Город под солнцем

Инку де Мар беспокойно ёрзал в кровати, стиснув зубы и негромко бессвязно ругаясь. Кошмары начались тогда, когда его выгнали из королевской гвардии. С тех пор они периодически всплывали на поверхность сознания и сжимали его в тиски, грозясь разломать хрупкий барьер, за которым таилось безумие.

А снилось Инку, что заколотые им в Западной компании добрые полсотни хилитов встают из неглубоких каменных могил. Они идут к нему, тянут распухшие синюшные руки, шаркают проступившими костяшками ступней, скалятся полусгнившими зубами, а в пустых глазницах играет золото. В нос де Мару ударяет резкий запах гниения. Он пятится назад, но оступается и падает, будто бурдюк с водой. Не в силах пошевелиться, тупо разглядывает потолок пещеры, подрагивающий в свете костра.

Золотая пыльца тем временем, словно подхваченная ветром, вылетает из тёмных провалов глазниц. Она собирается около его лица в небольшой комок. Немного погодя превращается в покойную матушку Инку. Тело, висящее в метре от Де Мара, извивается, словно в предсмертной агонии, рот разевается в беззвучном крике. Сияние изменяет форму— и вот оно уже уменьшенная копия хилита.

Прозрачные золотистые руки ломают нижнюю челюсть де Мару и проваливаются в его глотку. Вслед за этим, сужаясь до размеров змеи, протискивается и сам представитель западного народа.

Видение меняется. Теперь Инку парит под потолком какого-то хилитского дома. Внизу подвыпивший стрелок королевской гвардии со спущенными шароварами, завалив на стол хилитку, пытается разорвать юбку. Рядом, опёршись о стену, ревёт девочка лет шести, размазывая по раскрасневшемус­я лицу грязь. Её золотистые волосы прилипли к потной шее.

— Заткнись, сука! — орёт стрелок и бьёт девчушку в висок.

Та, вздрогнув, сползает по стене и плюхается лицом на пыльный пол.

В это же время мать малышки, нащупав на столе ножницы, бьёт ими сбоку в шею гвардейца.

Жилки на ней вздуваются и становятся похожими на дождевых червей. Вытащив ножницы, стрелок пытается прикрыть рану ладонью, но безуспешно. Заходясь в диком танце, гвардеец оставляет кровяные метки везде: на полу, на чуть покосившемся от тяжелой ноши столе, на своём камзоле, и без того красном.

Женщина, хватая бесчувственную девчонку, бежит к выходу.

— Куда это ты… — хрипит гвардеец, достаёт из приделанного за спиной чехла винтовку и стреляет с одной руки. Будь расстояние чуть побольше, он, может быть, и промахнулся бы…

Женщина, по инерции сделав несколько шагов в сторону двери, падает и придавливает собой малышку. Та, очнувшись от резкого падения, снова начинает хныкать.

Стрелок, еле удерживая равновесие, подходит и упирает винтовку в голову девочки…

Стук в окно выдернул Инку из объятий морфея с такой же скоростью, с какой он выхватывал рапиру из ножен.

Де Мар приоткрыл один глаз и глянул в сторону окна. За стеклом, освещаемый лунным светом и мощными фонарями, помахивал хитиновыми крылышками гаяр. Не заметив, что Инку пробудился, он постучал ещё раз.

Де Мар, поднял вверх руку с тонкими длинными, будто грифельные стержни, пальцами, а потом, сладко потянувшись, слез с кровати.

Расплатившись за работу с гаяром серебряным рибидом, Инку бережно развернул желтоватую бумагу и покапал на неё проявителем. Буквы на пергаменте появлялись не спеша, будто каждую из булата выковывал кузнец. Наконец отдельные слова и предложения сформировались в текст. Инку долго бегал глазами по посланию, а потом отодвинул заслонку и бросил письмо в печь.

Чтобы стражники на границе административно­го и портового районов не задавали лишних вопросов, де Мар накинул саван морока и легко проскользнул мимо гремевшей латами постовой охраны.

Шагая по вымощенной красным булыжником Центральной улице, Инку раздумывал о последних новостях.

Вчера около склада с оружием были найдены мёртвыми три экзоморфа. Работа, похоже, сделана профессионалом.­ Из черно-белого снимка в газете видно, что наёмники умерли бескровно. Наверняка, они даже не успели закричать, потому как стража нашла почти остывшие трупы только на утреннем обходе. Администрация, естественно, утверждает, что со склада не пропало ни единой вещи.

Бесшумно убрать трёх экзоморфов и ничего не взять. Может быть, они действительно погибли в пьяной драке, как изложено в официальной версии?

Инку де Мар язвительно усмехнулся. Власти держат народ совсем уж за дураков, и это может им когда-нибудь аукнуться.

