Цена слов

Однажды в поселении под названием Бристоль появился дьявол и объявил эти земли своей вотчиной. Среди деревни он возвел каменный замок из ничего. И рёк:

— Первому, кто пресечет порог, дарую исполнение желания. Ибо владею великой силой — Магией.

Тот замок нарекли Бристольским, а дьявола — Хайна Бристоль. И стал он ждать в том замке смельчака в гости. Многие приняли вызов Бристольского дьявола, для многих он открывал свои врата. Ни один не вернулся.

Так шли годы. Храбрецов поубавилось. Люд покинул деревню, её стали считать проклятой. Но селение не опустело. Бандиты нашли там приют. Ныне Бристоль — город воров и убийц. А заправила там — Ди Краус Хофф, бывший аристократ, опозоренный поражением в дуэли.

Однажды в город явился Тень Гасс, лучший в мире вор. Никто не мог поймать его, даже когда он сам объявлял, что и где собирается украсть. Лишь одну вершину он не покорил — Бристольский замок.

Мало ныне известно, как Гасс попал в замок. Иные поговаривают, что он собрал шайку отпетых негодяев и тайно проник внутрь. Потеряв всех по пути. Но чаще барды в тавернах поют о Марше Смертников. Мотив песни прост — Тень и Хофф заключили союз. И весь город поднялся на штурм замка. Для кого финал той песни печален, для кого радостен, но для всех загадочен. Ибо пропал город без следа на утро. А вместе с ним и все разбойники. И вправду, поныне замок в чистом поле стоит.

Одно истинно известно — Гасс урвал свой куш. Лично Хайна Бристоль оказал ему гостеприимство. Три дня сыто ел и пьяно пил великий вор. А на четвёртый загадал желание. Всю жизнь оно грызло ему сердце. Всю жизнь травило душу гробовой тоской. Великий вор пал на колени и взмолился дьяволу:

— Даруй миру Магию!

Улыбнулся дьявол и сказал:

— Порадовал ты меня, Тень Гасс. Исполню твоё желание. Но выбирать тебе.

— Выбирать? — удивился вор.

— Ты станешь первым магом. Тебе дарую мою силу без остатка, — только молвил дьявол, как обернулся стариком. Немощь обуяла Хайну, и сам он рухнул на колени перед вором.

Поднялся Тень Гасс. Молча вытащил кинжал. И вонзил в ладонь. Дал старику напиться своей крови.

— Знай, что есть у Магии секрет. Слова творят волшбу. Но молвить надо сердцем. Теперь решай. Захочешь поделиться силой, лишь озвучь своё желание. Захочешь себе её оставить — промолчи.

— Не жалеешь, что отдал мне всю силу? — спросил великий вор.

— Одно лишь сердце гложет, что не узнаю твой ответ.

Хайна испустил последний вздох и рассыпался в горячую золу. А Тень Гасс вгляделся в своё сердце. Увидел там отца — графа Хойта, увидел мать — прекрасную графиню. Брата и сестренку. Но одно лицо отозвалось сразу и болью и любовью. Старой няни, что ночами сидела у его кровати. Маленьким Гасс очень боялся темноты. И лишь сказки старушки отгоняли дикий страх. А в сказках жадность всегда оставалась у разбитого корыта.

Вспомнил вор и скуку, что золотым силком душила в отчем доме. Как сбежал. Как начал воровать. Как первым обворовал отца. Но сколь ни крал, не мог унять тоску по сказочным мирам старушки.

Тут вдруг думы вора оборвал стук в ворота. Отворил их Гасс и увидел старика, что под уздцы держал такую же старую клячу.

— Чего тебе, старик?

— Долгих дней тебе, владыка. Пришёл к тебе с поклоном я. О милости просить, — старик упал в ноги вору.

Поднял тогда Тень старика да пригласил в замок, напоил, накормил. А после уж спросил:

— Какое горе у тебя, отец?

