Зверь

Когда рабочие и слуги торопливо ушли, их осталось пятьдесят пять. Пять с половиной десятков на том холме. Сорок шесть магов. Сам Кассиус в роли капитана, а также главного инженера вихревого генератора. Леппермах в роли лейтенанта Кассиуса и главного инженера купола. И толстый бородатый Рашкар в качестве второго лейтенанта и настоящего организатора мероприятия. По специальности Рашкар был врачевателем, и, в отличие от чудовищно занятых инженеров, до начала боя никаких дел у него не имелось. Вот, он и руководил.

Остались еще и четверо мрачных, молчаливых истребителей с грудой непонятного снаряжения. Кассиус знал только, что у них какой-то свой план. Вникать какой именно он не счел необходимым. Без того ясно, какой план может быть у рубак. Глупый.

Наконец, последние двое, кажется, попали сюда по недоразумению. Незваным явился лич Альбрехт. Что нужно было здесь немертвому колдуну, так и осталось неизвестным. Сам Кассиус спросить об этом его не успел, Рашкар не посмел, а Леппермах спросил, но не удостоился ответа.

Пятьдесят пятым оказался Гендрих из Локвина. По обычаю в никакую пьяный и воняющий как навозная куча. Его тоже никто не звал. Более того! Кассиус специально распорядился гнать его в шею, если появится. Но старый пьяница, все-таки, как-то инфильтровался сквозь кордоны. Колдовством, не иначе… И теперь путался под ногами, лез обниматься и орал ересь. Но всем уже было не до него.

Зверь приближался.

***

— Первое, мэтры, что я желал бы отметить, — произнес Кассиус. – Постановка вопроса порочна в корне. Проблема заключается не в том, откуда и зачем является в наш мир Зверь Отражающий… Обсудить это можно будет как-нибудь потом, на досуге. Ныне же, коль скоро Зверь уже здесь, у нас есть более актуальные задачи…

— Нет, я не думаю, что вызов демона такой силы во власти смертных… Но не надо же даром притягивать волю богов, Отец Люций!!! Все равно никто из присутствующих в них не верит. Не исключая и вас, полагаю… Ладно, вас исключая! В любом случае, воля богов неисповедима. А раз мы ее знать не можем, стало быть, нам до нее и дела нет… Любые наши действия могут ей соответствовать, либо противоречить с совершенно равной вероятностью…

— Не будем мы и о Равновесии… Я сказал: не будем. Вы, сударыня, можете выразить смысл понятия «Великое Равновесие» через рациональные категории? Вот, не можете… А я говорю: не можете!

— Не будем также и о блестящем докладе мэтра Хутиара. Смелые гипотезы, объясняющие способность Зверя к отражению на противника всех форм направленной на него энергии, сами по себе необычайно интересны. Но совершенно бесполезны для нас на данном этапе…

В зале загудело.

— Однако я надеюсь, — возвысил голос Кассиус. – Надеюсь, что в самом ближайшем будущем мы получим возможность подтвердить или опровергнуть гипотезы нашего уважаемого коллеги… Несомненно, исследование останков Зверя предоставит нам массу ценнейшего материала.

— Я собираюсь убить Зверя, — пояснил он. – Естественно, с вашей помощью, мэтры. Мы не станем сидеть, сложа руки, пока чудище опустошает страну. Не станем дожидаться, пока оно уберется само. Не в этот раз.

Зал взорвался репликами. Зал был ехиден и недоверчив. Председатель постучал молоточком.

— Нет, — отмел Кассиус. – Нет, я не «изобрел» очередное заклинание способное проникнуть сквозь защиту Зверя. Были уже изобретатели, мир праху их. Я собираюсь сокрушить Зверя Отражающего грубой силой. Ибо именно это, как говорят, – невозможно.

***

— Он увеличил скорость. Движется прямо сюда, — не оборачиваясь и не отрываясь от палантира бросила Ванга из… Кассиус забыл откуда. Помнил, лишь, что из какой-то дыры.