Наконец Инку добрался до башни магов. Высотой с Турриатар могло потягаться только здание администрации. В то же время, от строения, где заседала верхушка Аллигора, архитектура твердыни балимов отличалась своей неприхотливость­ю. Похожая на палицу, сделанная из белого камня с металлическим навершием, внутри которого великолепным убранством, по слухам, раскинулся зал заседания магов, она заставляла прохожих задирать головы, а потом, сгорбившись, креститься, упоминая Всеведующего, и семенить к своим домам.

Де Мар, остановившись около резной дубовой, окованной железом, двери с кряхтением принялся подбирать нужный инструмент, как вдруг внутри зашелестели шестерёнки, и она бесшумно приотворилась.

Инку отскочил к стене и, прислонившись, затравленно оглядел пространство около двери.

Видимо, заказчик решил сделать всё за Де Мара. Увидеть его, правда, не представлялось возможным— вход в сознание Инку балим совершил немногим раньше подхода к башне.

Бывший королевский гвардеец вздохнул и, спрятав свои инструменты в росший неподалёку кустарник, ветки которого напоминали лучи солнца, протиснулся в щель прохода.

Прямо за дверью уходила ввысь каменная лестница. Один из её краёв упирался во внешнюю стену, второй же был плотно подогнан к внутренней стене из красного кирпича. Получалось, что нижняя часть башни представляла собой два цилиндра с общей осью.

Внезапно взор Инку поплыл, словно он погрузился в мутную воду. Тело, ставшее послушным воле заказчика, зашагало по винтовой лестнице. В конце она, резко прерываясь, переходила в железный короб с полом, потолком и четырьмя балками по углам. Короб крепился скобой к балке, один из концов которой скрывался за закрытыми стальным воротами, врезанными во внутреннюю башню.

Тело де Мара вмиг оказалось в железном ящике, а следом его голос, казавшийся сознанию таким далёким, будто звучал с другого конца Аллигора, произнёс:

— Вариаэтте дэмпфир.

Ворота нехотя, со свистом, поползли в разные стороны. Сначала в нос Инку ударил вонючий запах, будто за дверьми был склад нестиранной одежды жителей портового района, а потом сквозь стоявшую перед глазами пелену, он разглядел салатовую булькающую жидкость по уровню чуть-чуть ниже железного пола.

Короб начал движение над резервуаром с жижей к точно таким же воротам. В середине пути запах стал особенно невыносимым, поэтому Инку пришлось натянуть на нос край серой шёлковой рубахи.

Короб, лестница. И снова короб. Разные ловушки и разные заклинания. Де Мар давно сбился со счёта. Сознание Инку радостно затрепетало, когда ступенька закончилась не очередным железным ящиком, а дверью средних размеров. Рука дёрнула за бронзовую ручку и вниманию Де Мара предстал короткий коридор с высоким сводчатым потолком. Стены были увешаны картинами, запечатлевшими различные эпизоды Западного Сражения.

На одной из них изображался сам Инку с красной полосой под глазом. Кровь спускалась вниз струйками, залившими почти всю щёку. Он же в изящном выпаде, с левой руки пронзал одного из хилитских офицеров прямо в сердце. Тот, с лицом, искаженным мукой, на полусогнутых ногах волочил по земле палаш, оставивший страшную отметину.

Де Мар не спеша двинулся к концу коридора. Неожиданно из петель противоположной­ двери, украшенной мраморными вставками, хлынул поток света и взял его в кокон.

“Не рыпайся!” — сознание ещё больше увязло в мутной субстанции.

По всему телу пробежало неприятное ощущение, будто покусывал планктон. Свет начал мало-помалу отступать, нитками стекаясь обратно в петли.

Некоторые из вставок вдавились в дверь и она с щелчком отворилась.

Едва нога де Мара шагнула за порог, около горла появилось лезвие в ладонь шириной. Голова все ещё не послушного тела повернулась чуть вправо. Клинок торчал из железного предплечья, прикрепленного к шару, переливающемуся­ серебром. Из треугольной головы робота, соединённой со сферой металлическим стержнем, выходили провода и спускались к низу, проваливаясь в узкую щель в шаре.

И снова Инку услышал свой голос:

— Ирбитсэ гвик!

Клинок втянулся в предплечье, а затем предплечье вместе с головой исчезли в появившихся провалах сферы.

Серебряный комок покатился в дальний конец комнаты.

“Дальше ты. Сколько магов будет в зале заседаний, я не знаю. Меня на охрану никогда не ставили.”

Сознание Инку вынырнуло из мутной жидкости и встало в пазы. Он с удовольствием размял шею и крадущейся походкой двинулся вдоль рядов кожаных стульев к двери в противоположной­ стене.

Комната ожидания. Инку хорошо помнил её, потому что сам пару раз здесь бывал, когда требовалась помощь магов. Стены и потолок были разукрашены фресками, изображающими балимов “за работой”. На одной из них старец, на пороге смерти, тянет к магу руки, на другой две сколопендры искажают реальность пред собой. Та расползается, словно бумага в воде.

