Дупло, шоколад и Варька

«Начинаю обратный отсчёт. Пять-четыре-три-два-один! Прыжок!»

Леон привычно зажмурился. Яркий свет межвременья-межмирья проникал даже сквозь защитные очки, а сидеть в укрытии, ожидая, пока исчезнут цветные круги перед глазами, не хотелось. Командировка ведь планировалась короткой, всего-то на пару дней, и столь бессмысленно тратить драгоценные минуты было бы неоправданным расточительством.

На сей раз полёт оказался недолгим, даже голова толком не закружилась. Вот месяц назад, когда группу хронолётчиков без малого час перебрасывали в мезозойскую эру, пришлось испытать изрядные перегрузки! А тут — фьють, и на месте, говорить не о чем.

Пока глаза привыкали к полумраку, Леон прислушался. Шелест листвы, щебет птиц, всё как всегда. Местом прибытия традиционно оказалось просторное дупло векового дуба. Удобно — не свалишься никому на голову. Это в первое время хронолётчики могли неожиданно появиться посреди оживлённой базарной площади или на каком-нибудь балу, да ещё с непременно сопровождающими переброску спецэффектами в виде вспышек и громкого потрескивания. Сколько тогда появилось легенд и суеверий, сколько заданий было провалено… То ли дело теперь, после принятия Экспедиционных инструкций — материализовался себе в заранее разведанном тайном месте, выбрался потихонечку и пошёл по делам. А вернуться уже из любого места можно, главное, машинку перемещения не потерять. Вот у Леона она под видом изумруда в перстень вмонтирована, чтобы всегда при себе носить. Повернул камень по часовой стрелке, и уже в хронопространстве. Удобно!

Отряхнув камзол и поправив треуголку, путешественник осторожно выглянул из дупла. Вроде никого. Вложил два пальца в рот, протяжно свистнул. В ответ застрекотал дрозд, а ещё через минуту на опушку выехал верховой, ведущий в поводу ещё одного коня.

— Привет людям будущего! — он весело помахал рукой в белой перчатке. — Что нового в двадцать третьем веке, коллега?

Леон узнал Константина Аркадьевича Вахрушева, одного из так называемых внедренцев. Эти специалисты, в отличие от кочующих по разным эпохам и мирам хронолётчиков, вели оседлую жизнь в определённом времени, изучая его на собственном опыте, и заодно обеспечивали прибывающие экспедиции всем, что не привезёшь с собой. Ну и вообще, всячески содействовали.

— Нового много, — Леон спрыгнул с дерева и пожал протянутую руку. — Вернулась шестнадцатая межзвёздная экспедиция, закрыли последнюю атомную станцию, прошли выборы в Галактический совет, презентовали сто одиннадцатый айфон.

— А газеты, газеты привёз? — Константин Аркадьевич жадно уставился на висящую на плече Леона сумку.

— Конечно! — хронолётчик улыбнулся. — Специально для вас напечатали. Годовая подписка всех изданий, как заказывали.

Он достал небольшой плоский пакет и протянул своему визави. Тот мечтательно улыбнулся:

— Приеду домой, запрусь в библиотеке, девакуумизирую и пока всё не прочитаю — нипочём не выйду! А тебе нужно вон в ту сторону, версты полторы, не больше. Лизавету Петровну я предупредил, что двоюродный племянник заедет познакомиться, так что тебя уже ждут. Книга у неё, я давеча проверял. Цену, конечно, изрядную запросит, ты поторгуйся для порядка, но без фанатизма. Всё же единственный сохранившийся экземпляр, наши библиомузейщики с ума сойдут от радости!

— Неудивительно, — Леон вздохнул. — Я бы и остальные книги забрал, сгорят ведь через неделю, жалко.

— Сгорят, — внедренец кивнул. — Но там раритетов больше нет, а тащить через хронопространство ширпотреб… Сам знаешь, за такое по головке не погладят. Остаётся смириться. Ладно, дуй в усадьбу, негоже заставлять Микитинскую ждать, осерчает ещё. Тебе-то что, а вот ни в чём не повинным крепостным влетит — Лизавета с ними сурова.

Попрощавшись к Константином Аркадьевичем, Леон вскочил на коня и пустил его рысью в указанном направлении. Ему и самому не терпелось поскорее познакомиться с настоящей провинциальной помещицей. Усадьбу он увидел издали — та стояла на вершине холма, и по виду немного напоминала средневековый замок, даже башенка имелась. У подножья же расположилась небольшая деревенька, жители которой, включая стариков и малых детей, в пояс кланялись заезжему барину и разгибались лишь когда он отъезжал десятка на два шагов.

За воротами Леона встретили два конюха, взяли жеребца под уздцы и подвели к высокому крыльцу господского дома. Микитинская уже стояла, облокотившись на перила, и приветливо улыбалась гостю. Это была статная женщина лет пятидесяти, всё ещё довольно красивая, но одетая по вчерашней моде — любые новости до здешнего захолустья доходили с изрядным опозданием.

