Алиса в перевернутом мире

Одно было совершенно ясно: Алиса стояла на стене. Стильный черно-желтый комбинезончик сидел как влитой, концы шелкового шарфика трепетали на легком ветерке, модные танкетки позволяли чувствовать себя взрослой и независимой. Но что-то было не так, как должно быть. То ли зеленое небо, то ли бесконечные башни и непонятные летательные аппараты, то ли красивая, но чужая одежда, то ли то, что Алиса стояла на стене. Все вокруг было сказочно-непонятным и башенно-волшебным. И к тому же повернутым на девяносто градусов.

Страха не было, паники тоже, только легкое недоумение — приснится ж такое! Девушке часто снились странные сны, но такой попался впервые. Просыпаться не хотелось, но идти куда-то в неизвестность было все же боязно. Людей в округе не наблюдалось, только карпы и лещи деловито сновали в густом, словно концентрированном воздухе.

«О, летающие рыбы», — подумала Алиса.

«О, Алиса», — подумали летающие рыбы.

Рыбы лениво кивнули хвостами в ответ на робкое приветствие девушки и, ни на минуту не прекращая трепыхать плавниками, удалились.

И тут на стене соседней башни Алиса заметила какое-то шевеление. Приглядевшись, она поняла, что это всего лишь крупный короткошерстный и явно беспородный черный кот, нагло задрав ногу, лизал у себя под хвостом. Увидев в свою очередь Алису, он одним прыжком оказался рядом с ней. Подойдя почти вплотную, кот, прикрыв глаза, начал принюхиваться к девушке. Не учуяв ничего подозрительного, поджал хвост, больше похожий толщиной на крысиный, чем кошачий, и сел на пятую точку.

— Ой, котик. Можно, я тебя поглажу? — Алиса была вежливой девушкой и привыкла спрашивать перед тем, как что-то сделать, не считаясь, правда, с полученным на вопрос ответом.

— Нельзя, — неожиданно ответило басом животное. — Я еще не обедал, а так как при глажке положено мурчать, то в корне не согласен это делать на голодный желудок.

Алиса оторопела и не нашла ничего другого, как прошептать:

— Ай, он говорящий …

— Смотря, с какой стороны посмотреть, вернее, в каком мире встретить — здесь вполне говорящий, — рассудительно заметил кот. — Котов всегда люди недооценивали, но, в конечном счете, какая разница: говорящий ты или нет, если есть кто-то, кто о тебе заботится, кормит и убирает за тобой?

— А как тебя зовут? — заинтересовалась девушка.

— Меня? Кот. Визиток с собой не ношу, так как без них гораздо чаще встречаешь интересных людей.

— Чеширский? — вспомнила Алиса прочитанную еще в школе и уже полузабытую книгу. В детстве она часто представляла себя в Зазеркалье и поэтому очень обрадовалась, решив, что как раз туда и попала.

— Смотря, что иметь в виду, вернее, в какой момент спросить: я блохастый, а значит, периодически и чеширский. Называй меня Просто Кот. Нравится мне эта неоднозначность в имени.

— А почему мы стоим на стене?

— В Перевернутом мире, чтобы быть собой, не нужно лезть из кожи вон. Достаточно хотя бы изредка делать что-то обыкновенное. А в остальное время приходится чудить. Только вот никогда не знаешь, что вычудится в следующий раз. Я как-то борщным плаванием занимался. Не поверишь: капусты там просто завались… И мясо там было вкусное-превкусное… А всего-то решил в журнальчик кулинарный одним глазом заглянуть и одной лапой пролистать. А ты говоришь о каких-то элементарных стенах… — Просто Кот презрительно прищурился и почесал лапой за левым ухом. — Может, для разнообразия по потолку походим? Давненько я этим не занимался.

— А по нему тоже можно? — опешила Алиса. — Правда?

Кот рассмеялся тихим и немного зловещим смехом:

— Да запросто. Только совесть не потеряй. Когда ходишь вверх ногами, она выпадает часто. А потом ищи ветра в поле — или кто-то подберет или затопчут. Вон Пушистик уронил недавно — до сих пор ищет. Она у него приметная была: маленькая, но концентрированная — он в ней котлеты в жару хранил. Надышаться на нее не мог. И как он совесть проморгал — не понимаю. Украли, что ли? Хотя кому она нужна — бэушная и безавтоперемоточная? Но рано или поздно найдет. Может, завтра — а может, вчера. Возможно, и не свою, но найдет.