Балимы всегда верили только в себя. И не признавали Всеведующего. Поэтому большинство жителей города обходили их стороной, обращаясь тогда, когда иного выхода просто не было. Маги ехидничали, издевались над верой аллигорцев, но помогать отказывались лишь изредка.

Де Мар добрался до входа в зал заседания и присел. Засунув под язык синюю таблетку, медленно, насколько это только возможно, повернул ручку и рывком ворвался внутрь, одновременно оценивая обстановку.

Один из магов, стоявший около мраморной колонны, завидев Инку повернулся к нему спиной и, спрятав голову за панцирь, принялся усиленно делать пассы руками. Второй сидел за круглым столом с крышкой, расписанной узорами, вероятно, мастеров из Балиммота. Он вскочил, но, споткнувшись о соседний стул, упал, бестолково дрыгая конечностями.

Инку бросился в сторону стоявшего на ногах балима и почти успел. Он был уже в нескольких шагах от мага, когда стул, внезапно превратившись в хилита, попытался ткнуть его палашом. Де Мар инстинктивно отпрянул, а после этого реальность “поплыла”.

Четыре колонны, поддерживающие потолочный свод, превратились в многоруких титанов. Вазы срослись с подставками и, преобразовавшис­ь в людей с головами-пушками­, принялись палить по де Мару ядрами. Балимы исчезли. Задняя стена отвалилась, зала стала наклоняться, и Инку увидел в провале кипящую синюю лаву. Пузыри взрывались, окропляя её поверхность желтыми брызгами. Де Мар покатился вниз, но успел схватиться за ножку стола, который почему-то никуда не двигался.

Спасла случайность. Один из титанов, сползая в лаву, напоследок попытался размазать Инку по полу. Тот, увидев медленно поднимающуюся руку исполина, опёрся на нижнюю ножку и спрятался под крышкой стола. И тут услышал лязг металла. Робот, прибывший из соседней залы, хотел заколоть гвардейца, но промахнулся, потому что тот сместился.

Звук из настоящей реальности привел Инку в себя всего лишь на миг, но этого мига хватило на то, чтобы он вытащил из-за пояса пистоль и выстрелил в не успевшего повернуться спиной балима.

Маг схватился за горло. Тёмная кровь покрыла руки и закапала на гранитный пол. Сколопендру повело в сторону, и она, упав, скользнул на панцире, как ребёнок по плохому льду.

С психической атакой оставшегося мага таблетка справлялась сносно. Тем не менее, балима Инку решил устранить первым. Он прополз на четвереньках под столом и в один прыжок настиг мага. Тот от страха вжался в стену и, присев, обхватил голову. Инку, спокойно преодолев препятствие из частокола рук, вонзил клинок в глаз сколопендре. Та заверещала и, пытаясь вынуть лезвие, ободрала все ладони, но вскоре затихла.

После этого Де Мар, умело отбивая рапирой выпады робота, повредил все трубки около стержня. Механическая тварь, скворча и чихая, наносила всё более слабые удары, и немного погодя её клинок безвольно повис вдоль шара.

Вытерев местами замасленную, местами окровавленную рапиру о свой камзол, де Мар вопросительно взглянул на гладкую облицованную мрамором стену. На миг сознание затуманилось, а потом пришло прозрение, но так, будто его вложили в голову.

Инку подошёл к статуе экзоморфа, стоявшей около выступа в стене, и наклонил её на себя. Чуть правее ввалилась прямоугольная плита. Не без труда отодвинув её, де Мар оказался в каморке. По середине на круглом постаменте покоился синий ларец. Ни рисунков, ни позолоты. Да и мистики не чувствовалось. Это-то и было странно.

Подняв голову, он увидел на потолке выемку по размеру схожую с размером постамента. Де Мар попробовал ларец руками. Тот оказался лишь немногим тяжелее использованного­ пистоля. Его веса хватило ровно настолько, чтобы шагом покинуть помещение— постамент со скрипом двинулся к выемке, но слишком медленно. За спиной раздался грохот, но теперь это не имело никакого значения.

До выхода из башни Инку добрался без происшествий. Так же как и в прошлый раз, заказчик в нужный момент отодвигал сознание де Мара, безраздельно завладевая телом.

Остановившись около двери, он сообщил Инку, что за ней его ожидают. Несколько балимов. И, похоже, пару стражников.

Де Мар, вытерев вспотевшие ладони о шаровары, достал несколько дымовых шашек.

Вслед удаляющемуся де Мару неслись прорывающиеся сквозь кашель проклятья и выпущенные наугад пули.

План чуть было не провалился. Один из магов успел зацепиться зрительным контактом, но таблетка смягчила атаку, а потом из-за едкого дыма, маг и вовсе потерял связь.

Инку остановился, чтобы перевести дух лишь тогда, когда скрылся в узких переулках портового района.