— Ох, владыка! Сын мой с утробы хвореньким уродился! Ни ходить, ни руками двигать не может. Жили мы с бабкой, растили сына, как могли. Да на судьбу не сетовал никогда. Но давеча сыночку совсем худо стало. Говорить и есть не может. Худой, как скелет. Наказала мне бабка тогда Хайну Бристоля найти. Да испросить у него здоровья для сына. Головы не пожалею, владыка! Только не откажи в просьбе старику.

— Будет тебе, старик. Одна голова на плечах есть, второй не надобно. Пойдем, покажешь мне сына своего.

Молвил он, и вмиг оба в хате старика очутились. Бабка аж по-молодецки со скамейки подпрыгнула, да по-девичьи взвизгнула.

— Не кричи, мать. Я к тебе с даром пришёл. И старик твой тут.

— Нежели сжалилось над нами чудище из замка? — прохрипела бабка.

— Я не чудище, мать. Я — первый маг. И пришел исцелить сына вашего. Но за это он станет моим первым учеником. Согласны ли на такую цену?

Переглянулись дед с бабкой. Вздохнули и дали своё добро. Коснулся Тень Гасс молодца, что был белее снега, и произнес:

— Желаю тебе здоровья крепкого, будешь ты сильнее кузнеца, да всех парней на деревне краше. Дарую тебе каплю моей силы.

Тут же молодец спрыгнул с кровати, да как закричал во весь голос. Обнял отца и мать, расцеловал. Покланялся перед спасителем. Поклялся учиться у него прилежно всяким мудростям и наставлениям.

Поселился вор в той деревне. Не раз месяц на небе сменился. Морр, сын старика и бабки, с каждым днем все краше да крепче делался. Оттого шибко девицы ему проходу не давали. Но лишь одна в сердце запала. Дочка соседская, Наяра, что молоко ему приносила. Добра была Наярочка, да только не мил ей Морр оказался. Грезила она о бедном рыцаре, что однажды её от разбойников спас. Рыцарь тот пообещал вернуться в деревню и жениться на девице.

Слово рыцаря твёрже камня. Потому одним пригожим днем вернулся рыцарь-бедняк в селение. Да объявил Наяру во всеуслышание своей невестой. Сказал, что останется в этой деревне и будет люд от напастей оберегать. Обрадовались селяне такой вести. В ту же ночь сыграли свадьбу да пир устроили. Сам Тень Гасс своей волшбой наколдовал еды и яств богатых, да нарядов молодым.

На том пиру один лишь Морр не весел был. Как прокричали крестьяне хором «горько», так кровь вскипела в нем.

— Не бывать этому! — крикнул он, швырнул бокал на белые скатерти, — хочу, чтобы ты меня любила! — стоило ему эти слова произнести, как невеста бросилась в объятия Морра и расцеловала его. Оскорбленный рыцарь выхватил меч и кинулся на неверную. Морр закрыл грудью любимую. Хотел было волшбу произнести, да куда там. Даже Тень Гасс и рта раскрыть не успел. Пронзил меч и парня и девицу. Вмиг пир обернулся тризной.

Кинулся Тень к ученику. Но тот мертвым уже был. Со злости обратил вор меч воина в прах. А рыцаря проклял на веки вечные, чтобы доспех свой снять не мог. После прогнал того из деревни. Да стал колдовать словами над горе-учеником и горе-невестой.

— Восстаньте из мертвых! — зарыдал вор. И повиновались Морр и Наяра. Поднялись с земли. Глаза пустые, руки висят, кровь течёт из ран. Стоят парень да девица, только нету в них души. И сколь не кричал Тень Гасс, сколь не молил души в тела вернуться, не получалось у него.

Последнее тогда добро он решил сделать. Спасти дитя Наяры, что от рыцаря было. Произнес волшбу маг, и родился ребёночек у неживой красавицы. Да не простой. Половиной тела — здоров, розовенький как поросеночек. Другой — аки мертвец, кожа серая, глаз слепой, когти звериные. Прозвали селяне новорождённого Нежитем да бросились с криками прочь.

Тень Гасс прижал ребенка к груди, укутал в покрывало. Упокоил мать и нелюбимого ею юношу. Похоронил по-человечески. И направился прочь. Вернулся в Бристоль. Да и заперся там.