— Вот, — улыбнулся он. – А ты боялся, Рашкар.

— Мы могли устроиться где угодно. Он сам нашел бы нас. Не в его зверской природе уклоняться от битвы. Всякое нападение делает его только сильнее…

— А я и не боялся, — буркнул лекарь. – Но, вот теперь, кажется, боюсь.

— Есть телепорт, — негромко напомнил маг. – Я, ведь, не маньяк. Это только эксперимент. Если что-то пойдет не так, мы сразу уйдем.

— Ка-а-асс! Телепорт в режиме! – тут же рявкнул бас с обратной стороны склона.

Кассиус поморщился, заметив, как просветлели при этом известии лица. Негоже, что люди до начала боя думают о бегстве.

Скверно, что и сам я о нем думаю…

— Торнадо!!! – взмахнул он рукой. — Старт!!!

— Не рано? – поинтересовался Рашкар.

— В самый раз, — ответил Кассиус. — Пусть наберет силу…

Все давно были готовы и ждали. Зазвучали заклинания, поднялась суета. Стало шумно. Вершина холма мгновенно приобрела вид лужайки перед домом умалишенных.

Кто-то кричал: «На раз, два, три … И-и-и!»

Кто-то кричал: «Эй! Что вы, по-вашему, сейчас сделали, мэтр?!»

Кто-то: «Ы-а-э-н-н! Румм! Гр-р-рагх!!!»

Еще кто-то: «Воду давай, воду!»

Каждый работал в своей манере. Ханна Фестофф сняла туфли и принялась бегать кругами, размахивая руками как крыльями. За ней, как цыплята за курицей, подобрав юбки, семенили две ассистентки.

Ветер усилится, засвистел, поднял пыль и понес листья.

— Леппермах!!! Где Леппермах? – закричал Кассиус, отмахиваясь от летящего мусора. Ему, вдруг, стало казаться, что времени мало, что времени нет совсем, хотя времени было еще довольно. Все шло по плану.

***

— Говорят, что Зверя нельзя победить силой. Но задача, выглядящая неразрешимой с точки зрения магии, проста с точки зрения физики. Никакое преобразование невозможно без потерь. Это было бы антиэнтропийно. Отражая свет, самое лучшее зеркало, все-таки, нагревается.

— Как видите, мэтры, план весьма тривиален, — закончил он. — Если заставить Зверя поглотить достаточно много энергии, он не успеет отвести образующееся при ее преобразовании тепло. И сгорит.

«Ну, и сколько потребуется силы?» — спросили его.

Кассиус ответил.

В зале засмеялись.

Председатель вновь постучал молоточком.

«Хе! Да, если бы…»

— А я собираюсь использовать магию только для инициации процесса, — объяснил Кассиус. – Мир вокруг нас полон физической энергии. Если взять кувшин воды и забросить его выше облаков — в зону вечного холода, — при замерзании выделится больше энергии, чем требовалось на подъем. Так, — высасывая воду из ручьев, поднимая ее на высоту и охлаждая, — поддерживает свои силы торнадо. Я намерен создать искусственный смерч и перевести избыточную мощность в форму атмосферных разрядов…

***

Леппермах торопливо поднимался по склону, спотыкаясь о какой-то нанесенный истребителями хлам… Нет. Спотыкаясь о самих истребителей. Перед боем они не то медитировали, не то и впрямь спали, демонстрируя презрение к смерти.

— Леппермах, ку-у-упол!?

— Купол готов, — заорал в ответ лейтенант.

— Выставлю в последний момент, — сообщил он, подойдя ближе. – Полторы минуты продержится. Только не подпускайте его близко.

Ветер уже не свистел, а ревел. Облако над холмом стремительно темнело и набухало.

— Две минуты, — показал пальцами Кассиус. – Две! Ты обещал две!!!