Продолжая познавательный для Алисы диалог, собеседники шли вниз по стенке. Где-то в отдалении мелькали чьи-то силуэты, но никто подходить к ним не решался. Дойдя до точки, с которой Перевернутый город смотрелся особо выигрышно, девушка с котом приостановились и почему-то молча начали оглядывать окрестности. Алиса с живым интересом рассматривала каждую крышу, каждое здание, каждую башню, особенно ей понравилась центральная. Та, что с часами и надписью на перевернутом языке, в переводе Просто Кота означавшей: «В Петропавловске-Камчатском полночь».

— Какие необычные крыши! — заметила девушка.

— А без крыши сейчас никуда. Без нее или побьют, или намокнешь. Важная она в хозяйстве вещь. Главное, свою собственную иметь, чтобы чужие смело топтать.

— А как мне домой вернуться? Так хочется поскорее проснуться.

— А зачем? Тут хорошо, свободно. Гуляй себе, где хочешь, чуди сколько сможешь. Я тут одну очень приличную крышу знаю. Там такие подкрышцы живут — ты будешь в восторге. Они любят ходить к стоматологам и ненавидят конфеты. И качаются весь день — то на люстре, то по полу.

Повернув на звук шагов голову, Алиса, наконец, увидела новый персонаж. Навстречу ей по стене сверху вниз шел благообразного вида седой старичок с аккуратной короткой бородкой. Выбивались из образа только очки. Они так и норовили слезть с носа и, наверняка, уже не раз побывали на стенах и потолках: перемотанные скотчем дужки и многочисленные трещины на стеклах прямо кричали об этом.

— Сардельку мне в рот! Законник… Прятаться нужно! — шерсть у Просто Кота вздыбилась, а хвост начал выделывать настоящие сальто. — Потом сохнуть минимум полчаса.

— А на вид — милый старичок. Что в нем страшного? — удивилась Алиса.

— Вот сейчас сама и узнаешь, а я пока по полу похожу… В соседнем здании… В подвальном помещении… Еще увидимся, не чихай. И главное, не говори при Законнике о таксах. Ему крышу и так уже два раза на место ставили…

Просто Кот, прижимая пузо к стене и стараясь бежать быстро и при этом незаметно, рванул вниз. А бородач тем временем подошел к девушке.

— Приветствую вас, миледи! Я здесь за порядком слежу. Можете звать меня Законником, прижилось имечко, сам уже и не припомню настоящего. Да и не нужно оно мне, — с поистине джентельменской вежливостью была приподнята шляпа. Уже с неджентльменской ухмылкой Алиса была осмотрена с головы до ног. — Новенькая? Почему не в маске? Законы нужно соблюдать. Именно для этого они и были приняты. Нужно тебя сразу занести в Справочник. А то мало ли, что ты тут натворишь — расхлебывать-то мне. Давай-ка сюда свои документы.

— У меня их нет. Кто же с собой паспорт носит? — недоуменно заметила девушка, роясь в, увы, пустых карманах комбинезона. — Вы вначале свои покажите!

Полицейский, роняя то бутерброд в пластиковой упаковке, то плюшевого зайца, достал из-за пазухи засаленный листик бумаги с короткой надписью «Логин — Законник. Пароль — 123». И, потрясая им одной рукой перед носом Алисы, а другой крепко схватив ее за запястье, начал вещать поучительным тоном:

— Все! Пусть и поддельные, но носят. У некоторых документов сотни, как и масок. А ты и без маски, и без документов… То ли преступница, то ли потенциальная жертва. Иди со мной — посидишь пару часиков в Часовой Башне, сразу вспомнишь и свое имя, и где собаку припрятала.

— Какую собаку? — глаза девушки расширились от неожиданной оговорки полицейского.

— С чего бы это ты о таксах заговорила? — Законник злобно прищурился, и хватка его стала гораздо сильнее.

