Начало

Свет. Теплый и душистый. Он льется по пустым, узким улочкам, течет из маленьких, ярких лампочек, освещающих порог каждого дома в этом городе, из больших окон и старинных уличных фонарей.

Аккуратно выложенные дорожки любовно струятся между самых разнообразных домов и домиков. Всяких цветов и конструкций, какие только мог придумать здоровый и не очень ум. Домики на деревьях и величественные своды замков могут так гармонично сочетаться только в этом городе, где свою индивидуальность люди уважают больше, чем мнение соседей. Желание уподобиться обществу — это единственное, что вряд ли примут общественные стандарты Либсбика. Хотя, из всех жителей этого города, наверное, только мне могло прийти в голову возможность таковой мысли.

Но вернемся к нашему вечеру.

Кроны деревьев еле покачиваются на слабом ветру. В воздухе витает запах корицы и уютного домашнего настроения.

Медовая. Одна из центральных улиц города. И одна из самых красивых. Здесь как-то по-особенному уютно. Множество историй брали свое начало именно отсюда. Множество людей находили свое счастье здесь. Они влюблялись, учились, танцевали и воплощали свои мечты. Первые стихи, первый проект, первая зарплата, первый развод, первое шоколадное мороженное и первый поцелуй. Либсбикцы любят начинать тут.

Превратность человеческой мысли в том, что она не ощущает времени, для нее сие изобретение является абсолютно бессмысленным, в связи с этим Медовая, как правило, заполнена свежеиспеченными идеями и их хозяевами. Но правила есть для исключений. Так что сегодня почтить звезды своим присутствием пришли только я, ты и она.

Она медленно ступает по искристым янтарным камушкам, перебирая в руках небольшой конвертик из фирменной мятной бумаги Эмского дома безумных.

Девушка молода и красива, ее блестящие зеленые глаза светятся радостью и спокойствием, ярким отпечатком душевного удовлетворения. С первого взгляда, это вас завораживает. Ее походка, ее осанка, все в ней прекрасно и подходяще. Длинные пряди волос стекают по нежному, белому платью.

Девушка подходит к трехэтажному кирпичному зданию. Овальные кирпичики светло-бежевого и оливкового цветов еле видны за зеленью вьющихся растений. Ее взгляд останавливается на больших белых цветах, в них, с удовольствием, утопают балконы второго этажа. Искреннее восхищение. Как глоток свежего воздуха оно заполняет легкие.

В нашем мире мало кто может пожертвовать своим драгоценным временем ради такого бесполезного занятия. Увидеть прекрасное в повседневном. Найти спасение в том, чего не нужно искать. Это слишком просто. Не так, как мы привыкли. Не так, как мы уже хотим…

— Папа, пап… — Голос Роби становился все ближе, все четче звучал топот маленьких ножек. Веселый, неназойливый такт, как мелодия детской песенки, он всегда успокаивал Доктора.

— Папочка, посмотри, кого я нашел в саду! — В комнату резко ворвался мальчик лет пяти. Светлые растрепанные волосы и ясные голубые глаза, сегодня он как никогда был похож на свою мать. — Пошли, пошли со мной!

Ребенок ухватил отца за руку и потянул за собой. Прыгая и прикрикивая, он быстро понесся по старым ступенькам. Было видно, что в его минуты ворвалось что-то невероятно важное, и он хотел как можно скорее поделиться этим «чем-то» с самым родным для него человеком.

Роби остановился возле круглой стеклянной двери, ведущей на задний двор. Пара шагов, осталось всего несколько шагов.

Дверь открылась тихо и легко. Сад ожил новыми красками, совсем не так играет листва за толстым слоем стекла. Мир за слоем мысли выглядит также. Сами мы мешаем себе увидеть правду. У каждого она своя, ее придумывали на протяжении многих лет. Поэтому, истина в том, что ее просто нет. Впрочем, это лишь еще одно субъективное мнение.

Но, есть сад. Здесь и сейчас, у меня и у вас. И в самом его сердце, под низкими кислотными деревьям. На подвесной качели сидит девушка, раскачиваясь, она разглядывает веточку с желтыми ягодами, видимо сорванными с одного из деревьев.

Доктор подошел ближе и сел рядом с ней, но не был удостоен даже взгляда. Медленно, не торопясь шли минуты.

— Вы давно здесь?

Еще несколько минут.

— Можете мне сказать, как Вас зовут?

Молчание.

— Откуда Вы?

Ответа так и не последовало.