— Ну, полторы-две. Где-то так, — Леппермах уже вынужден был кричать ему в ухо. – Полторы – гарантирую!

«Леппермах всегда преуменьшает, — думал Кассиус. – Раз обещает полторы, значит все-таки две…»

Щит изначально был слабым местом концепции. Ведь, почти вся сброшенная на Зверя энергия, не говоря уж о его собственной колоссальной огневой мощи, скоро должна была обрушиться на них. И ее предстояло как-то поглотить. Взявшийся решать проблему защиты Леппермах нагородил что-то ужасное, небывалое, окружив холм целой системой каких-то «опор» — покрытых рунами валунов. Кассиус был слишком занят своей частью работы, чтобы как следует разобраться в конструкции «щита Леппермаха».

Щит должен был продержаться две минуты. Зверь – меньше.

Кассиус так думал, что – меньше. На основании некоторых выкладок Хутиара.

Сам Хутиар, впрочем, полагал, что из его выкладок ничего подобного не следует.

Кассиус никому об этом не сказал.

***

Его молча заслушали до конца. Хотя он и превысил регламент.

Затем, ему сказали, что это очень интересно, но он, определенно, сошел с ума.

Ему сказали, что это не будет работать, и назвали восемьдесят взаимоисключающих причин, по которым это работать не будет.

Ему сказали, что это работать будет, но Зверю окажется как с гуся вода. Потому, что энергии нужно в сто раз больше, либо в сто раз меньше, но уж совершенно точно не столько.

Наконец, ему сказали, что это опасно, аморально и запрещено. Нет? Ну, значит, должно быть запрещено.

Председательствующий на конференции архимаг Столенц сломал молоточек и бросил обломки в зал. Не помогло. Участвующие уже разделились на фракции и, немедленно перейдя на личности, взаимообразно изобличили друг друга во врожденном идиотизме и дремучем невежестве. Началась оживленная полемика.

Неожиданно, Гендрих из Локвина, как всегда совершенно пьяный, и неизвестно каким чудом проникший на совет, куда его не только никто не звал, но и пускать не собирался, встал и многословно, но путано, высказал идее Кассиуса всемерную поддержку.

Его выслушали и вывели.

Кто-то из молодых предложил заодно вывести и Люция, так как клирик окончательно потерял нить и теперь шумно ругался с Зигмундом Леппермахом совершенно не по теме доклада. Так и сделали.

В общем, дискуссия вошла в конструктивное русло.

А некоторое время спустя, — то есть, ближе к утру, когда воцарилась тишина, ибо все сорвали голоса и физически потеряли способность к выдвижению критических замечаний, — Столенц значительно откашлялся и заключил: «Что ж… Командуйте, мэтр Кассиус. И посмотрим, что получится».

И благословил коллегу величественным манием руки.

Старик, вообще, обожал театральные эффекты.

***

Рядом появился Рашкар. Грустный.

— У половины индивидуальной защиты нет, — доложил он. – Я говорил… Не хотят.

Кассиус пожал плечами. В том, что в нарушение строжайшего приказа, защитой пренебрегут многие, он не сомневался. Известно же: маг — не гоблин, приказов не любит.

Исправлять что-либо теперь было поздно. Кроме того, если уж пробьет стационарный щит…

Да, к тому же, и телепорт слишком близко.

«Отключить бы его, — подумал Кассиус. – Ведь побегут же, чуть припечет. Обязательно побегут».

— Сам-то защиту набросил? – не унимался лекарь.

— Две, — огрызнулся маг. – Себе я не враг.

Но Рашкара это не удовлетворило.

— Все равно, давай еще третью кину. А то знаю я ваши защиты…

Кассиус отмахнулся, но противиться не стал. Что-то не так было с его ногами. Колени дрожали.

Нет. Не колени. Это вздрагивала земля.

«Идет».

— Иде-е-ет! – закричала Ванда из Дыры.

Идет.