— Это вы о них вспомнили. Я вообще котиков люблю, — Алиса готова была расплакаться. Только Башни ей для полного счастья и не хватало. Тут нужно думать о том, как выбираться отсюда в реальную жизнь, а ее взаперти держать собираются. — Уважаемый Законник, меня зовут Алиса, я никакая не преступница и не жертва. Я домой хочу, а не в Башню.

— Соглашайся. Будешь жалеть, если не пойдешь. Я тебя познакомлю с моими друзьями — выдающимися преступниками. Им в Башне нравится. Злоумышленники прекрасно контролируются, когда знаешь, на какую собаку нужно нажать.

— У вас что-то случилось с вашим домашним любимцем? — с сочувствием спросила Алиса.

Законник разразился в ответ целым потоком слёз. Старичок долго плакал, неразборчиво рассказывая про свою любимую собаку, которая так у него в детстве и не появилась из-за острой нелюбви матери ко всем животным, и все сильнее сжимал руку Алисы.

Целых полчаса продолжался монолог Законника. Когда слезы и слова закончились, начались высмаркивания и покашливания. А за ними пожимания рук и благодарности:

— Ты единственный тут нормальный человек, не считая моих друзей и парочки из Эквадора. Спасибо за сочувствие и понимание. А масочку ты зря не надела. Запомнят и доложат куда надо. Я это и сделаю, мне не сложно. Поосторожнее с тем, что говоришь. И Законы соблюдай. Если что, я всегда рядом. Только плюнь на стену, и я тут как тут, тогда от Башни не отвертишься ни за какие коврижки. Нет, за коврижки, конечно, отвертишься, но отдать их придется немало. В общем, надеюсь, до скорой встречи. Жаль, что ты никого пока не убила.

Сделав прощальный (опять истинно джентельменский) кивок с приподниманием цилиндра, Законник вскочил в пролетающий мимо синий в розовый цветочек и абсолютно пустой трамвайчик. Непрестанно и препротивнейше звеня, транспорт с необычной расцветкой и лыжами вместо колес быстро улетел, Алиса даже не поняла в какую сторону.

— Стихи любишь? — раздался голос Просто Кота.

Девушка очень обрадовалась его возвращению.

— Ага. Я их даже сочиняю. Вот, послушай мой самый любимый:

Люблю тебя до боли,

Не устану любить до конца,

И сделаю надпись кровью:

«Люблю». Смахну слезы с лица.

— Глупый стих.

— Что ты, кот, в стихах понимаешь? Меня, знаешь, как все подружки хвалили? У меня целая куча классных стихов.

Кот нерешительно помялся и только после длительной паузы сказал:

— Ты же почти взрослая, а стихи у тебя, как у Пушистика в депрессии. Хотя если убрать слов примерно этак восемнадцать и добавить столько же, но совсем других, то получится здорово.

— Тебе не понравились мои стихи? Коты никогда в искусстве не разбирались.

— Коты всегда разбирались в людях, а это гораздо важнее.

— Совсем-совсем не нравится? Можно, я тебе еще почитаю, а то ты, наверно, просто не понял или не расслышал, — с трудом сдерживала слезы Алиса.

— Не переживай. Через испытание стихами в моем мире проходит каждый, только оно тут метанием икры называется. Кто сколько намечет, тот на завтрак в бутерброде с маслом столько и съест. Очень нужное дело. Вкусное и питательное, — утешительно пробормотал Просто Кот. — Я даже думаю предложить народу икрой обмениваться, а то своя икра, конечно, самая вкусная, но кушая чужую, хочешь-не хочешь, а пару добрых слов о ней скажешь. Хоть из жалости. И автору приятно, и в еде разнообразие.

— Мне не нужно из жалости, я из справедливости хочу! — расстроилась девушка.

— Тогда тебе нужно к Книжнику. Он у нас самый справедливый. Только тебе он не понравится. Он далеко не каждому по душе. Большинство его десятой дорогой обходят.