Крохотные серебряные бабочки закружили вокруг аккуратных кустов со сливами. Пышный запах слив очаровывает, манит к себе всех жителей зеленого рая, думаю, именно раем считали это место бабочки и букашки, небольшие зверьки и птицы, и Руди, который уже с наслаждением жует очередную сливу. Да, дети часто теряют интерес к вещам так же быстро, как и приобретают его, впрочем, не только дети.

Множество минут, множество конкретных, по сути бесполезных вопросов. Абсолютно не нужных, но таки любимых людьми. В данном случае ответ был не нужен. Нужно было внимание, а то, что есть исключением, привлекает его намного больше.

— Я садил эти деревья вместе со своей женой, мы потеряли ее четыре года назад, но она навсегда осталась здесь. Каждый кустик в саду помнит ее присутствие, Мил даже ночью озаряла собой окружающих, как маленькое солнце дарила нам свою любовь и заботу. — Доктор поднял грустные глаза к небу. — Моя Мил…

— Так вот, ягоды, что у вас в руках, ее любимые…

Девушка дрогнула.

Вздох. Тихое шуршание бумаги.

— Доктор должен получить письмо. Мне было интересно, что произойдет, если этого не случится, но, наверное, везде должны быть свои правила.

Гостья положила конверт рядом с Доктором.

— Я Анн.

Уважаемый мой Доктор.

Извини меня за то, что пишу тебе именно сейчас. Давно хотела встретиться с тобой, но у меня все не хватает времени. Я так углубилась в жизни этих безумных, что сама становлюсь такой же, снова. Я учу их жить, день за днем я показываю им все прелести этой жизни, но не живу сама.

И самое печальное… я боюсь не того, что мое существование потеряет смысл для меня самой, я боюсь, что больше не смогу дарить им мир. Что со мной Доктор? Часто задаю себе этот вопрос в последнее время.

Но, к сожалению, пишу тебе не ради дружеского совета.

Эта девушка, Анн, я знаю, ты уже понял: с ней что-то не так, хотя на первый взгляд она и кажется абсолютно здоровой.

Один молодой человек, фермер из Дальних Равнин, нашел ее на сеновале и привез в Эмск. Он лечился у меня когда-то, очень милый мальчик. Так вот, сначала я не поняла, что такого в ней привлекло его внимание.

Эта девушка, Доктор, она абсолютно безумна. Но болезнь весьма необычна, за многие годы практики я встречаю такое впервые.

Для Анн в этом мире есть только она — единственное существо.

Я пыталась привлечь ее внимание, она может слушать часами, увлеченно, улавливая каждое слово. Но рано или поздно я заканчиваю монолог, и вместе с ним, заканчивается ее интерес ко мне.

Она делает вывод, говорит себе пару отреченных фраз.

« Анн, ты так искусно лжешь себе, я горжусь тобой».

И уходит. Оставляет меня в комнате одну, вместе с уходящим мгновением. Ее жизнь продолжается, я остаюсь в прошлом. И мне приходиться прикладывать немало усилий, чтобы вновь дать о себе знать.

Думаю, эта леди считает все окружающее лишь плодом собственного воображения. Это ее игра. Однажды она даже призналась мне, что играет для того, чтобы не сойти с ума.

Мне нравится это юное создание Доктор, но боюсь… я не смогу ей ничем помочь. Она не чувствует моих слов и я опускаю руки.

Мне известно, что ты отошел от дел после смерти Мил, но прошу тебя, помоги Анн, и она поможет тебе самому. Одно твое присутствие всегда лечило людей, мне же приходиться много работать ради результата. Это дар Марти!

Знаю, что ты не любишь, когда тебя называют по имени, но это моя последняя возможность быть услышанной.

Не люблю вспоминать это, но ведь… было же время, когда ты и меня излечил от сумасшествия. Ты помнишь это Марти? Я жива только благодаря тебе!

Спаси, пожалуйста, Анн.

С любовью, К. М.

Прохладное шуршание ветра по влажным листьям. Светло молочное небо падает легким туманом на сонные площадки дворов. Обычно эти улицы просыпаются рано, но, видимо, вместе со вчерашним закатом пришли дни исключений.

Мягкая утренняя приятность в свежих мыслях. Кажется, что можно вечно пролежать так в кровати. Одеяло, в такой час, любит тебя больше чем когда-либо, и твоя личная нежность к нему усиливается с каждым вздохом. Как же прекрасны эти взаимные чувства!

Хорошего понемножку. Что такого привлекательного есть в этих словах? Почему некоторым так нравиться повторять их?

Я придерживаюсь другого мнения. Хорошего нужно неимоверно много, но оно должно быть разнообразным. Ведь, если вы неделю будете лишь валяться в кровати, маленькая радость начнет сниться вам в кошмарах.