Лепермах нахлобучил капалин и, не спеша, поправил ремень под подбородком.

— Щи-и-ит!!!

Купол поднялся. Сразу стало тише.

Время пошло.

***

Зверь показался не больше чем в трех четвертях мили. Круша вековые деревья, он шел через лес. Непостижимо огромный, цвета ртути, с волочащимся хвостом, длинной шеей и круглым горбатым телом, подпертым четырьмя колоннами ног. Ноги Зверь переставлял только по одной, будто бы медленно и осторожно. Но все равно двигался быстро.

Слишком быстро.

Он тоже видел их и уже поворачивал голову.

Гром грянул так, что холм, казалось, просел. Первая молния, родившись в сумятице облаков, расчертила небо.

— Работает! – закричал Леппермах. – Работает! Касс, старый ты перец…

Кассиус кивнул.

Работает. Еще бы.

Заклинание разгонялось. За первой молнией ударила вторая, третья, все чаще, чаще…

Но Зверь не замедлил шаг. Он начал визжать. Страшный металлический рев, перекрывая вой ветра и раскаты грома, поднимался все выше и выше, становясь похожим на свист, ввинчивался в уши и мозг.

А потом, вдруг, визг перешел в глухой стон.

Столб ослепительного огня протянулся из пасти зверя и разбился о щит Леппермаха…

— Две! – ревел инженер. – Две! Только не подпускайте его близко!

Кассиус махнул рукой.

Он оглянулся. Резком мертвенном свете молний картина творящегося на холме представлялась ирреальной и жуткой. Выхваченные вспышками в гротескных неестественных позах силуэты магов проявлялись и исчезали. Продолжавшая свой бег Ханна словно и впрямь неслась по воздуху. Улетала. На заднем плане долговязая рыскающая из стороны в сторону фигура Гендриха брела к телепорту.

«Хоть бы он убрался, — с надеждой подумал Кассиус. – Без него весело…»

А зверь уже визжал снова. И теперь Кассиус знал, что означает этот звук.

Следующий залп ударил в купол подобно тарану. Ощутимо сильнее. Купол содрогнулся и вспыхнул багровым светом.

Зверь уже находился значительно ближе, чем ему полагалось бы быть по плану. Погруженный по грудь в дым, он плыл в ослепительном свечении, в волнах жара, плыл среди вспыхивающих, как серники, деревьев.

— Дра-да-да-да-дах!!!

— И-и-и-и-и… Хо-о!!!

Со Зверем что-то происходило. Из его необъятной спины выдвигались странные угловатые гребни. Выдвигались и раскладывались, расправлялись, становясь похожими на крохотные рудиментарные крылья.

«Что он задумал? Что он делает?» — изумился Кассиус.

Он может левитировать? Он сейчас полетит?!

И понял.

Понял и Леппермах.

— Касс!!! Это же не крылья, это — радиаторы! Гад сбрасывает избыточное тепло!

— И-и-и-и-и… Хо-о!!! – подтвердил Зверь.

Паузы между выстрелами сокращались.

Слева от себя маг с удивлением увидел Альбрехта, о котором совершенно забыл в суматохе. С высохших пальцев лича срывались и медленно плыли в сторону Зверя какие-то странные белесые схемы.

«Что он колдует? Все-таки, надеется сломать защиту?»

Ох, не до него.

***

Так это и бывает, думал Кассиус. Никакой план сражения не выдерживает столкновения с реальным противником. Откуда мне было знать? Где, в каких анналах говорилось об этих гребнях? Нигде не говорилось! Да, собственно, и не могло говориться. Никогда его еще так не били.

И меня.

Мне достался ненормальный, неправильный Зверь, понял он. Бездна исторгла его специально, чтобы меня погубить.

В расчеты вкралась ошибка. У него больше времени, чем я думал, а у нас меньше. Купол не выдержит.

Все бесполезно. Нужно отступать. Прямо сейчас.