Передвигаясь по многочисленным лесенкам и переходам, соединяющим башни, Алиса подошла к маленькому неказистому зданию с огромной и на вид жутко тяжелой дверью, перевернутой, конечно. Кот легко толкнул дверь внутрь и приглашающе кивнул девушке. Зайдя в помещение и оглядевшись, девушка поняла, что не все такое, каким кажется снаружи. Маленькая башенка внутри оказалась размером с футбольное поле и высотой в шестиэтажный дом. Большой и абсолютно пустой зал потрясал своими размерами и сплошными книжными полками до самого потолка по всему периметру комнаты. В самой середине помещения находилось единственное кресло, на котором сидел симпатичный молодой человек с важным выражением лица. Не вставая и не представляясь, он сразу начал поучать девушку:

— Надень маску сейчас же, а то я тебя узнать смогу. Закрой дверь, еще простудишь всех нас. Не молчи, а то я решу, что ты дурочка. Не горбись, а то ты становишься похожа на мою бабушку…

— Уважаемый Книжник, вы можете стихи мои оценить? — прервала парня Алиса.

— Я все могу. Читай. Только достаточно медленно, чтобы я все расслышал, и достаточно быстро, чтобы я не уснул, — кивнул молодой человек.

— Кхе-кхе… — прокашлялась Алиса, приняла свою самую умную позу и начала:

Одиноко бредут люди,

Одиноко дрожат деревья,

Никогда ты меня не полюбишь,

И дрожат от любви мои нервы…

— Стоп, стоп, стоп! — с гневом закричал Книжник, вскакивая с кресла. — Какие нервы? Какие люди? Какие деревья? Писать нужно об ирреальности нереальности или, на худой конец, реальности утопичности. Я тебе дам список авторов, почитаешь и все сразу поймешь. Дальше, рифма — это в стихах святое. Я тебе дам несколько словарей, почитаешь и сразу проникнешься. Следующее…

Вообще, Алиса обожала давать советы другим: «Не суй пальцы в розетку — убьет. Не надевай это платье — оно тебя толстит. Не читай эту книгу — гадость». Но терпеть это от кого-то оказалось очень даже неприятной вещью. Решив, что с нее хватит, и даже не дослушав речь Книжника, девушка выбежала из зала. На почти уже привычной перевернутой стене стало гораздо легче, но полностью успокоиться не удалось.

— Домой хочу, — тихо сказала Алиса непонятно кому.

— Не проблема. Раз тебе у нас не нравится, то иди за мной, — произнес совсем рядом Просто Кот и они опять пустились в, казалось, бесконечную дорогу по нескончаемым лестницам.

— Нам туда! — сказал кот, кивнув куда-то вправо, и подмигнул Алисе левым глазом. — Уже недалеко — между тобой и домом нет ни одной крыши.

— А мы еще встретимся? С тобой так интересно, не хочется думать, что это только одноразовое чудо.

— Чудо не бывает одноразовым. Его можно сколько хочешь за хвост тянуть, главное не забывай с днем рождения поздравлять и стихи свои ему не показывай, чтобы не расстраивалось.

— Котик, жаль, что мы с тобой ни разу не сфотографировались. Уж я бы нашла, куда снимок пристроить. — Алиса мысленно представила, какой резонанс вызвала бы ее фотография с котейкой. — Сколько не твержу себе без фотоаппарата не выходить из дому — и все без толку.

— Если тебе хорошие кадры нужны, так это в Туалетный Зал, там такой вид — закачаешься. Лучшие наши архитекторы и декораторы старались. Если еще к нам заглянешь, я тебя обязательно туда отведу.

— С удовольствием, а почему он так странно называется? — удивилась девушка.

— Потом расскажу… Ну что? Полетели? — кот размял затекшие лапы и легко поплыл кролем по зеленовато-дымчатому густому воздуху в сторону большого облака в виде аппетитной головки дырявого и очень дорогого сыра…

***

— Просыпайся, Алисочка! Сколько можно спать? Уже почти девять, я как раз борщ приготовила, — сказала женщина, стягивая одеяло с дочери. — Марш умываться и потом сразу на кухню.

Алиса, переодевшись из белой пижамы в легкий халатик, поплелась в ванную. И уже там услышала громкие крики:

— Ааааа… В борще кот утонул!

— Сударыня, никто не утонул. Я тут, может, плаваю.

— Ааааа… Говорящий кот!..