих визитов, и к слову что-то ты зачастил в гости Георгоф. — Хозяин поднялся с кресла, на ногах у него были мягкие домашние тапочки, и учтивым жестом руки показал в сторону дальней стены пустой комнаты.

Доски старой стены со скрипом разбежались в стороны, и в комнату, пыхтя и потрескивая разгорающимся пламенем, въехал камин, перед ним в завихрениях пыли материализовались два мягких кресла и чайный столик. Из аккуратного глиняного чайничка заструился мягкий цветочный аромат. Все материализовавшееся жестко контрастировало с самой сутью этого дома, и больше напоминало убранство дорогого особняка кого-нибудь из членов правительства.

Громко ступая латными сапогами по гнилым доскам, гость последовал приглашению и направился к камину, на ходу расстегивая крепления кирасы, которую, сняв, бережно прислонил сбоку от кресла. Он видел трюк с камином не в первый раз и выглядел вполне спокойным.

— Вот скажи мне только одно, почему бы тебе всю комнату не сделать немного уютнее, а не повторять эти махинации с трансформацией пространства каждый раз? — Похоже, рыцарь и не ожидал ответа, скорее вкладывая толику упрека в свои слова, его взгляд остановился на мерно потрескивающем колдовском огне внутри камина.

Волшебник так же не обратил внимания на высказывание, и, усевшись в кресло, напротив гостя принялся разливать горячий ароматный напиток по маленьким глиняным стопочкам.

— О нет, избавь меня от своего пойла, замаскированного под чай! — Взгляд Георгофа испуганно обратился на стопочку, которую любезно пододвигал к нему хозяин.

— Не учтиво с твоей стороны, Гергоф Фон Фронтлайн, не попробовал, а уже нос воротишь… — Он хмыкнул и быстрым движением опрокинул свою стопочку. — У тебя чай. А у меня… лекарство.

— Восьмилетний коньяк твое лекарство, а завтра, Чейзенрейн, ты же помнишь на счет завтрашнего дня? — Рыцарь осторожно поднес чашечку ко рту и попробовал, внутри действительно был чай.

— Помню и тем более нужно набраться иммунитета. Столица — ужасное местечко, единственное, что заставляет меня бывать там, это «Идеальные пироги». — Он опрокинул еще одну стопочку напитка с цветочным ароматом. — И визит в «Идеальные пироги» тоже входит в нашу программу, не забудь.

— Ты как будто и не думаешь о турнире.

— Завтра всего лишь регистрация.

— И там будет она… — Раздался тяжелый вздох и скрежет металла доспеха о деревянный стол.

— Да, Нэлли.

— И Нэлли как всегда в «Идеальных пирогах» и Лилихалин на турнире.

— Лиллихалин? О, это неожиданно, повод нам не участвовать? — Волшебник, казалось, собирался расслабленно откинуться в кресло.

— Неожиданно? Чейз ты вообще не следил за информационными потоками, это же сенсация, Лилихалин и Георгоф на турнире по разные стороны купола, рядом с заголовками «Чейзенрейн вернулся или это пиар турнира?». Я думал, мы молчим об этом в наших беседах, чтобы не волноваться лишний раз… Боже, Чейз, ты действительно любишь только пироги…

— Люблю, пироги ни когда не сделают мне ничего плохого.

— Прости, я немного погорячился.

На время комнату поглотило неловкое молчание, и только потрескивающему магическому огню в камине было все равно. Хозяин встал с кресла и, качнувшись с носков на пятки, в своих мягких тапочках подошел ближе к камину. Шарфы мерно порхали в воздухе вокруг волшебника, словно плюшевые змеи, а его темные кучерявые волосы, на фоне огня покрылись багровой аурой. Рыцарь пристально следил за другом, в темной комнате его силуэт, освещаемый колышущимся пламенем, выглядел пугающе.

— Этот турнир, отличается от всех, Гергоф Фон Фронтлайн. — Теперь в голосе волшебника не было ни нотки шутливой небрежности, присущей ему.

— Чейз, лучше не продолжай, я понял об этом, когда ты попросил моей помощи… Да что там говорить, я даже не знал как и ответить. — Сталь доспеха вновь заскребла о подлокотники кресла из красного дерева.

— Но я рад… — Чейзенрейн оглянулся, на его каменном лице не было ни единой эмоции. — Что ты меня поддержал. — Потом он снова опустился в свое кресло.

— Раз уж зашел разговор, что в этом турнире необычного?

Волшебник опять поднялся, тяжело вдохнул, покачался с носов на пятки в своих мягких тапочках.

— Расскажу позже. Светает. — Он улыбнулся, на его лицо вернулось обычное беспечное выражение. — Нам нужно перекусить, через час регистрация, денек будет долгим.

Стол сам по себе начал увеличиваться, столешница расползлась в стороны и, пред сидящими, образовались две большие тарелки овсянки с различной ягодой. Когда ложки перестали стучать о фарфоровые тарелки, волшебник прищелкнул пальцами, стол испарился, камин уехал обратно за стену.

— Пора… Они поднялись и прошли к входной двери, той самой старой и потертой. Чейз провел по ней рукой, словно стирая пыль, и с силой толкнул. В комнату ворвалась череда различных ароматов и шумов большого города.