А когда? Потом будет поздно. Телепорт хорош, но полсотни человек никак не пройдут через него меньше чем за минуту.

Если бежать, то сейчас.

…Но если бежать, что тогда? Идея будет скомпрометирована, и пока соберутся снова… Куда он пойдет? Сколько окажется жертв?

…И если даже Зверь будет повержен, то не я стану победителем его.

Пока есть шанс, нужно продолжать, решил Кассиус. А шанс есть.

— Все правильно! Он перегревается! Смотрите: он открыл радиаторы! Он перегревается! Смотрите!

— Держа-а-ать!!! – надсаживался маг, почти не слыша себя в реве и гуле. – Держать заклинание. Он сдохнет!

— Де-е-ержа-а-ать! – вторил ему кто-то. Это был Гендрих. Он, все-таки, не ушел.

— Держать! Э-э-эап! Колоть всех, кто подастся назад!

— И-и-и-и-и… — отвечал Зверь — Хо-о!!!

И в этот раз купол застонал и прогнулся.

Кассиус увидел, как вкруг опор чернеет и рассыпается пеплом трава. Из-под камней поднимались струи пара.

Леппермах сложил руки крестом и что-то показал пальцами. Кассиус не понял знака. Но все было ясно и так.

— Держа-а-ать!

— Дра-да-да-да-дах!!! – рокотал гром.

— И-и-и-и-и… Хо-о!!!

— И-и-и-и-и… Хо-о!!!

***

А затем случилось то, что должно было случиться. Зверь, почти невидимый в тучах сорванных листьев и несомого вихрем пепла, уже был рядом. Зверь визжал. Пламя стегало щит, скользило и растекалось по нему. И щит стал сдавать.

Призрачные бледные искры, рождаясь на внутренней поверхности купола, поплыли в воздухе. Посыпались на людей. А индивидуальная защита была не на всех.

Ханна в последний раз взмахнула руками и унеслась в небо. В хаос облаков и безумие молний. А тело ее рухнуло на землю, да так и осталось.

Еще кто-то взвизгнул и упал.

И началась паника.

— Что за…? Откуда это? Что это?

Кто-то тонко закричал: «Прекратите это, прекратите!»

Кто-то тихо, но слышно, объявил: «Упс… Вы, тут, как хотите, а я…»

— Де-ержа-а-ать! – завывал Гендрих.

Вихрь дрогнул и начал слабеть.

— Телепорт!!! Телепорт!!!

«Телепорт? А что – телепорт? – думал Кассиус, глядя, как в редеющих всполохах молний приближается Зверь. – Всем теперь уже не успеть».

Я точно не успею.

— Касс! Телепорт не действует! Кто-то…

Рашкар скатился по склону, осекся и застыл, задрав голову. Зверь уже нависал.

Вот, так.

«Вот, так», — бессмысленно вертелось в голове. Мгновения лениво набухали, и скатывались, как капли по стеклу. «Вот, так».

Решилось.

— Никто не уйдет! – закричал Кассиус. — Никто! По местам!

— Держа-а-ать! – надрывался Гендрих.

— Держать! По местам! Он сдохнет!

Удивительно, но его услышали.

Смерч снова взревел, и молнии замигали чаще. Было поздно.

— Хо-о!!!

Купол стал оседать. Отступать под натиском пламени. Сминаться.

— Дра-да-да-да-дах!!! – надрывался гром.

— О-о-о-о… — не уступал Зверь.

Купол дрожал и багровел уже совсем низко над головой.

«Как он может выдыхать огонь так долго? – недоумевал Кассиус. — Это невозможно, он не может делать того, что делает!»

Даже в кипящих за пределами купола клубах дыма и пепла опоры были хорошо различимы. Камни ярко светились белым.

«Ну, вот… Вот… Сейчас… Все».

Нет.

Купол выдержал.

Кассиусу даже показалось, что Зверь запнулся и дрогнул.

Показалось.

— И-и-и-и….