— Лев Александрович, мой дорогой! — заворковала она, когда Леон взбежал по лестнице и вежливо поклонился. — А я уж заждалась! Когда ваш дядюшка сообщил, что к нему решил заглянуть племянник из самого Петербурга, да ещё и студент Академического Университета, я решительно вознамерилась заполучить вас в гости! Вы же не откажетесь переночевать в моём скромном имении и за ужином поведать о столичной жизни? У меня столько вопросов! Вот и славно! Желаете ли часок отдохнуть с дороги? Варька! Проводи Его Благородие в покои!

К Леону подбежала девчушка лет тринадцати в ситцевом сарафане, светлокосая, курносая, с пронзительно-синими глазами. Поклонилась, сказала почтительно:

— Извольте следовать за мной, барин!

Впрочем, вся учтивость испарилась, стоило им переступить порог дома. Видимо, детское любопытство оказалось сильнее страха гипотетического барского гнева.

— Ой, а вы правда с самой столицы, да? А там как, красиво? А дома высокие? А правда, что шоколад на каждом шагу продают? Я однажды пробовала — вку-у-усный! Ой, если б я в столице жила да богатой была, я б его кажный день покупала!

— Прямо каждый день? — Леон рассмеялся. — А нигде не слипнется?

— Не! — синеглазка помотала головой. — Я давеча целых три куска сахара сгрызла, и то ничего!

— Ну раз так — держи!

Каждому хронолётчику перед переброской непременно выдавался аварийный продуктовый набор — пакетик сушёного мяса, тюбик супа и три завёрнутые в вощёную бумагу шоколадки. Одну из них Леон как раз и вручил удивлённо округлившей глаза Варьке.

— Это что? — пролепетала она. — Это настоящая, да? Целая? Мне? Барин… Миленький… Да я ж вам теперь… По гроб жизни…

Она всхлипнула, порывисто обняла гостя, но тут же, испугавшись собственной смелости, отпрянула и ткнула пальцем в ближайшую дверь.

— Вот ваша комната! Там колокольчик есть, ежели захотите чего — звоните, вмиг прибегу!

И умчалась вприпрыжку, будто опасалась, что благодетель передумает и отберёт лакомство.

За отведённый час Леон успел умыться из заранее подготовленного ушата, поваляться на мягчайшей перине, полюбоваться чудесным заоконным пейзажем — в общем, провёл время с удовольствием. И даже успел проголодаться, так что к накрытому в гостиной столу спустился с твёрдым намерением от души насладиться и гастрономической частью своего визита.

Лизавета Петровна оказалась дамой весьма разговорчивой. Осведомилась о здоровье императрицы Екатерины Алексеевны, попечалилась известиям о кончине профессора Ломоносова, похвасталась собственным портретом кисти крепостного художника Афанасия. Ну и, разумеется, пересказала все местные сплетни о соседях, приятелях и недругах. Когда фонтан её красноречия, наконец, иссяк, Леон перешёл к основной цели своего визита.

— Слышал я, драгоценная Лизавета Петровна, что держите вы библиотеку, равной которой нет во всей губернии. Не окажете ли мне чести показать оную?

Помещица польщённо улыбнулась.

— Отчего же, Лев Александрович, идёмте! Приятно видеть просвещённого человека!

Вместе поднялись они на второй этаж, и очутились в просторной комнате, вдоль стен которой стояли шкафы с множеством книг. Сотен пять, не меньше, прикинул Леон. И вновь пожалел, что не сможет спасти от грядущего пожара их все.

— А что это у вас? — он кивнул на лежащий на столе фолиант. — Неужто сочинения Евклида?

— Возможно, — Микитинская кивнула. — Я, видите ли, не сильна в древнегреческих письменах, а книга досталась мне от покойного мужа. А вы что же, и этот язык разумеете?

— Разумею, — Леон кивнул. — Позволите полюбопытствовать?

Он осторожно открыл древнюю рукопись, полистал. Сомнений не оставалось — это именно тот артефакт, за которым он сюда и отправился.

— Лизавета Петровна, а продайте мне эту книжицу! — он обворожительно улыбнулся помещице. — Вам она, кажется, без надобности, а мне ох как пригодилась бы. Сколько попросите?

Микитинская начала было отнекиваться — память, мол, не могу расстаться. Но Леон был очень убедителен — этому мастерству их специально учили. В итоге сошлись на сотне рублей — невиданная по тем временам сумма, за которую можно было на целый год арендовать квартиру в столице. Прав был Константин Аркадьевич, цену своему имуществу помещица знала. Тут же и обменялись — деньги Лизавета Петровна спрятала в шкатулку, а заветную рукопись торжественно вручила гостю.

После чая с яблочным пирогом Леон поблагодарил хозяйку за ужин и беседу и, сославшись на крайнюю усталость, отправился в спальню. Задача была выполнена, и домой можно было перемещаться хоть сейчас. Ну ускакал ветреный столичный юноша посреди ночи, такое сплошь и рядом случается, никто не удивится. Но разве можно уйти, не встретив рассвет в 18 веке? Не отведав утреннего кофия с парным молоком? Не угостив оставшимися шоколадками забавную синеглазку Варьку? Ну уж нет! Да и выспаться не помешает!

С этими мыслями Леон, поёжившись от предвкушения, нырнул в прохладную постель и мгновенно провалился в уютную темноту сна.