Стал он великое дело делать да растить Нежить как сына своего. Обучал его грамоте и арифметике, всяким наукам да премудростям. Но главное — доброте и состраданию к другим. Мальчик рос добрым, умным и смелым. А когда час настал, первый маг рассказал ему правду о той беде. Пригорюнился Нежить, но простил своего учителя. Простил и Морра. Даже настоящего отца. Одно только невзлюбил отрок — Магию.

Так минуло много зим, все шло своим чередом, маг и его пасынок жили в замке да бед больше не знали. На 19 день рождения Гасс подарил Нежитю книгу. Да не простую. Книга та была длиной в локоть, страниц на тысячу, в алом переплете, а на обложке красивые золотые закорючки.

— Что это, учитель? — спросил Нежить.

— Фолиант Рун, — ответил первый маг, — моя великая мудрость, которой ты поделишься с миром.

— Что такое Руны, отец?

— Руны — это буквы, сынок. Я их сам придумал. Из них можно строить Рунные слова. А из слов — целый Рунный язык. Я научу тебя, как говорить и писать на нём.

С того дня Нежить прилежно учился Рунам. Тяжела была эта наука. Пять языков знал юноша. И только Рунный язык никак не давался ему. Он днями напролет учил буквы, даже спал с Фолиантом. И лишь на пятый год научился всем словам.

На 24 день рождения настала пора прощаться.

— Я ухожу, Нежить, — с грустью и слезами сказал маг.

— Куда ты уходишь, отец?! Зачем?

— Сынок, исполни моё последнее заветное желание, прошу тебя.

— Что захочешь, только не уходи никуда, — взмолился Нежить, держа в руках Фолиант.

— Ты познал все Руны, Нежить. Вот тебе мой последний наказ. Иди в мир. Найди друзей. И самое главное — ученика.

— Ученика?

— Найди самого достойного. И научи его Рунам.

— Зачем, отец?

— Сейчас ты все поймешь, Нежить. Напоследок, хочу только одно сказать. Я тебя люблю. Ты у меня большой молодец.

— Я тоже люблю тебя, папа, — в слезах сказал Нежить. Он не понимал, почему и куда уходил отец. И почему половину сердца так щемило грустью.

— Дарю миру всю мою силу без остатка! И пусть лишь тот человек, что изучит Руны, сможет через них творить волшбу!

Прокричал, наконец, Тень Гасс желание, что с давних пор рвалось наружу из его сердца. И тотчас рассыпался в горячую золу.

И стало так. С тех пор лишь тот, кто Руны писать, читать и речь умел — мог Магию творить. Скажешь на Рунном «протеки здесь река». И река протечет. Напишешь Рунами на мече «режь остро». И будет меч кольчугу как масло разрубать, и не затупится никогда. Иные же, кто большего мастерства достиг, Рунами могли и мертвых из могил поднимать. Злая молва прозвала таких магов и живых мертвецов Нежитью, по имени второго ученика Тени Гасса.

Но, как учил нас первый Рунный маг — Нежить Мудрый, у каждой Руны есть своя цена. Ибо что сеем, то и пожинаем. Заставил ты реку появиться, а она к озеру потечёт. И затопит все ближайшие земли. Напишешь на мече «режь остро», так и сам будь готов порезаться. А коли сон мертвых оборвешь, будь готов, что они поднимут когти свои против тебя. Ведь давно всякому порядочному магу известно, что больше всего Нежить алчет жизни.

И ежели сердцем говоришь одно, а Рунами другое, знай. Искренность — истинная ценность Магии.

***

И помни последнее напутствие, юный волшебник. Учись мудрости и будь точен в своих словах и мыслях. Ибо настоящий мастер — вечный ученик. Даже Тень Гасс, великий первый маг, допустил ошибку. Поделился он магией со всем миром. Но лишь людям наказал учить Рунный язык. Оттого, идя дорогой долгою, дебрями непролазными да погостами тихими, будь осторожен. Магия всюду, и в свирепом медведе, что яростью своей вызывает огонь. И в вековых древах, что иной раз пробуждаются ото сна и ходят по лесу. И в тихих погостах, где мертвецы только и ждут, когда живой ступит на проклятую землю.