***

Теперь маг получил возможность рассмотреть Зверя вблизи. Шкура чудовища больше не отливало ртутью. Она полыхала раскаленным железом. От радиаторов растекались тяжелые волны жара. Спина, голова и шея были густо изрыты оставленными молниями шрамами. Глаз не было. Впрочем, кажется, глаза не предусматривались конструкцией изначально.

Маг почему-то рассчитывал увидеть в пасти Зверя огромные зубы, но из нее торчал лишь длинный раздвоенный язык. В его развилке, способной охватить человека, бился и мерцал огонек.

— Вот тебе! Вот…

Рашкар просунулся между Кассиусом и неутомимо плетущим мудреные сети заклинаний Альбрехтом. С внушительного посоха врачевателя один за другим срывались огненные шары.

На слона с рогаткой…

Но лекарь был уже не один. Пущенные вручную и с посохов файерболы густо летели откуда-то сзади. Справа занял позицию Гендрих. Встал, покачнулся и засадил так, то все сразу поняли: искусство не пропьешь!

Кассиус сам слепил огненный шар и бросил. Затем, второй.

Его толкнули.

По глаза замотанный в мокрые одеяла истребитель, что-то кричал ему на ухо.

«Мы попытаемся повредить ему ногу», — вот, что он кричал…

Закутанные и обвешанные непонятно чем, четыре фигуры одна за другой, пригибаясь, нырнули в буйство огня и дыма. И пропали.

Кассиус понял, что никогда больше их не увидит. И что так и не запомнил их лиц.

Огонек на конце языка Зверя мигал все чаще и ярче.

Зверь медлил. Тянул паузу.

Кассиус слепил и бросил еще один шар. Это было бесполезно. Он знал.

И Зверь знал.

Вспышки следовали уже одна за другой так быстро, что сливались в непрерывное сияние.

И еще шар…

— Вот, — не жалел зарядов Рашкар. – Вот!

А затем Зверь ударил в упор, и щит рухнул.

Кассиус успел увидеть, как одна из опор лопнула и рассыпалась, а другая взлетела и свечой ушла в небо. Струя пламени прошла над его головой. Чувствуя, как одно за другим перегружаются и слетают защитные заклинания, маг покатился по земле.

***

Было тихо, и эта тишина беспокоила его больше всего.

«Почему тихо?» — гадал он, пытаясь встать, и очисть глаза от набившегося в них песка.

«Потому что все умерли, и заклинание распалось. Вот, почему».

Зверь убил всех. Я остался один. Стоя впереди, я оказался мертвой зоне.

Кассиус тер и тер глаза и уже начал думать, что глаз у него больше нет вовсе, когда неожиданно прозрел.

Холм изменился. Там где только что зеленела трава, теперь громоздились пласты перевернутой земли. И эта земля горела. Кассиус всегда думал, что «горящая земля» всего лишь оборот речи. Что там могло гореть… Что-то могло.

Отряда больше не существовало, но заклинание все еще не распалось. Конечно же, оно и не могло распасться так быстро… Черное облако продолжало вращаться, и молнии нечасто, но еще хлестали по броне Зверя. Беззвучно.

А Зверь уже поднимался по склону. По склону, на котором не осталось ничего живого. Лишь лич Альбрехт, словно чувствуя за спиной все величие смерти, неколебимо стоял на своем месте. Зверь перешагнул через него.

Зверь сиял.

Нет!

Он горел! Горел, как огромный корабль! Пламя жадно пожирало псевдокрылья, они разваливались и опадали пылающими лохмотьями. Огонь охватил шею и струями вырывался из отверстий в черепе.

«Сдохни! Сдохни! Почему ты не умираешь?» — кричал ему Кассиус. Или ему только казалось, что он кричит.

Зверь отворил пасть и ударил по обратному склону холма.

Тут, третий, последний защитный экран Кассиуса перегрузился, и жар стал нестерпимым.