Манящий запах хлеба и вишневого варенья. Точно, сегодня же день выпечки. Такой долгожданный день! Как он мог забыть? Руди вскочил, навесил на себя первую попавшуюся под руку одежду и, что есть духу, помчался на кухню.

На столе уже стояли три чашки Изумрудного чая, и блюдо с горячими булочками. От них поднимался легкий кружевной пар и медленно таял в воздухе. «Вполне-таки хорошее начало дня, скажу я вам» — подумал Руди. Он любит думать взрослыми, заковыристыми словами, что постоянно кружат в его голове, попеременно складываясь в разнообразные выражения, иногда, даже кажется, что они живут своей, отдельной жизнью, интересной и беззаботной. Тайны чужих жизней нужно хранить, причем бережно и осторожно, если уж вам их доверили. И наш хранитель верен своему делу.

Сладостные кусочки румяных выражений заботы так и таяли во рту. Поев, счастливый ребенок спустился на первый этаж.

В середине прихожей, на огромной небесного цвета подушке лежала вчерашняя находка. Он уже знает, что ее зовут Анн, и что она будет жить у них какое-то время, причем знание последнего, само поселилось у мальчика в голове, как что-то элементарно понятное и разумеющееся. И не важно, что второй хозяин дома полночи маялся данным вопросом. Хотя, вряд ли юному умнику было это известно, да и не нужно оно ему.

Лучики солнца озорно играли на светло медных волосах девушки, обливали теплом ее ауру. Изумительная картина, с привкусом сказочности и невозможности.

— Ты уже проснулся?

Засмотревшись, Руди даже заметил, как подошел отец.

— С добрым утром…— Скорее всего, дальше последовало бы еще что-то, но этого мы уже не узнаем.

Дом взбудоражил наглый, энергичный стук. Видимо, человеку за дверью было безразлично, который сейчас час. Стук повторялся с новой силой, как бой барабанов под только что родившийся неизвестный остальным марш, мелодия, данная для жизни единственному существу. Хотя, говорят, что родные люди могут чувствовать музыку наших душ.

— Папа, это братик!

Дверь открылась резко, со жгучим скрипом, и видимо молодой человек за ней был весьма недоволен таким нахальством, ему даже не дали закончить иллюзию своего эффектного появления, но не хватающие ноты с избытком заменила обиженная, возмущенная гримаса.

— Братик!

Который раз волна радостного, довольного восклицания ребенка смывает все беды на своем пути.

— Братик, ты приехал!

Все же, мне нравится улыбка Дика. Не так уж и просто найти еще одну такую. Где бы вы ни искали — вас постигнет неудача. Это одна из вещей, подаренных каждому при рождении, которые нельзя скопировать или разыграть. Как ДНК, данная единственной и неповторимой.

— Привет Роби.

— Да ты меня сейчас задушишь.

— Ну, дай хоть войти, я тоже очень скучал по тебе.

Смех и крики. Истинные признаки присутствия Дика в обители своего раннего детства. Казалось, вся сущность этих мест менялась с его появлением.

— Братик, почему ты не сказал, что приедешь? — Роби все не мог поверить своим глазам. — Ты должен был приплыть на пароме через пять ночей!

— Мне пришлось покинуть Холодные острова еще раньше, маленькие издержки профессии, никогда ничего не знаешь наверняка. Я купил тебе шоколада у бродячих торговцев, как ты и просил, все мои вещи привезут через пару минут. — Дик выразительно посмотрел на младшего брата. — Только давай договоримся заранее, я понимаю, что, скорее всего задание невыполнимо, но прошу, не переедай, ведь если тебе станет от них плохо, остальное придется выкинуть, и отец запретит привозить сладости в таком количестве.

— Конечно.

Интересно, услышал ли ребенок хоть что-то после слова «шоколад»? Думаю, нет, впрочем, этот мир полон чудес, даже таких невероятных как это.

— Доктор.

Три пары глаз устремились в сторону только что проснувшегося чуда.

— Я хочу спать.

Коротко и безапелляционно. Само собой разумеющееся требование. Скучная, обыденная наглость, она даже не соизволила выглядеть возмутительной. Анн терпеливо посмотрела на мужчин. Было явно видно, что девушка ожидала явных телодвижений, ну, или хоть каких либо изменений в пространстве. Вместо этого ожиданию следовала тишина, обескураженная и немного терпкая на вкус. Постоя так где-то минуту чудом было замечено новое лицо, причем достаточно приятное. Кажется, даже удивлением повеяло в больших зеленых глазах, но, скорее всего, просто показалось.

Явление Анн каплю выбило Доктора из колеи.

— Сынок, это…— Он остановился на полуслове, задумавшись над недосказанной фразой. — Это моя новая пациентка.