Маг повалился ничком и начал закапываться в землю.

Нет. В пепел.

«Только бы потерять сознание… Почему я не знаю заклинания, чтобы потерять сознание? Самое важное заклинание, и я его не знаю…»

***

Сознания он так и не потерял.

А спустя некоторое время валяться стало бессмысленным, и он сел. Потом встал.

Торнадо рассеялся. Вдалеке горел лес. А Зверь лежал на склоне холма. Почти целиком. Только кончик хвоста еще оставался у подножия. Голова же скрывалась где-то за гребнем. Кассиус видел лишь обугленные шпангоуты ребер на фоне просветлевшего неба.

Черный от пепла склон был усеян непонятными белыми предметами. С трудом сделав шаг, Кассиус ткнул один из них носком сапога. Голубоватый шар оказался огромным куском льда. Водой из пруда, тепло которой было выпито заклинанием. Внутри гигантской градины беспомощно распласталась лягушка.

«Вот, и тебе не повезло, — подумал маг. – А я – жив. Надо же».

Надо же.

Один! Только лич Альбрехт, по-стариковски горбясь и прихрамывая, с видимым трудом ковылял к гребню. Ты знал, с непонятной уверенностью подумал Кассиус. Знал. Или догадывался.

«Ну, и догадывайся!»

Чем же ты здесь занимался, что ты пытался сделать?

Неважно. Я победил.

Все получилось. Это была блестящая демонстрация!

Сколько бы времени мне понадобилось, сколько лет, чтобы получить такую поддержку… Сколько завистников, интриг… Если б не Зверь.

Все получилось. Я вызывал силу и управлял ею. Силу немыслимую, недоступную никому прежде… Теперь мир изменится. Вознесется окрыленный беспредельностью возможностей, дарованных…

Торнадо, это же мелочь… Если вмешаться в сейсмические процессы…

«Теперь мир изменится. О, да! Я сделал это…»

Это я сделал…

Кто-то лежал обугленной, неузнаваемой кучей плоти.

Еще кто-то без лица, руки и ноги зашевелился, пытаясь подняться, но скоро утомился и умер.

Гендрих же совершенно не обгорел, но почему-то тоже был мертв.

«А, ведь, это он вырубил телепорт, — догадался Кассиус. – Больше некому. Он. Но все будут думать, что я».

Пусть думают.

Ему было все равно. Нет. Ему казалось, что так будет правильно.

А по шее что-то текло. Он приложил ладони к ушам и увидел на них кровь.

Вот почему так тихо…

Под ногу ему подвернулся посох Рашкара с приставшими к нему оторванными ладонями.

Рядом он увидел лежащую на земле голову Леппермаха в измятом и будто бы даже оплавленном капалине.

Внезапно, голова открыла глаза и заплевалась землей. Она что-то пыталась сказать. Кассиус старался прочитать слова по движению губ, но получалась лишь какая-то нецензурная ерунда.

Потом, земля дрогнула, посыпалась, и весь Леппермах выбрался наружу. Целый, только грязный.

«…Близко… Я предупреждал… предупреждал… две с половиной… Две с половиной!»

«Рашкар умер», — сказал Кассиус.

«Две с половиной! Ха!»

Леппермах не слушал. Он улыбался, плевался грязью и кровью, дергал ремешок капалина, улыбался, дергал, не справился, да так и ушел куда-то в шлеме.

Появились и другие уцелевшие. По одному, по два они выходили с обратного ската холма. Некоторые изумленно оглядывались. Иные плакали. Иные искали раненых и находили их. Кто-то уже начал измерять Зверя шагами.

Страшная, незнакомая злая женщина без волос подбежала к Кассиусу и принялась что-то кричать ему.

«Не слышу, — отвечал он, показывая на уши. – Не слышу».

Но, потеряв слух, и даже не глядя на ее губы, он продолжал чувствовать каждое ее слово.

Игорь Край (2005)